Текст книги "Огонь на поражение"

Автор книги: Петр Катериничев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 11

Выпив и молча пожевав, закурили. Игорек выглядит уставшим, на лице прибавилось морщин. А так – не изменился: тонок в талии, широк в плечах; в дорогой кожанке-реглан поверх плотного твидового пиджака – вполне смотрится паханом не самой последней в этом городишке мафиозной группы.

И глаза – желто-зеленые, как у бенгальского тигра. Ничего не упускающие, спокойные. Стать Крутову врагом – все равно что попросить расстрел по собственному желанию. Впрочем, криминалы это знают.

– Устало выглядишь. – Моя инициатива встречи, мне и начинать. С друзьями я в «паузы» и другие азартные игры не играю.

– Дел хватает. А ты загорел… Тунеядец. Жарко в Приморске-то было?

– Зато воздух свежий. Морской.

– Да и здесь не затхлый.

– Само собой. Ветрит.

– А в центре всегда ветрит, когда у вас по окраинам жарко.

– Смотрел что-то по Приморску?

– Обычные оперативки. Мне лишнего не надо. Своего здесь по уши хватает.

– Газеты читаем.

– Во-во, чи-та-тель… Ладно, давай к делу. Во что вляпался?

– Приморские хвосты.

– Воры? Авторитеты?

– Не без них, но круче, много круче.

– А ты меня крутизной не стращай, по Москве тут так завязано – хоть в подполье уходи, пока что-то раскручиваешь. Что и делаем. Ладно, не томи. Что нужно, по делу?

– Информация.

– Вот этого – море. Еще и безбрежное. Спрашивай.

Что могу – скажу. Без обид.

– Ты вот что, Игорек. Излагай оперативку за последний месяц по Москве. По пригородам. Важное ведь все равно не пропустишь. Что мне нужно, я переспрошу.

– Дрон, поконкретнее. Что интересует – разборки, заказные убийства, коррупция? И еще – определи уровень.

– Уровень – средний и выше среднего. И еще – не-связухи. Странности. То, что похоже на стереотип, но не вписывается. Да чего я объясняю, ты же профи…

– А любителей в столице в этом бизнесе уже нет. Давно. Если вдруг и появляются, то ненадолго. Век нынче короток у любителей-то.

– Сам понимаешь, интерес у меня не суетный.

– Понимаю. – Крутов знает, что увлекался я не только историческими проблемами в свое время, но вопросов никогда не задавал и не задает. Профи они и в Антарктиде профи. Меньше знаешь – легче спишь. Что можно, сами скажут.

– Только один вопрос, Олежек: тебе это нужно?

– Да.

– Хорошо. Но – информация конфиденциальная.

– Козе понятно.

– Лады.

Игорь задумался на минуту. А я размышляю над тем, как много может стоить вовремя полученная достоверная информация. Из известных ныне людей первыми это оценили Ротшильды. Еще во время наполеоновских войн они создали свою знаменитую курьерскую службу, просуществовавшую, кстати, до Второй мировой войны. Именно благодаря ей Ротшильды первыми узнали об исходе битвы при Ватерлоо на рассвете 20 июня 1815 года, – курьер банкирского дома опередил курьера герцога Веллингтона на восемь часов. На целых восемь часов.

Первое, что сделал Натан Ротшильд, – сообщил о поражении Наполеона главе государства. Это – отнюдь не рядовая услуга, она дает влияние.

Сразу после этого Натан Ротшильд отправился на Лондонскую биржу. И вместо того чтобы покупать облигации английского государственного займа, начал методично сбрасывать огромные пакеты.

Биржа дрогнула. Началась паника. Все решили, что Ротшильду известно о… поражении Веллингтона. И начали лихорадочно избавляться от английских государственных бумаг. По бросовым ценам.

Банкир держал паузу.

И – скупил все облигации одним махом.

Чуть позже поступило сообщение о поражении Наполеона.

Акции стали буквально золотыми.

По сути Ротшильды были первыми, кто так эффектно, убедительно и красиво сколотил сверхкапитал, используя информацию и дезинформацию…

Оперативная информация, какая мне нужна сейчас, только человеку неискушенному кажется менее важной, чем стратегическая. Да, она не дает возможности «сделать» миллионы за день, но позволяет правильно сориентироваться и в конкретных условиях сохранить то, что дороже любых капиталов. Жизнь.

Не знаю, кому как, а мне моя небезразлична. Дорога даже.

– Ну что, начнем с «мокрого»?

– Валяй, – киваю я.

– В Москве этой осенью было «сыро», – невесело усмехается Крутов. – Оставим в стороне «разборочную» массовую стрельбу и убийства милиционеров – этим мы занимаемся особо… Поговорим о «заказных». По типу исполнения они четко разделяются на две категории: убийство из огнестрельного оружия, так называемым «одноразовым стволом», который потом обязательно «сбрасывается». Второй тип – взрывы. Чаще – автомобили, реже – квартиры, бомбы на лестничной клетке либо в служебных помещениях.

Киллер в первом варианте – просто человек, умеющий и желающий стрелять, чтобы зашибить легкую деньгу. Как правило, не московский, не пригородный, не «крученый» – из новых ребяток, тех, кто убийство считают бизнесом. Всю подготовительную работу проводит заказчик, или «генподрядчик», – определяет место, время условия, вычисляет распорядок жертвы и т. п. Когда все подготовлено, вызывает киллера – чаще из Прибалтики, реже из российской глубинки, он получает «ствол», его выводят на жертву – как правило, это подъезд дома. Заранее получает деньги – немного, тысяч пятнадцать-двадцать – стреляет, «сбрасывает» ствол – и отваливает.

Раскрываемость подобных убийств «случайная», если расследование начато «по результату» – по факту убийства, – процентов двадцать.

Чаще удается раскрутить что-то, если источник или возможная жертва дали наводку, – зная технологию, решим и задачу с поимкой. Нас больше, чем киллеры в данном случае интересуют фирмы-посредники, ген-подрядчики… Авторитетов московских они тоже интересуют – потому как конкуренты в бизнесе, заказы перебивают… Профессиональный киллер из авторитетных в Москве возьмет уж никак не меньше пятидесяти «штук».

Вот так и крутимся…

– Похоже, ты на жизнь жалуешься…

– Да нет, старик, сам знаю – служба такая. Второй тип – взрывы. Как правило, применяется бомба с дис-танционным управлением. Используют промышленную взрывчатку, тротиловые прессованные шашки "ТПО3 и «ТП-400», литые «ТГ-500», аммониты, гексопласты, ну и армейские, конечно, – тен, тетрил, плаксид… есте ственно, модифицируют взрывное устройство: тут нам работать сложно, но не безнадежно, – тип взрывчатки, характер можно определить после взрыва специальными аэрозолями типа «Экспрей», ну а дальше – по цепочке: места использования и хранения данного взрывчатого вещества, хищения и утечки…

– Кропотливая работенка…

– Да, не апельсин очистить… Но в принципе – на исполнителя выйти можно…

Понятно, если грохнули персЯ ну и убийство получило широкий резонанс – тут тебе и люди, и техника, и ФСК, и военная контрразведка, работаем без трений – все ж одну земельку носом роем… Да не мы одни – у жертв своя «служба безопасности» имеется, свои источники, свои информаторы, и отчета давать никому не нужно…

Тоже работают… На результат.

– И кто успешнее?

– Да когда как… Сам знаешь… Наверняка не угадать…

– Но и прогадать нельзя.

– Делаем, Олег, что можем. И что не можем – тоже. Кругов смотрит на затухающие угольки костерка. Берет коньяк, наливает чуть больше половины.

– Тебе плеснуть?

– На донышко.

– Ну а теперь слушай, кого, как… Последний месяц, говоришь, интересует?

– Крайний.

– Ну крайний, так крайний. Запоминай…

Игорь говорит коротко и точно, не забывая существенных деталей, по часам, сутки за сутками… Оценку дает тоже немногословно, но мотивирует…

Внимаю молча. Словно спецбюллетень читаю – для служебного пользования.

Раньше они так и назывались – СПб. Под номерами и кодовыми обозначениями. Смотря кто какую тему отрабатывает. Дополнительные агентурные данные к открытой аналитической разработке. Бывали уже систематизированные, чаще – сырые.

Крутов перечисляет сейчас не просто сырые – «мокрые». Чувствую я себя в этой «воде» неважно, – то, что для Игоря очевидно, он не объясняет; уже начинаю «тонуть».

– Стоп, Игорек… Дай переварить… Да, и вот еще… Обрати, пожалуйста, внимание на случаи с особым профессионализмом исполнения. Неординарные, замаскированные под стандарт… То, что тебя беспокоит…

Крутов смотрит на меня внимательно.

– Это твои прикидки или имеешь что сказать?

– Прикидки, но достаточно мотивированные.

– Случаи, говоришь… Да, такие есть. Концы с концами сходятся, но в том-то и штука, что как-то нарочито, что ли… Ну а особый профессионализм – это там, где работали люди или человек, прошедший подготовку в спецподразделениях либо спецслужбах…

– Их что-то выделяет?

– Да, но не почерк, его-то каждый раз меняют… Я бы сказал – особая тщательность исполнения. Ювелирная работа. Таких людей очень немного, это одиночки… Даже контакты с заказчиком, по-видимому, стараются проводить «заочно»; их профессионализм – лучшая гарантия хорошо сделанной работы для одной стороны, оплаты – для другой. Полагаю, время от времени эти «волки» работают с кем-то в паре – так результативнее.

– Игорь, вспоминай, что похоже на стереотип, но не вписывается…

– Многое, Дрон, многое… Ряд «хулиганских» нападений с трупами в итоге: понимаешь, что получается, – злостное хулиганство плюс непредумышленное убийство, а это совсем другие сроки и кары, чем теракт или умышленная «мокрота»… Несколько самоубийств… Одно особливо не вписывается: парень тридцати с небольшим, красавец, спортсмен, девки косяками, очень небедный – сиганул с шестнадцатого этажа… Алкоголь в крови, но немного… Ни причин, ни мотивов…

– Псих?

– Нормален… был. Ну да это еще в сентябре произошло, ты на пляжах загорал.

– Имя не вспомнишь?

– Козловский, как певца. А звали… Димитрий… нет…как-то на «сэ»…

– Сергей? Саша?

– Денис! Ну да, Денис!

– На «сэ», – подкалываю я. Судя по описанию, тот самый Денис, что «выплывал» в разговоре с Леной. На чердаке у Тимофеича… Да, славная была погодка, не то что теперь…

– Так «лошадиная фамилия»… Да и пашу я тоже как лошадь. Ненормированно.

Пока друг какой не объявится – ужином угостить. На природе. Под мокрый снег с дождем…

– Романтика – сестра юности… – констатирую я.

– И любовница дурости, – дополняет Крутов.

– Ну ты ци-и-и-ник…

– Похлебай с мое…

– Вот уж нет. Кесарю – кесарево, а что положено быку – так это телка.

– Хм… хорошо, что напомнил… О «телках», кстати. Тут вообще-то «замочили» одну, причем совсем не в тему. Да. и вообще, день был странный какой-то… Полная несвя-зуха… «Жмуров» – воз и маленькая тележка.

– Излагай.

– Линда Клаунснакайте, тридцати четырех лет, убита с близкого расстояния из пистолета, вероятно, с глушителем, типа офицерский «вальтер» образца 1938 года.

– Не частое оружие…

– Да сейчас чего только нет! Хотя – такой «вальтер», ты прав, редкость.

Пойдем дальше. Убили ее у мусорных баков, в каком-то проулке пустынном, труп пролежал часа три, пока обнаружили… Да, и еще – на ней не было белья.

– Изнасилование?

– В том-то и дело, что нет, она просто его не надела.

– Да сейчас многие девчонки трусики не носят – только чулки. Этакий французский шик – ресторан, длинное платье…

– Не гони, лютый. Не об том бакланишь, – смеется Игорь.

– А ты «феней» не стращай. Дело говори.

– Холодно на улице было. Дрон, минус три, а на ней – ни колготок, ни трусов – юбка, плащ… Красиво?..

– Наверное. Только холодно – отморозить чего могла. Да не успела.

– Мы наводили справки об этой Линде, само дело райотдел взял потом, – дама была очень нсбедная, ну а насчет потрахаться – весьма необузданных нравов, даже по нашим временам. Бисексуалка, садомазохистка…

– У богатых – свои причуды, – говорю я, а сам вспоминаю Приморск и тамошний «веселый особнячок»… – А чем она занималась, небедная эта?

– Да как все – импорт-экспорт, не моя это епархия. У ребят, конечно, спрашивал, фирма богатая. Да не в том дело – эта бикса с утра уже отымела мальчишечку шестнадцати годов и девчонку девятнадцати…

– И, забыв одеться, пошла по холодку – проветрить гениталии…

– Дрон, не перебивай. Баба была со сдвигом на сексе, оно понятно…

– И естественно…

– Ну, блин!

– Красивая хоть?

– Тебя что интересует, материал по делу или объем ее бедер?

– Игорек, не горячись. Красота – тоже материал. Она же-и оружие.

– Стоп! Ты попал! Я прикинул, что заставило такую крутую стерву – а стерва она, поверь, была немаленькая, уж я пообщался с сотрудниками фирмы, доверительно…

– Ты умеешь…

– Так вот что ее заставило бросить все дела, отменить важную деловую встречу и с голым задом не идти даже – лететь в переулок, где ее пристукнут?!

– Неужели подпольный съезд РСДРП?

– Во-во, почти. Трахаться она туда шла.

– Во имя чего? – Во имя прогресса… Да, у этой бабы все было, да, она могла завлечь или купить себе любого парнишечку, кроме того, которого не могла!

Таких стерв и ты и я встречали, – к мужику, который сильней ее, которым она не может помыкать и командовать, такая телка прилепляется, как собака!

– Сука, – уточняю-я.

– Так что шла она к мужику, от которого у нее текло не только между ног, но и капало с ушей…

– А он, коварный, загнал ей пару пуль в переносицу и был таков…

– В грудь. Все три пули он выпустил в грудь.

– Или – она.

– Что?

– Она. Девушка, женщина. Подруга. Ты ведь сказал, что Линда была бисексуальна.

– Ну да… – Игорь наморщил лоб. – «Она», с офицерским «вальтером»…

– Ты предпочел бы никелированный браунинг и чтобы на каждой гильзе – монограмма…

– Я предпочел бы дома, в кругу семьи, кушать картофельное пюре с селедочкой, а не точить тут с тобой лясы – так сказать, в холодке… Плесни еще.

– Игорь протянул стаканчик. Выпил. – Ладно, ты прав. Теоретически могла быть и баба. Хотя согласись, «вальтер» – оружие ломовое, тяжелое даже для лесбиянок. Им нужно уметь владеть.

– Принцип один, – задумчиво произнес я, вспомнив летние впечатления. – Может, она стрелковый кружок посещала. В доме пионеров. Еще лучше – во дворце. Я одно не пойму: почему это убийство ты считаешь странным? Понятно, не бытовуха, но мотивы самые ординарные – ревность, месть, зависть…

– Да по этому пути и пошло следствие. Все ее контакты отработать – беготни на год…

– Ну и?..

– Профессиональный выстрел – раз. Ну чую я – профи работал!

– Предположим, верю.

– Второе. Этим же вечером был убит сотрудник американской фирмы «Юнион трек», профессиональным выстрелом – пуля в висок, причем из «ВСС», в собственном «вольво». При нем – ни бумаг, ни документов; зато паспорт, кредитка, деньги – целы. Эта самая «Юнион трек» имела в России весьма серьезные интересы и дела с фирмой Линды – АОЗТ «Линдэкс».

– Что за бизнес?

– Кроме «импорт-экспорт», скупка и продажа ценных бумаг.

– Ударим «Хопром» по разгильдяйству и ротозейству!

– Нет. Я имею в виду действительно ценные бумаги, а не «памперсы»… Пакеты акций приватизированных госпредприятий.

– Их капитал на наш рынок?

– В специфические отрасли. Нефтегазодобыча. Редкие металлы, аэрокосмос…

Да, и еще – обналичим, обезличим, переведем в любую страну…

– Как старушку через улицу… Винтовка специальная снайперская; калибр – 9 мм. Имеет оптический и ночной прицелы с автономным источником питания.

Прицельная дальность стрельбы с открытым и оптическим прицелами – 400 м, с ночным – 300 м. При необходимости разбирается на три части и вместе с прицелами и магазинами укладывается в кейс. Состоит на вооружении диверсионных групп и групп специального назначения ФСК, ГРУ, МО, МВД.

– Картинка ясна?

– Кристально. Как водка «Смирнофф».

– А теперь – почувствуй разницу. Эта самая «Лин-дэкс» при всей широте и разнообразии интересов нигде не засветилась. В течение четырех лет. Ни одного прокола!

– Впечатляет. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

Ширма?

– Скорее – очень хорошее прикрытие. На самом высоком уровне.

Глава 12

– Заинтересовал? – Крутов плескает себе и мне коньяк.

– Ага, – делаю глоток. – Ереванский разлив. Взятки берешь?

– С тебя. Французским кальвадосом урожая 1949 года. Слушай дальше. В самолете вместе с этим Стилбсргом летел некий Фемминг, тоже – своя фирма, но «темная»… Так вот, в Москве был уже трупом. Сердце, так определили.

– Понятно. Спец «по существенным вопросам». Что вез-то?

– У него уже не спросишь.

– Интересная штучка… Косяками тянутся к нам ихние бизнесмены, как журавли к югу по осени…

– Без единой бумаги, без единого контракта, даже без наметок каких-то…

– Курьеры-челноки?

– Может быть.

– А что везли, по-твоему?

– Ума не приложу. Только не наркоту.

– Козе понятно – рейс из США?

– Из Нью-Йорка.

– Игорь, напрягись… Тут действительно что-то есть… Ну вспоминай, дорогой… Раз никаких бумаг и прочей дребедени – что-то должно было быть…

Знак, пароль, дискета, чип…

– Да говорю же тебе – ничего! Знаешь только, что странно? Уж очень много народу эти два «жмурика» привлекли…

– В смысле?

– В смысле – кроме нас и отдела милиции в аэропорту-и ФСК, и Генпрокуратура, и райпрокуратура, и российский отдел Интерпола…

– Может, все-таки наркотики…

– Может. Я чего вспомнил – народ-то весь этот интересовался тем же, что и ты, – что при них было…

– А ты – что?

– Я же сказал – выстрел. Из «ВСС». Слушай дальше, только не перебивай.

– Не буду.

– Эта «ВСС» в тот же день работала по крайней мере еще один раз…

– Кого?

– Толстый Ли…

Смотрю на Крутова, как институтка на «Плейбой».

– Да хоть Тонкий Ху…

– Толстый Ли возглавлял всю юго-восточную мафию здесь – вьетнамцы, корейцы, китайцы… Очень тесные связи с нашим Дальним Востоком… Контрабанда всего и вся… В последнее время – интерес к наркотикам-тран-зиту и, самое главное, к рынкам ценных бумаг. Понятно, через фирмы-посредники…

– Те же приватизированные госпредприятия?

– Наверное, да. Тут ты поумнее меня будешь.

– По-видимому – перерабатывающие и добывающие отрасли: регионы – Сибирь, Дальний Восток… Кто через него – Поднебесная или Страна Восходящего Солнца?

– Говорю же, Дрон, мне это без разницы. У меня специализация другая. Так вот, Толстого Ли профессионально, пулей в затылок, уложили из специальной снайперской. Причем до этого на него очень серьезно накатили средне-азиаты, – кончил всех троих, сел в машину и только тогда получил пулю в затылок. И еще одну – в бензобак.

– Как вы докопались, если все – в клочья?

– Наши проблемы. Уж очень фигура крупная – этот Толстый Ли.

– Была.

– Вот именно. А днем за кольцевой тоже была – крутейшая разборка вьетнамцев и срединеазиатов: гранатометы, пулеметы, горы трупов…

– Кто-то нанял профи убрать Толстого Ли за это?

– Так быстро такие вещи не делаются. Это раз. Два – это то, что на Ли «наехали» с разборкой действительно и по-серьезному, – его спасло чудо. Кто-то наблюдал, не вмешиваясь, а потом хладнокровно кончил того, за кого заплатили.

Кого заказали. Усек?

– Усек. «Наезд» разборщиков-среднеазиатов – быстрая спонтанная реакция на события за кольцевой, выстрел – заранее спланированная акция.

– Вот именно.

– Ты сказал – «ВСС» работала по крайней мере еще раз. Что значит – по крайней мере?

– Факта нет. есть предположения. Источник сообщил, что в группе среднеазиатов произошла своя, внутренняя разборка между Ахмедом, главой группы, и его замом по «мозгам» Низами. Ныне покойным. «Раскрутить» Низами Ахмед так и не успел: тот был убит выстрелом в затылок, при занавешенном окне. Улавливаешь почерк?

– По времени ты прикидывал? Аэропорт, «хаза» Ахмеда, или где там, и место, где порешили Толстого Ли?

– Да. Сложно, но при хорошей проработке…

– Чем занимается группа Ахмеда?

– Всем понемножку. В свое время они существенно потеснили вьетнамцев, да и остальных… Потом – стабилизировалось, причем Ли сыграл в этой стабилизации не последнюю роль. Дрон, как ты думаешь, что может вытащить и мощно поддержать гибнущую уже криминальную группировку?

– Деньги.

– Так вот: никто не знает, откуда выплыл Толстый Ли два года назад и где он взял деньги. На оружие для разборок, на экипировку, на организацию, на налаживание новых цепочек контрабанды…

– Так кто же все-таки Ахмед?

– Во-первых, авторитет. Вор. Крутой. Умный. Сферы, как я сказал, различные, прежде всего, наркотики растительного происхождения – сырье и опий, героин. Есть сведения, что его люди нащупали каналы переправки наркотиков в Европу и дальше, в Штаты – через криминалов из еврейской диаспоры. Причем есть данные, что здесь будет выступать уже синтетический наркотик – «крэк». Либо что-то покрепче. Мы не знаем.

– По-моему, этим «чем-то покрепче» меня уже «ширяли»…

– Да?

– Без балды.

– Ну и как?

– Клево. Едва «кони» не двинул.

– На юге? В Приморске?

– Ну…

– Что ты ваньку валяешь! Колись давай!

– Старик – не могу. Уж очень «лаборанты» серьезные…

– Ну хоть конец дай какой…

– Кругов, раскручусь – все концы твои будут.

– Сейчас никак нельзя?

– Никак.

– Ну… И на том спасибо.

– Не обижайся. Просто хочу увидеть тебя генералом, а не трупом.

Игорь смотрит мне прямо в глаза. Долго, пристально.

– Дрон, а ты сам-то понимаешь, во что влез?

– Да.

– Точно?

– Ага.

– Прикрытие нужно?

– Хм…

– Помощь?

– А чем ты сейчас-то занимаешься?.. Игорек, не первый год знакомы. Прижмет – обращусь, не постесняюсь.

– Только честно.

– Да.

– Ладно. На чем остановились?

– На Ахмеде. Откуда он?

– Азербайджанец. Но объединяет азиатов – у него и таджики, и туркмены, и узбеки. Да и русские есть.

– Ты сам понимаешь, эти интернационалисты на одной анаше сидеть не будут.

Значит: плюс оружие. Этим занимались?

– Дрон, я тебе перечислил, сколько пальбы было… На мне – конкретные дела… Просто времени нет… А какие там плюсы и минусы у Ахмеда – пусть криминологи разбираются, вошь их заешь!

– Да я не в назидание. Просто размышляю вслух. Есть еще один товар, мимо которого Ахмед не пройдет, раз такой крутой. Дороже любой наркоты и оружия…

– Какой?

– Нефть.

– Бензин?

– Да нет, именно нефть! Бензин – криминальные, оперативные деньги. Нефть – стратегические.

– А его статус?

– Есть бабки, будет и статус. Тем более – на родине.

– Все понял.

– Значит, как я понимаю, некто спровоцировал разборку в группе Ахмеда, чтобы заменить лидера и под-держать нового. При этом – он же заказал устранение Толстого Ли. Выход: контроль через Низами над бывшей группой Ахмеда при отсутствии основных конкурентов, – после убийства Ли в группе дальневосточников, должны начаться внутренние конфликты, борьба за лидерство. Поняв, что устранение Ахмеда не удалось, убрали Низами, чтобы не раскололся. Экономический интерес – наркотики всех видов и типов, их поставка и доставка, стратегический – нефть и ценные бумаги.

Связно изложил?

– Почти. Кроме одного: разборку с группой Ахмеда начал сам Толстый Ли.

Причем никаких предварительных трений – ну ты знаешь, как это бывает, – у них с Ахмедом не возникало.

– Низами мог спровоцировать. Сам же говоришь —"мозгами" у Ахмеда работал.

– Мог, – кивает Крутов. – Только… Меня не оставляет ощущение, что Толстому Ли заказали эту подмосковную разборку. Как работу.

– Сильно задумано. Сколько же он получил? Ежу понятно: любая разборка может перерасти в войну, это дикие расходы и потери и никакого профита…

– Видимо, заказали люди или человек такого уровня, которому Ли не мог или не хотел отказать. И оплата – не деньгами… Статусом. Выводом на сверхприбыльный легальный бизнес.

– Особенно если Ли, представляет какие-то круги Китая или Японии…

– Или – Южной Кореи… Догадок может быть сколько угодно, фактов – ноль. И еще – этот кто-то обращался к Толстому Ли сам… Лично. Никаким посредникам китаец бы не поверил в таком деле.

– Резонно. Подобьем бабки?

– Если бы! В тот же день, с утра, произошло еще одно убийство. Двойное.

Кругленький и его шофер Рафик.

– Ну и кликухи у твоих подопечных: Толстый, Кругленький… Выбрали бы что-нибудь приличествующее представительское: Стюарт, Марат, Бемби – это для игривых…

– Кругленький – не кличка, фамилия, – смеется Игорь. – Кругленький Ефим Зиновьевич. И к моим подопечным – никакого отношения. Чист как стекло…

– …на шлеме сварщика?

– Вроде того. Его бизнес – эстрада, телевидение, кино, реклама. Ясно, без отмывки теневых денег тут не обходилось, но конкретно – ничего.

– А Рафик – азиат?

– Нет. Подмосковный парнишка, типичный «любер» семилетней давности.

Мама-одиночка прижила, видно, от заезжего фруктово-мимозного красавца, причем по любви – оттого и назвала Рафиком. Никаких связей с группировкой Ахмеда, если ты это имеешь в виду.

– Тогда что связывает эти два трупа с вышеозначенными?

– Способ убийства.

– Винтовка? Пистолет?

– «ТТ». С глушителем.

– Эка невидаль. Не «вальтер» же!

– Во-первых, абсолютно чистый «ТТ». Ранее нигде не работавший.

– Да их сейчас с армейских складов центнерами тащат!

– Старик, ты просил странности плюс профессионализм – я и выдаю.

– Хорошо сработано?

– Исключительно. Виртуозно. Сначала киллер «завалил» Рафика пулей в висок, с полуметра. Имей при том в виду, что Рафик – парнишка крученый, пять лет – за соучастие в разбойном нападении с применением огнестрельного; под сиденьем у него – хорошо пристрелянный «ПМ», бывший в работе, проверяем сейчас. И заметь, «ТТ» с глушителем – вещь громоздкая, за пояс не засунешь, из кобуры быстро не выхватишь… А Рафик этот в случае опасности свой ствол выдергивал мгновенно и, уверяю тебя, не задумался бы им воспользоваться. Усекаешь?

– Угу. Убийца сработал психологически грамотно, раз сумел подойти близко в нелюдном месте. Стрелял через окно?..

– Да…

– Достал оружие… И при том не вызвал у водителя, опытного паренька, никаких подозрений… Вот разве – эмоции…

– Какие тут эмоции! Судя по материалам, у. Рафика этого были две извилины, да и те прямые: бабы и водка.

– Ну что ж, водитель-телохранитель. Человек на своем месте.

– А на мужика с «тихушником» попался, как карась на хлеб…

– …или – на девку.

– Дрон, у тебя спермотоксикоз! Что ты усложняешь?

– Крутов, у тебя профнепригодность на почве отработанного стереотипа: если девяносто пять процентов мужиков предпочитают девять миллиметров, а девяносто шесть процентов дам-с – малый калибр, значит, если выплывает ствол серьезный – стрелял всенепременно мужик. А представь – милая девушка, блондинка, в короткой юбочке, в норковом манто, с изящной кожаной сумочкой, улыбаясь, подходит к машине и одним своим появлением активизирует ту самую прямую извилину Рафика под названием «бабы». Просит подвезти, болтает непринужденно, открывает сумочку – достать какой-нибудь причиндал – кого это насторожит? – и аккуратно – девочки, они по природе аккуратнее нашего брата – стреляет пареньку точно в висок…

– …переносит девяностовосьмикилограммового увальня с водительского сиденья назад и запихивает на пол… – хмыкает Игорь.

– Машина?

– Тридцать первая «волга».

– Нет вопросов. Опускает сиденье водителя и пассажира – переднее, просто толкает труп на пол, пока тепленький. Потом – села за руль?

– Сел, Олег.

– Ну ладно, пусть будет «оно». Может, это будет ближе всего к истине: существо, считающее убийство бизнесом, причем, как они подчеркивают, «ничего личного»… И все для того, чтобы сладко есть, пить, спать… Да это просто дрянь человекоподобная…

– И все же, Олежек, это мужик… не знаю, как объяснить. Чутье. Интуиция.

Все же делом этим давно занимаюсь – убивцев ловлю…

– Но и вариант с девицей из-за твоего чутья отбросить нельзя.

– Согласен. Будем думать.

Игорь снова замолчал, глядя на огонь. Подкладывает понемножку щепочки – костерок хоть и не жаркий, а приветливый…

Да нет, глупость я сказал – ничего личного… Что такое возможность безнаказанно убивать? Не что иное, как власть, квинтэссенция власти… И-ее иллюзия… Отнимать то, что не тобой дано… Этакий способ возвыситься не столько над миром, сколько над его Творцом… И – представление о мире как о чем-то среднем между кабаком и борделем: ниоткуда пришли, в никуда уйдем, а потому – валяй, круши, властвуй!

Пока не придет время смерти.

Как там у Иоанна? "И всякий живущий и верующий в Меня, не умрет вовек.

Веришь ли сему?"

Я – верю. Потому что хочу жить всегда.

Спрашивается, а почему тогда я занимаюсь всей этой бодягой? И беру на себя судить, что добро и что зло?

А это тоже – личное. Меня лично возмущают хамство, самодовольство, жестокий эгоизм так называемых «сильных», меня лично возмущает приниженное лизоблюдство и лицемерие так называемых «слабых», меня лично возмущает скотоподобие тех и других!

И я уверен: только когда лично каждый утвердится в своем ДОСТОИНСТВЕ, только тогда он сможет почувствовать и оценить бесценные, данные каждому дары Господа – бессмертную душу и свободу воли. В том числе – свободу погубить свою жизнь. Или – душу. Немногие знают, что «душа» и «жизнь» на арамейском языке – одно слово…

Ну а что до меня… Раз я ощущаю себя по этой жизни воином – нужно исполнять долг. Перед Богом и людьми…

– Что замолчал? – Игорь смотрит на меня, и я только теперь замечаю, как он устал. Все же я порядочный поросенок… По-житейски-то…

– На огонь смотрел.

– Будем бабки подбивать?

– Зачем? Все, вроде, ясно.

– Ну, чтобы стало еще яснее… Некоторые мои коллеги полагают, что все названные случаи ничего общего между собой не имеют… Связали их только мы с тобой, да и то вручную, на глазок… Так вот, следователь, занимающийся убийством Кругленького и его шофера, тоже полагает, что это – заказное, и считает, что проведено оно с подачи Штерна. Сам Штерн к уголовщине, как и покойный, вроде никакого отношения не имеет, очень «темная лошадка».

Доказательств у следователя, понятно, никаких: как и у твоего покорного – интуиция, домыслы. Чутье. Его к делу не пришьешь, а вот делиться – мы делимся.

Работаем вместе давно. И не без результатов. Теперь – все.

– Старый ты стал. Склероз. Как все-таки завалили Кругленького?

– Преступник сел в его машину, сам подкатил к дому, дверцу заднюю открыл – да, стекла в машине чуть затемненные, – тот сунул голову и получил пулю в переносицу. Потом убийца уложил труп на заднее сиденье поверх шофера, преспокойно укатил в центр и оставил машину в переулке. Ювелир с железными нервами. А ты говоришь – девица…

– Разберемся.

– Разбирайся… Я же не знаю, на какую вязанку ты все эти бублики нанизывать станешь… Может, у тебя и ответ уже есть, а я сижу дурнем, извилинами шевелю…

– Ответа нет. А шевелить извилинами никогда не вредно.

– Но иногда – поздно. Ну что, разбежались? Темно уже. На «жигулях» прокачу, с ветерком.

– Давай по маленькой. На посошок.

– А по большой и не выйдет. – Игорь доплескал остатки по стаканчикам.

Снова смотрю на огонь. А в «бестолковке» – полная тьма. Беспросвст. И поговорка о том, что мрак гуще перед рассветом, меня не утешает.

Мелочей я нахватался и что-то важное упустил. А ведь было это «что-то» в разговоре… Было…

Игорь тем временем расстегивает куртку, снимает следом пиджак. Галстук у него стильный – под цвет глаз.

– А ты стиляга…

– Во-во, словечко то самое. Сейчас и не вспомнит никто, что значит.

Держи…

И передает мне отстегнутую «сбрую». В кобуре – укороченный полицейский кольт 38-го калибра. Надежнейшая штука, признаю. Хотя и патриот, и наган мне милее.