Текст книги "Дело о кричащей женщине"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Я старалась дозвониться мистеру Кирби каждые десять минут. В его офисе мне сказали, что его еще нет. Номер в доме Кирби по-прежнему не отвечает. Я звоню туда каждые четверть часа. Полиция обнаружила книгу регистрации посетителей, которую вел доктор Бэбб. В ней указано, что в течении вечера у него состоялись встречи с двумя клиентами: один – Кирби, другой – некто Логан. Инициалы не указаны. Доктор Бэбб находится в критическом состоянии. Он до сих пор не приходил в сознание.

– В какой последовательности гости появлялись у доктора Бэбба? спросил Мейсон.

– Трудно сказать, – ответила Делла Стрит. – В книге визитов на каждый день отведена отдельная страница. А страницы разделены на часы и минуты. Если время что-нибудь да значит, то визит Логана состоялся в одиннадцать, а Кирби – в одиннадцать тридцать. Полиция склонна полагать, что доктор Бэбб не обращал никакого внимания на время, указанное в журнале. Несколько визитов назначено на послеобеденное время, но фамилии попросту записаны в столбик. А на вечер назначены только эти две встречи.

Мейсон, переваривая информацию, несколько секунд сидел, задумчиво сосредоточившись. Потом он резко отодвинул стул и поднялся на ноги:

– Делла, быстро приготовь записные книжки и карандаши. Возможно, хотя и не наверняка, это всего лишь нелепая идея. Но если мы хотим, чтобы Кирби считался нашим клиентом, мы, по меньшей мере, должны предоставить ему защиту.

4

Когда Перри Мейсон и Делла Стрит подъехали к дому на Санлэнд-драйв, до захода солнца оставалось еще два часа.

Жилище доктора Бэбба – одноэтажный дом с верандой – находилось в глубине улицы, у самого подножья крутого холма. За домом располагался гараж на две машины, с жилой квартирой на втором этаже.

– Супруги Данкирк живут вон в том доме на холме. Делла, ты не видишь название улицы?

– Рубарт-террас, – сказала Делла, всмотревшись в дорожный указатель.

– Что ж, очень хорошо, тогда пойдем побеседуем с Данкирками. А затем вернемся к дому доктора и навестим его ассистента.

Мейсон свернул на круто убегающий вверх переулок и не без труда припарковал машину на подъеме. Они поднялись на крыльцо дома Данкирков. Мейсон позвонил, дверь открыл мужчина.

– Меня зовут Перри Мейсон, – произнес адвокат, улыбаясь как можно любезней. – А это мисс Стрит. А вы, надо полагать, мистер Данкирк?

– Правильно, – произнес мужчина, не выказав при этом ни враждебности, ни доброжелательности. Он стоял в дверном проеме, ожидая, что Мейсон скажет еще. Лет ему было чуть за пятьдесят, песочного цвета волосы, густые брови, серые глаза, покатые плечи и колючие усы.

– Полагаю, полицию вызвала ваша жена? – спросил Мейсон.

– Правильно.

– Она сейчас дома?

– Да.

Мейсон улыбнулся еще более приветливо.

– Мы бы хотели с ней поговорить.

– О чем?

– О том, что она видела и слышала.

– Она уже все рассказала полицейским.

– Я в курсе, – сообщил Мейсон.

Мужчина в дверном проеме явно пытался завести ход беседы в тупик. Из дома доносились звуки пианино. Кто-то старательно наигрывал старомодную джазовую мелодию.

Мейсон терпеливо стоял, выжидая. За спиной мужчины, в темени коридора прозвучал резкий изумленный голос женщины:

– А вы случайно не Перри Мейсон, адвокат?

– Добрый день, – громко произнес Мейсон поверх плеча мужчины. Он адресовал реплику невидимой пока женщине: – Да, я – Перри Мейсон.

– Вот это да, ради всего святого! – воскликнула женщина. – Ведь это ж надо только подумать, что вы пришли в наш дом. Вот уж не ожидала, что такой человек, как вы, позвонит в мою дверь. Входите, мистер Мейсон, входите!

Миссис Данкирк была значительно упитанней своего мужа и, совершенно очевидно, лет на десять моложе. Блондинка в завитушках, которая, судя по всему, имела склонность почесать языком и постоянно держала ситуацию под контролем.

– Да проходите же, господа. Если можно, повторите, как зовут вашу спутницу?

– Мисс Стрит, – напомнил Мейсон. – Моя секретарша.

– О, да, мисс Стрит, ну как вы? Я искренне рада познакомиться с вами. Надеюсь, с моим мужем вы уже поладили. Он несколько возмущен всеми этими вторжениями, нарушающими спокойную жизнь – и вчера вечером, и сегодня утром. Теперь направо и... присаживайтесь. Я слышала, вы хотели поговорить о том, что произошло прошлой ночью.

– Да, именно так, – подтвердил Мейсон.

– Каков ваш интерес в этом деле, мистер Мейсон?

Мейсон улыбнулся и ответил:

– Один мой клиент имеет общие дела с доктором Бэббом. Понимаете, он хороший знакомый доктора. Они собирались объединить свои интересы.

– О, понимаю. Но, дело в том, что я не так-то и много могу вам рассказать. Возможно, вы захотите посидеть у окна... Именно там я и сидела прошлым вечером, до того момента, когда это произошло.

– Из вашего окна просто отличный вид, – заметил адвокат, когда хозяйка указала им на кресла.

– Мотли буквально от него не отходит. Ему нравится подолгу сидеть здесь и смотреть на долину. Он может просидеть возле него полжизни, наблюдая за птицами, людьми и... просто разглядывая жизнь, как товар в витрине.

– Из твоих слов можно сделать вывод, что я завзятый бездельник, несколько обиженно произнес мистер Данкирк. – Я очень много работал, мистер Мейсон, пока два года назад не вышел на пенсию. И я уже больше не ставлю перед собой цели перевернуть еще одну гору. Нам хватает на жизнь и мы не выходим за рамки бюджета, тратя деньги на сомнительные приключения.

Его жена рассмеялась с легкой нервозностью.

– Это камушки в мой огород, мистер Мейсон. Я пыталась сподвигнуть его на путешествие по Мексике и Южной Америке. Но он не склонен уезжать далеко от дома.

– Путешествия требуют уйму денег, – уточнил Данкирк.

Миссис Данкирк тут же постаралась переменить тему, которая, несомненно, была больным местом ее мужа.

– Вы хотели услышать от меня, что же вчера случилось. Мы сидели именно в этих креслах, мой муж и я, мы долго сидели в темноте, изредка переговариваясь. Мотли хотел напечатать несколько фотографий. Он оборудовал темную комнату в подвале, точнее – фотолабораторию. Он спустился вниз и занялся своими делами. Я сидела здесь, дожидаясь, когда он вернется. Когда Мотли занят в лаборатории, а в перерывах поднимается наверх, он не включает лампу, чтобы глаза не ослепил яркий свет. Он сидит здесь, отдыхает, а потом возвращается к своим фотографиям. Поэтому мы часто находимся здесь, а из-за того, что свет погашен, поднимаем на окнах шторы. Ночью отсюда открывается прекрасный вид, мистер Мейсон. Видно, как Рубарт-террас взбирается круто вверх по склону холма, и еще отлично виден дом доктора Бэбба и стоящий перед ним гараж. А если смотреть дальше, видны длинные лучи света из долины, машины, мчащиеся по бульвару. Конечно, если долго смотреть, все это начинает надоедать, но я все равно предпочитаю окно телевизору. Это гораздо более интересная движущаяся панорама.

– Вы, судя по всему, недавно поселились в этом доме? – спросил Мейсон.

– Не настолько давно, чтобы вид из окна успел приестся. Надеюсь, этого никогда и не произойдет. Я считаю, что это самое красивое место из тех, где мы жили. И поистине целебное, могу добавить. Мы живем над долиной, так что смог... у нас тут, это совершенно точно, никакого смога нет и в помине.

– Мы здесь живем не так долго, чтобы утверждать наверняка, бесцветным голосом добавил Данкирк.

– Мотли всегда осторожен в своих суждениях, – она улыбнулась Мейсону. – Я бы хотела по этому поводу повторить суждение доктора Бэбба, а он был уверен, что месторасположение наших домов просто отличное и свободно от смога. Он прожил здесь более десяти лет.

– С тех пор, как вы сюда переехали, вы и часто ходили в гости к доктору Бэббу или он к вам? – спросил Мейсон.

– О, да, мы часто встречались. Дело в том, что Мотли познакомился с доктором Бэббом задолго до того, как мы сюда переехали. Честно говоря, мы и переехали-то сюда благодаря доктору Бэббу. Он сообщил нам, что дом продается и сказал, что считает его прекрасным приобретением.

– Я лечился у доктора Бэбба восемь лет назад, – пояснил Мотли Данкирк. – Он прекрасный врач и у него со мной здорово все получилось.

Мейсон взял в руки бинокль с сильным увеличением, который лежал на кофейном столике, и поднес к глазам.

– Отличный бинокль, – похвалил он.

– Вы тоже так считаете? – произнес Мотли. – Думаю, меня можно назвать почти что экспертом по биноклям, а этот – лучший из тех, что я когда-либо встречал. У него удивительно широкое поле обзора и отличная разрешающая способность. Посмотрите внимательно на кота в саду у доктора Бэбба. Видите, мистер Мейсон, с чем он там играет?

Мейсон направил бинокль на кота.

– Это кот доктора Бэбба? – спросил адвокат.

– Нет, это кот еще одних соседей, мистера и миссис Гровер Уолней, сказала миссис Данкирк. – Они живут на запад от дома доктора Бэбба. Мы о них мало что знаем. Они настроены не очень-то по-соседски. Полагаю, они вполне нормальны, только излишне замкнуты на себе самих.

– Кажется, кот поймал рыбу, – сообщил Мейсон.

– Ну так как, что вы теперь скажете, прав я был или нет? обрадованно произнес мистер Данкирк. – Впервые кот поймал одного из этих серебристых карасей, но одному Богу известно, сколько времени он провел возле пруда, дожидаясь, когда ему повезет.

– Кот потратил на это много времени?

– Да. Соседский кот – настоящий охотник, – объяснила миссис Данкирк. – Его буквально заворожили эти серебристые караси. Он сидел в саду на берегу пруда долгие часы. Обратите внимание, как доктор Бэбб спланировал и разбил свой сад. Я думаю, сейчас он выглядит по-настоящему изысканно.

– Доктор Бэбб ничего не планировал, – поправил жену Мотли Данкирк. Все сделал его помощник, Дон Дерби.

– Ты прав, руками работал Дон Дерби, – согласилась она. – Дон прирожденный труженик. Он все время занят каким-нибудь делом. Так было и с вытянутым газоном, который был слишком маленьким, чтобы называться лужайкой, а Дон взял, да и соорудил прекрасный садик с прудом для серебристых карасей, с маленьким искусственным водопадом, бегущим меж декоративных скал. Обратите внимание, мистер Мейсон, все камни имеют разные цвета и оттенки. Дон Дерби привозил их из разных частей страны. Как только Дону удавалось уехать на несколько дней, он привозил домой настоящую коллекцию камней. Ему нравится выезжать в пустынные места на изыскания...

– Минералов? – спросил Мейсон.

– Нет, не минералов. Просто на поиски обломков скал. Не думаю, что он в состоянии отличить один минерал от другого, но я больше чем уверена, что многие куски действительно представляют ценность. Некоторые из них тяжелые, как свинец. К примеру тот, что он привез домой из последней поездки. Когда это было, Мотли? Примерно с месяц назад?

– Скорее всего, так, – подтвердил ее муж.

– Я понимаю, вы хотите узнать, что же произошло, мистер Мейсон, вспомнила миссис Данкирк, – и, Боже Правый, я знаю, насколько вы занятой человек. Я читала о многих ваших делах. Вы просто блестяще их проводили!

Мейсон настороженно улыбнулся.

– Обычные дела, – заметил Данкирк. – Он за долгие годы практики просто наловчился делать их блестящими.

– Знаешь что, Мотли, не мешай-ка мне рассказывать, – строго произнесла миссис Данкирк, – а иначе наши гости никогда ничего так и не узнают.

Делла Стрит открыла записную книжку, и ее рука с карандашом зависла над страницей.

– Полицейские попросили меня как можно точнее определить время, начала миссис Данкирк, – но мне крайне сложно сделать это с точностью до минуты. Мне пришлось из мелких фрагментов составлять единую картину. Над крыльцом дома доктора Бэбба горела лампа. Какое-то время я сидела здесь вместе с Мотли. Он напечатал первую партию фотографий и с нетерпением отправился печать вторую. Он спустился вниз, в свою лабораторию. Это произошло где-то примерно в восемь пятнадцать. Я в тот момент решила, что неплохо было бы выпить чашечку горячего шоколада. Я пошла на кухню и приготовила напиток, а затем вернулась, чтобы, сидя в кресле перед окном, потягивать шоколад и наслаждаться видом из окна. Так что я вернулась к окну примерно в восемь-тридцать. Конечно, я могу судить лишь приблизительно.

Она на секунду замолчала. Смолкло и пианино, но почти мгновенно заиграло вновь – джазовую тему сменил классический этюд. Миссис Данкирк тут же пустилась в объяснения:

– Это моя племянница Гертруда. Она приехала погостить и поживет у нас еще несколько недель. Молодежь в наши дни – сущее наказание. Она ни минуты не может просидеть спокойно. Ой, она ужасно расстроится, когда узнает про кота и серебристого карася. Ей так нравятся эти рыбки. Она может долго-предолго сидеть возле бассейна и кормить с руки рыбок. Вернее, еще несколько дней и она несомненно приручила бы их.

– Сколько лет вашей племяннице? – поинтересовался Мейсон.

– Шестнадцать.

– А она ничего не видела прошлым вечером?

– О, Боже, нет! Она находилась в глубине дома и играла на пианино.

– Она играет очень хорошо, но в то же время... в ее игре ощущается механический ритм.

Миссис Данкирк рассмеялась и объяснила:

– Конечно же, он есть. Это механическое пианино. Это одно из самых дорогих сокровищ Мотли, настоящий антиквариат. Старинное устройство, работавшее с помощью э-э... кузнечных мехов и ленты перфорированной бумаги. Но Мотли заменил старинные внутренности на электромотор. У него ведь настоящее хранилище старинных вещей. Боже мой! Иногда мне кажется, что Гертруда испортит пианино. Она сидела возле него весь прошлый вечер и прекратила играть только после полуночи.

– Мы можем с ней поговорить? – спросил Мейсон, и комната тут же погрузилась в напряженно-гнетущую тишину. Мотли Данкирк прокашлялся и произнес:

– Не думаю, что это целесообразно. Она ничего не видела.

– Она невероятно застенчива, – пояснила миссис Данкирк.

– Легко расстраивается и сильно нервничает из-за любой мелочи, подхватил мистер Данкирк.

И вновь наступила бьющая по ушам тишина.

– Давайте-ка вернемся к моему рассказу, – вспомнила миссис Данкирк. Так на чем бишь я остановилась?.. Ага, я начала вам рассказывать об этой девушке. Ну конечно же. Я увидела, как молодая девушка идет по улице. Понимаете, было уже достаточно поздно. Я увидела ее и подумала, что такой молодой женщине не стоило бы гулять без сопровождения так поздно. А потом я с удивлением подумала, а кто она такая? Я сразу отбросила мысль, что она живет где-то по-соседству. Мне нечего было больше делать, как только смотреть, поэтому я взяла бинокль с кофейного столика, он всегда лежит у нас на кофейном столике, чтобы его удобно было брать, и стала досконально изучать ее. И вот тогда-то она свернула к дому доктора Бэбба. Я хорошо успела рассмотреть ее, пока она стояла на крыльце под лампой. На ней был серый жакет из шотландки с голубовато-зеленой гофрированной блузкой и... коричневые туфли. Ага, и серая юбка. Волосы у нее – темно-каштановые. Цвет глаз я не разглядела. Шляпки не было...

– Одну секунду, – прервал Мейсон, – был ли у нее с собой какой-нибудь чемоданчик или сумочка? Или что-либо еще, когда она входила?

– Сейчас я не в силах восстановить картинку совершенно ясно, но я не думаю, что у нее с собой что-то было. С полной уверенностью я заявить не могу, просто говорю, как помню. Вот когда она выбегала из дома, у нее с собой ничего не было.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Итак, молодая женщина вошла в дом. Прошло совсем немного времени, и я услышала стук и грохот. Сначала я даже не могла сориентироваться, откуда доносится звук. Я крикнула Мотли, чтобы он проверил, все ли у нас нормально, но он сидел внизу, за закрытой дверью и не слышал меня. И тут же женщина начала кричать. Она закричала дважды. Я дождалась, когда крик стихнет и тут же бросилась к телефону вызывать полицию. К этому времени я знала наверняка, что крики доносятся из дома доктора Бэбба. Я сообщила дежурному, что из дома доктора Бэбба доносятся звуки борьбы, звон разбитого стекла, а также крики какой-то женщины.

– Что дальше? – спросил Мейсон.

– Дальше... Дальше я положила трубку и направилась к входной двери.

– Не к окну? – переспросил Мейсон.

– Нет, мистер Мейсон. Я стояла у парадной двери. Я хотела видеть и слышать все, что там происходит, а для этого надо было избавиться от звука пианино.

– Свет на крыльце был включен? Я имею в виду ваш дом.

– На крыльце я свет не включала, только в коридоре. В комнате так же было темно. На наше крыльцо падали лишь отблески уличного света с Рубарт-террас. Но на крыльце дома доктора Бэбба свет по-прежнему горел.

– Спасибо, – кивнул Мейсон, – что произошло потом?

– Я увидела молодую женщину, стремительно выбежавшую из парадной двери.

– Это было та же самая девушка?

– Вне сомнений.

– Что произошло дальше?

– Она бросилась бежать по улице так быстро, как только могла. Я направилась к дому доктора Бэбба и оказалась около него одновременно с полицией. И тогда я увидели Мотли, поднимающегося вверх по ступенькам.

– Эльвира, я же просил тебя ничего об этом не говорить, – недовольно произнес ее муж.

Миссис Данкирк улыбнулась Мейсону и произнесла:

– Мотли не хочет утруждать себя ролью свидетеля...

– По каким ступенькам он поднимался? – уже спрашивал Мейсон.

– По цементным ступенькам, – ответила она. – Посмотрите, мистер Мейсон. Видите вон тот лестничный марш? Да, это те ступеньки, которые ведут от дома доктора Бэбба к Рубарт-террас. А вон там – ступеньки от нашего участка вниз к улице. Мотли услышал крики и двинулся вниз, чтобы на месте убедиться, не может ли он чем помочь. Но по дороге понял, что от него не будет никакого проку, поэтому развернулся и пошел обратно в дом.

– Дональд уже бежал от гаража, где он и живет, – в качестве объяснения своим действиям произнес Мотли. – Не было никакой необходимости проделывать весь этот изнурительный путь, раз уж он вбегал в дом. Видите ли, у меня как раз проявлялась последняя партия фотографий. Я начал спускаться вниз... я точно не помню, кажется я успел пройти четверть спуска. Видимо, это происходило в тот момент, когда жена звонила в полицию. Когда я увидел, что ассистент доктора, Дональд Дерби, обмотанный одним лишь полотенцем, вбегает в заднюю дверь дома, я развернулся и пошел обратно к своим фотографиям.

Миссис Данкирк рассмеялась и пояснила:

– Дональд как раз принимал душ. Услышав крики он не стал тратить время на одевание, поэтому и обмотал вокруг бедер полотенце. Он прибежал почти одновременно с полицией. Несомненно, я в тот момент была сильно взволнована. Я посчитала, что поскольку именно я звонила в полицию, мне следует быть около дома, чтобы все рассказать офицерам о девушке, чтобы они сразу же могли броситься за ней следом. Поэтому я от дома побежала по бетонной дорожке на Рубарт-террас, затем вниз на Санлэнд-драйв, и вверх к дому доктора Бэбба. Полицейские опередили меня совсем ненамного. Я немедленно сообщила им о девушке и через пару минут один из офицеров поехал на машине в ту сторону, в которую она побежала, а напарник остался следить за домом.

– Где в тот момент находился ассистент доктора? – спросил Мейсон.

– Полицейские отправили его домой одеваться. Вы уже знаете, он живет над гаражом, и у него очень неплохая квартира. Комфортабельна настолько, насколько это возможно.

– Как давно он работает у доктора Бэбба?

– Когда я впервые обратился к доктору, он уже у него работал, ответил Мотли Данкирк.

– Вы не беседовали с полицией? – спросил его Мейсон.

Данкирк покачал головой.

– К тому времени, когда подъехала полиция, – говорил он, – я уже находился в подвале. Я не хотел, чтобы и меня втянули в это дело. Я однажды выступал свидетелем в Суде и я не испытывал ни разу в жизни столь сильного чувства отвращения. Меня вынуждали четыре раза являться в Суд, и каждый раз рассмотрение дела откладывалось. А потом, когда я-таки сел на место для дачи свидетельских показаний и рассказал все, что знал, адвокат защиты начал запугивать меня, кричать, трясти своим пальцем перед моим носом и, стоило мне открыть рот, чтобы сказать правду, называл меня лжецом. Я так распсиховался, что с трудом мог говорить. Я отправился домой и чувствовал себя настолько скверно, что лег в постель. А судья сидел себе на своей лавке и ни разу не одернул его. Только сидел себе и слушал. Все вокруг вели себя так, будто они до смерти устали от этого цирка.

– Что за дело разбиралось? – спросил Мейсон.

– Дорожно-транспортное происшествие, – отвечал Мотли Данкирк, столкнулись два автомобиля. Все внутри меня вскипает всякий раз, как я об этом вспоминаю...

– Мотли поднялся вверх по ступенькам, – продолжала миссис Данкирк, и нырнул в лабораторию заниматься своими фотографиями. Я разговаривала с полицейскими и, поскольку я как бы единственная видела, что произошло, они не удосужились подняться наверх к нашему дому или поинтересоваться, а не видел ли чего-то подозрительного мой муж.

– Знаете что, – подхватил Мотли, – насколько я могу заключить, женщина, которая выбежала из парадной двери не имеет никакого отношения к случившемуся. Всю ответственность должна нести другая женщина.

– Другая женщина?! – переспросил Мейсон.

– Да, женщина, выбежавшая через заднюю дверь.

– Я ее вообще не видела, – уточнила миссис Данкирк. – Должно быть, она выбежала из дома в тот момент, когда я звонила в полицию или направлялась открыть переднюю дверь. Я ее вовсе не видела. Ее видел только Мотли.

В голосе Мейсона, когда он спрашивал Мотли Данкирка, прозвучали очевидные ноты заинтересованности:

– Значит, вы видели еще одно действующее лицо?

– Все верно, – согласился Мотли. – Женщину, выбежавшую через заднюю дверь. Я склонен полагать, что она выбежала в тот момент, когда моя жена звонила в полицию.

Мейсон нахмурился и произнес через несколько секунд:

– Предположения не позволят нам составить точный график...

– Мы действительно не можем его составить, – подтвердил Мотли. – Я уже старался сравнить свои наблюдения с тем, что видела Эльвира. Очень трудно расставить все по своим местам. Понимаете, мистер Мейсон, когда я прошел часть пути вниз по ступенькам, я не мог видеть лицевой стены дома. Моя жена, стоя на крыльце или сидя здесь у окна, могла одновременно наблюдать и за парадным, и за черным входом. Но она в тот момент говорила по телефону. Когда же она добежала вниз по улице к парадному входу дома доктора Бэбба, она не могла с того места видеть заднюю дверь. У меня очки с бифокальными линзами, поэтому ходьба по лестнице нервирует меня. Я вынужден идти, наклонив голову, и внимательно смотреть себе под ноги. Я периодически останавливаюсь и оглядываюсь. В один из таких моментов я и увидел эту женщину.

– Вы имеете в виду женщину, выбежавшую из парадной двери, кото...

– Да нет же! – раздраженно оборвал Мотли. – Я говорю о женщине, выбежавшей из задней двери.

– Расскажите мне о ней, – попросил Мейсон.

– Насколько я могу судить, именно эта женщина и ударила доктора Бэбба. Это единственный вывод, к которому можно прийти.

– Вы можете ее описать?

– Нет. Я могу поручиться только за то, что это была женщина. В пальто до колен, как я полагаю.

– В шляпе или без?

– Я и тогда не заметил, а сейчас мне просто не вспомнить. Я видел ее мельком, мистер Мейсон. Дверь резко распахнулась, на улицу выбежала женщина и бросилась бежать.

– В какую сторону?

– Она побежала вокруг дома в противоположную от меня сторону, поэтому-то я и видел ее всего несколько секунд.

Мейсон старался не выдать себя, лицо оставалось равнодушным.

– Значит, полиции ничего не известно о женщине, которая выбежала через заднюю дверь дома доктора Бэбба?

– Совершенно точно, мистер Мейсон, полиции ничего не известно. Поймите меня правильно, никто не приходил и не задавал вопросов. Эльвира сама пошла и поговорила с ними. А в тот момент она ничего не знала о второй женщине. К тому же, она не сообщила им, что видела меня на лестнице. Она сказала, что ее муж в темной комнате. Видите ли, наш дом построен на склоне холма, поэтому то, что мы называем подвалом, со стороны улицы – первый этаж. В нашей стране такая конструкция домов наиболее распространена.

– Я обеспокоена тем, что Мотли ничего не рассказал властям. Как вы считаете, мистер Мейсон, стоит ли ему сообщить в полицию?

Мейсон оглянулся, чтобы убедиться, что Делла Стрит тщательно записывает его слова:

– Я считаю, что ваш муж должен был сообщить полиции. Я уверен, что он был обязан поступить именно таким образом.

Мистер Данкирк рассмеялся сухо и безрадостно.

– В любой момент, как полицейские захотят узнать, что я видел, пусть приходят ко мне в дом и спросят меня. Я им все расскажу. Я не ищу неприятностей себе на голову. Я не собираюсь изменять собственным принципам и не хочу, чтобы мое имя было в чем-то замешано. Насколько могу судить, Эльвира и без того рассказала и помогла им больше чем достаточно. А теперь я отправляюсь вниз. У меня там как раз промываются фотографии. Возможно, вы удивитесь, мистер Мейсон, но в прошлом месяце я победил в конкурсе, объявленном одним крупным иллюстрированным журналом. И буквально на днях одну из моих работ отобрали для выставки в Нью-Йорке.

– Желаю вам дальнейших успехов! – громко произнес Мейсон.

– Он всегда, как ребенок с новой игрушкой, – произнесла миссис Данкирк и улыбнулась, как заботливая мамаша. – По-моему, это неплохо, когда у мужчины, вышедшего на пенсию, есть хобби.

– Это просто отлично, – так же громко согласился Мейсон, глядя на часы. – Нам пора. Вы очень интересные собеседники. Как вы думаете, ассистент доктора Бэбба сейчас у себя?

– Скорее всего, да. Про его квартиру над гаражом ничего сказано не было, а вот дом доктора Бэбба полицейские опечатали, запретив входить внутрь.

– Они считают, что доктор Бэбб умрет? – нахмурился Мейсон.

– Не знаю. Они не сказали нам ни слова.

– Ну что ж, тогда мы побеседуем с помощником доктора.

Мейсон и Делла Стрит обменялись рукопожатиями с супругами Данкирк и спустились по ступенькам к машине Мейсона. Адвокат аккуратно вывел машину на Рубарт-террас, съехал на Санлэнд-драйв и припарковал машину напротив дома доктора Бэбба.

– Что ты скажешь насчет той другой женщины? – спросила Делла Стрит.

– О ней знали только мистер и миссис Данкирк. А теперь – я и ты, Делла. Я уверен, ты зафиксировала в своих записях мой настоятельный совет мистеру Данкирку связаться и информировать полицию.

– У меня подробная запись разговора.

Мейсон Улыбнулся, а Делла Стрит спросила:

– Собираешься сообщить об этом своему клиенту?

– Сначала как следует взвешу все факты, Делла. Пойдем-ка побеседуем с ассистентом доктора Бэбба...

Адвокат вместе с Деллой Стрит по бетонной подъездной дорожке обогнули дом доктора, подошли к гаражу и поднялись к квартире помощника. Мейсон нажал кнопку звонка, находившегося справа от двери, и через мгновение дверь открыл жилистый худой человек лет эдак под шестьдесят.

– Привет, – произнес он. – Как там доктор Бэбб?

– Я не знаю, – ответил Мейсон.

На лице хозяина нарисовалось отчетливое разочарование.

– Вы задаете вопросы насчет того, что произошло вчерашним вечером, не так ли? Я видел, как вы поднимались в дом Данкирков.

– Вы правы, – согласился Мейсон. – Вот только я не видел доктора Бэбба и ничего не слышал о его состоянии. Последнее, что мне стало известно, это то, что он все еще не приходил в сознание.

– Что ж... если вы хотели со мной поговорить, заходите.

– Всего несколько вопросов, – как бы извинился Мейсон.

– Идите за мной.

Мейсон и Делла Стрит вошли в двухкомнатную квартиру. Дверь автоматически захлопнулась за их спинами.

– Прошу прощения, что вам приходится идти через кухню. Я говорил доку, что он спланировал квартиру шиворот-навыворот, но теперь уже ничего не изменишь. Как док придумал, так оно и есть.

– Моя фамилия Мейсон, – представился адвокат, когда они миновали кухню и очутились в комнате – симбиозе гостиной и спальни. Было совершенно очевидно, что фамилия "Мейсон" не произвела на хозяина никакого впечатления.

– Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Зовите меня просто Дональд или Дон. Так все меня здесь зовут. Присаживайтесь, миссис Мейсон.

Мейсон покачал головой и улыбнулся:

– Это мисс Стрит, моя секретарша.

– Ради Бога, извините! Я не хотел вас обидеть. Будьте любезны, оба присаживайтесь... Я сяду на кровать. Да-да, располагайтесь в креслах. Что вы хотели узнать?

– Что вчера произошло? – вопросом на вопрос ответил Мейсон.

– Меня расспрашивали об этом уже тысячу раз, – Дерби покачал головой и монотонно продолжал: – Ну да ладно. Значит, что вчера случилось? Я стоял под душем здесь, в своей квартире, и услышал...

– Вы весь вечер были дома?

– Я? Нет, я работал с доком. Он часто засиживается допоздна.

– То есть, у вас нет четкого рабочего времени?

– Я работаю тогда, когда работает док. И сюда я возвращаюсь тогда, когда он говорит мне, что я ему больше не нужен. Он имеет привычку открывать заднюю дверь и звать меня в любое время дня и ночи. Он просто кричит что-то вроде "Эхехей!", и я тут же направляюсь в его дом.

– На прошлый вечер было назначено всего два визита?

– Об этом я узнал от полицейских. Они нашли книгу регистрации визитов и сказали мне о том, что в нее внесено всего две фамилии: "Кирби" и "Логан". Ни та ни другая фамилии ничего для меня не значили... хотя, мне кажется, фамилию Логан я где-то раньше слышал. Я целый день ломал себе голову, но так ничего и не вспомнил. А про Кирби я раньше даже не слышал. Так вот, я выполнил вчера вечером все задания дока и он сказал мне, что я ему больше не нужен.

– В котором примерно часу это было?

– Я так думаю, что где-то около восьми.

– Вы пришли домой, разделись и залезли под душ?

– Не сразу. Я какое-то время ходил взад-вперед, поменял простыни на кровати. Утром я даже не успел застелить ее, потому что меня позвал док.

– Чем была вызвана такая спешка?

– Что-то ему срочно от меня понадобилось. Но сейчас мне даже не припомнить, что именно. Он открыл заднюю дверь и громко меня позвал. Он так всегда поступает – если уж он чего-то хочет, то он хочет этого немедленно. Я уже проснулся на тот момент и сидел завтракал, но в комнате я прибраться не успел. Я всегда меняю постельное белье по этим дням недели. Стараюсь следить за тем, чтобы все вокруг меня было чисто и аккуратно.

– Итак, вы отправились в душ. Что произошло дальше?

– Я услышал нечто резкое и пронзительное. И почти сразу же понял, что это женский крик. Я выключил душ и, не вытираясь, подбежал к окну. Задняя дверь в этот момент захлопнулась. Док распахнул ее, чтобы позвать меня, но он либо передумал, либо кто-то втащил его внутрь дома... а может пихнул ему под ребра пистолет. Я видел лишь пару дюймов захлопывающейся двери. Итак, я понял, что доку требуется помощь, причем немедленно. Что-то там за дверью внутри дома происходило, поэтому я быстро огляделся, схватил полотенце, обмотал вокруг бедер...