Текст книги "Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков"

Автор книги: Питер Коннолли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

Вспомогательная конница и пехота

Многие авторы полагают, что римляне не использовали облаченной в доспехи конницы вплоть до начала II в. н.э. Но утверждать так было бы упрощением. Отчасти это заблуждение возникло из-за неправильной интерпретации памятников. Не следует забывать, что римские скульптуры были раскрашенными, и потому отсутствие доспехов на всадниках, изображенных на колонне Траяна и других памятниках и надгробиях, неудивительно. Однако на надгробиях легионеров первого века империи доспехи тоже не изображаются, и при этом никто не оспаривает, что легионеры той эпохи их носили. Всадники на памятнике Эмилия Павла одеты в такие же панцири, что и на легионерах, на которых явно есть доспехи, и на рельефе Агенобарба времен Мария изображен всадник, одетый в четко обрисованную кольчугу. На очень подробном рельефе из Мантуи в долине По, датируемом концом правления Августа, изображены два всадника, один в кольчуге, другой в чешуйчатом доспехе. Кроме того, в Германии имеется немало надгробий всадников, относящихся к I в., и на них изображены всадники в доспехах, сделанных по тому же образцу. И наконец, на Траяновом фризе с арки Константина (около 115 г. н.э.) изображены всадники, одетые в доспехи, и форма их панцирей совпадает с той, что у всадников на колонне Траяна. Доспешная конница возникла на Ближнем Востоке в IX—X вв. до н.э. Конские доспехи (наглавники и нагрудники), найденные и в Италии, и в Греции, датируемые IV—V вв. до н.э., показывают, что частично облаченная в доспех конница использовалась в течение всего классического периода. Роксоланы, сарматское племя, пришедшее из-за Дуная во второй половине I в. н.э., заставили Рим столкнуться лицом к лицу с новым типом конницы, возникшим на Востоке. Это были катафракты, тяжелая конница, в которой и всадник, и конь были защищены доспехом. Рим, разумеется, в ответ ввел такую же конницу у себя. Возможно, отдельные части такой конницы существовали и прежде, но Адриан первым сформировал регулярную часть катафрактов. Эти новые части были вооружены тяжелой пикой (contus). На другом конце шкалы находились нумидийские всадники, вообще не носившие доспехов и ездившие без узды, а также конные лучники. Греческие всадники носили шлемы без нащечников и назатыльников, чтобы хорошо видеть и слышать все, что происходит вокруг. Однако у римского всадника шлем закрывал всю голову и оставлял открытыми лишь глаза, нос и рот. Уши были полностью закрыты. Во II в. шлемы всадников, как и легионерские, стали усиливать скрещенными полосами. К концу I в. на лобной части шлема часто появляется также усиливающий заостренный козырек. Защищавший тело доспех был либо кольчужным, либо чешуйчатым. Кольчуги, изображенные на надгробиях всадников I в. н.э., ведут свое происхождение от кельтского панциря с оплечьем, что и неудивительно. Кольчуга такого типа весила килограммов шестнадцать. Оплечье крепилось на груди парой накидных крючков в форме буквы S, что позволяло наплечникам свободно двигаться. Кольчуга имела разрез у бедер, как и в период республики, чтобы позволить всаднику садиться верхом. На колонне Траяна изображены всадники в значительно более простых кольчугах, с зубцами на плечах и на поясе. Такая кольчуга весила около 9 кг. В крепости конца I в. в Ньюстиде в Шотландии найдены фрагменты составных набедренных лат, сделанных из бронзовых полос. В эпоху ранней империи на лошадей доспехов не надевали, но зато украшали их подвесками и бляхами (phalerae) из луженой бронзы. Множество таких украшений найдено в раскопках по всей территории империи. Кроме того, их можно видеть на многочисленных римских статуях и надгробиях. Эти украшения тоже кельтского происхождения. В эпоху ранней империи, когда конница на западе набиралась в основном из кельтов, римские всадники носили длинный меч (spatha), с клинком длиной 60– 70 см, явно происходящий от кельтского длинного меча, и плоский овальный или, иногда, восьмиугольный щит, тоже явно кельтский. Когда щитом не пользовались, его вешали на лошадь сбоку, иногда под чепрак. Иосиф утверждает, что восточная конница Веспасиана возила при себе колчаны с тремя-четырьмя дротиками, с широкими, как у копий, наконечниками. Видимо, этот колчан висел на лошади, а не на всаднике. Впервые седло внезапно появляется на римских скульптурах эпохи ранней империи. Однако нетрудно показать, что седло, как и большая часть прочего снаряжения, почти наверняка было кельтского происхождения. В своих записках о галльской войне Цезарь мимоходом замечает, что германцы пренебрегали использованием седла. Это было в те времена, когда конница Цезаря была почти исключительно кельтской, и потому следует предположить, что седлом пользовались кельты. Памятник Юлия в Сен-Реми на юге Франции, восходящий ко времени вскоре после смерти Цезаря, посвящен неизвестной битве, в которой участвуют римляне и кельты. На одном из рельефов изображена битва всадников, где одна лошадь упала и сбросила всадника. На лошади седло, явно римское, с раздвоенными луками. Упавший всадник, должно быть, кельт, поскольку римляне не изображали на триумфальных памятниках своих убитых. Стремян античный мир не знал. Делаются попытки связать появление стремян с сарматами, но они неубедительны. Утверждение, что катафракт не мог бы держаться в седле без стремян, отодвигает появление стремян по крайней мере на три века назад, поскольку катафрактов использовал еще Антиох Великий. Ни на одной римской статуе или картине нет ничего, хотя бы отдаленно напоминающего стремена. Впервые стремена упоминаются в «Стратегиконе» Маврикия, византийского императора (582—602). Самые ранние образцы стремян в Европе встречаются в аварских погребениях VII в. в Дакии. Впервые стремена появились в Китае в V в. н.э. На запад их, вероятно, принесли тюрки и авары, появившиеся в Европе в первой половине VI в. Напротив, шпоры широко использовались по всей империи, и археологи находят их в большом количестве. Найдено также множество подков традиционного типа, прибивающихся к копытам. Образцы таких подков обнаружены на бельгском уровне в Колчестере. Следует предположить, что это подковы позднекельтского происхождения, позаимствованные римлянами. Существовали также съемные подковы, называемые конским башмаком, которые пристегивались к копыту ремнями. Зачем они были нужны – неизвестно. Оба типа подков находят преимущественно в гражданских поселениях, поэтому можно предположить, что использовались они в основном для тягловых животных. Использовались два типа удил – обычный трензель (кельтского происхождения) с двумя кольцами, к которым пристегивался повод и ремни сбруи, и италийский тип, слишком сложный, чтобы его описывать. Вспомогательная пехота варьировала от легковооруженных отрядов, таких, как пращники с колонны Траяна, которые сражались не только без доспехов, но и без обуви, если верить изображению, до полностью вооруженных частей, чьи доспехи были копией легионерских, только худшего качества – единственное отличие состояло в том, что ауксилии носили плоский щит вместо скутума. Некоторые носили чешуйчатый доспех, сделанный из рядов металлических чешуек, нашитых на ткань. Чешуйки были разного размера – от одного до пяти сантиметров в длину. Форма панциря была примерно такой же, как у кольчуги. Шлемы обычно представляли собой дешевые бронзовые варианты распространенных легионерских типов. Доспешная пехота была вооружена обычно мечом, подобным легионерскому гладиусу, и коротким копьем. Лучники, обычно восточного происхождения, изображены на колонне Траяна в кольчугах, представляющих собой удлиненный вариант кольчуги всадника. Они использовали сложносоставной лук, который был намного короче английского длинного лука и делался из дерева, укрепленного изнутри изгиба рогом, а снаружи – жилами. Концы лука усиливались роговыми наконечниками, к которым крепилась тетива. На месте римских военных лагерей найдено множество таких наконечников.

Армия в походе.

На марше

Иудейский историк Иосиф Флавий в своем повествовании о восстании в Иудее (66 – ок. 73 гг. н.э.) дает примечательное описание римской армии в походе. Примечательно оно тем, что говорит о крайнем консерватизме римлян. Хотя описание это создано более чем через двести лет после Полибия и явно не списано из труда Полибия, тем не менее оба описания практически идентичны. Каждое утро на рассвете центурионы, как и двести лет назад, отправляются с докладом к палаткам трибунов и оттуда вместе с ними идут за приказами к военачальнику. Потом они возвращаются в свои центурии. Солдаты уже собрались и ждут приказов на сегодняшний день. Если решено было сняться с лагеря, ждут сигнала трубы. По первому сигналу сворачиваются палатки, солдаты собирают свое снаряжение. По второму палатки и прочий лишний багаж грузится на мулов; оставшиеся деревянные постройки сжигаются, и солдаты собираются в походные колонны.

Иосифово описание снаряжения легионеров во многом отражает последствия реформ Мария, который почти два века назад заставил солдат носить все свое снаряжение на себе, за что их прозвали «Мариевыми мулами». Каждый легионер должен был нести пилу, корзину, киркомотыгу (dolabra), кожаный ремень и цепь. К этому иногда добавлялись саперная лопатка и дернорезка, но не следует предполагать, что эти орудия носили при себе все солдаты. Кроме того, солдат нес с собой трехдневный паек. Легионеры на марше изображены на колонне Траяна. Щиты они несут слева, видимо, на наплечном ремне, как и во времена Полибия. Щиты изображены открытыми, чтобы видны были украшения, но из записок Цезаря мы знаем, что щит носился в кожаном чехле. Найдено несколько образцов таких чехлов. В чехлах спереди имеется круглое отверстие для умбона. На походе легионеры шли с непокрытыми головами, неся шлем на ремне через правое плечо; в остальном они были в полном вооружении. На левом плече каждый легионер несет шест с поперечиной, на котором висит его поклажа. Среди поклажи можно различить миску (patera), котелок либо ведро и кожаную сумку с ручкой, в которой находится одежда и личные вещи. В мешочке на самом верху, по-видимому, хранится паек, который при необходимости солдат должен был растянуть на 15 дней. В походе солдаты питались в основном сухарями из непросеянной муки, которые сами же и изготовляли. К этому добавлялась ветчина, сыр и кислое вино, то есть такие продукты, которые не портятся от длительного хранения. В лагере солдатское питание было куда более разнообразным и аппетитным. Во время раскопок на месте военных лагерей были обнаружены кости от говядины, баранины, свинины и другого мяса, не говоря уже о птице, яйцах, рыбе, моллюсках и различных фруктах и овощах. Необходимой приправой считалась соль. По третьему сигналу трубы припозднившиеся торопились занять свои места в рядах. Перед выступлением глашатай, заняв свое место справа от полководца, трижды спрашивал, готовы ли солдаты к войне, и солдаты трижды отвечали: «Готовы!» Некоторые даже вскидывали правую руку в знак подтверждения. И колонна трогалась вперед, каждый на своем месте. Вспомогательная конница и пехота выполняла задачи, которые во времена Полибия обычно выполняли extraordinarii – разведывали путь армии и служили телохранителями полководца. Интересно отметить, что второе регулярно поручалось не римлянам. В обычных обстоятельствах армии полагалось проходить около тридцати километров в день, однако упоминается и о марш-бросках по пятьдесят и более километров. Первопроходцы были готовы к преодолению любых препятствий. Существовало три способа форсирования рек. Если через реку имелся брод, но течение было слишком сильным, половина конницы входила в воду и вставала выше по течению, а вторая половина – ниже. Те, что стояли выше по течению, работали волноломами, в то время как те, кто стоял ниже, ловили упавших пехотинцев и вещи, унесенные потоком. Если брода не было, инженеры, идущие с передовым отрядом, решали, что лучше строить: мост на сваях или понтонную переправу. Когда войску предстояла длительная кампания, целью которой было покорение территории, могло быть выстроено и более капитальное сооружение, например, такое, как мост через Дунай, построенный Траяном у Железных Ворот. Этот мост был длиной в полтора километра и держался на двадцати массивных каменных опорах в 50 м высотой и 20 м шириной, поддерживающих деревянную надстройку. Мосты попроще держались на деревянных сваях, забитых попарно в речное дно на расстоянии примерно 12 м друг от друга. Эти сваи были соединены поперечными балками, образуя ряды козел, поддерживающих настил. Мост, выстроенный Цезарем через Рейн (видимо, он находился в районе Кобленца, где Рейн достигает примерно полукилометра в ширину и восьми метров глубины), был именно такого типа. То, что такие мосты строились регулярно, доказывают обнаруженные в нескольких местах на дне Рейна остатки опор. В районе Бонна в Рейне были найдены несколько железных наконечников с таких опор. Если течение было не слишком сильным или река была слишком глубока для постройки свайного моста, устраивался понтонный мост. Арриан в своем «Анабасисе Александра» описывает мост, переброшенный Александром через Инд, говоря, что ему неизвестно, какой именно способ использовал Александр, но сам он опишет общепринятый римский метод, который использовался для наведения переправ через Рейн, Дунай, Тигр и Евфрат. Он добавляет, что быстрейший способ наведения такого моста – это использование лодок. По сигналу лодки отпускают плыть по течению кормой вперед на буксире и подводят к нужному месту. Потом с лодок сбрасываются плетеные корзины в форме пирамиды, наполненные камнями, служащие якорями. Когда каждая лодка установлена на нужное место (видимо, на расстоянии примерно пяти метров одна от другой) и поставлена на якорь, через них перебрасываются продольные брусья, скрепляемые поперечными досками. Вдоль обоих краев моста укладываются лестницы, чтобы сделать его более безопасным для лошадей и вьючных животных. Такой мост изображен на колонне Траяна. Большое преимущество понтонного и свайного мостов состояло в том, что они могли быть переброшены через реку при отсутствии предмостного укрепления на другом берегу. По завершении дневного перехода устраивался лагерь, который обносился рвом, валом и частоколом, как и во времена Полибия. Найдено множество кольев, длиной в пять римских футов, заостренных с обоих концов и с вырезом в середине. Считается, что это и есть колья для частокола. Но они сильно отличаются от тех, что описаны Полибием, и, если это действительно колья для частокола, видимо, назначение частокола стало несколько другим: будучи воткнуты в землю вала, они должны были торчать из нее не больше чем на метр. Найдено немало фрагментов кожаных палаток. Палатки были десяти римских футов в длину и в ширину плюс еще два фута на растяжки. В палатке помещалось восемь человек (contubernium). Сам лагерь сильно отличается от лагеря времен Полибия. Раскопки на месте постоянных легионных крепостей дают представление об общем расположении лагеря. Хотя центурии по-прежнему располагаются попарно, напоминая о прежней системе манипулов, и, несомненно, первые и вторые центурии располагались вместе, казарменные блоки, как правило, строились по периметру лагеря. Казармы строились на расстоянии примерно 30 м от вала, чтобы до них не долетали снаряды. Каждый блок состоял из десяти-одиннадцати двойных комнат, занимающих примерно две трети площади казармы. Каждая комната состояла из большой спальни, примерно 4,5 на 4,5 м, в которой размещались восемь легионеров, и меньшего помещения для вещей. В другой части казармы находилась канцелярия и комнаты центуриона. Как и в дни Полибия, лагерь разделялся надвое via praetoria, идущей от porta praetoria. Другой конец этой улицы, ведущей к porta decumana, которые назывались так потому, что в лагере времен Полибия рядом с ними располагался десятый манипул, назывался via decumana. Поперек лагеря по-прежнему шла via principalis, где раньше собирались солдаты, но теперь центром жизни лагеря стало специальное здание, principia, которое располагалось на виа принципалис позади или бок о бок с преторием, и было обращено к виа декумана. Жилища трибунов по-прежнему были расположены вдоль виа принципалис. Постоянные лагеря первоначально строились из дерева, но позднее, в середине I в. н.э. в Германии и к концу века в Британии, были заново отстроены из камня. Это было сделано не из-за какой-то опасности, а просто потому, что лагеря действительно сделались по-настоящему постоянными. Они были похожи на маленькие городки, где было все, что необходимо для жизни: госпиталя, мастерские и т.д.

В бою

Об основах легионной тактики эпохи ранней империи нам известно мало. Поскольку вооружение осталось примерно тем же, можно предположить, что легионеры сражались по-прежнему. Хотя в I в. н.э. щит сделался короче, взамен были увеличены наплечники. Поначалу, вероятно, были удлинены рукава кольчуги, а позднее была введена сегментированная лорика с мощными наплечными пластинами.

Хотя теперь армия могла сражаться строем как в одну, так и в несколько боевых линий, эти линии по-прежнему должны были иметь возможность меняться местами; для этого вторым центуриям следовало расступаться. Изогнутый скутум нарочно имел такую форму, чтобы прикрывать солдата не только спереди, но и с боков, когда строй расступается. Логично было бы предположить, что отказ от скутума в III в. говорит о том, что подобная тактика вышла из употребления. Во время осады Цезарем Алезии пилум использовался в качестве оборонительного оружия. Это дает возможность лучше понять римскую технику боя с мечом и пилумом. При Алезии легионеры пытались сдержать наступление галлов, штурмующих укрепления. Очевидно, они метнули во врагов свои легкие пилумы, а потом использовали более тяжелые как копья, чтобы сдерживать противника, пока не подошли подкрепления. Когда подкрепления подошли, легионеры метнули во врагов все пилумы и пошли на сближение с мечами, как обычно. Не следует предполагать, что эта тактика, как и другие действия войска Цезаря, была нововведением. Этот способ обороны, вероятно, возник в качестве компенсации ликвидации третьего ряда копейщиков (триариев). Одним из преимуществ нового устройства легиона было то, что теперь отдельный легион мог строиться самыми разнообразными способами. Вегеций говорит о построении в два ряда: когорты с первой по пятую впереди и с шестой по десятую – во втором ряду. Построение, идеально подходящее и к римской тактике, и к новому устройству легиона, – это строй, предназначенный для прорыва, так называемая «свинья». Одна когорта строилась впереди, вторая и третья – во втором ряду, четвертая, пятая и шестая – в третьем, и остальные четыре – в последнем ряду, так что получался клин. В общем, следует предположить, что армия продолжала сражаться в обычном строю, как и при республике. Система командования, принятая в Риме в эпоху раннего принципата, когда на уровне центурии командовали только профессиональные офицеры, находящиеся на длительной службе, исключала ненужный полет фантазии на уровне крупных соединений. Римские полководцы предпочитали полагаться на надежную, проверенную временем тактику, опирающуюся на богатый опыт центурионов. Семь видов тактик, упоминаемые у Вегеция, включающие в себя достаточно сложные маневры, похоже, взяты скорее из подвигов таких военачальников, как Сципион или Цезарь, а не из повседневной военной практики.

После боя

После боя полководец по обычаю вознаграждал солдат, отличившихся в битве. Во времена республики солдаты, помимо знаков отличия, могли рассчитывать еще и надолго в военной добыче. Во времена империи от этого пришлось отказаться, поскольку случаев заслужить ту или иную награду стало куда меньше. Поэтому императоры, чтобы задобрить войска, ввели в обычай и в мирное время раздавать выплаты (подарки), зачастую равные пятилетнему жалованью. Такие выплаты делались при восшествии императоров на престол. Во время смуты, последовавшей за смертью Нерона, когда на престоле один за другим сменилось четыре императора, эти подарки играли весьма важную роль. Преторианцам было обещано десятилетнее жалованье за то, что они поддержат Гальбу при восшествии на престол. Не получив обещанной взятки, преторианцы убили его после всего лишь четырех месяцев царствования.

В период республики воинские знаки отличия раздавались по большей части на основе индивидуальных заслуг, невзирая на ранг. В эпоху империи некоторые награды были предназначены только для определенных рангов, и первоначальный смысл награды был забыт. Так, короной навалис награждались только люди рангом не ниже консуляра, и она уже не имела никакого отношения к морю и кораблям. Корона обсидионалис, дававшаяся за спасение армии, по самому своему происхождению предназначалась только командиру. Неясно, присуждалась ли она в эпоху империи – однако Плиний утверждает, что Август получил такой венок. Последним, о ком точно известно, что он награждался таким венком, был Сулла. Корона цивика сохранила свое прежнее значение и, как и при республике, присуждалась тому, кто спас жизнь гражданину на поле битвы. А вот корона муралис и корона валларис сделались чисто декоративными, никак не связанными со взятием стены или укрепления. Последние две в эпоху империи делались из золота и не могли быть присуждены никому ниже центуриона. Однако простые солдаты могли быть награждены фаларами, гривнами и браслетами (armillae). Все эти знаки, похоже, кельтского происхождения. Центурион обычно награждался как солдатскими знаками, так и золотыми коронами.

Центурионы первого ранга и младшие трибуны могли также быть награждены серебряным копьем (hasta pura). Существовал также простой золотой венок (corona aurea), которым награждались офицеры от центуриона и выше. Старшие трибуны могли рассчитывать на два золотых венка, два серебряных копья и два маленьких золотых штандарта (vexillum). Легаты легионов могли получить по три таких знака отличия, а проконсулы, наместники провинций – по четыре. Противовесом наградам служили наказания, предназначенные для тех, кто не выполняет своих обязанностей. У римлян были богатые традиции поддержания дисциплины, хотя и вовсе не такие суровые, как утверждают многие древние авторы. К самым жестоким наказаниям, существовавшим во дни Полибия, прибегали редко. Обычно ограничивались поркой, дополнительными работами, понижением в чине либо позорной отставкой. Самым великим бесчестьем, какое могло постичь целую воинскую часть, было расформирование. Именно это произошло с четырьмя германскими легионами, когда Веспасиан взошел на трон после свержения Вителлия.

Парады и спортивные состязания

Раздача наград проходила перед всем войском, перед официальным парадом. Иосиф описывает такой парад, добавляя, что каждый получивший награду получал также и повышение в ранге. Иудейский историк дает также описание парада по поводу выдачи жалованья за четыре месяца, во время осады Иерусалима. На Иосифа это зрелище явно произвело большое впечатление: «По своему обычаю, воины брали оружие из ящиков, где оно хранилось, и подходили получать плату одетыми в доспехи. Всадники вели лошадей в богатых чепраках... и все вокруг, куда ни глянь, сверкало серебром и золотом». Парад длился четыре дня – видимо, по одному дню на каждый из четырех легионов. Иосиф явно имеет в виду, что для торжественных случаев у римлян были особые, парадные доспехи. Были это действительно так, до наших дней такие доспехи почти не дошли. Многие обнаруженные шлемы с полностью закрытым лицом некогда считались парадными, но теперь известно, что они предназначались для конного спорта. Однако существует один весьма изысканный шлем, который явно почти не носили, и если надевали, то только на парад. Кстати, это последний дошедший до нас образец традиционного шлема итало-коринфского типа. До нас дошли также несколько деталей доспеха III в. н.э. Возможно, это были парадные доспехи всадника, но возможно, они также были спортивными. Поскольку на большинстве легионерских шлемов имелись держатели для гребня, хотя в бою гребни больше не носили, следует предположить, что обычный шлем с гребнем надевали на парад. Спортивные соревнования всадников (hippica gymnasia), упомянутые выше, были весьма занимательными и красочными представлениями, в которых участвовали всадники, вооруженные затупленными дротиками. Для этих представлений, которые во многих отношениях напоминали средневековые турниры, и людей, и лошадей облачали в роскошные доспехи. По всей территории империи найдено множество образцов таких доспехов. Самая крупная находка такого снаряжения сделана на месте поселения III века в Штраубинге в Баварии. Там найдено несколько шлемов, поножей и конских наглавников и наглазников. На шлемах, которые находят повсюду, от Британии до Израиля, изображены мужские и женские лица. Возможно, соперничающие команды представляли греков и амазонок. Не похоже, чтобы этот обычай был чисто римским. Поскольку спортивный шлем можно видеть на победном рельефе в Пергаме, можно предположить, что такие игры пришли либо от кельтов, либо с востока.

Триумф

В эпоху республики полководец, одержавший решительную победу, мог рассчитывать на то, что его наградят триумфом. Такое празднование победы существовало в Риме с самого его возникновения, хотя многие детали позаимствованы у этрусков. Согласно известной легенде, когда Ромул убил в поединке Акрона, царя ценинского, он снял с убитого вождя доспехи, повесил их на дубовую ветвь так, что получился трофей, и, увенчанный лавровым венком, положил трофей себе на плечо и возглавил процессию своих людей, распевая победные песни. Так и возник триумф. Этруски ввели в триумф колесницу и создали основной наряд триумфатора. Им же принадлежит само название этой процессии. Чем больше разрасталась империя, тем сложнее и пышнее становились триумфальные шествия. Хотя разные шествия могли отличаться в деталях, общий порядок был таков. Во главе процессии шли сенаторы и сановники. За ними несли добычу, захваченную у врага, изображения битв и модели захваченных крепостей. Далее вели пленных, за ними – белых быков, назначенных для жертвоприношения. Пленных зачастую несли на специальных носилках, среди захваченных доспехов. Следом ехал сам триумфатор в золоченой колеснице, влекомой четырьмя лошадьми, в царских одеждах, с нарумяненным лицом. В руках он держал скипетр и оливковую ветвь, а позади него на колеснице стоял раб, который шептал ему на ухо: «Не забывай, ты всего лишь человек! » Следом за колесницей шли солдаты в оливковых венках, крича: «Ио триумфе!» – то есть «Ура, триумф!». Процессия вилась по улицам Рима, проходила через два цирка, огибала Па-латинский холм и по Священной дороге поднималась на Форум. Здесь главного из пленников обычно уводили на казнь. А процессия тем временем поднималась на Капитолийский холм и здесь ждала вести о том, что пленник казнен. Тогда полководец приносил в жертву белых быков перед храмом Юпитера. Триумф назначался только полководцам, одержавшим полную победу над иноземным врагом. В эпоху империи эта честь предоставлялась лишь императору и его семье. Существовал, однако, малый триумф, называвшийся овацией. При овации полководец приносил жертву на горе Альбан, в нескольких милях к югу от Рима, и на следующее утро въезжал в город верхом на коне или входил пешком. Вместо оливковой гирлянды он надевал венок из мирта.

Триумф Тита после победы над иудеями, Пройдя по улицам Рима, процессия поднимается по Священной дороге через Форум к подножию Капитолия, Здесь она начинает подниматься на Clivus Capitolinus (Капитолийский холм).