Текст книги "Кухня Франчески"

Автор книги: Питер Пиццелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

– Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила.

В субботу, традиционный день для покаяния, перед вечерней службой Франческа, как обычно, исповедовалась. Признание в грехах давало ей возможность душевно встряхнуться и пробудить в себе желание жить дальше. Сегодня, как никогда, она нуждалась в поддержке. Настроение у нее было прескверное.

Тело ныло после незабываемого приземления в сугроб. Конечно, болеутоляющие таблетки избавили бы ее от ненужных мучений, но Франческа терпеть не могла никаких лекарств, а предпочитала, стиснув зубы, терпеть боль. Две бессонные ночи вымотали ее, она чувствовала себя разбитой и до крайности раздраженной. После вечерней службы Франческа сдалась и все-таки приняла аспирин на сон грядущий. И действительно, к следующему утру боль исчезла, а голова стала ясной и светлой. Но в субботу она была дружелюбна, как раненая тигрица.

– Прошло уже шесть недель, святой отец, с моей последней исповеди, – продолжала Франческа.

– О Франческа! Почему же вы отсутствовали? – раздался из-за занавесочки приятный голос отца Буонтемпо. – Вас не было так долго, что я начал тревожиться, не случилось ли чего недоброго.

– Эй! – воскликнула Франческа. – Вы хотя бы для приличия сделали вид, что не знаете меня. Я же все-таки признаюсь вам во всем. Какой же вы священник?

– Прошу прощения. – Отец Буонтемпо давно привык к таким стычкам с Франческой. Затем, не удержавшись, добавил: – Как же я могу не знать вас? Вы моя самая примерная прихожанка. – Он вздохнул. – Бывает, вы единственная, кто приходит ко мне на исповедь. Знаете ли вы, как тяжело порой одному сидеть в исповедальне?

– Никогда не думала об этом, – проворчала Франческа. – Своих проблем предостаточно.

– Хорошо, – примирительно сказал отец Буонтемпо. – В чем же вы провинились на этот раз?

– Я произнесла имя Господа всуе, – призналась Франческа. – Я вовсе не хотела этого делать, оно само невольно сорвалось с губ, и не один раз, когда я упала.

– Вы не ушиблись? – с искренним сочувствием спросил священник.

– Нет. Но пострадала моя гордость. Думаю, еще мне следует покаяться в том, что у меня ее слишком много.

– Это все?

– Нет, – ответила Франческа после недолгого молчания. – Меня тревожит… – Франческа набрала полную грудь воздуха. – Мне трудно об этом говорить, но в последнее время при мысли о Боге я испытываю раздражение. Это грех?

– Гм, что-то новое, – пробормотал священник. – Смотря от чего это зависит. Скажите подробнее, что вы имеете в виду?

Франческа помедлила, пытаясь подобрать слова, которые лучше всего передали бы ее ощущения. Неприятные чувства долго копились в ее душе и наконец вырвались наружу.

– Я не понимаю, чего хочет от меня Господь, – пожаловалась она. – Я чувствую себя ненужной и никак не могу избавиться от мысли, что все это по Его вине. Ради чего я сейчас живу? Он забрал моего мужа, а мои дети выросли и уехали от меня. Что я значу без своей семьи? Да, я стара, но неужели для меня все кончено?

– Это очень трудные вопросы, – заключил отец Буонтемпо. – Но этими вопросами задается каждый человек. Воля Господа не всегда ясна. Если человек ищет пути к ее пониманию, то в этом нет ничего греховного. Жить, подчиняясь Его воле, бывает нелегко. – Он умолк, гадая, утешают ли его слова Франческу. Затем продолжил: – Несмотря на то что ваши дети далеко, вам следует помнить, что они любят вас и думают о вас каждый день точно так же, как вы любите их и думаете о них. В мыслях и молитвах вы всегда вместе.

– Но этого мало, – возразила Франческа. – Мне не хватает моих близких, а им не хватает меня, даже если они не отдают себе в этом отчета.

– Да, наверное. Но, согласитесь, ваши близкие и родные – не только ваши дети и внуки. Все мы дети Господа, члены Его семьи. Каждый встречный – ваш сын или дочь, брат или сестра. В определенном смысле каждому человеку вы нужны не меньше, чем он вам.

– Возможно, – неуверенно пробормотала Франческа.

– Будьте терпеливы, – наставлял священник. – В нужное время Господь сделает что-нибудь такое, что подскажет вам путь.

– А не может ли он побыстрее дать мне какой-нибудь знак?

– Прошу прощения, но я не думаю, что Господь поступит таким образом. Вам надо подождать.

– И что мне делать, пока я буду ждать?

– Для начала прочтите три раза «Отче наш»… – наставлял отец Буонтемпо. Затем он простил Франческе все ее прегрешения, ведомые и неведомые, и отпустил с миром.

После службы Франческа зашла в магазин купить овощей и немного мяса для супа. Она любила супы, особенно зимой. Рассматривая мясной прилавок, она увидела прекрасный кусок свиной вырезки, из которого можно было приготовить замечательное блюдо к воскресному столу. В ее воображении сразу возник праздничный стол: посередине – ароматное жаркое, рядом – жареный картофель, брокколи по-итальянски под соусом и свежеиспеченный хлеб. Видение растаяло, как только она вспомнила, что с ней за столом давно никого нет. Но Франческа все равно положила вырезку в тележку.

– Хорошая цена для такого куска мяса, не правда ли? – сказал улыбчивый Тони, когда Франческа подошла к кассе.

– Да. Слишком хороша, чтобы пройти мимо, – согласилась Франческа.

– Готовитесь к завтрашнему семейному застолью? – спросил он.

– Нет. – Франческа отрицательно помотала головой. – Это для меня.

– Такая пропасть еды?! Неужели вам одной? – удивился Тони.

– Конечно, нет, – отозвалась Франческа. – Пусть полежит в холодильнике до лучших времен. Хотя никто не знает, когда они наступят.

– Артериальное давление в норме, – произнес врач и снял манжету тонометра с руки Франчески. Затем он взял фонендоскоп и внимательно прослушал сердечные тоны. Приставив холодный металлический диск к спине пациентки, врач попросил:

– Пожалуйста, дышите глубже.

Франческа сделала глубокий вдох.

– А теперь выдох.

Раз в год Франческа проходила врачебный осмотр. Ей самой это было не очень-то нужно, однако осмотры не давали повода детям ворчать, мол, что следует заботиться о здоровье. Из-за мрачного настроения она едва не отменила назначенный визит, а теперь с недоверием поглядывала на сидевшего напротив врача. Молодому человеку было лет под сорок. Франческа предпочла бы врача постарше, ближе ей по возрасту, как был доктор Джонсон, к которому она ходила много лет подряд. Но прошлой весной ее врач ушел на пенсию, и практика перешла к доктору Олсену.

– Итак, давайте подведем итоги, – сказал Олсен, пробегая глазами свои записи. – Тоны сердца чистые, вес и артериальное давление в норме.

– Как я понимаю, моей жизни ничто не угрожает? – Совсем не веселым голосом спросила Франческа.

– Выражаясь простым языком, можно сказать, что у вас отменное здоровье.

– Тогда почему мне так плохо?

– Вероятно, из-за недавнего падения, о котором вы мне рассказали. Вы не поверите, но в вашем возрасте организм очень долго восстанавливается после таких потрясений.

Врач рассеянно постучал ручкой по столу и задумчиво посмотрел на Франческу.

– У вас нет проблем со здоровьем, иначе я бы сказал вам об этом. Но, знаете, в это время года плохое самочувствие – явление довольно распространенное. Оно даже имеет свое название – сезонные эмоциональные расстройства.

– Эмоциональные, – усмехнулась Франческа. – Ясно. И почему же они возникают?

– Из-за недостатка солнечного света, – объяснил врач. – Чем короче дни, тем хуже настроение. Вы, наверное, слышали об этом.

– Что же вы посоветуете?

– Бывайте почаще на солнце. Больше спите, это тоже помогает. Силы у вас есть, поэтому найдите себе какой-нибудь способ развеяться.

– Развеяться?! Да я уже устала от бесконечной праздности, – с горечью сказала Франческа. – Мне хочется проводить время содержательно, с пользой.

Она сидела с мрачным видом и раздумывала.

– Может быть, мне стоит начать работать? – вдруг предположила она.

– На этот счет у меня как у врача нет никаких возражений, если вы действительно этого хотите.

– Вы серьезно? – опешила Франческа, потому что мысль о работе она высказала в шутку.

– Конечно, я имею в виду неполный рабочий день, – пояснил врач. – Лучше всего, если бы вы трудились несколько часов в неделю. Вы могли бы работать и больше, но зачем перенапрягаться, если вам не нужны деньги.

Франческа попыталась представить себя на какой-нибудь должности. Сначала идея показалась ей увлекательной, но затем она спустилась с облаков на землю.

– Я давным-давно работала, – призналась она. – Еще до рождения моего первого ребенка. Кто меня возьмет? Да и на что я сейчас гожусь?

– Учиться чему-нибудь новому никогда не поздно, тем более если это в удовольствие. Ищите и ждите, вдруг что-нибудь подвернется, – ответил врач.

– Опять ждать, – проворчала Франческа. – Я только и делаю, что жду.

Доктор Олсен помог Франческе надеть пальто, открыл перед ней дверь и вежливо попрощался:

– До встречи, миссис Кампаниле.

– На все воля Господа. – Франческа кивнула на прощание и, вынимая записную книжку, направилась к медсестре, чтобы договориться о дате визита в следующем году.

Выглянув утром в окно, Франческа увидела в самом конце дорожки газету, затянутую в полиэтилен. Она недовольно фыркнула. Когда-то мальчишки, разносившие газеты, аккуратно клали их на крыльцо и не надо было идти, чтобы взять почту, по скользкому снегу или под дождем. Работу, которую раньше выполняли десяток мальчишек, теперь делал один человек на машине. Такую усовершенствованную доставку многие назвали бы прогрессом. Но Франческа так не считала.

Скучные новости, переданные по радио, не подняли Франческе настроения, а даже наоборот, отбили всякое желание узнать что-либо еще. Утро выдалось очень холодным, и совсем не хотелось выходить на улицу. Первую половину дня она провела наверху, копаясь в шкафах спальни и детской. Франческа не переставала удивляться тому, как много ненужного у нее хранится. Сколько бы раз она ни разбиралась, наводя порядок, на чердаке или в шкафах, все время находилось что-нибудь из старых вещей. Сегодня ей попался свитер Джо, который последний раз он надевал на Рождество в четыре года. Тогда он был прелестным ребенком, каждый хотел его обнять и приласкать.

Франческа прижала свитер к груди и вдохнула знакомый запах. Слезы побежали у нее из глаз. Вытерев щеки рукавом, она положила свитер обратно и закрыла дверцу шкафа.

Пришло время обеда, а газета по-прежнему лежала на снегу. Поставив разогреваться суп, Франческа все-таки решила выйти за ней, и потом, усевшись за столом на кухне, принялась за суп и за чтение. Бегло проглядев первую страницу, она перешла к колонке некрологов. Не найдя ни одной знакомой фамилии, она облегченно вздохнула и отложила газету. Франческа рассеянно уставилась прямо перед собой, но краем глаза заметив часы, висевшие над плитой, засмотрелась на них и вдруг осознала скоротечность времени. Вот что так сильно ее тревожило. Ей надоело сидеть в сторонке и доживать свой век. Она опять захотела принять участие в самой увлекательной игре под названием «Жизнь». И будет играть в нее столь долго, сколько отпущено ей Богом.

Франческа схватила газету. Не зная, что именно ищет, она вчитывалась в список вакансий. Изучив все объявления и не найдя ни одной работы, с которой она могла бы хоть как-то справиться, она спасовала.

Просматривая столбцы во второй раз и уже не надеясь найти что-нибудь подходящее, в самом низу страницы она заметила крошечное объявление. Склонившись над столом, она внимательно перечитала его и тут же загорелась мыслью получить эту работу. Она судорожно размышляла, как ей быть? Нужно с кем-нибудь посоветоваться. Но с кем? С Рози или Элис? Они, вне всякого сомнения, закатят истерику, как только узнают, что она задумала. Джо? Он вообще на другом краю света. Перебрав все возможности, Франческа наконец пришла к очевидному выводу. Она встала и пошла одеваться. Через несколько минут, облачившись в пальто и шапочку, Франческа взяла библиотечную сумку и вышла на крыльцо.

– Я слишком долго ждала, – буркнула она себе под нос.

Закрыв двери, Франческа направилась к автомобилю.

– Ты понимаешь, что ты затеваешь?

В круглых глазах Пэг читалось откровенное недоумение. Франческа, как и ожидала, увидела подругу в компьютерном классе. Возле Пэг сидела Натали, которая взирала на Франческу с таким же выражением лица. Конни, если бы находилась рядом, а не в другом библиотечном зале, вероятно, состроила бы точно такую же мину.

– Фрэнни, – продолжала Пэг, – нам понятно твое желание чем-то занять себя, но неужели ты хочешь сидеть с плаксивыми чужими детьми?

– В объявлении не говорится, что им нужна нянька, – запротестовала Франческа. – Там сказано, что требуется «ответственная особа», которая могла бы посидеть с двумя детьми после школьных занятий. Что в этом плохого?

– Вот так обычно все и начинается, – предупредила Натали. – Ты просто не знаешь, какие нынче современные родители. Сначала они говорят, что будут дома в пять. На следующий день они попросят тебя чуть задержаться, потому что у них завал на работе. Не успеешь опомниться, как они уже шатаются допоздна где попало, пока ты сидишь с их детьми. Поверь мне, я часто видела такое.

Пэг энергично закивала в знак согласия:

– Она права, Фрэнни. Эти люди будут тебя использовать. Именно такой случай произошел с моей дочерью. Один раз она согласилась посидеть с соседским ребенком после школы. На следующий день мать попросила ее прийти опять. После этого она звонила почти каждый день и под разными предлогами просила дочь присмотреть за девочкой. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный вечер родители не заявились аж в десять часов. После этого моя дочь решила, что с нее хватит.

– Как жалко девочку, – обронила Франческа.

Подруги не убедили ее и не сказали ничего нового. Она все это знала и нередко переживала, что в такой процветающей стране многим детям порой не хватает самых простых, но бесценных для ребенка вещей.

– Забудь об этом, – посоветовала Натали. – И вообще, откуда такое рвение?

– Сама не знаю, – ответила Франческа. – Спросите меня, почему я дышу. Не понимаю, откуда это взялось, но если я отступлюсь от задуманного, то потом буду горько сожалеть. Я не могу иначе.

– На твоем месте я бы сперва успокоилась, а потом пораскинула бы мозгами, перед тем как что-либо предпринять, – сказала Пэг.

В этот момент в дверях возникла Конни. Пэг и Натали быстро ввели ее в курс дела.

– Ты что, с ума сошла?! – воскликнула Конни. – Что ты знаешь об этой семье?

– Ничего, – ответила Франческа, пожимая плечами. – В объявлении сказано «работающая мать ищет ответственную особу», которая сидела бы с детьми после школы. Больше мне ничего о них не известно.

– Вот и еще одна причина не браться за это дело, – напирала Натали. – Подумай только, во что ты можешь вляпаться, согласившись на такую работу.

– О, за меня не беспокойтесь, девочки, – отмахнулась Франческа. – Я себя в обиду не дам. И кто вам сказал, что мне достанется эта работа? Просто хочется узнать, на что я еще способна.

– Ну что ж, твоя жизнь, ты и решай, – ответила Пэг, отворачиваясь к компьютеру. – Но, на мой взгляд, ты ищешь себе неприятности.

– Может быть, может быть. Но разве не для этого мы живем? – парировала Франческа.

Она оставила подруг в компьютерной, а сама пошла к каталогу, чтобы выбрать книги по воспитанию детей.

Глава 3

– Ма-а!

Лоретта Симмонс слышала знакомый голос, доносившийся издалека, словно эхо в горном ущелье.

– Ма-а!

На этот раз голос звучал ближе и настойчивее.

– Вставай, мам! Мы же опять опоздаем!

Сжав простыню, Лоретта Симмонс попыталась приоткрыть глаза. С трудом оторвавшись от подушки, она откинула со лба прядь волос и взглянула сначала на сына, стоявшего возле ее кровати, потом на часы. 7.25. Опять она не услышала будильник. Дети уже никак не успеют на школьный автобус, значит, придется везти их в школу. Уронив голову на подушку, она тихо застонала и снова сомкнула глаза.

До пробуждения Лоретте грезился чудесный сон, который она не хотела отпускать. Этот сон все чаще и чаще снился ей в последнее время. И всякий раз, когда она его видела, он вызывал, как ни странно, одни и те же переживания.

Она стоит на балконе с видом на морской залив. Лунный свет мерцает на водяной глади. Ласковый ветер касается ее лица. Где-то внизу льются приятные, волнующие, чуть слышные звуки музыки. Конечно, она не одна. Рядом с ней мужчина. Что-то знакомое чудится в его фигуре, но разглядеть его невозможно.

– Обещай, что ты останешься со мной навсегда, – просит Лоретта.

– Конечно, – отвечает мужчина и берет ее за руку.

– Скажи, что любишь меня! – восклицает Лоретта.

– Всем сердцем! – с чувством отвечает мужчина и привлекает ее к себе.

Эта обычная романтическая история снова настолько сильно взволновала и захватила Лоретту, что сон казался ей явью. Истосковавшись по любви, она целиком отдалась долгожданной страсти. И как только мужчина сильнее прижал ее к себе, голос сына вырвал ее из волшебного полузабытья.

– Вставай, ма, – упрямо повторял он, толкая ее в плечо. – Мы так точно опоздаем в школу!

– Ты пока одевайся, Уилл, – пробормотала Лоретта. – Я сейчас встану.

– Я уже оделся, – ответил Уилл. – Когда мы будем завтракать? Я хочу есть.

– Тебе уже девять лет, – простонала Лоретта. – Неужели ты не можешь что-нибудь себе приготовить? Налей стакан сока, сделай тосты.

– У нас нет больше сока, а тостер давно сгорел. Ты что, забыла? – сердито отозвался Уилл.

Лоретта опять жалобно застонала:

– Твоя сестра встала?

– Да. Она причесывается в ванной. Что еще она может делать?

– Ладно, – зевнула Лоретта и скинула с себя одеяло. – Ступай. Я уже встаю.

Она поплелась по коридору и по пути громко постучала в дверь ванной.

– Эй, мисс Америка, ты что, собираешься торчать здесь весь день? Живей выходи, – поторопила она дочь и поползла по лестнице вниз на кухню за чашкой крепчайшего кофе.

Уилл сидел на диване в гостиной и играл в приставку. Рядом с ним на краю столика стояли открытая банка с арахисовым маслом и картонная тарелка с крекерами.

– Выключи немедленно телевизор, – крикнула Лоретта из кухни, – и поживей собирайся! – Она подошла к лестнице и крикнула наверх: – Пенелопа Симмонс, сейчас же спускайся!

Пенни появилась через несколько минут. Очаровательная голубоглазая девочка с темными прямыми волосами, как у мамы, была одета в легкомысленную блузку и вызывающе короткую юбку. Увидев дочь, ничего кроме раздражения Лоретта не испытала. После того как Пенни исполнилось одиннадцать, ежедневный утренний осмотр выбранного наряда превратился для Лоретты в бесконечное мучение.

– Какой кошмар! – завопила Лоретта. – Откуда у тебя эти вещи?

– Мне их Дженна дала поносить. У нас с ней одинаковый размер.

– Нет, я этого не выдержу. Надень хотя бы свитер, зима на дворе. Ты выглядишь просто смешно.

– А я что говорил, – протянул Уилл, всегда подливавший масла в огонь.

– Заткнись, малявка, – бросила Уиллу сестра. – Иди играй в свои игрушки.

– Еще чего.

Как обычно по утрам, чем меньше времени оставалось до выхода, тем громче становилось в доме Симмонсов. К моменту, когда Лоретта оделась, собрала все необходимое для работы и вышла на крыльцо, она была взведена до предела. Ее громкий голос с трудом перекрывал разрозненные детские пререкания. Закрывая дверь, она окинула взглядом дом и тяжело вздохнула при виде обычного беспорядка. Но что она могла поделать, тем более сейчас. Хлопнув дверью, она торопливо потащила детей к автомобилю. Небрежно глянув в зеркало заднего вида, она сдала назад, вырулила с подъездной дорожки и погнала к школе.

– Ах да, чуть не забыла, – спохватилась Лоретта, когда они остановились. – Сегодня до моего возвращения с работы с вами посидит новая тетя. Пожалуйста, ведите себя повежливее. Особенно ты, Пенни.

Лоретта подождала, пока дети зашли в школу, и помчалась дальше. Если повезет с дорогой, она опоздает не больше чем на пятнадцать-двадцать минут.

Голова гудела, желудок стягивало узлом, но у нее не было ни минуты, чтобы перекусить где-нибудь по дороге. Ничего другого не оставалось, как ждать обеденного перерыва. К счастью, в бардачке машины завалялся батончик «Сникерса», который спас Лоретту от голодной смерти.

Миссис Симмонс работала референтом в юридической фирме «Пейс, Сотби и Грант» в деловом центре Провиденса. Большую часть дня она проводила за составлением и проверкой контрактов и прочих юридических бумаг. Ритм работы в офисе всегда был напряженным, а задания требовали скорости выполнения и внимания к деталям. Арнольд Грант, один из руководителей фирмы, сквозь пальцы смотрел на регулярные опоздания Лоретты, требуя взамен безукоризненного качества ее работы. Ошибок он не прощал. Дек-стер Сотби был слеплен из того же теста. Лоретта страшно боялась вызвать их гнев.

Больше всего сотрудникам нравился добродушный и уже немолодой Билл Пейс. С годами его роль в компании свелась к контролю за работой фирмы в целом и дружеским беседам с клиентами. Овдовев несколько лет назад, не имея ни детей, ни внуков, он почти все время проводил на работе, которая стала для него вторым домом. Сидя у себя в кабинете, Пейс коротал рабочие часы, внимательнейшим образом изучая «Уолл-стрит джорнал» и забавляясь игрой в гольф. Этим утром из дверей его кабинета, впрочем это случалось довольно часто, вдруг вылетел мячик – очевидно, Пейс опять не рассчитал удар. Прокатившись через приемную, ударившись о ножку кресла, мячик отскочил и закатился под стол Симмонс.

Лоретта оторвалась от бумаг и выглянула со своего места, посмотрев в сторону кабинета мистера Пейса.

– Отличный удар! – весело похвалила она.

Пейс вышел из кабинета, удивленно рассматривая новую клюшку для гольфа. Рукава его рубашки были закатаны, одна из подтяжек сползла с плеча. Он остановился возле стола Лоретты и почесал подбородок, ища глазами мячик.

– Вы мне льстите, – буркнул он, наклонился и поднял мяч.

Закинув клюшку на плечо, он удалился к себе, но вскоре вернулся с чашкой кофе, которую поставил на стол перед Лореттой.

– Это вам. Надеюсь, комитет по рабочим вопросам ничего не узнает, – пошутил он и подмигнул.

– О, большое спасибо. – Лоретта обрадовалась, увидев кофе и надеясь, что он взбодрит ее и облегчит головную боль. – Но ведь это не вы мне, а я вам должна готовить кофе.

– Пустяки. – Пейс отмахнулся. – Что еще мне остается здесь делать.

Заметив его сбившийся в сторону галстук, что было вполне привычно для Пейса, Лоретта пальцем поманила к себе босса. Он наклонился, и Лоретта исправила неопрятность.

– Как дети? – спросил Пейс. – Растут с каждым днем?

Лоретта улыбнулась:

– Да, но иногда хочется, чтобы росли еще быстрее. Наверное, вы понимаете, что я имею в виду.

– Вам нужен хороший человек, который помог бы все уладить и во всем разобраться, – отозвался Пейс. Он постучал себя в грудь и слегка откашлялся. – Я бы предложил себя, но боюсь, эти старые кости уже ни на что больше не годятся.

– Ну что вы, я так не считаю, – возразила Лоретта. – Вы вполне могли бы найти добрую женщину, которая не отказалась бы присмотреть за вами.

– У вас есть кто-нибудь на примете? – спросил Пейс.

Лоретта пожала плечами:

– Я бы предложила себя, но мне нужен надежный, порядочный человек, за которого я смогла бы выйти замуж.

– В этом отношении, к сожалению, ничем не могу вам помочь, – хмыкнул босс. – Но я буду иметь вас в виду. – Он одернул галстук и слегка поклонился. – Благодарю вас за участие в создании моего образа.

Поправив на плече клюшку, Пейс снова двинулся к себе в кабинет.

– Спасибо за кофе! – вдогонку крикнула Лоретта и уставилась в экран компьютера.

Чуть позже Лоретта наконец устроила себе короткий перерыв и пошла поболтать с Ширли, которая тоже работала референтом. Ширли было за тридцать, но она, как и Лоретта, была не замужем.

– Как идет гонка на выживание? – спросила Ширли плюхнувшуюся на стул рядом Лоретту.

– Похоже, сегодня она меня доконает, – слабым голосом ответила Лоретта и прикрыла лицо ладонями. – У меня голова буквально раскалывается.

Ширли с беспокойством посмотрела на нее:

– Сильно болит?

– Я сегодня еще ничего не ела.

– Ну, куда это годится, – с укором сказала Ширли. – Даже смотреть страшно, такой у тебя осунувшийся вид. А вот я толстею от одного запаха еды. Как тебе удается оставаться такой стройной?

Лоретта пожала плечами:

– Видно, я не так часто ее нюхаю.

Конечно, Лоретта шутила, но доля правды в ее словах была. Обычный ее завтрак – кофе с тостами, ланч – кофе с сэндвичем. Днем она больше ничего не ела, а уставшая после работы, покупала себе и детям те же сэндвичи в буфете на нижнем этаже или замороженные полуфабрикаты – вот и все. Она и рада была бы сделать что-нибудь повкуснее, особенно на ужин, но готовить уже не оставалось сил.

– Как дети? – спросила Ширли. – Ты уже нашла, с кем их оставить?

– Да. Придет сегодня, – ответила Лоретта. – Хотя я начала уже сомневаться, что мне удастся кого-нибудь отыскать.

– Кто такая? – спросила подруга. – Где ты ее откопала?

– Дала объявление в газету, – объяснила Лоретта. – Ты не поверишь, за неделю откликнулись всего два человека.

– И кого ты возьмешь?

– Студентку. Она учится в род-айлендской школе дизайна. Бренда. На вид внушает доверие.

– А кто другая? – допытывалась Ширли.

– Вторая тоже выглядит прилично, – ответила Лоретта. – Но понимаешь, это итальянка, очень пожилая, я не уверена, что она справится с детьми. Кроме того – не знаю, как сказать, – в ней есть что-то такое, отчего я чувствую себя…

– Как? – заинтересовалась Ширли.

– Виноватой, – призналась Лоретта.

– Почему же? – рассмеялась подруга.

– Видишь ли, когда я спросила, умеет ли она обращаться с детьми, она начала подробно рассказывать мне о детях и внуках и даже о других членах своей семьи. Я поняла, насколько они ей близки.

– Что же в этом плохого?

– Ничего, – сказала Лоретта. – Я удивилась. Как тебе известно, моя жизнь никогда не походила на счастливую жизнь семейки Брэди из сериала. Ты бы видела ее лицо, когда на вопрос, где отец Пенни и Уилла, я ответила, что Дэвид давно не живет с нами и что мы никогда не были женаты. Она промолчала, но и без слов было заметно ее недовольство. Думаю, она из тех старомодных католичек, как и моя мать.

– Старые католики все на одно лицо, – подхватила Ширли.

– Да, наверное, – сказала Лоретта. – Но больше мне не хочется вспоминать этот неприятный для меня разговор. Во всяком случае, я решила взять студентку.

– Уверена, она легко справится, – заметила Ширли.

– Я тоже, – заключила повеселевшая Лоретта и пошла к своему столу.

Усаживаясь, она заметила на телефоне красный мигающий сигнал – звонил кто-то из клиентов и оставил сообщение.

Положение Лоретты было настолько нестабильным, что порой ей казалось, будто она живет в карточном домике. Задень одну карту, и все вокруг тут же начнет разваливаться. В таком положении она очутилась давным-давно, сразу после того, как Дэвид бросил ее, оставив с двумя детьми.

Лоретта жила в вечном страхе. Со всех сторон ее подстерегало множество мелких опасностей, которые в любой момент могли обернуться катастрофой. Как быть, если сломается автомобиль? Вдруг отключат отопление? Куда следует звонить, чтобы договориться о ремонте? Сколько это будет стоить? Деньги, точнее, их вечная нехватка угнетала ее. Что будет, если она просрочит платежи и у них отключат телефон, и электричество, и кабельное телевидение? И что будет, если любая из миллиона возможных причин нарушит привычное течение жизни? Например, что ей делать прямо сейчас, когда она, позвонив домой, к своему ужасу, обнаружила, что Бренда еще не пришла, хотя дети уже давно вернулись из школы?

– Ты хочешь сказать, что кроме вас двоих в доме больше никого нет? – взволнованно шептала в трубку Лоретта. – Бренда должна была прийти полчаса назад.

– Нет, ма, Бренды еще нет, – повторила Пенни. – Я достала ключ из-за почтового ящика и сама открыла дверь.

Лоретта прижала ладонь ко лбу и закрыла глаза. Чтобы немного успокоиться, она сделала глубокий вдох, одновременно соображая, как найти выход из положения. Но, открыв глаза, она увидела Арнольда Гранта, выходившего из своего кабинета. Внутри у нее все похолодело. Грант надвигался прямо на нее. Больше всего ей захотелось расплакаться от бессилия, но она прижала телефонную трубку к плечу и улыбнулась боссу. Он держал папку. Что это предвещало, догадаться было нетрудно.

– Лоретта, не могли бы вы быстренько все просмотреть и поправить что надо. Эти бумаги пригодятся мне через час для важной встречи.

– Конечно. Я все сделаю, мистер Грант, – заверила его Лоретта, скрывая волнение и надеясь, что босс не слышит голоса ее дочери, раздающегося из телефонной трубки. Когда Грант ушел, она рывком прислонила трубку к уху.

– Мам? Мам? Ты меня слышишь?

– Да, Пенни, слышу.

– О, мам, можешь не волноваться. Только что вошла Бренда. Хочешь поговорить с ней?

– Разумеется, я с ней поговорю, но не сейчас. Иди делай уроки, а с Брендой я поговорю, когда вернусь домой.

Вечером Лоретта услышала от Бренды довольно правдоподобное объяснение опоздания – какая-то очень важная встреча с научным руководителем. Лоретта настолько устала, что ей было все равно. Девушка несколько раз извинилась и заверила Лоретту, что впредь подобное не повторится. Бренде был предоставлен второй шанс.

На следующий день, когда Лоретта позвонила домой, чтобы проверить, пришла ли Бренда, телефон был занят. По крайней мере, это означало, что дома кто-то есть. Однако всякий раз, когда Лоретта пыталась снова дозвониться, к ее нарастающему раздражению, телефон был занят. Придя домой, она отпустила Бренду, и Уилл сразу рассказал, что Бренда весь день висела на телефоне.

У Лоретты мгновенно подскочило давление.

Утром она оставила возле телефона записку, в которой просила не занимать линию. К счастью, днем номер оказался свободным. Бренда сообщила, что дети дома и все в порядке. Дела, казалось, обстояли прекрасно. Однако вечером дети, пока ели пиццу и смотрели телевизор, вели себя на редкость молчаливо и будто мимо ушей пропустили мамин вопрос, как прошел день. Лоретта заподозрила что-то неладное, но из детей так и не удалось ничего вытянуть.

На следующий день Лоретта вся извелась от беспокойства и решила, что надо что-то предпринять. Проработав весь обеденный перерыв, она отпросилась пораньше.

Подъехав к дому, она сразу насторожилась, увидев рядом с машиной Бренды еще один автомобиль. Было почти четыре, уже темнело. Судя по горевшим на втором этаже окнам, Пенни и Уилл находились в своих комнатах. Поднявшись на крыльцо, она заглянула в окно гостиной.

Ей сразу все стало ясно. Бренда с молодым человеком лежали на диване. Слава богу, они не были совсем раздеты, однако ребята с увлечением отдавались уроку практической анатомии. Распахнув дверь, Лоретта направилась прямо к ним. Она злобно глянула на парня, и тот, молча собрав свои вещи, быстро ретировался на улицу. Лоретта перевела взгляд на красную от смущения Бренду.