Текст книги "Норбит, или Туда и обратно"
Автор книги: Пэт Мэрфи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– И верно, – кивнув в знак согласия, сказала Захария. – Мы теперь хозяева Вселенной, но все-таки не мешало бы нам предусмотреть наши дальнейшие действия.
Хозяева галактик? Бэйли сильно в этом сомневался. Да, карты имели большую ценность, но насчет власти над миром – это Захария загнула. Хотя сама она была уверена в своих словах – на ее лице застыла широкая улыбка, такое редкое для нее выражение.
– Карты, конечно, очень хорошие и дорогие, но только есть их нельзя, – не унимался Бэйли. – Нам нужно найти выход отсюда, чтобы Буджум, когда вернется, не застал нас врасплох. Нужно связаться с Киской.
– Я нашла тоннель, ведущий на поверхность, – заявила Джаз, – Я по нему немножко прошлась. Выглядит обнадеживающе.
Захария удовлетворенно кивнула, не переставая улыбаться. Казалось, она совершенно обезумела.
– Давайте проверим, – предложила она. – Выберемся на поверхность и вызовем Киску по радио.
Туннель, который нашла Джаз, отходил от одного из коридоров с картами. Узкий проход в скальной породе уходил круто вверх. Предстоял тяжелый долгий подъем, но это показалось всем хорошим знаком, и Бэйли с удовольствием шагал вверх. По дороге им то и дело попадались комнаты с непонятными инструментами и светящимися панелями, но группа проходила мимо них, не останавливаясь. Встревоженные напоминанием Бэйли о Буджуме, «сестры» молча шли вперед. Только Захария казалась нисколько не обеспокоенной и жизнерадостной: она весело разглагольствовала о тех чудесах, которые им суждено открыть с помощью карт.
Бэйли не прислушивался к ее болтовне. Он думал о Буджуме. Что предпримет монстр, когда вернется и обнаружит у себя в доме непрошеных гостей? Бэйли понятия не имел, да и выяснять это как-то не хотелось.
Наконец изогнутый тоннель вывел их в просторный зал. Бэйли задрал голову и увидел светло-голубой свет, проникающий в помещение сквозь серый пыльный плафон на потолке. Норбит не сразу понял, что это толстое стекло, покрытое снаружи вековым слоем лунной пыли, к тому же исцарапанное во многих местах от падения микроскопических метеоритов. Присмотревшись, можно было различить на небе несколько ярких звезд, свет которые едва пробивался сквозь мутное стекло. Всего-навсего несколько звездочек да тусклое мерцание отраженного от Индиго света, но и этого хватило, чтобы настроение Бэйли моментально поднялось.
Норбит с «сестрами» осторожно исследовали комнату. В дальнем конце находилась загородка, которая на поверку оказалась воздушным шлюзом, выходящим на поверхность луны.
– Посмотрим, удастся ли связаться с Киской, – сказала Джаз. Она настроила передатчик и прошлась по различным частотам, в надежде поймать сигнал.
– XF25 вызывает экспедицию «Одиссея». Вы слышите меня? – Голос Киски, очевидно, записанный и постоянно повторяющийся. – Пожалуйста, ответьте. XF25 вызывает экспедицию «Одиссея»…
– Слышим тебя отлично, Киска. Здесь Джаз.
Раздался шум помех, затем голос Киски, на этот раз вживую.
– Ну наконец-то! Где вы пропадаете?
– Исследовали подземную базу Древних на Безрассудстве Глашатая. Были вне зоны приема.
– А мы уж вас заждались. Вы пропустили все самое интересное. Мы прикончили Буджума.
– Вы прикончили? Погоди, а кто это «вы»?
– Конечно, я. Ну, Пьеро мне немножко помогал, но на такой развалюхе, как у него, далеко не улетишь.
– Ты уничтожила Буджума! – радость Джаз была безграничной. – Теперь мы в безопасности. И карты наши!
Все «сестры» хором стали поздравлять Киску и друг друга с победой:
– Отлично летаешь, старушка! Прекрасно сработано! Классно ты его!
Когда Киске, наконец, дали возможность снова говорить, она в мельчайших подробностях описала битву. Бэйли слушал вполуха, не вникая в детали воздушного боя. С уничтожением Буджума приключение действительно завершилось. И Бэйли мог думать только о возвращении домой и о том, как лента Мебиуса поможет ему в этом.
– Как я рада, что вы наконец-то вышли на связь, – сказала Киска, закончив описание своих подвигов. – Тут столько всякого произошло! Дело в том, что все в колонии Индиго уверены, что Буджум добрался до вас. Во всяком случае, именно так они сказали патафизикам.
– Патафизикам? – улыбка Захарии испарилась, и вернулось ее обычное мрачное выражение лица. – А они что здесь делают?
– Гиро с Куратором прилетели сюда в составе патафизической исследовательской экспедиции, – просветила ее Киска. – Я прослушала их переговоры с колонией. Сейчас они помогают колонистам, но затем планируют посетить базу Древних. У меня такое впечатление, будто они рассчитывают на легкую добычу. Думают, что никто теперь сокровища не охраняет, они просто валяются под ногами, и остается только нагнуться и взять их.
– Вот уж нет, – ровным голосом ответила Захария, и в глазах у нее блеснули безумные огоньки. – Мы не отдадим сокровища просто так. Они наши. – Она сказала это сама себе, но Бэйли услышал эти слова и у него все похолодело.
– Ага, только они об этом пока не догадываются.
– Шакалы начинают собираться. Но это наше сокровище. Мы открыли врата. Оно наше, и мы будем защищать его.
– От патафизиков? – удивился Бэйли. – Но они-то точно не наши враги.
– Каждый, кто хочет отнять у нас наши знания – наш враг, – резко ответила Захария. – Совершенно понятно. Карты наши, и мы заберем их с собой на Станцию Фарров. Все до единой.
Бэйли нахмурился. Ему показалось, что все не так просто.
– Где Гитана? – спросил он. – Если она прилетела вместе с патафизиками…
– Это не Гитанина экспедиция, – перебила его Захария. – Она ясно дала нам понять это, когда бросила нас на Офире.
– Сокровище принадлежит Фаррам.
– А я думал, что я тоже получу долю, – робко заикнулся Бэйли.
– Эй, а как же я? – добавила по радио Киска.
– Это мы обсудим попозже. Сейчас надо подумать, как распределить силы для защиты от посягательств на наше добро, – глаза у Захарии стали совсем сумасшедшими. – Нельзя терять ни секунды.
Бэйли всмотрелся в лицо Захарии и остальных «сестер». За проведенные вместе месяцы он научился замечать различия между ними: морщинки от смеха вокруг глаз Розы, сломанный носу Джаз, задумчивый взгляд у Незабудки. Но сейчас все различия исчезли. Норбит был поражен тем, насколько одинаковыми вдруг стали клоны. Все они горели желанием стать единственными обладателями базы Древних и заключенных в ней знаний. Они будут защищаться до последнего.
В этот момент Бэйли почувствовал себя страшно одиноким. Среди друзей, с которыми он делил все тяготы путешествия последние несколько месяцев, он вдруг стал лишним. Фаррам принадлежало сокровище, а он не принадлежал к Фаррам.
– Да, – решительно продолжала Захария. – Это все принадлежит нам по праву открытия, – затем она перевела взгляд на Бэйли. – Лента Мебиуса! Я думаю, она может стать важным элементом нашей обороны. Давай-ка ее мне.
Обескураженный ее словами и безумным взглядом, Бэйли сделал шаг назад.
– Лента? – пробормотал он. – Но она моя.
В зрачках Захарии блеснул отраженный звездный свет.
– Нам для защиты надо задействовать все доступные средства, – напирала она. – Эта лента принадлежит всей экспедиции.
Бэйли покачал головой. Он сунул руку в карман и что было сил сжал браслет. Это был его пропуск домой, и он не желал с ним расставаться.
– Почему это я должен отдавать ее? – спросил он.
– Как командир экспедиции, я настаиваю на том, что все ресурсы должны находиться под моим личным контролем. Это же на благо всех нас.
– Я для вас и так уже достаточно много сделал, – ответил норбит. – И мне кажется, вы не имеете права требовать от меня еще и этого.
– Это я не имею права? – она пробуравила Бэйли таким огненным взглядом, что тому сразу вспомнился обжигающий взгляд Майры. Еще он вспомнил, как неуютно и одиноко он чувствовал себя тогда на Станции Фарров. Тогда хотя бы все «сестры» были на его стороне.
Он обвел глазами клонов. На него со всех сторон смотрели одинаковые глаза. Чувствовалось, что его воспринимают как чужака. «Сестры» принадлежали к одной семье, а он пришел со стороны. Конечно же, требование Захарии отдать ей ленту было несправедливым, но никто из «сестер» и не собирался защищать Бэйли.
– Нет, – решительно ответил норбит. Когда Захария хотела было схватить его за руку, он нажал на регулятор браслета. Ее резкий выпад замедлился – и Бэйли шагнул назад.
Все клоны замерли. Лилия, Незабудка и Лаванда смотрели на Захарию с равнодушным выражением на лицах. Нет, от них помощи не дождешься. У Розы на лице угадывалась озабоченность, а Джаз явно была несчастна. Хоть они и были друзьями, на первом месте у них – преданность клану.
Бэйли стоял в скафандре, а кислородные баллоны все еще были заполнены почти под завязку. Иногда, во время длительных переходов по подземным тоннелям базы, он жалел, что ему приходится тащить эту тяжесть за плечами. Но сейчас он был очень рад, что не снял скафандр.
Он подошел к воздушному шлюзу и нажал на регулятор, восстанавливая нормальное течение времени. Внутренняя дверь захлопнулась, и вскоре открылась внешняя, освобождая ему путь на поверхность луны. В вышине была видна Киска.
– Киска, – вызвал он ее по радио. – Слышишь меня?
– Слышимость отличная, напарничек. Что у вас там происходит?
– Где ты, Бэйли? – донесся из наушников встревоженный голос Захарии. – Что ты задумал?
– Я ухожу, – ответил Бэйли сразу и Киске, и Захарии. – Я прыгаю на орбиту. Подберешь меня?
– Ты прыгаешь куда? – изумилась Киска. – Это что, еще одна идиотская норбитская шутка?
– Когда я был ребенком, мы часто прыгали на орбиты астероидов. Эта планетка размером не больше Фобоса, а с него я как-то раз спрыгивал. Я выйду на орбиту вокруг Индиго. Приготовься подобрать меня.
– А что, запросто, – задорно ответила Киска.
– Ты не можешь уйти от нас, – суровым голосом бросила ему Захария.
– Нет, могу, – заверил ее Бэйли. – У меня есть бумажка, в которой написано, что я имею право на определенную часть от всего найденного во время путешествия. Не знаю, считается ли браслет доходом нашей экспедиции, но я его забираю. Пусть это будет моя доля.
– Ты, грязный воришка! Ты – позор своей семьи! Ты предал нашу экспедицию.
– Не думаю, – огрызнулся Бэйли. Он уже начал разбег, и длинными низкими прыжками направлялся к ближайшей к Индиго точке на поверхности луны.
– Мне нужно добраться до субпланетной точки, – объяснил он Киске. – Там притяжение Индиго сильнее всего. И там я смогу оторваться от луны.
Он передвигался все быстрее, покрывая прыжками огромные расстояния. Если даже «сестры» бросятся за ним в погоню, им его ни за что не догнать. Они не умеют бегать в условиях низкой гравитации, и их неуклюжие скачки, лишенные чувства ритма и равновесия, не могли идти ни в какое сравнения с теми отточенными движениями, способность к которым выработалась у Бэйли за годы жизни на Поясе Астероидов.
– Почему ты предаешь нас? – спросила Захария.
– Я никого не предаю.
– Неудивительно, что Майра мало кому доверяет, – голос Захарии был полон горечи. – Это еще один урок всем нам.
Захария продолжала читать ему нравоучения, называть его предателем, дураком и вором, но Бэйли старался не прислушиваться к ее словам. Он не мог выключить радио, так как хотел поддерживать связь с Киской. Не обращая внимания на увещевания, уговоры и страшные угрозы Захарии, он бежал все дальше, перемещаясь с каждым прыжком метров на двадцать. Ему хотелось послушать мнение Джаз и Розы и узнать, считают ли и они его предателем.
Но на это не было времени. Он приближался к субпланетной точке.
– Я уже прыгаю, Киска, – сказал он.
Техника прыжков с малых планет на орбиту оттачивалась поколениями норбитских детей, играющих на Поясе Астероидов. Бэйли не прыгал уже несколько десятков лет, но рефлексы остались. Он вспомнил, как прыгал последний раз – пьяный подросток-сорвиголова с компанией приятелей выбрался покутить на Фобос – и точно знал, что делать.
Не колеблясь, Бэйли сделал длинный, низкий прыжок, который должен был перенести его на субпланетную точку. Еще в полете он выдвинул вперед ногу, которой только что оттолкнулся, и когда он опустился на поверхность обоими тяжелыми ботинками одновременно, он согнул ноги и оттолкнулся что было мочи. Поверхность Безрассудства Глашатая стала медленно уплывать вниз.
Он летел в сторону огромного шара планеты Индиго. Теперь Бэйли вспомнил и это ощущение – неприятное головокружение, вызванное парением в бескрайней пустоте. Над тобой – планета, под тобой – ее спутник, а по сторонам – великое ничто. В такой момент ты ни к чему не прикован, и это сбивает тебя с толку.
– Киска, – прокричал Бэйли в микрофон.
– Молись о том, чтобы мы не встретились снова, Бэйли Белдон, – сердито проворчала Захария.
– Киска! – позвал он снова. Он уже отлетел от луны на порядочное расстояние. Его начинало вращать вокруг своей оси – результат того, что он неравномерно оттолкнулся ногами. Бэйли посмотрел на поверхность Безрассудства Глашатая, по которой скакали крошечные фигурки «сестер». Они прыгали слишком высоко, чтобы развить приличную скорость. Затем Бэйли посмотрел на темное пятно Сердца Галактики к планету Индиго у себя над головой. Там на фоне океана цвета выдержанного вина плыли серые лоскутки облаков.
Если Киска не найдет его, ему придется кружить на орбите Индиго, стать крошечным спутником огромного шара. Система терморегуляции его скафандра не сможет справиться с обогревом, и ему будет суждено замерзнуть.
– Киска! Где ты?
– Уже подлетаю, напарничек, – голос Киски был обнадеживающе громкий. – Подстраиваюсь под твою орбиту.
Теперь он видел XF25; Киска поддала газу, нагоняя Бэйли, и сопла истребителя выпустили небольшие языки пламени. Когда корабль пролетал мимо, норбит схватился за скобу для фала на корпусе и подтянулся к кабине.
Открыть колпак кабины, сесть в кресло пилота, снова закрыть колпак и наполнить кабину воздухом было делом нескольких минут. Бэйли снял шлем и откинулся на спинку кресла. Он был измотан и подавлен.
– Ну и куда путь держим, напарничек? – весело поинтересовалась Киска.
– К патафизикам, – ответил Бэйли.
ГЛАВА 15
Снарк – серьезная дичь! Уж поверьте, друзья,
Предстоит нам совсем не потеха;
Мы должны все, что можно, и все, что нельзя,
Совершить – но добиться успеха.
Льюис Кэрролл, «Охота на Снарка»
Чернобородый улыбнулся и отхлебнул глоток чаю из деревянной чашки. Левана, Пьеро и Гамильтон, мэр колонии Индиго, встречали капитана пиратов во временном здании мэрии – складе, чудом не пострадавшем от пожара. Они сидели на спасенных из огня подушках, пропахших дымом, и коврах, расстеленных по деревянному полу.
Чернобородый сидел, скрестив ноги на коврике, положив руки на колени. Даже сидя на полу, пират выделялся среди остальных своим ростом и видом. Да, его внешний вид впечатлял.
Еще бы, ведь он нарядился в парадный мундир капитан-губернатора Порта Негодяев. Этот пышный костюм яркой расцветки под чутким руководством Чернобородого создал один пират из Порта, известный как очень талантливый портной. Серебристая рубашка с широкими рукавами, черные как смоль брюки с ярко-малиновыми галунами, оранжевый пиджак с пуговицами из полированной платины, на которых была изображена эмблема Порта Негодяев: улыбающийся череп над двумя скрещенными арбалетными стрелами.
Чернобородый заполнил собой всю комнату. Его голос эхом отражался от голых стен:
– Я надеюсь, что то немногое, чем мы располагаем, и наше желание помочь позволили вам ускорить ход восстановительных работ.
Когда пираты прибыли в систему Индиго, проследив за «Одиссеем» до самой посадки, Чернобородый сразу же связался с колонией Индиго и патафизиками и узнал о чудовищных разрушениях. Капитан был человеком насколько романтичным, настолько же и прагматичным. Ему показалось олень мудрым завоевать симпатии народа Индиго. Он был намерен прибрать к рукам клад Фарров, что бы там ни оказалось. Но, на всякий случай, если его действия вызовут осуждение, он решил заручиться поддержкой местного планетарного правительства. Кроме того, протянуть руку помощи примитивному народу – это такой благородный жест.
Итак, Чернобородый и несколько членов его команды спустились на планету на боевом челноке, захватив с собой продукты и лекарства, чтобы дополнить помощь, уже оказанную патафизиками. Когда капитан приземлился, команды рабочих строили временные пристанища для оставшихся без крова. Чернобородый скинул с себя пышный наряд, надел рабочий комбинезон и наравне с простыми людьми работал на стройке, спиливая деревья и сооружая примитивные бревенчатые хижины. Хотя Чернобородый не был искусным плотником или строителем, он был сильным и выносливым человеком. Он шутя поднимал бревна, которые с трудом носили два человека. Он смеялся и пел за работой, поднимая настроение всем, кто находился с ним рядом.
Сейчас, после целого дня тяжелого труда, он искупался в реке и пошел на встречу с Леваной, Пьеро и мэром.
– Значение вашей помощи трудно переоценить, – в тон пирату ответил Гамильтон. Он сидел на подушке, словно птица на насесте. Видимо, ему было не по себе. Чернобородый заявил, что он простой бизнесмен, но он вовсе не был похож на тех деловых людей, с которыми Гамильтону приходилось сталкиваться.
Мэр сам был бизнесменом. Он владел деревообрабатывающей фабрикой, и был избран мэром после того, как разработал практичные планы благоустройства города. Он был членом Старого Развития, одного из самых уважаемых секретных обществ на Индиго. До прилета «сестер» Фарр он никогда не верил в реальность того, что кто-то сможет прийти на помощь колонии. Но события последних нескольких дней совершенно сбили его с толку.
– Итак, расскажите мне, что случилось с Захарией и остальными клонами, – прорычал Чернобородый. – Насколько я понял, они воспользовались вашим гостеприимством, а затем пробудили ото сна стража. Который прилетел сюда, чтобы уничтожить вас.
– О да, именно так все и было, – подтвердил Гамильтон. – Вы очень верно все подметили.
– У них не было намерения нанести нам вред, – Левана сверлила здоровяка взглядом. Она все еще чувствовала семейную связь с кланом Фарров. – Несомненно, они стали первыми жертвами Буджума.
– Конечно же они этого не хотели, – Чернобородый добродушно кивнул и подлил Леване чаю. – Но в результате их действий колонии нанесен огромный ущерб. Я думаю, с вашей стороны было бы оправданно ожидать за это компенсацию. Какую долю найденных богатств они вам пообещали?
– Разговор о таких деталях не заходил, – замялась Левана.
– Ничего они не обещали, – отрезал Пьеро. – И даже если бы и пообещали, у нас нет возможности заставить их выполнить обещания, – голубые глаза Пьеро наткнулись на пронзительный взгляд Чернобородого. – Равно как и нет у нас сил заставить вас выполнить то, что вы, возможно, пообещаете.
Чернобородый с уважением изучил Пьеро. «Этот малый – реалист», – подумал он.
– У вас есть возможность помочь нам, – сказал Чернобородый. – Я был бы очень признателен вам, если бы вы сообщили мне, что Фарры рассчитывали обнаружить на луне.
– Карты, – ответила Левана. – Карты «червоточин». Карты, которые позволили бы нам вернуться в цивилизованное общество Галактики. Этого хотели все мы. И этого было бы более чем достаточно.
Карты. Улыбка пирата стала еще шире. Конечно же. Эти Фарры выискивали информацию, которая укрепила бы их позиции галактических навигаторов.
Чернобородый перевел взгляд на мэра.
– Если на этой базе хранятся карты «червоточин», это может оказаться очень ценным кладом. И поэтому считаю, что как эксперт по трофейным ценностям я имею права на эти карты. Конечно же, я сделаю щедрый взнос в фонд восстановления разрушенной колонии. Можно было бы, конечно, начать операцию по вывозу трофейных ценностей и без вашего разрешения, но я предпочитаю работать в тесном сотрудничестве с вашей колонией.
– Ваша помощь в восстановлении колонии пришлась бы очень кстати, – пробормотал мэр.
– Разумеется. Единственно верным мне видится такой вариант развития событий, в котором вы получите компенсацию за понесенные убытки, – завернул Чернобородый вкрадчивым голосом. – Ну, хорошо. С вашего позволения, я слетаю и посмотрю, что там, на луне, а потом все расскажу. Что вы на это скажете?
Левану эти слова мало взволновали, но Пьеро решительно подался вперед:
– Мне кажется, вам необходимо взять с собой представителя колонии Индиго. Я был бы более чем счастлив войти в состав этой исследовательской экспедиции.
Чернобородый одарил Пьеро улыбкой, узнав в нем будущего искателя приключений.
– С удовольствием принимаю ваше предложение. Добро пожаловать на борт моего корабля!
– Это прекрасная мысль, – сказал мэр. Пьеро, как и Чернобородый, заставлял его здорово нервничать. – Слетайте, посмотрите, что там лежит, потом нам все расскажете. Конечно же, я не против.
– Отлично, – гаркнул Чернобородый, затем хлопнул Пьеро по плечу: – Пошли!
Примерно в то же самое время, когда Чернобородый вел переговоры с мэром колонии Индиго, Бэйли выходил из воздушного шлюза на палубу патафизического исследовательского судна «Бесконечность».
Гиро радушно приветствовал норбита, крепко обняв его при встрече.
– Как прекрасно, что вы уцелели после атаки Буджума. Колонисты на Индиго уверены, что вы все погибли. Куратор Мэрфи и я очень рады, что вам удалось открыть врата и проникнуть на базу.
Бэйли уныло покачал головой:
– Не все так прекрасно.
– А что плохого с вами произошло? Конечно же, Буджума не удалось уничтожить без потерь, но кроме этого…
– Захария считает, что вы явились сюда, чтобы украсть знания, добытые "сестрами! ". Она назвала меня предателем за то, что я защищаю вас. А еще она хотела забрать у меня мою ленту Мебиуса, а я ни за что ее не отдам, – Бэйли снова покачал головой. Упавший духом и сбитый с толку, он, что называется, дошел до ручки. Он не знал, как описать все произошедшее. – Я не знаю, что делать.
Гиро положил руку норбиту на плечо.
– Когда мы беседовали на Станции Фарров, я рассказывал вам о том, что патафизика – это наука мнимых решений?
– Нет.
– Нам необходимо поговорить об этом. Но сначала, может, вам стоит помыться, переодеться в чистое и пообедать?
Гиро выдал Бэйли чистый комбинезон с серебряной стрелой на нагрудном кармане и проводил его в ванную комнату, где норбит впервые со дня прилета на Индиго позволил себе неслыханную роскошь – вволю поваляться в горячей ванне. Так приятно было смыть с себя пыль базы чужаков и оказаться в тепле и безопасности в кругу старых знакомых. Но он подумал о «сестрах», запертых в каменном подземелье, и почувствовал стыд оттого, что наслаждается жизнью без них.
Затем Гиро повел Бэйли в каюту Куратора. Старуха подала ему руку и улыбнулась.
– Сначала давай поедим, – предложила она. – А потом уже расскажешь нам обо всем, что произошло.
Они пообедали овощным супом (зелень была из теплицы корабля) и свежеиспеченным хлебом. За десертом, на который был сладкий крем из яиц и молока со вкусом муската и корицы, Бэйли поведал о своих приключениях последних нескольких дней – начиная с того, как Захария нашла артефакт в руке у Фиалки, затем о том, как он открыл врата и проник на базу Древних, и кончая тем злополучным моментом, когда Захария потребовала норбита отдать ей ленту Мебиуса и он убежал от «сестер». Бэйли неловко было признаваться в том, что у него была лента Мебиуса, поскольку он не показал ее Куратору раньше, но ее это, кажется, совсем не смутило.
– А почему вы не отдали ей эту ленту? – поинтересовался Гиро, удивленно изогнув бровь.
– Я сам ее нашел, когда они меня бросили. И я думаю… мне кажется… что она поможет мне вернуться домой. Кроме того, у меня подписан договор с Захарией, согласно которому я имею право на процент от прибыли, а это единственное, что я действительно хочу.
Он совершенно запутался и замолчал, смущенно глядя в пол.
– И ты оставил ленту себе. Так почему же ты не счастлив? – осторожно спросила Куратор.
– Наверное, я должен был отдать ее Захарии, – не поднимая глаз, ответил Бэйли. Ему так хотелось стать мудрее и всегда быть уверенным в том, что принимаешь единственное верное решение. – Я не знаю, поступил ли правильно.
– Ах, – вздохнул Гиро. – Вот в чем проблема. Правду ищешь.
– А что в этом плохого? – Бэйли нахмурился.
– В общем-то, ничего плохого, – медленно произнес Гиро. – Только быть «правым» настолько же сложно, как и найти «истину». А идея «истины» является самым мнимым решением из всех возможных.
– Но ведь вы сказали, что патафизика – это наука мнимых решений.
– Конечно же. Так оно и есть, – Гиро улыбнулся. – И мнимые решения прекрасно работают, как только ты осознаешь, что проблема тоже мнимая.
Бэйли покачал головой, окончательно сбитый с толку. Ему проблема казалась на сто процентов реальной.
Куратор наклонилась в своем кресле.
– У меня есть вопрос, не связанный с предметом вашего спора. А почему ты считаешь, что эта лента поможет тебе вернуться домой?
Бэйли недоуменно пожал плечами, чувствуя себя последним идиотом. Как почтенный норбит, он не привык придавать особое значение своим снам.
– Так, сон приснился, – промямлил он. – Когда я проходил сквозь «червоточины», мне постоянно снилась комната, наполненная сияющими золотистыми лучами. И мне постоянно слышался чей-то голос, который я никак не мог понять.
Куратор понимающе кивнула.
– А когда ты прилетел на Безрассудство Глашатая?.. – спросила она.
– Внутри базы Древних сны стали намного ярче. И я начал понимать этот голос. Не слова, но я понял, что он пытается донести до меня, – и Бэйли описал свои «разговоры» со стражами. – Даже после того, как Буджум улетел, там, на базе, ощущалось присутствие некоего существа.
– Конечно, – Куратор медленно кивнула. Она руками подперла свой подбородок и задумчиво смотрела на норбита. – И это существо рассказало тебе, как можно использовать ленту Мебиуса для исполнения твоего сокровенного желания.
Бэйли кивнул:
– Я могу с ее помощью попасть домой.
– Это существо так внимательно к чужим проблемам, – заметила Куратор, затем обменялась взглядами с Гиро. – Хуже не придумаешь.
– А почему это плохо?
– Потому что то, что ты хочешь – не всегда то, что тебе нужно, – ответила Куратор. – В некоторых случаях лучше, если твое сокровенное желание остается недостижимым. Мне кажется, Захарии не стоит прислушиваться к советам этого существа. Сама она лучше справится.
Гиро кивнул.
– Корни неудач кроются в ней самой. Фарры всегда были подозрительными и немного скуповатыми. Но присутствие чужого разума намного усилило эти тенденции. Ты ничего не мог поделать против этого, – Гиро повернулся к Куратору. – Она не будет плясать от счастья, когда узнает, что и Чернобородый тоже здесь.
– Пираты… – Бэйли был захвачен врасплох. – Они здесь?
Гиро утвердительно покачал головой.
– Видимо, Чернобородый следил за «Одиссеем», улавливая в обычном пространстве между «червоточинами» выбросы Хоши Драйва корабля. Он здесь представился специалистом-спасателем и ведет речь о правах колонии Индиго на трофеи.
Бэйли округлил глаза:
– Он же нас держал в плену!
– Понятно. А нам он сказал, что вы у него немного погостили, – Гиро усмехнулся, – Немножко иной взгляд на вещи.
– Так скажи нам, – вмешалась Куратор, – как ты послал ту коммуникационную капсулу, которая вызвала нас сюда.
Бэйли просто покачал головой. Удивляться он уже устал.
– Не посылал я никакой коммуникационной капсулы.
Настало время удивляться Куратору.
– Я получила сообщение, что мне надо срочно вылететь сюда, так как Захарии нужна моя помощь, – она замялась на секунду. – Я думала, это ты написал.
Бэйли снова покачал головой:
– Нет, не я.
Той ночью Бэйли спал на борту корабля патафизиков. Впервые за много дней он лежал на мягкой кровати, застеленной чистой простыней, и рядом не было никаких чужаков, проникающих в сознание. Но несмотря на комфорт, он то и дело просыпался. Норбиту снилось, что он снова оказался на Безрассудстве Глашатая, бродит по коридорам, заваленным картами, и спорит с Захарией из-за ленты Мебиуса. Проснулся он по-прежнему уставшим и несчастным.
А тем временем на Луне у Захарии с «сестрами» было дел по горло. Джаз и Роза, хотя про себя и пожалели Бэйли и осудили несправедливые требования Захарии, оставались преданными своему командиру. Захария отдавала приказы, и «сестры» спешили их выполнить, чтобы успеть как можно лучше подготовиться и отразить нападение.
Маргаритка и Лаванда через воздушный шлюз вышли на лунную поверхность и обследовали разрушенный лагерь. Невероятно, но челнок практически не пострадал. Эти две «сестры» Вернулись на «Одиссей», откуда, по приказу Захарии, запустили коммуникационную капсулу через ближайшую «червоточину» к колонии Фарров в районе Стрельца. Эта колония, расположенная рядом с сектором, который контролировали трупокрады, была хорошо вооружена. В своем послании Захария описывала сложившуюся ситуацию и просила подкрепления. Чтобы помощь подоспела от Стрельца к Индиго как можно скорее, Захария приложила схему с кратчайшим маршрутом сквозь «червоточины».
Затем Маргаритка и Лаванда посадили «Одиссей» в док на базе Древних, проникнув туда сквозь люк, который Буджум оставил открытым. Посадочный док оказался как раз впору для корабля Фарров. На «Одиссее» было достаточно боеприпасов и продовольствия, чтобы выдержать длительную осаду.
И тут на орбите Безрассудства Глашатая нарисовался корабль Чернобородого. Захария с удивлением обнаружила появление боевого корабля сквозь стеклянный потолок комнаты, которая стала штабом «сестер».
– Лупиносский линейный крейсер?! – ее изумлению не было предела. – А они что тут делают?
Она тут же вызвала крейсер по радио.
– Внимание! – сказала она. – Вы пересекли границу сектора, контролируемого Фаррами. С какой целью вы сюда прибыли?
Когда коммуникатор ответил голосом Чернобородого, Захария лишилась дара речи.
– Привет, Захария, – добродушно гаркнул пират. – Значит, он вас все-таки не поджарил. Какой приятный сюрприз! Я прилетел сюда по поручению колонистов Индиго, которые серьезно пострадали от атаки Буджума. И принял решение, действуя от их имени, начать спасательную операцию.
– Понятно, – выдавила из себя Захария. – Вот что я скажу: зря вы теряете время. Мы объявили эту базу собственностью клана Фарров.
– Что? Прибрали базу к своим рукам, даже не вспомнив о тех, кто помогал вам добраться сюда?
– А вам какое дело? – возразила Захария. – Мы предъявили права на эту базу. Когда мы определимся, как поступить с найденными здесь артефактами, не исключено, что мы окажем посильную помощь колонии. Но в любом случае это наше дело, а не ваше.
– Мы здесь с гуманитарной миссией, – вежливо сказал Чернобородый. – И мы намерены отстаивать интересы колонии Индиго. Вы заплатите щедрую компенсацию за ущерб. А потом мы поговорим о плате за еду и ночлег в Порту Негодяев.
