Текст книги "Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине"
Автор книги: Петр Яковлев
Жанр:
Экономика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
С покупкой ЯПФ испанским капиталом процесс приватизации в Аргентине в основном завершился. Приватизация коренным образом преобразила картину хозяйственной жизни.Оставшиеся в руках государства экономические активы (включая предприятия атомной энергетики) уже не определяли характер и структуру национальной экономики. Это дает возможность подвести некоторые итоги приватизационного процесса и отметить те перемены, которые произошли в компаниях, перешедших в частную собственность. Выделим наиболее характерные общие моменты.
Во-первых,практически на всех приватизированных предприятиях произошло обвальное сокращение количества персонала. А если брать в целом, то в бывших государственных компаниях, работавших в сфере коммунальных услуг и транспорта, число занятых сократилось с 230,6 тыс. человек в 1988 г. до 75,8 тыс. в 1998 г. (в 3 раза)182. Во-вторых,приватизированные предприятия, как правило, демонстрировали сравнительно высокую рентабельность (8—12 %), значительно превышавшую средние показатели по стране (3–5 %).Имеющиеся данные показывают противоречивое воздействие процесса приватизации на макроэкономическое положение Аргентины. С одной стороны, произошло существенное повышение эффективности многих предприятий, перешедших в частные руки, повысилась их рентабельность, с государства была снята тяжелая ноша – поддержка убыточных компаний. Более того, приватизация непосредственно пополнила аргентинский бюджет и благодаря операциям «долги за активы» позволила несколько сократить долговую нагрузку на экономику. Вместе с тем рационализация производства вела к массовым увольнениям и росту безработицы, что закладывало, скажем так, социальную мину замедленного действия.И это были еще далеко не все негативные последствия приватизации и в целом неолиберальной перестройки.
Экспансия транснациональных корпораций и концентрация капитала
Неолиберальные реформы обусловили беспрецедентное усиление позиций транснационального капитала, степень влияния которого на хозяйственную жизнь Аргентины можно было сравнить лишь с началом XX в., когда иностранный капитал занял многие ключевые позиции в наиболее рентабельных секторах. Новый этап экспансии ТНК, развернувшийся в 1990-е гг., отличался рядом особенностей, и прежде всего беспрецедентными масштабами прямых инвестиций, аккумулированный объем которых в период 1991–2001 гг. вырос почти в 7 раз (см. табл. 4.2).
Отраслевое распределение капиталовложений ТНК (см. рис. 4.1) в целом отражало доминировавшие в тот период общемировые тренды движения капитальных потоков. Как правило, большая часть инвестиций направлялась в наиболее динамичные сервисные сектора.В аргентинском случае речь преимущественно шла о таких отраслях, как коммунальные услуги, финансы, торговля и телекоммуникации. Значительные ресурсы аккумулировались в обрабатывающей промышленности (автомобилестроение, химия и нефтехимия, пищевкусовая отрасль). Обращает на себя внимание высокая доля добывающей промышленности, что объяснялось в первую очередь огромными инвестициями в приобретение активов, занимавшихся добычей, переработкой и коммерциализацией углеводородов (нефть и природный газ).
Таблица 4.2 Прямые иностранные инвестиции в Аргентине (аккумулированный объем на конец года в млн дол.)
Источник.Ministerio de Economia. – www. mecon. gov. ar
Рис. 4.1. Отраслевая структура прямых иностранных инвестиций в Аргентине в 1992–2000 гг.
Источник.La inversion extranjera en America Latina у el Caribe. CEPAL, Santiago de Chile, 2002. P. 68.
Анализируя стратегию ТНК в Аргентине периода 1990-х гг., можно подразделить международные компании на следующие группы по профильным бизнес-интересам. Первая группа —корпорации, заинтересованные исключительно в работе на аргентинском рынке услуг. К ним, в частности, относятся уже упомянутые телекоммуникационные фирмы и авиаперевозчик «Иберия». В их стратегии четко прослеживалась линия на модернизацию купленных предприятий, расширение спектра услуг и обеспечение максимальных прибылей путем рационализации бизнеса и поддержания сравнительно высоких тарифов, уровень которых согласно закону «О конвертируемости» и соглашениям с правительством Аргентины рос в соответствии с темпами инфляции в США.В результате данные компании были чистыми импортерами, поскольку продавали свои услуги почти исключительно на местном рынке (реализовывали так называемые неторгуемыетовары), но ввозили из-за рубежа значительное количество оборудования и технологий, необходимых для технического перевооружения предприятий. В указанную группу, кроме того, входили компании энергетического сектора, торговые и финансовые структуры, где транснациональный бизнес также приобрел лидирующие позиции.
Например, в электроэнергетике командные высоты заняли испанские и французские фирмы: «Эндеса Эспанья», «Энергис», «Электриситэ де Франс», «Луи Дрейфус», «САУР Интернасиональ»; американские «АЭС корп.», «Энрон» и другие. В газовой отрасли прочно обосновались «Камуцци Газометри» и «Италгас» (Италия), «Бритиш Гэз» и «Юнайтед Ютилитис» (Великобритания), «Ройал Датч/Шелл Групп» (Великобритания/ Нидерланды), «Трактебель» (Бельгия), ИБЕРДРОЛА (Испания). В торговле мощную экспансию, поставившую под иностранный контроль основные сети супермаркетов, осуществили французские «Каррфур», «Промодэ», «Касино Гишар Перрашон» и «Ашан», голландские «Ройал Ахолд» и «Конинклихе Ахолд НВ». Именно благодаря массированному проникновению ТНК доля супермаркетов в розничной торговле возросла в 1990-е гг. в 2 раза, достигнув к 2000 г. порядка 60 %183.
Иностранное присутствие в банковской сфере Аргентины было традиционно существенным. Однако до середины 1990-х гг. ведущую роль в финансовой системе страны играли государственные кредитные учреждения федерального и провинциального уровня, а также многочисленные сравнительно небольшие местные частные банки. «В русле общей стратегии, – пишет H.H. Холодков, – существенному пересмотру подвергся и режим взаимодействия с зарубежными кредитными институтами, который стал базироваться на принципе равных возможностей для местного и иностранного банковского капитала»184. Действительно, ситуация стала стремительно меняться после февраля 1994 г., когда правительство К. Менема специальным декретом № 146 сняло почти все ограничения на приток зарубежного капитала в национальную кредитную систему. Одновременно были резко повышены требования к финансовым организациям и установлены более высокие уровни их минимального капитала. Это вызвало неизбежный процесс концентрации в отрасли, чем воспользовались зарубежные инвесторы, предприняв широкомасштабную скупку местных финансовых структур. В итоге в 2001 г. на долю иностранных владельцев приходилось 53 % всех активов аргентинской банковской системы185.Особый размах продемонстрировали американские «Ситикорп» и «Бостон», а также европейцы, чью экспансию возглавили два испанских финансовых гиганта: «Банко Сантандер Сентраль Испано» (БССИ) и «Банко Бильбао Вискайа Архентариа» (ББВА), к которым подключились английский «Гонконг энд Шанхай Бэнкинг Холдинге ПЛК» (ХСБК Холдинге), французские «Банко Судамерис», «Кэс Насиональ де Креди Агриколь» и итальянские «Банко Национале дель Лаворо» и «Асикурациони Хенерали Спа». В результате в первой десятке аргентинских банков с иностранным участием 7 оказались под контролем европейского капитала и только 2 – американского и 1 – канадского186. Оценивая ситуацию в целом, следует отметить еще одно характерное следствие процесса концентрации и интернационализации банковского капитала в Аргентине: резкое сокращение общего количества учреждений за счет падения удельного веса национальных (государственных и частных) финансовых институтов (см. табл. 4.3).
Таблица 4.3 Динамика количества банковских учреждений (1991–1999 гг.)
Источник. El fracaso del Consenso de Washington. La caida de su mejor alumno: Argentina. Barcelona, 2003. P. 72.
Вторую группу иностранных компаний, «рванувших» в 1990-е гг. в Аргентину, образовали фирмы, заинтересованные в местном рынке промышленных товаров. И в этом случае приоритет был явно на стороне европейских бизнес-структур. Так, из почти 458 тыс. автомобилей, произведенных в Аргентине в 1998 г. (максимальный уровень, достигнутый в 90-е годы прошлого века), на долю европейских фирм «Фиат», «Пежо – Ситроен», «Рено», «Фольксваген» и «Даймлер-Крайслер» приходилось 304 тыс., или свыше 66 %187. Похожая ситуация сложилась в пищевкусовой отрасли, где европейские концерны «Гленкор», «Нестле» и «Груп Андре» (Швейцария), «Данон» (Франция), «Пармалат» (Италия), «Варстайнер» (Германия), «Хайнекен» (Нидерланды), «Бритиш Америкэн Тобэкко» (Великобритания) и др. скупили местные компании-лидеры и прочно обосновались на рынке, модернизировав производство и сбытовую сеть и предложив потребителю новые, более качественные и разнообразные товары.
Многие компании второй группы (особенно в первоначальный период своей экспансии) стали крупными импортерами оборудования, необходимого для технического переоснащения предприятий, а также новых потребительских товаров (чье производство еще не было организовано на месте) для их реализации на местном рынке. Однако с течением времени отдельные корпорации стали сравнительно быстро наращивать и экспортные поставки. В максимальной степени это относилось к автомобилестроению. Так, в 2001 г. предприятия отрасли поставили за рубеж продукции почти на 2 млрд дол., что составило 8,2 % суммарных экспортных продаж 1000 крупнейших аргентинских компаний, или 7,5 % совокупного экспорта Аргентины188.
Крупные инвестиции международные концерны осуществили в химическую и нефтехимическую промышленность. Здесь выделились американская монополия «Дау Кемикл», англо-голландский «Юнилевер», германские «Байер» и «БАСФ», бельгийский «Сольвай». Для этих компаний также был характерен интерес не только к внутреннему аргентинскому рынку, но и к возможностям поставок продукции за рубеж, прежде всего в соседние южноамериканские страны. Именно освоение этих рынков явилось главным направлением внешнеэкономической деятельности филиалов автомобилестроительных, пищевкусовых, химических и нефтехимических корпораций. В этом плане транснациональный бизнес, расширив свое присутствие в Аргентине, стал одним из крупнейших участников интеграционных процессов, развивавшихся на юге Латиноамериканского региона.
Третью группу составили компании, обосновавшиеся в Аргентине с целью эксплуатации ее природных ресурсов (нефть, газ, горно-рудное сырье). В этой группе лидером была испанская нефтяная корпорация «Репсоль», вложившая в покупку аргентинских активов, прежде всего ЯПФ, в общей сложности 16,7 млрд дол. и ставшая крупнейшим единоличным инвестором в целом в Латинской Америке. Поглотив ЯПФ, «Репсоль» позиционировалась в первом ряду ведущих транснациональных нефтяных компаний с интересами в 24 странах мира189. К началу XXI в. «Репсоль-ЯПФ» стала самой мощной бизнес-структурой Аргентиныс годовым оборотом продаж, превысившим 8,6 млрд дол. (2000 г.) и объемом экспортных поставок порядка 2 млрд дол. (7,5 % совокупного экспорта страны). По этим показателям «Репсоль-ЯПФ» далеко превзошла аргентинские филиалы двух других европейских нефтяных гигантов: англо-голландской «Ройал Датч/Шелл» и английской «БП Амоко», а также американских «Эссо» и «Шеврон»190.
Единственная важная отрасль аргентинской экономики, где присутствие европейского бизнес-сообщества осталось незначительным, – добыча и переработка горно-рудного сырья. Здесь экспансию иностранного капитала, активно развернувшуюся в 1990-е гг. благодаря новому поощрительному законодательству, принятому правительством К. Менема, возглавили североамериканские (США и Канада), австралийские и южноафриканские ведущие майнинговые компании. Но это было тем исключением, которое лишь подтверждало правило: в ходе неолиберальных реформ впервые после Второй мировой войны произошло чрезвычайное укрепление позиций, прежде всего, европейских ТНК почти во всех основных секторах хозяйственной жизни Аргентины. Показательно, что на долю компаний трех стран – Испании, Италии и Франции – пришлось свыше 50 % суммарных прямых инвестиций, что в 2 раза превышало аналогичный показатель США (см. рис. 4.2). Данное обстоятельство отличало Аргентину от подавляющего большинства других государств Латинской Америки, где американские корпорации (несмотря на усилившуюся конкурентную борьбу) сохранили свое господствующее влияние. 
Рис. 4.2. Географическое распределение прямых иностранных инвестиций в Аргентине 1992–2000 гг. (в %)
Источник:La inversion extranjera en America Latina у el Caribe. NU, CEPAL, Santiago de Chile, 2002. P. 68.
Наряду с классическим и традиционным увеличением прямых капиталовложений, в ходе неолиберальных реформ произошел резкий рост притока портфельных инвестиций.В 1990-е гг. зарубежные инвесторы, в том числе институциональные, впервые в истории Аргентины стали широко приобретать акции компаний (в том числе в ходе приватизации) на местном фондовом рынке, что привело к значительной активизации процесса межфирменных слияний и поглощений аргентинских корпоративных активов. Эксперты ЭКЛАК в ходе специального исследования выявили за период 1991–2001 гг. 100 случаев слияний и поглощений активов стоимостью свыше 100 млн дол. на общую сумму более 49 млрд дол.191 Своеобразным знамением времени явилось возникновение в эти годы значительного числа смешанных обществ, стратегических партнерств (альянсов),а также разного рода инвестиционных фондов,занявших свою нишу на рынке акций, облигаций и других ценных бумаг и сыгравших заметную роль в аллокации местных и международных финансовых ресурсов.
Case study
Наступление инвестиционных фондов С самого начала процесса приватизации в Аргентине усилиями местных и зарубежных предпринимателей и банкиров стали создаваться инвестиционные фонды (ИФ) с целью концентрации финансовых ресурсов, которые затем использовались для приобретения наиболее привлекательных активов. Так, в 1991 г. был образован инвестиционный фонд «Ситикорп Эквити Инвестментс» (СЭИ). Одним из первоначальных направлений деятельности СЭИ стала капитализация находившихся на балансе «Ситибанк» долговых обязательств (debt-for-equity-swaps). Затем фонд приступил к приобретению акций быстро растущих телекоммуникационных компаний и стал крупным игроком на рынке средств связи. В том же 1991 г. был учрежден инвестиционный фонд «Экксел Групп», в скором времени установивший контроль над 50 фирмами не только в Аргентине, но и в других странах: Бразилии, Чили и Уругвае. До 95 % капитала «Экксел Групп» принадлежало институциональным инвесторам США, включая таких престижных, как «Форд Фаундейшн», «Дженерал моторе инвестмент компании» и «Оппенхаймер». За десятилетие 1990-х гг. фонд приобрел активы общей стоимостью свыше 4 млрд дол. В их числе: сети супермаркетов, системы платной медицины, предприятия пищевкусовой промышленности. Свой инвестиционный фонд «Инверсьонес u репресентасьонес» (ИРСА) основал в Аргентине и известный международный финансист Джордж Сорос. Его структура специализировалась главным образом на приобретении объектов недвижимости (гостиницы, офисные здания), строительстве торговых центров и вложениях в сельское хозяйство. К началу нынешнего столетия ИРСА превратилась в крупнейшего в стране владельца сети торговых центров. Общим знаменателем деятельности ИФ было совмещение «под одной крышей» функций оператора прямых и портфельных инвестиций. Если собственный капитал фондов формировался (и пополнялся) за счет портфельных капиталовложений институциональных структур и частных лиц, то на аргентинском рынке (ив других странах) ИФ выступали в роли прямых (стратегических) инвесторов. В своем большинстве фонды понесли серьезные убытки в период кризиса 2001–2002 гг. и утратили былую роль.
В 1990–2000 гг. общий объем иностранных капиталовложений (прямых и портфельных) в аргентинскую экономику составил порядка 138 млрд дол., из которых на долю ТНК стран Евросоюза пришлось около 60 % (свыше 82 млрд дол.). Причем почти половину этой суммы, или 40 млрд дол., инвестировали компании Испании, ставшие протуберанцами процесса экспансии международного капитала в Аргентину192. Массированный «приход» капитала ТНК в 1990-е гг. имел серьезные последствия как для самих корпораций, так и для судеб аргентинской экономики. В условиях быстро развивавшегося процесса глобализации экспансия в Аргентине (и в целом на латиноамериканском экономическом пространстве) позволила транснациональным корпорациям и банкам закрепиться на новых рынках, упрочить свои международные позиции, повысить конкурентоспособность и обеспечить получение высоких дивидендов. Так, испанская «Телефоника» и французская «Телеком», приватизировав ЭНТЕЛЬ, уже в первые четыре года вернули все вложенные средства, а в сумме за десять лет работы на аргентинском рынке получили свыше 6,2 млрд дол. прибылей193. В 2001 г. «Телефоника» обслуживала в Латинской Америке больше телекоммуникационных линий, чем в самой Испании. Важнейшее значение операции в Аргентине и других латиноамериканских странах приобрели для БССИ: доля его региональных филиалов в общем объеме чистых прибылей выросла с 8 % в 1996 г. до 68 % в 2001 г.194 Такого рода факты позволили экспертам ЭКЛАК сделать следующий вывод: в 90-е годы прошлого века аргентинская экономика поглотила огромные зарубежные инвестиции и стала одним из плацдармов экспансии ТНК в Латиноамериканский регион195.
Мощное вторжение западных корпораций в хозяйственный организм Аргентины радикальным образом изменило расстановку экономических сил в стране. К минимуму была сведена прямая предпринимательская роль государства, а многие местные промышленные и финансовые структуры либо разорились, либо перешли под контроль транснационального капитала. Так, если в 1991 г. в числе 100 ведущих аргентинских компаний было 14 государственных, 49 частных местных и 37 иностранных фирм, то к 2001 г. государственных осталось только 3, частных местных – 34, а число структур, контролируемых ТНК, возросло до 63. Причем доля последних в совокупном объеме продаж первой сотни лидеров аргентинского рынка увеличилась с 35,7 до 70,6 % (в абсолютных цифрах – с 13,1 до 59,4 млрд дол.)196. Более полная информация о месте иностранного капитала в аргентинской экономике к началу нынешнего тысячелетия подтверждает названную выше тенденцию (см. табл. 4.4). Концентрация экономической мощи в руках филиалов ТНК оказала неоднозначное воздействие. С одной стороны, иностранные корпорации вывели Аргентину из состояния деловой прострации, провели своего рода «евроремонт»экономики, модернизировали сотни ведущих предприятий, повысили их эффективность и конкурентоспособность. Вот несколько фактов. Обследование примерно 150 компаний, приватизированных и перешедших под контроль ТНК, показало, что валовые инвестиции выросли в среднем на 350 %, производительность труда поднялась на 46 %, а цены на выпускаемые товары снизились на 2 %197.
Таблица 4.4 500 крупнейших компаний Аргентины: состав и удельный вес отдельных групп по основным показателям (2000 г.)
Источник.Realidad Económica. 2002, # 189. P. 7.
В большинстве случаев приватизация привела к улучшению качества предоставляемых услуг, способствовала повышению жизненных стандартов населения, включая его малоимущие слои. Так, переход в частные руки систем электро-, газо-и водоснабжения способствовал их быстрому расширению и сделал эти услуги более доступными широким слоям населения. Особое значение имело развитие водоснабжения, поскольку улучшало санитарное состояние маргинальных кварталов. Это не замедлило положительно сказаться на таком важнейшем показателе, как уровень детской смертности от инфекционных заболеваний, который за несколько лет снизился на 23 %198. Но были и примеры совсем другого рода. В частности, печально сложился опыт с приватизацией «Аэролинеас Архентинас». Напомним, что ее приобрел консорциум во главе с испанской «Иберией» в ноябре 1990 г. без долгов и с внушительным собственным самолетным парком и развитой инфраструктурой. Покупая «Аэролинеас», консорциум брал на себя обязательство осуществить в течение пяти лет инвестиционный проект стоимостью 683 млн дол., предусматривавший приобретение дополнительно 15 авиалайнеров. Каков же был реальный итог 10-летнего иностранного (в данном случае – испанского) менеджмента? К 2001 г. уже давно приватизированная «Аэролинеас» осталась только с одним собственным самолетом, остальные были взяты в лизинг, продала почти все офисные помещения и залезла в долги на сумму 900 млн дол. И хотя персонал компании был сокращен с 11,5 тыс. человек до 6,5 тыс., ее рентабельность не только не возросла, но, напротив, драматическим образом упала. В 2000–2001 гг. «Аэролинеас» ежемесячно несла убытки на 25–30 млн дол.199 Провал иностранного менеджмента был полным.
Глава 2 Трансформация основных отраслей хозяйства
Производить, производить и производить.
Работать, работать и работать.
Хуан Доминго Перон
От «мировой фермы» к «всемирному супермаркету»
В рамках стратегии рыночной модернизации аграрному сектору, а точнее – агропромышленному комплексу (АПК) [27] отводилось особое место. Неолиберальные реформаторы резонно считали, что именно в сельском хозяйстве и связанных с ним перерабатывающих промышленных отраслях Аргентина обладает максимальными конкурентными преимуществами. Концептуально такой подход ничем не отличался от взглядов экономической команды времен «Процесса», но в конце прошлого века АПК претерпел очень серьезные изменения, позволяющие говорить о его новом качестве.
Правительство К. Менема, рассчитывая на мощный приток иностранного капитала и благоприятную внешнеторговую конъюнктуру, поставило перед собой крайне амбициозную задачу, суть которой можно свести к формуле: «превратить Аргентину из мировой житницы в глобальный супермаркет».Это означало не просто увеличить производство аграрной продукции, но ощутимо повысить роль промышленной переработки, сделать поставки на внешние рынки готовых продовольственных товаров главной торговой маркой (признанным международным коммерческим брендом) Аргентины. В конкретном плане, как утверждал государственный секретарь по стратегическому планированию президентской администрации Хорхе Кастро, к 2010 г. планировалось довести объем продаж аргентинского АПК до 165 млрд дол. в год, а экспорт – до 60 млрд дол., или 10 % общемирового импорта продовольствия200.
Время показало, что эти прогнозы не были точны. Чисто арифметически задача не была выполнена – слишком высокие и не вполне корректные показатели были заложены кабинетом К. Менема. Однако стратегическое направление национального развития в данной области было выбрано верно, и таргетирование(то есть установление целевых ориентиров) показателей сельскохозяйственного роста во многом себя оправдало. Аргентинский АПК действительно стал локомотивом хозяйственного роста не только в 1990-е гг., но и, как мы увидим в дальнейшем, на более длительную историческую перспективу.
Таблица 5.1 Рост производства и урожайности основных сельскохозяйственных продуктов (данные на 1999 г. в % к 1990 г.)
Источник. Teubal М., Rodriguez J-Agro у alimentos en la globalización. Buenos Aires, 2002. P. 101.
Таблица 5.1 показывает, что в период 1990–1999 гг. имело место существенное увеличение объемов производства и повышение продуктивности сельского хозяйства. В целом ряде случаев (рис, мясо птицы, кукуруза, картофель, соя, молоко, цитрусовые) это увеличение составило от 56 до 160 %, что свидетельствовало об усилении моторных функцийаграрного сектора.
Следует подчеркнуть, что его подъем был обусловлен, в числе прочих факторов, и конкретной экономической политикой правительства К. Менема Д. Кавалло. В частности, кардинальное значение имела отмена налогов на экспорт сельскохозяйственных товаров («retenciones»), размер которых доходил до 30–40 % стоимости вывозимых продуктов.Интересам экспортеров соответствовало и упразднение специальных государственных органов, по существу выполнявших посреднические функции: Национальной мясной хунтыи Национальной зерновой хунты,которые реально ограничивали вывоз сельхозпродуктов. В более широком макроэкономическом смысле повышению рентабельности аграрного производства способствовало и снижение импортных пошлин на удобрения, сельхозтехнику и другие товары, ввоз которых в 90-е годы прошлого века был упрощен. В результате аграрный бизнес становился все более выгодным, что явилось сильнейшим стимулом для производителей и экспортеров как сельскохозяйственного сырья, так и промышленных товаров аграрного происхождения, в первую очередь продуктов питания.Росту рентабельности аграрного производства в решающей степени способствовало то, что в десятилетие 1990-х годов значительно укрепилась материально-техническая база сельского хозяйства, повысилась степень его химизации, возросло потребление удобрений (см. табл. 5.2).
Таблица 5.2 Сельское хозяйство Аргентины: некоторые характеристики
Источник. Teubal М., Rodriguez J-Agro у aliment os en la globalización. P. 105.
Важно отметить очень существенное (в разы) увеличение объемов внесения в почву химикатов и удобрений. В течение многих десятилетий их чрезвычайно низкое потребление было характерной чертой развития аргентинского аграрного сектора и его главной слабостью. Достаточно привести следующие данные: в начале 1960-х гг. внесение удобрений в сельском хозяйстве Аргентины в среднем составляло 0,5 кг на 1 га, тогда как в Австралии – 21 кг, а в Соединенных Штатах Америки этот показатель достигал 39 кг (почти в 80 раз больше, чем в Аргентине)201.Такое положение дел сохранялось довольно долго, в результате чего в 60-е и 70-е годы прошлого века аргентинские сельхозпроизводители стали утрачивать конкурентоспособность и одну за другой сдавали свои позиции на мировых рынках. В частности, в 1972 г. Аргентина (после нескольких десятилетий бесспорного лидерства) перестала быть главным экспортером говядины, уступив пальму первенства другим странам: Австралии, Бразилии, США. В каком-то смысле аргентинские аграрии «проспали» «зеленую революцию», охватившую многие страны мира и позволившую последним серьезно улучшить не только количественные, но и качественные показатели в аграрной сфере. Во всяком случае, аргентинцы если на каких-то направлениях и воспользовались плодами «зеленой революции», то далеко не в полной мере. По нашему мнению, «зеленая революция» не получила должного распространения в Аргентине, поскольку предполагала крупные производственные затраты, к которым не были готовы ни местные латифундисты, предпочитавшие «хозяйствовать по-старому», ни власти, ориентированные на проведение политики импортозамещающей индустриализации. По большому счету, только в 1990-е гг. глобальный процесс интенсификации сельскохозяйственного производства начал охватывать аграрный сектор Аргентины и приобрел здесь комплексный характер, что положительно сказалось на объемах производства (см. табл. 5.3).
Таблица 5.3 Сбор основных зерновых и масличных культур в 1960–2000 гг. (тыс. т)
Составлено по:Dos siglos de economia argentina (1810–2004). P. 266–274.
Именно в период неолиберальных реформ в сельском хозяйстве соединились в одной точке применение последних достижений научно-технического прогресса, использование новых высокоурожайных сортов зерновых, зернобобовых и овощных культур, рост внесения химикатов и удобрений, повышение уровня механизации и энерговооруженности, модернизация транспортной составляющей. Немалое значение имело широкое внедрение с начала 90-х гг. новых технологий обработки почвы и так называемого прямого сева [28] , позволившего существенно повысить урожайность зерновых и улучшить качество семян. Все это в комплексе и обеспечило «рывок» аграрного сектора. Главную роль в увеличении общего объема сельскохозяйственного производства и экспорта сыграл значительный рост сбора зерновых и масличных культур, в первую очередь пшеницы, кукурузы, сои и подсолнечника. Их валовой сбор вырос с 35,4 в 1991 г. до 60,8 млн т в 1999 г., а экспорт – с 15,4 до 24,2 млн т (см. табл. 5.4). Причем фаворитом аграрного производства в 1990-е гг. становится соя, не случайно получившая наименование «зеленое золото».Как отмечал специалист по аграрным вопросам Эктор Уэрго, еще в 1970-е гг. соя была всего лишь «ботанической редкостью», а уже во второй половине 1990-х гг. она стала ведущей сельскохозяйственной культурой страны202. Во многом именно расширение посевов и сбора этой культуры стало мощным толчком к развитию всего аргентинского АПК. При этом быстрый рост соевого производства был теснейшим образом связан с очередной волной научно-технического прогресса в сельском хозяйстве, основанной на распространении и внедрении в практику новой продукции биотехнологий – генных модификаций.Возникшее как средство получения военных преимуществ в потенциальных войнах будущего, это перспективное научное направление парадоксальным образом нашло свое вполне мирное прикладное применение в агропроизводстве. Поэтому данный этап развития сельского хозяйства многие специалисты называют «генной» революцией203.
Таблица 5.4 Сбор и экспорт основных зерновых и масличных культур в 1990-е гг. (тыс. т)
Источник,http://www.fyo/cjm/granos/estadisticas/default.asp
Аргентина оказалась в первом ряду стран, сформировавших быстро растущий международный рынок генетически модифицированных продуктов.Если официальной датой начала их коммерциализации считается 1994 год, когда в США поступили в продажу помидоры длительного хранения, то в Аргентине уже в марте 1996 г. была подписана резолюция № 167/96 Секретариата сельского хозяйства, рыболовства и пищевой промышленности, которая разрешала производство и продажу генетически модифицированной (ГМ) сои204. С этого момента в стране непрерывно расширяются посевы ГМ растений. В результате в 2000 г. на долю Аргентины приходилось 23 % общемировых площадей, занятых под ГМ культурами (второе место после США)205. Среди производимых в растениеводстве ГМ культур соя занимает доминирующее положение не только в Аргентине, но и в глобальном масштабе. Это связано с высокой эффективностью выращивания именно данного растения и его широким применением в пищевой промышленности при изготовлении большого ассортимента готовых продуктов (прежде всего соевого масла). Кроме того, через кормовой сектор ГМ соя в значительных объемах поступает в животноводство. Вместе с США и Бразилией Аргентина в 1990-е гг. составила тройку мировых лидеров в производстве этой культуры (см. табл. 5.5). При этом обращает на себя внимание поступательное увеличение удельного веса «латиноамериканцев» в глобальном соевом производстве, что свидетельствует об их весьма серьезных конкурентных преимуществах.
