Текст книги "Мертвый, как ты"

Автор книги: Питер Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

1997

19

27 декабря, суббота

Рейчел давно забыла о боли. Запястья, стянутые липкой лентой за спиной, онемели от холода, но она отчаянно пилила их об острый край горлышка канистры. Спина и поясница онемели; каждые несколько секунд правую ногу схватывало судорогой. Но она ни на что не обращала внимания. Пилила и пилила. Перетирала свои оковы. Ее подхлестывало отчаяние.

Отчаяние подхлестывало и поддерживало ее. Надо освободиться до того, как он вернется. Отчаянно хочется пить. И есть. И поговорить с родителями, услышать их голоса, передать, что она жива. Рейчел плакала и пилила, вертелась вправо-влево, извивалась – боролась.

Вдруг она почувствовала, что может разомкнуть руки.

Почти не веря себе, она разводила их за спиной все шире. Еще немного, и они могли бы взлететь вверх, а все происшедшее оказалось бы страшным сном.

Запястья ужасно болели, но ей было все равно. Мысли в голове путались.

Я свободна.

Он скоро вернется.

Телефон… Где мой телефон?

Нужно позвонить, вызвать помощь. Но как сказать, где она находится? Можно ли запеленговать ее по сигналу сотового телефона? Вряд ли. Пока она может сообщить про себя только одно: что находится в каком-то гараже. Возможно, где-то в районе Брайтона и Хоува.

Он в любой миг может вернуться. Ей нужно освободить ноги. В темноте она пошарила руками, ища телефон, сумку – что угодно. Но нащупала только скользкую и липкую солярку. Она села, потянулась к лодыжкам, замотанным изолентой. Насильник стянул их очень туго; Рейчел показалось, будто ноги у нее скованы гипсом. Рука взлетела к лицу. Может, сначала освободить рот и хотя бы позвать на помощь?

Кто ее услышит?

Рот тоже был туго заклеен изолентой. Она с трудом ухватилась за край липкими от солярки пальцами и резким движением содрала ленту, едва не потеряв сознание от боли. Потом стала шарить в темноте, стараясь нащупать край ленты, обмотавшей лодыжки. Пальцы так дрожали, что у нее ничего не выходило.

В ней нарастал страх.

Я должна бежать!

Она попробовала встать, но из-за того, что ноги были связаны, первая попытка оказалась неудачной: она упала на бок, врезавшись во что-то лбом. По лбу потекла теплая струйка… Кровь, догадалась Рейчел. Тяжело дыша, она перекатилась на спину, снова села, прислонившись к борту, и, стараясь нащупать пол босыми ступнями, начала подтягиваться вверх. Но ноги скользили в проклятой солярке, превратившей пол в настоящий каток.

Она скользила и хваталась за стену; наконец нащупала мешковину, на которой раньше лежала, бросила ее себе под ноги и снова попробовала подняться. На сей раз она держалась крепче. Ей удалось встать, хотя она и ударилась головой о крышу. Ничего не видя в полной темноте, она снова упала. Завалилась на бок. Что-то сильно ударило в глаз – как будто тяжелым молотом.

Наши дни

20

3 января, суббота

На приборной панели заверещали позывные диспетчерской. Ра вздрогнул. Его такси стояло возле шумной набережной, рядом с Брайтонским пирсом. Он пил чай. В одиннадцать часов он обязан выпить чашку чаю. Если честно, он на десять минут выбился из графика: обо всем забыл, пока читал газету.

Он посмотрел на экран. Диспетчер прислала очередной заказ:

«Рест. „Китайский дворик“. Престон-стрит. Пассажир Старлинг. Место назн.: Роудин-Креснт».

Ресторан «Китайский дворик» совсем близко, за углом. И адрес, куда надо доставить пассажира, Ра тоже знаком. Он четко представил его себе, как представлял каждую улицу и каждый дом в Брайтоне и Хоуве. Изогнутый в форме полумесяца переулок поднимался над утесами в восточной части города. Там все большие особняки, и вид оттуда открывается отличный: на морской порт и пролив Ла-Манш. На Роудин-Креснт живут богачи.

Богачи, которым по карману дорогие туфли.

Ра нажал кнопку, подтвердив, что принимает вызов, и продолжил пить чай и читать газету, забытую кем-то на сиденье.

Пассажиры, наверное, уже поужинали. Раз заказали такси к ресторану, наверняка рассчитывают, что придется подождать, тем более в центре Брайтона. Ждать приходится минут пятнадцать, а то и больше. Ра снова и снова перечитал статью об изнасиловании в отеле «Метрополь» в канун Нового года. Никак не мог оторваться.

В зеркале заднего вида он видел ярко освещенный пирс. Он все знал о тамошнем освещении. Раньше он работал на пирсе электриком – ремонтировал проводку. Но его уволили. По той же причине, что и всегда, – кто-то его довел, и он вышел из себя. В такси он еще ни разу не выходил из себя при пассажирах. Правда, один раз вылез из машины и наорал на другого водителя, который встал на стоянке перед ним.

Ра допил чай, нехотя сложил газету и поставил кружку на место, в пакет рядом с термосом. Пакет убрал на соседнее сиденье.

– Список! – произнес он вслух. Потом начал обычную проверку.

Сперва проверить покрышки. Потом завести мотор, включить свет. Только так, а не наоборот, потому что, если аккумулятор разрядился, освещение заберет энергию, нужную для стартера. Этому его научил владелец такси. Особенно зимой, когда на аккумулятор больше нагрузка. А сейчас зима.

Мотор заработал на холостых оборотах; Ра проверил, сколько осталось горючего. Три четверти бака. Проверил масло. Температуру в салоне. Его учили, что в салоне должно быть двадцать градусов по Цельсию. Температура за бортом – два градуса по Цельсию. Ночь холодная.

Так-так.

Ра глянул в зеркало, убедился, что ремень пристегнут, включил поворотник, выехал на шоссе и покатил к перекрестку, где зажегся красный свет. Дождавшись, когда свет переменился на зеленый, он повернул направо, на Престон-стрит, и почти сразу же затормозил рядом с дверью ресторана.

К его такси, пошатываясь, подошли два очень пьяных молокососа. Они постучали в стекло и спросили, свободен ли он – им нужно на Колдин. Он занят, ответил Ра, ждет пассажиров. Когда молокососы отстали, он стал гадать, какие у них в домах туалеты: с высоким или низким спуском? Ему ужасно захотелось выяснить это. Он уже собирался выйти, побежать за ними и спросить, но тут открылась дверь ресторана.

Оттуда вышли двое. Тощий мозгляк в темном пальто и кашне на шее. Его спутница цеплялась за него – сразу видно, перебрала. Еле идет на высоченных каблуках. Похоже, если мозгляк ее отпустит, она упадет. И здорово расшибется – каблуки-то высоченные.

Славные каблуки. Красивые туфли.

Кстати, у него ведь есть их адрес! Ра любил узнавать, где живут женщины, которые носят красивые туфли.

Ага-ага.

Ра опустил стекло. Ему не хотелось, чтобы мозгляк стучал в него. Он не любил, когда пассажиры стучали в его окошко.

– Такси для Старлинга? – спросил мужчина.

– Роудин-Креснт? – ответил Ра.

– Да!

Пассажиры сели в машину.

– Роудин-Креснт, шестьдесят семь, – сказал мужчина.

– Роудин-Креснт, шестьдесят семь, – повторил Ра. Его учили всегда четко повторять адрес.

В салоне запахло спиртным и духами. Он сразу же узнал «Шалимар». Запах детства. «Шалимаром» душилась мать. Он обернулся к женщине.

– Красивые туфли, – заметил он. – «Бруно Мальи».

– Д-да, – с трудом ответила женщина.

– У вас тридцать шестой размер с половиной, – продолжал он.

– Вы разбираетесь в обуви? – кисло спросила пассажирка.

Ра посмотрел на ее лицо в зеркальце. Какая злющая! А ведь только что из ресторана. Вряд ли ей там было весело. И вообще она ему не понравилась. Сидящий рядом с ней мозгляк закрыл глаза.

– В обуви, – сказал Ра. – Ага-ага.

1997

21

27 декабря, суббота

Рейчел очнулась, как от толчка. Страшно болела голова. Она совершенно забыла, где находится. Ей почудилось, будто она лежит дома, в своей постели и страдает от тяжкого похмелья. Она попробовала повернуться; жесткий металлический пол не смягчала старая мешковина. В ноздри ударил едкий запах солярки. Рейчел сразу все вспомнила, и в голове заклубился черный ужас.

Очень болел правый глаз. Господи, какая мука! Интересно, сколько она здесь валяется? Он может вернуться в любую секунду, а если вернется, то сразу увидит, что ее руки свободны. Он снова стянет их лентой и, наверное, накажет ее. Надо скорее развязать ноги и бежать – воспользоваться удобным случаем.

Господи, помоги мне!

Губы так пересохли, что ей не сразу удалось открыть рот. Язык от жажды стал огромным, неповоротливым. Она снова услышала вдали вой сирены. В глубине души забрезжила искра надежды. Может быть, ее разыскивает полиция?

Интересно, как они найдут ее здесь?

Она покатилась вбок и ткнулась плечом в борт микроавтобуса. Села и начала дергать ногтями изоленту, стягивающую лодыжки, стараясь нащупать край, за который можно ухватиться.

Наконец она нащупала конец ленты и медленно, осторожно потянула за него. Отмотала кусок. Принялась дергать. Пропитанная соляркой изолента поддавалась плохо. Рейчел поморщилась от боли: последний слой она содрала вместе с кожей.

Держась за грязную, вонючую мешковину, она поднялась и растерла ноги, восстанавливая кровообращение. Спотыкаясь, побрела к задней дверце микроавтобуса. Наткнувшись босой ступней на выступ, вскрикнула от боли. Нащупала вертикальную металлическую планку и пробежала по ней руками, пока не нашарила ручку. Попробовала опустить ее. Без толку. Подергала сильнее, но ручка не шелохнулась.

Заперто! Внутри у нее все сжалось.

Нет. Только не это! Только не это!

Она повернулась и побрела в другую сторону, часто дыша. Все звуки здесь казались гулкими, громкими. Рейчел нащупала спинку пассажирского сиденья, неуклюже перелезла на него, провела пальцами по дверце, нашла кнопку блокировки. Схватила ее как можно крепче скользкими пальцами и дернула вверх.

К ее облегчению, кнопка легко подалась.

Потом она нащупала ручку. Толкнула дверцу – та распахнулась. От неожиданности Рейчел едва не вывалилась на бетонный пол гаража. И сразу же включился свет в салоне.

В полумраке она разглядела свою тюрьму. Правда, смотреть особенно было не на что. Какие-то инструменты на крюках на голой стене. Автомобильная покрышка. Кое-как прикрывшись мешковиной, держась одной рукой за борт микроавтобуса, она пошла к воротам гаража. Сердце глухо колотилось от страха. В полумраке она на что-то наткнулась; послышался грохот. На пол упало что-то тяжелое. Рейчел сжалась от страха, но продолжала двигаться вперед, пока не дошла до навесных ворот.

Наверху она увидела рукоятку. Попробовала повернуть ее, но безрезультатно. Он запер гараж снаружи! Рейчел охватила паника. Она почти повисла на рукоятке, стала дергать ее. Липкие от солярки и пота пальцы соскальзывали…

В отчаянии Рейчел ударила в ворота плечом, не обращая внимания на боль. Никакого толку. Поскуливая от страха, она ударила снова. Послышался глухой металлический удар. Бум-м-м-м!

Потом еще один.

И еще.

Господи, пусть кто-нибудь меня услышит! Пожалуйста, Господи, прошу Тебя!

Неожиданно ворота распахнулись. Рейчел едва устояла на ногах.

За порогом стоял похититель. Она ясно разглядела его лицо в ярком свете уличных фонарей. Похититель пытливо смотрел на нее.

Мысли в голове у Рейчел путались. Она вертела головой из стороны в сторону. Может, сейчас по улице пройдет прохожий? А может, ей хватит сил увернуться и убежать?

Хаос мыслей прервал удар кулака в подбородок – снизу вверх. Голова Рейчел дернулась назад и с громким треском ударилась о дверцу микроавтобуса.

22

29 декабря, понедельник

Сержант уголовной полиции Рой Грейс очень удивился. Сколько, оказывается, народу умещается в конференц-зале полицейского участка! Несмотря на холод, духота была страшная.

Пропавшие без вести не особенно интересуют представителей прессы, в праздники событий маловато, а птичий грипп в Гонконге успел всем порядком надоесть.

Исчезновение молодой женщины, Рейчел Райан, привлекло внимание не только местной прессы, но и центральных газет. Журналисты увязывали пропажу Рейчел Райан с серией изнасилований, недавно потрясшей город. Конечно, больше всех старался «Аргус». На его первой полосе появилась статья под заголовком: «Туфельщик по-прежнему на свободе!»

Все места в душном зале без окон были заняты; репортеры газет, радио и телевидения стояли по периметру, теснились в проходах. Грейс, в костюме, при галстуке, сидел за столом на возвышении лицом к представителям прессы. Рядом с ним старший инспектор Джек Скеррит, пропахший табаком, и пресс-секретарь Тони Лонг. За ними синий щит с эмблемой полиции Суссекса; рядом увеличенный снимок пропавшей Рейчел Райан. Стол уставлен микрофонами и диктофонами. От стола по полу к камерам змеятся кабели. Приехали даже представители «Би-би-си саус тудей» и «Меридиана».

То и дело прищуриваясь от ослепительных вспышек камер, Скеррит представил своих коллег, а потом невыразительным голосом прочел заранее написанное заявление:

– 25 декабря родственники двадцатидвухлетней жительницы Брайтона Рейчел Райан сообщили об ее исчезновении. Мисс Райан не приехала к родителям на традиционный рождественский обед. С тех пор ее никто не видел. Мистер и миссис Райан сообщили, что подобное поведение совершенно не в духе их дочери. Полиция ведет поиски молодой женщины. Мы просим всех, кто обладает сведениями о ней, немедленно позвонить в дежурную часть.

Цепкий и хваткий Фил Миллз, репортер криминального отдела «Аргуса», сдвинул на нос очки, привычным жестом поправил прядь волос над солидной плешью и первым ринулся в бой:

– Старший инспектор, не связано ли исчезновение молодой дамы с операцией «Гудини» и насильником, которому вы дали кличку Туфельщик?

Скеррита и Грейса душила ярость. Хотя полиция и прозвала мерзавца Туфельщиком, его способ действий не разглашался. Если рассказать всем о привычках и почерке насильника, придется бороться со шквалом звонков от разных бездельников, которые либо признаются в преступлении, либо просто хотят побольше узнать о преступнике. Грейс видел, что Скеррит старается превозмочь себя. Надо ли подтверждать, что они действительно дали насильнику такую кличку? Да, придется – раз уж дело все равно получило огласку.

– У нас нет никаких улик, подтверждающих ваши предположения, – сухо и отрывисто ответил Скеррит.

Джек Скеррит был человеком известным и уважаемым. Опытный и серьезный сыщик, он прослужил в уголовной полиции более двадцати лет. Держался прямо, по-военному; и стригся тоже по-военному, очень коротко. Грейс восхищался Скерритом, хотя и побаивался его: старший инспектор требовал от своих подчиненных очень многого, а ошибок не прощал. Зато, работая под его началом, Грейс многому научился. Он надеялся когда-нибудь стать таким сыщиком, как Скеррит.

Тут же подняла руку женщина-репортер:

– Старший инспектор, пожалуйста, расскажите подробнее о человеке, которого вы называете Туфельщиком!

– Мы считаем, что преступник, который охотится на женщин в Брайтоне на протяжении нескольких месяцев, питает нездоровое пристрастие к дамской обуви. Вот одна из многих версий, которую мы отрабатываем.

– Но раньше вы эти сведения не обнародовали!

– Да, не обнародовали, – ответил Скеррит. – Как я и сказал, это всего лишь одна из многих версий.

На него тут же накинулся Миллз – тощий, в черном костюме, он напоминал стервятника.

– Обе подруги, с которыми Рейчел встречала Рождество, утверждают, что она обожает дорогие туфли и тратит на дорогую обувь огромные деньги – почти все, что зарабатывает. Насколько я понимаю, Туфельщик охотится на женщин, которые носят так называемую дизайнерскую обувь.

– В Рождественский сочельник все молодые женщины стараются разодеться в пух и прах, – сухо ответил Скеррит. – Повторяю, пока у нас нет улик, подтверждающих, что в Брайтоне и Хоуве действовал так называемый Туфельщик.

Подняла руку женщина-репортер. Скеррит кивнул ей.

– Розыск пропавшей без вести Рейчел Райан ведет особая следственная группа. Операции присвоено кодовое название «Закат». Означает ли это, что поискам придается особое значение?

– Мы всерьез относимся ко всем случаям исчезновений людей. Да, данному конкретному делу присвоен особый статус.

Тут же вскинул руку репортер местной радиостанции:

– Старший инспектор, есть ли у вас зацепки по делу так называемого Туфельщика?

– Как я уже говорил, на данной стадии мы отрабатываем несколько версий. В дежурную часть поступило множество звонков; мои подчиненные проверяют показания свидетелей.

– Но вы пока никого не собираетесь арестовывать?

– На данной стадии – нет.

Потом поднял руку журналист, которого Грейс сразу узнал, – репортер криминальной хроники, который сотрудничал с несколькими центральными газетами.

– Какие шаги предпринимает в настоящее время брайтонская полиция для того, чтобы найти Рейчел Райан?

– В операции задействованы сорок два наших сотрудника. Они опрашивают соседей и жителей окрестных домов, которые могли видеть, как она в ту ночь возвращалась домой. Мы обыскиваем все гаражи, склады и пустующие строения в прилегающих кварталах. Один свидетель, который живет рядом с домом мисс Райан в Кемптауне, утверждает, что видел, как рано утром мужчина затаскивал молодую женщину в белый микроавтобус… – Скеррит несколько секунд сурово смотрел на журналистов, как будто среди них искал подозреваемого. Выбрав взглядом одного из присутствующих, он обратился прямо к нему: – К сожалению, свидетель запомнил не все цифры номерного знака подозрительного микроавтобуса. Мы идем по следу, но просим всех, кто видел белый микроавтобус в районе Истерн-Террас в канун Рождества или в первый день Рождества, немедленно связаться с нами. В конце брифинга я повторю телефон дежурной части. Кроме того, мы просим позвонить нам всех, кто мог видеть эту молодую женщину по пути домой. – Скеррит ткнул пальцем в висящий у него за спиной щит, к которому были приколоты увеличенные снимки Рейчел Райан, взятые у ее родителей.

На секунду Скеррит замолчал и похлопал себя по карманам – словно проверяя, на месте ли трубка. Потом продолжил:

– В день исчезновения на Рейчел было черное пальто средней длины, мини-юбка и черные лаковые туфли на высоком каблуке. Сейчас мы уточняем ее маршрут от стоянки такси на Ист-стрит, откуда она ушла в начале третьего ночи.

Приземистый коротышка с нечесаной бородой, скрывавшей пол-лица, поднял короткий палец с обкусанным ногтем:

– Старший инспектор, есть ли у вас подозреваемые по делу Туфельщика?

– На данном этапе могу сообщить только одно. У нас есть веские улики, и мы признательны гражданам за их активность.

Коротышка тут же выпалил второй вопрос.

– Ваше внимание к Рейчел Райан как будто нарушает политику полиции, – сказал он. – Обычно на сигналы о пропавших без вести вы реагируете не так оперативно. Скажите, прав ли я в своих предположениях и в самом ли деле вы считаете, что здесь замешан Туфельщик? Иными словами, увязываете ли вы исчезновение Рейчел Райан с операцией «Гудини»?

– Нет, – сухо ответил Скеррит.

Руку подняла женщина-репортер:

– Старший инспектор, расскажите, пожалуйста, о других версиях, которые вы отрабатываете по делу об исчезновении Рейчел Райан!

Скеррит повернулся к Рою Грейсу:

– Мой коллега сержант уголовной полиции Грейс отслеживает маршрут Рейчел в ту роковую ночь. Работа будет завершена в семь утра в среду.

– Означают ли ваши слова, что до того времени вы не рассчитываете ее найти? – спросил Фил Миллз.

– Мои слова означают лишь то, что они означают, – не удержавшись, рявкнул Скеррит. У них с Филом Миллзом уже случались стычки. Взяв себя в руки, Скеррит кивнул Грейсу.

Рой Грейс раньше еще ни разу не выступал на брифингах для журналистов, и ему было страшновато. Вдруг он страшно перепугался.

– Одна из наших сотрудниц примерно того же роста и сложения, что и Рейчел Райан, – медленно выговаривая слова, начал он. – Она пройдет той же дорогой, которой, как мы считаем, возвращалась домой Рейчел. Позднее мы опросим всех людей, которые бодрствовали в ранний час. Попробуем оживить их память…

Он весь покрылся испариной. Джек Скеррит сухо кивнул ему в знак одобрения.

Репортерам нужна сенсация, которой обрадуются редакторы, слушатели и телезрители. Они со Скерритом по другую сторону баррикады. Их задача – сделать все, чтобы улицы Брайтона и Хоува были безопасными и чтобы граждане знали, что им ничто не грозит. Конечно, за годы службы в полиции Грейс навидался всякого и отлично понимал, что жизнь в родном городе, как и везде, далека от идеальной и вряд ли когда будет таковой.

Теперь по улицам разгуливает хищник. Он так перепугал брайтонцев, что ни одна женщина не чувствует себя в безопасности. Жительницы Брайтона то и дело испуганно озираются через плечо; накрепко запирают свои дома и гадают, кто станет следующей жертвой насильника.

До сих пор Рой Грейс не участвовал в поисках Туфельщика. Но в нем крепла уверенность в том, что операция «Гудини» и исчезновение Рейчел Райан связаны между собой.

Он дал себе слово непременно найти Туфельщика.

Чего бы это ни стоило.