Текст книги "Мотель «Биттеррут» (ЛП)"
Автор книги: Перри Девни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Глава 12
Мейзи
Доктор Фарадей?
– Что ты сказала?
– Доктор Фарадей, – повторила она. – Мне просто было интересно, почему Коби с ним.
Мои глаза проследовали за ее указательным пальцем вниз по трибунам к Хантеру и Коби, стоящим у подножия лестницы. На лице Коби сияла широкая улыбка, когда он держал руку Хантера.
Доктор Фарадей осматривал толпу в поисках меня.
– Ты его знаешь? – спросила она.
Ты его знаешь?
Достаточно простой вопрос. Знала ли я его?
Нет, нет, я его не знала.
Мои ладони стали липкими, и кровь отхлынула от моего лица, когда я уставилась на Хантера.
Он все еще оглядывал толпу с легкой улыбкой. Она стала шире, когда он заметил меня, но быстро погасла, когда он изучил мое лицо. Подталкивая Коби вверх по лестнице, он медленно поднимался, нахмурив брови.
– Мейзи? – Джиджи наклонилась, чтобы говорить мне в ухо. – Ты в порядке? Ты стала такой тихой.
Я покачала головой, но не сводила взгляда с Хантера.
– Что? – прошептала она. – В чем дело?
– Он врач, – прошептала я.
– Э-э, да. Я полагаю, поскольку он с Коби, он твой тайный парень?
Я кивнула.
– Ну, теперь я действительно в замешательстве, почему ты мне о нем не рассказала. Это тот парень, с которым мы хотели тебя свести.
– Но он же врач.
– Да. Это мы уже установили.
– Я не знала, – прошипела я.
– Что? – Она говорила все громче, прямо мне в ухо. – Как ты могла не знать?
Я развернулась и жестом подозвала ее поближе, чтобы прошептать ей на ухо.
– Он не говорит о себе. Никогда. И я старалась уважать его частную жизнь. Помнишь? Ты сказала мне быть непредвзятой?
– Да, но разве вы, ребята, не разговариваете? Я не понимаю. Как получилось, что его работа так и не всплыла?
– Я никогда не спрашивала, ясно? И он никогда не говорил. Он приходит, и мы играем с Коби. Ты же знаешь, как это бывает, когда вокруг дети. Они доминируют в разговоре.
– Верно, но, что происходит после того, как Коби ложится в постель? Тогда вы, ребята, не разговариваете?
– Нет. – Я откинулась назад, чтобы убедиться, что меня больше никто не слушает. – Мы не разговариваем, потому что заняты другими делами. Ну, знаешь, взрослые дела? Потом мы засыпаем, а утром он первым делом уходит.
Хантер и я были на той стадии наших отношений, когда мы не могли оторваться друг от друга. Две недели, и я потеряла счет оргазмам, которые он мне дарил. В постели я очень хорошо знала Хантера Фарадея. Жаль, что я не могла сказать того же о том, когда мы были полностью одеты.
– Итак, – прошептала Джиджи, – ты была слишком занята сексом с горячим доктором, чтобы узнать, что он был горячим доктором?
Я кивнула.
Она отстранилась и пробормотала «ёрт» как раз в тот момент, когда Хантер подошел к нашему проходу.
Коби протиснулся мимо Бо и Сабрины в конце прохода и забрался ко мне на колени. Он пробыл там всего секунду, просто используя меня как платформу, чтобы подняться на следующий ряд.
– Привет, Бен! – воскликнул он, присоединяясь к другим детям, которые играли с игрушками, принесенными Джиджи.
Все остальные смотрели на меня, ожидая представления.
Я проигнорировала их и просто уставилась на Хантера. Чего еще я не знала о мужчине, который делил со мной постель?
К счастью, Джиджи пришла мне на помощь.
– Доктор. Фарадей! Рада, что вы смогли присоединиться к нам.
Его глаза оторвались от моих, и он улыбнулся моей подруге.
– Привет, Джиджи. Пожалуйста, просто Хантер, помнишь?
– Да, конечно. Хантер. Добро пожаловать.
– Спасибо. – Его взгляд вернулся ко мне, и морщины на его лбу стали глубже.
Прежде чем Хантер успел проскользнуть вниз по ряду, Бо встал и преградил ему путь.
– Привет, я Бо Холт, брат Мейзи.
Хантер протянул руку.
– Хантер Фарадей. Приятно познакомиться с другими членами семьи Мейзи.
– Другими? – Бо продолжал жать Хантеру руку, но повернул голову, чтобы адресовать свой вопрос мне.
– Он уже знаком с Майклом и мамой.
Бо поджал губы, прежде чем снова повернуться к Хантеру и разнять их рукопожатие.
– Приятно с тобой познакомиться. Хотел бы я сказать, что много слышал о тебе, но поскольку моя сестра в последнее время хранит секреты, я пока ничего о тебе не слышал.
– Бо, – выругалась Сабрина, вставая со своего места. – Давай не будем слишком остро реагировать. Я уверена, что у нее были на то свои причины. – Протянув руку, она представилась Хантеру. – Привет. Я Сабрина, жена Бо.
Хантер улыбнулся и взял ее за руку.
– Поздравляю вас с вашей свадьбой. Мейзи сказала, что она была прекрасна.
– Спасибо, – сказала Сабрина. – Нам лучше позволить тебе сесть.
Хантер все еще торчал на лестнице, заставляя людей протискиваться мимо, но он не мог убраться с дороги, потому что Бо все еще загораживал вход в наш ряд.
– Бо. – Сабрина схватила Бо за карман джинсов и сильно дернула. – Шевелись, Голиаф.
Бо плюхнулся на свое место, чтобы Хантер мог протиснуться между мной и Фелисити.
– Привет. – Он обнял меня за плечи. – Все в порядке?
Я покачала головой и посмотрела себе под ноги. Если бы я посмотрела в его глаза – в те прекрасные глаза, которые я видела каждую ночь перед тем, как заснуть – я бы сошла с ума.
Почему бы ему просто не открыться мне? Почему он должен был хранить секреты? После всего, в чем я ему призналась, почему он не хотел доверить мне свое прошлое?
Я ненавидела то, что это воскрешало во мне чувства из тех времен, когда я встречалась с Эвереттом.
Не обращая внимания на мое разочарование, Хантер коснулся тыльной стороной ладони моей щеки. Врач осматривает своего пациента.
– Что не так? Ты больна? Ты выглядишь бледной.
Я покачала головой.
– Съела слишком много сахара на распродаже выпечки. – Джиджи снова спасла меня. – Итак, Хантер, я знаю, что прошло несколько лет, но ты помнишь Джесса, моего мужа?
Хантер повернулся боком и пожал руку Джессу.
– Привет. Рад снова тебя видеть.
Прежде чем Джесс успел ответить, Джиджи продолжила знакомство.
– А помнишь ли ты мою невестку Фелисити Грант и ее мужа Сайласа?
– Привет. – Хантер помахал Фелисити и Сайласу, сидевшим по другую сторону от него. – Рад снова видеть вас обоих. Когда я был здесь в последний раз, ты еще не был женат. Мои поздравления. И я вижу, вы расширяете семью Грантов.
– Да, это Виктория. – Фелисити посадила дочь к себе на колени.
Они все болтали несколько минут, но все, о чем я могла думать, это о том, что Хантер знал моих друзей. Мой желудок сжался еще сильнее, и я закрыла глаза.
Хантер знал моих друзей.
И они знали его, вероятно, лучше, чем я. Хантер как-то сказал, что бывал в Прескотте раньше. Это было преуменьшением. Он жил здесь. Все это время я думала, что он новичок в городе, что он был здесь всего один раз в гостях, но все мои предположения оказались ошибочными. Он был частью сообщества. Моя лучшая подруга была его коллегой. Мама Джесса и Фелисити была его пациенткой.
Он был тем самым «новым доктором», о котором я слышала год назад. Он был тем самым «новым доктором», который решил вернуться в Прескотт. И я вовсе не избегал «нового доктора», как думала раньше.
Я спала с ним.
Неудивительно, что его имя показалось мне знакомым в первый день нашей встречи. Я слышала его, когда другие говорили о нем в городе.
Черт возьми. Почему из всех профессий в мире он должен был быть врачом? И почему он мне ничего не сказал? Это была деталь, которую мне нужно было знать.
– Хантер! – Коби бросился нам на спины, толкая нас вперед. – Уже пришло время для хот-догов?
– Не совсем, приятель. Давай подождем, пока начнется родео, а потом пойдем ужинать. Тебя это устраивает? – спросил меня Хантер.
– Хорошо, – пробормотала я.
Хорошо. Все было далеко не хорошо.
Хантер был врачом, которого наняли на вакантную должность Эверетта. Он был доктором, которого мои друзья называли доктор Кельвин Кляйн.
А я была невежественна.
Я покорно уважала его частную жизнь.
Он покорно держал меня в неведении.
Обрывки разговоров промелькнули у меня в голове. Я прокрутила в голове дискуссии за обеденным столом. Как часто было подходящее время, чтобы он рассказал мне о своей работе или о том, что раньше жил в Прескотте. Черт возьми, я прямо спросила его об этом в «Чёрном быке».
– Ты бывал здесь раньше или переехал сюда вслепую?
Его ответ?
– Я был здесь однажды.
Преуменьшение со стороны человека, стремящегося держать меня на расстоянии вытянутой руки.
Прямо как Эверетт.
И кем меня это делало? Это делало меня глупой женщиной, которая не усвоила урок от первого врача, с которым встречалась.
– Дамы и господа, – прогремел диктор из динамиков. – Пожалуйста, встаньте и снимите шляпы под наш национальный гимн.
Мы все повиновались и встали, скрестив правые руки на сердце, наблюдая, как королева родео объезжает арену на своей лошади с американским флагом.
– Коби, помолчи, пожалуйста. – Повернулась я, чтобы отдать приказ, в то же время как Джесс шикнул на Бена.
Когда воздух наполнился Звездно-полосатым Знаменем, я сделала несколько глубоких вдохов, испытывая облегчение от того, что меня отделял от Хантера дюйм.
Удивление от того, что я узнала о работе Хантера, постепенно проходило. Теперь я просто злилась, и ни черта не могла с этим поделать.
Мне предстояло страдать весь сегодняшний вечер. Как бы сильно я ни хотела получить ответы от Хантера, родео – на глазах у всего округа Джеймисон – было не тем местом, где стоило начинать ссору.
Поэтому, когда гимн закончился, я села, закрыла рот и позволила Хантеру снова обнять меня. Потом я наблюдала за родео, и слушала, как мои друзья смеялись и разговаривали.
– Как тебе Прескотт на этот раз? – спросил Сайлас Хантера.
– Прекрасно, – ответил он, поглаживая меня по руке. – Я скучал по более медленному темпу, когда был в Чикаго. Тот год, когда я был здесь очень уж зацепил меня.
– Тебя не было сколько, год? – спросила Фелисити.
– Полтора.
Я закрыла глаза и сделала долгий, медленный вдох, пытаясь успокоиться. Какая содержательная беседа. Может быть, я бы знала больше о Хантере, если бы познакомила его со своими друзьями раньше. Уединение, которого он, казалось, жаждал со мной, исчезло в хорошей компании.
– У тебя есть дом? – спросила Фелисити.
– Да, я строю один в предгорьях.
– Вверх по Фан-Маунтин-роуд? – спросил Сайлас.
Хантер кивнул.
– На самом деле бригада заканчивает работу на этой неделе. Я остановился в мотеле, пока они заканчивали строительство.
Хэй! Это хоть что-то, что я действительно знаю о своем парне. Очевидно, единственное, о чем ему хотелось говорить со мной – это о своем доме.
– Тебе нравится в больнице? – спросила Сабрина.
– Очень даже. Одна из лучших, в которой я когда-либо работал. Он маленькая, но хорошо оборудованная. – Хантер оглянулся и улыбнулся Саре и Джиджи. – Это и еще у меня потрясающие коллеги.
Разговор продолжался, а вместе с ним и мое разочарование. Через тридцать минут после начала родео команда мероприятия сменила гонки на бочках10 на катание на лошадях без седла, и я отчаянно нуждалась в перерыве.
Я встала и наклонилась за своей сумочкой.
– Я собираюсь спуститься и взять что-нибудь на ужин.
Хантер поднялся со своего места.
– Тебе нужна помощь?
– Я принесу, – сказал Бо. – Коби, хочешь пойти со мной за хот-догами?
– Нет, я…
– И чипсами! – Коби бросил своих товарищей по играм в пользу своего дяди.
– Ребята, вы чего-нибудь хотите? – спросил Бо меня и Хантера.
– Я могу сама, правда, – настаивала я, но Бо только покачал головой.
– Если ты плохо себя чувствуешь, тебе следует остаться. Я все равно голоден. Вернусь в мгновение ока. – Он посадил Коби к себе на плечи, и они спустились по лестнице, украв у меня передышку.
Я плюхнулась обратно на скамейку и пнула свою сумочку под сиденье. Рука Хантера снова легла на мои плечи, и я устремила свой взгляд на родео. Всадник устраивался верхом на лошади в желобе на дальней стороне арены.
Несколько минут спустя прозвенел звонок, и ворота желоба распахнулись, когда лошадь, взбрыкивая, выбралась наружу, ее задние копыта были по меньшей мере в шести футах от земли. Свободная рука всадника метнулась назад, чтобы сохранить равновесие, когда он пытался удержаться в седле, но лошадь была слишком сильной. Одним резким рывком всадник отлетел в сторону, потеряв хватку.
Но прежде чем он успел отскочить от лошади, животное повернулось и снова взбрыкнуло, ударив копытами в бок всадника. Лошадь снова двинулась с места, но всадник – нет. Он лежал неподвижно, уткнувшись лицом в грязь.
В толпе сразу же воцарилась тишина, когда люди присели на краешек своих кресел. Все взгляды были прикованы к неподвижному телу. Единственное движение было со стороны команды родео, которая загоняла брыкающуюся лошадь на противоположную сторону арены, чтобы освободить ее от ремня на боку.
В то же самое время, когда лошадь выбежала с арены, примчалась окружная скорая помощь.
Хантер встал и достал из кармана ключи от моей машины, бросив их мне на колени.
– Я спускаюсь вниз.
– Хорошо. – Я кивнула, благодарная за то, что Хантер был врачом. Когда я убрала колени с дороги, Хантер проскользнул мимо. – Я просто оставлю ключи от твоего грузовика в бензобаке.
Он махнул мне прямо перед тем, как спуститься по ступенькам, перепрыгивая через две за раз. Когда он уперся в перила, то ухватился руками за верхнюю перекладину и перепрыгнул через край, спустившись на шесть футов в грязь. Затем он подбежал, чтобы присоединиться к врачам скорой помощи и оценить состояние всадника.
На трибунах стояла мертвая тишина; даже дети перестали шуметь. Мы все просто сидели совершенно неподвижно и смотрели, как бригада скорой помощи и Хантер привязали всадника к носилкам и погрузили его в машину скорой помощи, направлявшуюся в больницу.
Облегчение наступило прямо перед тем, как двери машины скорой помощи закрылись, а водитель поднял руку и помахал.
Сотни облегченных вздохов присоединились к раннему вечернему ветру.
– Я надеюсь, с ним все в порядке, – сказала Сабрина.
Я кивнула.
– Я тоже.
Мы сидели, прижавшись друг к другу, когда ведущий попросил минуту тишины перед возобновлением родео.
Несчастный случай притупил настроение толпы и вызвал у меня еще более сильное желание сбежать. Джиджи хотела бы услышать полную историю о моих отношениях с Хантером, но у меня не было ответов. Больше нет.
– Я, пожалуй, пойду. – Я схватила свою сумочку.
– Ты уверена? – спросила Сабрина.
– Что? Пока нет, – сказала Джиджи. – Нам нужно поговорить.
Я проигнорировала их протесты и помахала на прощание.
– Я позвоню тебе позже. Обещаю.
Сбегая трусцой вниз по лестнице, я встретила Бо и Коби, когда они поднимались по трапу на трибуны.
– Куда ты направляешься? – спросил Бо.
– Домой. Коби, приятель, пошли. – Я толкнула его в другую сторону.
– Но, мамочка! – заскулил он. – Я пока не хочу уходить.
Я схватила его хот-дог.
– Я знаю, но пришло время.
– Мейз…
Я оборвала Бо и продолжила идти.
– Я позвоню тебе позже.
Он нахмурился, но отпустил меня.
– Я хотел поиграть, мамочка, – запротестовал Коби, тащась рядом со мной.
– Я знаю, но на сегодня мы все закончили играть.
Уголки его губ опустились, и он заплакал.
Дерьмо. Могу ли я тоже заплакать? Теперь я чувствовала себя виноватой за то, что испортила вечер своему сыну.
Я остановилась, чтобы опуститься на колени рядом с ним.
– Мне жаль, Коби. Мне действительно жаль, но нам нужно уходить. Я заглажу свою вину перед тобой. Как насчет того, чтобы перед уходом съесть печенье у Наны?
Он кивнул и прижался к моей груди.
Я крепко обняла его, прежде чем встать и взять за руку, когда мы шли к маминому киоску.
– Привет! – Улыбка мамы погасла, когда она увидела мое лицо и слезы Коби. – В чем дело?
– Мы уходим. Можно мне взять с собой пару печений?
– Конечно. – Она выбрала любимое шоколадное печенье Коби с M&M's. – Где Хантер?
– В больнице с тем наездником.
Она замерла и посмотрела на меня виноватыми глазами.
– Ты знала, – догадалась я. – Ты знала, что он был врачом.
Она кивнула, и ее лицо побледнело.
– Мама, почему ты мне не сказала?
– Я знала, что ты не дашь ему ни единого шанса.
Я усмехнулась.
– Да. Ты была права насчет этого.
– Мне жаль, милая. Я не сказала тебе сразу, потому что хотела, чтобы у него был шанс завоевать тебя. Потом это продолжалось так долго, что я подумала, может быть, ты знала и не возражала против этого.
– Нет, я не знала. – Я взяла печенье из ее рук и сунула его в свою сумочку. – Как ты могла мне не сказать? Ты из всех людей? Ты видела, как трудно мне было справляться со всем после сама-знаешь-кого. Я ожидала, что ты понимаешь, когда никто другой не поймёт.
Она опустила голову.
– Ты права. Я должна была сказать тебе.
Я открыла рот, чтобы продолжить ругаться, но вместо этого предпочла заткнуться. От ссор с мамой у меня всегда болел живот, а у меня и так было достаточно проблем.
Я была сбита с толку и зла.
Я была напугана.
Настоящие эмоции смешивались с эмоциями из прошлого, и я не знала, как в них разобраться.
– Мы можем поговорить позже, – пробормотала я. – Пошли, приятель.
Я повела Коби на парковку, и каким-то чудом мне не пришлось ходить взад и вперед по каждому проходу, чтобы найти, где Хантер припарковал мою машину. Я нажала на брелок, и задние фонари вспыхнули в конце ряда. Мы загрузились, и, пристегнув Коби и жуя его хот-дог, я выехала из ворот ярмарочной площади и поехала.
Я поехала домой.
– Папа? – позвала я, входя в дом своих родителей.
– Сюда!
Коби пробежал мимо меня в гостиную.
– Дедушка!
Я нашла папу в его глубоком кресле, одетого в клетчатую пижаму и поношенную футболку. На прикроватном столике стояла бутылка «Будвайзера». Она стояла рядом с пультом от телевизора и пустой тарелкой от ужина, который мама, вероятно, приготовила перед отъездом на ярмарку.
Коби забрался к папе на колени и тут же сунул ему пульт.
– Мы можем посмотреть мультики?
– Конечно, внучек. – Папа достал один из записанных для Коби диснеевских фильмов.
– Тачки! – Коби радостно зааплодировал и сполз со стула, растянувшись на полу, подперев подбородок руками, полностью поглощенный своим любимым мультфильмом.
– Что вы, ребята, здесь делаете? – спросил папа. – Я думал, ты будешь на родео.
Я покачала головой и опустилась в мамино кресло рядом с его.
– Я не хочу говорить об этом.
– Хорошо. Все в порядке?
Я пожала плечами.
– Мне просто… – я поискала подходящее слово. – Грустно.
– Что случилось, милая?
Мои глаза наполнились слезами в тот самый момент, когда слова полились потоком. Я рассказал папе все о Хантере, опустив детали рейтинга R11 и используя кодовое имя Эверетта. Но в остальном я сняла с себя все это бремя – с того момента, как Хантер вошел в мой мотель, и до того, как он бросился на помощь на родео.
Когда я закончила, папа сделал то, что у него получалось лучше всего. Он не комментировал и не давал советов. Он не ругал Хантера за то, что тот хранил секреты. Он просто жестом пригласил меня сесть в его кресло, чтобы обнять.
И точно так же, как я делала бесчисленное количество раз до этого – будучи больной, будучи девочкой с ободранными коленками или беременной женщиной с очень тяжелым сердцем, – я встала со стула и прижалась к нему.
Потому что даже в двадцать девять лет я все еще нуждалась в своем отце.
– Все будет хорошо, – сказал он мне в макушку.
Я поверила ему.
– Ты прав. Мы можем остаться здесь на ночь?
– Как я всегда говорил тебе, милая, это твой дом. Приходи и уходи, когда тебе заблагорассудится.
Я улыбнулась и крепче прижалась к его груди, позволяя папиным объятиям успокоить мои нервы.
Сегодня вечером я отодвинула свои тревоги в сторону.
И когда мой телефон зазвонил от звонка Хантера, его я тоже отложила в сторону.
Розовая. Белая. Красная. Желтая. Оранжевая.
Розовая была следующей. Я схватила розовую петунию из коробки и засунула ее в ямку, которую только что выкопала.
Это было на следующее утро после родео, я поливала цветочную клумбу под вывеской гостиницы. Коби был с моими родителями в воскресной школе, а я вернулась в гостиницу, чтобы погрузиться в работу.
Разгребая землю лопаткой, я проделала в земле еще одну ямку и засунула туда белые анютины глазки. Утреннее солнце разогнало прохладный ночной воздух, и на моем лбу выступили капельки пота.
Я проснулась в доме своих родителей в бешенстве.
Кипящей от злости.
Злости на Хантера и на себя.
Я позволила красивой внешности и обаянию другого врача одурачить меня. Я так беспокоилась о том, что могу оттолкнуть его своим естественным любопытством, что облажалась. Я впустила незнакомца в свой дом, в свою постель и в жизнь моего сына.
Как мне не стыдно.
И как не стыдно Хантеру за то, что он кормил меня таким количеством дерьма в течение последних двух месяцев.
Все утро я думала обо всем, что хотела сказать. Когда тень упала на мое лицо, я поняла, что это мой шанс.
Хантер стоял надо мной, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.
– Где ты была?
Я подняла взгляд, затем вернулась к своей земле, засовывая в нее красную петунию.
– Работала.
– А прошлой ночью? Я чертовски волновался, Мейзи.
– Как поживает этот всадник? С ним все в порядке?
– С ним все будет в порядке. А теперь ответь на мой вопрос. Где ты была? – Его тень изменилась, и я снова подняла глаза. Его руки свисали по бокам, а на лице застыло выражение беспокойства.
Я проигнорировала укол вины и выкопала еще одну яму.
– Я была у мамы с папой.
– И у них нет сотовой связи? Почему ты не ответила, когда я звонил?
– Мне нужно было немного побыть одной, чтобы подумать.
– Подумать? О чем?
Я воткнула совок в грязь, встала и стянула свои зеленые садовые перчатки.
– Ты врач.
– Да. И что с того?
– И что с того? – передразнила я его. – За все это время ты не подумал рассказать мне о своей работе?
– Ты была медсестрой, Блондиночка. Я не могу говорить о работе. Конфиденциальность пациента? Клятва Гиппократа? Врачи вроде как должны с этим мириться.
– Ты должен был сказать мне. Я узнала об этом от своих друзей.
– Я думал, ты знаешь. Ты же знаешь все о жителях этого города. Я полагал, ты знаешь и то, что я новый доктор. Я имею в виду, ты же все время разговариваешь с Джиджи. Как же ты раньше не поняла?
Потому что я держала его в секрете.
– Ну… этого просто не произошло. – Мои руки замахали, а голос стал громче. – И ты никогда не поднимал эту тему. Ты никогда ни о чем не говоришь! И поскольку я обещала не быть любопытной, я ничего о тебе не знаю.
Он нахмурился.
– Знаешь. Ты много знаешь обо мне. Может быть, не все подробности из моего детства, но ты знаешь самое важное. И то, что я врач, этого не меняет.
– Меняет. – Я уперла руки в бока. – Хантер, я не могу быть с доктором.
– Что? – Он смотрел на меня как на сумасшедшую. – Ты, блять, шутишь, да? Это шутка?
– Я не встречаюсь врачами. Только не снова.
Его челюсть сжалась.
– Я не Эверетт.
– Что ж, у вас определенно много общего. – Мои руки снова замахали. – Он был мастером конспирации, и ты такой же.
– Не вешай на меня его дерьмо, – Хантер указал на мою грудь. – Я обещал, что расскажу тебе все, и я это сделаю. Мне просто нужно время.
Мое сердце бешено колотилось, когда слова полились потоком.
– Время. Больше времени. Время для чего? Время использовать меня для секса, а потом бросить, когда наешься досыта? Время проложить себе путь к сердцу моего сына, а затем разбить его, когда ты решишь уйти? Нет, со мной это не сработает. Нам нужно расстаться. Я хочу покончить с этим. Нам нужно покончить с этим сейчас, пока Коби не пострадал.
– Откуда, черт возьми, это берется, Мейзи? Это все потому, что я врач? Потому что у меня та же профессия, что и у гребаного мудака из твоего прошлого? Это чушь собачья, и ты это знаешь. Ты бегаешь в страхе и сравниваешь меня с Эвереттом.
Я покачала головой.
– Дело не во мне. Дело в тебе.
– Черт возьми, так оно и есть. Я не Эверетт! – взревел он.
– Тогда кто же ты такой? – крикнула я в ответ.
Гнев Хантера испарился.
– Я тот мужчина, который влюбляется в тебя, Мейзи. Я тот мужчина, который влюбляется в твоего сына.
Слезы навернулись на глаза, когда я прошептала:
– Это слишком знакомо. Я не могу быть с еще одним врачом, который хранит секреты.
– Я понимаю это, но я прошу тебя сделать шаг навстречу мне. Доверится мне всем своим сердцем.
– Чтобы ты мог раздавить его? – Это несправедливо. Я поняла это в ту же секунду, как сказала это. За секунду до того, как лицо Хантера прорезала боль.
– Если ты действительно думаешь, что я разобью тебе сердце, то ты права. Ты меня совсем не знаешь.
