Текст книги "До наступления завтра (ЛП)"

Автор книги: Пинтип Данн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Пинтип Данн

«ДО НАСТУПЛЕНИЯ ЗАВТРА»

серия «Забыть завтра» – 0,5

Дизайн обложки: Александр Д.

Объем: в книге 17 глав

Возрастное ограничение: 12+

Переводчик: Сао

Редактор: Wandered

Вычитка: DisCordia

(Переведено специально для группы: https://vk.com/unreal_books)

Текст переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использования кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация на других ресурсах осуществляется строго с согласия Администрации группы. Выдавать тексты переводов или их фрагменты за сделанные вами запрещено. Создатели перевода не несут ответственности за распространение его в сети.

Глава 1

Логан резко открыл глаза. Он потерялся в своем воспоминании из будущего – воспоминании, к которому его готовили всю жизнь – и ему потребовалось некоторое время, чтобы перестроиться на настоящее. Окружающая обстановка плыла перед глазами, подобно одному из тех снимков, которые постепенно обретают четкость. Сначала он различил цвета, широкие полосы серого и серебряного, которые превратились в обычную обстановку комнаты воспоминаний.

Темная отполированная плитка. Удобное кресло с жесткими цилиндрическими подушками. Простыни, развешенные на стенах для уединенности.

Уединенность. Ха. Разве это что-то значит, когда в соседней комнате находится охранник, заглянувший в его голову, видевший все, что видел он, слышавший все, что слышал он, чувствовавший все, что чувствовал он?

Логан сорвал с головы напоминавшее шлем устройство, борясь с желанием швырнуть его через всю комнату. Он говорил родителям, что ему не нужно это воспоминание. Все эти видения стали причиной ужасного горя для людей, которых он любит. У него все будет просто отлично и без этого мгновения из будущего, премного благодарен.

Но родители настояли. Они сказали, что если бы он отказался от своего воспоминания о будущем, то это возбудило бы слишком много подозрений. Это могло даже подсказать КомА, или Комитету Агентств, о существовании Подполья, тайной группы паранормалов, чья деятельность была направлена на то, чтобы избежать преследования правительства. Последнее, чего хотелось Логану, – поставить под угрозу группу, спасшую его брата.

Поэтому он пришел и получил воспоминание из будущего от будущего себя, как и любой другой подросток, которому в этот день исполнилось семнадцать.

Оно было абсолютно таким, как он ожидал, – и абсолютно нет.

Женщина-охранник ворвалась в помещение как раз в тот момент, когда он уже изогнул руку, чтобы отбросить шлем.

– Итак, золотой медалист по плаванию, а? – проворковала она, забирая металлическое устройство из его руки. Логан бы поклялся Судьбой, что еще пару минут назад она не была столь мила, до того, как он получил свое воспоминание.

– Каково знать, что ты станешь кем-то настолько… важным? – Ее холодные пальцы прокрались вверх по его руке, дюйм за дюймом, словно паук, которого захотелось смахнуть с себя.

Ну да, она определенно заигрывала с ним, не обращая внимания на разделявшие их годы. Кто бы мог подумать, что статус золотого призера может превратить разницу в возрасте во что-то несущественное?

– Нормально, – произнес Логан, постаравшись выразить голосом скуку, несмотря на внутренний трепет.

Этот статус не заставил его лишиться рассудка. Он работал для своего будущего с тех пор, как родители привели его в бассейн, когда ему было три. Стать пловцом с золотой медалью – реализация каждой его цели, исполнение каждой мечты.

Но это только часть… а потом… он ощутил себя так, словно под ногами разгорелся костер. Логан не понимал, что это значит. Не знал, что ему следовало бы почувствовать.

– Мне нравится твой подход, – охранник взмахнула ресницами. – Уверенность. Самонадеянность. Ты, должно быть, знал, что это твоя судьба. Ты знаешь, как говорится. Звезда в будущем – звезда сейчас.

Предполагается, что это сексуально? По стандартам города Эдем она была вполне привлекательна. Но из-за изменения в ее поведении к его горлу подкатила желчь.

Только однажды ему встретилась девушка, которую интересовал он сам. Не его занятия плаванием, не его тело, говорящее о часах, проведенных в бассейне. А он сам. Логан Рассел. Его мысли, его желания, его чувства.

То, как он раньше ее интересовал. Девушка, с которой он не разговаривал последние пять лет. Та, которая только что по необъяснимой причине появилась в его воспоминании из будущего. Та, которая однажды встретится с ним глазами и заставит его ощутить принадлежность.

Калла Энн Стоун.

Глава 2

Спустя пару часов у Логана пульсировало левое запястье, хотя он и не мог бы сказать, было ли это из-за только что сделанной татуировки в форме песочных часов или из-за черного чипа, вживленного под ней. Он поднял руку в воздух и в течение мгновения мог бы поклясться, что чувствует, как чип перемещается внутри, сдвигается и толкается.

Он не мог дышать. Логан постучал по груди, обшаривая глазами мужской туалет, туалетные кабинки и раковины, в поисках ножа, прута, лезвия – чего угодно, чем можно ткнуть в руку, распороть кожу и вынуть эту… вещь… из него.

Он смешон. Во все времена в людей вживляли всевозможные предметы, и они, несомненно, не двигались. Как глазные линзы, позволяющие по желанию увеличивать изображение, или железные стержни, делающие кости крепче. У него даже был чип удостоверения личности, вживленный в правое запястье, но операция была проведена, когда он был еще младенцем. По большей части, чип был способен притвориться, что он всегда был частью его тела.

Но этот чип воспоминания был новым… и странным. Ему плевать, что это закон. Ему плевать, что каждому семнадцатилетнему в его или ее запястье вживлен такой. Он хотел его вынуть.

Первые воспоминания из будущего появились двадцать лет назад, поражая немногих счастливчиков случайным образом и без предупреждения. Но затем случилась интересная вещь. В большинстве своем эти люди превратились в самых эффективных членов общества. Это имело смысл, в самом деле. Вместо того чтобы растрачивать свое время и средства на то, чего не произойдет, они могли направить свою энергию на то, что сбудется.

Десять лет спустя КомА обнаружило, что эти воспоминания все-таки приходили не бессистемно. Вернее, каждый человек получил свое воспоминание, когда ему или ей исполнялось семнадцать. КомА создало Агентство Воспоминаний о Будущем, чтобы контролировать эти воспоминания, – и издало закон, что эти чертовы черные чипы должны быть вживлены в запястье каждого получателя воспоминания.

Логан метнулся к раковине, дрожащими руками повернул кран и плеснул в лицо водой.

Успокойся. Думай о воде. Чистой, спокойной, бескрайней воде. Омывающей твое тело, уносящей в другой мир.

Это было странно. У некоторых людей есть фобии относительно воды, но ему лучше дышалось, когда он погружался в нее. Он думал, что, должно быть, в другой жизни был морским животным, хотя никогда и не произносил этого вслух. Разговоры о прошлых жизнях слишком сильно походили на религию, что больше не имело никакого значения в эпоху после Бума.

Единственным человеком, которому он мог бы это рассказать, была она. В прошлом, когда они были друзьями, он мог рассказать Келли все, что угодно. Она всегда делала паузу перед ответом, ее брови вздрагивали, словно переваривая его слова. Ему нравилось, как она заставляла казаться важными его глупейшие мысли. И это заставляло его тоже чувствовать себя важным.

Логан пожалел, что не может разделить с ней его воспоминание о будущем. Она бы хотела знать, по крайней мере, он надеялся, что хотела бы, что его тяжкий труд окупится. Что все эти часы в воде не пропали зря.

Шумовой фон сменился с птичьего пения на рев океана. Кто-то только что закончил пользоваться удобствами. Логан быстро выпрямился и сунул лицо в водный вакуум. Каждая капелька оказалась удалена с его лица, и он по прошлому опыту знал, что в местах на его щеке, которые было слишком близко к отсосу, появятся красноречивые красные отметки.

Из кабинки вышел юноша с черными волосами с горбинкой на носу. Это был парень, по соседству с которым Логан этим утром сидел в конференц-зале, когда Председатель Дрезден приветствовала их на их Дне Воспоминания.

Председатель была пугающей, и не только из-за того, что являлась главой АВоБ. Возможно, она бы швырнула его в Лимбо за проявление невнимания к своей речи. И он не очень много запомнил об этом юноше, за исключением его беспокойных конечностей: пальцы парня безостановочно барабанили, колени тряслись, а локти вздрагивали. Юноша, вероятно, нервничал еще сильнее, чем он сам.

– Привет, Двадцать Шестое Октября, – произнес парень, позвав Логана по его школьному имени. Ладно, на самом деле, по их школьному имени. Их и любого другого из конференц-зала. Так КомА распределяет их – по дню рождения. В городах по всему Северному Амери все в семнадцать лет получают свои видения из будущего в день рождения. Просто Логану повезло родиться в столице, в городе Эдем, и получить инструкции от самой главы АВоБ.

– Привет, друг, – сказал Логан, так как не знал настоящего имени юноши. – Как твои дела?

Парень вздохнул.

– Давай закончим с этим.

– Закончим с чем?

– С сегодняшнего дня все будут просить показать наши воспоминания. Словно это общественная собственность – и в какой-то мере так и есть, – он поднял запястье с точно такой же татуировкой в форме песочных часов, отмечающей местоположение черного чипа. – Каждый будущий босс, каждый работник банка, Судьба, даже каждая девчонка, в которую мы втрескаемся. У всех у них есть право увидеть наше воспоминание. И судить нас по нему. Итак, мы можем просто покончить с этим. Я с тобой не знаком. Ты можешь быть хоть изобретателем воспоминания о будущем. Но, если я покажу свое воспоминание тебе, то мне будет намного легче поделиться им со своей семьей, ты так не думаешь?

– Я не готов, – сказал Логан. – Я даже не понимаю, что означает мое воспоминание.

Юноша фыркнул.

– Оно будет значить то, что захочет увидеть в качестве его значения наблюдающий, – он потряс головой. – Друг, я в полной заднице. Я получил одно из тех воспоминаний, которые не очень легко объяснить. Но… я не против.

– Как так?

– Посмотри сам.

Логан вышел вслед за юношей из туалета в атриум лобби АВоБ, где на стенах в ряд висели сканеры воспоминаний. Этими сканерами население могло свободно пользоваться, и по вечерам в выходные дни помещение было переполнено парнями и девушками, приходящими посмотреть воспоминания будущего участника свидания, чтобы определить, стоят ли они того, чтобы с ними только выпить или полноценного ужина в кафе с пищевым комбайном. Логан представил многих из его сотоварищей, получивших сегодня воспоминание. Они придут сюда ночью с семьями и будут показывать мгновения из своего будущего.

Однако в это время атриум был пустым.

– Готов увидеть мое будущее? – спросил юноша, указав на прибор.

Не совсем. Но парень прав. В тот момент, когда черный чип был имплантирован ему под кожу, воспоминание ему больше не принадлежало. Теперь оно стало для любого средством оценки.

И тогда Логан кивнул. Юноша поднес свое запястье к сенсору, и Логан приблизился к экрану, чтобы увидеть воспроизведение воспоминания. Эти сканеры не были настолько высокотехнологичными как те, что в комнатах охранников. В то время как те сканеры передавали воспоминание на все пять чувств, эти сканеры просто показывали изображение на двумерном экране.

Что не объясняло напряжение, появившееся у Логана в горле, когда он увидел младенца, которого передавали… ну, в будущем он больше не был юношей, а был мужчиной. Мужем. Отцом. Младенец, очевидно, только что родился. Такой крошечный и красный. Сморщенный, словно старик, которого колдовством отправили обратно во времени. Мужчина притянул младенца к груди и крепко его обнял.

Воспоминание закончилось. Логан отошел от прибора и посмотрел на юношу. Его сожаления ничем не помогут.

– Ну? – потребовал юноша. – Что думаешь?

– Прости, друг, – сказал Логан. – В нем есть очень хорошие вещи, но будущий ты не сделал тебе одолжение.

– Но это не так, – запротестовал юноша, – Смотри, я в заднице, если смотреть на мои финансы в будущем. Я это знаю. Но я не поэтому хотел показать тебе свое воспоминание, – его глаза сияли от страсти, которую Логан не понимал. – Я никогда не испытывал ничего такого, как когда держал в руках своего младенца. Это было нереально. И я буду так себя чувствовать, не секунду, а года, может быть, десятилетия… Это меня меняет. Оно заставляет меня чувствовать, что, возможно, жизнь стоит того, чтобы жить, в конце концов.

Логан моргнул.

– Это воспоминание не устроит тебя на работу.

– Работа не сохранит мне жизнь, – взорвался юноша. – Я не собирался тебе этого говорить, потому что, знаешь, мы только познакомились. Но ты видел мое воспоминание. Так что теперь ты знаешь меня лучше, чем моя мать, – он перевел дыхание, тяжело и вымученно. – Сегодня все должно было решиться. Последние несколько лет были дерьмовые. Мои дни были чернее, чем сама черная дыра. Судьба, я не думал, что вообще получу воспоминание, потому что не думал, что проживу достаточно долго, чтобы его послать, – его голос был тихим и лишенным эмоций. – У меня был план. Я даже подобрал место на скале, с которого собирался сигануть. Мой череп разбился бы о скалы, а поток унес бы всю кровь. Таким образом, моей семье не пришлось бы смотреть на то, что от меня осталось. Я собирался отправиться прямиком отсюда на скалу.

Он прямо посмотрел на Логана.

– Будущий я послал мне то единственное воспоминание, которое могло бы изменить мое решение. Работа – это просто то, что тебя кормит, но это воспоминание дало мне… надежду. И это стоит дороже, чем все кредиты мира.

Логан открыл рот, но ничего не сказал. Он не знал, что ответить на такой личный рассказ.

Поэтому вместо этого он сказал:

– Я – Логан. Как тебя зовут?

Юноша рассмеялся, словно это был лучший ответ, который Логан мог дать.

– Меня зовут Нейт, приятель. И я знаю, что ты не хочешь разделить свое воспоминание. Но, по крайней мере, скажи мне вот что: твое воспоминание дает тебе надежду?

Логан тяжело сглотнул. Потому что все было именно так. Вот почему он был настолько возбужденным. Настолько беспокойным.

– Да, Нейт. Мое воспоминание дает мне надежду.

Точнее, Келли дала ему надежду. Ее будущая версия. Теперь ему только нужно выяснить, что ему делать с ней в настоящем.

Глава 3

Логан не хотел идти домой, еще нет. Его родители сегодня взяли на работе выходной; они, вероятно, сейчас мерили шагами гостиную, готовые утащить его в одно из тех пищевых заведений с мануальными шеф-поварами и пищей, сделанной вручную, чтобы отметить это событие. Однако было принято, чтобы герой Дня Воспоминания проводил несколько часов с самим собой, осмысливая свой миг из будущего, имеющий первостепенное значение. Его родители поймут, если он объявится позже.

Он шел через лобби АВоБ, думая, куда ему нужно идти и что нужно сделать. Его окружали другие семнадцатилетние подростки из конференц-зала. Некоторые были подавлены, другие прыгали по лобби, словно к их ногам были прикреплены пружины. Кроме Нейта никто больше не стремился делиться воспоминанием. Логан, в свою очередь, избегал контакта глазами с любым из них. Ему было неловко. Никто из них не знаком друг с другом. Их собрали из разных школ со всего города Эдем, и все же одно их объединяло. Жизни их всех практически одновременно изменились.

С ним столкнулась девушка с косой в виде венка вокруг головы, плачущая так сильно, что он подумал, что ее глазные яблоки может смыть. Логан опустил руку ей на плечо.

– Что с тобой?

Она повернулась в направлении его руки, но вряд ли видела его. Вряд ли она вообще что-то замечала.

– Я должна была стать звездой, – прошептала она. – Моя музыка должна была раздаваться по всему Северному Амери. Я собиралась поразить мир новым звучанием, – ее голос исказился, став настолько ядовитым, что мог разъесть металл. – Наверно, кое-кто забыл послать воспоминание будущей мне. Я обычная мать. Воспитатель для детей. Я ничто.

– Это неправда, – сказал Логан. У него перед глазами промелькнуло изображение новорожденного ребенка Нейта – маленькие пальчики, красная кожа. – Некоторые люди считают, что воспитывать детей – это самое важное занятие, которое только может быть.

– Какие люди? Я не знаю таких людей, – она отбросила его руку прочь. – Дальше ты скажешь мне, что лучше пережить сейчас, чем выяснить позже.

– Разве нет?

– Конечно, нет. Я лучше проведу всю свою жизнь, стремясь к мечте, которая никогда не сбудется, чем проживу ее вовсе без мечты. А ты нет?

Он не ответил. Он не мог, не тогда, когда только что увидел исполнение своей мечты.

Ее глаза сузились.

– Что показало твое воспоминание?

Что он должен был сказать? Если он скажет ей правду, будет выглядеть, словно он хвастается. Безопаснее было полностью избегать ответа.

Но, к его удивлению, он хотел ей помочь. Потому что ее слова про жизнь без мечты напомнили ему кое о ком, кого он раньше уважал и кем восхищался, – о его старшем брате, Майки.

– В будущем я золотой медалист по плаванию, – сказал Логан, рискуя выставить себя сумасшедшим. Кое-что, чего он не смог сделать в последние мгновения с Майки.

Она отшатнулась, словно он сознался в убийстве.

– Я так и знала. Прекращай надо мной насмехаться. Мне не нужно твое снисхождение.

– Я не насмехаюсь над тобой. Клянусь Судьбой. Я готов подписаться под каждым словом.

Но девушка уже не слушала. Она пристально посмотрела на него, а затем ушла, будто он сказал, что лучше, чем все остальные.

Если бы она только знала, как он себя действительно чувствовал.

Он был трусом.

Пять лет назад он заставил мяч для игры в ракетбол воспарить над полем. Он играл вместе с Майки и его друзьями, и они отодвинули его в сторону, отказывались посылать ему мяч, назвали его «малышом», когда у него задрожала губа. Он просто хотел, чтобы старшие ребята восприняли его серьезно. Хотел показать им, что Майки – не единственный из братьев Рассел, который может не сдавать позиций. Поэтому он заставил мяч выплясывать над полем, крутя и дергая его, выписывая восьмерки, несмотря на то, что только немногие обладали паранормальными силами. Несмотря на то, что АпИТ, Агентство по Исследованию Технологий, так отчаянно хотело изучить эти способности, что каждого известного паранормала запирали, словно лабораторную крысу.

Он думал, что парни будут впечатлены. Логан не предполагал, что они опасливо попятятся, широко распахнув глаза. Он и представить не мог, что они доложат об этом происшествии в АпИТ.

Когда чиновники пришли его арестовывать, Майки взял вину на себя. Заявил, что это он левитировал мяч, хотя телекинез был способностью Логана, не его.

Худшим было то, что Логан это ему позволил. Он наблюдал со стороны вместе с Келли и всем остальным классом, как они тащили Майки в электронных ограничителях прочь. Келли повернулась к нему и сказала: «Сделай что-нибудь».

Он должен был сделать именно это. Он должен был остановить их. Должен был сознаться. Должен был, по крайней мере, посмотреть Майки в лицо и сказать, что любит его.

Но он этого не сделал. Он стоял там, застыв, пока они уводили его брата. Он стоял там, как трус, кем он и был, зная, что его жизнь больше никогда не будет такой, как прежде.

Сделай что-нибудь.

Это слова преследовали его последние пять лет.

После школы в тот роковой день он все рассказал родителям и настаивал, чтобы они отвели его в лаборатории АпИТ, где держали Майки. Он хотел сознаться и поменяться с братом местами. Но его родители отказались. Они сказали, что Майки знал, что делал и что у него есть грандиозный план.

Поэтому Логан улизнул из дома и сел на сверхскоростной поезд до АпИТ. Его перехватила лично Глава Подполья, Мели. Она рассказала, что в дикой местности, на окраинах цивилизации, создали общину, являющуюся безопасным убежищем для паранормалов и тех, кто пытается избежать событий из своего воспоминания о будущем. Майки выбрали в качестве главы Хармони, и пока они говорят, осуществляется его побег.

Послание было понятным. В том, чтобы сдаться им в руки, не было смысла.

Логан вернулся домой, но как ни старался, он не мог собрать обратно свою жизнь из кусочков. И он никогда больше не мог посмотреть на Келли, не услышав ее слов.

Сделай что-нибудь.

Он совсем прекратил с ней разговаривать – не потому, что ненавидел ее, как ей могло показаться, но потому, что он ненавидел себя. Его вина была крошечным, раздражающим камушком в глубине его сердца. За эти года она превратилась в твердую и острую решимость.

Он должен загладить свою вину перед братом – или умереть, пытаясь.

Глава 4

– Заявился на тренировку даже в День Воспоминания? – прогремел голос. Тренер Блейк. Должен быть он. Ни у кого больше нет такого баритона. – Вот это я называю целеустремленностью.

Логан повернулся и увидел широкие плечи и внушительную фигуру мужчины, который тренировал его с семилетнего возраста. Позади виднелся бассейн, а в воздухе витал запах хлора.

– Ты же знаешь, что я не могу и дня прожить, не увидев тебя, тренер, – тон его был легкомысленным, но это было шуткой лишь наполовину.

Товарищи по команде судачили о его дисциплинированности. Они считали, что обязательность Логана – это что-то из легенд. Казалось, он не знал усталости, никогда не нуждался в перерыве. Он часами тренировался каждый день, даже в выходные и на каникулах. И, по-видимому, даже в День Воспоминания.

Они не знали, что его голова выключалась только в те часы, когда он был погружен в холодную, чистую воду, часы, когда посылал свое тело вперед гребок за гребком. Это было единственным временем, когда его отпускало чувство вины, хотя и ненадолго. Единственное время, когда он мог снова жить.

Логан хотел стать пловцом с золотой медалью не только для себя, но также для своего брата. Если он исполнит свою мечту, тогда, может быть, жертва Майки будет того стоить. Может быть, успех станет первым шагом на пути искупления его вины перед Майки.

Поэтому Логану было легко тренироваться. Это было единственное время, когда он ощущал себя в согласии с самим собой.

– Я не был уверен, что мне когда-либо доведется увидеть тебя снова, – произнес тренер мягким голосом.

– Что ты имеешь в виду? Ты видел меня каждый день последние десять лет.

– Да, но это было до твоего семнадцатого дня рождения. До того, как ты получил свое воспоминание о будущем, – тренер с силой провел рукой по своей квадратной челюсти. – Я давно этим занимаюсь. И знаю, что этот день меняет все.

Логан нахмурился.

– Я все тот же, каким был вчера, с теми же целями, теми же мечтами. Я все так же сильно нуждаюсь в воде.

Тренер обнял его за плечи, и они пошли вдоль края бассейна. Логан привык к тому, что его одноклассники смотрят на него снизу вверх, в прямом и переносном смысле, но Тренер был таким большим, что он снова ощутил себя маленьким ребенком.

– Ты никогда не был таким, как все остальные, Рассел. Ты любишь спорт таким, каков он есть. Может, ты бы вернулся невзирая ни на что. Но с большинством подававших надежды происходило так, что, когда наступал День Воспоминания и они не получали того видения, которого хотели, я больше никогда не видел их в бассейне, – он рассмеялся, но звук получился глухим, совсем не таким, как его обычный смех от всего сердца. – Я хотел, чтобы вышло смешно, но это не так. В этом спорте нельзя быть только наполовину. Нет возможности заработать денег, пока ты не окажешься на самом верху. В мои дни мы работали на износ, потому что это все, что нам оставалось.

Он повернулся лицом к Логану.

– В нынешнее время в ту же секунду, когда мои ученики видят другое будущее, они уходят. Я люблю мою работу, Рассел. Тебе это известно. Но за все мои годы в качестве тренера у меня до сих пор не было студента, который бы взял золото. И мои лучшие пловцы покидают меня год за годом, – его голос дрогнул. – У меня самого детей нет, и иногда я думаю о пловцах как о своих детях. Но все это тупая хрень. Настоящие дети не стали бы уходить, не попрощавшись.

– Я никуда не собираюсь, тренер.

Мужчина глубоко вдохнул и положил руки на плечи Логану. Что-то проскочило у него во взгляде, суровое и резкое, и Логану потребовалось некоторое время, чтобы определить, что это было. Надежда.

– Я откладывал столько, сколько мог, – сказал тренер. – Но, прошу тебя. Скажи мне. Каким было твое воспоминание? Ты – мой первый золотой медалист?

Тренер никогда не просил. Он был слишком упрям для этого. Но Логан видел страстное желание в его глазах и знал, что это была мечта не только всей его жизни, но также и тренера.

– Да, – медленно произнес он. – Я получил свое воспоминание. Я увидел себя участвующим в Общенациональном Соревновании Золотой Звезды.

Тренер разразился радостными возгласами:

– Я знал! Я никогда не получал воспоминания, но чувствовал всем своим существом, что в один день я буду тренером чемпиона. Это было единственным, что помогало мне идти через все эти годы. Через разочарования. Через всех этих детей, отобранных у меня.

Он так сильно сжал Логана в объятьях, что тот едва мог дышать.

– Ты – дело всей моей жизни, Рассел. Вся моя работа того стоила благодаря тебе.

В этот момент с Логаном что-то произошло. Вселенная сместилась, и он почувствовал, как кусочек его души встал на место. Затем он понял, что это был тот ответ, который он искал. Когда он станет золотым медалистом, его брат будет им гордиться. Когда завоюет горы медалей, он искупит свою ошибку.

Он не разъяснил вторую часть своего воспоминания, но, может быть, пока будет достаточно и части с плаванием.

– Ну, скорей, – тренер выпустил его и хлопнул по спине. – За работу. До отборочного турнира Золотой Звезды чуть больше недели.

Логан осознал, что с этого момента все внимание тренера будет обращено на него. До воспоминания, до того, как они узнали будущее, тренер делил свое внимание между всеми подающими надежду.

Но теперь он знал. Воспоминание Логана не было просто прогнозом. Это была гарантия. Это предстоящее региональное соревнование было только первым шагом к тому, чтобы стать участником Общенационального Соревнования, как было в его видении. Ох, Логан может ведь пройти отбор не на этом соревновании. Города со всего восточного побережья Северного Амери пришлют пловцов на соревнование в столице их страны. Конкуренция будет жестокой, и он может не победить. Вместо этого он может пройти отбор через год или может даже через пять лет. Насколько он мог судить, его видение показало его, по крайней мере, на десять лет старше. Но тренер Блейк теперь знал, что под его опекой находится чемпион, и Логан получит максимальное внимание до конца своих профессиональных дней.

Возможно, кое-что следует напоследок сказать о воспоминании о будущем. Когда оно срабатывает, оно может быть чертовски хорошим.

Глава 5

Когда Логан наконец-то попал домой, на столе уже стояло обильное угощение. Маринованные красные перцы, ароматные чоризо, жареные перепела и отбивные из ягненка в чесночном соусе. Еда определенно не была приготовлена их пищевым комбайном, который делал только самую распространенную пищу, так что его родители, должно быть, устали ждать и заказали еду из пищевого заведения.

Его рот наполнился слюной. Он мог бы съесть несколько тарелок с закусками, из-за чего, вероятно, они не часто заказывали такую пищу. Он много ел. После тренировки в бассейне он ел даже больше.

Внезапно, его конечности словно налились свинцом. Он не должен был заставлять родителей ждать. Он постоянно по жизни ощущал чувство вины, но переносить эту эмоцию от этого не становилось легче.

Он услышал топот шагов по лестнице, а затем его родители ворвались в комнату.

– Милый, я так рада тебя видеть, – он утонул в объятьях своей матери. Это было одной из тех вещей, которые он больше всего в ней любил. Так она встречала его каждый раз, когда они ждали, чтобы узнать, как он сдал экзамен или выступил на соревновании по плаванию. Сначала объятия, потом результаты.

Чего нельзя сказать об его отце.

Логан украдкой посмотрел на папу, который был вполовину меньше тренера Блейка, но вдвое внушительнее. Логан видел, что тот себя сдерживает. Адамово яблоко его отца дернулось; кровь застучала у Логана в висках. Как долго его отец сможет проявлять терпение, пока Логан приветствует мать? Пять секунд? Десять секунд? Двадцать секунд…

– Хватит, Эстер, – голос его отца прервал их объятия, оторвав их друг от друга. – Прекращай с ним нянчиться. Он больше не ребенок. Сегодня он стал мужчиной. Итак? – властный взгляд остановился на Логане. – Что показало твое будущее? Предначертан ли нашему сыну успех?

Логан не знал, что на него нашло. Его родители хотели его будущего почти так же сильно, как и он сам. И все же…

– Вы видите перед собой одного из будущих операторов системы управления ботами города Эдем. Если быть точным, из санитарного отдела.

Он гордо улыбнулся и широко раскинул руки, словно это все, чего он хотел.

Его родители уставились на него. Он прямиком отправится в Лимбо. Но его извращенная часть испытала приступ веселья при виде абсолютного шока на лице отца.

Оправившись, его отец фальшиво засмеялся.

– Ох, смешно. Мне никто не говорил, что я ращу комика, – он сделал паузу. – Это шутка. Я прав?

– Не имеет значения, милый, – его мама погладила Логана по волосам. – Не важно, кем ты станешь, мы будем тебя любить. Ты всегда будешь нашим Логаном.

Логан так сильно желал, чтобы те же слова повторил его отец. Единственный раз в жизни он хотел услышать, как его отец говорит «Я люблю тебя» без всяких условий. Не «Я люблю тебя, потому что ты выиграл состязания». Или «Я люблю тебя, потому что ты лучший в классе по результатам тестов». Он хотел только эти три слова. Вот и все.

Но их не последовало.

– Ну? – в голосе его отца прорезалось напряжение. Если Логан будет тянуть еще немного, то отец что-нибудь сломает.

– Ты прав, я шучу. – Должен ли его голос звучать более взволнованно? Он был взволнован. Не каждый день он узнает, что его мечты сбудутся. Но его отец всегда умел погасить его воодушевление. – В будущем я золотой медалист по плаванию. Тот сын, которого тебе всегда хотелось.

– Ох, милый, – его мама еще раз притянула его в объятия, даже более крепкие. – Я знала, что ты можешь это сделать. Я знала, что все твои усилия окупятся.

– Меньшего я и не ожидал, – сказал отец, и его тон смягчился от облегчения. Он хлопнул Логана по спине. – Хорошая работа, сын. Хорошая работа.

Логану должно было хватить того времени, что он провел один. Он должен был принять их похвалу и съесть восхитительную приготовленную вручную пищу. Но его разочарование было словно колония термитов, разъедающая его внутренности, и он не знал, как прогнать это грызущее ощущение.