Текст книги "Чао"

Автор книги: Петроний Аматуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

«Знаешь что, – сказал тогда Повелитель, – поступай ко мне на службу. И я послушаю твои рассказы».

Вот так я и появился здесь, во владениях всесильного Искандера Мур-Вея.

– О Великий Врачеватель, – не удержался Егор, – не во сне ли я? Неужели здесь, в Чинар-беке, живет волшебник Мур-Вей?

– Кто смел прервать меня, да поразит его мой гнев! – яростно вскричал Абдул-Надул.

Слушатели, кто мог, вскочили на ноги и, грозно ругаясь, схватились за оружие. Невольницы в страхе выронили опахала. Звонкое эхо медленно замирало в лепных украшениях высокого потолка.

– О Мудрейший из Мудрых! – прижался к полу начальник стражи. – Это пленник, второй за сегодняшний день. Он переступил порог Чинар-бека, и мы привели его к тебе.

– Кто ты? – задыхаясь от гнева, выкрикивал Абдул-Надул, с ненавистью смотря в лицо Егору, которого подвели к нему. – Больной?

– Меня зовут Егор, – ответил маленький летчик. – Я случайно попал сюда.

– Случайно… Целуй мне пятки тысячу раз! – приказал Абдул-Надул. – Да поживее!

– Не буду.

– Не хочешь?! К Повелителю Чинар-бека его!

Глава одиннадцатая. Мур-Вей

Мур-Вей обитал на обширной площадке, окруженной дикими остроконечными скалами.

Мрачное ущелье служило входом в жилище волшебника, охраняемое механическими воротами и диковинными аппаратами. Внутри ворот – колесо из стальных острых мечей. Просунешь голову между прутьев, и от нее ничего не останется.

У ворот на цементном цоколе стоял автоматический сторож-наблюдатель, похожий на маяк. В верхней части его вращалась площадка с биноклями, осматривавшими местность.

Когда объективы-сторожа повернулись к прибывшей процессии, на мачте вспыхнул сигнальный огонь, сирены протяжно завыли, мечи на воротах завертелись, и мощный пресс стал опускаться на головы пришедших, грозя раздавить их.

– О почтеннейший! – залепетал Абдул-Надул, съеживаясь. – Мне надо к Мур-Вею. Отворись, чтобы полнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось…

Сирены стихли. Красный свет погас. Пресс остановился. Мечи перестали вращаться. Ворота со скрипом отворились.

В освободившийся проход пронесли носилки с Абдул-Надулом, и стражники пинками заставили Егора ускорить шаг.

Шагов через сто Егор увидел волшебника и затрепетал, так страшен был вид Мур-Вея. Волшебник принял облик гигантского чойда. Стайка комаров жужжала над его бритой головой. Широкоскулое лицо Мур-Вея с большими черными глазами, толстыми губами и сильным подбородком выглядело суровым.

На его бледном лбу выступили капли пота. По всему было видно, что он чувствовал себя плохо, а «врачевание» чойдов, конечно, ничем не могло ему помочь.

Возле стола на синих ковриках сидели семеро знахарей, собранных со всех концов Страны Жаркого Солнца. Они были одеты в синие халаты и синие тюрбаны. Их лица и даже бороды тоже посинели от усердия. Мерно покачиваясь, поджав под себя ноги и жестикулируя, знахари говорили повелителю приятные вещи, чтобы тем самым содействовать его выздоровлению.

– О Великий Искандер Мур-Вей, – гнусавил один. – У тебя самое большое и твердое сердце. Пусть оно бьется все быстрее и быстрее!

– Да будет благословен твой желудок, – вторил другой. – Глубокий, как подвал, и широкий, как амбар, он способен вместить все яства на свете. Не ты употребляй лишь грубую пищу, и он станет сильным, точно мельница.

– Какая бы хворь на тебя ни напала, – убеждал третий, – не ленись давать лечебные советы всем, кого знаешь. Чем больше знакомых послушается их, тем больше хвори от тебя перейдет к ним. Наступит время, и тебе ничего не останется!

– Ни у кого в мире нет более драгоценных камней в печени, чем у тебя, хозяин Чинар-бека, – радостно восклицал четвертый. – Храни их как зеницу ока и не позволяй неверным, именующим себя хирургами, похитить их, тогда ты проживешь вечность!

– Аллах позавидует твоему спокойствию, – молвил пятый. – Твои нервы гибки, как змеи, и крепче железа. Но чем больше ты станешь предаваться сну, тем выше будет их совершенство!

– Если хочешь познать истинное блаженство, – горячо заговорил шестой, – верь тому, что тебе приятно, и отвергай остальное. Лучшее лекарство от всех недугов – по десять капель меда в каждое ухо!

– Проще всего победить свою болезнь – это привыкнуть к ней, – заявил седьмой знахарь. – Не веди с ней тяжбы, не ссорься, а подружись… В мире и согласии с ней люди достигают глубокой старости и даже забывают о том, что больны. А чем дольше лечишься, тем больше тратишь свои силы, и тем меньше останется времени, чтобы быть здоровым!

Из-за гранитной скалы вышел чойд, ростом в пояс Егору, и негромко заговорил, подняв руки:

– Подавите дыхание в груди и остановите свои сердца: вы знаете, что Повелитель все еще нездоров.

Дыхание Егор еще немного сдержал, а вот с сердцем ничего не мог поделать – оно стучало беспокойно и громко.

– Что это вон в тех бычьих пузырях, что висят возле Мур-Вея, точно воздушные шары? – тихо спросил он.

Паук попался с характером экскурсовода и объяснил:

– Ты почти угадал, чужеземец. Великий Мур-Вей не может дышать одним воздухом с простыми смертными. Для него доставляют отдельно целебный воздух горных высот.

Затем чойд-секретарь повернулся к Мур-Вею и доложил:

– О Великий Повелитель, к тебе просится Абдул-Надул, он уже здесь…

– Здесь?! – недовольно произнес Мур-Вей. – Я запретил ему приходить без вызова.

Волшебник двинул левой рукой – и голова Мудрейшего из Мудрых слетела с плеч.

– О Отец Добра и Первоисточник Знаний, – забеспокоился секретарь. – Он невиновен. Я свидетель этому. У него безотлагательное дело.

– Ах, зон как. Почему же ты сразу не сказал мне?

Волшебник двинул правой рукой – голова Великого Врачевателя с приятным звоном подскочила и прыгнула на свое место. Абдул-Надул припал к земле.

– Да умножатся твои благодеяния, – завопил он. – И… и… и… О Великий Повелитель Чинар-бека, ты чуть криво приставил мне голову, и слова застревают у меня в горле….

– Ну это я сейчас, – миролюбиво сказал Мур-Вей, двинул двумя руками и подправил голову Великого Врачевателя.

«Однако этот Мур-Вей настоящий самодур, – подумал Егор. – Не разобравшись, в чем дело, сносит голову. Хорошо, что он умеет вернуть ее на место. А ведь это, наверное, не каждому удается!»

– Благодарю тебя, Великий Повелитель! – вопил Абдул-Надул. – Сегодня у нас произошло чрезвычайное происшествие: стража схватила двух пленников.

– Кто из них взят первым?

– Вот этот…

Стража вывела вперед… Бен-Али-Баба!

– Ты как попал сюда, сын глупости и страха? – сердито спросил волшебник.

Бен-Али-Баб задрожал, как паутина на ветру, и упал на колени.

– Повелитель Чинар-бека, – причитал он. – Я выполнял твое поручение – охранял горный целебный воздух, но потерпел поражение. Чтобы спастись, я укрылся в Чинар-беке.

– Несмотря на мое запрещение?! – громовым голосом вскричал Мур-Вей. – Ты забыл, что никто не должен знать то, что ты сейчас сказал при других? Слушай ты, король нищих и предводитель падших. Ты превратишься в свечу и будешь мне светить столько, сколько тебе осталось жить! А когда придет пора умирать, свеча погаснет… Ха-ха-ха! – захохотал волшебник.

Бен-Али-Баб медленно, как во сне, поднялся с земли, откинул голову и, протянув руки по швам, стал извиваться: тело его становилось все уже и круглее, одежда превращалась в белый воск, а ноги быстро принимали форму бронзового подсвечника. Еще секунда – и коварный старик превратился в свечу, вспыхнувшую желтоватым колеблющимся пламенем…

«Что же будет со мной?!» – подумал Егор.

Вдоволь насмеявшись, Мур-Вей машинально взял со стола какие-то таблетки, проглотил их и милостиво спросил:

– Кто второй? Он мудрец, врачеватель?

– Это презреннейший из презренных! – торопливо ответил Абдул-Надул. – Для него ученая мудрость, что для ишака шашлык, – и он высокомерно глянул на Егора. – Отдай его мне, а уж я из него сделаю люля-кебаб…

Егор ответил ему твердым взглядом.

– Хорошо, возьми его, и уходите все! Я буду искать в своей голове слова, необходимые мне для восстановления моего здоровья.

– Прощай и скорее выздоравливай, о Всемилостивейший, – воскликнул Абдул-Надул. – Слушаюсь и повинуюсь.

С помощью невольниц Абдул-Надул взобрался на косилки, и все двинулись в обратный путь. Миновали ворота с мечами, прошмыгнули мимо сторожа-автомата и выбрались из ущелья.

На половине пути к своему дворцу Абдул-Надул приказал остановиться и сделал какой-то знак. Стражники подвели Егора к гладкой, как стена, горе.

– Отворись, чтобы полнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось, – произнес Абдул-Надул.

Скала раздвинулась, а когда в образовавшуюся щель втолкнули Егора, сомкнулась за ним…

Глава двенадцатая. Великий Врачеватель лишается бороды…

1

Сколько пробыл Егор в заточении, я не знаю. Да и сам он, рассказывая мне о тех днях, не мог этого определить. Во всяком случае, много дней, уже, наверное, прошли школьные каникулы, и Егор опоздал на занятия…

Трудно бороться с волшебником: Егор никогда не имел дела с таким противником и не знал, как быть. Оставалось только выжидать.

Снаружи послышался непонятный шум. Егор отбежал в сторону. Скала раздвинулась, и в проходе появился тот самый робот, которого Абдул-Надул называл Месом.

Подойдя тяжелыми шагами к Егору, робот осветил подземелье фонарем, вмонтированным в его грудь, и произнес:

– Великий Врачеватель повелел тебе явиться к нему.

Робот неуклюже повернулся и мерно зашагал по аллее. Шаги робота гулко раздавались в тиши Чинар-бека: бум-бум-бум… Егор догнал его, пошел рядом, с любопытством рассматривая механического человека. Сомнений не было: это Чао, изобретенный отцом Егора.

– Почему тебя называют Месом? – спросил маленький летчик.

– Я механический слуга. Мое имя – сокращение этих слов.

– Неправда, тебя зовут Чао. Я знаю, кто тебя изобрел.

– Я Мес, – упрямо повторил робот. – Меня придумал волшебник, Повелитель Чинар-бека.

– Тебя обманывают, – убеждал Егор. – И вовсе ты не слуга, а помощник человека. Неужели ты не понимаешь простых вещей?

– О тот, кто называет себя Егором! – горестно воскликнул робот и остановился. Из его глаз выкатились две масляные слезинки. – Я знаю и умею многое. Но мне так тяжело… Ведь я служу глупцам, не умеющим использовать меня с толком. Я понимаю, что создан для великих дел, а меня заставляют, как прислугу, подавать еду и подметать помещения…

– Мне жаль тебя, Чао, – искренне сказал Егор. – Если удастся, я докажу, что тебя обманывают.

– Ты первый по-человечески отнесся ко мне, – благодарно ответил робот.

– Давай дружить, – предложил Егор.

– Давай.

Они пожали друг другу руки. Видя, что до дворца Великого Врачевателя осталось совсем немного, Егор торопливо спросил:

– Не скажешь ли, что меня ожидает?

– Не знаю, – ответил Мес. – Но ты не бойся. Я слышал разговор… Дочь Мур-Вея, Иранна, видела тебя, и ты ей понравился. При мне она приказала Абдул-Надулу беречь тебя…

Егор повеселел. «Наверное, хорошая девушка эта Иранна, – подумал он. – Если увижу ее, обязательно поблагодарю!»

Но когда они входили во дворец, Егор прикинулся растерянным, чтобы не выдать Меса, сообщившего ему, обнадеживающую весть.

2

Покоев Великого Врачевателя Егор не узнал. В зале не было ни слушателей, ни невольниц. Их место заняли механизмы.

Два пылесоса бегали по коврам, электрические полотеры, треща, натирали пластмассовый пол. Механические щетки на длинных стержнях полировали стены. Электрический кофейник окутывал себя паром и оглушительно свистел, напоминая, что кофе готов.

Будильник с музыкальным звоном отсчитывал время, автоматическая мясорубка перемалывала коровью тушу. На тумбочке лежала толстая книга, и механический указатель перелистывал ее, отыскивая заданную страницу.

Радиола, размером с комод, могуче гремела. Из нее неслись звуки джаза.

Вентиляторы разных конструкций, вися под потолком, создавали бурю. Штук сорок торговых автоматов беспрестанно выбрасывали спички, конфеты, папиросы и самую вкусную в мире халву.

Пылесосы то и дело подкатывались к ним и всасывали их продукцию, а аппараты, похожие на черепах, тут же заливали пол водой, скребли его, чистили и вытирали насухо.

Егор ошалел от суматохи, шума и треска. Куда ни глянь – механизмы!

А на своем обычном возвышении сидел Абдул-Надул… Две электрические бритвы «Харьков» брили его худые щеки. Длинная расческа, укрепленная на сложной системе рычагов, расчесывала ему волосы, пока стиральная машина приводила в порядок его чалму.

Пожарные брандспойты обдавали Великого Врачевателя струями духов и одеколона. Маленький бойкий механизм, вроде щетки для усов, усиленно щекотал ему пятки, а никелированные грабли чесали спину Правдивейшего из Правдивых.

В глазах Абдул-Надула был ужас. Он, как мог, отбивался руками и ногами от механизмов, но они оставались неумолимыми.

Когда же на возвышении появился механический массажист и, повалив Великого Врачевателя на спину, принялся мять и колотить его тощее тело, Абдул-Надул не выдержал. Из груди Мудрейшего из Мудрых вырвался нечеловеческий вопль.

– Мес!.. О аллах-иль-аллах… Мес!

– Я здесь, Повелитель, – спокойно ответил Мес. Тюрбан придавал ему гордый, напыщенный вид.

– Немедленно лиши жизни эти чертовы выдумки… О, горе мне… Скорее, Мес!

– Слушаю и повинуюсь, – ответил Мес и, не торопясь, выключил отделанный перламутром рубильник.

Наступила тишина. Механизмы застыли в самых разнообразных положениях. Абдул-Надул долго приходил в себя и, с хрипом дыша, осторожно сел, стараясь не уколоться о длинную расческу.

Рассеянно глядя вокруг, он нащупал чалму, накрутил ее на голову и визгливо чихнул.

– Будь здоров, о Повелитель! – с поклоном произнес Мес.

Это привело Мудрейшего из Мудрых в бешенство.

– Замри, шайтаново отродье! Чтоб ты подох, нечистый дух… – закричал он, багровея от злости.

– Слушаю и повинуюсь, – ответил Мес, продолжая стоять рядом.

– Аллах слишком мудро распределяет свои милости, – вздохнул Абдул-Надул. – Он всегда делает так, чтобы человеку осталось просить у него еще чего-нибудь!

– Что случилось с тобой, Великий Врачеватель? – полюбопытствовал Егор.

– Искандер Мур-Вей пожелал, чтобы я проверил, удобно ли жить в дружбе с этими машинами…

Но тут он ощупал свои бритые щеки и зарыдал, разрывая одежду на худой, впалой груди:

– Моя борода! Где она?! Теперь мое лицо не отличить от поросячей спины! О аллах, за что такое наказание? Отныне никто не поверит моим словам, ибо я лишился своего лучшего мужского украшения…

– Не бойся, – насмешливо сказал Егор. – Тебе не поверят, если у тебя отрастет борода и на пятке.

– Что?! – заорал Абдул-Надул и, побледнев, схватился рукой за сердце. – Мес!

– Я здесь, Повелитель.

– В моей груди настоящий бад-и-садбист-и-руз, жаркий ветер ста двадцати дней!.. Помоги…

– Чем, Повелитель?

– Принеси таблетки антипсихина, что вчера подарил мне Великий Властелин Чинар-бека.

Мес достал из аптечки горсть белых кружочков и отдал их Абдул-Надулу.

Великий Врачеватель проглотил их штук пять разом, и лицо его приняло выражение благодушного гостеприимства. Он учтиво обратился к Егору:

– Ты уже пришел, моя отрада. Пожалуйста, садись вот сюда, и пусть твое тело покоится в объятьях аллаха… Не хочешь ли поговорить со мной?.. Мес, угости нас!

Поев, Абдул-Надул в завершение принял еще таблетку антипсихина.

– Клянусь ишаком моего отца, – сказал он, – вот лекарство, способное успокоить разгневанного льва! Эх, тяжела моя доля. Великий Мур-Вей испытывает на мне почти все, что он приобрел в разных странах за время своего путешествия. Так мой дед, пожелавший стать поваром, на гостях проверял свое мастерство. Рассказывают, многие из них попали из-за стола в рай…

– Спасибо за еду, великодушный Отец Щедрости, – поблагодарил Егор.

– Отец Щедрости? – самодовольно улыбнулся Абдул-Надул. – Это ты говоришь обо мне?

– Ну да, – подтвердил Егор.

– Ты не лишен сообразительности, – сказал Абдул-Надул. – В награду я поведаю тебе о своей жизни… Мес! Тащи мой сундук для рассказов.

Робот послушно вкатил холодильник, но сейчас это давалось ему с трудом: начиненный замерзшими рассказами Абдул-Надула, холодильник весил втрое больше, чем прежде.

– Открой уши, – посоветовал Великий Врачеватель, – ибо я чувствую, как у меня чешется язык. Позвать моих невольниц!

– Где ты только выучился русскому языку? – вздохнул Егор.

– Русскому? – улыбнулся Абдул-Надул. – Ошибаешься, любезнейший. Все, кто входит в Чинар-бек, понимают друг друга, кто бы они ни были. Так повелел Великий Мур-Вей. И сам Властелин Чинар-бека говорит на всех языках… Но не станем отвлекаться и терять минуты, как уставшая от жизни роза теряет лепестки. Слушай! – После горстки таблеток антипсихина Абдул-Надул не только успокоился, но и стал угрожающе красноречив.

Егор поник головой.

Дверь с шумом отворилась вновь, и в покои Абдул-Надула ввалилась толпа больных и калек, на которых, по приказанию Мур-Вея, Великий Врачеватель совершенствовал свой «метод лечения».

Абдул-Надул брезгливо поморщился, открыл узкую дверцу внизу холодильника, извлек несколько горстей эскимо, в которые успела превратиться небольшая часть его прежних рассказов, и швырнул их в толпу.

– Забирайте бесценное лекарство из моей аптеки и убирайтесь вон! – сердито прикрикнул он. – Уже глаза устали от вашего вида…

– О Великий Врачеватель! – радостно воскликнули больные, подбирая «лекарство». – Благодарим тебя и исчезаем…

Хотя «аптека» и опустела наполовину, верхняя часть холодильника совсем раздулась и трещала по швам. Егор невольно отодвинулся.

– Итак, – начал Абдул-Надул своим любимым словом, – однажды я, по обыкновению, отправился путешествовать, времени у меня всегда было много. Достигнув пустыни, я опечалился, ибо говорить было не с кем, а одиночество угнетает меня. На горизонте показался длинный караван. Когда мы сблизились, я увидел, что его ведет всего один человек – сын богатого купца из нашего города, Гасан-ибн-Гериб.

«Здравствуй, дорогой друг», – обнял я его.

«Я действительно дорогой, – сказал он. – На моих верблюдах несметное количество бутылок мускатного вина и сто бурдюков чистой воды».

«А почему ты один?»

«Мои люди умерли от жажды».

«И не скучно тебе в одиночестве?»

«Я не одинок, – ответил Гасан. – Со мной мои верные друзья – разбойники…»

«Так где же они?»

«А вот здесь, – сказал он, открывая ящик, наполненный золотыми червонцами. – Время от времени я пускаю их по свету, и они нападают на бедняков днем и ночью, в жару и в холод. Возвращаются же они, ведя за собой уйму грошей, взятых ими в плен. Вот какие у меня друзья, это я их научил!»

«Что-то ты стал говорить загадками, и я не пойму…»

«Тут и понимать нечего, – засмеялся Гасан. – Я отдаю беднякам в долг свои деньги, а они возвращают мне не ту сумму, которую занимали, а большую. Да еще благодарят меня за это!»

Я получил урок житейской мудрости, и мы расстались…

Подняв голову, Егор едва удержался от радостного возгласа: среди невольниц стояла Елочка и, улыбаясь, смотрела на Егора. Егор хотел кинуться к ней, но она приложила палец к губам.

И тут произошло невиданное: Великий Врачеватель умолк сам, хотя его никто не прервал!

– Куда ты смотришь? Уж не на мою ли новую белую рабыню? – спросил он и окинул Егора подозрительным взглядом.

Егор сделал удивленное лицо:

– Где она? О ком ты говоришь?

– Не лги! – закричал Великий Врачеватель и ударил кулаком по краю возвышения.

Тотчас с потолка обрушился на него ливень холодной, как снег, воды. Абдул-Надул едва не захлебнулся.

– Мес! – закричал он.

– Слушаю, Повелитель. Ты нажал кнопку и включил душ…

– Выключи, немедленно выключи, приказываю я!

Робот, тяжело передвигаясь, нажал на другую кнопку и выключил душ.

На стене голубовато вспыхнул большой телевизионный экран. На нем появилось изображение Мур-Вея, каким его видел Егор, и голос волшебника спросил:

– Что скажешь, Старый Колокол и Пустая Шкатулка? Доволен ли ты моей техникой?

– Доволен ли я?! – взвизгнул разъяренный Абдул-Надул. Но, глянув на экран, резке изменил тон, распластался на подушках и залепетал: – О Великий Властелин Чинар-бека! Великодушие твое неизмеримо. Я не просто доволен, я счастлив. Благодарю тебя за удобства, что ввел ты в мое жилище!

– Гм… Счастлив? – задумчиво переспросил Мур-Вей. – Пусть будет по-твоему. Пользуйся…

Голос волшебника умолк, а изображение Мур-Вея погасло прежде, чем Великий Врачеватель моргнул глазом. Глотнув спасительную таблетку, Абдул-Надул покачал головой.

– Пересядь подальше, – сказал он Егору, – и не смотри на моих невольниц. А ты, белая рабыня, – он повернулся к Елочке, – будешь отныне прислуживать Иранне, дочери Властелина Чинар-бека. Кстати, она недавно просила меня найти служанку. Увести ее!

Елочка с испугом посмотрела на Егора и успела заметить, как он знаками успокаивал ее.

Высушив одежду горячими воздушными полотенцами, Абдул-Надул отогнал от себя вентиляторами клубы пара.

– Так и быть, я осчастливлю тебя, чужеземец, дальнейшим повествованием о своей жизни, – поднял палец Абдул-Надул. – Итак…

Но тут ужасный взрыв потряс залу: холодильник не выдержал и разлетелся на тысячи кусочков. Хорошо что Егора пересадили в дальний угол. А на Абдула-Надула жалко было смотреть: он получил множество ушибов и лежал без чувств.

Кто-то побежал за стражниками, кто-то собирал в совки замерзшие слова Великого Врачевателя, разлетевшиеся по всему залу и еще не успевшие превратиться в эскимо.

Робот с неожиданной для него легкостью и проворством подошел к Егору и вывел его из дворца.

– Идем в твое подземелье, – сказал он. – Сейчас тебе лучше быть подальше…

– Верно, – согласился Егор. – У меня есть просьба: узнай, цел ли мой вертолет и где он находится.

– Будет исполнено.