Текст книги "Меченый (Заступник) (др. перевод)"

Автор книги: Питер Бретт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 6
Секреты огня
319 п. в

Лиша подобрала юбки и понеслась со всех ног, но до хижины Бруны было больше мили, и в глубине души девочка знала, что не успеет. Родные кричали ей вслед, но Лиша слышала только стук собственного сердца и топот пяток.

В боку кололо, спина и бедра горели от ремня Элоны. Девочка споткнулась и оцарапала руки о землю, пытаясь не упасть. Усилием воли она выпрямилась и побежала дальше, не обращая внимания на боль.

На полпути свет померк, и ночь призвала демонов из Недр. Темная дымка сгущалась в неестественные, чуждые формы.

Лиша не хотела умирать. Теперь она это поняла, но слишком поздно. Даже если бы она решила повернуть, до дома было дальше, чем до хижины Бруны. Укрыться по дороге было негде. Эрни нарочно построил дом на отшибе, потому что многие жаловались на вонь от его химикатов. Оставалось бежать к хижине Бруны на опушке, где собирались полчища лесных демонов.

Подземники бросались на Лишу, но тщетно, поскольку еще не успели сгуститься. Девочка ощутила холод, когда призрачные когти демона пронзили ей грудь, но боли не испытала и не замедлила бег.

Вблизи от леса огненных демонов не было. Лесные убивали их без промедления. Огненный плевок способен поджечь лесного демона, хотя обычный огонь не может. Перед Лишей сгустился один такой, но девочка обогнула его. Паучьи лапы твари не годились для погони, и демон завизжал ей вслед.

Впереди мелькнул свет – фонарь над входной дверью Бруны. Лиша помчалась из последних сил и закричала:

– Бруна! Бруна, отвори!

Старуха не ответила, и дверь не шелохнулась, но путь был свободен, и в сердце Лиши затеплилась надежда.

В этот миг дорогу девочке заступил восьмифутовый лесной демон.

И надежда угасла.

* * *

Демон заревел, оскалив несколько рядов зубов, похожих на кухонные ножи. По сравнению с ним Стив выглядел доходягой. Мощные перекрученные мышцы подземника были покрыты шишковатым, похожим на кору панцирем.

Лиша начертила в воздухе метку, молча взмолившись к Создателю о быстрой гибели. В легендах говорится, что демоны пожирают не только тело, но и душу. Скоро она узнает, правда ли это.

Демон размеренно зашагал к ней. Он не спешил – хотел увидеть, в какую сторону она побежит. Конечно, стоило хотя бы попробовать, но даже если бы Лиша не застыла от страха, бежать было некуда. Подземник заступил дорогу в единственное убежище.

Передняя дверь хижины со скрипом приоткрылась, во дворе посветлело. Демон обернулся. Старуха, шаркая, вышла на крыльцо.

– Бруна! – крикнула Лиша. – Не выходи из круга! Во дворе лесной демон!

– Дорогуша, мои глаза уже не те, что прежде, – ответила Бруна, – но такое чудище способна разглядеть даже я.

Она шагнула вперед, за метки. Лиша завопила, когда демон с рыком бросился к старухе. Бруна не испугалась. Демон мчался к ней на четвереньках во весь опор. Старуха достала из-за пазухи что-то маленькое и запалила от фонаря.

Демон был совсем рядом, когда Бруна замахнулась и швырнула в него непонятный предмет. Взрыв окутал демона жидким огнем. Стало светло, как днем, и лицо Лиши опалило жаром даже с расстояния в несколько ярдов.

Демон завизжал и покатился по грязи, тщетно пытаясь потушить огонь. Пламя держалось цепко. Подземник дергался и выл на земле.

– Лиша, зайди в дом, – велела Бруна. – Еще простудишься.

* * *

Лиша сидела, завернувшись в старухину шаль, и смотрела на чай, которого ей не хотелось. Вопли лесного демона длились долго, пока не сменились скулежом и не утихли. Девочка представила дымящийся труп во дворе, и ее чуть не стошнило.

Бруна сидела рядом в кресле-качалке и тихо напевала себе под нос, ловко орудуя спицами. Лиша не понимала ее умиротворенности. Сама она, казалось, никогда не успокоится.

До этого травница молча осмотрела ее. Время от времени хмыкая, старуха смазала и перевязала раны Лиши, большинство из которых явно не имело отношения к ночной пробежке. Еще она научила девочку сворачивать чистые лоскутки, чтобы перекрывать течь, и наказала почаще менять тампоны. Но теперь Бруна откинулась на спинку кресла как ни в чем не бывало, и тишину нарушали только стук спиц и треск огня в очаге.

– Что ты сделала с демоном? – не вытерпела Лиша.

– Жидкий подземный огонь, – пояснила Бруна. – Его нелегко приготовить. Очень опасно. Но это единственное, что может остановить лесного демона, насколько я знаю. Обычное пламя им не страшно, но подземное жалит не хуже огненного плевка.

– Я не знала, что демона можно убить.

– Я говорила тебе, девочка, что травницы хранят секреты древней науки. – Бруна хмыкнула и сплюнула на пол. – По крайней мере, некоторые из нас. Возможно, я последняя, кто знает этот жуткий рецепт.

– Зачем хранить его в тайне? – спросила Лиша. – Мы могли бы навсегда избавиться от демонов.

Бруна хмыкнула:

– Избавиться от демонов? Спалить деревню – запросто. Поджечь лес. Огненного демона пламя только пощекочет и не остановит скального. Воздушные демоны парят выше самого высокого пожара. А что до водяных, то озеро или пруд не подожжешь.

– И все же, – настаивала Лиша, – сегодня рецепт пригодился. Ты спасла мне жизнь.

Бруна кивнула:

– Мы храним знания в ожидании дня, когда они снова понадобятся, но это огромная ответственность. История древних войн учит нас одному: мужчинам нельзя доверять секреты огня. Вот почему не существует травников. Мужчины не способны обладать подобной властью и не пользоваться ею. Я охотно продам Смитту шутихи и хлопушки, но не расскажу, как их делать.

– Дарси – женщина, – возразила Лиша, – но ее ты тоже не научила.

Бруна фыркнула:

– Даже если бы этой свинье хватило мозгов смешивать химикаты, не подпалив себе хвост, у нее почти мужской склад ума. Я научу ее готовить подземный огонь или огненный порошок не раньше, чем Стива.

– Завтра за мной придут, – сказала Лиша.

Бруна указала на остывающий чай.

– Пей, – велела она. – Утро вечера мудренее.

Лиша повиновалась и почувствовала кислый привкус маревника и горечь синь-травы. У нее закружилась голова. Она словно со стороны увидела, как роняет чашку.

* * *

Утро принесло боль. Бруна положила железный корень в чай Лиши, чтобы приглушить боль от синяков и судорог внизу живота, но из-за трав чувства девочки совсем перепутались. Она словно парила над кроватью, и в то же время ее руки и ноги были налиты свинцом.

Эрни пришел вскоре после рассвета. При виде дочери он расплакался, пал у кровати на колени и крепко прижал Лишу к себе.

– Думал, я тебя потерял, – всхлипнул он.

Лиша слабо потянулась к отцу, пропустила редеющие волосы сквозь пальцы.

– Ты не виноват, – прошептала она.

– Я давно должен был приструнить твою мать.

– Мягко сказано, – проворчала Бруна, не отрываясь от вязания. – Мужчина не должен сидеть под каблуком у жены.

Эрни кивнул – возразить было нечего. Его лицо сморщилось, за стеклами очков блеснули новые слезы.

В дверь заколотили. Бруна посмотрела на Эрни, и он вышел в прихожую.

– Она здесь?

От голоса матери Лишу передернуло. Девочка была слишком слаба, чтобы сражаться. У нее не было сил даже встать.

Через мгновение на пороге возникла Элона. Гаред и Стив следовали за ней по пятам, словно пара гончих.

– Вот ты где, безмозглая дрянь! – завопила Элона. – Ты хоть представляешь, как ты меня напугала? Мы подняли на поиски половину поселка! Я изобью тебя до полусмерти!

– Не смей ее трогать! – взвился Эрни. – Это ты во всем виновата!

– Заткнись, Эрни. Она такая своевольная, потому что ты ее избаловал.

– Не заткнусь, – повернулся к жене Эрни.

– Заткнись, не то пожалеешь. – Стив сжал кулак.

Эрни посмотрел на него и вымученно сглотнул.

– Я тебя не боюсь, – пискнул он.

Гаред гоготнул. Стив сгреб Эрни за рубашку, одной рукой оторвал от пола и занес пудовый кулак.

– Хватит дурить, – велела мужу Элона и повернулась к Лише. – А ты сейчас же пойдешь с нами домой.

– Никуда она не пойдет. – Бруна отложила вязание, оперлась на палку и встала. – Уйдете вы трое.

– Заткнись, старая ведьма, – прошипела Элона. – Я не позволю тебе погубить жизнь моей дочери, как ты погубила мою.

Бруна фыркнула:

– Я, что ли, заливала яблуневый чай тебе в глотку и раздвигала твои ноги перед всем поселком? Ты сама во всем виновата. А теперь вон из моей хижины!

Элона подступила к ней.

– А иначе – что? – спросила она.

Старуха беззубо ухмыльнулась и пригвоздила ступню Элоны палкой. Молодуха завопила. Второй удар пришелся в живот. Элона согнулась пополам и растеряла весь пыл.

– А ну, прекрати! – Стив отшвырнул беднягу Эрни в сторону и вместе с Гаредом поспешил на помощь Элоне.

Бруна, похоже, испугалась его не больше, чем лесного демона. Она достала из-за пазухи пригоршню порошка и сдула его в лица мужчинам.

Гаред и Стив с воплями упали на пол, схватившись за лица.

– Элона, у меня осталось еще! Я скорее вас всех ослеплю, чем позволю распоряжаться в моем собственном доме!

Элона спешно поползла к двери, прикрывая лицо рукой. Бруна засмеялась и помогла ей выбраться мощным пинком под зад.

– Вон отсюда! – крикнула старуха Гареду и Стиву. – Вон, не то подожгу!

Мужчины вслепую шарили по сторонам и стонали от боли, их красные лица блестели от слез. Бруна вытолкала их при помощи палки, словно собак, напрудивших на пол.

– Попробуйте только вернуться! – возликовала Бруна, когда они припустили прочь со двора.

* * *

Позже в дверь постучали еще раз. К тому времени Лиша уже встала, но все еще испытывала слабость.

– Кто там? – рявкнула Бруна. – С тех пор как мои сиськи обвисли, у меня не было за день столько гостей!

Она дотопала до двери и распахнула ее. На пороге стоял Смитт и нервно ломал руки. Бруна сощурилась, изучая его:

– Я отошла от дел. Зови Дарси.

Она попыталась захлопнуть дверь.

– Подожди! – взмолился Смитт, придержав створку.

Бруна нахмурилась, и он отдернул руку, словно обжегся.

– Я жду, – раздраженно заметила Бруна.

– Энду плохо. – Смитт имел в виду одного из мужчин, пострадавших при нападении демонов. – Рана в кишках загноилась, и Дарси его разрезала. Теперь у него хлещет кровь и сверху, и снизу.

Бруна сплюнула на сапоги Смитта:

– Я предупреждала, что так выйдет.

– Предупреждала, – признал Смитт. – Ты была права. Надо было тебя слушать. Пожалуйста, вернись. Я сделаю все, что ни попросишь.

Бруна хрюкнула:

– Энд не должен отвечать за твою глупость. Но я ловлю тебя на слове, и не надейся легко отделаться!

– Все, что ни попросишь, – повторил Смитт.

– Эрни! – рявкнула Бруна. – Принеси мой сверток с травами и отдай его Смитту! А сам помоги дочери. Мы идем в поселок.

Лиша шла, опираясь на руку отца. Она боялась всех задержать, но, несмотря на слабость, кое-как поспевала за еле шаркающей старухой.

– Надо было тебя оседлать, – выговаривала Бруна Смитту. – Мои старые ноги уже не те, что прежде.

– Так давай понесу, – предложил Смитт.

– Не дури, – отрезала Бруна.

У Праведного дома собралась половина поселка. Все дружно вздохнули от облегчения при виде Бруны и зашептались, глядя на избитую Лишу в рваном платье.

Не обращая ни на кого внимания, старая карга растолкала людей палкой и вошла в дом. Лиша увидела на кроватях Гареда и Стива с мокрыми тряпками на глазах и едва не ухмыльнулась. Бруна объяснила, что перец и смердячка не причинят особого вреда, но девочка понадеялась, что Дарси этого не знает. Элона сидела с лесорубами и злобно поглядывала на дочь.

Бруна направилась прямо к кровати Энда. Мужчина купался в поту и вонял. Его кожа пожелтела, а тряпка на чреслах была перепачкана кровью, мочой и калом. Бруна осмотрела больного и сплюнула. Дарси сидела рядом. Было заметно, что она плакала.

– Лиша, разверни травы, – приказала Бруна. – Придется потрудиться.

Дарси бросилась на помощь и попыталась выхватить сверток у Лиши.

– Я сама, – заявила она. – Ты едва стоишь на ногах.

Лиша вцепилась в сверток и покачала головой:

– Это мое место. – Она развязала и развернула покрывало с нашитыми карманами для трав.

– Лиша – моя новая ученица! – крикнула Бруна и посмотрела Элоне в глаза. – Ее помолвка с Гаредом расторгнута, и девочка будет служить мне семь лет и еще один день! Любой, кому это не по нраву, пусть лечится сам!

Элона разинула рот, но Эрни ткнул в жену пальцем.

– Заткнись! – рявкнул он.

Элона выпучила глаза и закашлялась, проглотив слова, которые вертелись у нее на языке. Эрни кивнул и направился к Смитту. Мужчины отошли в угол и зашептались.

Лиша утратила чувство времени, пока они с Бруной работали. Дарси случайно распорола кишечник Энда, когда пыталась вырезать подземную гниль, и отравила его собственными отходами. Бруна непрерывно ругалась, стараясь исправить нанесенный ущерб, и гоняла Лишу за чистыми инструментами, травами и зельями. Заодно она объясняла ошибки Дарси и свои действия, а Лиша внимательно слушала.

Наконец они сделали все, что могли, зашили рану и перевязали ее чистыми бинтами. Дыхание одурманенного Энда вроде бы стало спокойнее, а кожа порозовела.

– Теперь все будет хорошо? – спросил Смитт, когда Лиша помогла Бруне подняться.

– Нет, благодаря вам с Дарси, – отрезала Бруна. – Но если он останется здесь и будет делать все, что велят, то помрет от чего-нибудь другого.

По дороге к двери Бруна подошла к кроватям Гареда и Стива.

– Снимите свои дурацкие повязки. Хватит выть, – скомандовала она.

Гаред повиновался первым и сощурился на свет.

– Я вижу! – воскликнул он.

– Ну разумеется, болван. Городу нужен силач, чтобы носить тяжести, а не беспомощный слепец. – Она пригрозила ему палкой. – Но если станешь мне перечить, то пожалеешь, что не ослеп!

Гаред побледнел и кивнул.

– Прекрасно, – произнесла Бруна. – А теперь скажи правду. Сорвал ли ты бутон Лиши?

Гаред в испуге огляделся и опустил глаза.

– Нет, – признался он. – Я соврал.

– Ась? Я стара и туга на ухо.

Бруна переспросила громко, чтобы все слышали:

– Ты сорвал бутон Лиши или нет?

– Нет! – крикнул Гаред, покраснев еще сильнее, чем от порошка. Шепот разнесся по толпе быстрее огня.

Стив тоже снял повязку и влепил сыну затрещину.

– Вернемся – живого места не оставлю, – прорычал он.

– Только не ко мне домой, – сказал Эрни.

Элона злобно глянула на него, но Эрни не обратил внимания и ткнул большим пальцем в Смитта:

– В трактире найдется комната для двоих.

– Жилье придется отработать, – добавил Смитт, – и через месяц вы съедете, даже если успеете построить только навес.

– Но это же нелепо! – возмутилась Элона. – Они не могут отрабатывать жилье и построить за месяц дом!

– Ты за себя переживай, – посоветовал Смитт.

– То есть? – не поняла Элона.

– Он о том, что тебе надо принять решение, – пояснил Эрни. – Либо ты научишься уважать свои брачные узы, либо я попрошу рачителя их расторгнуть. Отправляйся под навес к Стиву и Гареду.

– Ты шутишь, – не поверила Элона.

– Я совершенно серьезно.

– К демонам его, – сказал Стив. – Идем со мной.

Элона покосилась на него:

– Под навес? Ну уж нет.

– Тогда отправляйся домой, – сказал Эрни. – Учиться стряпать.

Элона нахмурилась, и Лиша поняла, что борьба только начинается. Но мать покорно ушла, и стало ясно, на чьей стороне сила.

Эрни поцеловал дочь.

– Я горжусь тобой, – сказал он. – И надеюсь, что однажды ты сможешь гордиться мной.

– Ах, папа! – Лиша обняла его. – Я уже тобой горжусь.

– Значит, ты вернешься домой? – с надеждой спросил он.

Лиша посмотрела на Бруну, затем на отца и покачала головой.

Эрни кивнул и снова обнял дочь:

– Я понимаю.

Глава 7
Рожер
318 п. в

Рожер ходил за матерью по пятам. Она подметала трактир размашистыми движениями, и мальчик подражал ей, размахивая метелкой. Мать улыбнулась и взъерошила его ярко-рыжие волосы. Рожер улыбнулся в ответ. Ему было три года.

– Рожер, подмети за топкой, – попросила она.

Мальчик поспешно зашуршал метелкой между топкой и стеной. Во все стороны полетела древесная пыль и кусочки коры. Мать смела мусор в аккуратную кучку.

Дверь распахнулась, и вошел отец Рожера с охапкой поленьев. Он прошел через комнату, оставляя за собой кусочки коры и грязь.

– Джессум! – крикнула мать Рожера. – Я только что подмела!

– Я помогал! – громко доложил Рожер.

– Верно, – согласилась мать, – а твой отец устраивает беспорядок.

– Хочешь остаться без дров среди ночи, с герцогом и его свитой наверху? – спросил Джессум.

– Его светлость прибудет не раньше чем через неделю!

– Калли, лучше покончить с работой, пока тихо, – рассудительно заметил Джессум. – Кто знает, сколько придворных герцог захватит с собой? Будут гонять нас взад и вперед, как у себя в Энджирсе!

– Если хочешь сделать что-нибудь полезное, то наружные метки совсем облупились.

Джессум кивнул.

– Я видел, – сказал он. – Дерево покоробилось после заморозков.

– Мастер Питер должен был нарисовать их заново еще неделю назад.

– Я говорил с ним вчера. Он бросил все силы на мост, но обещает исправить метки к приезду герцога.

– Какое мне дело до герцога? – возмутилась Калли. – Питер хочет одного – произвести на него впечатление и получить высочайший заказ, но у меня есть заботы поважнее. Например, чтобы демоны не сожрали мою семью.

– Ладно, ладно, – вскинул руки Джессум. – Я поговорю с ним еще раз.

– И чего Питер так суетится? – не унималась Калли. – Райнбек даже не наш герцог.

– Зато он успеет прийти на помощь в случае чего, – возразил Джессум. – Юкору плевать на Ривербридж, лишь бы мы привечали вестников да вовремя отправляли налоги.

– Головой подумай! Райнбек явно не в гости собрался. Не успеем оглянуться, как будем платить обоим герцогам.

– А что ты предлагаешь? Разозлить герцога, до которого день езды, ради герцога в двух неделях к северу?

– Я не предлагаю плевать ему в глаза, – пошла на попятную Калли. – Просто не понимаю, почему произвести на него впечатление важнее, чем защитить наши дома.

– Я же сказал, что схожу.

– Так сходи! Уже за полдень. И возьми с собой Рожера. Он напомнит тебе, что́ по-настоящему важно.

Джессум прикусил язык и сел на корточки рядом с сыном.

– Рожер, хочешь посмотреть на мост? – спросил он.

– Рыбалка? – уточнил Рожер. Он любил рыбачить с отцом с моста.

Джессум засмеялся и сгреб его в охапку.

– Не сегодня, – сказал он. – Мама хочет, чтобы мы поговорили с Питером.

Он посадил Рожера на плечи.

– Держись крепче, – велел он.

Рожер вцепился в голову отца. Джессум пригнулся и вышел за порог. Его щеки были колючими от щетины.

До моста было недалеко. Ривербридж был невелик даже для деревушки – несколько домов и мастерских, бараки сборщиков налогов да трактир родителей Рожера. Мальчик помахал сторожам, когда они проходили мимо заставы, и те помахали в ответ.

Мост был перекинут через Рубежную реку в самом узком месте. Его построили много поколений назад. Две арки тянулись на три сотни футов, а ширины хватало, чтобы проехала большая телега и еще по лошади с каждой стороны. Милнские инженеры неустанно следили за канатами и опорами. Путь вестников – единственная дорога – тянулся в обе стороны до самого горизонта.

Мастер Питер отдавал приказы у перил на дальней стороне. Рожер проследил за его взглядом и увидел, что ученики Питера висят в люльках и покрывают метками нижнюю часть моста.

– Питер! – окликнул Джессум на середине.

– Привет, Джессум! – ответил метчик.

Тот опустил Рожера и пожал Питеру руку.

– Мост выглядит отлично, – заметил Джессум.

Питер заменил большинство простых нарисованных меток изящными резными завитками, покрытыми лаком и отполированными.

Питер улыбнулся.

– Герцог наложит в штаны при виде моих меток, – заявил он.

Джессум засмеялся:

– А Калли сейчас драит трактир.

– Угодишь герцогу – считай, твое будущее обеспечено, – заметил Питер. – Доброе слово в нужные уши, и мы сможем вести дела в Энджирсе, а не в этом болоте.

– Это «болото» – мой дом, – нахмурился Джессум. – Мой дед родился в Ривербридже, и мои внуки родятся здесь, насколько это от меня зависит.

Питер кивнул.

– Без обид, – попросил он. – Просто я скучаю по Энджирсу.

– Так возвращайся, – предложил Джессум. – Дорога открыта, а одну ночь в пути метчик как-нибудь переживет. Зачем тебе герцог?

Питер покачал головой:

– В Энджирсе полно метчиков. Я буду каплей в море. Но если удастся заручиться благоволением герцога, к моей двери выстроится очередь.

– Кстати, о двери, – вставил Джессум. – Метки совсем облупились, и Калли боится, что они подведут. Загляни посмотри.

Питер шумно выдохнул.

– Я же сказал тебе вчера… – начал он, но Джессум его оборвал:

– Я помню, Питер, но говорю тебе, что этого недостаточно. Мой сын не станет спать за слабыми метками, только чтобы ты получше украсил мост. Подлатай их хотя бы на ночь.

Питер сплюнул:

– Джессум, давай сам. Просто подмалюй линии. Я дам тебе краску.

– Так не пойдет. Даже Рожер рисует метки лучше меня. Я все испорчу, и Калли меня убьет, даже если подземники не тронут.

Питер нахмурился. Он собрался ответить, когда с дороги донесся крик:

– Привет, Ривербридж!

– Джерал! – крикнул Джессум.

Глаза Рожера блеснули, он узнал широкоплечего вестника. Рот мальчика наполнился слюной. Джерал всегда угощал малыша сластями.

Рядом с вестником ехал незнакомец, но мальчик мгновенно успокоился при виде его пестрого наряда. Он вспомнил, как предыдущий жонглер пел, танцевал и ходил на руках, и запрыгал от возбуждения. Рожер любил жонглеров больше всего на свете.

– Крошка Рожер подрос еще на шесть дюймов! – завопил Джерал, придержал коня, соскочил на землю и подхватил Рожера на руки.

Вестник был высокий и пузатый, как бочка, с круглым лицом и седой бородой. Раньше Рожер боялся Джерала из-за металлической кольчуги и шрама через нижнюю губу, от которого его лицо казалось злым. Но это было давно. Вестник пощекотал его, и мальчик засмеялся.

– В каком кармане? – спросил Джерал, держа Рожера на вытянутых руках.

Рожер не замедлил с ответом. Джерал всегда хранил сладкое в одном и том же кармане. Великан засмеялся и вынул райзонский сахар, завернутый в лист кукурузного початка. Рожер возликовал и плюхнулся на траву, разворачивая угощение.

– Какими судьбами? – спросил Джессум вестника.

Жонглер шагнул вперед, откинул плащ и поклонился. Он был высоким, с длинными, вызолоченными солнцем волосами и каштановой бородой. У него была безупречно квадратная челюсть и бронзовая от загара кожа. Поверх лоскутного наряда на нем был элегантный табард,[2]2
  Табард – одеяние средневековых герольдов, накидка с короткими рукавами или без рукавов, может быть украшена гербом сеньора.


[Закрыть] украшенный пучком зеленых листьев на коричневом поле.

– Аррик Сладкоголосый, – представился он, – мастер-жонглер и герольд его светлости герцога Райнбека Третьего, хранителя лесной крепости, владельца деревянной короны, повелителя всех энджирцев. Я явился, чтобы осмотреть город перед прибытием его светлости на следующей неделе.

– Герцогский герольд – жонглер? – спросил Питер у Джерала, изогнув бровь.

– Для деревушек – самое то, – подмигнул Джерал. – Люди постесняются вздергивать того, кто развлекает их детишек, даже если он принес весть о повышении налогов.

Аррик сверкнул глазами, но Джерал только хохотнул.

– Любезный, сходи за трактирщиком, пусть заберет лошадей, – велел Аррик Джессуму.

– Я и есть трактирщик. – Отец Рожера протянул руку. – Джессум Тракт. А это мой сын Рожер.

Аррик не обратил внимания ни на руку, ни на мальчика, а достал из воздуха серебряную луну и бросил Джессуму. Тот поймал монету и с любопытством ее изучил.

– Лошади, – выразительно произнес Аррик.

Джессум нахмурился, но сунул монету в карман и направился к животным. Джерал отмахнулся и взял поводья своего скакуна.

– Питер, не забудь про мои метки, – напомнил Джессум, – не то пришлю Калли – и тебе не поздоровится.

– Похоже, что до приезда его светлости над мостом предстоит еще немало потрудиться, – заметил Аррик.

Питер расправил плечи и кисло посмотрел на Джессума.

– Желаете спать за облупившимися метками, мастер-жонглер? – осведомился Джессум.

Бронзовая кожа Аррика посерела.

– Хочешь, я проверю метки? – предложил Джерал. – Подлатаю или схожу за Питером, если дело совсем плохо.

Он стукнул копьем о землю и пристально посмотрел на метчика. Глаза Питера широко распахнулись, и он кивнул в знак того, что все понял.

Джерал поднял Рожера и усадил на своего дюжего жеребца.

– Держись крепче, мальчик, сейчас поскачем!

Рожер смеялся и дергал жеребца за гриву, пока Джерал и его отец вели лошадей в трактир. Аррик вышагивал впереди, словно хозяин в сопровождении слуг.

Калли ждала у двери.

– Джерал! – воскликнула она. – Какой приятный сюрприз!

– А это кто? – спросил Аррик, поспешно поправляя одежду и волосы.

– Это Калли, – представил Джессум и добавил: – Моя жена, – заметив, что огонек в глазах Аррика не угас.

Аррик как будто и не услышал. Он стремительно подошел к ней, откинул разноцветный плащ и отвесил поклон.

– Сегодня поистине счастливый день, сударыня. – Жонглер поцеловал ее руку. – Я Аррик Сладкоголосый, мастер-жонглер и герольд герцога Райнбека Третьего, хранителя лесной крепости, владельца деревянной короны, повелителя всех энджирцев. Его светлость будет счастлив созерцать такую красоту, когда навестит ваш чудесный трактир.

Калли прижала ладонь ко рту, ее бледные щеки вспыхнули и сравнялись цветом с рыжими волосами. Она неуклюже присела в ответ.

– Вы и Джерал, наверное, устали, – сказала она. – Идем, я налью вам горячего супа, пока готовлю ужин.

– Благодарствую, милая госпожа. – Аррик снова поклонился.

– Дорогая, Джерал обещал проверить наши метки до темноты, – сообщил Джессум.

– Что? – Калли с трудом отвела взгляд от ослепительной улыбки Аррика. – Вы не могли бы привязать лошадей и проверить метки? А я пока покажу мастеру Аррику его комнату и займусь ужином.

– Прекрасная мысль. – Аррик предложил ей руку, и они вместе вошли в дом.

– Приглядывай за Арриком, – пробормотал Джерал. – Его прозвали Сладкоголосым, потому что от его воркования женщины так и тают, а брачные клятвы его не смущают.

Джессум нахмурился и снял сына с коня.

– Рожер, беги в дом и не отходи от мамы.

Мальчик кивнул и припустил со всех ног.

* * *

– Предыдущий жонглер глотал огонь, – сообщил Рожер. – А ты умеешь?

– Умею, – ответил Аррик. – И еще могу плеваться им, как огненный демон!

Рожер захлопал в ладоши, и Аррик снова повернулся к Калли, которая нагнулась за стойкой, чтобы налить ему эля. Она распустила волосы.

Рожер снова дернул жонглера за плащ. Аррик отвел полу подальше, но малыш дернул его за штанину.

– Что еще? – Аррик хмуро повернулся к нему.

– А песни ты поешь? – спросил Рожер. – Я люблю песни.

– Возможно, я спою вам попозже. – Аррик снова отвернулся.

– Пожалуйста, спойте ему, – взмолилась Калли, поставив перед жонглером кружку с шапкой пены. – Он будет на седьмом небе от счастья!

Она улыбнулась, но Аррик уже перевел взгляд на верхнюю пуговицу ее платья, которая загадочным образом расстегнулась, пока Калли несла кружку.

– Конечно! – ослепительно улыбнулся Аррик. – Только смою пыль из глотки вашим замечательным элем.

Он залпом осушил кружку, не сводя глаз с выреза Калли, и поднял большую разноцветную сумку с пола. Калли налила ему еще, пока он доставал лютню.

Бархатный альт Аррика заполнил комнату, чистый и прекрасный. Жонглер ласково перебирал струны лютни. Он спел о женщине из деревушки, которая упустила свой единственный шанс побыть с мужчиной, прежде чем тот уехал в Свободные города, и всю жизнь сожалела об этом. Калли и Рожер внимали пленительным звукам музыки. Когда Аррик умолк, они громко захлопали в ладоши.

– Еще! – крикнул Рожер.

– Не сейчас, малыш. – Аррик взъерошил ему волосы. – Может быть, после ужина.

Он запустил руку в разноцветную сумку.

– Хочешь сам творить музыку?

Он достал ксилофон – несколько полированных дощечек разной длины на лакированной деревянной рамке. На крепком шнурке висела шестидюймовая палочка с обточенным деревянным шаром на конце.

– Вот, поиграй, пока я беседую с твоей милой мамой.

Рожер радостно взвизгнул, схватил игрушку, отбежал и плюхнулся на пол, стуча по деревяшкам в разном порядке и радуясь чистым звукам.

Калли рассмеялась, глядя на малыша:

– Когда-нибудь он станет жонглером.

– Похоже, клиентов не много? – Аррик обвел рукой пустые столы в общей комнате.

– В обед было не протолкнуться, – ответила Калли, – но жильцов в это время и вправду не много, не считая редких вестников.

– Должно быть, одиноко присматривать за пустой гостиницей, – заметил Аррик.

– Иногда, но с Рожером не соскучишься. С ним и в тихий сезон хватает хлопот, ну а в сезон караванов – просто ужас. Караванщики напиваются и поют до рассвета, малышу не уснуть из-за шума.

– Наверное, вам тоже не спится.

– Не спится, – признала Калли. – Зато Джессума из пушки не разбудишь.

– Вот как? – Аррик накрыл ее ладонь своею. Глаза Калли широко распахнулись, и она затаила дыхание, но не отстранилась.

Передняя дверь распахнулась.

– Мы поправили метки! – крикнул Джессум.

Калли ойкнула и отдернула руку так поспешно, что разлила эль Аррика по стойке. Она схватила тряпку, чтобы вытереть лужу.

– И этого достаточно? – с сомнением спросила она и потупилась, скрывая румянец.

– Если бы, – фыркнул Джерал. – По правде говоря, вам повезло, что они продержались так долго. Я подрисовал самые облупившиеся и непременно потолкую с Питером утром. До заката он заменит каждую метку на вашем трактире, даже если мне придется понукать его копьем.

– Спасибо, Джерал. – Калли бросила на Джессума испепеляющий взгляд.

– Я еще не убрал навоз из хлева, – сказал Джессум, – так что лошадей привязал во дворе, в переносном круге Джерала.

– Хорошо, – ответила Калли. – Всем умываться! Ужин скоро будет готов.

* * *

– Пальчики оближешь, – похвалил Аррик, обильно запивая ужин элем.

Калли поджарила ножку ягненка в хрустящей корочке с травами и лучший кусок положила герцогскому герольду.

– У вас, случайно, нет сестры, которая сравнится с вами красою? – осведомился Аррик, отдавая должное мясу и элю. – Его светлость ищет невесту.

– Я думала, герцог женат. – Калли наклонилась, чтобы наполнить его кружку, и покраснела.

– Женат, – хмыкнул Джерал. – В четвертый раз.

Аррик фыркнул:

– И опять на пустоцвете, если верить дворцовым слухам. Райнбек будет перебирать жен, пока не обзаведется сыном.

– Его можно понять, – признал Джерал.

– И сколько еще рачители позволят ему стоять у алтаря и обещать Создателю «пока смерть не разлучит нас»? – спросил Джессум.

– Столько, сколько потребуется, – заверил Аррик. – Лорд Джансон держит праведников на коротком поводке.

Джерал сплюнул:

– Не дело служителям Создателя унижаться перед этим…

Аррик предостерегающе поднял палец:

– Говорят, и у стен есть уши, если злословить о первом министре.

Джерал нахмурился, но прикусил язык.

– Вряд ли он найдет невесту в Ривербридже, – заметил Джессум. – Нам и самим не хватает. Мне пришлось съездить за Калли в Запечный Угол.

– Дорогая, вы энджирка? – спросил Аррик.

– По рождению, – ответила Калли, – но на свадьбе рачитель заставил меня присягнуть Милну. Все местные должны присягать Юкору.