Текст книги "Мотель «Биттеррут» (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

А потом она опять начал пугать людей. Мое предупреждение было проигнорировано.

– Коби! – заругала я его в пятый раз. – Я сказала, не пугай людей. Это нехорошо.

Он только что выскочил на группу маленьких девочек, которые теперь с визгом убегали прочь.

Он рассмеялся.

– Это весело!

– Коби, тебе нужно прислушаться к своей маме. – Хантер стоял над ним с хмурым видом.

– Так ладно. Мы уходим, – объявила я. Мы были в середине лабиринта, но из-за поведения Коби я была готова сменить занятие.

– Нет! – запротестовал Коби.

– Да. Мы все закончили с лабиринтом. Если ты не слушаешь, когда я говорю, что нельзя пугать людей, значит мы уходим. Давайте займемся тыквами.

– Хорошо! – крикнул Коби, снова счастливый, и убежал.

Не прошло и минуты, как мы с Хантером потеряли его в лабиринте.

– Черт возьми, – пробормотала я. – Куда он теперь делся?

– Я уверен, что он…

– Бу-у-у!

Впереди нас Коби выскочил из-за ряда толстых кукурузных стеблей и напугал мать с младенцем на руках.

– О боже мой, – сказала я, подбегая, чтобы схватить своего сына. – Мне очень, очень жаль. – Я начала рассыпаться в извинениях перед матерью, которая, к счастью, просто отмахнулась от меня.

– Коби Холт! – Я повернулась, уперев руки в бока, чтобы начать свою лекцию, но Хантер опередил меня.

– Коби, достаточно. – Голос Хантера был таким же суровым, как и его указующий перст. – Если ты сделаешь это снова, мы уйдем. И ты должен слушать свою мать. Понял?

Лицо Коби побледнело, когда он посмотрел на Хантера. Слезы навернулись на глаза моего сына, и его подбородок неудержимо задрожал, прежде чем он потерял самообладание и уткнулся лицом – рыдая – в мои ноги.

Я пару раз моргнула, прежде чем наклониться и похлопать Коби по плечу. Кроме меня, никто никогда по-настоящему не ругал Коби. Мама и папа иногда ругали его, но по большей части он был хорошим ребенком, и ему не требовалось ничего, кроме мягкого напоминания, чтобы прийти в себя. Хантер, ругающий Коби, шокировал не только моего все еще плачущего сына, но и меня тоже.

– Мне жаль, – сказал Хантер, проводя рукой по волосам. – Я не хотел наступать тебе на пятки, но… черт.

– Хантер, это…

Он прервал меня и начал что-то бессвязно бормотать.

– Так нужно, ты же знаешь? Я чувствую себя неловко, но нам обоим придется наказать его. Я здесь не на прослушивании на роль его любимого дяди, Мейзи. Я пытаюсь быть отцом, и он должен знать, что я собираюсь время от времени наказывать его. Пожалуйста, не сердись на меня за это.

Он хотел быть отцом Коби.

Мой шок испарился, и я взяла его за руку.

– Я не злюсь. Вовсе нет.

– Нет? – спросил он, перекрывая плач Коби. Его лицо все еще было искажено болью, когда он посмотрел на Коби сверху вниз. Хантер начинал понимать, что быть родителем не всегда легко.

– Я не злюсь. – Я не могла представить, чтобы у Коби был лучший отец, чем Хантер, и, если он хотел эту работу, она была его.

– О. – Беспокойство исчезло с его лица, и он наклонился, чтобы отцепить Коби от моих ног. – Послушай, приятель. Мне не нравится ругать тебя, но ты должен выслушать нас. Хорошо?

Коби кивнул и упал Хантеру на грудь. Хантер все еще выглядел несчастным, а Коби все еще плакал, но я не могла не думать, что это хорошо. Это было частью связи отца и сына.

Глядя на них сверху вниз, я пришла к осознанию. Я сделала это. Я нашла самого лучшего отца, о каком только мог мечтать Коби. Мы больше не были одни. Я больше не была матерью-одиночкой. Хантер и я были командой, а с Коби – семьей.

Слезы безмерной радости навернулись мне на глаза, но я сморгнула их.

– Может, нам сейчас пойти за тыквами?

Хантер откинул Коби назад и вытер слезы с его крошечного личика.

– Больше не пугай людей, ладно?

– Х-хорошо, – пробормотал Коби, запинаясь.

Хантер грустно улыбнулся ему.

– Может, нам пойти повеселиться?

Коби кивнул и снова уткнулся в Хантера. Они еще немного пообнимались, пока Коби не взял себя в руки. Затем, взявшись за руки, они вместе пошли по кукурузным рядам, а я последовал за ними.

– Ого. Стало действительно многолюдно, – сказала я, когда мы вышли из лабиринта.

Пока мы были в лабиринте, количество людей увеличилось вчетверо. У киоска с лимонадом стояла очередь в десять человек, а у входа на тыквенную грядку, заваленную тюками соломы, собралась плотная группа людей. Все взрослые стояли кучкой, в то время как дети бегали повсюду.

– Можно мне пойти поиграть? – спросил Коби Хантера.

Он кивнул.

– Конечно, приятель. Не заходи слишком далеко.

И он убежал, забыв о своем наказании.

Я скользнула к Хантеру и обняла его за талию.

– Это отстой, – пробормотал он.

Я рассмеялась.

– Быть плохим парнем совсем не весело. Добро пожаловать в клуб.

– Мейзи! – Я подняла глаза и увидела, что к нам подходит моя школьная подруга.

– Привет! – Я помахала рукой и отпустила Хантера, взяв его за руку, чтобы представить.

В течение следующих двадцати минут я представляла Хантера целому ряду людей, которые подходили поприветствовать нас. Люди, которых я знала по церкви моих родителей, подходили поздороваться. Друзья из старшей школы хотели познакомиться с Хантером. Коллеги-предприниматели, с которыми я работала в торговой палате, спросили, как идут дела в мотеле.

– Ты действительно знаешь всех, – сказал Хантер, когда люди, с которыми мы разговаривали, ушли.

– Почти всех, – поддразнила я. – Привыкай к этому, доктор Фарадей. Теперь ты часть сообщества. Куда бы мы ни пошли, ты всегда будешь с кем-то знакомиться. Твои дни, когда ты был просто еще одним красивым лицом в чикагской толпе, прошли.

– Мне это нравится. – Он улыбнулся, и у меня задрожали колени.

Будет ли эта улыбка всегда вызывать у меня головокружение?

Так же сильно, как мне нравилась его улыбка, мне нравилось, что он был рядом со мной. Что он был моим. Что люди в нашем городе всегда будут думать о нас как о едином целым.

Хантер, Мейзи и Коби.

При мысли о моем сыне мой взгляд упал на тыквенную грядку. Я периодически проверяла, как он, издалека наблюдая, как Коби бегает вокруг, чтобы осмотреть все тыквы. Только на этот раз, когда я просмотрела ряды, я не увидела Коби.

Моя улыбка погасла, и я направилась с нашего места к грядке. Мои глаза скользили взад и вперед по каждому ряду, но моего сына нигде не было видно.

– Коби! – позвал я, снова осматривая весь район. Мое сердце бешено колотилось, а глаза лихорадочно искали.

Хантер подошел ко мне.

– Коби! – Паника на его лице и в голосе была такой же, как у меня.

– Коби, где ты? – крикнула я.

Я отошла от тыквенной грядки и начала осматривать другие участки фермы. Я не видела его ни у амбара, ни у ряда переносных горшков. Его не было ни у киоска с лимонадом, ни в сувенирном магазине. И я не видела его у входа в лабиринт.

– Коби! – Теперь я уже кричала. Другие лица смотрели на меня, но я не обращала на них внимания. Я была слишком занята поисками своего пропавшего ребенка.

Как такое могло случиться? Он только что был здесь.

– Коби! – снова закричал Хантер.

– Кого вы ищете? – спросил мужчина рядом со мной.

– Моего сына. – Я не смотрела на него, пока говорила, а просто продолжала искать. – Вы не видели маленького мальчика? Каштановые волосы. На нем неоново-желтая рубашка и джинсы.

– Нет, но я помогу вам искать.

На заднем плане я слышала, как он описывал Коби другим людям, которые затем начали свои собственные поиски.

Пожалуйста, Боже. Позволь мне найти его. Где он?

– Коби! – Хантер и я, мы оба кричали это снова и снова, но ответа не было.

– Я проверю лабиринт, – сказал Хантер. – Ты сходи проверь у амбара.

Я кивнула и побежала к амбару, лихорадочно разыскивая своего мальчика. Кровь стучала у меня в ушах, пока я искала в полной панике. Ужас пробежал по моим венам. Ничто, даже та ночь, когда Эверетт похитил меня, не могло сравниться со страхом потерять Коби. Мои ноги и руки покалывало, когда я обыскивала амбар. Мой организм был настолько накачан адреналином, что я несколько раз спотыкался на бегу.

– Коби! – Я выкрикивала его имя снова и снова, но он не появлялся.

Он ведь не прятался, не так ли? Он бы не попытался напугать меня сейчас, не после того, как Хантер отругал его, не так ли?

Нет. Ни за что. Я знала своего сына, и он знала меня. Если бы он услышал панику в моем голосе, он бы не стал прятаться.

Я вылетела из амбара и чуть не врезалась в пару женщин, входивших со своими детьми.

– Вы не видели маленького мальчика в неоново-желтой рубашке?

Когда они обе покачали головами, я протиснулась мимо них и побежала обратно в главную зону. Другие люди звали Коби по имени, осматривая тюки сена и углы зданий, но его нигде не было.

Готовая закричать во всю глотку, я открыла рот, но остановилась, когда на дальней стороне посыпанной гравием парковки вспыхнул свет. Это было быстро, просто неоново-зеленое мерцание, но оно привлекло мое внимание. Я знала этот свет. Это было мерцание светящихся кроссовок Коби, тех самых, что мои родители купили ему на день рождения.

– Коби! – крикнула я и бросилась бежать. – Хантер. Он на парковке! – крикнула я через плечо, продолжая бежать, и мои теннисные туфли на ходу подбрасывали мелкие камешки.

Хантер быстро догнал меня, его широкие шаги пронеслись мимо меня по гравию.

– Коби! – закричал он.

Почему Коби не отвечал? Он должен был кричать «Мама» или «Хантер» и бежать обратно к нам так быстро, как только мог. Где он?

Я обогнула большой грузовик как раз в тот момент, когда желтая рубашка моего сына исчезла на заднем сиденье черного седана.

Как раз в тот момент, когда Элеонора Карлсон захлопнула дверцу и подбежала к водительскому сиденью.

Как только она уехала с моим сыном, Хантер помчался сквозь облако пыли, безуспешно пытаясь догнать их.

Глава 22

Хантер

К тому времени, когда мы подбежали к машине Мейзи и умчались с фермы Хауэлл, Нелл уже давно уехала. Мы ехали по ее пыльному следу на гравии, но, когда она выехала на мощеные окружные дороги, ее след исчез. В любом другом месте мы смогли бы выследить ее, но дороги, которые вели к ферме Хауэлл, образовывали более сложный лабиринт, чем кукурузный.

Я предположил, выбрав дорогу, которая вела обратно в город, но Нелл, должно быть, выбрала другой маршрут, потому что ее черного седана нигде не было видно.

Коби исчез.

Все, что я видел – это пустую дорогу, когда летел обратно в город. Пустую дорогу, и Мейзи трясущуюся на пассажирском сиденье. Цвет исчез с ее кожи, а глаза были пустыми. Когда я сжал ее руку, она была ледяной.

– Мы найдем его. – Я сжал ее руку, прежде чем отпустить и достать свой телефон. Моя нога сильнее надавила на акселератор, когда я летел в сторону города, набирая по дороге 9-1-1.

К тому времени, как мы добрались до участка шерифа в Прескотте, там было полно народу. В ту минуту, когда в диспетчерскую поступил звонок о том, что пропал ребенок, все помощники шерифа отказались от своих планов на воскресный день и помчались в участок.

Джесс уже ждал нас. Он провел нас в конференц-зал и начал задавать вопросы. Мы с Мейзи вкратце рассказали ему об одежде Коби и машине Нелл, затем он оставил нас, чтобы объявить тревогу и отдать приказы своей команде.

Оставив нас с Мейзи наедине, вынужденных наблюдать за происходящим, как быков в загоне, через длинное окно.

Помощники шерифа, все в штатском, суетились в открытой комнате, большинство из них разговаривали по телефону. Они звонили в другие окружные управления юстиции, заручившись поддержкой для установки блокпостов на дорогах. Они также уведомляли аэропорты и железнодорожные вокзалы о сложившейся ситуации и передавали описания Нелл и Коби.

Все это время мы с Мейзи сидели беспомощные.

Сидя в черных вращающихся креслах, мы были чертовски беспомощны.

– Мы найдем его. – Я придвинул ее кресло так близко к своему, насколько это было возможно, чтобы колесики соприкасались, и обнял ее за шею.

Она кивнула, но не произнесла ни слова. Дрожь в ее руках усиливалась, поэтому свободной рукой я положил их обе себе колени.

– Итак, – сказал Джесс, возвращаясь в конференц-зал и занимая место напротив нас. – В ближайшее время будет объявлена тревога «ЯНТАРЬ»¹⁶. Мы обзваниваем все известные транспортные узлы в Монтане. У нас патрули расставлены на всех дорогах, ведущих в Вайоминг и Айдахо. Половина моих помощников собирается начать прочесывать старые окружные дороги. Мы найдем его.

– Что мы можем сделать? – спросил я.

Он покачал головой.

– Неприятно это говорить, но просто сиди смирно.

Сиди смирно. Последнее, что я хотел делать, это, блять, сидеть сложа руки.

– Мейз, Джиджи уже едет. Хочешь, чтобы она что-нибудь принесла?

Она покачала головой и опустила остекленевший взгляд на стол.

– Мейз, посмотри на меня, – прошептал Джесс. Ее взгляд оторвался от коленей и остановился на Джессе. – Мы найдем его.

Слеза скатилась по ее щеке, и боль в моей груди усилилась.

Блять. Я не мог видеть ее такой. Я не мог просто сидеть здесь и ничего не делать, кроме как смотреть, как она страдает. Возненавидит ли она меня за это? Она должна. Я ввел Нелл в ее жизнь, а теперь ее сына похитили.

Паника, которую я испытывал ранее, начинала перерастать в ослепляющую ярость.

Нелл – моя собственная мачеха – украла Коби. Она увела его прямо у нас из-под носа.

Что, черт возьми, с ней было не так? Что она делает с ним прямо сейчас? Если она тронет хоть один волосок на голове этого мальчика, я собственноручно задушу ее. От мысли, что она могла причинить ему боль, у меня скрутило живот.

Не воображай худшего. Не воображай худшего.

Ужасные образы заполонили мой разум, несмотря на мое желание не допускать их. Я провел слишком много ночей в отделении неотложной помощи Чикаго, чтобы не знать, как выглядит немыслимое. Как выглядит, когда взрослый пытался переломать кости ребенку. Или как выглядит, когда человеческое тело выбросили из движущегося транспортного средства.

Мой желудок снова скрутило, когда изображения зациклились. Кровь отхлынула от моего лица, когда подступила желчь, но я проглотил ее.

Я должен был перестать думать о худшем. Я должен был перестать думать о худшем и быть сильным, потому что Мейзи нуждалась во мне.

Остановись. Просто. Блять. Остановись. С ним все будет в порядке.

Пожалуйста. Пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке.

Одинокий крик, сорвавшийся с губ Мейзи, прервал мои безмолвные мольбы. Она зажала рот рукой и крепко зажмурила глаза, отчего скатилось еще несколько слезинок.

– Сделай вдох, детка. Просто дыши. – Моя рука скользнула вниз по ее спине и нежно погладила. – Просто дыши.

Рука, прикрывавшая ее рот, опустилась.

– Он мой сын. Он мой. Мой малыш. Я его мама, и он нуждается во мне. Я хорошая мама. Действительно хорошая мама. И я нужна ему.

– Ты хорошая мама. Самая лучшая. – Я с трудом сглотнул. – Мы вернем его обратно.

Мое горло горело, угрожая вот-вот сомкнуться. Мейзи ломалась, и я ни хрена не мог сделать, чтобы остановить это. Поэтому я просто сидел смирно, наблюдая, как любовь всей моей жизни, самая сильная женщина, которую я когда-либо знал, полностью разваливается на части. Ее плечи поникли, когда она заплакала, уткнувшись в ладони, свернувшись калачиком в этом черном вращающемся кресле.

– Детка. Детка, пожалуйста, дыши. Просто дыши.

Это только заставило ее плакать еще сильнее.

Не зная, что еще сделать, я поднял ее со стула, осторожно посадил к себе на колени и крепко прижал к себе. Она уткнулась лицом мне в шею и продолжала плакать. Все ее тело дрожало, каждый мускул, и никакие успокаивающие слова или нежный шепот не могли это остановить.

Мой взгляд метнулся к Джессу, чье собственное лицо было искажено беспокойством.

– Иди. Найди его, – одними губами произнес я.

Он кивнул один раз, затем оставил нас одних, чтобы поговорить со своими заместителями.

– Мы вернем его, – прошептал я в волосы Мейзи. Даже ее сладкий запах сирени не приносил утешения, но я продолжал шептать. – Я обещаю. Мы вернем его обратно.

Мой телефон зазвонил на столе в конференц-зале одновременно с телефоном Мейзи в ее сумочке. Это был громкий, пронзительный сигнал тревоги, а не мой обычный рингтон. Я поднял его, хотя и знал, что будет написано на экране.

ЯНТАРНОЕ предупреждение: округ Джеймисон.

Мое сердце упало. Ни один родитель никогда не должен видеть имя своего ребенка в ЯНТАРНОМ предупреждении. Ни один родитель никогда не должен испытывать такого рода парализующее бессилие.

– Мы вернем его, – повторил я еще раз. Я продолжал повторять это снова и снова, потому что это была единственная сила, которая у меня была. Я дал клятву, потому что не мог поступить иначе.

Неважно, сколько времени это займет, я верну Коби. Я бы искал вечно, чтобы найти своего сына.

Он был моим сыном.

Эверетт, возможно, и пожертвовал сперму, но Коби Холт был моим в такой же степени, в какой он принадлежал Мейзи.

– Мы вернем его обратно.

Время тянулось слишком медленно, пока мы сидели и ждали. И ждали. И ждали.

То, что казалось днями, было всего лишь минутами, когда часы на стене тикали с оглушительным грохотом. Все это время Мейзи сидела, дрожа, у меня на коленях. Ее плач прекратился, но дрожь только усилилась.

– Джиджи здесь, – сказал я, когда заметил ее подругу, спешащую к нам.

Мейзи не пошевелилась. Она просто продолжала дрожать. Шок проник в ее кости, и она начала отключаться. Страх потерять Коби парализовал ее.

– Привет. – Джиджи вошла в дверь. Она больше ничего не сказала, просто подошла к стулу, на котором раньше сидела Мейзи, и придвинула его поближе. Затем она взяла руки Мейзи в свои и склонила голову в молитве.

Следующими вошли Фелисити и Эммелин, встав за нашими спинами, в то время как их мужья присоединились к толпе в приемной. Когда Бо и Майкл вошли, они кивнули мне и присоединились к оставшимся помощникам Джесса, чтобы сделать телефонные звонки. Родители Мейзи вошли последними вместе с Сабриной, и все трое заняли стулья напротив нас за столом. Они выглядели растерянными, когда вошли в конференц-зал, но при виде своей дочери растерянность превратилась в оцепенение.

Они выглядели так же плохо, как я себя чувствовал.

Прошел час. Затем еще один. Мысли, которые я пытался прогнать – те, где крошечное тельце Коби безжизненно лежало на усыпанной гравием дороге, – не переставали терзать мой разум.

Пожалуйста. Пожалуйста, верните его живым.

Я ненавидел тот факт, что застрял здесь – беспомощный, – когда все, чего я хотел, – это отправиться на поиски своего ребенка. Но я не осмеливался пошевелиться. Дрожь Мейзи прекратилась, и теперь она была практически безжизненна. Пару раз за последние два часа я прикладывал руку к ее груди, просто чтобы убедиться, что она все еще дышит. Поэтому, как бы мне ни хотелось помочь в поисках, я не мог оставить ее одну.

Прошло еще немного времени, пока Джесс не появился в дверном проеме конференц-зала и не привлекла мое внимание. Он дернул подбородком, и я сел прямо. Все взгляды были устремлены на Джесса, но он не произнес ни слова. Я посмотрел через стол на Брока, затем на Мейзи. Ее отец немедленно встал и обошел стол, занимая место рядом со мной. Со всей осторожностью, на какую был способен, я передал Мейзи ее отцу, наблюдая, как она свернулась калачиком у него на коленях, словно делала это тысячу раз.

– Скоро вернусь. – Я наклонился, чтобы поцеловать ее в волосы, а затем выбежал из комнаты.

– Вы нашли его? – спросил я Джесса, как только мы оказались вне пределов слышимости.

Джесс кивнул.

– Да, мы нашли его.

Я выдохнул, но не почувствовал прилива облегчения.

– С ним все в порядке? – Мой голос дрогнул. – Скажи мне, что с ним все в порядке.

– Он немного потрепан, но с ним все в порядке.

– Потрепан? Что это значит?

Он покачал головой.

– Я не знаю подробностей, но мне сказали, что ничего серьезного. Итог, Фарадей, с ним все в порядке.

Я оперся на руку Джесса, когда от облегчения чуть не упал на колени. С ним все в порядке. С моим сыном все было в порядке.

– Нам нужно пойти за ним и проверить его, – сказал Джесс. – Ты идешь или мне позвать доктора Питерсона?

– Я иду. – Я повернулся обратно к конференц-залу и посмотрел на Мейзи.

– Иди, – одними губами произнес Брок, успокаивая свою дочь. Как бы сильно я ни хотел взять ее с собой, она была слишком хрупкой. Вместо этого я верну ей Коби.

Я кивнул Броку и последовал за Джессом из участка.

– Скорая помощь встретит нас там, – сказал Джесс, когда я забралась в его грузовик.

– Хорошо. Езжай быстро.

Сорок пять минут спустя Джесс въехал на своем грузовике шерифа с мигалками на небольшую взлетно-посадочную полосу в одном округе от нас.

Трава вокруг неровной взлетно-посадочной полосы была коричневой и нестриженой, а линии на асфальте давно выцвели почти до невидимости. Потрепанный трехместный самолет был стоял посреди взлетно-посадочной полосы.

А черный седан Нелл врезался в ряд бочек с песком в дальнем конце взлетно-посадочной полосы. Он был окружен тремя патрульными машинами соседнего округа.

Джесс подъехал к скоплению людей, и прежде чем он успел припарковать свой грузовик, я выскочил за дверь и помчался к маленькому мальчику, который сидел на капоте полицейской машины.

– Коби! – крикнул я.

Он в мгновение ока соскользнул с машины, проскочив мимо копов и устремившись в мою сторону.

– Хантер!

Я разодрал колени своих джинсов, когда приземлилась, затормозив, чтобы заключить своего мальчика в объятия. Он упал мне на грудь, его руки обвились вокруг моей шеи, когда я обнял его маленькое тельце.

– Ты в порядке, – выдохнула я. – Ты в порядке. Ты со мной.

И я бы никогда не отпустил его.

Он заплакал, и я крепче обнял его. Пока я переживал родительский кошмар, Коби провел три часа в ужасе. Его плечи вздымались, когда он плакал и цеплялся за меня изо всех сил своих худых рук.

– Я хочу к мамочке, – закричал он мне в шею.

– Хорошо. Мы пойдем и заберем ее. – Я оторвал его от своей груди и тщательно осмотрел, ощупывая каждый дюйм его рук, ног и торса. – Что болит? – У него был небольшой порез на лбу и еще один на руке.

– У меня болит голова. – Он указал на порез. – И моя рука.

– Покажи мне.

Он указал на свое левое запястье. Я осторожно ощупал его, стараясь не давить слишком сильно на случай, если оно сломано.

– Я думаю, ты просто растянул его. Как только сюда приедет скорая, мы все уладим. Хорошо?

Он кивнул, и еще больше гигантских слез покатилось по его щекам.

Я снова заключил его в объятия в тот самый момент, когда вдалеке зазвучала сирена скорой помощи. Я обнял его крепче, повернувшись, чтобы прошептать ему на ухо:

– Я люблю тебя, Коби.

– Я тоже тебя люблю.

Я сразу же поклялась говорить ему об этом каждый день. Я никогда не думал, что мой отец не любил меня, но он редко произносил эти слова. И Коби, без сомнения, будет знать об этом.

– Как он? – спросил Джесс, подходя ко мне.

Я подхватил Коби на руки и встал. Его ноги обвились вокруг моей талии, а руки вокруг моей шеи сжались еще крепче, почти задушив меня.

– В основном напуган. Пара порезов и, вероятно, растяжение запястья. Возможно, оно сломано. Что случилось?

Джесс был так сосредоточен на том, чтобы добраться до взлетно-посадочной полосы, что наша поездка сюда прошла в полной тишине. Теперь, когда Коби снова был у меня на руках, я была готов к ответам.

– Пилот позвонил им. – Джесс указал на помощников шерифа, которые стояли вокруг патрульной машины и разговаривали с мужчиной в коричневом комбинезоне. – Он увидел, как появилась «Янтарная тревога», и когда она появилась с Коби, он остановил ее. Сюда прибыли помощники шерифа, и она попыталась сбежать. Думаю, она схватила Коби и затащила его обратно в машину. Они преградили ей путь, но она попыталась прорваться через барьер. А вместо этого застряла.

Я немного отстранил Коби от своей груди.

– У тебя болит голова? Или кружится? Ты видишь какие-нибудь белые пятна, когда оглядываешься вокруг?

Он покачал головой.

Я все равно собирался проверить его на сотрясение мозга, как только мы вернемся в Прескотт.

Нелл сидела на заднем сиденье патрульной машины. Ее запястья в наручниках были перед лицом, когда она прижимала ко лбу белую марлевую салфетку.

– Могу я ее увидеть? – спросил я Джесса.

Он заколебался.

– Пожалуйста. Мне просто нужно спросить почему.

– Это не по протоколу, и это не моя команда. – Он шумно выдохнул. – Скажи им, что ты врач и что ты хочешь осмотреть порез у нее на голове до того, как приедет скорая. И лучше поторопись.

– Хорошо. – Я снова отцепил от себя Коби. – Побудь с Джессом минутку, ладно, приятель? – Он сопротивлялся, но я все равно передал его Джессу, прежде чем подойти к задней части патрульной машины.

Я кивнул помощникам шерифа, сказал им, что я врач, и они махнули мне рукой, чтобы я шел дальше. Я низко пригнулся перед открытой дверью в задней части патрульной машины.

Нелл опустила руки, марлевый тампон тоже опустился. На порез на ее голове – вероятно, от удара о рулевое колесо – потребуется наложить около семи швов, но кровь уже начала сворачиваться.

Ее лицо было бледным и покрыто пятнами. Ее волосы, которые всегда были такими гладкими и прямыми, превратились в кудрявый беспорядок. Она выглядела убитой горем. Она совсем не походила ни на ту красавицу, на которой женился мой отец, ни на женщину, с которой я вырос.

– Почему, Нелл? Зачем ты забрала Коби?

– Хантер. – Она потянулась ко мне своими скованными наручниками запястьями. – В этот раз у меня получится лучше. С Эвереттом я справлюсь лучше. Мне просто нужно немного времени, и ты увидишь. Он увидит. Я могу стать лучше.

– Нелл, это Коби. Мой сын.

Она отчаянно замотала головой, теперь заколка полностью выпала из ее волос.

– Мне просто нужно попробовать еще раз. Эверетт полюбит меня. Я заставлю его полюбить меня, и с ним все будет хорошо.

– Нелл… – я остановил себя. Ничто из того, что я скажу, не будет иметь значения.

Рассудок Нелл помутился. За последний год произошло нечто такое, что полностью лишило ее рассудка. Весь гнев, который я испытывал к ней, испарился. На его месте поселилась глубокая жалость, превосходящая ту, которую я когда-либо испытывал к другому человеческому существу.

– Хорошо, Нелл, – мягко сказал я.

Ее отчаянное кивание прекратилось, когда слеза скатилась по ее щеке.

– Ты пойдешь с этими милыми мужчинами, хорошо? Они посмотрят твою рану.

– Но потом я смогу попробовать еще раз? – спросила она. – Я могу попробовать еще раз с Эвереттом?

Я улыбнулся и похлопал ее по колену.

Затем я встал и кивнул помощникам шерифа, возвращаясь обратно, чтобы забрать Коби из объятий Джесса.

– Давай, приятель. Давай пойдем домой и заберем маму.