355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Петр Краснов » Атаманская памятка » Текст книги (страница 9)
Атаманская памятка
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 22:03

Текст книги "Атаманская памятка"


Автор книги: Петр Краснов


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА XXIV. Служба казаков в Петербурге

Посылка дивизионов в Нижний Новгород на ярмарку. – Изучение казаками уставов – Казарменные и лагерные занятия. – Перемены формы.

Жизнь в Атаманском полку со времени перехода одного дивизиона в С.-Петербург текла полная трудов и блестящей представительной службы во дворце и на парадах. Дивизионы атаманцев, лейб-казаков и уральцев составляли гвардейский Сводно-Казачий полк. Число рядов во взводах полагалось по 20-ти.

На службу в гвардию выбирались лучшие люди из станиц, высокого роста, красивые, видные. Отслужив три года в армии и шесть лет в льготных дивизионах, они, уже отрастивши себе форменные бакенбарды, все под одно лицо приходили в Петербург. Шли целым дивизионом по железной дороге вместе с офицерами.

С 1868 г. очередной дивизион собирался на ученье не в июле, а в июне и занимался 10 дней на участке подле станицы Урюпинской. Отсюда его везли по железной дороге в Нижний Новгород на ярмарку, где он до закрытия торга нес полицейско-разъездную службу, а затем дивизион переезжал в Петербург и сменял отслуживших три года казаков.

Неочередной дивизион отбывал службу при слободе Тарасовке, хуторе Ольховый Рог и слободе Покровской (Свиная), куда собирались ежегодно, в мае, на один месяц. Потом распускались по станицам. Но в станицах нужно было жить, соблюдая форму и холя строевого коня. Льготным дивизионам часто приходилось собираться в Новочеркасск для встречи Высочайших особ, а также в случае походов, кроме того, от льготных дивизионов был по-прежнему наряд караула в Таганрогский дворец.

За шесть лет майских сборов атаманский казак научался носить правильно одежду, отдавать честь да кое-как рубить и фланкировать. А по приходе в Петербург нужно было сейчас же почти показаться Государю и на смотру, и на разводах. Смотры бывали два-три раза в год. Зимний парад в шинелях, майский весенний парад в парадной форме на Марсовом поле и Красносельский парад в походной форме после маневров. Нередко Государь или Наследник смотрели отдельный полк и бригады. Атаманцы старались показаться Государю и Шефу везде молодцами. И хотя учений тогда бывало мало, даже очень мало, они умели и равняться, и аллюр, и направление держать, и Атаманский полк был везде хорош. Давалось это нашим станичникам потому, что всякий из них только и думал, как бы хорошенько равняться и лучше сидеть, все были внимательны. 5-го июня 1870 года Его Высочество Главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа, Наследник Цесаревич Александр Александрович (Александр III – Царь-Миротворец), осмотрев на военном поле в Красном селе Сводно-Казачий полк, остался весьма доволен лихостью казаков, быстротою, точностью и чистым выполнением построений и сказал казакам после смотра:

– Вернувшись на Дон, вы передадите вашим товарищам, что регулярная кавалерия не опасный для вас соперник, что устав, как вы видите, не так труден, как кажется, и основательное изучение его ведет только к порядку – залогу победы.

Кроме смотров, каждое воскресение в Михайловском манеже назначались в присутствии Государя разводы.

На разводах находились все офицеры гвардии и от каждого полка ординарцы. На ординарческой езде смотрели посадку офицеров, унтер-офицеров и казаков, уменье на скаку стрелять из ружья и пистолета и брать барьеры. И Боже сохрани было ударить лошадь шашкой или плетью; для посыла коня на барьер полагались всем казакам шпоры. Каждая ошибка ординарцев ставилась им в большую вину.

А учиться казакам было некогда. Каждую ночь выезжал почти полный эскадрон в полицейский разъезд. Казаки объезжали по двое все отдаленные участки Петербурга. Ходил разъезд и на Московское шоссе к Средней Рогатке, и в Лесной, и в Полюстрово, и в Екатерингоф, и на Острова. Иным приходилось за ночь сделать более 30 верст, по всякой погоде, во время вьюги, морозов, осенних ветров и дождей.

Когда не было разъездов, производились занятия. Для конных учений ездили на Семеновский плац, на котором тогда не было ни одной постройки, пешие производили на дворе и в казармах. Самое важное место среди пеших учений до 1874 г. составляли выправка, шашечные приемы и маршировка. На маршировке шаг был тихий, в три темпа, ногу нужно было поднимать высоко от земли и носок тянуть книзу. Во всяком приеме требовалась чистота. С ружьем занимались мало. Вместо теперешней стрельбы дробинками тогда занимались тушением свеч. На стержень, под курок, клался пистон, и ружье наводили на горящую свечу, при хорошей наводке пистон должен был погасить свечу. В 1864 году вместо шестилинейных пистонных ружей были выданы 4-хлинейные винтовки образца Бердана № 2.

С принятием берданок стали больше заниматься прикладкой, прицеливанием и стрельбой. Для старых ружей казаки сами лили себе пули особыми формочками – пулелейками.

Порох привозился в полк в бочонках и выдавался казакам по фунтам.

Немало заботы было атаманцам и с формой и лошадьми. Форма требовала большой чистки и аккуратной пригонки. Белые лосинные ремни мазались ежедневно особым составом, все металлические части ярко начищались. Перемены в форме были частые.

30 апреля 1864 года даны были на офицерские шинели отложные воротники вместо стоячих. При этом разрешено было обшивать их каракулем. 2 января 1867 года кепи было у казаков отменено и вместо него дана фуражка, такая же, как мы носим теперь. В том же году, 10 июля, повелено на парадных мундирах офицеров нашить на груди 8 рядов серебряных шнуров с серебряными костыльками. У казаков нашить такие же шнуры, но белые с оловянными литыми костыльками. Чешуйчатые эполеты заменены плетеными, белыми с бахромою кругом и светло-синею строчкой по краю корешка. 30 сентября вместо плечевой портупеи дана была поясная, причем казакам – из красной юфты. Серебряный пистолетный шнур заменен общекавалерийским, пестрым.

Для большего отличия унтер-офицеров от рядовых казаков 8 июля 1870 года приказано было обшивать фуражки их по кругу трехцветным белым, желтым и черным шнуром.

В лагерь Сводно-Казачий полк выходил в начале июня и с семидесятых годов размещался по квартирам, в деревнях Паюла, Таликола, Нурколово и Пелгола. В лагере три раза в неделю казаки занимались стрельбою, два раза аванпостною службою и один раз полковым конным учением.

Уход за лошадьми требовался большой. Гривы подравнивали полукругом, хвосты лошадям подрезали по одной форме.

Командовавший полком во время усмирения польского мятежа генерал-майор Жиров в Польше не был, потому что там был не весь полк, а оставался на Дону при льготных дивизионах. 1-го января 1866 года он был произведен в генерал-лейтенанты, а командовать нашим полком назначен полковник Родионов Виктор Алексеевич.

В его командование наш полк принял участие в парадных торжествах по случаю свадьбы своего Шефа Государя Наследника Цесаревича.

ГЛАВА XXV. Сто лет жизни полка

Кончина Наследника Цесаревича Николая Александровича. – Назначение Шефом Наследника Цесаревича Александра Александровича. – Торжества по случаю свадьбы. – Посещение Дона Наследником Цесаревичем. – Сокращение сроков службы. – Столетний юбилей полка.

12 апреля 1865 года в городе Ницце, за границей, во Франции, в чужой земле, в хорошем климате, где не бывает ни зимы, ни холодных ветров, скончался старший сын Государя Императора Александра II Николаевича – Государь Наследник Цесаревич Николай Александрович.

Наследником и Шефом нашего полка был назначен второй сын Государя Александра Александровича – царствовавший потом Император Александр III.

Пораженная горем Императрица мать, супруга Императора Александра II, Государыня Мария Александровна и среди горести своей не забыла нашего полка, Шефом которого и Атаманом всех Казачьих войск был ее Покойный Сын. В день памяти Его, св. Николая Мирликийского, 6 декабря 1865 года, она пожаловала в церковь Л.-Гв. Сводно-Казачьего полка ризницу, сделанную из парчовых покровов, бывших при погребении Наследника.

Осенью следующего за этим печальным событием 1866 года состоялось бракосочетание Государя Наследника Цесаревича Александра Александровича с дочерью Датского Короля Принцессой Дагмарой. Принцесса Дагмара, ныне вдовствующая Императрица Мария Федоровна, прибыла 14 сентября на пароходе из столицы Дании – Копенгагена – в Петергоф, откуда в экипаже проследовала в Царское Село. На пути, между дер. Новой близ Стрельны и красносельской железной дорогой, по Петергофскому шоссе стоял наш эскадрон под командой ротмистра Астахова. 17 сентября весь 3-й дивизион участвовал в торжественном выезде Высоконареченной Невесты в г. С.-Петербург, причем один эскадрон стоял шпалерами по Владимирской улице и один следовал сзади кареты.

В день свадьбы, 28 октября, наш эскадрон занял внутренний караул в Аничковском дворце, а другой эскадрон сопровождал карету Молодой Атаманши, когда она после бала в Зимнем дворце возвращалась в Аничковский.

В этот день командир нашего полка полковник Родионов пожалован флигель-адъютантом.

14 ноября, в день рождения Наследницы Цесаревны, состоявшие на службе в Петербурге третьи дивизионы Л.-Гв. Казачьего и нашего полков поднесли своей Атаманше икону Божьей Матери, украшенную по-старинному жемчугом и драгоценными камнями.

Через три года после этого радостного события, летом 1869 года, Атаман Казачьих войск Наследник Цесаревич с Супругой и братом своим Великим Князем Алексеем Александровичем посетили область Войска Донского.

Навстречу им были собраны льготные дивизионы Л.-Гв. Атаманского полка.

В 11 часов утра 31 июня поезд железной дороги подошел к городу Новочеркасску. Наследник был в мундире нашего полка, Наследница в амазонке покроя Атаманского чекменя, с белым кушаком и в кивере Атаманского полка.

Когда Наследник Цесаревич вышел из вагона, ему поднесли на подушке пернач – знак атаманского достоинства. В это же время Цесаревне подвели донского коня, на которого она изволила сесть, затем сели Наследник и Великий Князь Алексей Александрович и последовали в город. Впереди всех ехал комендант города Новочеркасска генерал-майор Долотин, за ним офицеры Атаманского полка с бобылевыми хвостами и бунчуками – по два в ряд, потом Наследник с перначом, левее его Наследница и далее Великий Князь. За ними наказной атаман, чины свиты и Штаба и взвод нашего полка. Этот торжественный въезд изображен на блюде, на котором Войско Донское поднесло хлеб-соль Императору Александру III в день его коронования. Блюдо это теперь находится в Зимнем дворце, в Концертном зале у правого окна.

В день въезда почетный караул в Новочеркасском дворце был от Атаманского полка.

Во все время пребывания Государя Наследника на Дону наш полк неизменно составлял его свиту.

2-го декабря этого года генерал-майор Родионов получил новое назначение, а командиром Атаманского полка 10 февраля 1870 года назначен генерал-майор Николай Петрович Янов.

Во время его командования наши льготные дивизионы праздновали трехсотлетний юбилей Войска Донского, а дивизион, стоявший в Петербурге, – столетний юбилей Атаманского полка.

21 мая 1870 года минуло триста лет с того дня, как Московский Царь обратился впервые с милостивым словом к донским казакам.

На торжественном круге в Новочеркасске в этот день присутствовал Государь Наследник с своею Супругою. Взводы от льготных дивизионов сопровождали их в день въезда в Новочеркасск и в день войскового круга.

В августе 1872 года 1-й дивизион нашего полка, стоявший тогда на Дону, имел счастье видеть Государя Императора, который посетил Дон вместе с Наследником и Великим Князем Владимиром Александровичем. Государь пробыл на Дону три дня – 12, 13 и 14 августа. 14 августа наш дивизион представился Государю на параде и за лихое прохождение церемониальным маршем удостоился Государева «спасибо».

1-го января 1875 года в жизни Атаманских казаков случилась важная перемена. Вышло новое «Положение о военной службе казаков Войска Донского». По этому положению служба казака делилась на службу вне войска, вне своего дома и станицы – в первоочередном полку – и на службу на льготе, на Дону. Наши Атаманские казаки, служившие раньше 22 года и по два, а иногда и по три раза в течение жизни своей приходившие в Петербург, стали служить в Петербурге только три года – один раз во все время своей службы. Если не было войны или похода, то по прослужении трех лет, а унтер-офицеры – четырех, казак уходил на льготу и призывался в течение 9 лет ежегодно в мае месяце на сборы неподалеку от своей станицы. В полк казак должен был явиться несколько подготовленным к службе, поэтому казаков собирали за год до отправления в Петербург в слободу Тарасовку для конного учения и в течение зимы занимались с ними уставами и пешей выправкой в ближайших к их хуторам станицах.

Вместе с тем и в Петербург казаки стали приходить не подивизионно, а сменными командами в составе 1/3 полка. Таким образом, за три года полк обновлялся совершенно.

20 апреля 1875 года Высочайше повелено было нашему полку праздновать столетний юбилей со дня основания.

Сто лет пронеслось с того дня, когда по ходатайству атамана Иловайского возник пятисотенный Атаманский полк. Он развернулся в 1802 году в десятисотенный тысячный полк, в сороковых годах стал шестиэскадронным. За сто лет боевой службы полк приобрел себе георгиевский штандарт, отличие на шапки, права молодой гвардии. Он заслужил примерной службой своей любовь Монарха, даровавшего Сына Своего Шефом полка. Он видал дванадесять языков Наполеоновой армии, халаты ногайских татар, чалмы турок, кивера и конфедератки поляков. За сто лет службы он прошел Европу вдоль и поперек; видал Оренбургские степи и кипучую жизнь столицы мира – Парижа, был в Выборге и за Дунаем. Сколько славных имен пронеслось в его рядах. Атаман Платов, Балабин, Греков XVIII, Кузнецов стяжали с полком громкую славу.

Сто лет тому назад атаманцы были знакомы только пустынным улицам Новочеркасска да атаману Иловайскому, теперь в блестящих голубых мундирах, украшенных шнурами, они стояли в столице России пред лицом своего Государя. Сбылись слова приказа Платова – и атаманцы отеческими попечениями Самодержца «прославлены, превознесены и благоденствуют!»

19 апреля в 12 1/2 часов дня Государь Император в георгиевском зале Зимнего дворца собственноручно привязал юбилейные ленты к штандарту нашего полка.

На штандарт под орлом прибавлена была новая надпись «1775-1859-1875», означающая год основания Атаманского полка, год, пожаловавший полку право молодой гвардии, и год столетнего юбилея.

На Андреевской ленте изображено с одной стороны: «1775 г. Войска Донского Атаманский полк», на второй и на третьей сторонах: «1860 г. за отличие, оказанное в войне с французами в 1812, 1813 и 1814 годах», и на четвертой стороне: «1859 г. Лейб-Гвардии Атаманский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк», и на банте: «1875 года».

20 апреля на Разводной площадке состоялся парад Атаманскому и Лейб-Казачьему дивизионам. На правом фланге стали трубачи нашего полка, на левом – бывшие лейб-казаки и атаманцы. Много среди них было стариков, помнивших Платова и служивших в полку под его пятью длинными хоругвями.

В 12 1/2 часов дня на площадку прибыл Государь Наследник в мундире Атаманского полка и с ним Великий Князь Николай Николаевич Старший. В начале второго часа на балкон дворца вышла Государыня Императрица Мария Александровна с Великой Княгиней Марией Павловной, в то же время Государь подъехал к фронту дивизионов.

На площадке против дворца, у аналоя, было совершено торжественное молебствие и освящены новый штандарт Л.-Гв. Казачьего Его Величества полка и наши юбилейные ленты. Потом прошли церемониальным маршем, сначала повзводно – шагом, потом пополуэскадронно – рысью.

После второго прохождения дивизионы построились на прежнем месте против дворца, и Государь, подъехав к фронту, благодарил казаков за службу.

В тот же день в 5 V, часов пополудни в Зимнем дворце состоялся торжественный обед для офицеров, после обеда все офицеры были приглашены в Александринский театр на парадное представление. В театре присутствовал и Государь.

На другой день, 21 апреля, все казаки нашего и Лейб-Казачьего дивизионов, состоящих в Петербурге, были приглашены в Зимний дворец к царскому обеду. Столы были накрыты в нижнем коридоре. Во время обеда Государь Император обходил столы казаков и провозгласил тост за славу и благоденствие обоих полков.

В память столетия полков была выбита медаль. С одной стороны медали изображены портреты Императрицы Екатерины II и Императора Александра II и надпись: кругом снизу – «честию, славою, верою, правдою и любовью», и сверху – «Лейпциг, Фер-Шампенуаз, Варшава»; с другой стороны, под сплетенными буквами «Е» (Екатерина) и «А» (Александр) – надпись: «в память столетнего юбилея Л.-Гв. Казачьего Его Величества и Л.-Гв. Атаманского Его Высочества Наследника Цесаревича полков»; кругом – лавровый венок.

31 августа 1875 года генерал-майор Янов сдал наш полк полковнику Андрею Дмитриевичу Мартынову.

С этим командиром наш полк начал второе столетие и, как и подобает боевому полку, начал походом и войною.

ГЛАВА XXVI. За свободу славян

Причины турецкой войны 1877 года. – Мобилизация 1-го дивизиона. – В Рущукском отряде. – Дело Аленича и лубенцов у дер. Садино. – Столкновение с черкесами 9 августа. – Бой на Карагасанкиойских высотах.

Еще в 1876 году тревожные слухи стали доходить до Петербурга. Единоверные нам христиане – сербы – не могли больше выносить несправедливости турецкой власти и возмутились. Турки усмиряли их с необыкновенной жестокостью. Они стреляли связанными цепочками пулями и тем причиняли тяжелые и смертельные раны защитникам Сербии, пленных они раздевали донага, привязывали к дереву и живыми жгли на медленном огне. Слухи о турецких зверствах доносились и к нам в Россию, и люди разного звания по доброй воле шли помогать сербам в борьбе с мусульманами. Они образовывали отряды добровольцев, собирали деньги и чем могли помогали христианам.

Но сербов и добровольцев было слишком мало; они были плохо вооружены, добровольцы не знали строев и не умели стрелять. Турки били их на выбор; наконец под Дюнишем сербы были разбиты и заключили невыгодный мир.

Тяжелое положение Сербии, сражавшейся за свои дома, за жен и детей, за Православную веру, давно волновало благородную душу Императора Александра II, и Он решил наказать турок. Весною 1877 года, неожиданно для турок, Россия объявила им войну, и русские войска перешли границу соседней с Турцией Румынии.

1-й дивизион нашего полка в это время служил в Петербурге, второй только что собрался на майское ученье в слободу Тарасовку. Сводно-Казачьим полком в Петербурге командовал Л.-Гв. Казачьего Его Величества полка полковник Жеребков, а нашим дивизионом – полковник Денисов. В Тарасовке при Сводном полку находился наш полковой командир полковник Мартынов, а при 2-м дивизионе – полковник Греков.

6 мая 1877 года караул Л.-Гв. Казачьего полка, шедший из дворца в казармы, был остановлен на Невском проспекте Государем. Государь изволил сказать лейб-казакам: «Поздравляю вас с походом! Надеюсь, что вы будете сражаться так же храбро, как сражались ваши отцы и деды! Война нелегка, но что делать? Твердо уповаю на Бога!»

Громовое «ура!» было ответом на милостивые слова Государя.

Вечером в казармах была получена экстренная телеграмма: «Лейб-Гвардии Сводно-Казачий полк, кроме Уральского эскадрона, – значилось в ней, – будет отправлен в действующую армию в полном своем настоящем составе. О времени отправления сообщу впоследствии. Генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков».

В тот же день было добавлено депешей, что Государь приказал Сводно-Казачьему полку немедленно изготовиться к походу и по железным дорогам следовать в Плоэшти.

Офицеры нашего и Лейб-Казачьего дивизиона сейчас же поехали на Семеновский плац, где Государь смотрел войска, отправлявшиеся в поход, чтобы принести благодарность Царю за великую милость назначения в числе первых на войну.

Государь заметил казачьих офицеров, подъехал к ним и сказал, что он надеется, что казаки поддержат вековую славу тихого Дона. «Твердо верю, – закончил слова свои Государь, – что вы покажете себя достойными ваших славных храбрых предков!»…

В 6 часов утра 7-го мая началась мобилизация 1-го дивизиона. 1 унтер-офицер и четыре казака были выделены из него в конвой к Государю.

10-го мая Государь смотрел на Разводной площадке Лейб-Гвардии Сводно-Казачий полк. Полк был пропущен справа повзводно. Государь пожелал ему счастливого возвращения. Вечером в тот же день 2-й эскадрон, бывший под командой подполковника Сазонова, погрузился на Варшавскую железную дорогу. На другой день погрузился и 1-й эскадрон под командой подполковника Фролова.

18-го мая 2-й эскадрон был на станции Миранешти и, не дожидаясь первого, пошел походом в Плоэшти. Дорога была пыльная, жары стояли большие, переходы делались каждый день более 30-ти верст. От пыли и жаров люди сильно хворали глазами; многих трепала лихорадка. 24-го мая 2-й эскадрон пришел в Плоэшти, а 25-го подтянулся к нему и первый. В этот день в Плоэшти приехал и Государь.

28 мая Государь с Великим Князем Николаем Николаевичем Старшим, Наследником и Князем Карлом Румынским посетили бивак Сводно-Казачьего полка. Государь объявил, что Сводно-Казачий полк назначается в конвой к Великому Князю Николаю Николаевичу. Затем приказал трубачу играть тревогу. Полк живо собрался и прошел мимо Государя церемониальным маршем.

14 июня дивизион начал походное движение, направляясь к гор. Зимнице, где устроена была переправа через Дунай. Здесь узнали, что казак нашего полка Горин, бывший во время переправы войск с боем при Великом Князе Николае Николаевиче, награжден знаком отличия Военного Ордена 4 степ.

25 июня дивизион переправился через Дунай и расположился в ореховой роще близ местечка Царевич. Бивак был прекрасный. Густая высокая трава покрывала холмы, там и там росли большие деревья. Соседи по биваку – Донской-Казачий № 23 полк Бакланова – прислал нашему дивизиону на ужин баранов из своей первой боевой добычи.

После пятидесяти лет опять берега Дуная увидали синие атаманские шапки. Весело горели костры в лесу. Казаки жарили баранов, оживленные разговоры шли между атаманцами. Дивизион был на местах, на которых лишь несколько дней тому назад дрались русские, отбивая переправу у турок.

После переправы нашему дивизиону приказано было состоять в конвое при Государе Наследнике, командире Рущукского отряда. 26-го июня дивизион перешел в м. Павло, где и стал в ожидании приезда Наследника. 4-го июля в Павло прибыл Наследник Цесаревич, и военные действия Рущукского отряда начались.

Рущукский отряд находился на левом фланге нашей армии. Ему было приказано держать турецкие войска, находившиеся в крепости Рущуке, и не позволять им тревожить нашу главную армию. Кавалерии Рущукского отряда предстояло нести тяжелую аванпостную службу, день и ночь наблюдая за движениями неприятеля. Кавалерия турок состояла из черкесов и башибузуков, пехота из регулярных войск – низама.

7-го июля отрядный штаб под прикрытием нашего дивизиона выступил в м. Обертеник. Здесь 23-го июля полковник Денисов получил назначение командовать 10 Донским полком. Дивизион принял старший после него подполковник Фролов, а в командование первым эскадроном вступил штабс-ротмистр Аленич.

29 июля кончилась служба дивизиона в конвое и началась боевая служба в передовой цепи. В этот день атаманцам было приказано сменить Лубенских гусар, стоявших по реке Ак-Лом в 10 верстах от Разграда. 1-й эскадрон пошел в дер. Садино в отряд генерала Леонова. Здесь, у дер. Садино, атаманцы впервые столкнулись с турками.

Выступив из дер. Широко 31 июля, эскадрон пошел на реку Кара-Лом. День был жаркий. Дорога вилась по долине реки, поросшей громадными орешниками и высокой травой. Казаки в ожидании боя шли весело. Все было пусто кругом. Деревни брошены жителями и разорены. Нигде ни одной живой души. Наконец, когда уже солнце склонялось на запад, около пяти часов вечера, эскадрон встретил в дер. Опаке несколько болгарских семейств, бежавших на двухколесных телегах, «каруцах», из дер. Садино и других деревень. Здесь достали проводника, переехали по его указанию речку Кара-Лом, перевалили через горы и стали спускаться в долину реки Ак-Лом.

Эта река течет между высокими холмами. По обеим сторонам ее раскинулась деревня Садино, домов в 400. Кругом белых мазанок, крытых соломой, тянулись поля пшена и кукурузы. Наша сторона реки была оживлена. Там и там по дорогам и тропинкам тянулись в горы каруцы с болгарскими семьями. По ту сторону было полное безлюдье. От поры до времени там появлялся дымок и слабым эхом доносился треск ружейного залпа. Турки наступали на аванпосты лубенцев.

Наш эскадрон пошел на выручку. Сверху, с левого берега реки было отлично видно, что у турок стоит за горою человек 900 пехоты низама и около 400 черкесов. Но Лубенцы, стоявшие внизу, не видали пехоты и собирались в главный караул (на главную заставу) в дер. Садино, для атаки.

Вот собрались, построились и пошли на конных черкесов. Черкесы рассеялись, и лубенцы налетели на пехоту. Пехота открыла огонь, и лубенцы, потеряв несколько офицеров и гусар, должны были отступать. За ними бросились черкесы.

Но атаманцы, шедшие с самого начала боя полною рысью, по команде штабс-ротмистра Аленича перешли в карьер и, позабыв 45-тиверстный переход, жару и жажду, промчались через дер. Садино и кинулись на черкесов. Черкесы перескочили через плетень и спрятались за пехотой, пехота открыла огонь. Аленич не растерялся. Число турок было больше тысячи, наших вместе с лубенцами не было и трехсот. Быстро раздалась команда «слезай», казаки бегом заняли опушку леса, и впервые атаманские берданки застреляли по туркам. Почти час шла перестрелка.

Стемнело. Турки отступили. У них был убит майор, командовавший черкесами, и много солдат. Под турецким огнем атаманцы без оружия выбегали навстречу туркам и уносили валявшихся на поле раненых лубенцев. Так пронесли исколотого и изрубленного корнета Барановского и нескольких гусар.

Наш доктор Чемезов и фельдшер Бодендорф у стены дома, под огнем турок, спокойно и хладнокровно размывали и перевязывали их раны. Ночью 1-й эскадрон занял передовые посты у дер. Садино и сменил гусар.

За это дело 31 июля штабс-ротмистр Аленич получил орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, о подвигах же прочих чинов было донесено Государю Наследнику. Боевая служба начиналась – много предстояло впереди еще атак, перестрелок и столкновений с турецкой конницей и пехотой.

Первый эскадрон растянул посты впереди р. Ак-Лом и наблюдал за цепью, охранявшею Разград. Днем и ночью между постами и впереди их ходили разъезды. Служба была тяжелая, бессменная целыми месяцами, полная тревог и приключений, настоящая казачья служба. Не первый раз выпадала она на долю Атаманских казаков. 3-го августа и 2-й эскадрон пришел в деревню Садино на смену стоявших там Лубенских гусар.

На 9-е августа было приказано произвести рекогносцировку д. Хюстенджи.

На рассвете взвод второго эскадрона под командой корнета Кутейникова подошел к самой деревне. Из деревни вышли черкесы, и взвод, отстреливаясь, стал отходить к аванпостам. Человек двести черкесов выскочило преследовать 38 атаманцев корнета Кутейникова. Петр Васильевич Кутейников рассыпал цепь и тронулся шагом назад. За цепью черкесов в деревне видны были еще конные и пешие толпы турок.

Турки, видя, что атаманцы отходят шагом, не думали, что их только один взвод, наступали медленно, не решаясь атаковать. Казаки отстреливались почти в упор. А двое – Пимкин и Максимов, имея горячих лошадей, слезли с них и стреляли пешком, отходя пешком же от наседавших на них конных черкесов.

Однако вскоре турки заметили, что атаманцев мало, и со страшным криком кинулись за казаками. Казаки поскакали от них, один Пимкин остался, как был, пешком.

– Эх, ваше благородие, – кричал он, – теперь бы вдарить в пики! – и продолжал стрелять. Когда черкесы уже совсем наскочили на него, он пустил свою лошадь в карьер, на карьере прыгнул в седло и прискакал к своим. Пока корнет Кутейников со взводом отстреливался от наступавших на него башибузуков, на постах 1-го эскадрона была произведена тревога.

Взводы поручиков Попова (Владимира) и Воинова спешили на помощь Кутейникову. Черкесы приостановились, но, увидав, что они все-таки почти вдвое многочисленнее атаманцев, продолжали наступление. Перестрелка длилась 1 1/2, часа. Медленно, но упорно надвигались черкесы. Патроны были расстреляны, и молчание казачьих ружей становилось зловещим. Впереди был крутой спуск. Нужно было что-нибудь предпринять. Черкесы, не слыша больше выстрелов, становились смелее. Положение было неприятное.

Но вдруг с тылу, с крутого спуска, раздалось мощное «ура!». То был поручик Вершинин (Алексей Львович – ныне полковник Л.-Гв. Атаманского полка), скакавший на выручку с 3-м взводом первого эскадрона. Лошади с трудом карабкались по каменистой круче, но громовое «ура!» не переставая слышалось из-за обрывов. Цепь ободрилась. Казаки повернулись лицом к черкесам и с гиком и криком «ура» рванулись вперед. Черкесы отступили.

У нас были ранены казаки Мокров, Зубрилов и Татаров. Убито три лошади, из них одна под доктором Чемезовым, всюду бывшим впереди при раненых. За это дело поручики Попов, Воинов и Вершинин награждены орденами Св. Анны 4 степ. с надписью «За храбрость», а 2-го эскадрона вахмистр Краснянсков, унтер-офицер Сухов и казаки Максимов, Хромов, Пимкин и Калинин получили знаки отличия Военного Ордена 4-й степени; казаку же Мокрову, отправленному на излечение в Петербург и помещенному в приемный покой Александро-Невской Лавры, Государь Император при посещении Лавры собственноручно прицепил знак отличия Военного Ордена 4-й ст.

Прямо из огня дивизион в этот день пошел на новую рекогносцировку у дер. Карагасанкой. С рекогносцировки вернулись без боя, и опять пошла полная тревоги аванпостная служба. Почти каждый день то на одном, то на другом посту стучали выстрелы: это атаманцы или соседи их лубенцы прогоняли надоедливых черкесов.

14-го августа лубенцы завязали перестрелку с черкесами.

Выстрелы становились чаще и чаще – дело разгоралось. Для узнания сил неприятеля был послан от первого эскадрона унтер-офицер Филимонов с восемью казаками. Проехав вперед цепи, он спешил четырех казаков, слез с коня, пролез между деревьями леса к черкесам и бил их на выбор. Когда лошадь его была убита, он пешком, отстреливаясь, отошел к гусарской цепи. За храбрость и распорядительность унтер-офицер Филимонов был награжден знаком отличия Военного Ордена.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю