Текст книги "Пусть ты умрешь"

Автор книги: Питер Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

35

Понедельник, 28 октября

Брайс сидел с подключенным наушником, сжав кулаки; уголок рта дергался от нервного тика.

Монстр. Мерзкий. Вульгарный. Четыре месяца? А вы, леди, знаете, как течет время в аду? Линейное время – бессмысленная концепция. Почему четыре месяца должны отличаться от четырех минут? Четырех дней? Четырех лет? Болит не меньше, болит больше. Боль нарастает с каждым днем. И какой же вы психолог, если думаете, что я забыл и пошел дальше, своей дорогой. Вы можете мерить время минутами, днями и месяцами. Но для меня все слилось в единый континуум боли. Четыре месяца боли. Для меня они – давящий груз.

Как и эти бьющие в сердце слова.

Так я монстр, а, Рэд?

Вульгарный. Отвратительный. Мерзкий. Так-то ты обо мне думаешь? Такое прекрасное кольцо. Я заказал его специально для тебя у одного из лучших ювелиров Брайтона. Оно обошлось мне в десять тысяч фунтов из моего наследства.

Знаешь что, Рэд? Я начинаю думать, что мне крупно повезло – ты ведь просто избалованная девчонка. Может, я еще должен спасибо тебе сказать. Нет, серьезно. Чем больше я думаю, тем лучше понимаю, что должен тебя благодарить – ты вовремя меня отпустила.

А чтобы выразить мою признательность, я приготовлю тебе подарок.

36

Понедельник, 28 октября

В понедельник, в начале одиннадцатого утра, Рой Грейс занимался бумажной работой, имевшей отношение к делу Лукаса Дейли, одного из арестованных в рамках недавней операции «Камбала». Розыском активов Дейли занималась финансовый следователь Эмили Гейлор.

Бумаг скопилась целая тонна, и он хотел расчистить завалы к концу недели, до свадьбы и начинающегося вслед за ней короткого медового месяца. Но от работы то и дело отвлекала свадебная папка, подготовленная Клио и также лежавшая на столе. Собранные в ней документы касались заказа брачной церемонии и последующего приема, договора с кейтеринговой компанией, доставки напитков и закусок. Самой большой головной болью оставался план рассадки гостей. Мало того что требовалось решить, кого пригласить, а кого – нет, так приходилось еще и думать, кого куда посадить, и это был уже настоящий кошмар.

В дверь постучали, и тут же, не дожидаясь ответа, в кабинет легкой походкой вошел Норман Поттинг. В руке у него был большой коричневый конверт.

– Доброе утро, шеф.

Вид у сержанта был весьма самодовольный. Некоторое время назад у него диагностировали рак простаты, и примерно в то же время Грейс заметил перемены к лучшему в его облике. Прическа осталась прежней, но прикрывавшие лысину седые пряди внезапно почернели и приобрели неестественный блеск. Страшноватые твидовые пиджаки с кожаными заплатами на локтях и серые фланелевые брюки уступили место темно-серым костюмам, свежим рубашкам и галстукам, которые больше не показывали, что́ их владелец ел на завтрак. И наконец, вонючий запах трубочного табака сменился неким приятным ароматом.

– Садись, Норман.

Вопреки обыкновению, сержант прошел к столу не шаркающей походкой, а легким, едва ли не пружинящим шагом.

– Хотел спросить, как твоя простата? Есть новости?

– Ну, пока все хорошо, сэр, – немного смущенно ответил Поттинг. – Уровень ПСА значительно понизился. Врач доволен.

– Хорошо. И в чем, по его мнению, причина?

– Регулярный секс. С половой жизнью у меня сейчас полный порядок. Он думает, все дело именно в этом.

Получив информации даже больше, чем ожидал, Грейс кивнул и усмехнулся:

– Хорошо, Норман. Так держать.

– Стараюсь, шеф. Еще как. – На его лице снова промелькнуло смущенное выражение. – Вообще-то я в том числе и поэтому пришел. Насчет вашей свадьбы.

– Да?

– Премного благодарен за приглашение.

– Мы с Клио будем рады тебя видеть.

– Дело в том… – Поттинг покраснел. – Хотел спросить… ну, знаете… если вы еще не всех рассадили… нельзя ли сесть с детективом-сержантом Мой?

Грейс посмотрел на него и ухмыльнулся:

– Вот как? Значит, мои подозрения были не напрасны?

– Подозрения?

– Разумеется, я не мог не заметить определенные сигналы. Что-то есть, верно?

– Я ведь никаких инструкций не нарушаю, нет, сэр? – встревожился Поттинг.

– Инструкций, регулирующих отношения сотрудников? Нет, не нарушаешь. Так вы с Беллой встречаетесь?

– Можно и так сказать. Вообще-то уже не просто встречаемся. Мы вроде как… – Он снова покраснел. – Я сделал Белле предложение – как раз вчера вечером, если быть точнее, – и она согласилась.

Грейс усмехнулся. Пара получалась, что и говорить, незаурядная – кто бы только мог представить? – но он все равно был рад за обоих. Белле далеко за тридцать, и последние несколько лет она, пожертвовав личной жизнью, ухаживала дома за больной матерью. Что касается Нормана, частенько бывавшего врагом самому себе, то он лишь недавно освободился из цепких лап хитроумной, безжалостно его эксплуатировавшей тайки, после чего мать-природа нанесла ему еще один подлый удар.

– Так она станет миссис Поттинг номер пять?

– Пятой и, надеюсь, последней!

Мужчины помолчали, думая каждый о той мрачной правде, что, как пресловутый слон в комнате, стояла за последней репликой.

– Что ж, она – дама симпатичная. Будем надеяться, у вас впереди долгий и счастливый брак, – сказал Грейс. – Вы оба это заслужили. Я позабочусь, чтобы вы сидели вместе. И – поздравляю!

– Спасибо, весьма признателен. – Поттинг печально улыбнулся. – Ладно, теперь к делу. – Он вытряхнул на стол содержимое конверта, несколько скрепленных листков, и подтолкнул их к Грейсу. – Вы просили, чтобы предсмертную записку Карла Мерфи проверил графолог? На предмет сравнения с его обычным почерком?

Грейс кивнул:

– Да. И что?

– Здесь полный отчет. Довольно детальный. Если коротко, записку практически наверняка написал сам доктор. Этот графолог кое-чем мне обязан, так что работу сделал быстро.

– Хорошо, Норман. Спасибо.

– Есть только одна небольшая странность, – продолжал сержант. – По словам графолога, в обычном почерке наклон у Мерфи вправо, вперед, а в этой записке наклон влево, назад.

Грейс нахмурился:

– А что, врачам в наше время приходится много писать или теперь все печатают?

Сержант ненадолго задумался.

– Ну, врачей я в последнее время видел больше, чем хотелось бы. Некоторые выписывают рецепты от руки, но большинство печатают.

– Надо поговорить с его секретарем. Пусть пороется в бумагах, посмотрит, есть ли там образцы с левым наклоном. Если нет, тогда это что-то значит.

– То есть он пытался подать нам сигнал? Типа скрытого послания?

– Возможно. – Суперинтендент помолчал. – Ты ведь любитель кроссвордов, а?

– Уже несколько лет решаю кроссворды в «Телеграф». По крайней мере, пытаюсь. А что?

– Я даже не предполагаю, просто рассуждаю… Оказывается, доктор Мерфи тоже был любителем кроссвордов. Может быть, прибегнув к необычному наклону, он давал знак, что пишет под принуждением, и тогда, может быть, оставил какое-то зашифрованное сообщение. Не стоит ли проверить весь текст? Посмотреть на него как на возможный кроссворд?

Поттинг нахмурился.

– Хмм, попробую.

– Скорее всего, это ничего нам не даст, но я хочу сам убедиться. Пока что и вещественные доказательства, и анализ записки указывают на самоубийство, но… – Грейс пожал плечами.

Едва сержант вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, как зазвонил телефон.

– Рой, – голос принадлежал его новой секретарше, – мне только что звонили из офиса главного констебля. Том Мартинсон спрашивает, сможете ли вы увидеться с ним ближе к вечеру. Я записала вас на совещание по нераскрытым делам, но потом вы свободны. Шесть вечера устроит?

И тут же небо как будто нахмурилось. Грейс рассчитывал пораньше вернуться домой и помочь Клио уложить Ноя спать. Не важно, что он был вполне взрослым мужчиной и опытнейшим офицером – звонок от главного констебля мгновенно натянул нервы. Первая мысль – сделал что-то не так, и теперь его ждет взыскание. Но ничего такого на ум не приходило. Может быть, он и сам не осознал ошибку как таковую. Или его собираются уведомить о некоем грядущем событии. Или в режиме работы полиции Суссекса произошло какое-то изменение.

Всякое может быть.

– Он не намекнул, с чем это связано? – спросил Грейс.

– Боюсь, что нет.

Откуда-то появилось ощущение, что хороших новостей ждать не стоит.

Предчувствие не обмануло.

37

Понедельник, 28 октября

Заголовок на шестой странице «Аргуса» гласил: Главный коп женится в субботу.

Сидя перед компьютером в маленькой комнате своей мюнхенской квартиры, из окон которой открывался вид на бурливые, чуть выше водопада, воды реки Изар, Сэнди Ломан как зачарованная смотрела на экран.

Свадьба детектива-суперинтендента Роя Грейса и Клио Мори состоится в церкви Святой Маргариты в Роттингдине, в 2.30 пополудни, воскресенье, 2 ноября. Ожидается присутствие многих старших чинов полиции, включая главного констебля Тома Мартинсона. Свадьба подведет черту под долгими годами скорби, последовавшими за необъяснимым исчезновением более десяти лет назад бывшей жены суперинтендента Сандры (Сэнди) Кристины Грейс, официально признанной умершей в августе этого года.

– Мама?

Как не вовремя! Старательно пряча раздражение, она повернулась к Бруно:

– Ja, mein Lieber? [7]7
  Да, мой дорогой? (нем.)


[Закрыть]

Мальчик проголодался. Она пообещала, что вот сейчас, через несколько минут, приготовит ему ужин.

– Мне только нужно доделать здесь кое-что, – добавила Сэнди по-немецки.

Сын ушел, недовольный, вернулся к компьютерной игре, в которой убивал футуристических солдат на межгалактическом поле битвы.

Сэнди зашла на сайт «Люфтганзы», потом на «Бритиш эруэйз» и, наконец, на expedia.com. Все складывалось как нельзя лучше. На следующей неделе в немецких школах начинались каникулы, забирать сына с занятий не придется. За пять минут она заказала билеты в Лондон и номер в брайтонском отеле «Земляничные поляны» – на двоих.

Как удобно, объявил меня мертвой,думала она, с каждой секундой все сильнее распаляясь от злости. Собрался, значит, жениться, да, Рой Грейс? А вот я так не думаю.

38

Понедельник, 28 октября

Понедельник никогда не был у Рэд любимым днем недели, и этот не стал исключением. В субботу она показала готовые к продаже объекты четырнадцати клиентам, а уже сегодня семь из них позвонили, чтобы отказаться. На этом, однако, огорчения не кончились. Пара, которую Рэд водила в домик на Портленд-авеню в четверг и на которую возлагала такие большие надежды, сообщила, что нашла кое-что поинтереснее у другого агентства, и отозвала сделанное ранее предложение.

Рэд ушла из офиса в пять часов, хотя обычно оставалась в офисе по крайней мере до половины шестого. Рэкел Ивенс собралась взять ее с собой в класс йоги – по утверждению одной из подруг, именно то, что Рэд сейчас и надо. Почему бы и не попробовать что-то новенькое для разнообразия?

Следуя заведенному распорядку, по пути домой Рэд завернула в продовольственный – купить что-нибудь простенькое для микроволновки на ужин. Пройдясь по секции охлажденных продуктов, она достала из холодильного шкафа рыбный пирог, прихватила пакет замороженной фасоли, бросила все в корзину и…

В этот самый момент ее ослепила яркая вспышка.

Кто-то вскрикнул.

И уши заложило от громкого хлопка.

Ее заволокло облаком едкого черного дыма. В глазах защипало, накатили слезы… Черт, уж не террористы ли,мелькнула мысль. Дыма становилось все больше, он клубился, раскатывался.

Рэд повернулась и побежала по проходу по направлению, как ей представлялось, к двери, но налетела на кого-то, споткнулась и, попятившись, опрокинула стеллаж с какими-то банками, которые с грохотом запрыгали по полу. Потеряв ориентацию, она задержала дыхание. Где же выход? Над головой завыла сигнализация. Рэд метнулась вперед и больно ударилась о что-то ногами. Полка? Она выдохнула… и вдохнула вонючий дым.

В горло как будто натолкли тлеющей ваты. Объятая паникой, кашляя и задыхаясь, Рэд упала на колени. Где-то писали, что при пожаре лучше всего держаться как можно ближе к земле. Вокруг кричали люди. Глаза слезились так, что она уже ничего не видела. Где-то в стороне грохнул еще один взрыв. И еще. Сирена выла как злобный дух. Внезапно Рэд почувствовала, как на голову полилась холодная вода. Сирена продолжала бушевать, перекрывая крики и вопли.

Вот же дерьмо.Рэд выронила корзинку, думая лишь о том, как спастись. Где, черт возьми, выход? Где-то рядом зазвонил мобильный.

Лицо лизнуло пламя. Она развернулась и поползла на четвереньках, опустив голову как можно ниже. Наткнулась на что-то твердое, больно ударившись щекой. Тележка.

Чья-то рука схватила ее и потащила.

– Помогите! – выдавила Рэд.

Рука приподняла ее, и она ухватилась за нее с отчаянной надеждой на спасение. В клубящейся темноте не смолкали крики ужаса и неутомимый вой сирены.

В лицо вдруг ударил холодный воздух. Зашипели электрические двери. Выползла. Стоя на коленях, Рэд жадно глотала свежий воздух. Вечерний сумрак пронзали гудки пожарных машин. Она оглянулась – из хаоса выбирались, шатаясь и падая, люди. Мимо нее, словно призраки, скользили по тротуару полоски синего света.

Выбралась,подумала Рэд, откашливаясь. Слава богу, выбралась!

Террористы взрывают одну бомбу в помещении, выкуривая людей, а потом, когда примчатся спасатели, вторую, вспомнила она прочитанное или услышанное в новостях. Отсюда надо убираться. И поскорей.

Пожарные машины все прибывали, но теперь к ним добавились еще и полицейские. В безумной какофонии звуков Рэд поднялась, забрала свой велосипед и покатила прочь, хватая ртом воздух, выдыхая панику и ужас.

Убирайся отсюда!

В груди горело. Давя изо всех сил на педали, она проехала по Нью-Черч-роуд и свернула налево, на свою улицу, Уэстборн-Террас. Густой, удушающий дым залег в легких и ноздрях, и только к концу пути его сменил холодный морской бриз.

Ее била дрожь.

Черт.

Что же случилось?

Что случилось? Террористы?

Ничего другого в голову не приходило.

Рука дрожала так сильно, что ей понадобилось несколько попыток, чтобы вставить ключ в замок входной двери. Рэд вошла, втащила велосипед, поставила к стене, пристегнула цепочкой. Потом, щелкнув переключателем таймера лестничного освещения, поднялась на третий этаж.

Здесь ей снова пришлось повозиться с ключами. Она переступила порог, включила свет, захлопнула дверь и, обессиленная, прислонилась к ней спиной, собирая разбежавшиеся мысли.

Что-то было не так.

Что?

Она задумалась. Не сразу, но ответ пришел. Холодея от страха, она посмотрела на левую руку.

На безымянный палец.

На безвкусное, вульгарное, инкрустированное брилиантами обручальное кольцо, то самое, которое она вернула Брайсу Лорену, когда выставила его вон.

То самое кольцо, которое снова было на пальце.

39

Понедельник, 28 октября

Трясясь от страха, Рэд стояла под голой, испускавшей чахлый свет лампочкой, висевшей над ней на гибком шнуре как напоминание об угрозе пожара. Ноги приросли к полу. Она посмотрела на кольцо, обвела взглядом прихожую, держась одной рукой за дверь, готовая распахнуть ее и выскочить на лестничную площадку.

Неужели Брайс здесь?

Взгляд нервно метнулся вдоль прихожей к другим дверям. Одна закрыта, другая слегка приоткрыта.

Нет ли его там, за одной из них?

Или в гостиной?

Или в ванной?

Входная дверь закрывалась на два врезных замка, открыть которые, как уверяла женщина из «Проекта „Убежище“», невозможно. Запирающиеся окна с двойными рамами и закаленным стеклом. Просто так это все не преодолеешь.

Как, черт возьми, это кольцо оказалось у нее на пальце? Тот незнакомец в магазине, который взял ее за руку и вывел к двери, а потом, так и не сказав ни слова, растворился, был ли это Брайс?

Не он ли умышленно поджег магазин? Отвлекающий маневр, чтобы надеть ей на палец кольцо? Однажды, когда у них все еще было хорошо, он сказал, что именно так, создавая замешательство, и работают карманники.

Но если Брайс был там, то попасть сюда раньше ее он никак не мог. Или мог? Рэд достала из сумочки телефон, нашла в «Любимых» номер констебля Споффорда и уже подожила палец на кнопку, но сдержалась – в последний месяц она слишком часто беспокоила его по пустякам. Вместо этого разулась и, держа в одной руке телефон, а в другой туфлю, продвинулась осторожно к своей комнате и резко, так что та ударилась о стену, распахнула дверь.

Лэптоп стоял на столе с опущенной крышкой – как и должно. В комнате было пусто.

– Здравствуйте, констебль Споффорд, – громко сказала Рэд, держа палец на кнопке и обращаясь главным образом к невидимому гостю, если, конечно, он каким-то образом сюда пробрался. – У меня в квартире посторонний. Вы не могли бы приехать? Да, прямо сейчас. Через пять минут? Спасибо. Да, я остаюсь на связи.

Она открыла дверь в маленький туалет. Заглянула. Никого. Прокралась дальше по коридору и, дрожа от страха, пинком распахнула дверь в спальню. Тоже пусто. Ничего не тронуто. Постель аккуратно застелена белым махровым покрывалом. Рядом с подушками – два потрепанных плюшевых мишки, Моппет и Эдуард.

Рэд проверила ванную – ничего.

По-прежнему держа в руке туфлю, она вошла в самую большую комнату, объединенную со столовой гостиную.

Пусто.

На барной стойке кофейная чашка и тарелка – как и должно быть – и «киндл», на котором она каждое утро читала «Таймс».

Рэд торопливо вернулась в прихожую, накинула цепочку и задвинула внутренний засов.

Наконец-то можно успокоиться. Она откашлялась, снова прошла в кухню, налила стакан холодной воды, села за стол и залпом выпила. Потом начала крутить кольцо, но, как ни старалась, снять не получалось.

Таившееся до времени ощущение потери нахлынуло вдруг с леденящей силой и излилось слезами. Рэд шагнула к холодильнику, достала бутылку белого испанского вина «Альбарино» – оно нравилось Брайсу и, как ни странно, пришлось по вкусу ей, – открыла и налила полный бокал. Выпила. Налила еще. На сердце было тяжело, как будто к нему подвесили гири. Рэд сняла провонявшую дымом одежду, бросила топ и юбку в корзину – отнести утром в химчистку, – а остальное сунула в стиральную машину.

Голая, она вошла в ванную, отодвинула стеклянную дверь и включила на полную мощный душ – одно из немногих достоинств временного жилища. Проверила рукой температуру и вошла в кабинку.

Несколько минут Рэд роскошествовала под тугими струями, вымывая запах дыма из волос и пор кожи, потом намылила палец и наконец-то стащила треклятое кольцо. Мысли теснились и путались. Карл был мертв, и этот факт никак не укладывался в голове. И как все-таки оказалось на пальце кольцо? Кто это сделал?

Брайс. Никакого другого объяснения не могло и быть.

Значит, он находился в мини-маркете, когда там начался пожар?

Трюки с огнем – одни из его показательных.

Мысли торили дорожки между событиями, прокладывали пока еще неочевидные связи. «Куба Либре»? Ее машина? Или это только воображение? И вот и теперь, вечером, магазин?

Задумавшись, Рэд вышла из кабинки и обернулась огромным дорогим полотенцем. Пока она стояла под душем, зеркало на стене полностью запотело. Она приоткрыла окно и дверь, и стекло начало понемногу проясняться. Втерла в волосы кондиционер. Нанесла на лицо ночной крем. Снова повернулась к зеркалу. И замерла.

В самом центре стекла отчетливо проступили знакомые очертания.

Вертикальный прямоугольник с сердечками в уголках. И силуэт увенчанной короной женской головы.

Червонная дама.

40

Понедельник, 28 октября

В начале седьмого вечера помощник Тома Мартинсона провел Роя Грейса в просторный, элегантно оформленный кабинет главного констебля. Офис занимал угловое помещение на втором этаже особняка эпохи королевы Анны, из-за чего весь комплекс, вместивший в себя штаб-квартиру суссекской полиции, получил название Мэллинг-Хаус. Здесь, в этом строгом, представительном здании, и расположились все старшие чины суссекской полиции.

Грейс нервничал, и ему отнюдь не полегчало оттого, что и самому Тому Мартинсону было, похоже, не по себе. Вскочив из-за огромного полированного стола в форме буквы L, главный констебль шагнул ему навстречу с протянутой для рукопожатия рукой.

– Спасибо, что заглянули, Рой. – За обычно бодрым, твердым тоном проскользнула нотка неуверенности.

Мужчины прошли к двум кожаным диванчикам в углу, разделенным кофейным столиком. Грейс сел на краешек одного, шеф опустился на краешек другого. Подтянутый, с короткими, уже начавшими редеть, темными волосами, приятный и одновременно серьезный в обращении, шеф полиции был в белой форменной рубашке с эполетами, черном галстуке и черных брюках.

– Выпьете что-нибудь, Рой? Чаю? Кофе? Воды? – Мартинсон нервно помял пальцы, что не ускользнуло от внимания Грейса.

– Нет, сэр. Спасибо.

– Ладно. Хорошо. Послушайте, я подумал, что должен сообщить вам заранее. Вы ведь знаете, что помощник главного констебля Ригг собирается уходить?

– Да, сэр, знаю. Его ведь назначили заместителем главного констебля Глостершира?

– Верно. Так вот мы уже приняли решение по кандидатуре преемника, который приступит к исполнению обязанностей в следующий понедельник. Вы, если не ошибаюсь, будете в отпуске? По случаю медового месяца?

– Так точно, сэр.

– Мы с Джудит ждет воскресенья с большим нетерпением. Такое радостное событие.

Грейс улыбнулся.

– Вы окажете нам с Клио большую честь своим присутствием.

– Мы очень обрадовались, получив приглашение! В Роттингдине чудесная церковь – лучшего места для свадьбы не придумаешь. – Мартинсон мимолетно улыбнулся и тут же принял серьезный вид. – Дело вот в чем. У нас было несколько кандидатур на это место, но с человеком, имеющим очевидные преимущества перед другими, у вас, как нам известно, возникали некоторые проблемы в прошлом. Я лишь хочу, чтобы вы поняли – его назначение ни в коей мере не является отражением моего мнения о вас, которое исключительно высокое.

Грейс нахмурился – интересно, о ком может идти речь? На ум пришло только одно имя, но его он сразу же отбросил.

Словно подхватив эту отброшенную мысль, Мартинсон объявил:

– Главный суперинтендент Кэссиан Пью, из лондонской полиции.

– Кэссиан Пью? – сбивчивым эхом, словно надеясь, что ослышался, отозвался Рой Грейс.

– Он обладает всеми качествами, необходимыми для этой роли.

Грейс чувствовал себя насекомым, попавшим в раковину и захваченным водоворотом, безжалостно увлекающим его в сливное отверстие. Кэссиан Пью?

– Знаю, у вас случались разногласия, но он уверяет меня, что все забыто и осталось в прошлом.

Грейс познакомился с Кэссианом Пью, когда тот, будучи инспектором лондонской столичной полиции, приехал в Суссекс проводить учебный курс по обеспечению общественного порядка. Годом позже Грейс снова столкнулся с этим заносчивым служакой, прибывшим в составе подкрепления, присланного из столицы в помощь местным силам правопорядка на время проходившей в Брайтоне конференции Лейбористской партии. И наконец, восемнадцать месяцев назад Кэссиана Пью вызвала Элисон Воспер, тогдашний помощник главного констебля. Главной задачей Пью была организация полицейского расследования, включая поиски на территории дома Грейса, на основании подозрения, что он убил Сэнди и захоронил ее останки в саду.

Этого Рой Грейс простить ему не мог. Пью постоянно хорохорился и напускал на себя важный вид, изображая начальника даже тогда, когда никаким начальником не был. Шеф, как все знали, терпеть не мог зазнаек и конечно же просто пошутил сейчас? Человек столь рассудительный, как Мартинсон, просто не мог принять такое решение. Назначить этого говнюка его, Грейса, шефом?

Всего год назад Грейс, рискуя собственной жизнью, спас Кэссиана Пью от верной смерти, когда тот, в машине Грейса, после погони и столкновения едва не сорвался с обрыва на Бичи-Хед. После того случая Пью попросил о переводе в столицу и, как надеялся Грейс, исчез из его жизни.

И вот теперь он возвращается. Невероятно!

– Не могу сказать, сэр, что я очень этому рад, – отбросив осторожность, сказал суперинтендент.

– Я допускал такой вариант, – ответил Том Мартинсон. – Если вам совсем невмоготу, посмотрим, нет ли возможности перевести вас на другую должность, но мне бы не хотелось отпускать столь ценного офицера из отдела тяжких преступлений. Может, стоит немного потерпеть? Главный суперинтендент категорически настаивает, что ничего не имеет против вас лично.

Грейс задумался. Из всех известных ему должностей в штате суссекской полиции очень немногие – и это в лучшем случае – могли сравниться с тем, чем он занимался сейчас. Расследование убийств – вот его призвание. Он мог бы сосчитать по пальцам дни, когда, просыпаясь утром, не хотел идти на работу.

Но служить под Кэссианом Пью?

Паршиво.