Текст книги "Эхо вторжения (СИ)"

Автор книги: Петр Моршанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

– Да мы и не думаем смеяться! – Сказала Марина. – Сейчас и объяснений-то никаких искать не надо. Нужно использовать в наших целях все возможности, какие только предоставляются! Объяснения искать будем потом! Если уцелеем!..

Владимир же все-таки прыснул от смеха, только уже после речи Марины. Но тут же объяснил: «Да я не над тобой смеюсь, Никола! Я над тем, что в генералах ходят «деревья», и жаль, что в министрах обороны у нас не женщина. И, конкретно, не Марина! Я думаю, по своему здравомыслию, она любому старому, извините, пердуну, сто очков вперед даст! Не смотря, на то, что мы с тобой осуждаем излишний прагматизм!»

Марина удивленно заморгала бабочками-ресницами и залилась румянцем. Не то от смущения, не то от обиды.

– Зря смеешься, Володя! Мы осуждаем не прагматизм, а проистекающую от него косность! – Сказал Николай серьезно. – А в нашей ситуации она министр обороны и есть!

Но тут рассмеялась Марина: «Ну и хохмачи вы, ребята! С вами и помирать не скучно!»

– «На том стоит, и стоять будет земля русская!» – Процитировал Владимир, посмеиваясь. Теперь уже и Николай не удержался от смеха – Еще один Александр Невский нашелся, только под фамилией Фаунковский и совсем не Александр.

– Ну, повеселились, и хватит! – Сказал Николай, выпивая еще стакан ми-нералки. – Вернемся к «нашим баранам». Если на площади все обстоит именно так, – он снова ткнул карандашом в рисунок, – вот эти «коконы», по всей видимости, являются входом-выходом «тарелки».

– Как это «вход-выход»? – С недоумением спросил Владимир.

– Как? Обыкновенный «телепорт». Нуль-транспортировка на минимальное расстояние. Очень практичная вещь. Ни трапов, ни люков, ничего этого не надо. Во сне, я именно в этот «кокон» залетел! – Николай показал на рисунке его изображение. – Оказался внутри этой «летающей посуды», потом начал задыхаться. Потому и заорал. Может быть там атмосфера другая, отличная от нашей, и для нас не пригодная. Об этом мы и без сна должны били бы догадаться. Или предположить!

– Ну, и что ты предлагаешь? – Спросил Владимир.

– Две возможности:

Первая – «зафитилить» в этот «кокон» пару-тройку ПТУРов – если они пролетят сквозь него внутрь кораблика и там рванут, то могут вызвать хотя бы какие-нибудь повреждения. Не должна же «тарелка» и внутри быть бронированной!?

– А вторая возможность?

– Войти туда самим! Обвешаться взрывчаткой, гранатами и вперед. Вариант «камикадзе» – «божественный ветер» в переводе с японского. Тогда уже нужно про-браться поближе к ее центру. Там, по идее, должно располагаться «сердце», или как его еще назвать. И взорвать всю ее внутренность или минами с установкой таймера, чтобы выскочить, если удастся, или вместе с собою. Тут уж как получится!

– Но если там другой воздух?.. – Начал Владимир.

– У нас имеются изолирующие противогазы. На какое-то время они могут сыграть роль скафандров. Во всяком случае, чтобы добраться до центра, и произвести диверсию, кислорода в них хватит. Опять-таки, если удастся! У нас много «если», но и достоверной информации у нас нет. И времени, по-моему, тоже не так уж много и осталось. Вот и весь расклад!

Николай замолчал. Володька хмыкнул: «Фантазер ты, Колька! Но фантазируешь логично!» – Он помолчал. Потом выразился цитатой из «Бородино» Лермонтова, он сегодня что-то так и сыпал цитатами:

 
«Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою,
За родину свою!»
 

– Именно так! – Буркнул Мордовцев.

Марина молчала, нервно затягиваясь сигаретой. На время замолчали все. Даже щелчок зажигалки, когда Николай прикурил очередную сигарету, показался оглушительным.

Марина докурила сигарету и, раздавив окурок в пустой банке из-под консер-вов, служившей у них пепельницей, встала из-за стола и сказала:

– Ну, что расселись? Давайте работать! Вы, Николай, пишите обращение для резервистов, потом подходите к складу. Мы там с Владимиром грузовичок вооружением загружать начнем, поможете! Будем считать, что военная операция по утвержденному «триумвиратом» плану началась! – После этих слов она скрылась за дверью своей «пультовой». Николай с Владимиром красноречиво переглянулись.

– Какая женщина! – Воскликнул Владимир. – Нет, я на ней точно женюсь! Если не сдохну!

– Ты же закоренелый холостяк! – Усмехнулся Николай.

– Да, какой, к черту, холостяк! С такой-то женщиной?.. Да, я похожую и встретить-то не мечтал!

– Это ты! А она? – Опять хмыкнул Мордовцев.

– Добьюсь взаимности! – Уверенно заявил Владимир.

– Ну, ну! Мечтать не вредно! Иди, «Ромео», работай!

9

Один час сегодня стоит двух часов завтра

Т.Фуллер

На МИ-24-«крокодиле» Букограй вылетел из штаба полка ВДВ, развернувше-гося вблизи военного аэродрома в получасе подлета к Ястребовску. Вертолет К-50 «черная акула», по натовской терминологии (классификации) – «вервольф-оборотень» и еще два «крокодила» с полувзводом разведки под командованием капитана Ростовцева сопровождали его в качестве охраны. В голове проносился не совсем удачный план Ростовцева по проведению воздушной разведки городского анклава, находящегося за «стенкой». До появления результатов высотной авиасъемки, на которой явственно просматривался неопознанный летающий объект, вариант этот осуществлять не решились, слишком уж он был рискованным – спуститься с вертолетов на тросах в районе центральной площади города. И хотя предусматривалась экипировка разведотряда в лучшие средства химзащиты, вирусная обстановка в городе до сих пор ясна не была, эту идею в корне практически забраковал адъютант Букограя, молодой, но смышленый лейтенант Платонов. Он заявил, что этот вариант не пройдет по той простой причине, что за «стенку» попасть невозможно из-за того, что это, по сути, не «стенка», а полусфера, куполом накрывающая город еще и сверху, причем не-известно на какой высоте она могла заканчиваться. Все уже не сомневались, что непосредственным виновником обрушившегося на город катаклизма является НЛО, расположившийся именно на центральной площади. Букограй, поразмыслив, решил этот план отклонить. Он как раз выслушивал возражения инициатора – капитана Ростовцева, когда поступили сообщения, подтвердившие правоту решения полковника. Одно из них было из столицы, запрещающее Букограю предпринимать какие-либо действия в отношении «стены» до прибытия дополнительных членов комиссии, вылетевших к нему час назад. Другие сообщения были от наблюдателей, расположенных в непосредственной близости от «стены». Эти сообщения полностью подтвердили правоту лейтенанта Платонова – «стена» оказалась куполом, который в течение каких-то нескольких минут невообразимым способом приобрел тяжелый черный цвет и был теперь виден невооруженным глазом за несколько километров. Высотой около двух километров в вершине, на равнинной территории, он выглядел весьма впечатляющим. И хотя в масштабах планеты он представлялся совсем маленьким вздутием, но здесь в непосредственной близости он казался зловещим «черным волдырем».

Принимая во внимание новые реалии, полковник Букограй решил создать еще одну зону отчуждения, на расстоянии километра непосредственно от купола. Теперь уже эвакуации подлежали даже те, кто до этого противился отъезду. У многих за прозрачной стеной оставались родные и близкие и раньше они могли переговариваться хотя бы знаками или письменно, теперь же они этого лишились. Некоторые были, по сути, замурованы, не имея возможности выбраться через двери и окна, были обречены находиться в тех отрезках квартир, где их изолировала сначала прозрачная, а теперь черная «стена».

Ближайшие подступы к «черной зоне» перегородили как раз, кстати, подвезенной новомодной колючей проволокой, получившей на военном жаргоне название «бритва», из-за блестящих лепестков лезвий, похожих на половинки безопасных бритв. Новый периметр получился «острым».

Проблем с населением на вновь отчуждаемой территории оказалось меньше, чем предполагалось. «Черный купол» в этом сыграл не последнюю роль. Да и какому здравомыслящему человеку понравится оставаться жить рядом с неизвестной опасностью, когда имеется возможность переждать эту опасность во вполне комфортабельных условиях под защитой армии. Эвакуация проводилась хотя и не так быстро, как хотелось бы, но вполне организованно. Палаточные городки в карантинном секторе росли как грибы.

В ходе эвакуации, совершенно случайно Букограю посчастливилось встретить свою жену. О судьбе ее он не знал, а только мог предполагать, что она вместе с их квартирой оказалась за пределами купола. Жизнь полковника сложилась так, в свои сорок пять с хвостиком лет семьей он обзавелся всего-то семь лет назад. Жену то он заимел, а вот детей у них не было. Правда в «приданное» с супругой досталась ему и ее двенадцатилетняя племянница, родители которой трагически погибли в автомобильной аварии, когда Веронике было всего лет восемь. Букограй весь свой отцовский пыл направил на приемную дочь. Сейчас ей уже было девятнадцать лет, и хотя она уже два года проживала в квартире своих родителей, связи со своими «родичами» она не теряла. Ко времени настоящих событий Вероника должна была находиться в столице, где заканчивала сдавать экзаменационную сессию в Столичном государственном университете, или «хвосты» от нее, Букограй в такие подробности не вникал и очень-то о ее судьбе не беспокоился, оттого, что характер у «дочурки» был волевой и самостоятельный, так сказать «нордический-твердый». Поэтому для полковника было совсем неожиданным известием, когда жена ему сообщила, что Вероника успешно сдав экзамены, вернулась в Ястребовск буквально за день до «эпидемии». То, что с ней все в порядке, и она не бродила по улицам, когда там начался повальный мор, она сообщила тете еще когда функционировала телефонная связь, Букограя не обнадежило. И все дело было в том, что квартира, в которой проживала Вероника, находилась близко к центру города и теперь естественно оказалась «под куполом». Несмотря на то, что полковнику было известно, что население, находящееся в своих квартирах вроде бы, как и не пострадало, и осталось невредимым, если не считать перебоев в водоснабжении и прочем жизненно необходимым, новость эта удовольствия ему совсем не доставила. За жену он теперь был совершенно спокоен, а вот о «дочери» беспокоился несказанно. Внешне он этого ничем не выказывал, но супруга, уже достаточно изучившая его характер за время совместной жизни, это понимала. Видя его загруженность служебной деятельностью, она не стала настаивать на том, чтобы остаться с ним, тем более что Букограй дневал и ночевал при штабе, потому она, как говорится, «на общих основаниях», поселилась в одной из карантинных палаток, чем облегчила полковнику заботы о ее проживании.

Тем временем, несмотря на опасения полковника, его предположения об ино-планетном происхождении феномена, бредом сумасшедшего «вверху» не посчитали и теперь к городу, по распоряжению из столицы, подтягивалось все большее количество войск. Маршем к Ястребовску двигался даже танковый полк. Неизвестно, что можно было ожидать от неизвестного объекта в городе, пушки танков в определенной мере могли оказаться неким стабилизирующим фактором. В боевую готовность также были приведены ракетные войска. Операция по блокированию города перерастала во все большие масштабы и теперь командующий ею вновь назначенный генерал-лейтенант из Генштаба, должен был прибыть к Букограю с часа на час с целой когортой представителей науки, всевозможных направлений. Центральной усадьбе совхоза «Путь к коммунизму», похоже, грозило превратиться в Академгородок.

В организационной суматохе, связанной с размещением эвакуируемого населения, Букограй чуть не прозевал прибытия своего нового руководителя. Но прибывший генерал Игнатьев, оказался человеком дела. С ходу ознакомившись с мерами предпринятыми полковником, он только их одобрил. Игнатьев привез с собой спутниковые снимки города, сделанные еще до «почернения» купола. Генерал, как выяснилось, оказался руководителем подразделения внешней разведки, занимающийся аномальными явлениями уже в течение многих лет. С одной стороны, в связи с этим, и было вызвано именно его назначение на этот пост, как только было обнаружено неизвестное летающее тело. Для Букограя назначение такого начальства не оказалось таким уж слишком великим откровением, у него у самого в управлении имелся один капитан, оперативно ему почти не подчиненный, который курировал подобные вопросы. Но до происшедших событий, Букограй и сам относился к этим, с его точки зрения, «странностям», как к своеобразной «блажи» руководства. И только теперь он узнал, что такой «блажью» всерьез занимались и другие серьезные службы, да причем и люди, рангом повыше. И теперь оказалось, что занимались не совсем напрасно.

– США засекли наш «феномен» с орбиты и настойчиво просили допустить сюда своих научных специалистов, – сказал Игнатьев, – мотивируя тем, что, что де «феномен» может нести угрозу не только нашей стране, но и всей планете!

– А они нас в свое время в Розуэлл пригласили? – Хмыкнул Букограй. – У них там тоже «феномен» наблюдался, правда, они потом все опровергали.

– Вот по этой причине они и получили мотивированный отказ. На что им здесь смотреть? Сами пока еще ничего не знаем! – Генерал нашел в пачке одно фото. – Посмотрите, похоже, что и под куполом кое-кто из наших еще шевелится! – Он показал на фотографии милицейский мотоцикл с двумя седоками, облаченных в комбинезоны химической защиты. – Снимок сделан, если судить по времени, буквально перед самым «почернением». Мне вручили эти снимки уже во время посадки в самолет.

– Это единственный движущийся по улицам транспорт, но мы считаем, что в зданиях люди остались живыми. – Задумчиво высказался Букограй.

– Будем надеяться, что вы правы в своих предположениях. – Проговорил генерал, прохаживаясь по кабинету. – Кстати, по последним данным радарной разведки установлено, что некий неизвестный летающий объект не пересекал границ державы. Он просто «возник», или можно сказать, «проявился» над Уральским хребтом в 17–00 11августа 1984 года, затем с немыслимой скоростью достиг Ястребовска и снова исчез с радаров. Командование ПВО сначала посчитало это необъяснимым атмосферным явлением, потому и не докладывало «наверх» сразу. Понять его можно, объект не казался угрозой. Не из-за границы этот объект появился, значит свой, «доморощенный». Так что, пока совсем нет данных, что происхождение нашего «феномена» имеет отношение к космосу.

– Но ведь никто не сможет отрицать, что формы объекта слишком уж чужды нашему глазу? – Высказал свое мнение старший лейтенант Потапов. – Уже это одно дает основания считать, что прибыл к нам издалека.

– Вот это то и настораживает! Появился неизвестно откуда, пролетел половину территории государства, почему-то именно к этому городу. Таких городов на его пути была целая уйма, неужто ему не подвернулось больше ничего более подходящего? – Вздохнул генерал.

– Да! Странно! – Задумчиво проговорил Букограй. – И теперь уже этот «черный купол». А ведь мы почти до последнего момента были уверены, что от города нас отделяет только стена! Впрочем, лейтенант Платонов еще раньше предполагал, что над городом именно купол, еще до почернения, только слушать его никто не желал. Это нам урок, иногда и молодых слушать надо. – Чуть усмехнулся полковник.

– Хорошая смена растет! – Генерал тоже улыбнулся. – Пусть этот лейтенант держит контакт с нашими «научниками», вникает, чтобы мог хотя бы иногда рабо-тать «переводчиком». – Игнатьев вновь усмехнулся. – А то ведь наши специалисты как начнут потчевать научными терминами, что до сути вопроса даже имея три высших образования, не доберешься.

10

Лучше страшный конец, чем бесконечный страх.

И.-Ф. Шиллер

«Уазик» Мордовцев оставил во дворе, за воротами-тоннелем, неподалеку от ко-торых они с Владимиром не так давно по времени, но психологически вечность, так сказать «реквизировали», неплохо послуживший им «жигуленок». По показаниям ручного хронометра, это произошло всего чуть больше полусуток назад. Без смены дня, а только в условиях глубокой бесконечной ночи, ориентироваться во времени казалось невозможным. Не сойти с ума помогал лишь «ноктовизор», на экранчике которого зеленоватым маревом смутно различались обшелушившиеся стены домов и утоптанный грунт под ногами.

Нагруженный, помимо снаряжения и оружия, которое само по себе тянуло килограммов на двенадцать-пятнадцать, объемистым вещмешком с запасами продуктов и десятилитровым полиэтиленовым жбаном питьевой воды, Николай проделал в обратном порядке путь, уже пройденный им с Владимиром по запутанному лабиринту дворов, и оказался у дверей знакомого подъезда. При помощи прибора ночного видения путь этот дался ему легче, чем «утром» при свете фонаря. Даже, несмотря на то, что Николай тащил на себе почти такую же ношу, что и легионеры в Римской Империи. При повороте, на глаза попался отсвечивающий от зеркальной поверхности зеленоватыми бликами силуэт оплавленного мотоцикла, служивший напоминанием о нечеловеческом враге. Заставивший лишний раз вспомнить, что кошмар вторжения еще продолжается, и конец его зависит от Мордовцева не в последнюю очередь.

И вот Николай перед дверью, обитой дермантином и латунной струной. За этой дверью живет девушка, в трудную минуту не побоявшаяся оказать пускай мелкую, по сути, помощь – но что такое какой-то фонарь?.. Но, в то время этот фонарь оказался для Николая и Владимира первейшим средством спасения. Тогда они были так выбиты из колеи всем происходящим, что даже не удосужились спросить у нее имени, да и сами не представились.

Электричества не было, дверной звонок не работал и, рукой в перчатке при-шлось стучать в мягкую от утеплителя дверь. Оттого стук получался глухим, но в царившей тишине, словно вымершего подъезда, даже этот звук казался достаточно громким для того, чтобы быть слышным в квартире. Но долгое время никакой реакции на него не следовало. Наконец, после третьей попытки, Николай прислушался и, не столько услышал, сколько почувствовал каким-то, дремавшим, до сей поры шестым чувством, шелест легких крадущихся шагов и тихое дыхание, скорее угадываемое, чем слышимое.

Стянув с головы противогаз, который ему уже до смерти надоел, Николай оку-нулся в глубокую тьму, оттого, что пришлось снять и прибор ночного видения. Для избавления от темноты и чтобы девушка в дверной глазок могла рассмотреть его, он включил фонарик и осветил им свое лицо. Не дожидаясь вопросов, он сказал: «Откройте! Это я, ваш знакомый!» – Называться милицией в отсутствие настоящего милиционера Владимира, Николай посчитал себя не в праве.

– Какой знакомый? – Послышался вопрос. По-видимому, свет от фонаря, не достаточно полно освещая лицо, больше искажал его черты и делал Николая неузнаваемым.

– Я задолжал вам фонарь! – Сказал Николай, хватаясь за этот факт как за соломинку. Иначе дверь так и осталась бы закрытой.

Но больше вопросов не последовало, щелкнул дверной замок, звякнула цепочка и дверь отворилась. За нею, держа в руке огарок свечи, стояла уже знакомая девчонка.

– Входите! – Мелодичным, в отличие от уже ставшего привычным, с легкой хрипотцой, голоса Марины, промолвила девушка. Посмотрев за его спину, она добавила: «Так вы один? А где же ваш товарищ?»

– Он сейчас в другом месте! – Ответил Николай, ступив через порог и тщательно вытирая ноги о половик. Первейшим делом он избавился от поклажи, поставив флягу с водой на пол и стаскивая с плеча вещевой мешок, указал на принесенное и со вздохом облегчения добавил. – Это вам на первое время. Немного продуктов и воды.

– Спасибо большое! Проходите в комнату! Побудьте со мной и расскажите, что все-таки происходит? Прошлый раз вы промолчали, так хоть сейчас расскажите?.. – Затараторила она, как видно очень соскучившись по общению.

– Извините! Но мне и сейчас надо идти! Но перед уходом хочу представиться – Николай Мордовцев! Видимся уже второй раз, а все еще не знакомы!..

– Мое имя Вероника! Может быть, все же скажете, хотя бы в двух словах?..

– Рассказ долгий! А сейчас у меня нет времени, поверьте! – Но, посмотрев в ее умоляющие глаза, Николай представил, как ей здесь тоскливо в одиночестве, не имеющей даже малейшего представления о событиях, в страхе от неизвестности. – Ну, хорошо! В двух словах…. Похоже, нас «осчастливили» своим появлением «зеленые человечки». Встреча с инопланетным разумом, о которой так сильно мечтали фантасты всех стран и народов, состоялась…. Это пока все, что я могу вам сказать! Потерпите еще немного!

Если у нас что-нибудь получится, клянусь, вы все узнаете из первых рук, от меня, то есть!.. А пока в ближайший час постарайтесь послушать радио, так как раз сейчас Володька должен будет передавать сообщение…. Почерпнете кое-какую информацию…. Если услышите шум на улице… стрельбу там, и прочее, сильно не пугайтесь! Мы решили с этими «зелеными человечками» повоевать немного….

А еще лучше от греха, оденьтесь потеплее и постарайтесь отсидеться где-нибудь в подвале. Насколько я знаю, в вашем доме имеются для этого приличные катакомбы. И опять, если, все будет нормально, мы еще увидимся!.. – Николай по-смотрел на часы. – Думаю, эдак, часов через десять-двенадцать. Извините, еще раз спасибо за фонарь. До встречи! – И не дожидаясь дополнительных вопросов, он как мог поспешнее покинул квартиру. Николаю действительно надо было торопиться. Володька с Мариной как раз сейчас должны были быть на радиоузле, а он свою разведывательную миссию еще не выполнил.

Когда Николай вышел из подъезда, на глаза ему опять попался злополучный мотоцикл, превратившийся в «памятник». Не полностью осознав своих побуждений, он подобрал с земли осколок кирпича и с силой запустил его в этот «обелиск», ожидая гулкого звука удара. Но того, что за этим последовало, Мордовцев никак не ожидал. Камешек словно в вату вошел в бывший мотоцикл и в следующее мгновение тот, вспучившись аморфной массой зеленовато-серого цвета, осел, превратившись в пыль, пепел, прах….

В некотором изумлении Николай застыл на месте. В голове хаотическим хоро-водом крутились мысли, пытающиеся объяснить необъяснимое. Результатом лихорадочной работы мысли в мозгу прозвучало – разрушение межмолекулярных связей – да так, словно и мысль была не его, хотя и родилась в глубинах памяти при обдумывании увиденного феномена. Перед мысленным взором предстала вспышка «белого пламени», обрушивающегося не на мотоцикл, а на него с Владимиром, момент, когда они находились в кабине «жигулей». Что бы произошло с ними в таком случае? Были бы они запаяны в хрупкой оболочке автомобиля, которую можно было бы разрушить почти без особых усилий? Какова глубина проникновения действия «пламени»? Мотоцикл рассыпался весь без остатка. Но если допустить, что действие «пламени» на живую и неживую материю различно? Тогда есть ли шансы уцелеть, или же нет никаких: сверху – «прах», внутри – «слизь»? Проверять скользнувшие в голове предположения как-то совсем не хотелось. И все же мизерная надежда остаться в живых имеется. Надо учесть это при инструктаже ополченцев.

Мордовцеву опять везло. «Уазик» он припарковал в двух кварталах от площади, замаскировав его среди стоявших вдоль обочин автомашин, потерпевших аварию еще до наступления темноты. Приткнув его между двумя разбитыми автомашинами: тентованным ГАЗ-66 и почти завалившимся на бок, после наезда на клумбу милицейским 452 «уазом», так, чтобы при необходимости можно было быстро выехать из этого скопления изуродованной техники. По какому-то наитию, возможно вспомнился «вещий сон», Николай прихватив с собой изолирующий противогаз и килограммов десять пластида, пробирался теперь в пешем порядке. За два дома до площади, он припрятал и противогаз, и взрывчатку среди чахлых кустиков одного из палисадников. В этом же месте положил и связку запалов. Николаю думалось, что сейчас ему все это не понадобиться, но приготовил он все это на всякий случай, если впоследствии не будет возможности быстро доставить все это сюда на транспорте. А с такими проблемами нужно было считаться.

Создав, таким образом, небольшой склад-захоронку, Николай двинулся дальше. Все повторялось почти как во сне. Только вместо серого фона, небо оставалось черным, пейзаж просматривался в приборе ночного видения с зеленоватым оттенком. Не слышен был и звук метронома в голове. Да и ноги легко несли его к площади, в этом действительность выгодно отличалась ото сна. И все же впечатление «де жа вю» сохранялось. Пейзаж полностью совпадал с виденным в сновидении.

Притаившись за телефонной будкой с давно не мытыми и оттого почти непрозрачными стеклами, Николай осторожно выглянул на площадь, одной рукой инстинктивно вцепившись за металлический переплет будки. Николая преследовало ощущение, что его, как и во сне может затянуть в космический аппарат пришельцев. Да и площадь выглядела именно так, как в сновидении. Разрешительная способность «ноктовизора» позволяла определить даже полустертую разметку на ее асфальтовом покрытии. И «тарелка», хотя она общей формой и не совсем походила на тарелку, но так уж ее привыкли называть, также находилась в подвешенном состоянии над площадью. Она была исполинских размеров – диаметром где-то метров в двести и метров в десять в высоту. Она нависала над всей площадью и ее острые кромки простирались даже за ее пределы, одной стороной почти упираясь во фронтон здания областного комитета партии, прямо под гордой неоновой, сейчас погасшей надписью: «СЛАВА КПСС». Имелись в наличии и «телепорты», как друзья их для себя определили, в виде веретенообразных сгустков, дрожащих и светящиеся мягким зеленоватым светом. Только «черепах» на площади было раза в два больше, чем Николай видел во сне. Они стояли с погашенными полупрозрачными колпаками и различались лишь в экране «кошачьего глаза». Увеличилось и количество «черепах-вездеходов», как Николай их про себя обозвал, полукругом расположившихся неподалеку от «телепортов». Истинной расцветки всей этой «техники» в приборе ночного видения определить было нельзя, и Николай отважился снять с головы «ноктовизор». Невооруженными глазами окружающаяся местность терялась полностью, но сам «диск» со своими расположенными по периметру световыми приборами необычных очертаний, сносно освещал голубоватым светом и «черепахи» и «вездеходы» с прозрачными полуоткрытыми сферическими колпаками. Весьма яркий свет давали и вибрирующие сиреневым маревом «телепорты». Но с расстояния, на котором он находился от инопланетян, освещение казалось скудноватым, и глаза с трудом привыкали к этой скудости, с трудом различая очертания слегка поблескивающих корпусов «черепах».

Бинокля у Мордовцева с собой не было, и так нести на себе пришлось приличный вес, который он таскать не привык, и для того, чтобы увидеть все это скопление поближе, Николай навел на него автомат. Еще на базе, Владимир навешал на него столько оборудования, что теперь этот автомат своим внешним видом напоминал скорее какой-нибудь инопланетный «лазер-мазер-бластер» из фантастического боевика. Кроме бесшумного подствольного гранатомета БС-1, глушителя на стволе, к нему был приспособлен оптический прицел с прибором ночного видения НПСУ. Через этот прицел Николай теперь и пытался «приблизить» место дислокации инопланетников.

Поведя стволом автомата справа налево и обратно, он старался обозреть всю площадку, где они расположились. Через прицел видно было прекрасно, можно было даже различить мелкие детали чуждых очертаний на «технике» инопланетян, но обзор носил локальный характер и потому Николай не сразу заметил, как из левого, по отношению к нему «телепорта» начали по одному появляться «существа». Именно «существа», ибо людьми их, несмотря на разительное подобие людям, Николаю называть не хотелось, язык не поворачивался. Они были облачены в громоздкие, но совсем не неуклюжие скафандры, со сферическими, похожими на колпаки «черепах» шлемами, основаниями, закрывающими даже плечи «существ». Шлемы были полупрозрачными и под ними угадывались очертания голов. Передвигались они легкими движениями, такими одинаковыми у всех «существ», что со стороны они казались заводными игрушками, выпущенными с одного конвейера. Мордовцеву даже подумалось, что они представляют собой человекообразных роботов. Но тогда непонятно было для чего им нужны скафандры с автономной атмосферой. Но забивать себе голову этой загадкой он не стал, решив присмотреться к ним получше. Вынырнув из «телепорта» они по трое размещались в «вездеходах». Как Николаю хотелось влепить в этих «космопроходцев» гранату из подствольника, пока они еще находились на от-крытом месте. Он с трудом сдержал эмоции, понимая, что в разведке он этого себе позволить не может. Повоевать еще с ними успеется, а вот захватить хотя бы одного из них было бы совсем не плохо. Тогда бы Николай с Вовиком отвели бы на нем душу…. Но, как говорится, «мечтать не вредно». А возможности такой у них пока не существовало.

Между тем «существа» разместились во всех больших «черепахах-вездеходах», колпаки-обтекатели опустились, изолируя их от внешней атмосферы, и Николай увидел, как они один за другим, а в одной из машин и все одновременно, откинули за спину свои шлемы. Это убедило его, что это не роботы, во всяком случае, атмосфера Земли была для них чужда. Формы голов у них почти не отличались от человеческих, заметно было только, что они почти без волос, с коротким пушком-ежиком. Черт лиц Мордовцеву рассмотреть не удавалось. Но Николай не расстроился, он и так увидел больше, чем вообще мог надеяться.

Со свистящим звуком «вездеходы» приподнялись над грунтом где-то на полметра и, словно тараканы стали расползаться в разных направлениях от «тарелки». Всего Николай насчитал их пять. Каждый «вездеход» сопровождали по пять меньших «черепах», окружая его концентрическим кольцом, больше похожим на стилизованную пентаграмму. Похоже, «зеленые человечки» отправились на патрулирование сами. И эту новость надо было сообщить ребятам срочно. Такого варианта они не предусматривали. Да и сомневался Николай, что сможет увидеть здесь еще что-либо новое. Мордовцев, не забывая об осторожности, поспешил к своему автомобилю. Нужно было как можно быстрее добраться до места сбора резервистов. Радиостанцией при вновь открывшихся осложнениях, он воспользоваться не решился. Учитывая новые обстоятельства, надо было принимать меры противодействия. Николай пока еще не знал, получилось ли у Владимира с Мариной воспользоваться городской радиосетью, но встретить их он теперь мог только на намеченном месте сбора у памятника земляку-авиатору. Встретить хотя бы их, даже если резервистов не окажется ни одного.