Текст книги "Эхо вторжения (СИ)"
Автор книги: Петр Моршанцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)
2
Запрос со «сфероида-матки» поступил на «Ретвизан» уже совсем недалеко от Тефии. Задумка с идентификационными кодами с пометкой «свой-чужой» сработала, что позволила флоту, по своему количественному составу, несколько превышавшему эскадру, от которой в свое время «корабль-матка-монитор» отбился, и теперь его капитан, наверное, вознамерился путем прямой связи выяснить, кто же, в конце концов, пожаловал на его давний призыв о помощи. В это время в командной рубке находился только командир «Ретвизана» и Николай Мордовцев. Не то, чтобы они предполагали такой вариант событий, но скафандры, положенные по боевой тревоге для экипажа линкора, своим обликом были почти напрямую «срисованы» с тех, в которых в свое время, прохажива-лись пришельцы по Ястребовску. И это обстоятельство позволило Николаю принять вызов без излишних опасений несвоевременного разоблачения обмана – флот уже вышел на запланированные для атаки позиции. Оттого врасплох этот вызов землян не застал, и когда на видеоэкране возникла почти знакомая рожа «диктатора», облик которого имели все его подданные, Николай с Луневым находились под колпаками шлемов, чем несколько скрывали свои истинные лица. Но долго такое везение продолжаться не могло. Николай подозревал, что немного замутненные для человеческого взгляда колпаки шлемов из-за устройства глаз пришельцев могли оказаться вполне прозрачными. И когда «дубль-диктатор» заговорил с ним на уже знакомом языке, спрашивая, кто же, наконец, прибыл к нему на помощь, Николай, прокаркав ответное приветствие, стараясь воспроизвести манеру разговора, почерпнутую у НАВИГАТОРА и соответствующего старому прототипу, одновременно включил сигнал начала атаки. Он не очень рассчитывал на более или менее достаточный выигрыш во времени, и на долгое время отвлечь командующего сфероидом от неожиданных насущных проблем, которые должны были за этим последовать, не надеялся.
И лавина десантников, уже и так в ожидании сидящих перед пока не активированными порталами, рванула в них почти с началом их работы. Несколько минут Николай все же выиграл, пока в сфероиде не поняли, что происходит что-то совсем не то, что они ожидали. Первую волну десантников, появившуюся из порталов они почти проворонили, приняв вначале за своих соратников, возжелавших встретиться со своими собратьями. Только необычность снаряжения и незнакомое оружие в руках «гостей» привело их радужные ожидания сначала в недоумение, затем привело их в понятное удивление и уже потом в неописуемую ярость, которой могло наполниться любое гуманоидное существо, когда его собираются уничтожить, да еще и попутно обмануть в своих истинных намерениях.
Десантники, не сговариваясь и даже не пытаясь вести каких либо душеспасительных бесед в первые же мгновения начали растекаться по коридорам сфероида, уничтожая на своем пути все живое и неживое, пытавшееся оказать малейшее сопротивление. Несколько «жучков-вирусов» были тотчас же внедрены в ближайшие приборы, тем самым, парализовав автоматизированную функцию компьютерной системы. Захваченный в первые секунды боя телепорт исторгал из своего дымчатого кокона, весьма приличных размеров, толпы десантников, устремившихся сюда с дюжины космических транспортов. Но успех оказался не таким убедительным, как могло показаться вначале. Землянам противостоял сейчас не компьютер, а живой противник, живой руководитель, очень быстро сообразивший, что одними лишь дежурными мерами ему с массой захватчиков не справиться. Уже где-то на третьей «палубе» сопротивление резко возросло и волна нападающих, неся огромные потери, почти остановилась.
На приемных ячейках «Нострадамуса» замигало сразу более сотни огоньков, и это число неумолимо увеличивалось, сигнализируя, что обладатели «браслетов», штурмующих сфероид превращаются в прах. Хорошо еще, что срабатывало по-следнее усовершенствование в настройке этих самых «браслетов», в аварийном ав-томатическом режиме отправляющие импульсы в накопительную систему генетического банка, передавая последнюю информацию о своих носителях. Это могло дать возможность, если какое-либо постороннее излучение не внесет в передачу непредвиденных искажений, позволить в последствии произвести «возрождение оригиналов».
Вероника Сенявина-Фаунковская в ужасе всплеснула руками. Менее экспансивная Айгуль Дымогарева лишь тяжело вздохнула. К таким потерям флот себя не то, чтобы не готовил, но по прогнозам общие потери должны были составить гораздо меньшую цифру. Не до конца еще было известно, будет ли возможность их в последствии восполнить.
Наступление на какое-то время остановилось, грозя обернуться гибельными последствиями, темпа терять было нельзя. И здесь сказалась выучка «пещерных людей», идущих вторым эшелоном. Генерал Ростовцев, за эти годы натренировавший несколько легионов «медведей», не растерялся и пустил их вперед, проводниками для остальной десантуры. Привыкшие ориентироваться в еще худших условиях чем, хотя и ставшие темными лабиринты сфероида, «пещерные медведи» в неприятном положении оказались даже более привычными, чем в пещерных катакомбах. И их атака оказалась весьма эффективной и решительно переломила паузу в бое.
Дымогарев раздавал команды по коммуникатору, пересыпая их бранью, соче-тающей все виды гуманоидов – «гомиков» и прочей живности в чудовищные гибриды, замешанные на насекомых, земноводных и глубоководной фауне. Что с одной стороны, как ни странно, подбадривало бойцов, и одновременно могло привести в недоумение, возможно включившихся в радиообмен, защитников сфероида, которые имели несчастье принять такую словесную какофонию за специально-кодированную речь, невозможную для расшифровки. Одновременно он со своими «преторианцами» перекрыл дорогу Марине и ее «амазонкам-пантерам», возможно и напрасно, проорав: «Бабы должны рожать воинов, а не гибнуть попусту! Вот когда надо будет ночной порой захватить какой-нибудь замок, вот тогда я вас позову!» И это оказалось оправданным, потому что в коридорах вдруг объявились какие-то монстры в виде приземистых бронированных «медуз-кракенов», скорее всего каких-то еще неизвестных боевых механизмов пришельцев, заливающих нападающих потоками радужного «пламени», слизывающих людей словно языком. Это было пострашнее привычных «черепах». Марине, попытавшейся возразить криком: «Я тебе этого не прощу!» Дымогарев в ответ гаркнул: «А меня не простит Командор, если вместо тебя ему придется довольствоваться твоей копией!» Хотя никаких различий между оригиналом и его дублем не существовало, в психологическом смысле такое опасение могло сыграть неприятную роль в мелких нюансах и так не простых, хотя и возвышенных, отношениях между Николаем и Мариной, и это несколько охладило ее боевой пыл. И такие опасения могли иметь место не только у Командора, а и у любого человека. До сих пор пока таких проблем не возникало, но, Дымогарев довольно хитро сыграл на слабой единственной струне, которая только и могла найтись у «железной пери».
Но энергетика энергетикой, а модифицированные «парабеллумы», когда их люди запустили на полную мощность, перестав деликатничать, применяя до этого лишь земное стрелковое оружие, хотя и большими потерями уже во второй раз переломили ситуацию. Теперь, прежде чем влиться в очередной коридор корабельного лабиринта, его вначале обрабатывали импульсами «газонокосилок».
Дымогарев же рвался в главную рубку, справедливо полагая, что «корень зла», то бишь, сопротивления находится именно там. «Дубль-диктатор» оказался на высоте, показывая умение и напористость, тем самым, утверждая, что ранее завоеванные миры завоеваны «диктатором» вполне по праву. Он заблокировал внутреннюю систему телепортов, и теперь, хотя и в какой-то мере лишил себя возможности маневренно управлять своими «гомиками», «черепахами», «крабопауками» и «медузами-кракенами», количество которых неумолимо уменьшалось, но в большей степени лишил маневра именно наступающие силы землян. Каждую «палубу» приходилось брать, словно штурмовать линию «Маннергейма».
И тогда Дымогарев пустил в коридоры малые пехотные танки с дистанцион-ным управлением, подкрепив их своими «черепахами», ширина коридоров это по-зволяла, жаль, что в самом начале не было возможности задействовать эту страте-гию, оттого, что в первую очередь надо было поставить под контроль входные пор-талы. Живую силу он отвел чуть назад. Тем временем количество внедряемых в систему жизнеобеспечения корабля «жучков» наконец-то начало переходить в качество и подошло к тому порогу, когда «дубль-диктатор» в рубке наконец-то потерял возможность даже вручную как-то воздействовать на ситуацию. И только тогда наступил перелом.
Танки с «черепахами» проутюжили коридоры, по пути вдребезги разнося встречающиеся, хотя уже и не все активированные боевые механизмы защитников сфероида. Это уже попахивало расточительностью, ибо всю эту технику можно было, потом использовать в своих целях, но Дымогарев сейчас не хотел рисковать и остановил свои «бронетанковые части» только тогда, когда волна десантников вплотную подступила к закапсулированной рубке звездолета. Теперь в схватку вступила интеллектуальная мощь НАВИГАТОРА, который дистанционно ломал коды последних запоров. Минут пятнадцать ему на это понадобилось и около двух центурий перемешавшихся на конечном этапе «пещерных медведей», «амазонок-пантер», «волков» и «преторианцев» ворвались в шарообразную рубку, где за пультом стоял лишь один гуманоид, широко разведя руки в стороны. Вроде как с радостью раскрыл объятия что, наверное, означало у пришельцев тот же жест, что и поднятые вверх руки у землян.
Командовала этим смешанным подразделением Марина, так как Дымогарев почти в последние минуты боя неосторожно «словил» струю одного из «крабо-пауков», потерял левую ногу и, был благополучно эвакуирован при помощи «браслетов» на «Нострадамус» прямо в «объятия» своей супруги Айгуль. И так как сознания из-за своего упрямства не потерял, то его колоритная брань оживила и без того суетливую обстановку в реанимационном отсеке, где как раз и распоряжалась его черноокая красавица.
В космосе дела обстояли несколько лучше. Скутеры, вышедшие в зону прямой видимости сфероида подверглись обстрелу вынырнувших из ангаров дисколетов, в результате боя им пришлось уничтожить два дисколета из восьми, пока десантные команды вторглись в шестерку оставшихся. Но скутеры были уничтожены все, хотя пилоты благополучно «катапультировались» на свой «авианосец» и были готовы вновь вылететь на новых машинах. Десантными командами, состоящими полностью из «ягуаров» империи Тауантинсуйу, направленными в дисколеты, с Дисколета-1 командовала дочь Николая Алиса, хотя первоначально планировалось усадить в кресло повелителя НАВИГАТОРА, Александра, но в последний момент, решили оставить его на мостике Александра III, во главе эскадры эсминцев. Эта замена обуславливалась лишь тем, что НАВИГАТОР, принявший в свое время «руку» Николая, полностью и особенно в бою подчинялся только ему или его потомкам по крови. Им пришлось намного легче легионов, штурмовавших сфероид, здесь из живой силы противника были только операторы в центральных рубках, да и те были уничтожены почти мгно-венно, а компьютерные мозги были тут же взяты под дистанционный контроль НАВИГАТОРА, в этот самый момент, находящегося в состоянии полного ментального слияния с Алисой.
И все же Николай постарался хотя бы немного ее подстраховать, ибо такой бой уже был знаком ему с давних времен, и он взял на себя эту миссию, избежав тем самым тех издержек, которые мог бы допустить кто-то другой, помимо него. Но перед своим «пленением» дисколеты смогли уничтожить и один из крейсеров эскадры, случайно выплывший под их прямой удар. Это был крейсер «Навахо» под командованием адмирала Снейка, по прозвищу Мишкоатль, что в переводе с ацтекского означало – змея облаков, из североамериканского анклава Ацтекской империи. Крейсер почти мгновенно испарился в пустоте космоса, и полторы тысячи его экипажа во главе со своим командиром, почти одновременно засветились яркими мигающими огоньками на приемных ячейках «Нострадамуса». И только лишь несколько спасательных капсул с «оригиналами» успели покинуть недра «Навахо» и были подобраны оказавшимся ближе всех эсминцем «Александр III».
После захвата «сфероида-матки» военные действия практически прекратились. Оставшиеся в живых пришельцы, бывшие почти полуроботами, являющиеся обслуживающим персоналом промышленных комплексов на Титане, оказались не приспособленными к боевым действиям, в силу заложенной в них «программы» лояльности к высшим руководителям, и напрочь лишенные агрессивности, сдались без боя. И теперь, назначенный губернатором новых колоний генерал Ростовцев ломал голову, как без ущерба для земной цивилизации включить их в состав населения, или же поступить проще, как в свое время сделали Николай с Владимиром, отобрав у пленников «живительные браслеты», поддерживающие в них жизнь? Но Николай с Владимиром в то время не знали, что это приведет к смерти пленных. Теперь же, зная последствия, Ростовцев на такое не отважился. Слишком это попахивало геноцидом. И пока их оставили в покое, на рабочих местах, только под присмотром военно-космической полиции. Корабль матку нужно было восстанавливать до конца. Только сейчас выяснилось, что рейд земного флота был оправдан. Вопреки первоначальным прогнозам, сфероид был бы уже окончательно отремонтирован не через пятьдесят лет. До полного восстановления на данный момент оставалось чуть больше года, а возможно и менее.
Страшно было представить, чтобы произошло в этой реальности с Землей, ко-гда бы «сфероид-матка» поднялся бы с Тефии и подобрался бы к родной планете. Как и предполагалось, на Плутоне и на Марсе имелись автоматические станции наблюдения, накапливающие информации, причем на Марсе строительные роботы строили подземный мегаполис, предназначенный для «выращивания» и размещения армии вторжения на планету Земля. И где-то не позднее, чем через три года ожидалось прибытие основной эскадры пришельцев, на которую сфероиду не так давно удалось послать сигнал бедствия. И теперь победив одного межзвездного монстра, нужно было готовиться к сражению с целой эскадрой, исход которого теперь казался весьма проблематичным. И хотя стапели в Поясе астероидов в параллельной реальности работали на полную мощность, добиться перевеса над приближающимся флотом «чужих» было затруднительно. Теперь уже не хватало обученных экипажей, и людей для этих экипажей следовало набирать на планете уже в этой реальности. Земля-2 должна была внести свою лепту в защите своего мира от «чужих».
3
Бойся гнева терпеливого человека.
Д. Дрейден.
Эхо от вторжения инопланетян в родную реальность Николая отозвалось в другой реальности и теперь рикошетом обернулось нашествием в его первоначальную реальность. И это вторжение осуществлял теперь он сам. Здесь у него не было времени на длительное эволюционное изменение существующего, отнюдь не идеального порядка на планете, как это удалось ему в той, приютившей его реальности. Предстояла огромная работа по умиротворению целой планеты. Его родной планеты.
И теперь его огромный космический флот, способный при желании поставить на колени почти любую звездную систему навис над одной обитаемой планетой в Солнечной системе – планетой Земля, на которой протекал 2011 год, спустя 26 лет после того, как Николай был, выдернут из этой реальности. Он был на 26 лет старше, именно столько понадобилось, чтобы претворить в жизнь план, который родился в умах Владимира, Дымогарева и его самого, чтобы объединить планету в Единое человечество перед лицом опасности из космоса. Но старше он был только душой. Медицинские технологии пришельцев, усовершенствованные земными местными талантами, позволили модифицировать генную структуру человечества, и теперь Николай в свои пятьдесят с лишним лет внешне выглядел не более чем лет на тридцать. И теперь перед ним стояла дилемма – он вернулся туда, куда и стремился, но как ему поступить сейчас, когда почти половина жизни прошла в другой реальности, к которой он был привязан не только новой семьей, но и обязательствами перед планетой, став теневым правителем всех Земных Империй, обзаведясь наследником «престола». Как теперь его самого «примет» Татьяна, что здесь «наворотил» его двойник за эти годы, которому теперь, по-сути, возвращаться некуда, так же, как и самому Николаю. Теперь он в глубине души понимал, что уже не принадлежит этому миру. И невольно откладывал встречу со своей «бывшей» женой. Но и по-прежнему тянуть время возможности не оставалось. Надо было внедряться в старый-новый мир, и для этого нужна была разведка, а кто лучше «самого себя» может рассказать о существующих реалиях этого мира, причем так, как Николай мог бы увидеть своими глазами. А для этого необходимо было найти своего двойника, обитающего на Земле-2, или все же Земле-1?
Орбирально-атмосферный катер сравнительно медленно, черепашьим шагом, по сравнению со своими возможностями, крался на высоте всего полукилометра над поверхностью, используя только антигравитационную составляющую своих движителей. Поле невидимости прикрывало днище катера, чтобы скрыть его от возможных наблюдателей, находящихся на поверхности земли. От противовоздушной обороны их предохраняло поле подавления, ибо катер находился в режиме разведки. Бортовая электроника по-прежнему упрямо указывала в сторону восточного направления. Искомая мыслеформа оказалась существенно дальше к востоку от своего предполагаемого местонахождения, и это в какой-то мере сбивало с толку сидящих в рубке людей. Позади уже осталось несколько городов и населенных пунктов, а на экране сканера все также светилась зеленая указующая стрелка.
– Далековато от основного места жительства забрался твой аналог! – Хмуро хмыкнул Владимир.
– Ну, я тоже сейчас нахожусь вдали от основного места жительства! – В тон ему ответил Николай. Настроение у него было отвратительным. И в этом он бы не одинок. Еще когда на подлете к Земле они не обнаружили привычной орбитальной станции «Мир», в их реальности разросшейся до крупного города, нехорошие пред-чувствия закрались в их души. Из космических объектов во множестве витающих вокруг планеты обитаемой оказалась только другая станция, хотя и слегка напоминающая обводами древнюю станцию «Мир» до ее реконструкции, но оказалась она международной, но почему-то укомплектованной только американским экипажем. Трогать ее, конечно, они не стали так же, как и вступать с нею в радиоконтакт. И включившись в режим накопления информации, выяснили, что в этой реальности уже давненько не существует такого государственного образования, как Союз Советский Социалистических Республик, а только набор раздробленных мини-государств, которые когда-то входили в него на правах республик. В той реальности, откуда они прибыли Советского Союза тоже не существовало, но на его месте простиралась Российская Демократическая Империя в границах более чем на треть, превышающая бывший Союз. Здесь же даже Россия оказалась урезанной более чем наполовину, и пока непонятно было, почему такое могло произойти. И вот теперь они при помощи мыслесканера искали аналога Николая, не собираясь до поры до времени вступать в контакт с кем-либо еще.
Внизу проплывали густые смешанные леса с преобладанием хвойных пород и немногочисленные вкрапления поселков и деревушек.
– У нас это территория Тверского воеводства! – Прокомментировал Владимир и, повторяясь, добавил: – Как же сюда занесло бедного Николку?
– Найдем, выясним! – Буркнул Николай. Он находился в состоянии какого-то дискомфорта. Он все более приближался к встрече с одной стороны с посторонним, а с другой стороны с совсем не посторонним человеком. По-сути, с самим собой! Но если подобную встречу, он переживал почти ежедневно, общаясь с НАВИГАТОРОМ, то есть со своей копией, то сейчас предстояла встреча с живым человеком, со своим вторым Я. Встреча с человеком, сущность которого была невероятно близкой, но развивавшейся в этом мире, совсем отличном от привычного, в течение двадцати шести лет. И теперь их личности не могли совпадать даже по определению. Нужно было также учесть, что сам Николай благодаря «браслетам» за эти годы внешне почти не изменился, в то время как его аналог здесь жил обычной жизнью обычного человека. И теперь Николаю предстояла встреча с собой, но постаревшим на те же двадцать шесть лет. Предстояла встреча с пятидесятичетырехлетним собой. И если Татьяна все еще с ним, а в этом Николай почти не сомневался, то и с нею, сильно постаревшей по сравнению с ним самим. Было о чем задуматься, и было также много причин, чтобы чувствовать себя «не в своей тарелке». Марина, находящаяся вместе с ними и взявшая на себя управление катером, молчала, она, по-видимому, в какой-то мере понимала, какие мысли бурлят в голове Николая, и в то же время ее мо-рально-психическое состояние ненамного отличалось от состояния Николая. И хотя, она мало сомневалась, что ее отношения с Николаем сильно изменятся после предстоящего свидания, но и ее грызло иррациональное чувство ревности. Ибо она еще помнила, что не Николай добивался ее, что, казалось, было бы естественным по сложившимся в мире стандартам отношений между мужчиной и женщиной, а именно она добивалась его и, наконец, добилась не с таким уж малым трудом. Так что предстоящая Николаю встреча все равно могла каким-то образом отразиться и на ней, она ведь помнила, как он очень долго не мог мыслить себя без оставшейся в дебрях пространства и времени «своей Татьяны».
С пульта донесся веселый писк – искомое, наконец, было найдено. Внизу рас-стилалась густая растительность, состоящая из пышных крон сосен и елей. Видне-лась только небольшая проплешина, поляна, покрытая сочной зеленой травой. На экране, приближающем местность почти на расстояние вытянутой руки, видны были даже следы коровьих копыт и лепешками отходов их жизнедеятельности. Это и указывало на близость обитаемого жилья. На инфракрасном экране «обнаружилось» и само жилье – небольшая избушка из отесанных бревен с углами «в лапу», и высокой остроконечной крышей, покрытой наборной щепой. Избушка была не на поляне, и даже не на опушке леса, а располагалась чуть в глубине лесного массива в окружении густых елей. Чувствовалось, что построена она была именно так, неспроста. Хозяин явно хотел спрятать свое жилище от посторонних глаз, и особенно сверху. Не будь у прибывшей троицы мыслесканера, и не будь сам хозяин дома своеобразным маячком для него, визуально, без применения каких-либо технических средств, обнаружить это жилище было весьма затруднительно.
Марина медленно и аккуратно вписала катер в рамки поляны, заняв им почти всю свободную площадь. Чуть слышный гул генераторов замолк и, в кабине наступила тишина. Казалось, что все присутствующие даже не дышали. Наступал ответственный момент, и воцарившееся молчание никто не решался. Наконец на это отважился Владимир:
– Ну, вот мы и на месте! Неуютно, Коля? Прекрасно тебя понимаю! Это, на мой взгляд, пострашнее, чем вести в бой космическую армаду! – И почти без паузы, словно опасаясь, что его прервут, продолжил: – Слушай, а давай-ка я первым пойду!?
– А если он в тебя из двустволки шмальнет? – Криво усмехнувшись, выдавил Николай.
– Для моего комбеза это – что слону дробина! Да и ребята в десантном отсеке готовы! Повяжут твоего аналога в один момент! – Отмахнулся Владимир. В десантном отсеке действительно ждали выхода пятеро «преторианцев» в полной боевой экипировке, даже со шлемами на головах. Владимир имел основания хвалиться своим боевым комбинезоном. За последние годы военная форма «оазисников» претерпела революционные изменения. Специальная камуфляжная ткань-хамелеон, из которой ее изготавливали, в какой-то мере приобрела те же функции, что и активная броня «ястребов», только прочностные характеристики ее были несказанно меньшими, но от огнестрельного оружия, не очень уж крупных калибров, она вполне защищала.
– Нет, Володя! Тогда уж идем вместе! Не боюсь я своего аналога, скорее себя боюсь! Необычно все это! Оттого и на душе муторно! – Опять вздохнул Николай.
– Идите ребята! А я вас отсюда прикрою! В случае чего стационарным парализатором достану! В вас и выстрелить не успеют! По приборам, в избушке двое: мужчина и женщина! – Сказала Марина нарочито ровным голосом. Ее душевное состояние тоже заставляло желать лучшего. Еще бы ее любимый, без иронии, мужчина отправлялся на встречу со своей женой, хотя и почти на три десятка лет постаревшей. А в том, что в лесной лачуге находится именно Татьяна, Марина не сомневалась.
Борт катера раскрылся, и одна из составляющих люка пандусом опустилась на траву, превратившись в импровизированный трап. Первыми наружу попрыгали десантники в боевых шлемах и мимикрирующей форме. Владимир, вопреки своему утверждению защитный режим своего мундира включать не стал, так же как решил обойтись и без шлема. А Николай и с самого начала не собирался этого делать.
С залихватским гоготом, потряхивая своей рыжей шевелюрой, Владимир бук-вально ссыпался с пандуса и прокричал в сторону замаскированной в лесу избушки:
– Никола! Ты никак лесником заделался! Раньше я за тобой таких склонностей не замечал! Не боись, я тебя в лесу все равно искать не буду! Иди-ка сюда лучше сам! Думаю, ты этой встречи уже больше двух десятков лет дожидаешься!
Николай же, в противоположность Фаунковскому, сошел по трапу вроде бы, как и неторопливым шагом, но это было не так. Просто ноги, от волнения, ставшие словно вареными, не могли принять другого темпа ходьбы.
Какие мысли проносились в голове здешнего Николая, какая мучительная работа ума послужила поводом к тому, что тот все же вышел из леса, держа в руках наперевес короткий карабин с патронной коробкой, напоминающий своим видом автомат Калашникова. С некоторым изумлением и в то же внимательно он посмотрел на черную коробку катера, золотистый двуглавый орел бортовой эмблемы, по-видимому, его несколько успокоивший. Друзья уже знали, что в этой реальности Россия имела такой же герб. И только потом аналог обратил свой взгляд на Николая и Владимира, стоящих плечом к плечу. Замаскировавшихся и неразличимых на фоне леса десантников, он конечно не заметил.
Николай, да и Владимир тоже сейчас вполне могли понять его недоумение, ибо находились почти в таком же состоянии, хотя себя они ощущали более защищенными. Николай с каким-то двойственным чувством грусти и в то же время некоторого облегчения узнал в немолодом человеке самого себя, постаревшего, с глубокими залысинами на голове, хотя и со светлыми усами и бородкой «а ля Педро Зурита» из кинофильма «Человек-амфибия».
Несомненно, Николаю-дублю было более тяжело увидеть самого себя в юном исполнении, да и молодцеватого Владимира тоже. Он их, безусловно, узнал, и глубокое смятение отчетливо отразилось на его лице. Узнал он в первую очередь Владимира, да и то сначала голос, а вот внешний облик явно поверг его в замешательство.
В камуфлированном мундире с чистыми золотыми погонами с зигзагообразными просветами василькового цвета, на вид тяжелыми высокими ботинками, портупеями, продетыми под погонами от широкого офицерского ремня с пряжкой, на которой гордо золотился двуглавый орел, с длинной кобурой на нем. Левый рукав Владимира украшал небольшой трехцветный бело-сине-красный шеврон, в виде латинской буквы V, острием вниз, но это, как и двуглавый орел над ним, сильно удивить дубль-Николая был не должен. Флаг и Орел были атрибутами России Земли-2, а вот другая эмблема на правом рукаве, в виде адамовой головы – черепа, на скрещенных узких мечах – символа контрразведки Российской Демократической империи, должна была его по-настоящему удивить и, несомненно, удивила. Николай был одет почти также, только на рукавах его были только эмблемы орлов, да и погон на плечах у него не было. Тем не менее, эти атрибуты, наряду с удивлением окончательно успокоили Николая-дубля, но только в том, что смертельная опасность ему сейчас не грозит но, в остальном он уверен, быть не мог.
Затянувшуюся паузу опять разрядил Владимир, обратившись в «своему» Николаю:
– Теперь я знаю, каким ты будешь через некоторое количество лет, если пере-станешь носить свои «браслеты»!
– Ну, тебя я тоже надеюсь увидеть в таком же облике! – Несколько нервно па-рировал Николай, но эта короткая шутливая перепалка несколько сняла напряжение и, он приготовился обратиться уже к своему двойнику, которого из-за разницы в возрастном облике назвать в полной мере двойником сейчас было не совсем корректно. Даже называть его «на ты» показалось Николаю несколько затруднительно.
– Николай Петрович! Мы, так сказать, извиняемся за свой неожиданный визит, но наконец-то у нас появилась возможность пробить канал между нашими реальностями! Мы не могли оставить все так, как получилось! Возможно, мы не правы, но случилось то, что случилось!
Владимир, в отличие от Николая, оттого, что перед ним явился «постаревший» Николай, да и видел он перед собой не самого себя, таким комплексом не страдал.
– Пригласил бы в свой «дворец», или нам тут на поляне так и беседовать? – Сказал он. – Или, может быть, тебе несколько неудобно знакомить нас со своей женой, о которой я уже наслышан от Николая?
– Погоди, Володя! Николай, ответьте, пожалуйста, она знает? – Перебил его Николай. – Знает, что мы, неосознанно, конечно, но обменялись лишь личностями?
Дубль забросил свое оружие за спину и внимательно и серьезно посмотрел на Николая. Затем чуть заметно кивнул и, впервые друзья услышали его голос, который лишь незначительными обертонами отличался от голоса самого Николая.
– Да! Знает! Я не посчитал себя в праве от нее это скрывать и рассказал все, где-то, через год пребывания в чужой личине! Сначала пришлось, так сказать, легализоваться в новых условиях. Уволиться с предприятия, где «все знали меня», и устроиться на то, где «меня не знали», но всех знал я. Старался как можно чаще, можно сказать, безвылазно, пропадать в командировках, чтобы как можно реже видеть «чужую жену», хотя я влюбился в нее сразу и бесповоротно. Но и пределы «порядочности» не могут быть безграничными, тем более, когда я понял, что останусь здесь, по всей видимости, навсегда. Так что, мне предстояло стать уже «настоящим мужем» и уже у «своей жены». И все же, прежде чем на это решиться, я рассказал Татьяне о создавшемся положении!
– То есть, переложил решение на ее плечи? – С сарказмом процедил Владимир. – Хорош бабуин!
