Текст книги "Афера хакера"

Автор книги: Петр Северцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

9
load.bat

Мы с Василием уставились на экран. Там, среди мешанины служебных символов и прочей неразберихи, светилось:

…ДЕВ???СТО?????Ь ПРОЦ??… ЗАК..??К УБ…??? СУДАКОВА?АКЛИН. ОБОСНОВАНИЕ ВЫВОД…. – ШЩ-=087 ОРЪЗЛЬХЕ57Ъ-90

– Ты что-нибудь понял? – спросил Федоров.

– Человека по фамилии Судаков убил некто, чья фамилия кончается на «аклин». Черт, а первая-то буква какая?

– Скажи спасибо, хоть это нашли! – с укоризной сказал Василий.

– Спасибо, – машинально кивнул я. – Интересно, он успел обоснование выдать?

– Ищи, Эркюль Пуаро, глядишь, чего и найдешь… А то, может, кофейку выпьем? – предложил гостеприимный хозяин.

– Давай, – кивнул я. – Что-то совсем мозги скисли.

Мы переместились на кухню, и тут выяснилось: кофе-то как раз и нет. Я оставил Федорова следить за чайником, а сам выскочил на угол – купить чего-то к завтраку в ближайшем лабазе.

Шагая по улице, я увидел телефон-автомат и вспомнил, что не взял свой сотовый. Чертыхнулся, но, уже проходя мимо, заметил в прорези аппарата забытый жетон.

Может, спит еще? Нет, она пташка ранняя, решил я, взглянув на часы.

Ирина взяла трубку сразу.

– Доброе утро, это я.

– Привет, – ровным голосом ответила она.

– Ты сегодня свободна?

– Я – да.

– Приезжай… – Я назвал адрес.

– Зачем? – спросила она, выслушав меня.

– Приезжай, очень нужно.

– Хо-ро-шо, – отчеканила Портнова и отключилась.

«Не поймешь этих женщин», – пробормотал я себе под нос, шагая дальше.

…В лабазе торговали не только «колониальными» товарами, но и, как ни странно, местными газетами. Я взял сразу все наши бульварно-придворные листки, свалил в пакет вместе со снедью и потопал обратно.

В голове вертелось: «аклин», «аклин»… Шаклин? Маклин? Таких и фамилий-то не найдешь… Жаклин? Нет, это супружницу Кеннеди так звали…

Эх, Приятель, Приятель, на кого ты меня по…

– О, ч-черт! – ругнулся я, споткнувшись о канализационный люк (хорошо еще, закрытый!) и чуть не растянувшись на тротуаре.

Снова заболела голова. Думать стало невозможно – да и небезопасно: может ведь не только люк на дороге попасться… Я пошел, внимательно глядя под ноги и мысленно ругая себя: «Что, парень, заржавела соображалка-то? Без Приятеля – ни шагу?..»

Вернулся я к Василию вконец расстроенный.

Федоров принял у меня пакет с едой, удивленно посмотрел на мою озабоченную физиономию и спросил:

– Ты чего? Обсчитали?

– Да нет… – Я обреченно махнул рукой. – Все фамилию подбираю.

– А-а… Плюнь, расслабься. Сейчас позавтракаем – и вспомнишь.

– Вот спасибо, утешил, – искренне поблагодарил я и последовал за хозяином на кухню. – Слушай, Вась, я тут одной даме позвонил, она сейчас к нам сюда подъедет…

– А чего ж одну пригласил? – плотоядно осклабился Федоров. – Я его, понимаешь, выручаю…

– Как был ты Овном, – сказал я, делая ударение на втором «о», – так Овном и остался.

– Ну, это грубо. – Васька покачал головой.

– Да по делу я ее пригласил, черт языкатый! Лучше пиво в холодильник поставь…

– Ты чего это с утра решил? – спросил он, вынимая из пакета два литровых «Факса».

– Со вчерашнего дня собираюсь, – объяснил я, нарезая хлеб.

– Бедняга… – сочувственно вздохнул Василий. – Не засох еще, нет?

Ответить мне помешал звонок в дверь.

Я не заметил, как очутился у дверей в прихожую с «макаром» в руке.

– Кто там? – беспечно спросил из-за моей спины Федоров.

– Здравствуйте, мне нужно увидеть Валерия Мареева, – послышался из-за двери голос Портновой.

– А, это – ко мне! – обрадовался я и кинулся открывать. – Здравствуй, Ирина, проходи! Как ты быстро!

– Привет… Здравствуйте! – приветливо улыбнулась Ира, заметив Федорова.

– И вам здравия желаю, милая Ирина! – распушил хвост гений «железа», протягивая руку: – Василий!

– Рада познакомиться, – еще приветливей проговорила моя верная подруга.

«О женщины, ничтожество вам имя», – ревниво подумал я, вслух же сказал:

– Может, хватит в коридоре толпиться, хозяин?

– Пардон, – изобразил прононс Федоров. – Прошу вас, мадемуазель… Ну и ты уж иди, старикан, – бросил он мне через плечо.

Мы выпили кофе, потом чаю, перекусили, чем Меркурий послал, и я вкратце пересказал моим друзьям некоторые события последних дней.

– И что, никак не подберешь фамилию? – удивился Федоров, разливая пиво.

Я молча покачал головой.

– Мне – символически, – попросила Ирина. – А может, это псевдоним? Кличка?

– Слушай, Иринка, ты – гений! – обрадовался я. – Есть ведь такой местный газовый король по прозвищу Павлин! А фамилия его… – Я напряг память и счастливо выкрикнул: – Паклин! Точно, Паклин!

– Ты че орешь, кругом люди спят! – сурово глянул на меня Василий и добавил извиняющимся тоном, обращаясь к Портновой: – Прошу простить моего друга, мадемуазель, работа у него нервная… тяжелое детство… три года в первом классе…

– Я в курсе, – рассеянно кивнула она. – Слушай, это случайно не тот ли Паклин, который теперь взялся опере меценатствовать?

– Не слышал. – Я пожал плечами. – Вполне возможно, ОНИ теперь все респектабельные стали, в Третьяковы подались…

– Жулик? – спросил Федоров.

– Бандит, – отрезал я, – как все.

– Неужели все? – усомнился Василий.

– Ну, может, почти все… – легко согласился я. – Что касается лично господина Паклина, то, помнится, был на него ба-а-альшой компроматец…

– Где? – хором спросили мои друзья.

– Где-то в памяти моего ныне усопшего компьютера, – ответил я со вздохом.

– Поищем? – неуверенно предложил Васька.

– Без толку, – я покачал головой. – Сам видел, что с «винтом». Да еще внутренняя кодировка, да еще куча нестандартных форматов данных… Без толку.

– А если его… просто припугнуть? – как бы размышляя вслух, сказала Портнова.

– Его так просто не возьмешь…

– Слушай, Валера, мне кажется, ты что-то стал больно робок. – В голосе Портновой послышалось раздражение и недовольство. – Думай, черт возьми! Ты частный сыщик или кисель клюквенный?!

– Вишневый, – обиженно буркнул я. – Да я не представляю даже, как его найти!

– Нашел проблему! – всплеснула руками Ирина. – Сегодня же праздник! Весь бомонд будет Паваротти слушать!

– Что, уже юбилей настал? – удивился я.

– Совсем ты, Борисыч, от жизни отстал со своими перестрелками, – похлопал меня по плечу Федоров. – Сегодня же и парад, и фейерверк, и черт знает что еще!

– Ну-ка, дайте-ка мне прессу! – несколько воодушевился я.

Мы расхватали газеты и принялись изучать.

– Может, по телевизору что-нибудь скажут? – предположила Ирина.

– Молодчина! – одобрил я. – Дай поцелую!

– Ты как себя ведешь, Мареев? – не вполне искренне возмутилась она. – О деле думай… телевизор вон включай!

…Утренние местные новости дополнили сообщения в газетах. Среди ожидаемых на концерте Паваротти почетных гостей действительно числился Георгий Константинович Паклин.

– Ну, что же, – подвел я итоги, – где и когда его увидеть, ясно. Чем на него давить – тоже, в принципе… Информашку для Интернета я набросаю. Если что, направим в Генпрокуратуру, в «Известия», в Интерпол… Вася, у тебя провайдеры есть надежные?

– Есть… А то у тебя их нет! – удивленно воскликнул Федоров.

– Мне сейчас нельзя светиться, ты же понимаешь… Или бандиты грохнут, или менты повяжут, как пучок редиски…

– Логично, – кивнул Василий и добавил покаянно: – Ты извини уж, мартышка к старости слаба мозгами стала…

– Ох, и болтуны же вы оба – сил нет! – вмешалась Портнова. – Как вы на концерт попадете, подумали?

– Билеты?.. – сказал я тихо.

– Два месяца назад, можешь мне поверить – все до единого. – Ирина посмотрела на меня невидящими глазами. – Позвонить бы…

Я сунул ей в руку свой сотовый.

– Куда тут нажимать?

Я показал.

– Спасибо… Алло, Наташа? Привет… Да ничего. Ты что же, и сегодня на работе? Ну понятно… все о народе думаете… Я понимаю… Ха-ха-ха! А ты?.. Здорово! Слушай, ты с Михалычем еще… И не перетрудился он – раз в месяц?.. А сейчас?.. Сам теперь во власть пошел? В культуру? Тебя к себе не зовет? Меня… Ну, дай его телефончик на всякий случай, может, на концерт сегодня сводит старую женщину… Вспоминал? Вот и славно… Наташа, тут телефон нужен… Ага… Перезвоню. Пока.

– Неужели ты по поводу билетов? – с надеждой спросил я, когда Портнова закончила разговор.

– Ой, шли бы вы, ребята… в соседнюю комнату, – отмахнулась она. – Мне сейчас, кажется, придется кое-кому кое-что пообещать…

– Ира, если только можешь… Человека убили. Ребенка сиротой оставили.

– Вот и уйдите с глаз долой! – прошипела она рассерженной кошкой.

Мы с Василием оставили ее одну. Только вот межкомнатных дверей в этом доме не было…

Васька включил радио, а я уселся за компьютер – набирать по памяти краткую справку о жизни и творчестве Паклина Т. К.

Портнова долго не могла дозвониться – или, может быть, долго не могла приготовиться к разговору. Когда я уже заканчивал свою писанину, из смежной комнаты донеслось:

– Петр Михайлович?.. Вы меня даже узнали?.. Ну, ты теперь начальник, вот я и решила на «вы»… К сожалению, по делу… Паваротти хочется послушать. Да… А по-другому? Михалыч… Кстати, от Наташки привет… Ты… Хорошо, подъеду… Сейчас и подъеду. Ладно. Еду, еду!

Ирина вышла к нам с пунцовыми щеками.

– Козел… – с отвращением произнесла она. – ну и козел…

– Ира… – начал было я.

– Да иди ты! – в сердцах отмахнулась она. – Какие же вы, мужики, беспомощные! Ничего без женщин не можете сделать – ну, просто ничего!

Она мрачно посмотрела на меня, помолчала немного.

– Короче, жди меня… и я, может быть, вернусь, – сказала наконец она, – с билетами.

– Ирина, ты… – опять начал я… и умолк.

– Благодарности – потом, в натуральном виде… – Портнова криво усмехнулась. – Не грусти, Валера! Это все – неизбежные издержки. Как у нас в школе говорят: главное – специальность, остальное – сольфеджио!

И она стремительно ушла, а мы перекурили.

– Вася, – попросил я, – ты бы тоже пока сбегал к своим провайдерам, отнес бы мою дискетку.

– Да, по модему не стоит, – согласно кивнул Федоров, взял дискету и молча вышел из квартиры.

Я посидел, подумал и взялся за телефон.

– Женька? Привет, это Валера Мареев… Вот и славно, что рад, я тоже… Нормально, а ты? В баскетбол еще играешь? Я – нет, я теперь хромый… Не слышал? Это сколько же мы с тобой не виделись? Точно, как тогда, на остановке… Я в «Новостях» читал, ты из своего казино в драму вернулся? Поздравляю. Там народ-то старый остался?.. Ну, это классно. Привет мужикам… и бабам тоже, само собой… Ха-ха! Помнишь? Молодец…

А гримеры еще подхалтуривают? Да ты что?! И как? Неужели первое место? Слушай, ты сейчас его не сможешь увидеть? Да, срочно. Обещай, что хочешь… И сколько хочешь, да… Пусть ко мне подъедет… пиши адрес… да… Женька, с меня громадных размеров стакан! Ну, до скорого, надеюсь! Созвонимся… – Я отключился и добавил: – Если живы будем…

«Ладно, будем исходить из оптимистического варианта развития событий», – решил я и набрал второй номер.

– Алло, Диман?.. Здоровей видали!.. Не оскудел еще люэс на Руси, нет?.. А за вредность?.. Все железки свои тягаешь… Я понимаю… Понимаю… Длинноногие?.. Ах, длинно… длиннорукие, да. Дим, я ведь по делу… Что? Нет еще, слава богу, пока не нарвался… В марганцовку его, как положено… конечно! да… Нет, я насчет того самого, перкутанного… Да ладно тебе!.. Серьезней не бывает… Завезешь?.. Ой, слушай, моя благодарность не будет иметь границ – в разумных пределах… Ты помнишь, как Васька найти? Како-хрен-Трубачева! Федорова! Ну, конечно… Распишем, распишем… живы будем… Все, жду.

Уф-ф… Так, и еще один звоночек… Где же номер? Вот он! Набираем… Длинные гудки. Еще раз… Короткие. И еще…

– Алло?

– Алло! Простите, вы не могли бы пригласить к телефону Юлю?

– А кто ее спрашивает?

– Мареев, она знает.

– Минуточку.

На самом деле пришлось ждать от силы секунд двадцать.

– Алло, Валерий Борисович, здравствуйте!

– Здравствуйте, Юля. Мне нужно с вами встретиться.

– Вы что-то…

– Не по телефону. Записывайте адрес…

…Я с облегчением завершил телефонный марш-бросок и потопал на кухню – вознаградить свою гортань, пока еще осталось пивко.

Скоро начали подтягиваться мои сотоварищи. Первым с победой вернулся Василий.

– Все у порядке, шеф! – усмехнулся он, снимая кепку со своей вечно мерзнущей лысой головы. Лысина у него была необычная: как корова языком слизала волосы ото лба до самой шеи, а вот по сторонам чернявые мелкие кудряшки сохранились. – Твой пасквиль готов к отправке в Интернет, ребята ждут моего сигнала.

– Отлично! – порадовался я. – Отправишь, если мы до восьми вечера не вернемся.

– Херню-то не пори, Валерка! – осерчал мой добрый друг. – Вернетесь, мать вашу!

– Был не прав, – улыбнулся я. – Вспылил…

В эту минуту пришла Юля, я провел ее в более-менее укромный уголок, отослал Ваську куда подальше (он всего-навсего ушел на кухню) и принялся докладывать своей клиентке о последних событиях и делиться своими планами на сегодняшний вечер.

– Вот так, Юленька, – закончил я. – К любому вашему решению я отнесусь с пониманием.

– Валерий Борисович… как вы можете сомневаться! Конечно, я с вами!

– Ну и славно, – только и успел ответить я, прежде чем раздалась очередная трель дверного звонка…

Димка вручил мне два небольших пластиковых флакона, отмахнулся от денег («Должен будешь! Иначе век не зайдешь!»), а потом очень тихо объяснил, как пользоваться его снадобьями. Я открыл было рот, чтобы поблагодарить доброго доктора, но Диман со словами «Жду на преферанс!» исчез за дверью.

Вернуться к Юле мне в ту минуту не удалось: опять пришлось отворять ворота – вернулась Ирина, пунцовая от возбуждения, с веселым огнем в глазах.

– Пляши! Достала! – выдохнула она прямо с порога.

– Как ты сумела? Ай, глазки-то как заблестели! – не совсем шутливо пожурил я.

– Да немного в «Музе» посидели… Держи, Валера, три билета… Чего ты так на меня смотришь? Кто женщину кормит, тот ее и танцует!

– Ирина, ты…

– Молчи… – шепотом сказала она, прижавшись ко мне на мгновение, – только молчи…

И ловко прошмыгнула в комнату.

Я познакомил девушек, а потом созвал «совет в Филях», то есть рассказал о том, как, с моей точки зрения, нам всем следовало действовать в ближайшие часы.

Все согласились с моими предложениями, только Федоров поныл немного – ему тоже хотелось куда-то перемещаться в пространстве.

– Диски мои лучше погляди как следует, – сказал я в ответ на его бурчание. – Сделаешь – в ножки поклонюсь!

Он поворчал еще немного для порядку и утих.

…Через некоторое время пришел гример от Женьки. Мы выгнали всех из кухни и ванны на час – ровно столько потребовалось этому волшебнику, чтобы сделать из сутуловатого близорукого Мареева какого-то супермена с квадратным подбородком, вроде Шварценеггера.

Когда гример ушел, я посмотрел на часы и обнаружил, что уже пора. Потом открыл свою сумку, подумал… и не стал брать пистолет.

Переждав общие восторги по поводу моего нового облика, я объявил пятиминутную готовность. Мы с Васькой молча перекурили на балконе, а дамы на пару минут куда-то упорхнули – кажется, на кухню.

Наконец все собрались в зале, и я предложил:

– Ну, присядем на дорожку…

Мы расселись кто где стоял. Я оказался как раз рядом с принтером, отпечатавшим сегодня ночью стихи с приятельского «винта». Я ведь их так и не взял в руки… ладно, прочтем хоть последнее…

ОСИКОТИ-НО МИЦУНЭ

 
ПУЩУСЬ НАУГАД!
БУДЕТ УДАЧА, НЕ БУДЕТ…
ПЕРВЫЙ ИНЕЙ ЛЕГ,
И БРОЖУ Я, ЗАВОРОЖЕННЫЙ,
ТАМ, ГДЕ БЕЛЫЕ ХРИЗАНТЕМЫ.
 

IF желаете продолжения GOTO 10

Hit any key to continue…

10
big_show.fin

Машину мы оставили на ближайшей к оперному театру стоянке – квартала за полтора до площади Двух губернаторов.

Народищу на улицах было – невпроворот. Вице-столица пыжилась изо всех сил, чтобы показать гостям, как славно живется в нашей губернии под мудрым руководством… Правители, как встарь, забыли, что провинциальные прорехи не залатаешь картинками с надписью «175 лет», особенно за пару месяцев.

Мы с Ириной и Юлей прогулочным шагом приближались к оперному театру по удивительно тихому для такого дня скверику. Я негромко объяснял дамам, как им следует пользоваться своими руками, которые на ближайшие часы стали весьма действенным оружием. Обе слушали спокойно и внимательно.

– А мы сами… нет? – только и спросила Юля.

– Ни в коем случае, – заверил я. – Для этого мы с вами и воспользовались «грунтовкой»!

…Когда у нас проверили пригласительные по пятому разу, я перестал прятать в карман роскошные бумажки и пошел, держа их в руках.

Пропускали в театр всех НЕПОЧЕТНЫХ гостей только через металлоискатель – можете представить, как я порадовался своему решению оставить пистолет у Васьки!

Взамен пистолета я прихватил с собой театральный – по размерам! – бинокль.

…В фойе, как положено, фланировал весь бомонд. Лучились довольством сановные рожи, лучились бриллиантами конечности их спутниц. Тут и там мотались с мобильными телефонами мальчики из всяческих служб безопасности. Тупо жевали какое-то дерьмо с ксилитом и карбамидом мордатые телохранители крокодилов капитализма. Проникшие на главный юбилейный концерт мелкие начальники и начальницы, стоя по стеночкам, замирали от счастья и нахлынувшего чувства собственной важности.

Мы втроем неторопливо прохаживались, не вызывая ни у кого особого интереса. Видимо, мужчина с квадратной челюстью, притащивший в оперу сразу двух своих подруг, смотрелся для этой публики вполне естественно.

Внезапно у главной лестницы произошло какое-то движение, и толпа всколыхнулась, загудела.

– Лучано пожаловал? – спросил я у Портновой.

– Вряд ли, – усмехнулась она. – Большие артисты ведут себя скромнее…

– Смотрите, смотрите! – воскликнула Юля. – Идут!

Действительно, в сопровождении первого вице-премьера федерального правительства в театр оперы и балета взошло наше губернское ясно солнышко, залихватски покручивая буденновские усы.

– А говорили, Президент будет… – разочарованно хмыкнула Юля.

– Хорошего понемножку, – приторно сказала Ирина. – Не царское это дело! Он тут нашему орден вручил и сразу – фьють!

– Какой еще орден? Ничего не знаю! – удивился я.

– Ай-яй-яй, так отстать от текущего момента! – усмехнулась Ира. – Орден за заслуги перед руководством средней тяжести…

Между тем наш командарм взмахнул шашкой – то есть сделал публике ручкой – и прошествовал куда-то в служебные помещения, ведя под локоток московского гостя.

– Пойдем и мы, – решил я. – Ира, нам куда?

– На чердак, – пожала плечами она, – в ложу самого верхнего яруса.

– Ну что же, сверху видно все! – сказал я и повел дам по широким и очень длинным лестницам.

С наших мест, действительно, зал и сцена были видны как на ладони. В ложе, кроме нас, помещались какие-то стандартные номенклатурные люди с полутораспальными задницами.

Концерт, естественно, начался с тронных речей руководства. Потом москвич вручал знамена, ключи от квартир и машин, медали за лояльность общему режиму и что-то еще переходящее. Было много бурных аплодисментов и фотовспышек.

Наконец заиграл оркестр, и на сцене принялись сменять друг друга местные звезды.

– А где же Паваротти? – шепотом спросила Юля, сидевшая слева от меня.

– Во втором отделении споет, наверное, – так же тихо ответила Ирина, не отрываясь от «театрального» бинокля. – Валера, ты Паклина видишь?

– Нет, – мрачно ответил я, обшаривая взглядом партер.

– Вон там, – сказала Портнова, передавая мне бинокль, – в шестом ряду, двенадцатое место…

Я настроил бинокль и внимательно отсчитал ряд и место.

– Рыжий?

– Да не рыжий он, – зашептала мне на ухо верная подруга, – а белесо-розовый… Видел, как головой крутит?

– Да видел…

Я «вычислил» двух охранников Паклина и отдал оптику Судаковой, а сам прикрыл уставшие от бессонницы глаза.

Начались отрывки из оперетт и балетов. Музкомедию я не очень люблю, а вот на сексуально размалеванных балерин, признаюсь, смотрел не без удовольствия.

– Хорошие девочки, хорошие, – ехидно прокомментировала мой интерес Портнова. – А я думала, тебе еще рановато на балеты ходить… Ты не стесняйся, если что, первый ряд тебе устроим… Смотри, смотри! – вдруг быстро сказала она уже своим обычным голосом, явно увидев что-то любопытное.

– Куда? – не понял я. – Юля, можно бинокль?.. Куда смотреть-то?

– Да в яму!

В оркестровой яме жил своей почти домашней жизнью маленький мирок. Музыканты вовсю использовали паузы в партиях: пятьдесят тактов, сто… Ударник, отложив литавры, тихонечко пил пиво; пожилая арфистка вязала в уголке; кто-то просто чесал в затылке…

Я так увлекся созерцанием маленьких тайн музыкальной жизни, что даже вздрогнул от потрясших зрительный зал аплодисментов.

Объявили антракт, публика потянулась в фойе.

– В буфет? – спросила Судакова.

– Увы, – развел я руками, проследив сверху маршрут Паклина, – как раз наоборот…

От обилия снующего туда-сюда народу слегка кружилась голова. Наша боевая тройка лавировала, огибая людские реки и ручейки в поисках Паклина и его ребят.

– Валерий Борисович… – тронула меня за руку Юля. – Вот он, поднимается…

Господин Паклин, сухощавый конопатый мужчина лет пятидесяти с водянистыми глазами и бледно-розовыми волосами, по-голливудски улыбаясь, поднимался нам навстречу, чуть ли не подпираемый с боков видными парнями в наглухо застегнутых пиджаках. За Паклиным к вершинам искусства устремлялись двое негромко беседующих молодых людей интеллигентного вида, какие-то юные девицы в рискованных платьях…

Навстречу Георгию Константиновичу спускалось наше трио. За нами, гомоня по-немецки, шествовала какая-то делегация.

Толпа пронесла нас мимо. Пришлось не без труда разворачиваться и устремляться вдогонку, стараясь при этом не слишком привлекать к себе внимание.

Мы основательно замешкались, но тут на ловца побежал наш бледно-розовый зверь. Видимо, Паклин раздумал завершать восхождение и повел команду вниз. Второй раз он со своими людьми миновал нас, но теперь мы уже следовали за ними неотступно – хотя и на почтительном расстоянии.

Достигнув первого этажа, Паклин, не замедляя шага, устремился еще ниже – в цокольный этаж, к туалетам.

Прозвенел звонок – кажется, третий. Публика потянулась обратно в зрительный зал.

Я притормозил, сглотнул застрявший в горле ком и напутствовал своих дам:

– Девушки, все по плану. Я – за вами… через полминуты.

Ира и Юля взялись за руки и, негромко цокая каблуками, стали спускаться по опустевшей беломраморной лестнице.

Я не выдержал тридцати секунд, устремился следом, едва они скрылись из виду.

У дверей мужского туалета курили оба паклинских телохранителя. Юля первой подошла к левому и спросила, не слишком оригинальничая:

– Юноша, угостите сигареткой!

– Проваливай, – лениво отозвался юноша, косясь в мою сторону.

– Что же ты такой невежливый, а? – Судакова взяла его ладонь в свои руки.

– А у вас, – обратилась ко второму Ирина, – может быть, настроение получше?

– Я на работе, – ухмыльнулся тот, не вынимая рук из карманов.

– А я – нет! – игриво потрепала его по щеке Портнова, а потом и вовсе обняла за шею.

Я поравнялся с ними как раз тогда, когда оба дуболома начали оседать: курареподобный яд прекрасно действовал через кожу.

Пришлось хватать обоих под руки и волочить в туалет – миль пардон, господа! – с помощью моих дам.

Наше появление в мужской комнате заглушил рев воды в трубах и гром аплодисментов сверху. «Не иначе, Паваротти выходит», – подумал я, бросаясь к начавшей открываться двери крайней кабинки.

Георгий Константинович замер с отвисшей челюстью и расширившимися от ужаса глазами. Еще бы! Его охранники, бездыханные, валялись у ног прекрасных дам, а на него самого шел, набычившись, мужик со стальным взглядом и квадратной челюстью.

Не дав ему опомниться, я схватил Паклина за грудки и рывком прижал к стене. Откуда-то донеслись слабые отзвуки музыки и пения. Начал свое ариозо и я:

– Мы знаем о тебе все, Паклин. Номера твоих тайных счетов в Цюрихе и Потсдаме. Фамилии твоих людей в Думе. Объем добычи из твоих личных скважин. Количество твоих любовниц, черт возьми!

– Сейчас тебя убьют, – облизнул он пересохшие губы. – И твоих шлюх – тоже…

Я врезал ему коленом в пах, но не дал согнуться от боли, удержал на месте. Он молча хватал ртом воздух, лицо посерело.

– Это тебе за шлюх, скотина. Кто нужен – того покупаешь? Кто мешает – того убиваешь?..

– Что вам нужно?! – прохрипел Паклин; все его лицо покрыла испарина.

– Ты убил парня и сделал сиротой его ребенка, а его жену – вдовой. Ты отнял у меня лучшего друга. Ты привык все покупать за деньги. Сейчас ты тоже купишь кое-что. Свою жизнь, сука!

Я держал его за грудки, стискивая горло. Паклин придушенно молчал. Я тоже задыхался… от гнева? ненависти?

– Слушай меня, рыжий. Ты сейчас – сейчас! – заплатишь нам триста тысяч долларов. Наличными. Мелкими купюрами.

Он попытался помотать головой, но я еще крепче стиснул ему глотку.

– Иначе, гнида, тобой займемся уже не мы. Через час, если мы не дадим отбой, все данные о тебе и твоих мафиозных делишках уйдут во всемирную компьютерную сеть. О тебе напишут в газетах, тебя будет искать прокуратура, милиция и Интерпол.

Паклин секунду-другую подумал, а потом кивнул.

IF желаете закурить GOTO 10.1

IF желаете бросить GOTO 10.2