Текст книги "Требуется король"

Автор книги: Петроний Аматуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

3

В пионерском лагере «Алые паруса», что расположен на берегу черноморской бухты, – все морское.

Начальник лагеря – адмирал Емельян Четвертый.

Пионервожатые там именуются флагманами, а воспитатели – замполитами. Все пионеры в матросской форме; за плечами синеют гюйсы – мечущиеся по ветру воротники; у каждого бескозырка с лентами.

Сегодня в лагере праздник – День писателя Александра Грина. Ведь это он написал знаменитую повесть «Алые паруса» – гимн Мечте. Именинники сегодня и матросы из экипажа «Аврора» – пионеры-пятиклассники – участники сегодняшнего представления.

Вечер…

На деревянной пристани, на бухте канатов, в белом платье сидит Ассоль (ее роль играет Аделина, одноклассница Василько).

Перед ней адмирал Емельян Четвертый.

Ассоль круглолицая, с ямочками на щеках. Крупные карие глаза ее сияют вдохновением. Длинные вьющиеся волосы распущены и прикрывают плечи. Над левым ухом алая гвоздика.

– Не покидайте меня, адмирал, – просит Ассоль. – Я уже рассказывала вам, как однажды добрый волшебник предсказал мне, что настанет день и за мной приплывет корабль с алыми парусами и заберет меня в кругосветное путешествие… Это непременно должно произо йти сегодня – предчувствие не обманывает меня.

– Хорошо, милая Ассоль, – отвечает адмирал. – Мы все будем рядом и разделим твою радость. Кто верит в Мечту, у того она сбывается непременно… Слышишь?

С сигнальной вышки раздался пушечный выстрел, предвещающий появление в пределах видимости какого-либо судна.

И верно: вскоре все приметили на горизонте… алые паруса.

– Ур-ра! Ур-ра-а!..

Корабль, подгоняемый попутным ветром, все более увеличивался в размерах и стал на рейде всего в полусотне ярдов от берега. На его борту золотом сверкало: «Секрет».

Минуту спустя от корабля отчалила шлюпка. На носу ее стоял, скрестив руки на груди, бравый капитан в ослепительно белоснежной форме, с золотым кортиком в ножнах, совсем юный.

Аинька с любопытством смотрел на происходящее, и едва капитан сделал первый шаг по алой ковровой дорожке, что расстелили на берегу его матросы, – вскрикнул. Это был… Митька Филателист.

Он подошел к адмиралу, и они обменялись приветствиями; затем Митька Филателист повернулся к Аде-лине и четко, чтобы слышали все присутствующие, произнес:

– Здравствуй, Ассоль! Я – капитан Грей. Мой корабль в твоем распоряжении, как и я сам. Позволь пригласить тебя на небольшую прогулку по всем морям и океанам… Я покажу тебе нашу планету со всех сторон!

– Я согласна, – говорит Ассоль и вопросительна смотрит на адмирала.

– Плыви, Ассоль, – отвечает на ее немой вопрос Емельян Четвертый. – Попутного ветра и удачи в твоих странствиях!

– Попутного ветра! – кричат ей вслед все. Ассоль опирается на руку капитана Грея и робко ступает по алой ковровой дорожке: ее Мечта осуществляется, она счастлива.

Доволен и капитан Грей, хотя взгляд его слегка обеспокоен: густой туман уже затягивает бухту, не мешало бы поторопиться.

Вот уже они взошли на борт, слышна команда Грея:

«Поднять паруса!», – и словно фантастические алые цветы распустились высоко над палубой.

– Попутного ветра!.. – машут им ребята бескозырками.

И вдруг…

Из тумана вырывается трехмачтовик с мрачными черными парусами, с золочеными клотиками и флагом с черепом и скрещенными костями.

Стремительно взяли на абордаж пираты судно Грея; короткая стычка – и на глазах у всех пираты перенесли на свой корабль бесчувственную Аделину и связанного по рукам и ногам Митьку Филателиста.

Сражением хладнокровно руководил с капитанского мостика человек в маске. А когда дело было сделано, он неторопливым, даже изящным движением снял ее, и на берегу мгновенно воцарилось гробовое молчание: это был… Василько, ученик пятого класса школы № 100, пионер из экипажа «Аврора».

Он горделиво и насмешливо глянул на своих друзей и флагманов на берегу и велел отчаливать.

Адмирал нахмурился и отдал какое-то распоряжение своему ординарцу, тот опрометью кинулся на сигнальную вышку.

А классная руководительница, она же математичка Надежда Ивановна, восторженно крикнула с берега:

– Я всегда говорила, Василько, что из тебя получится разбойник!..

Василько сдержанно поклонился ей в знак признательности, и густой туман поглотил злодейский корабль.

4

Капитанская каюта. Аделина медленно приходит в себя и беспомощно осматривается. Рядом с ней сидит Василько. Лицо его неподвижно и непроницаемо.

– Ах, это ты…

– И да, и нет, – вздыхает он.

– Как понять эти слова?

– Я… Вас-Иль-Ко, гроза южных морей и океанов. Я хотел оставаться мирным жителем, зарабатывающим четверки и пятерки…

– Не так давно ты заработал двойку, – напоминает Аделина, окончательно приходя в себя и приподнимаясь.

– Я всегда получаю только то, что хочу сам, – сурово замечает Вас-Иль-Ко. – Но оставим это: теперь оно в прошлом… Некоторые обстоятельства вынудили меня поднять черные паруса…

– Что ты сделал с Митькой?..

– О, можешь о нем не беспокоиться! Он жрет десятую порцию мороженого…

– Может быть, ты и меня угостишь?

– Тебе я могу предложить и большее, – загадочно ответил Вас-Иль-Ко и нажал кнопку в углу дивана.

Одна из стен каюты раздвинулась, и в лучах ламп дневного света в просторной нише засверкали груды драгоценных камней, прекрасные изделия из золота и серебра.

Аделина подбежала к сокровищам, долго ворошила их и откровенно восторгалась.

– Все это твое, – небрежно бросил Вас-Иль-Ко.

– Если позволишь, – сказала Аделина, перелистывая толстый альбом в кожаном переплете с золотыми застежками, – если позволишь, я возьму эту коллекцию марок…

Потемнело обветренное и мужественное, покрытое шрамами – следами былых сражений – лицо Вас-Иль-Ко.

– Бери, что хочешь, – глухо проговорил он и повернулся к микрофону на стене: – Курс на Космодром!

– Есть, капитан! – хрипло отозвалась стена. – Мы в двух кабельтовых от него…

5

Они вышли на палубу втроем: Василько тонко рассчитал свою предстоящую месть. Пусть и этот маркособиратель ощутит его могущество!

– Где же твой Космодром? – насмешливо спрашивает Митька. – Вокруг одна вода…

Вас-Иль-Ко величественно двинул рукой, и со дна морского уже поднимается искусственный стальной остров. С его овальной поверхности с яростным шумом и дьявольскими всхлипами сбегают тысячетонные потоки воды и, ударяясь о поверхность моря, превращаются в б елое облако мельчайшей водяной пыли, отсвечивающей всеми цветами радуги.

Теперь отчетливо видно огромное тело звездолета, покоящееся на ажурных опорах. Едва рассеялась водяная пыль, как опоры пришли в движение и поставили космический корабль вертикально.

Вас-Иль-Ко глянул чуть вправо, и с десяток головорезов, чьи ужасные физиономии повергали Аделину в трепет, а Митьку Филателиста наводили на мысль о том, что виселица была бы для них слабым напоминанием о совершенных злодеяниях, кинулись стягивать брезент с какого-то сооружения.

Еще миг – и перед взорами недавних друзей предстал черный вертолет с белой эмблемой смерти на борту и лопастях.

– Прошу, – галантно приглашает в кабину Вас-Иль-Ко.

– И мне? – с надеждой спрашивает Митька.

– Почему бы и нет?.. Пожалуйста!

Всего в сотую долю секунды был восторженный взгляд Аделины, брошенный в сторону вожака пиратов, но он не укрылся от зоркого и внимательного «джентльмена удачи», как любили себя именовать, да и сейчас именуют, не только морские разбойники…

Перелет с палубы пиратского парусника, видевшей множество сражений, на Космодром занял не более трех минут.

Серебристый лифт гостеприимно принял их и стремительно вознес к кабине космического корабля.

У входа они оделись в алые скафандры, вошли в уютное гнездышко космонавтов и легли в удобные кресла.

Наступила тишина, прерываемая лишь тиканьем секундомера и предстартовым отсчетом. Где-то далеко внизу послышался мощный гул, сравнимый разве что с гулом землетрясения, и уже несколько секунд спустя все трое – Аделина, Митька Филателист и Василько – плава ли в невесомости у больших иллюминаторов.

В звездном рое на черном фоне космоса сверкала Голубая Планета…

– Митька… Виноват, капитан Грей, – повернулся к Аделине Василько, – хотел показать тебе нашу планету со всех сторон… Не знаю, как собирался он выполнить свое обещание, но вот, смотри… Земля у твоих ног, и ты можешь сделать вокруг нее столько витков, сколько пожелаешь!

– Ты неподражаем, Василько, – сказала Аделина. – И, знаешь, что?.. Я буду отныне собирать марки только космической серии!

Василько помрачнел и решительно скомандовал:

– По местам! Хватит с вас…

– Давно бы так, – одобрил Аинька, наблюдая за ними. – А то нянчится с этой девчонкой-задавакой!..

6

Остров Забвения, затерянный в пустынной части Тихого океана среди двадцати тысяч других островов. Где-то южнее экватора, но севернее Австралии, восточнее Ростова-на-Дону, но западнее Нью-Йорка.

Сюда удалился от мирской суеты наш Василько. Здесь, на необитаемом клочке суши, проводит свои дни в гордом одиночестве юный ростовчанин, подобно Робинзону. Верного друга Пятницу ему заменяет сверхтехника Будущего.

За считанные секунды вагончик фуникулера – канатной железной дороги – доставит Василько на десятикилометровую высоту единственной горы острова. Плавно и неторопливо эскалатор опустит его к центру Земли.

Одноместная подводная лодка всегда к его услугам в уютной бухте; вертолет в двух шагах от его сорокаэтажной хижины, сверхзвуковой самолет – на бетонной поверхности аэродрома.

Стоит нажать кнопку – и автоматические повара угостят его обедом, завтраком или ужином; другие кнопки удовлетворят другие желания.

Но Василько был глух ко всему. Лишь объемный цветной телевизор с экраном во всю стену удостаивал он своим вниманием. Да и то включал его только для того, чтобы посмотреть «Клуб кинопутешествий», «В мире животных», «Очевидное – невероятное» или мультики.

А на ровной возвышенности крутого побережья издали виднелся огромный Сфинкс – лежащий лев с головой человека, наподобие Большого Сфинкса в Египте.

Только сделан он был не из камня, а из прочной цветной пластмассы, и лицо у него было не египетского царя – фараона, а самого Василько. Грустный взгляд гигантской скульптуры всегда устремлен не на восток, как у египетской, а на запад, в сторону Ростова-н а-Дону.

Никто не разгадал тайну усмешки, застывшей на устах Каменного Сфинкса, что неподалеку от Каира, но стоит лишь взглянуть на улыбку Сфинкса-Василько, чтобы понять: только он знает цену женского легкомыслия и неумения отличить настоящего мужчину от филатели ста.

Только он…

7

– Ну, как? Интересно? – спросил Эго.

– Ты уже пришел? Хорошо тут у вас… Что сказал врач?

– Все в порядке.

– То, что я видел, на самом деле было?

– Нет, Аинька, только в мечтах… Но без мечты человек ничего не добьется…

– А чего же тут добиваться? Разбойничать?

– Этого я не допущу, – заверил Эго. – Но видеть себя сильным, могущественным не вредно. Не говоря уже о том, что пираты, которых ты наблюдал, обрушивают свой гнев лишь на угнетателей, а простых людей они не трогают, а даже защищают.

– Ну и видик у этих защитников! – заметил Аинька.

– Бывали и пострашнее… Ладно, идем, я покажу тебе, что произошло уже не в забавах воображения, а на самом деле… Твоя работа… Вот сюда, левее… Видишь?

– Что это?! Музей восковых фигур?

– Хорош музей! – сурово произнес Эго. – Здесь собраны те мысли и желания Василько, которые ты за него выполнял с помощью своего волшебства. Вон сколько наворочал!

– Ой! – ужаснулся Аинька. – Это они превратились в восковые фигуры, как мой Мастер!.. Если бы я мог предвидеть такое, давно бы отстал от Василько. Я больше не буду!

– То-то же!

– Прощай, Эго.

– Прощай. Не забудь забраться в левое ухо этого сказочника.

– Я сейчас туда и направляюсь…

8

В моем Внутреннем Мире Аинька пробыл недолго.

– Это потому, – объяснил он мне после, – что там все у тебя четко распланировано и все на виду. Никаких закоулков. Если тропинка – то посыпанная песком, если дорога – то везде светофоры и регулировщики. Все безоговорочно подчиняются твоему Эго. Кругом по рядок, лозунги, нравоучительные цитаты, изречения великих людей по краям дорог, как рекламные щиты. Скучища!

– Но в свое время, – прервал я, – мне доводилось увлекаться приключениями и фантастикой… Неужели ничего не осталось?

– Осталось, – успокоил меня Аинька. – В картинной галерее… В золоченых рамах есть даже картинки, написанные масляными красками!..

– Гм… И об алых парусах я мечтал… Неужто и они не сохранились?

– Видел: маленький такой сувенирный кораблик с алыми парусами, из пластмассы.

– Да что же это творится в моей голове? – огорчился я. – Нет ни одной живой, озорной мысли?

– Есть, и даже не одна. В зоопарке…

– Где?!

– Ну, это я так назвал… У тебя озорные, как ты говоришь, мысли находятся в клетках, а твой Эго иногда выпускает их на прогулку и поначалу присматривает за ними.

– Почему же поначалу, Аинька?

– Потому что их вскоре окружают твои дети, внуки и внучки, бесцеремонно тормошат их и высмеивают, пока они сами не возвращаются в свои клетки…

– Внучки?!

– Да нет, твои озорные мысли.

– Так-с… Ну, а что же мой Эго? Какое впечатление произвел на тебя он?

– Да, в общем, ничего… Знаешь, он такой вежливый, сладкоречивый и совсем не обидчивый. А уж когда твоя жена появляется, твой Эго становится совсем предупредительным и осторожным…

– Ну-с… беседовал ты с ним?

– Разумеется. Он говорит, что всякие там алые паруса, мечты – детская забава, не больше.

– Так и сказал?

– Да.

– Впрочем, в этом есть доля правды, Аинька.

– Тогда непонятно: как без веры в Мечту ты пишешь свои книги?

– Многие писатели так сочиняют, не я один…

– И еще знаешь: в тебе уже нет… – ну, ни капельки!.. – пионерского.

– Неудивительно, Аинька: у меня возраст, так сказать, пенсионерский.

– А для чего люди взрослеют?

– Если бы я мог ответить… Сам не знаю! – сказал я и постарался сменить тему беседы. – Какие же планы возникли у тебя?

– Знаешь что, подамся-ка я лучше к футболистам. Мне Футбольный Мяч рассказывал: вот они любят, чтобы их желания исполняли немедленно! А раз так, значит, это им не опасно? Они ведь не знают конца своим желаниям, а я больше всего на свете люблю бесконечное…

– Не делай этого, Аинька, – мягко возразил я. – Волшебное и неограниченное исполнение желаний опасно любому человеку, даже футболисту. Разве у тебя нет иной мечты?

– Есть…

– Ну-ну… Будь откровеннее, малыш!

– Я хочу все знать! Не только шахматы…

– Прекрасно. Для чего?

– Для чего? – Волшебный Колобок задумался.

– Может быть, ты все же ответишь мне? – напомнил я, когда, по моему мнению, молчание стало затягиваться. – Машины должны думать быстро.

– А я думаю: даже подсчитываю, сколько свободного места в моем отделении Памяти… Готово! Девяносто семь целых и семьсот восемьдесят две тысячных процента у меня пусто. Я хочу все это заполнить информацией, или, как говорят люди, знанием.

– Похвально, малыш! – одобрил я. – Об этом все мечтают.

– И ты тоже?

– И я.

– У тебя тоже много пустого места в голове? – полюбопытствовал Аинька.

– Гм… Затрудняюсь сказать, сколько именно, – неохотно ответил я, – но возможность пополнить свои знания есть и у меня…

– В твоем Внутреннем Мире все разложено по полочкам, – заметил Волшебный Колобок, – такой порядок, что сосчитать можно быстро. Хочешь, я это сделаю сейчас? Мне так хочется узнать, у кого из нас голова пустее!..

– Не стоит, Аинька. Здесь следует учесть одну важную особенность человеческой памяти: то, что не очень необходимо, – забывается, и как бы освобождается место для новых знаний, в которых человек нуждается именно сейчас…

– А забывается – это, значит, переходит в картинную галерею? – спросил Аинька. – Ту самую, что я видел у тебя?

– Возможно, возможно… Однако продолжим. Насколько я понял, ты стремишься найти свое место в этом мире?

– Еще не стремлюсь, потому что пока мы только разговариваем, но хочу этого.

– Весь окружающий нас мир, Аинька, состоит из неживой природы, растительности и животного царства, человека и техники.

– И техники? – переспросил Колобок.

– Да. Ее стало так много, и она так сильно влияет на всю окружающую нас природу, на жизнь вообще, особенно – человека, что даже вся Земля как бы ощущает ее!

– А есть ли внутренняя связь между нами? – спросил Аинька и уточнил: – Между человеком и техникой?

– Думаю, что есть… На мой взгляд, самая близкая связь – это шахматы…

– Восемью Восемь? – обрадовался Аинька.

– Да. Шахматы – это борьба в чистом виде, так сказал великий ученый Карл Маркс. А борьба есть преодоление любых препятствий – без этого не проживешь… Вот почему шахматы полезны всем. И вообще – все можно сравнить с игрой в шахматы. Скажем, захотелось т ебе побывать в кино… Ты «играешь», допустим, белыми фигурами. Понял?

– Конечно.

– А обстоятельства, связанные с исполнением твоего желания, «играют» черными фигурами. Делай первый ход…

– Ну… Я… читаю в газете, где какой фильм идет.

– А я, «играя» черными, скучному фильму дам веселое название.

– Но я этого не знаю и отправляюсь в кассу…

– А билетов нет!

– Обращусь к администратору.

– Администратор ушел.

– Попрошу контролера.

– Делаю «ход черными»: контролер без билета не пропустит.

– Пролезу незаметно, прямо в зрительный зал…

– А я отключу свет и объявлю «шах»!

– Я включу его и устраню неисправность.

– Ладно, Аинька, так и быть: я подсовываю тебе скучный фильм и объявляю…

– Мат! – огорчился Аинька.

– Не расстраивайся, малыш, ты можешь и выиграть, если все-таки фильм понравился: ведь вкусы у всех разные. Я просто разыграл эту «партию», чтобы доказать тебе свою правоту. Главное в том, что в шахматной игре мозг человека работает очень похоже на самые совершенные «считающие», «думающие» машины. Но пока машины играют в шахматы слабее человека.

– Стоп! – вскрикнул Колобок. – Не продолжай. Я отправлюсь в путешествие, буду искать лучших игроков и учиться у них шахматной игре! Ладно?

– Великолепно, Аинька!. Это принесет только пользу…

– Я обогащу свой Внутренний Мир и обыграю Мастера! – закончил Аинька.

– Вот чего ты захотел…

– Да. У меня тоже появилась своя мечта, есть алые паруса!

– Ну, что ж. Желаю успеха!

– Спасибо. И тебе – тоже.

– Пожалуй, ты единственная машина, умеющая мечтать.

– Это оттого, что я не простая машина, а волшебная, и хочу доставить радость детям, ну, и взрослым тоже…

Аинька закружился по комнате и звонким голоском запел:

 
Я – Аинька, не паинька,
Но и не сорванец;
Начало – это Аинька,
Не любящий конец…
 

 
В том смысле, что конца
Не знает дело славное,
Начало – это главное
Даже у кольца.
 

 
Ох, люблю подраться я
На шахматной доске!
В игре, готов признаться я,
Борьбу ценю, как все…
 

 
В том смысле, что конца
Не знает дело славное,
Начало – это главное
Даже у кольца…
 

 
И полечу по свету я
Сражаться, не боясь,
На проигрыш не сетуя,
В победе – не гордясь.
 

– Прощай, сказочник! – весело крикнул Волшебный Колобок, нацелившись улететь в открытую форточку. – Вот напишешь свою новую сказку, и она тоже покинет тебя, а я с ней где-нибудь встречусь!..

– Прощай, Аинька!..