Текст книги "Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков"

Автор книги: Питер Коннолли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

Доспехи и оружие.

Щит

В начале VIII в. в Греции существовало два основных типа щита: овальный, с выемками с обеих сторон – этот тип обычно называют дейтонским, по названию кладбища в Афинах, где нашли много изображений такого щита, – и круглый, с расположенной в центре ручкой. Дипилонский щит почти наверняка напрямую восходит к микенским щитам в форме восьмерки, изображения которых перестали появляться примерно после 1400 г. до н.э. Глиняная модель, которая показана на иллюстрации (слева), изображает как раз такой щит и была обнаружена на Дипилонском кладбище. Существует мнение, что эта позднейшая форма вообще не изображает реальный щит, а отражает образ щита «героической эпохи», который сложился в искусстве. На это есть два серьезных возражения: во-первых, древние художники всегда изображали исторических персонажей в костюме современной им самим эпохи; во-вторых, тот художник, который делал эту глиняную модель, точно знал, что именно он изображает, – очевидно, что это был плетеный щит с распорками по внутренней стороне. Невозможно поверить в то, что столь точное изображение могло продержаться более 600 лет, не превратившись во что-нибудь символическое – например, в нарисованный изнутри маленький крестик. Очевидно, что эта вещь скопирована с настоящего щита. Тот факт, что формой он значительно отличается от щита микенской эпохи, только свидетельствует о его аутентичности и говорит о наличии определенного развития. У более ранних щитов была, должно быть, усиленная кромка, которая позволяла им сохранять форму восьмерки, однако в щитах дипилонского типа форму диктовали распорки. Такие щиты стремились к ней вполне естественным образом, поскольку распорки необходимо было закреплять очень прочно, и концы их не много выпирали снаружи, образуя четыре видимые точки на внешней поверхности щита.

1 – настенная роспись из Микен, изображающая щит в форме восьмерки. 2 – глиняное изображение дипилонского щита VIII в. Вид спереди, сзади и в разрезе. Британский музей. Очевидно, что копия сделана с подлинного щита.

Постоянное одинаковое давление на центральную точку распорок могло привести к тому, что щит слегка изгибался, образуя две полукруглые выемки по обеим сторонам. Все это может свидетельствовать о том, что в Афинах, которые сумели пережить войны периода темных веков и сохранить неразрывную связь с микенской эпохой, щиты в виде восьмерки могли пережить и микенскую эпоху, и темные века, последовавшие за ней. Круглый щит с расположенной в центре ручкой, как и многие другие виды оружия позднемикенской эпохи, возможно, ведет свое происхождение из центральной Европы. Это подтверждается и находками на территории Италии. Впервые такие щиты появились в Греции в конце микенской эпохи, но главенствующим типом он стал после 1050 г. до н.э., когда на Пелопоннесе возникли поселения дорийцев. В Дельфах обнаружили два щита того же типа, но более позднего происхождения, датированных первой половиной VII в. Оба они выполнены из кованой бронзы, но представляют собой два отчетливо различающихся типа. У первого из них есть отчетливо видимая выпуклость в центре щита, в соответствующее которой углубление на внутренней стороне была «утоплена» ручка; у второго типа такой выпуклости нет совсем, а ручка, вероятно, крепилась сзади. Две дельфийские находки отражают дальнейшее развитие щита с центральной ручкой, но они уже устарели к моменту своего появления на свет, потому что с VIII века возник новый тип, который очень быстро вытеснил все предыдущие. Это был гоплитский, или аргивский, щит. Возможно, что он появился в процессе эволюции круглого щита с центральной ручкой, но археологические находки свидетельствуют о том, что, по крайней мере, в самом начале он сильно от него отличался. На самом деле их единственной общей чертой является круглая форма. Аргивский щит значительно более выпуклый, и у него усиленная кромка. Однако значительно важнее тот факт, что у нового щита была полностью изменена конструкция крепления. В центре щита находилась скоба, через которую просовывалась рука – так, чтобы щит оказался на предплечье. Собственно ручка представляла собой ремень, закрепленный рядом с краем. Воин держался за него для того, чтобы не дать щиту сползти с предплечья. Самые ранние отчетливые изображения аргивского щита можно встретить на керамике середины VII в., например, на вазе из Чиги. Там можно разглядеть все составные элементы щита нового типа, которые никак не прослеживаются у более ранних. Этот щит прикрывал гоплита от подбородка до колен и, как ничто другое, позволял держать четкий строй фаланги. Из-за того, что крепление щита находилось в середине, почти что половина его выступала за левый бок воина и при условии, что сосед слева находился вплотную, защищала его правый бок. Таким образом, он оказывался прикрытым в том месте, где щиты находили друг на друга. Одна из существенных проблем фаланги заключалась в том, что из-за этого ее могло клонить на правую сторону. В конце VI в., возможно, в результате персидского нашествия и из-за возрастания роли легких пехотинцев, вооруженных метательным оружием, к низу щита стали прикреплять своего рода кожаную привесь, которая должна была защищать ноги воина от дротиков и стрел. Существовал обычай, что после битвы одержавший победу военачальник посвящал в какой-либо храм щит с соответствующей надписью. Множество таких щитов обнаружено в Олимпии. Размер их варьируется от 80 см до 1 м в диаметре. У некоторых из бронзы сделана вся внешняя сторона, тогда как другие имеют лишь бронзовую кромку. Все неметаллические части щитов не сохранились, но уцелело множество деталей с внутренней стороны – таких, как скобы для руки, например. Они были прибиты к деревянной основе щита гвоздями, которые затем загнули на передней стороне так, чтобы они не могли ослабнуть. Это не только убедительно говорит нам о толщине щита, но и рассказывает многое о том, как их изготовляли. Сначала из каких-нибудь твердых пород, например, дуба, делали деревянную основу щита. Затем к его внутренней стороне прикрепляли все необходимые детали, а гвозди, которые выходили на внешнюю сторону щита, отгибали и вбивали в дерево. Потом щит покрывали бронзой или бычьей кожей. Скоба бывала двух форм – широкая полоса с завернутым наверх краем либо более узкая полоса, на которую делалась накладка из сыромятной кожи или войлока, расширявшая ее. Первый тип, как правило, более древний, а второй – более новый. У нескольких щитов, найденных в Олимпии, все детали с внутренней стороны прикреплены непосредственно к внешней, выполненной из бронзы. Должно быть, их изготовили специально для посвящения в храм, потому что в битве они были бы бесполезны. Полагали, что эти щиты предназначались для того, чтобы удары отскакивали от них, но это противоречило бы основному смыслу фаланги, в котором каждый гоплит прикрывал незащищенный бок своего соседа, а не перенаправлял в него, например, летящие дротики. В музее Ватикана есть замечательный образец аргивского щита. Скорее всего его обнаружили в этрусской гробнице, причем в очень хорошем состоянии, что дало возможность исследователям произвести абсолютно точную реконструкцию. У щита полностью уцелела бронзовая верхняя часть, сравнительно большое количество деревянной сердцевины и даже тонкая кожа, которой он был выстлан изнутри. На примере этого щита хорошо можно разглядеть те трудности, с которыми сталкивались древние мастера при установке бронзовой лицевой части на аргивском щите. Хотя ей, вероятно, придавали нужную форму перед тем, как закрепить на деревянной основе, край все равно требовалось затем загибать. Все трудности оружейников отчетливо видны на месте сгиба, где кромка набита изнутри деревянными плашками. В своем первоначальном виде щит должен был весить около 7 кг. Деревянная основа аргивского щита была в центре всего в 0,5 см толщиной, поэтому внутрь часто закладывали дополнительную усиливающую пластину. Такие пластины можно видеть на рельефе из сокровищницы сифносцев в Дельфах или на вазе из Чиги.

Этрусский щит с фрагментами деревянной основы и кожаной подкладки из Ватиканского музея. Этот щит, вероятно, относится к IV в. до н.э. 1 – внутренняя сторона щита со скобой для руки, которая была, вероятно, обмотана кожей, креплениями для ремня-рукояти и остатками деревянной основы. Масштаб 1:10. 2 – вид на шит сбоку и в разрезе. 3 – изображение щита в три четверти сверху, на котором видны скоба для руки и крепления для рукояти. 4 – реконструкция рукояти и края щита, показывающая деревянные плашки, которые использовались для того, чтобы заполнить кромку.

У аргивского щита есть одна особенность, которая выяснилась после того, как была выполнена и опробована его модель, сделанная по ватиканскому образцу. Заключается эта особенность в том, что сильный изгиб деревянной части щита удобно подходит к левому плечу и позволяет переместить на него значительную часть веса. Это значит, что гоплит мог пройти значительное расстояние со щитом на изготовку, не перенапрягая при этом левую руку.

Как показывают рисунки на вазах, самой примечательной частью этих щитов были украшавшие их гербы и символы. Их разнообразие поистине бесконечно – геометрические рисунки, животные – настоящие и выдуманные, рыбы, крабы, птицы, конечности, вазы, якоря... Может быть, они служили отличительными знаками гоплитов, потому что при опущенном на лицо шлеме узнать их было невозможно. Позднее, примерно с конца V в., все эти мотивы сменились на буквы или символы, обозначавшие город гоплита. Лямбда, например, символизировала Спарту, т.е. Лакедемон, а дубинка – Фивы. В Олимпии было обнаружено несколько экземпляров бронзовых украшений щита. Изображают они в основном мифических тварей – горгон, грифонов и т.п. – и были изготовлены скорее всего специально для посвящения в храм. В первом же настоящем сражении такие украшения были бы просто сметены, ибо там, как писал спартанский поэт Тиртей, «сходятся рати, щит закругленный на щит». Должно быть, на боевых щитах украшения рисовали красками.

Доспехи

В 1953 году в Аргосе, на Пелопоннесе, обнаружили захоронение, относившееся к VIII в. до н.э. Там нашли шлем и самый древний из известных на данный момент греческих панцирей. За этой находкой лежит пропасть в 7 веков, которая отделяет ее от относящегося к концу XV в. экземпляру, найденному в Дендре. О доспехах того периода нам ничего не известно. Аргосский панцирь, как и его предшественники, состоит из двух половин: передней и задней. Обе половины схематически воспроизводят мускулатуру торса с выступающим кантом вокруг отверстий для рук, вдоль талии и бедер. Вокруг шеи, отверстий для рук и у бедер бронза закатана вперед по краю для того, чтобы усилить его. Наличие отступов в канте отчетливо показывает, что передний край панциря заходил на задний по бокам. На правой стороне передней пластины имеются два выступа в виде трубочек. Они заходили в соответствующие им пазы на задней стороне и соединялись при помощи двух штифтов (3), удерживая панцирь вместе до того момента, как его надевали. Обе половины соединялись двумя застежками в нижней части левой стороны – одна на передней половине панциря, а другая на задней. Под левой подмышкой и на бедре закатанный край был отогнут так, чтобы образовать паз, благодаря которому передняя часть удерживалась на месте (4). На плечах дело обстояло наоборот – там задняя пластина находила на переднюю; на месте они крепились двумя железными штырями, которые выходили из передней пластины и соответствовали отверстиям, сделанным в задней (5).

Полукруглая пластина, которая называется mitra, «митра» (термин, может быть, и неправильный, но его употребляют для удобства) могла подвешиваться на пояс и прикрывала живот. Большинство таких пластин было найдено на Крите, хотя есть и греческие экземпляры. Во Фракии их обнаружили вместе с более поздними разновидностями расширяющихся книзу панцирей, что означает, что они использовались вместе. Во второй половине VI в. популярность расширяющихся книзу «колоколовидных» панцирей резко падает и их заменяют панцири из льна, которые стали общепринятыми для гоплитов. Однако первыми все же продолжали пользоваться, и они постепенно превратились в изящные «мускульные», или «анатомические», панцири, повторяющие анатомию человеческого торса. Хотя они и не были так популярны, как колоколовидные, возможно, из-за высокой стоимости, но продержались до самого конца римской эпохи тысячу лет спустя – они были частью формы старших офицеров. Новый панцирь делался двух типов – короткий, до талии, или длинный, прикрывающий область живота. Панцири с рельефным изображением мускулов, или анатомические, обычно скреплялись по бокам, а иногда и на плечах при помощи петель, одна половина которых была на задней стороне, а другая – на передней. Обычно таких петель было шесть – по две на каждой стороне и по одной на плечах. Для того чтобы надеть панцирь, с одной половины (чаще с правой) и из плеч вытаскивали штифты, проходившие через обе части петли. Тогда он просто открывался, как это было и в более раннем варианте. Затем половины панциря соединяли и вставляли все вынутые штифты на место. На обеих сторонах от петли было по кольцу, которые предназначались для того, чтобы стягивать переднюю и заднюю части. На фрагменте панциря из Британского музея можно отчетливо разглядеть рядом с кольцом отпечаток пряжки, которая при помощи ремня, пропущенного через кольца, соединяла обе половины. На некоторых панцирях система петель вообще отсутствует, и соединяются они только при помощи колец и ремешков с пряжками. На отдельных панцирях IV в. до н.э. ряд петель слева был очень длинный и проходил от подмышки до бедра; вставить штифт в такие петли, когда панцирь уже надет, невозможно. Следовательно, левую сторону на них скрепляли заранее. Хотя процесс развития анатомических панцирей можно проследить по изображениям на греческих вазах, большинство археологических находок было сделано на территории Италии.

В IV в. до н.э. длинный анатомический панцирь был приспособлен для нужд конницы. Его низ выгнули наружу впереди и чтобы в нем можно было сесть на лошадь. Подобный тип панциря можно увидеть на конной статуе Нония Бальбы Младшего из Геркуланума, которая находится сейчас в музее Неаполя. Все известные экземпляры этих панцирей происходят из южной Италии, и, возможно, следует предположить, что только здесь ими и пользовались. Однако у нас слишком мало материала для таких выводов, так что делать их пока не стоит. Льняными панцирями пользовались, вероятно, начиная с микенской эпохи, но только в конце VI в. они стали стандартной частью снаряжения гоплита. Льняной панцирь делался из нескольких слоев ткани, склеенных так, чтобы получилось что-то вроде толстой рубашки, примерно в 0,5 см толщиной. Панцирь доходил до бедер. Ниже пояса имелись разрезы, чтобы дать воину возможность наклоняться. Изнутри прикреплялся второй слой, тоже разрезанный на полоски (pteryges, птериги), закрывавший разрезы в верхнем слое. По фигуре панцирь не подгонялся – его просто обматывали вокруг туловища и скрепляли на левой стороне. П-образный фрагмент, который был прикреплен к спине, притягивали вперед для защиты плеч. На вазах можно увидеть множество сцен, показывающих, как эти прочные жесткие «лямки» сами возвращались назад, в исходное положение, если их отстегивали спереди. Несколько лет назад я изготовил копию одного из таких панцирей. Его оказалось трудно надевать из-за жесткости, но, чуть попривыкнув к доспеху, можно было ощутить, что в нем легко и удобно двигаться. Зачастую такие доспехи делали из нескольких деталей, а птериги иногда могли отстегиваться. Хотя лен обеспечивал вполне надежную защиту, такие доспехи иногда усиливали чешуйками или пластинками. На некоторых поздних этрусских доспехах можно увидеть чешуйки вполне в ассирийском стиле. К числу существенных преимуществ льняного панциря можно отнести дешевизну, относительную гибкость и легкость. Та копия, что была мною изготовлена, не имела металлических чешуек и весила 3,6 кг, в то время как колоколовидный панцирь вместе с поддоспешником весил примерно 6 кг. Пользовались таким типом доспехов до III в. до н.э., когда в употребление вошла кольчуга. Незадолго до Рождества 1977 года стало известно, что в Вергине, Македония, обнаружили царскую могилу, предположительно принадлежавшую Филиппу II.В могиле, как сказали вначале, находился железный панцирь. Впервые услышав это сообщение, я представил себе анатомический панцирь, сделанный из железа. Однако на международном Конгрессе по античной археологии, который проходил в сентябре 1978 года в Лондоне, М. Андроникос, который вел раскопки могилы, впервые представил панцирь на обозрение общественности. К моему большому изумлению, он оказался переложенным на железные пластины льняным панцирем. Он был изготовлен из четырех пластин – передней, задней и двух боковых – и двух изогнутых плечевых фрагментов, которые закреплялись на спине. Панцирь был украшен инкрустацией в виде золотых полосок. Возможно, у него были птериги, изготовленные из кожи или иных гибких материалов. К сожалению, до настоящего момента не существует должного описания панциря, что вынуждает нас обходиться лишь его изображениями.

Поножи и наручи

Длинные поножи, или наголенники, вошли во всеобщее употребление в VII в. Вначале они защищали только нижнюю часть ноги, от колена до лодыжки, но затем стали прикрывать и само колено. В VII и VI вв. поножи часто были богато украшены, а более поздние варианты, как и анатомические панцири, воспроизводили форму мышц ноги. В Италии и в Греции уцелело множество экземпляров таких анатомических поножей. Мускулатура на более поздних поножах обычно выглядит менее стилизованной, чем на показанных здесь образцах VI в. В Греции поножи обычно надевались слегка разогнутыми, а затем зажимались по ноге, но в Италии их иногда привязывали к ней – на нескольких италийских образцах даже сохранились кольца, через которые проходил ремешок.

Обнаружено также достаточно большое количество специальных поножей, защищавших лодыжки и даже пятки. Это как раз те самые «поножи пышные», которые так любил описывать Гомер. Они обычно привязывались к ногам. Известно несколько экземпляров защитных доспехов для ног, которые подходили к сандалиям; они могли делаться цельными или же закрепляться за пальцы при помощи петель – для того, чтобы обеспечить большую подвижность. Хотя на скульптурных изображениях мы можем увидеть набедренники, известна только одна греческая находка этого рода – из Олимпии. На самом деле это скорее продолжение поножей и прикрывают они лишь нижнюю часть бедра. В искусстве их изображали доходящими до середины бедра. Защитные доспехи для плеч и предплечий были обнаружены во время раскопок в Олимпии. Некоторые из них весьма пышно украшены. Защитные доспехи для плеч значительно превосходят по количеству находок наручи для нижней части руки. Вероятно, последними довольно редко пользовались, и их уж точно редко изображали. Все защитные доспехи для конечностей подбивали кожей или тканью. Утех из них, что сделаны до середины VI в., подкладка закатана за край и там прошита. Преемственность в способе закрепления подкладки позволяет предположить наличие преемственности в изготовлении доспехов между микенским периодом и архаикой, а следовательно, можно предположить, что бронзовыми доспехами пользовались в темные века. Все виды защиты для рук и ног, за исключением поножей, вышли из употребления в конце VI в., да и поножи в эпоху классической Греции уже не пользовались такой популярностью, как раньше.

Шлем

Ученые много спорят о том, как следует называть различные типы шлемов. Спор этот не может ничего добавить к нашим знаниям греческой военной системы или к истории ее развития, поэтому здесь мы этот вопрос обсуждать не будем. Такие термины, как «иллирийский» или «аттический», будут использованы для того, чтобы обозначить определенный тип шлема, а не для того, чтобы указать на происхождение типа. Существуют греческие шлемы нескольких форм, но создается впечатление, что все они восходят к двум прототипам – коническому (Kegelhelm) и архаичному коринфскому. Кегелыплем (1) (термин пришел из немецкого языка и буквально обозначает его шишковидную, или кеглевидную, форм)') является наиболее ранним шлемом железного века, обнаруженным до настоящего момента на территории Греции. Все такие шлемы состоят из пяти частей (не считая держателя для гребня). Тот экземпляр, что представлен на рисунке, был обнаружен вместе с доспехами в могиле геометрического периода в Аргосе. Конический шлем исчез в начале VII в., породив два новых типа – островной и иллирийский. Островной шлем (3) был популярен на Крите, где находят его многочисленные изображения. Показанный здесь фрагментарный экземпляр этого шлема – единственный, который удалось обнаружить до настоящего момента, – также происходит с Крита. Его изготовляли из двух частей (вместе с держателем для гребня), а затем соединяли заклепками. Каждая половинка образовывала одну сторону шлема. Ранний иллирийский шлем (4), несомненно, восходит к коническому шлему – это отчетливо видно по его форме и выпуклому канту по нижнему краю. Главное отличие заключается в наличии выступа, идущего вдоль верхней части шлема. Он был техническим новшеством, поскольку шлем, подобно островному, делался из двух половинок и скреплялся заклепками по этому выступу, служившему основанием для гребня. К первой половине VI в. такие шлемы делались цельными (5), и этот тип существовал и дальше, вплоть до V в. (6 и 7). Наиболее удачной греческой конструкцией шлема можно считать коринфский, который закрывал всю голову, с прорезями только для глаз, носа и рта. У этого шлема была очень долгая жизнь, которая началась в VIII в. (2) и продлилась в изящных произведениях VII и VI вв. Самые ранние шлемы иногда делались подобно иллирийским, из двух половинок. Одной из характерных черт такого шлема, которые появились в VII в., была выемка в нижней кромке шлема – в месте, где заканчивается челюсть и начинается шея (8 и 10). То же самое можно видеть на шлемах конца VII – начала VI вв., большое количество которых (9) дошло и до наших дней, свидетельствуя об их популярности. Этот тип шлема называют миросским по тому образцу, на котором было обнаружено имя «Мирос». В начале VI в. эта выемка сменилась более ярко выраженным стреловидным вырезом – возможно, восходящим к иллирийскому типу. Этот вырез остался характерной особенностью данного типа шлемов. Номер 10 является «помесью» раннеиллирийского и коринфского шлемов и несет в себе характерные черты каждого типа. Нащечники в коринфском шлеме были упругими, так что его можно было натянуть на голову, и при этом нащечники плотно прилегали к лицу. Благодаря этому шлем легко сдвигался на макушку, продолжая надежно сидеть на голове.

Эволюция греческого шлема от VIII до V вв. ДО н.э. Слева находится коническо-иллирийская группа, а справа – коринфско-халкидско-аттическая. Красные линии показывают примерную Датировку, но следует помнить, что типы могли развиваться в одних районах медленнее, чем в других. 1 – из Аргоса. Музей Аргоса. 2, 4, 6, 7, 16 и 17 происходят из Олимпии. Музей Олимпии. 12 – из Коринфа. Музей Коринфа. 13 – экземпляр из некрополя в Камповалано ди Кампли. Музей Чети. 18 – экземпляр из Тоди. Музей Вилла Жулиа. Рим. 9, 14 и 15 были найдены в южной Италии. 20 – из Л.Копес в Греции. Происхождение остальных неизвестно. 8 и 10 находятся сейчас в Тауэре, Лондон. 3 и 5 в Гамбургском музее искусства и ремесел, 9, 11, 14, 15 и 20 находятся в Британском музее, а номер 19 – в Музее Йорка.

Именно так носили его гоплиты вне поля битвы. Точно так же изображен этот шлем и на многих статуях, где иногда можно отчетливо разглядеть часть свободного подшлемника, высовывающегося из-под назатыльника. Подшлемник требовался ко всем металлическим шлемам, поскольку они защищали непосредственно от режущего или рубящего удара, но не от контузии. На ранних шлемах смягчающая прокладка часто заворачивалась за край шлема и там прикреплялась, как это можно видеть на дендрийских доспехах, однако начиная с VI в. ее просто приклеивали изнутри. В Греции коринфский шлем перестал встречаться в начале V в., однако в Италии он сохранился. На протяжении VI и V вв. италийцы продолжали развивать и совершенствовать свою собственную форму коринфского шлема (13, 14 и 15), причем в процессе работы над ней они уничтожили изначальную идею его создания. Хотя они сохранили отверстия для глаз и для носа, сам шлем превращен в своего рода колпак, который носили на голове так, как показано это в греческом искусстве (14). Со временем глазные отверстия стали меньше и сблизились (15), иногда их стали заполнять глазами, сделанными из слоновой кости. В конце концов они все равно исчезли, оставив след только в виде стилизованных изображений на украшавших шлем насечках. В таком виде, который известен как итало-коринфский тип, этот шлем носили римские офицеры времен поздней республики. Окончательно он исчез только в I в. н.э.

Прекрасно сохранившийся экземпляр коринфского шлема конца VI в., найденный на Сицилии. Его нашли вместе с поножами. Мюнхен.

Как у коринфского, так и у иллирийского шлема был один весьма существенный недостаток – в них невозможно было что-нибудь расслышать. Его много раз пытались устранить – в основном, проделывая отверстия различной формы. В Олимпии нашли несколько экземпляров подобных шлемов. Так, отверстия могли быть выполнены в форме колеса с четырьмя спицами, где сегменты между спицами были удалены, либо просто в виде выреза в области уха. Позднее распространился именно второй вариант (16). Однако эксперименты в этой области породили новый тип шлема – халкидский. Совершенно очевидно, что этот шлем ведет свое происхождение от коринфского, а на вазах его впервые начинают изображать в начале VI в. У этого нового шлема были две разновидности – одна с жестко закрепленными (17), а другая с подвешенными на петлях (18) нащечниками. Существовал и третий вариант, при котором у шлема были закрепленные на петлях нащечники, но не было пластинки, закрывавшей нос (19). Такой шлем обычно называют аттическим. У меня нет никакого желания спорить о том, можно его так называть или нет, и поэтому в данной книге аттическим будет называться шлем, во всем аналогичный халкидскому, за исключением отсутствующей носовой пластинки. Греческих экземпляров такого шлема нет – практически все, что уцелели до настоящего времени, нашли в Италии, где он был очень популярен. На италийских шлемах обычно имеется крепление для султана из перьев, а часто есть и тонкие бронзовые крылышки. Последний тип шлема, который следует упомянуть здесь, – это фракийский. (20). Он скорее всего восходит к фригийскому колпаку. В некоторых отношениях он является аналогом аттического шлема, однако спереди у него есть широкий козырек, который защищает глаза и уши. У этого типа обычно (но не обязательно) были длинные, резко вырезанные у глаз и рта нащечники, которые изгибались по линии челюсти. Такие нащечники зачастую были богато украшены – например, изображениями бороды и усов. Этот тип шлема начал приобретать популярность с V в. до н.э. Практически у всех шлемов имелся гребень из конского волоса. В большинстве случаев он крепился непосредственно к верхушке шлема и удерживался на месте при помощи двойных шпилек спереди и сзади. Способ его крепления на иллирийских шлемах очевиден. Но для большинства шлемов коринфского типа все не так ясно. На некоторых экземплярах есть крепление для него в тыльной части, и тогда впереди гребень мог удерживаться на месте при помощи петли, зацепленной за защитную носовую пластину. На некоторых шлемах, которые были обнаружены в Олимпии, существует целая сложная система крючков и колец, которые вроде бы должны соединяться. Если это действительно так, то тогда нам приходится признать, что на многих других шлемах подобные же приспособления оказались утраченными. Поднятые над шлемом основания для гребня были отличительной чертой шлемов архаического периода в Греции (700—500 гг. до н.э.), а в Италии они были популярны вплоть до I в. н.э. Такие держатели делались съемными и прикреплялись к шлему при помощи двойной шпильки – так, как это показано на рисунке.