Текст книги "Хмарь"

Автор книги: Петр Гришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Спустя минуту на кухню вернулся Юрий, неся большую спортивную сумку в одной руке, и нераспечатанный цинк с патронами 9*39 в другой руке. А вот и ягодки! Не могло все быть так просто! Арцев даже улыбнулся. Что у ГРУшника в сумке? «Вал»? «Винторез»? Кто-то на завтрашней прогулке точно умрет. Хм. Глянув на закончившего рыться в кейсе ученого, капитан еще больше развеселился, а у этого там что? Гранатомет – экспериментальный? Интересно в какой области науки получил звание профессора Сергей Сергеевич. Нужно было спросить его фамилию, но скорее всего она мало что прояснила капитану, да и интересоваться друг другом на заданиях, которые поручал Вениамин Всеволодович было чревато. Сергей Сергеевич, чем не имя, может и не профессор он, а подрывник какой-нибудь из диверсионного отряда– туда таких и берут, с виду нелепых задохликов, а на деле рванут – мало не покажется. Да и весельчак Юрий может быть вовсе не Юрием и не ГРУШником, а скажем, наемным киллером из Нижневартовска на счету которого уже с десяток убийств. Да и пофиг. Арцев откинулся на спинку жалобно скрипнувшего под его весом стула, и слегка прикрыл глаза в ожидании начала инструктажа.

Бухнув сумку прямо на стол, Юрий аккуратно поставил цинк на пустующий табурет рядом с собой.

– Сергей Сергеевич! Вы закончили? – тот кашлянув, положил какую-то замысловатую конструкцию обратно в кейс.

– Да Юрий! Давайте обсудим все, а свое я после уже разберу!

– После отдыхать уже нужно будет! А вам особенно!

Обреченно вздохнув, мол отдых нам только сниться, профессор присел за стол, с опаской поглядывая на спортивную сумку Юрия.

– Думаете это все понадобится?

– Судя по вашей предыдущей Территории очень даже!

– Прошла всего неделя! Я думаю там еще спокойно!

– Сильно не уверен в этом! Полет над Территорией выявил засветки, плюс, наши люди отправленные туда в составе двух групп, уже два дня не выходят на связь.

Как все серьезно! Капитан быстро прокручивал в уме полученную информацию. Загадочная Территория и судя по фразам Юрия, не первая. Потерянная связь с двумя группами, значит они не первые, кого посылают туда, а раз потребуется спец оружие, то что-то очень неладное происходит на этой Территории.

Прервав его размышления Юрий обратился к капитану.

– Ты же Борь совсем не в курсе, куда и зачем? – Арцев мотнул головой. – Хорошо, тогда вкратце и с начала.

Вытянув из бокового кармана сумки сложенную в несколько раз карту, Юрий развернул её, и вооружившись карандашом, стал водить им по карте, попутно комментируя свои действия.

– В Дубну нам не нужно, свернем вот здесь, карандаш ткнул в одинокий поворот после Запрудни. – Тут проселочная дорога, идет через железнодорожную станцию. Сразу после поворота с шоссе кордон, у нас есть все нужные ксивы, так что с проездом все должно быть без проблем. Тем более, что этот кордон не совсем законен! Дальше едим километров пять мимо Спиридонова и снова кордон, тут та же история. Менты и вояки настоящие, а вот то, что кордон липовый они не в курсе! Кому-то наверху забашляли, а рядовым и знать об этом не нужно! Снова тычем им в морды ксивами и проезжаем! А вот дальше уже будет «Пролетарский» и первые проблемы, да профессор?

Тот лишь виновато улыбнулся и пролепетал, что-то в духе, да нет все пока должно быть в норме, поселок находится далековато от эпицентра.

– Ладно, далеко так далеко, хотя на Вилюе как то быстро закрутилось все, еле ноги унесли. Про Семипалатинск я вообще промолчу профессор. Ну не в этом суть, как говорится. В общем Борь, твоя задача, пали за нашим ученым другом и помогай ему физически, я займусь разведкой. От Спиридонова едем ухо в остро, с местными не общаемся. Думаю из-за кордонов у них там крыша уже потихоньку поехала. А ведь скоро им должны полную изоляцию включить. Будет там тогда почище чем в Освенциме.

Капитана так и подмывало спросить, в чем причина карантина, да и вообще, что там на этой Территории творится. Зачем им оружие и почему кордоны не законные. Но, как раз за то, что он никогда не задавал лишних вопросов, ему так щедро и платили.

– В идеале нам куда попасть? – Юрий пододвинул карту к профессору. – Вы же еще какие-то замеры хотите делать? Я бы забрал объект, и валил бы нафиг оттуда!

Профессор склонившись над картой, молча ткнул указательным пальцем в область отмеченную синими пунктирными линиями.

– На болота не попрем, исключено! – Юрий постучал карандашом рядом с кляксами болот.– Вот сюда заглянуть можем. Поселок всего в паре километров от болот. Насладитесь зрелищем издалека. А на болота переть – лучше прямо сейчас себе пулю в лоб пустить! Результат тот же, а мучиться меньше.

– В болота я и сам не хочу! – профессор смущенно кашлянул. – Но, хотелось бы еще носителя поймать… желательно живого....

– Боже! Сергей Сергеевич! Вы в каких облаках витаете? Носитель вам живого! Мне Кондратюка бы изловить! Тот тоже не подарок! Где по вашему две группы? Семеро вооруженных людей! Плюс Устинов еще каких-то уродов через братков послал! И где они? Догадайся! Нет их, и сразу – Юра выручай! Почему Устинов Карпова своего не послал с наемниками? Не знаешь? Вот! Поэтому ловим Кондратюка, пакуем его и сваливаем, а носителей своих вы с генеральской гвардией уж ловите сами, без меня!

Юрий хмуро глянул на профессора и легонько хлопнул по столу ладонью.

– В общем инструктаж думаю понятен! Вооружаемся, но оружием не светим. Едим, смотрим, капитан, ты стережешь и ассистируешь профессору, я разведчик и добытчик! Цель – найти и упаковать человечка. Адрес его есть, но то, что он будет нас по нему ждать, сомневаюсь. Все! Теперь соберем боекомплекты и спать!

Расстегнув молнию, Юрий выудил из сумки два новеньких АС «ВАЛ», оба были с экспериментальными коллиматорными прицелами, а один из автоматов был с огромным барабанным магазином и дополнительной рукоятью закрепленной прямо на глушителе. Следом за автоматами из сумки показались два огромных АПБ с глушителями, несколько гранат, экзотические мачете и что больше всего удивило Арцева, три легких противогаза с комплектом сменных фильтров и столько же респираторов. Хм. Опять чем-то заразили территорию? Капитан не боялся ни пуль, ни драк, но вот бактерий и всякой там радиации сторонился за версту. Не удержавшись он все таки поинтересовался про средства индивидуальной защиты.

– Там заражение что ли какое-то?

– Типа того! – Юрий почему то разулыбался. – Что у нас там на этот раз произошло Сергей Сергеевич? Повальное бешенство домашнего скота? Или энцефалитный клещ вышел из-под контроля?

Профессор как-то грустно глянув на ГРУшника, поднялся из-за стола и снова занялся возней со своим кейсом.

– В общем, не бери в голову Борь! Давай! Кури и спать! Я пока разложу все по кучкам и магазины снаряжу! Завтра все сам увидишь! Главное ничего руками не хватай и все будет пучком!

– Кстати, не напомните ли уважаемый, почему Манукян запрашивал разрешение на экспедицию в КГБ? Что за преграда не давала отправить экспедицию силами военных и Космического отдела? – Ларин заметил недовольную гримасу на лице Устинова, тот с укоризной глянул на задавшего вопрос Ксенчука, но промолчал.

– Все просто, после падения аппарата, наши прямые конкуренты из США проявили очень сильную заинтересованность тем, что могло находиться на борту. Места там труднодоступные как для техники, так и для человека. Тем не менее была попытка выслать туда вертолет которая не была санкционирована ни с одной из наших структур. После этого на проект наложили гриф абсолютно секретно и дабы снарядить спасательную экспедицию пришлось запрашивать разрешение в КГБ.

Устинов кашлянув, вмешался в повествование.

– Я лично подписывал разрешение Манукяну и именно я настоял на наземную части экспедиции. Профессор Манукян хотел только летную технику и добираться по воздуху, аргументируя это тем, что там непролазная тайга и добираться по земле долго, опасно и малоэффективно. Я порекомендовал ему подстраховаться, тем более не факт, что летательный аппарат упал на сухую а не на заболоченную территорию. Если это так, то потребуется землеройная, либо тяговая техника которую на вертолете доставить не получится. Плюс экспедицию сопровождали несколько моих людей, а также небольшой отряд ГРУ, с учетом этого разместить всех на двух вертолетах было бы невозможно. Так же как и выделить экспедиции дополнительную летную технику.

Ларин удивленно вскинул брови, он – находясь в должности начальника ГРУ ничего не знал об этой экспедиции! Когда там упал этот аппарат с Венеры? В 89м… хм тогда руководил отделом Агапьев. А он был руководителем спец операций. Нужно будет поднять архивы. Что за отряд без его ведома летал в Сибирь? Как вообще это было возможно в столь режимном ведомстве как ГРУ?!

Устинов вальяжно махнул рукой, давая понять Сергею, что он может продолжать свой рассказ. Но партию внезапно перехватил академик Сахаров. То ли ему надоело молча взирать на происходящее, то ли он чувствовал, что Сергея будут постоянно прерывать вопросами и совещание затянутся на неопределенное время. Но оказалось, дело было совсем в другом. Ларин навострил уши.

– Позвольте дальше расскажу вам я, как живой свидетель тех событий! – Ого! Так значит Сахаров был в той экспедиции! Очень интересно. Подойдя к карте России, Сахаров, не став забирать указку у Сергея, ткнул пальцем практически в центр сибирской тайги.

– Что бы вы понимали товарищи, аппарат упал куда менее удачнее, чем пресловутый Тунгусский метеорит! Тот бы мы вытащили за пару дней! А тут пришлось пробиваться по топям и нехоженой тайге.

Итак, я возглавлял наземную экспедицию. На третий день продвижения по тайге нам радировали из штаба, что, отпустив один вертолет на дозаправку, Манукян, шесть человек его персонала, один представитель КГБ и два спецназовца высадились в тайге. Они сообщили что успешно разбили лагерь, установили уверенную радиосвязь с координационным центром в Туре , и все у них в целом в порядке. Далее из рапортов центра следует, что наскоро подкрепившись и оставив пилота и одного ГРУшника охранять вертолет и припасы, примерно в 15:30 вся группа выдвинулась к точке падения космического аппарата. Больше в этот день с нами на связь не выходили.

На следующий день у нас поломался один из вездеходов, лопнула гусеница. На ремонт ушел практически час. Мы связались с Турой, спросили как дела у группы Манукяна, нашли ли они аппарат. Нам ответили, что с ними связывался под вечер лишь пилот оставленный вместе со спецназовцем охранять вертолет и лагерь. Тот сообщил, что группа еще не вернулась. Утром на связь никто не выходил и на вызовы Туры никто не отвечает. Мы тоже пребывали вызывать Манукяна, но тщетно. Закончив с ремонтом, мы двинулись дальше. Три стареньких ГАЗ 71 буквально вгрызались в болотистую почву, поглотившую бы любую другую технику, но только не эти не убиваемые машины. Ехать нам оставалось около 150 километров, а это еще 3-4 дня при том темпе движения, что позволяла нам тайга. Под вечер того же дня с нами на связь вышел второй вертолет, улетевший на дозаправку и за топливом для первой вертушки. Тот сообщил, что находится практически в районе высадки группы Манукяна и готовится к посадке.

Прям детектив какой то получается, подумал Ларин, к гадалке ни ходи, сейчас скажет, что и со вторым вертолетом связь мистически пропала и они, вдавив газ в пол, помчались сквозь непролазные дебри на выручку.

– Я попросил его выйти на связь после посадки и сообщить, как дела у группы профессора. Спустя пол часа пилот снова вышел на связь и сообщил, что с группой все в порядке, они снова ушли к месту падения, а не выходили на связь, рация мол барахлит! Там какой то магнетизм особый и техника глючит. Я попросил пилота передать Манукяну, что бы он, как вернется в лагерь связался со мной. Проехав еще километров 10 мы встали на ночлег. Ночевали прямо в вездеходах. С нами ехали четверо спецназовцев, они несли ночное дежурство, давая нам выспаться. Перед сном мы попробовали связаться с группой Манукяна, но они не отвечали. Оставшиеся три дня пути мы постоянно вызывали их, но тщетно. Выручали лишь то, что в вертолетах стояли армейские маячки и спустя трое суток мы практически с первой попытки вышли на место посадки вертолетов и лагерь.

Арцев спал всегда чутко, сказывалась служба в Афганистане по контракту, поэтому едва слышные шаги Юрия тут же разбудили его.

– Не спишь уже?

– Уже не сплю… который час?

– Пора, пора уже! Быстро оправиться, чай, кофе, бутерброды и в путь дорогу.

– Профессора разбудил?

– Да он и не ложился судя по его виду! Походу всю ночь со своими игрушками возился. – дернув за веревочный выключатель, Юрий зажег засиженную мухами лампочку, свисающую с потолка на перемотанном изолентой проводе и постучав пальцем по стеклу наручных часов, удалился, оставляя Арцева в одиночестве.

Быстро одевшись, капитан почистил зубы в уличном рукомойнике и, зайдя в дом увидел, что профессор и Юрий уже сидят за столом попивая дрянной кофе. На пластиковой тарелке перед ними лежала крупно порезанная Краковская колбаса вперемешку с кусками черного хлеба.

– Лапшу будешь? – Юрий ловко выудил из стоящего у его ног пакета коробочку с лапшой быстрого приготовления King Lion и кивнув на профессора горестно проворчал. – Вот Сергей Сергеевич отказался! Не бережет себя наука! А ведь неизвестно когда еще поесть нормально выпадет!

– Юра я же вам говорил, с утра только на кофе меня и хватает! Да и если что, у меня в сумке бутерброды, могу даже с вами поделиться!

Арцев, не став отказываться, вскрыл лапшу и по привычке перемолов в кулаке макароны, залил их кипятком из чайника. В ожидании готовности, сварганил себе пару бутербродов, сыпанул коричневого порошка незаслуженно именуемого Кофе в эмалированную кружку и покачав головой, также залил кипятком. Мало похоже на кофе, но и есть бутерброды в сухомятку не хотелось.

– Покушаешь и поедим! – Юрий, дожевывая бутерброд, встал из за стола. – У холодильника твой комплект! Я примерно все подогнал под тебя, но ты уж сам, как наденешь снарягу, под себя скорректируй! Тут разгрузка, восемь магазинов к «Валу», четыре к АПБ и глушитель к нему же, армейская аптечка, противогаз, респиратор, сменные фильтры к ним, нож, сухпай на три дня в рюкзаке, фонарик, батарейки, компас. Каждому даю рацию! Не потерять! Еле достал – НАТОвская PRC 68, без стационарной антенны далеко не бьет конечно , но полкилометра покроет вполне. Разделятся мы не собираемся так, что для наших нужд вполне хватит. Профессор, вы без оружия, у вас там свои приборы. Борь ты с «Валом» работал уже?

Подойдя к холодильнику, Арцев подхватил автомат. Легче традиционного Калаша. Проверил предохранитель, поглядел на газовую плиту сквозь коллиматорный прицел. Погладив рукой огромный глушитель, притронулся пальцем к спусковому крючку и положил автомат на место.

– Разберусь! Если курок есть, выстрелю, не промахнусь , будь уверен! Ты Юр мне только одно скажи, почему все оружие бесшумное? Мы, что, диверсию замышляем?

Перестав жевать бутерброд, ГРУшник как то странно оглядел его с ног до головы, и кивнул на уже вставшего из-за стола профессора.

– Не диверсию, не переживай. Просто те, кто любит обживать Территорию ох, как не любят когда шумят! Я думаю Сергеич по дороге тебе немного расскажет о тех жильцах, если подсядешь к нему на заднее сидение!

Ларин незаметно обвел взглядом собравшихся. Устинов как будто заскучал, несмотря на то, что рассказ был прямо таки насыщен художественным драматизмом и интригой. Генералы во главе с Ксенчуком наоборот навострили уши в предвкушении интересного, а вот ученые. Ученые сидели какие-то кислые. То-ли все эти таежные приключения их не очень интересовали, то ли они ожидали, когда же этот увлекательный рассказ объяснит надобность их появления на этом странном совещании. Хотя нет, кислой выглядела лишь Махова, ее супруг выглядел скорее уставшим.

– Припарковав вездеходы подле вертолетов, спецназовцы быстро осмотрели территорию и, не обнаружив ни единой души, разрешили нам покинуть технику. Лагерь стоял практически нетронутым, словно его поставили, но так и не удосужились провести в нем хоть один ночлег. Ни кострища, ни единой вскрытой консервной банки. Ничего. Лишь около одной палатки спецназовцы нашли свежий звериный помет и погрызенный брезент входного полога. Кто-то предположил, что это росомаха, но охотников среди нас не было и утверждать наверняка, что это именно так, никто не стал. Исследовательское оборудование из вертолетов не выгружали, оно стояло аккуратными кучками вдоль бортов притянутое к ним стропами. Рация к удивлению работала, но была обесточена. Очень странно, все нетронуто, и никого нет. Помнится командир спецназовцев тогда мне сказал, что бы мы снова залезали в вездеходы и не глушили двигатели, а они попытаются найти следы исчезнувшего отряда, или хотя бы место падения космического аппарата.

Ларина так и подмывало спросить как звали командира спецназовцев или его позывной, но присутствие Устинова отбивало в нем всякое желание обращать на себя внимание. Генерала он недолюбливал, тот был знатным самодуром и авантюристом, любил разговоры на повышенных тонах, не терпел, когда ему перечат, и всегда гнул свою линию в любых делах. Но может быть именно поэтому он и достиг таких высот в силовых структурах, а теперь, после отставки, как поговаривают, достиг не меньших высот в быстро набирающем обороты в СНГ бизнесе.

– Заставив водителей перепарковать вездеходы в фигуру в виде звезды, так что бы они стояли кормой друг к другу, спецназовцы скрылись в тайге, оставив нам рацию и один пистолет, как они сказали, на всякий случай. Нас было не так много, помимо трех водителей в группу входило двое механиков-ремонтников и семеро ученых включая меня. Оставив в двух вездеходах по водителю и механику, мы, семеро ученых, расселись на крыше третьего вездехода. Все сокрушались, что спецназовцы наотрез отказались взять хоть кого-то из нас на вылазку, аргументируя это тем, что дескать и так уже целая толпа народа куда-то пропала.

Спустя три часа, рация наконец зашипела и командир коротко доложил, место падения они обнаружили, космический аппарат упал на краю небольшого болота и практически не поврежден. Следы исчезнувшей группы ищут. Рация замолчала, мы думали, что это конец связи, но, после небольшой паузы, рация заработала вновь. Каким-то изменившимся голосом командир добавил, что там, вокруг места падения, все очень странно выглядит. Поэтому им срочно требовался кто-то из ученых, для этого он выслали одного бойца для сопровождения. На вопрос, что странного и не нужно ли ученому взять какую либо измерительную аппаратуру командир так же кратко прокаркал в рацию.

– Возьмите!

– Так уж вышло, что жребий идти выпал мне! Как старший группы я просто не мог пустить туда кого-то, кроме самого себя!

На этом моменте Сахаров прервал рассказ, подошел к своему месту за столом и залпом осушил стакан с водой заблаговременно поставленный перед каждым из собравшихся услужливым секретарем . От Ларина не укрылось, что академик, вначале такой самоуверенный, теперь выглядел взволнованным и даже подавленным. Видно было, что эти воспоминания, совсем не то, о чем бы он хотел лишний раз говорить. Аккуратно поставив стакан на стол, академик продолжил.

– То что произошло далее и по сей день находится под грифом совершенно секретно, но в этом помещении нет людей кто бы не обладал допуском нужного уровня, поэтому не вижу смысла что-то скрывать от вас! Слово жребий, наверное сказано мною в неправильном контексте, то был не жребий по принуждению а наоборот! Мы все– семеро специалистов готовы были без страха пойти на встречу неведанному, но как всегда идти должен был лишь один. Но, в сторону лирику! Коллеги быстро снарядили меня необходимым оборудованием, вручив даже счетчик Гейгера– так как на космическом аппарате имелся РИТЭГ, и возможность радиоактивного заражения отметать не стоило! Предложенный пистолет я брать не стал, так как не силен в оружии, а вот респиратор с фильтром, который впоследствии сыграет важнейшую роль в этом приключении взял без колебаний. На болотах много неприятных газов и запахов, да и мошкара от которой можно сойти с ума, на болотах превращается практически в невидимого глазом мокреца, который пролезает даже сквозь микроскопические лазейки в одежде и жалит почище чем серная кислота. И упаси вас господь вдохнуть эту гнусь! Вот тогда респираторы в прямом смысле слова спасают от смерти! А фильтра помогут, если там повышено содержание болотного газа!

Минут через десять появился посланный за мной спецназовец. Оглядев оборудование, которое мы приготовили, он попросил еще четыре респиратора и побольше фильтров. На все наши вопросы, он уклончиво отвечал– командир не велел пока ничего говорить.

По дороге к месту падения я всячески пытался вывести его на разговор, но всякий раз получал ответ– придем– сами все увидите Александр Анатольевич! Сам так сам! Шли мы достаточно долго, час или полтора, видимо командир вышел с нами на связь много позже, чем послал к нам гонца. Вокруг была девственная тайга, с ее суровой красотой, высоченные сосны уходящие макушками в далекую синеву неба вперемешку с пышными пихтами и стелящемся по земле кедровым стлаником. Постоянно приходилось обходить завалы валежника и небольшие овражки. Высокий папоротник делал тайгу похожей на древний мир юрского периода. Казалось, пройди еще чуть-чуть и наткнешься на пасущиеся стада мамонтов или динозавров. До этого я не бывал в тайге и после злоключений, выпавших на нас во время недельного марш броска, я впервые мог созерцать всю таежную красоту в спокойной обстановке. Единственной проблемой был гнус. От вездесущей мошки звенело в ушах и только превосходные защитные костюмы спасали нес от мучительной и быстрой расправы. Пройдя наверное с полтора километра, я стал ощущать, что почва становится более мягкой, деревья редеть, а мошка трансформировалась в Мокреца – предвестника близости болот. Спецназовец кинул мне баллон с антигнусовым аэрозолем и велел буквально облиться им с ног до головы. Скоро болото, а там воздух насквозь пропитан мерзкой мошкарой.

Пройдя еще метров сто, мы остановились, спецназовец по рации вызвал своих. Выслушав ответ, он надел под москитную сетку респиратор и велел мне сделать тоже самое. Пройдя еще чуть вперед, мы вышли на небольшую прогалину в конце которой виднелась затянутая зеленой ряской гладь болота. Через минуту к нам вышли оставшиеся трое бойцов. Сразу же нацепив принесённые респираторы они быстро о чем-то посовещались и повели меня по тайге вдоль болота. Ноги изредка проваливались по щиколотку в рыхлую почву, тело начало зудеть – мокрец куда мельче мошки и пробирался даже сквозь защитный комбез. Температура окружающего воздуха начала постепенно увеличиваться, заставляя буквально вариться в собственном липком поту. Снять защиту или хотя бы чуть-чуть расстегнуть её было невозможно, ибо тебя тут же сожрет заживо гнус. Обстановочка так себе, скажу я вам! Где то в глубине души я успел даже пожалеть, что так стремился добровольцем в эту вылазку, как вдруг мы вышли на место падения. Упавший аппарат лежал прямо на границе тайги и болота. Обожжённый верхними слоями атмосферы корпус с едва читаемой надписью СССР покоился в затянутой ряской жиже болота. Тормозной парашют, обмотав стропами обломки солнечных батарей грязной тряпкой валялся вдоль берега. Достав счетчик Гейгера я замерил радиационный фон. Было около 80 мкР/час, повышено, но вполне допустимо. Я хотел еще сделать газовый анализ, но командир остановил меня.

– Александр Анатольевич, мы уже проверили, повышена норма аммиака, но более ничего криминального!

– Тогда зачем респираторы с фильтрами? От мокреца хватает и обычных сетчатых масок! – ухватив меня за плечо, командир указал пальцем в защитной перчатке на корпус космического аппарата.

– Вон там видите? Прямо под надписью СССР?!

Приглядевшись, я заметил глубокую обожжённую трещину уходящую в зеленую ряску. – Увидели? Смотрите теперь чуть правее трещины!

Приглядевшись я увидел, что от трещины до берега тянется серая дорожка. Как будто кто-то посыпал ряску пеплом.

– Чем ближе к приближаетесь к серому, тем сильнее концентрация аммиака и воняет тухляком! А теперь пойдемте! – взяв меня под локоть, командир направился в сторону деревьев.

– Мы не осмотрим аппарат майор? – я не понимал, почему меня уводят от того к чему стремилось сразу две экспедиции.

– Сейчас вы все поймете! Тут есть кое что намного более интересное, чем ваш космический аппарат– пройдя метров сто по тайге, мы снова вышли к болоту.... или к тому, что когда-то им было.

У Игнатьева был один из самых добротных домов в поселке. С мансардой, цокольным этажом, крышей покрытой прибалтийской черепицей, даже камин имелся! Не дом– сказка! А все потому, что в бытность работы прорабом в строительном управлении Дубны, он успел достать по дешевке кирпича, умело списав его с баланса с пометкой – испорчен. Договорившись за небольшую цену, подкрепленную ящиком дефицитной водки, с капитаном местной ракетной части о выделение ему под видом хозработ роты стройбата, он, умело командуя солдатиками, выстроил себе прямо-таки не дворец, но крепость! И все это прям перед развалом СССР! Успел таки!

По меркам поселка дом был огромным. В цокольном этаже, на зависть соседям, разместилась сауна, душевая, посреди небольшого зала стоял бильярдный стол. Сам хозяин не очень любил гонять шары, а вот влиятельные люди, кто к нему изредка захаживал в гости, любили и в сауне попарится, и под коньячок раскинут партейку другую в американку. На первом этаже располагалась просторная гостиная с кухней, а также маленькая комнатка, где жила теща Игнатьева выполняющая роль кухарки и няни для его двоих сыновей и дочки. Верхний этаж вмещал в себя большую спальню хозяина, детскую и комнату, где ютились его старики родители.

Нынче вечером все многочисленное семейство собралось в гостиной. Света не было уже третьи сутки. Стальные ставни были затворены и дабы разогнать кромешную тьму царившую в доме, на столе горели две керосиновые лампы. Жена Игнатьева, Леночка, порывшись в серванте, отыскала несколько свечей, но муж сказал, что бы она их приберегла! Керосина для ламп была всего одна бутылка, а когда прибудут власти, для решения творящегося в поселке беспредела было не понятно. Можно конечно было бы слить немного бензина для ламп с автомобиля, но пока он не стал этого делать.

А началось все это, три дня назад с разговора с местным авторитетом Толиком Толстопузом. К нему заезжали знакомые с Дубны и тот, после разговора, заскочил к нему перетереть за дела. Припарковав свой огромный джип вплотную к Игнатьевскому забору, Толик бесцеремонно надавил на клаксон, привлекая к своей персоне внимание всех соседей. На удивление, вместо ожидаемого лая местных собак, где-то вдалеке одиноко тявкнула какая то псина. Странно! От жары что ли вялые стали подумалось тогда Павлу Арсеньевичу.

Выйдя во двор, он открыл тяжелую калитку из переплетенных стальных прутьев и отступил в сторону, запуская массивную фигуру Толика к себе на участок.

Толика, несмотря на всю его шумность он любил. По незнанию его можно было испугаться, огромный и волосатый словно обезьяна, свирепое выражение лица, тяжелый взгляд исподлобья, но Игнатьев знал его с малолетства. Знал, что в глубине души Толик простецкий, открытый парень любящий на досуге почитывать зарубежную фантастику и смотреть сутками американские фильмы. Притом жанр фильмов значения не имел, Толик искренне смеялся до слез над комедиями и отворачиваясь на самых страшных моментах в ужастиках, но больше всего, как и любой пацан он любил боевики с накаченными непобедимыми супергероями. Именно по этой причине, он и открыл небольшую качалку в подвале прозябающего от безделья ДК, а своему младшему брату посоветовал открыть видеосалон для дачников и сельчан по соседству с качалкой. Помог брату с покупкой огромного телевизора «Шарп» и двух видеомагнитофонов «Хитачи», что бы еще и перезаписывать за 100 рублей фильмы всем желающим. В дачный сезон салон процветал, а Толик являлся его самым частым посетителем. Как он любил поговаривать– синематограф был его самой большой мечтой детства! Кто-то хотел стать летчиком, кто-то футболистом, а вот он хотел снимать свои фильмы! Желательно про войну, а после просмотра Полицейской академии, Толик загорелся идеей снимать зажигательные комедии. Честно попытавшись осуществить свою мечту, Толик поехал в Москву поступать во ВГИК на режиссерский, но с треском провалился уже на первом собеседовании. Режиссером он в итоге не стал, а вот видеосалон он сдюжил открыть для земляков! И цены вроде не драл особо, сходить на один фильм стоило всего 200 рублей!

– Здорово Арсенич! – огромная клешня Толика обхватила протянутую ладонь Игнатьева и стала ожесточено трясти ее. – Как сам дорогой? Есть чего-нибудь попить? А то сейчас сдохну от этой жарищи!

Толик был одет в короткие шорты и майку алкашку с потертым олимпийским мишкой на груди. На ногах с давно нестриженными ногтями были надеты модные кожаные сандалии, под мышкой была зажата пухлая барсетка. Про чего-нибудь попить он конечно же имел ввиду не воду, а охлажденную баночку Пепси или Колы.

– Проходи Толюнь! Для тебя всегда найдется! – тщательно заперев калитку, Игнатьев направился за бесцеремонно топающему к его дому Толику.

Зайдя на просторную террасу, Толстопуз небрежно кинув барсетку на диван, плюхнулся на свое любимое кресло подле окна. Сходив на кухню, Игнатьев, вернулся держа в одной руке банку Пепси, а в другой же бутылку Клинского.

– Тебе не предлагаю, за рулем же!

– Да брось! Ментов тут все равно нет! А в город и не податься нынче!

– Так тебе принести? – Игнатьев развернулся, собираясь сходить за пивом, но тут же обернулся в непонимании. – В смысле не податься Толь? Что-то случилось? Проблемы какие-то, почему не пускают?

– Типун тебе на язык Арсенич! – Толстопуз резво сплюнул три раза через плечо и перекрестился, словно речь шла о чем то богохульном. – Тащи пивас, ща приколю тебе расклады.

Игнатьев поспешил за пивом, а Толик, выудив из кармана пачку Мальборо закурил. На террасу выползла Игнатьевская теща Вера Михайловна, скукоженная старушка лет семидесяти. Натянув на нос очки, она поглядела сквозь них на развалившегося в кресле Толика, и покачав головой двинулась обратно в гостиную.

– Здравствуйте Вера Михайловна! – Толстопуз пустил вслед удаляющейся старушке струйку дыма. Та промолчала в ответ. В отличие от Игнатьева, она считала Толика отъявленной шантрапой и бездельником. Не успела она удалиться, как вернулся Игнатьев с бутылкой холодного пива. Откупорив зажигалкой бутылки, они чокнулись и сделали по глотку.