Текст книги "Прощание на бис"

Автор книги: Питер Куилтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Лидия. В самый последний.

Лидия выпивает коньяк и встаёт. Катерина подаёт и помогает Лидии надеть большое меховое манто. Надев пальто и поправив, Лидия легонько дотрагивается до щеки Катерины.

Катерина. Два глубоких вздоха, выдох. И не нервничаем… Осталось совсем немного.

Свет, освещающий грим уборную, приглушается до минимума.

Конец третьей сцены

СЦЕНА 4

Пространство сцены вновь полностью открывается, и мы видим ту её часть, где играется «Вишнёвый сад». На сей раз – заснеженный зимний сад с запорошенными деревьями и землёй. Россия зимой, но вполне может быть Швейцария.

Лидия входит в пределы сада, плотно закутанная в меховое манто. Голубой или синий свет создаёт ощущение вечернего, освещённого лунным светом, сада.

Еле слышная музыка. Лидия – посередине сада в ореоле падающих на неё сверху снежинок. Ещё через мгновение лучи света исчезают где-то в глубине сцены.

КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА

АКТ 2

СЦЕНА 1

Второй отрывок из «пьесы в пьесе» – компилятивный текст из четвёртого акта.

Та же декорация что и в первом фрагменте «Вишнёвого сада». Лидия в роли Раневской, Чарльз – Лопахин, Роже – Гаев.

Оба актёра играют, находясь спиной к зрительному залу, Лидия – в профиль.

Любовь Андреевна. Я посижу ещё одну минутку. Точно раньше я не никогда не видела, какие в этом доме стены, какие потолки, теперь я гляжу на них с жадностью, с такой нежной любовью…

Гаев. Помню, когда мне было шесть лет, в троицын день я сидел на этом окне и смотрел, как мой отец шёл в церковь.

Любовь Андреевна. Все вещи забрали?

Лопахин. Кажется, все.

Любовь Андреевна. Уедем – и здесь не останется ни души…

Лопахин. До самой весны.

Гаев(сильно смущён, почти в слезах). Поезд… Станция… Круазе в середину, белого дуплетом в угол…

Лопахин. Значит, до весны. Выходите, господа. До свиданция!.. (выходит.)

Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоём. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали.

Гаев(в отчаянии). Сестра моя, сестра моя…

Любовь Андреевна. О, мой милый, мой нежный, прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастьё моё, прощай!.. Прощай!..

Сценические огни гаснут и вновь медленно зажигаются, высвечивая гримуборную.

СЦЕНА 2

Катерина в грим уборной. Пытается прибраться, отпивает глоток некоего горячего напитка. Входит Даниэл. Увидев его, Катерина не может скрыть удивления.

Катерина. Ты разве не в зале?

Даниэл. Я знаю финал. Они продадут вишнёвый сад. Промучаются три часа и продадут…

Катерина. Но это прощальное выступление твоей матери. Её триумф!

Даниэл. Меня интересует моя мать, не актриса на сцене. (Катерина смотрит на него с явным изумлением.) Это всего лишь спектакль. Не самое важное.

Катерина, озираясь, будто хочет сказать нечто крамольное, плотно прикрывает дверь гримёрки.

Катерина. Тише-тише. Актёры перережут тебе горло, если услышат.

Даниэл смеётся.

Я знаю, это только спектакль. Подмостки. Не более. Актёры тоже иногда об этом вспоминают. Но потом опять забывают. Как будто мир обрушится, если они забудут текст или плохо сыграют. Искренне верят. Но не надо забывать, как много сцена значит для них. Я серьёзно…

Даниэл. Конечно ты знаешь. Ты же давно работаешь в театре. Ветеран….

Катерина. Не издевайся. Хочешь пить? Чайник горячий. Фруктовый или цветочный?

Даниэл. Звучит не слишком заманчиво… Скорее отвратительно. Сделай лучше «Кровавую Мэри»?

Катерина. Я же не бармен. (наливает чай.) Не питай иллюзий.

Даниэл… А что ты делаешь, когда её нет? Когда она на сцене.

Катерина. Стараюсь немного отдохнуть. Расслабиться… Съедаю несколько шоколадок, которые ей подарили. (с улыбкой.) Потом пытаюсь скрыть их пропажу.

Даниэл. Скрыть? Зачем? Их же так много?

Катерина. Это правда. Чего только не несут – конфеты, духи, игрушки, спиртное.

Один сумасшедший всё время посылал рыбу.

Даниэл(изумлённо). Какую рыбу?!

Катерина. Самую разную. Свежую, солёную. Красную, белую… Однажды принёс золотую – в аквариуме… Покоя от них нет…

Даниэл. И что, не можешь выйти из театра? Прогуляться…

Катерина. А если что-то случится? Пятно на костюме, оторванные пуговицы или выпавшие волосы из парика. Я всегда начеку, как пожарная команда. Мне так спокойнее. А ещё я люблю когда в театре никого нет. Нет зрителей, пустые ряды кресел в свете тусклой лампочки дежурного света. Пустые гримёрки. Штиль перед бурей. (передаёт ему чай.) Вот твой напиток.

Даниэл. Благодарю.

Катерина. Не благодари, пока не попробовал.

Даниэл отпивает глоток, лицо вытягивается

Твоей маме нравится. Помогает расслабиться.

Даниэл. Фу. По мне это невкусно. Какая может быть релаксация? (садится.)

И что ты будешь делать? На следующей неделе, когда она уже будет в Альпах?

Катерина. Другое шоу. Другая актриса. А может, вообще уйду из театра…

Даниэл. Так просто? И никаких эмоций?

Катерина. Зачем ты меня обижаешь?

Даниэл. А работу найти легко?

Катерина. Если ты костюмер Лидии Мартин, можешь выбирать. Ты – нарасхват. Всегда найдётся какая-нибудь «гранд-дама», которой нужна помощница на побегушках, готовая молча сносить оскорбления.

Даниэл. А я, дурак, думал, рабство у нас уничтожено.

Катерина. Да, но они забыли включить в список одевальщиц. Но, как ни странно, мне нравится. Заботиться о них, помогать. И счастлива, когда нужно, сказать пару-тройку слов одобрения или поддержки. Поверь, многие шоу не дожили бы до финала, если б костюмер не сказал нужные слова в нужное время. У нас всегда есть несколько комплиментов про запас… Если начнётся истерика. И я люблю, когда всё висит на волоске, быть на острие ножа. Когда всё вместе – сумасшествие, тревога, слёзы, конфликт… Тебе бы не хотелось быть частью подобного безумия?

Даниэл молча медленно поднимает руку к виску. Качает головой.

Не удивляйся, это в самом деле завлекательно. Лучше, чем любая пьеса. И ничего не повторяется…

Даниэл. Похоже, костюмерам после работы нужны годы лечения.

Катерина. Да, но кто из нас скопил нужную сумму?! Платят так мало. Хочешь шоколадку?

Даниэл(со смешком). Не рискну – вдруг застукают. (после паузы.) Уверен, ты ей нравишься.

Катерина. Мы симпатизируем друг другу.

Даниэл. Ей будет сильно не хватать тебя.

Катерина. Ты думаешь? Не уверена, что она даже вспомнит моё имя через годик-другой. Удивительно, как быстро они вычеркивают нас из памяти. Как только шоу закрывается.

…Я в самом деле привязалась к ней.

Даниэл. Весь мир любит её. Без памяти. До безумия. И все чего-то хотят.

Катерина. Нет, я не это имела в виду. Я в самом деле люблю её…

Пьют чай.

А как ты, Даниэл? Любишь её?

Даниэл. Из меня любовь выбили в детстве. Ей было на меня наплевать. Отец и то был лучше. Занимался со мной спортом, возил в парк аттракционов…

Катерина. А мать?

Даниэл. Что мать?! Репетиции, съёмки, спектакли… Кто её видел?

Катерина. Всё имеет свою цену. Чем то надо жертвовать ради успеха.

Даниэл. Вопрос лишь в том, сколько ты готов за него заплатить. И кем пожертвовать…

Катерина. Но у неё действительно не было времени. Зато у вас бывали лучшие люди эпохи – писатели, художники, режиссёры… Она рассказывала. Дарили тебе подарки… Игрались. Разговаривали. Это тоже часть воспитания. У меня такого не было.

Даниэл. Может оно и так. Но никто не может заменить родную мать – ни клоуны, не учёные. Даже великий выдумщик Сальватор Дали…

Катерина не отвечает. Она поправляет подушки на диване, раздвигает вешалки с костюмами на стойке, включает трансляцию. Чуть приглушено слышны звуки происходящего на сцене, голоса актёров.

Катерина. Скоро финал. Ты уверен, что не хочешь быть в зале. Она подготовила речь. Зрителям…

Даниэл. Но мы можем всё услышать здесь, правильно?

Катерина. Да, если я отрегулирую звук…

Катерина добивается нужного звучания громкоговорящей связи.

В этом момент слышатся громовые раскаты аплодисментов. Свет в гримёрной постепенно гаснет и освещает пространство, где играется «Вишнёвый сад».

СЦЕНА 3

Лидия склоняется в глубоком поклоне перед зрителями, сидящими в зале – лицом к нам. Её высвечивает широкий луч световой пушки.

Аудитория буквально неистовствует: оглушительные аплодисменты, крики «Браво!», отдельные одобрительные возгласы, скандирование её имени.

Лидия распрямляется, на лице выражение удовлетворения. Обводит взглядом зрительный зал – снизу до верху, из крыла в крыло. Разводит руки – как будто хочет обнять всех присутствующих, потом опять склоняется в поклоне.

В световое пятно с букетом в руках входит Роже. Лидия с распахнутой улыбкой принимает букет. Жестом останавливает аплодисменты, показывая, что хочет говорить. Когда аплодисменты стихают, медлит мгновение, продумывая слова.

Лидия. Леди и джентльменны! Друзья! Этот вечер…

Поняв, что цветы наполовину скрывают её, вручает букет Роже. Видя, что Роже стоит чересчур близко к ней, легонько подталкивает его в сторону. (тихо.) Роже. Отодвинься чуть в сторону…

Роже отодвигается на шаг, но по-прежнему остаётся в световом пятне.

Ещё чуть-чуть. Ещё шаг…

Роже делает ещё пару шагов назад, полностью выходя из светового круга.

… Прекрасно. Молодец. Гений…

Снова обращается к аудитории.

Я ничего не подготовила. Прощальную речь… Жаль нет мистера Чехова, он бы написал…. (смеётся.) Ну хорошо… (думает.) Этот вечер – и прощание, и начало нового этапа. И это заставляет объяснить, почему я выбрала эту профессию. Которая определила мою жизнь. Что меня привлекло в начале – ни аплодисменты зрителей, ни слова гениев, ни яркие костюмы. На тот момент мне казалось, что это – наилучший способ создать себя. Будучи ребёнком, я никогда не могла войти в комнату без смущения, пунцовая от робости. Как девушка или молодая женщина никогда не чувствовала себя комфортно в компании незнакомых людей. Вы должны точно знать, почему хотите быть актёром. И если вы чувствуете кожей реакцию зрителей, слова драматургов – это ваше дело. Один журналист как-то спросил, за что я люблю театр. И я ответила: «За счастье играть в ансамбле, произносить слова гениев.» Творить, открывать новое, доставлять удовольствие зрителям. Я говорила о Чехове и Шекспире, и Ибсине. Пробираться в неизведанные закоулки души, попытаться разгадать её тайны – вот цель настоящего актёра. И я никогда не была удовлетворена, продолжала искать, пробовала… Но это не вся правда. Что я по-настоящему люблю, и мне не стыдно за себя, ваши плодисменты. Это своего рода компенсация за робость подростка, смущение девушки, недостаток любви родителей. Это чувство, которое захлёстывает, когда аплодисменты заливают тебя, и ты купаешься в них. Есть актёры, для которых они ничего не значат. Просто последний миг работы, после которого можно рвануть к машине и умчаться прочь. Но для меня они – всё. Моё лекарство, моё вдохновение. И это то, без чего я буду безмерно скучать. Сегодня я наслаждалась текстом, находила в нём новое значение, смысл, заряжалась энергией глаз других актёров. Играя последний свой спектакль, прочувствовала все нюансы профессии, волшебство чеховского текста. И эти невероятные аплодисменты, когда комок стоял в горле. Были моменты, когда я едва могла говорить. Замечательный прощальный подарок. Который я никогда не забуду. И спасибо каждому, кто сегодня послал мне прощальную волну тепла и любви. Я буду скучать без вас. До свидания! Прощайте!

Берёт букет из рук Роже. Мы слышим оглушительные аплодисменты зала, переходящие в овацию. Лидия выходит из снопа света сценической пушки и далее – со сцены в кулисы. Свет пушки и освещение сцены гаснут.

Затемнение

СЦЕНА 4

Освещение нарастает, высвечивая гримёрную комнату. Даниэл и Катерина, припав к трансляции, внимательно прислушиваются к происходящему на сцене.

Шквал аплодисментов. Катерина выключает трансляцию.

Катерина. Ну вот и всё. Конец эпохи. Я должна всё приготовить…

Катерина проверяет, что всё готово к приходу Лидии. Заваривает свежий чай.

Даниэл. Мне надо пойти на сцену? Как думаешь?

Катерина. Наверное… Хоть на минутку. Потом возвращайся. В следующей гримёрке никого нет, можешь подождать там.

Даниэл открывает дверь, готовясь уйти.

Катерина (протягивая чашку с чаем). Твой чай. Ты забыл.

Даниэл выходит в коридор, оставляя Катерину стоять с протянутой рукой.

Катерина выливает в в раковину чашку Даниэла, споласкивает остальные.

После этого кружит по комнате, разбрызгивая парфьюм. Ещё через мгновение входит Лидия. Закрывает дверь позади себя, обессиленно прислоняется к ней. Глубоко вздыхает.

Катерина. Вы были великолепны. И ваша речь… Так трогательно.

Лидия. Чехов написал бы лучше. Проклятые писатели. Все давно умерли, когда ты нуждаешься в них.

Лидия отходит от двери в центр комнаты. Склоняет голову так, что Катерина легко может снять парик и сеточку для волос. Катерина передаёт Лидии полотенце, и та промокает волосы.

Лидия. На сцене такая жара. Натопили, как в бане. Боялась, что растаю.

Катерина. Воды?

Лидия. Я договорилась с дирекцией. Обещали сохранить твою заплату, бенефиты. (с усмешкой.) Найдут другую звезду из конюшни…

Катерина. Спасибо, я подумаю.

Лидия. О чём? Куда ты пойдёшь?

Катерина. Когда я закрыла свою химчистку, надеялась, что найду в театре новых друзей. Там мне было очень одиноко. Но и здесь – клубок змей. Никто никого не любит, только используют. Но вы были добры ко мне…

Стук в дверь.

Лидия. Уже?! О-Господи! Они быстры, как метеоры.

Барри(из-за двери). Это – Барри! Привет!

Катерина(вполголоса). Попросить подождать?

Лидия. Как ты сумел, Барри? Так быстро? Бежал, как жеребёнок?

Барри. Не мог дождаться, чтобы поздравить.

Лидия. Я ещё даже не переоделась.

Катерина помогает Лидии снять костюм.

Барри(все ещё из-за двери). Ты была прекрасна. Настоящий деликатес.

Лидия(Катерине). Сейчас он меня сравнит с крем-брюле. Или с ватрушкой.

Барри. Я бы тебя с удовольствием съел.

Лидия. Ну, что я сказала?

Катерина(захлебнувшись со смеха). Что вы хотите надеть?

Лидия. Вон тот костюм – вельветовый. Не хочу помпезности.

Барри. Хочешь отдохнуть минутку? Или мне войти? Лидия? Можно я проглочу тебя? Ням-ням-ням. Ах!

Лидия(Катерине). Почему под рукой никогда нет автомата, когда он необходим?!

Катерина помогает Лидии надеть костюм, поправляет воротник.

Как я выгляжу?!

Катерина. Как всегда. Просто замечательно.

Лидия. А по-моему, ужасно! Но тебя очень хорошо натренировали. Пусть зайдёт…

Катерина открывает дверь. В комнату с распахнутыми объятиями врывается Барри.

Барри. О, Лидия! О, великая!

Лидия. Садись, Барри. И перестань суетиться и говорить банальности.

Барри с чувством обнимает Лидию.

Барри. Триумф из триумфов! Я буквально изнемогал от удовольствия! Поцелуй же меня!

Лидия. О, нет. Это вовсе не обязательно.

Барри. Ты не можешь отказать мне в поцелуе. После всех этих лет.

Лидия. О-х-х… Наверное…

Наклоняется, чтобы поцеловать его. В то время в комнату входит Даниэл, что даёт Лидии возможность уклониться от поцелуя.

Лидия. Даниэл! Мой ангел!

Уворачивается от ждущих губ Барри и направляется к сыну.

Тебе всё моё внимание. Умный мальчик.

Даниэл. Все говорят, что прошло замечательно.

Лидия. О-да! (обнимает его.) И ты видел мой триумф, это – самое приятное.

В гримёрку входят Роже и Пол. В руках у Роже самовар, который мы только что видели в «Вишнёвом саде».

Пол. Так вот, где проходит чевствование. Лидия, ты была блистательна. Даже я не смог бы сыграть лучше. (смеётся.) И Роже так считает, наш маститый режиссёр. Так, Роже?

Роже. Подтверждаю. Браво, Лидия! Незабываемый вечер! Но чего он мне стоил?!

Рубцы на сердце… (прижимает руку к сердцу.)

Барри. Время шампанского. (Катерине.) Где наша любимая «Вдова Клико»?

Катерина. Ждёт вас с нетерпением. Даниэл, помоги мне.

В процессе дальнейшего разговора Катерина и Даниэл достают из корзины бутылки шампанского, протирают фужеры. Лидия замечает самовар.

Лидия. Зачем ты принёс сюда самовар? Он что, полон водки?

Роже. Пока нет, но, чёрт возьми, классная идея. Это – мой сувенир на память.

Лидия. Ты что, спёр его в всеобщеё суматохе?

Роже. Какая разница?!

Пол. Должен сказать, Лидия. На сцене, сегодня, ты выглядела на 20 лет моложе…

Барри. Какие двадцать?! На все сорок! Было похоже на чудо.

Роже. Казалось, аплодисменты никогда не кончатся.

Барри. А речь? Обращение к народным толщам? О-х-х!

Пол. Но ты даже не планировала свой отъезд. Всё так быстро.

Лидия. Как раз наоборот – планировала.

Пол. На тебя не похоже…

Лидия. Время меняет людей. И партнёры. Надеюсь, к лучшему.

Роже. Проверим. Приедем в Женеву.

В этом момент пробки вылетают из бутылок. Присутствующие издают крик восторга. Каждый подхватывает фужер, в который Катерина и Даниэл наливают шампанское.

Барри. Кто-то должен произнести тост…

Барри продвигается к центру комнаты, готовый произнести тост, но явно не подготовленный. После значительной паузы говорит.

Дорогие друзья! События, подобные сегодняшнему. Подобного масштаба и значения… Дорогая Лидия! О, Лидия! Когда мы… Когда я… Хм, подождите ка, позвольте собраться… С мыслями. Итак, мы поднимаем наши бокалы и… держим их… да, держим секунду – другую…

Лидия. Почему бы нам не отложить твой тост? Отрепетируешь. Соберёшь мысли воедино.

Барри. Извини. Мне нужен хороший режиссёр…

Пол. И мистер Гольдони… Написать шпаргалку.

Лидия (с явным намерением уязвить Роже). К сожалению, рядом нет ни одного из них. В радиусе 50 километров…

Роже (с гримасой, но сдерживаясь.) К чёрту тосты! Какой в них смысл?

Пол. Согласен! Давайте просто выпьем.

Все присутствующие оживлённо обмениваются мнениями, потом пьют шампанское.

Я люблю эту вдовушку. Что-нибудь на закуску?

В этот момент в гримёрку буквально вползает Чарльз, тяжело дыша и вытирая пот.

Чарльз. Стул! Быстро!

Лидия. Чарльз! Мы же договорились.

Чарльз. Не удержался. Приполз…

Лидия. О, мой глупый. Какой несносный…

Придвигает к Чарльзу своё кресло, тот буквально падает на него.

Осторожно! Ты сломаешь себе голову.

Чарльз. Обо мне не беспокойся. Я – образец здоровяка. У кого-нибудь есть кислородная подушка? Баллончик?

Пол. Попробуйте шампанское. В нём полно пузырьков…

Пол берёт фужер, который ему подаёт Даниэл.

Чарльз. Шампанское – да! (Лидии.) Ты была неподражаема! Не мог дождаться, чтобы сказать тебе это. Вынула из меня душу.

Барри. И дыхание. (виновато.) Извините. Вырвалось…

Чарльз. Дыхание забрала лестница.

Лидия. (обращаясь к гостям.) Вы все так добры ко мне. Но хватит уже комплиментов. По крайней мере сегодня.

Пол. В самом деле? Может, мы ошиблись комнатой? Разве мы не в зале триумфа?!

Барри(пытаясь привлечь всеобщее внимание.) Прощу прощения. Извините. Я собрал мысли, подготовился. Хочу начать тост с начала.

Никто не обращает внимания на Барри. Пол передаёт фужер шампанского Чарльзу.

Пол. Держи, старина. Пей аккуратно, не спеши.

Чарльз. Благодарю. Всеобщее здоровье!

Пол. Так это вы – Чарльз? Наш человек в Женеве?

Чарльз. Да, это я. Мы что, знакомы? (Лидии, шутливо.) Надеюсь, других твоих бывших любовников здесь нет?

Пол(оскорблённо.) Я – муж. Это вы пока – бой-френд.

Лидия(стараясь изменить тему разговора.) Всем хватило шампанского? Даниэл! Катерина!

Даниэл и Катерина снова наполняют фужеры присутствующим.

Пол. Ну хорошо, Лидия, так ты решила отдохнуть? (выразительно глядя на Чарльза.) Думаю, мы можем тебе это гарантировать. (жестом призывая остальных присоединиться к нему.) Аплодисменты! (аплодирует.)

Лидия. Пол, заткнись! Сядь на диван.

Пол. Слушаюсь, мадам!

Пол с довольной, от уха до уха, улыбкой идёт к дивану, садится.

Даниэл предлагает Роже наполнить фужер.

Роже. Нет, нет, спасибо. Надо пойти поблагодарить других актёров. Прощай, Лидия!

Чарльз. Вам пожалуй следует сказать: «А ре вуар!»?!

Роже. Не думаю. Вряд ли увидимся. (подхватывает со стола самовар.) Мои симпатии Женеве. (Лидии.) Надеюсь, свежий воздух поможет тебе, и ты вернёшься другим человеком. А сейчас – выпейте дружно! За мой торжественный уход!

Роже выходит, таща самовар на высоко поднятых руках.

Чарльз. А он – чудак, ваш режиссёр… Право.

Лидия. Как раз наоборот. Вполне ординарный. Обычно их брат – режиссёр – абсолютно непредсказуем. До карикатуры. Люди бы ахнули, узнав, что они вытворяют.

Барри(с нажимом). Внимание! Я знаю, что хочу сказать.

Лидия. Вопрос в том, Барри, что никто не хочет слушать. (смеётся.)

Барри(оскорблённо.) Извини, как-то невежливо…

Лидия(с внезапным энтузиазмом.) Шоколад! Шоколад всем! Катерина…

Даниэл. Боюсь, Катерина подъела все запасы.

Катерина. И вовсе нет! Смотрите!

Достаёт и демонстрирует целофановый мешочек с шоколадками..

В это время Барри выливает остатки шампанского в его фужере в банку с цветами.

До краёв наливает в фужер коньяк.

Лидия. По ком я точно буду скучать, по фанам, которые дарят мне шоколад.

Чарльз. Мы – страна шоколада, Швейцария. Мой друг – хозяин «Фригора». Самого лучшего у нас. Будешь купаться в шоколаде.

Лидия. Помни, ты обещал. (берёт шоколадку.)

Чарльз. Слово джентльмена. Каждое утро будешь просыпаться с новой плиткой.

Пол. Надеюсь, магазин не на горе. Там у вас такие горы. (Лидии.) Тогда ты его не увидишь до ужина.

Чарльз (прикладывая руку к уху.) Извините, не раслышал…

Пол. Ничего особенного. (Лидии.) Хочу узнать что-нибудь новое о стране пузатых денежных гномов…

Лидия. О-ради Бога! Неужели я поверю, что тебя это интересует?!

Пол. Какие сомнения? Если ты решилась бросить свою карьеру, я должен знать ради чего. Там прекрасно? Неповторимо?

Лидия. Более, чем прекрасно. Поющие птицы над головой. Вечно заснеженые Альпы над зеркальным озером. Их отражение в ледяной воде. Кристальные снежинки над головой. И стаи орлов, кружащие над одиноким пароходиком на краю озера. Прозрачные синие леса, очаровательные живописные деревушки. А ещё – крохотные декоративные букетики цветов в каждом окошке. И порывы прозрачного воздуха…

Чарльз. Рай…

Лидия. И это не всё. Так много прекрасных мест в каждой части – французской, итальянской, немецкой… Деликатесные рестораны. Можно насладиться каждой из трёх кухонь в один день…

Пол. Берегись, растолстеешь.

Лидия. Постараюсь не толстеть. Но еда в самом деле – пальчики оближешь, люди – сверхвоспитанные, стерильные улицы, которые моют шампунем. И я буду наслаждаться.

С Чарльзом…

Пол. И что вы будете делать целыми днями? С Чарльзом? Кроме еды?

Лидия(Чарльзу.) Время летит незаметно, когда мы вместе, не так ли, дорогой?

Чарльз. Мы можем говорить часами. Разные темы, мнения. Нам никогда не скучно.

На этих словах захлёбывается кашлем, но быстро справляется с приступом.

Лидия. Чистейшая правда. Всегда находим интересную тему… Хотя иногда я надолго замолкаю и только слушаю. Как студент, боготворящий учителя. Он – невероятный, фантастический мужчина. Любовь моей жизни! Ходячая энциклопедия…

Пол. Но возраст…

Лидия. Не надо задумываться о несущественных цифрах. Пусть врачи беспокоятся об этом. Возраст, как банковский счёт. Можете снять только то, что сохранили. А он сохранил – и оптимизм, и желание жить, и умение удивляться…

Пол. Выходит ты наконец нашла о чём мечтала?

Чарльз. Я – да!

Пол и Даниэл(Лидии). Рады за тебя!

Барри(самому себе. Выпивая коньяк и крякнув от удовольствия.) Рад за тебя!

Снова появляется Роже, но уже без самовара.

Роже. Рабочие просят принести костюмы. Пришёл трак, начали погрузку.

Все присутствующие молчат. Ничего не происходит.

Трак! Костюмы! Погрузка!

Катерина нехотя встаёт, начинает собирать костюмы.

Роже. Старое – на свалку, дорогу – новому!

Лидия. Мерзкая шутка.

Катерина. Поможете отнести парик, Роже?

Роже. Возьму домой. Буду показывать как трофей. Повешу на гвоздь… (смеётся.)

Роже подхватывает манекен с париком и выходит.

За ним следует Катерина, навьюченная костюмами.

Лидия. Я начинаю ненавидеть его. И он ещё хотел убить меня, это ничтожество.

Даниэл, Пол, Барри. Убить?! Как убить? Когда?

Лидия. Убить в прямом смысле. Театральный Герострат! Достал пистолет и пытался меня застрелить.

Даниэл, Пол, Барри. И-и-и?!

Лидия. Катерина спасла меня. И он ещё имел наглость придти сюда. О-театр!

Даниэл. Выброси из головы всё театральное барахло. Ты же начинаешь с чистого листа.

Лидия. Я долго отодвигала этот момент. Готовила себя. Хотела уйти на пике славы. Не унижаться, не ждать. Не приходить с просительной улыбкой и глядеть в равнодушные глаза продюсеров. И в конце закончить, как все, – играя выживших из ума старух в доме престарелых… Бенефисом одной ногой в могиле…

Пол. Тебе это удалось. Браво!

Лидия. Последний спектакль – всегда испытание. Странные, такие разные чувства переполняют… Это прощание, люди в кулисах и зале, смесь восторга и горечи, слёзы и улыбки, торопливый обмен телефонами. Твои партнёры, рабочие сцены, все в куче, прощаются, улыбаясь и похлопывая, и целуя. И когда ты смотришь им вслед, чувствуешь себя такой одинокой. И так всегда… После всех этих объятий и поцелуев, оваций и восторга – мы все расходимся по домам в одиночестве. Такой резкий переход, контраст. Вот почему так много актёров спивается – кто в грим уборной, кто дома. И кончают жизнь под забором. Мы, актёры, самые счастливые и самые несчастные люди на свете.

Берёт стакан, выпивает.

Чарльз. Но ты не грустишь сегодня? Ты едешь к себе домой. Со мной…

Лидия. Ты прав… Я на пороге большого испытания. (Даниэлу.) Пробую начать новую жизнь. С нуля… Помоги пожалуйста собрать все эти пожелания. (показывает на поздравительные карточки и открытки – на зеркале над гримировальным столиком, на плакаты на стенах.)

Даниэл начинает собирать карточки, открытки, плакаты.

… Кто-нибудь хочет ещё выпить?

Барри. Есть такие…

Немедленно наполняет свой стакан коньяком.

Лидия. Шампанское, Чарльз?

Чарльз. Спасибо, нет. Я должен идти.

Лидия. Я скоро буду готова, дорогой.

Чарльз. Мне тоже нужен свежий старт с нуля. Подожду в фойе, соберусь с мыслями.

Лидия. Странно… Но если хочешь.

Чарльз пытается привстать со стула, но ноги не слушаются. Остаётся в комнате.

Даниэл(показывая на открытки и карточки). Ты на самом деле знаешь всех этих людей?!

Лидия. Большинство – да! Почти все открытки напоминают о прошлых спектаклях. Так много воспоминаний.

Даниэл. Ты – счастливая. Нашла, что ты любишь…

Внимательно изучает одну из карточек.

Можешь так многое вспомнить…

Лидия. Да, мне повезло. Но и ты найдёшь своё счастье.

Даниэл(глядя на Лидию). Не знаю, что я люблю в этой жизни. К чему стремиться.

Лидия. Не будь глупеньким…

Даниэл. Это вовсе не значит быть глупым. И я не уникален. Думаю, всё моё поколение – потерянное. Испорченное деньгами, покалеченное наркотиками и отсутствием идеалов. Не знаю никого из друзей, у кого есть план жизни, цели. Мы просто дрейфуем по жизни. Многие от нечего делать заводят семьи. Рожают детей… И всё равно не становятся счастливыми…

Переводит взгляд на открытки и карточки в руках, потом опять на Лидию.

Ты с раннего детства знала, чего хочешь. Не представляешь, как я завидую. Как хочу, чтобы что-то вспыхнуло в сердце и дало цель в жизни. (передаёт Лидии открытки и карточки.) И ты никогда не чувствовала себя потерянной? Никому не нужной…

Лидия. Понимание, какую карьеру ты хочешь, вовсе не гарантирует счастье.

Даниэл. Но ты по крайней мере понимаешь, кто ты есть. Зачем живёшь…

Лидия(прикасаясь к его щеке. прочувствованно). Мы найдём, что ты любишь, Даниэл. Нам просто потребуется время. Можешь приезжать и жить у нас. Долго, сколько захочешь…

Даниэл. Мне нравится здесь.

Лидия. Но я не буду здесь, мой дорогой. Глупыш. (меняя тему разговора.) Там ещё карточки – в букетах. Не хочу, чтобы их выбросили вместе с цветами.

Даниэл. Ты разве не заберёшь цветы?

Лидия. Только карточки. Цветы – подарю. (присутствующим.) Возьмите себе, остальные раздам бездомным…

Пол. Почему ты решила, что бездомные хотят цветы?

Лидия. Чтобы украсили свои ночлежки. И ещё оставим на вахте. Сами возьмём по букету. Ты нет, Чарльз, тебе тяжело… Барри возьмёт лишний.

Барри. Нет, нет, Барри не может!

Лидия(Барри). Что с тобой сегодня, Барри?

Барри(обиженно). Я приготовил речь. Никто не слушал.

Лидия видит его стакан и пустую бутылку из-под коньяка.

Лидия. Ты выпил весь мой коньяк?! Почему ты не пил свой яд? Мой был эксклюзивный, 20 лет выдержки. Наполеон! (тяжело вздыхает, обращаясь к остальным.) А теперь давайте возьмём эти проклятые цветы – свидетелей прощания. Пол, возьми ближайшие к тебе. Даниэл, вон те – пунцовые розы.

Пол и Даниэл выполняют её пожелания. Лидия продолжает раздавать указания.

Барри, а тебе вон те – в горшочках, у стены.

Барри. Никто не смеет уйти. Мы ещё не провозгласили тост!

Лидия. Мы не произносим тосты, Барри, мы разбираем цветы. Сосредоточься.

Пол и Даниэл с руками, полными цветов, готовые выйти.

Чарльз. Выберите цветочек мне в петлицу.

Лидия. Хочешь, у тебя будет целая оранжерея в петлице? А почему бы нам не выбрать самые прекрасные розы, чтобы засушить в книгах?

Пол(присвистывая). Книги? Ты начала читать книги? Когда с тобой случилось это несчастье?!

Барри. Хочу предложить тост за Лидию…

Лидия(не обращая на малейшего внимания на Барри). Я никогда не была книгочеем. Всегда только сценарии, горы пьес. Но книги, это так замечательно. Можно забыть обо всём на свете. Чарльз подарил мне полное собрание поэзии средневековья.

Барри(прерывая Лидию, с надрывом в голосе). Могу я наконец сказать, чёрт возьми?!

Лидия. Да заткнись ты, наконец, Барри!

Барри(теряя остатки терпения). Нет, это ты заткнись! Чёртова диктаторша!

Присутствующие застывают в ошеломлении.

(крича). Ты не в лучах славы – отныне и навсегда. Я хочу сказать и скажу. И буду весьма признателен, если будешь воспитанной и соблюдать приличия. Понятно? И слушать меня!

Лидия. Барри! Ты оскорбляешь меня. (срываясь на крик.) Никто никогда не орал на меня в моей грим-уборной.

Барри. Это уже не твоя грим-уборная, Лидия. Другая звезда на пороге. Со всем своим скарбом и глупостями. Маргарет Лавчайлд – Клеопатра! Она отныне здесь хозяйка, ты – никто! Поняла!

Лидия. Прекрати так со мной разговаривать! Немножко уважения…

Барри. Это ты никого не уважаешь, не ценишь. Заставляла плясать под твою дудку, как дрессированных кукл. Марионеток. Постоянно капризничая и жалуясь. Чтобы мы не делали, было недостаточно. А мы отдавали тебе всё, что могли, самое лучшее. Лучшие роли, лучшие театры, невероятные гонорары – тебе всего было мало. Ненасытная крокодилица! Вокруг тысячи замечательных актрис, которые бы выли от радости, хоть на миг оказавшись на твоём месте. Но тебе плевать на нас – вместе взятых!

Лидия(абсолютно обескураженная). Какое ты имеешь право?..

Барри. Задумалась ли ты хоть на секунду, что произойдёт, когда ты покинешь театр?!

О людях, которые будут раздавлены твоими равнодушными убегающими ногами? Ты когда-нибудь спрашивала меня, хочу ли я уходить на пенсию? Вся моя жизнь здесь. Хочу помогать людям театра, советовать, заботиться. Чтобы меня уважали. Быть в центре событий. Но ты не думаешь, тебя не волнует, что будет со мной. Я – кончен, отыгранный материал. Ты – эгоистка, бессердечная эгоистка…