Текст книги "Тайна дуэльных пистолетов"

Автор книги: Пьер Буало-Нарсежак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Буало-Нарсежак
Тайна дуэльных пистолетов

ОТЕЦ И СЫН СКИННЕРЫ

Франсуа Робьон отстегнул ремень. Это был его первый полет. Когда загрохотали реакторы и огромный лайнер вдруг рванулся вперед, Франсуа даже сжал зубы. А потом он увидел, как за окном постепенно тают здания аэровокзала и внизу, словно на географической карте, появляются автомобильные дороги, железнодорожные пути и разноцветные пейзажи. А потом в иллюминаторе появилось первое облако ярко-белого цвета. Оно медленно проплывало мимо, а за ним плыли другие облака, белые, как айсберги. Это было начало путешествия. Пассажиры устраивались поудобнее, разворачивали газеты. Над средним проходом, таким же широким, как в вагоне поезда, появились первые дымки сигарет.

Над спинками кресел виднелись головы – одни с волосами, другие лысые. Две стюардессы, одетые как билетерши, разносили еду и напитки. Франсуа приготовился к разного рода испытаниям, потому что ему рассказывали о воздушных ямах и вихревых потоках, но, к своему большому удивлению, ничего не почувствовал, даже вибрации корпуса. Салон самолета походил на кинозал в момент перерыва между сеансами. Мальчик был даже немного разочарован. Правда, ему достаточно было только наклониться к иллюминатору, как там, будто на волшебном экране, появлялись чудесные картины. Тому, что он видел, даже невозможно было подобрать названия. В глубине светящегося тумана проплывали цветовые пятна! Светло-зеленое, желтоватое, голубое… Горизонта не было. Не было и неба. Только одна ошеломляющая необъятность.

Сосед Франсуа спал. Неужели так можно? Немного дальше одна дама вязала. Похоже, что на борту самолета только Франсуа понимал, что он летит! Ему хотелось сказать соседям: «Отложите свои мелкие дела, раскройте глаза, ведь с нами происходит нечто необыкновенное!» Однако он и сам не заметил, как постепенно тоже начал привыкать к этой новой обстановке. Он отрегулировал спинку кресла и поставил ее в удобное положение. А потом подумал, что самолет – это прекрасное место, чтобы мечтать и размышлять. Ты никак не связан конкретным местом нахождения, у тебя свободное время, и мысли твои могут растекаться так широко, как будто они уплывают в безбрежное небесное пространство.

И Франсуа отдался мыслям. Он вспомнил огромный зал аэропорта Орли [1]1
  Аэропорт в Париже (Здесь и далее примечания переводчика.)


[Закрыть], где мать все время повторяла ему: «Напиши нам хоть одно слово. Мы не просим подробного письма. Только открыточку, чтобы мы знали, как проходит твое путешествие». А отец снова рассказывал ему о Джонатане Скиннере. «Это очень любопытный человек и на редкость талантливый инженер. Он живет как будто в другом мире. Кроме своих изобретений, он интересуется только сыном. Надо признать, что на него свалилось немало несчастий. Он потерял жену. И, кроме того, у него очень трудная профессия. Он прекрасный человек, он тебе понравится. А еще у него оксфордский акцент! Так что открывай пошире уши!»

Франсуа был совсем не против такой системы изучения языка. Ты не ходишь на уроки, тебе не дают никаких домашних заданий. Просто путем разговора с людьми, обсуждая с ними самые повседневные вещи, ты постепенно превращаешь свой книжный английский в живой разговорный язык. Интересно, а у Боба, сына господина Скиннера, тоже оксфордский акцент? В прошлом году, когда Боб приезжал на месяц к Робьонам, он так стеснялся, что вообще почти не разговаривал. Ему было велено все время разговаривать по-французски, а он не очень был уверен в своих знаниях. Поэтому в разговоре он ограничивался только выражениями вроде «да… нет… спасибо… пожалуйста… конечно». И по всякому поводу краснел. Это был толстый, неспортивный мальчик, отличавшийся завидным аппетитом, что приводило в восторг семью Робьонов. Может быть, он был не очень умный, но такой милый и сердечный, что его все сразу полюбили. Франсуа, конечно втихую, научил его жаргону, которым пользуются все французские школьники, и к концу своего пребывания Боб уже умел к месту сказать с забавным акцентом в стиле Лоурела и Харди [2]2
  Знаменитые американские актеры-комики, выступавшие в 30—50-х годах нашего века. Они исполняли на разных языках песни и скетчи в особой форме скороговорки, ставшей популярной во многих странах.


[Закрыть]: «Чертовски здорово!», «Это классно!», «Порядок!»

Взгляд в иллюминатор – уже Ла-Манш! Французский берег остался голубой полосой вдоль серого моря, и Франсуа поразился, насколько точно это воспроизводят атласы и карты. Он мог бы даже назвать порт, который сверкал далеко внизу стеклами заводов, нефтяными резервуарами и рельсами сортировочных станций. Но вот землю закрыл слой облаков. Это было потрясающее зрелище! Во все стороны простиралась подернутая дымкой равнина, а на ней – мягкие, сверкающие белизной поля, так похожие на французскую область Бос [3]3
  Область илистых полей между г. Шартр и Орлеанскими лесами, район зерновых культур


[Закрыть]. То там, то здесь облака разрывались и через них, ниже уровнем, были видны другие облака, связанные между собой как бы белыми нитями. А потом начался туман, и «Каравелла» [4]4
  Тип французского пассажирского реактивного самолета.


[Закрыть]  ощупью, издалека начала снижение. Франсуа снова погрузился в свои мысли.

Конечно, он был рад съездить в Лондон, но не начнет ли он скучать, когда пройдут первые неожиданности и радости? Господин Скиннер вдов и весь день проводит в своей мастерской. Прожить целый месяц в обществе Боба и гувернантки, старенькой госпожи Хамфри, – не чересчур ли это? Памятники, музеи, все это, конечно, хорошо, но он уже прочитал путеводители и считал, что узнал достаточно… Вот если бы Скиннеры жили в Шотландии! Франсуа так хотелось побегать по песчаной равнине и погоняться за форелью! А потом, в деревне всегда что-нибудь случается. После своих предыдущих приключений [5]5
  Об этих приключениях читайте в книгах Буало-Нарсежака «Тайна человека с кинжалом» и «Тайна невидимого убийцы».


[Закрыть]мальчик мечтал раскрыть еще какую-нибудь тайну! Но, увы, тайны существуют в основном в книгах. Может быть, помогут автоматы господина Скиннера?

Франсуа узнал от отца, что инженер Скиннер изобрел способ управлять механизмами с помощью голоса. Вернее, он довел до полного завершения ранее открытый способ и создал миниатюрные модели, на основе которых он намеревался наладить производство «умных вещей». Он был уверен, что они будут иметь огромный успех. Но недоверчивый господин Робьон, не вникая в подробности дела, считал, что вряд ли инженеру так повезет и что, скорее всего, ему не удастся покрыть продажей этих игрушек своих расходов по производству. Франсуа решил поинтересоваться, как управляются эти игрушки. Он сам был очень изобретателен и уже сумел собрать несколько маленьких моделей, получивших высокую оценку. Может быть, он даже сможет оказать инженеру посильную помощь?

Ему пришлось прервать свои мечты, так как надо было снова пристегивать ремень. Женский голос объявил, что самолет прибывает в аэропорт Хитроу [6]6
  Главный международный аэропорт Лондона.


[Закрыть]. Зажглось табло, пассажиров просили не курить. «Каравелла» вышла из облаков, и по иллюминатору застучали капли дождя. Совсем рядом с посадочной полосой Франсуа разглядел промелькнувшие на большой скорости поля и деревни, очень напомнившие ему Нормандию. Это была уже Англия!

«Да, это Англия», – думал Франсуа. Самолет шел на посадку. При прикосновении к земле его тряхнуло. Теперь все. Вот и завершилось так радовавшее Франсуа путешествие.

Самолет тяжело полз по неровному бетону. «Как самый обычный автобус»,—разочарованно подумал Франсуа. Потом самолет подрулил к проходу с навесом, похожему на коридор метро. В общем, это было почти как продолжение Парижа. Хотя были и различия. Например, толпа, собравшаяся внутри аэровокзала, казалась более пестрой, чем в Орли. Пассажиры вели себя тихо и дисциплинированно. Все они спокойно ехали по эскалатору под равнодушным присмотром персонала.

Франсуа прошел все необходимые формальности, все время напрягая слух, чтобы уяснить себе, понимает ли он английскую речь. Он учил язык по системе «Ассимил» и мог читать уже довольно хорошо. Но все же его беспокоило, сможет ли он понимать фразы, брошенные на лету. И еще он боялся, какую оценку даст его знаниям господин Скиннер.

Все его опасения остались далеко позади, как только он увидел упитанного Боба. Первые минуты разговора были очень забавными, потому что господин Скиннер и Боб заговорили по-французски, а Франсуа по-английски. И кроме того, разговор растворялся в шуме толпы, покидающей Хитроу. Наконец, они остановились, замолчали, посмотрели друг на друга и все трое дружно рассмеялись.

– Поскольку вы приехали совершенствовать ваш английский, – сказал господин Скиннер, – договоримся, что будем пользоваться французским только в особо торжественных случаях. Добро пожаловать в Лондон!

Господину Скиннеру было не более сорока. Он был стройный, живой – абсолютная противоположность своему сыну. Морщинки в углах глаз создавали впечатление, что он улыбается. Он схватил чемодан Франсуа и позвал такси.

– Когда есть возможность, – пояснил Боб, – отец старается обходиться без своей машины.

Подъехало одно из тех странных лондонских такси урезанной формы, в которых багаж размещается рядом с водителем. Господин Скиннер сел между Бобом и Франсуа и непринужденно положил им руки на плечи. Поинтересовался, что нового у родителей Франсуа и приятно ли прошло путешествие. Он старался говорить медленно, чтобы Франсуа лучше его понимал. Лед растаял, и Франсуа был полон оптимизма.

– Мы живем в северо-западном пригороде. Этот район называется Хейслком. По прямой это недалеко, но мы специально сделаем крюк, чтобы немного показать вам город.

– С удовольствием, – сказал Франсуа, – я уже много прочел о Лондоне.

– Он всегда уже все прочел, папа, – вмешался в разговор Боб. – Без Козыря всезнайка.

– Без Козыря? – спросил господин Скиннер, – Что это значит?

– О! Это такое прозвище мне дали в школе, – ответил Франсуа. – У нас был преподаватель, который все время повторял, что в жизни должен быть порядок и что порядок – это лучший козырь. Но поскольку у меня никогда не бывает порядка…

– …вас прозвали Без Козыря, – закончил фразу господин Скиннер . – Это очень забавно.

– Да, но есть еще и другая причина! – вскричал Боб. – Можно я скажу?

– Нет, нет, – возразил Франсуа. – Во-первых, это неправда!

– Франсуа, – продолжал Боб, – личность исключительная. Он все знает. Понимаешь, это как если бы он, играя в карты, всегда выигрывал, даже не имея козырей. Он первый во всем! И это правда.

Боб явно гордился другом.

– Не слушайте его, – сказал смущенный Франсуа. – Мне иногда просто везет.

– Я рад, что вы с Бобом друзья, – сказал господин Скиннер. – Научите его использовать свои знания. Потому что, к несчастью… Мы едем вдоль Гайд-парка. Справа, на берегу Темзы, – здание парламента. Боб вам как-нибудь его покажет. Сейчас мы объедем площадь Пикка-дилли-Серкус, а потом проедем по Трафальгар-скверу. Франсуа не терпелось спросить.

– Я не хотел бы быть нескромным, – начал он, – но я узнал от Боба о ваших автоматах.

– А! – Господин Скиннер улыбнулся. – Значит, мои автоматы вас заинтересовали?

– Очень!

– Я покажу вам мою коллекцию.

– Они двигаются по принципу управления на расстоянии?

– Конечно. Но я добавил в программу одну деталь… Это не так просто объяснить словами. Сигналом для моих автоматов служит голос.

Боб постучал рукой по колену Франсуа.

– Смотри, это площадь Пиккадилли-Серкус, – сказал он.

Франсуа увидел шумную толпу, очередь застрявших машин, и этот вид напомнил ему площадь Опера в Париже. Но это было куда менее интересно, чем автоматы господина Скиннера.

– Я где-то читал, – сказал он, – что похожая система применялась для сейфов.

– Боб прав, вы все прочли, – заметил господин Скиннер. – Действительно, мой принцип устройства немного напоминает тот, о котором вы говорите, но он более прост и, кроме того, механизм меньше по размеру. Он поместится в спичечной коробке. Я говорю, конечно, о главной части механизма, о его «мозге». К этому, естественно, добавляются средства передачи. Но я не хотел создавать просто автоматы…

Он нервно закурил сигарету. Как только господин Скиннер заговорил о своем изобретении, уголок его рта начал подергиваться, что выдавало его внутреннее напряжение.

Боб решил отвлечь внимание Франсуа и сказал:

– Это Трафальгар-сквер.

Франсуа увидел знаменитую колонну Нельсона и толпу хиппи, сидевших вокруг фонтана. Один из них играл на гитаре. Дождь уже прекратился, и солнце вяло раскладывало по земле бледные тени. Полицейский, заложив пальцы за пояс, рассеянно наблюдал за толпой. Очарованный Франсуа дал себе слово снова сюда вернуться. В этот момент такси выехало на широкий проспект.

– Это Черинг-кросс, – объявил Боб.

– Я решил заняться моими моделями в чисто воспитательных целях, – снова заговорил инженер. – Сейчас у нас пропала чистота языка. Говорят кое-как. Диалект кокни можно услышать даже в палате представителей. И вот, представьте себе, автоматы, которые реагируют только на приказы, даваемые на чистом английском. По-, нимаете? Это идеальный способ игрой помочь изучению языка.

– Если я правильно понимаю, – с энтузиазмом проговорил Франсуа, – вы можете запрограммировать ваши автоматы на любой язык?

– Конечно.

– Им можно давать ограниченное количество приказов?

– Вы заблуждаетесь. Вначале действительно список приказов был небольшой. На этом деле я долго буксовал.

Господин Скиннер закурил вторую сигарету. Его голубые глаза блестели от возбуждения. Он нежно обнял сына за шею и сказал:

– Вот видишь, Боб, твой друг сразу понял смысл моих исследований. А тебе они кажутся такими скучными!

– Они не кажутся мне скучными, – запротестовал Боб. – Но тебя никогда нет дома. А когда ты дома, то даже не слышишь, когда к тебе обращаются. Спроси госпожу Хамфри.

– Из-за этого мы всегда ссоримся! – весело сказал инженер. – Госпожа Хамфри – это наша гувернантка. Она не очень любит моих кукол. Мне даже кажется, что она их боится. Но вернемся к предмету нашего разговора. Должен признаться, пришлось много поработать, и в итоге мне повезло. Прежде всего, удалось значительно расширить магнитную «память» моих автоматов. Кроме того, и это главное, я значительно удлинил фразу, которая служит им сигналом. Например, вместо «идите сюда», теперь я произношу: «Не хочет ли мсье Том доставить мне удовольствие подойти сюда?»

– Понимаю, – сказал Франсуа. – Вы заставляете собеседника кукол говорить длинными фразами, чтобы играющий тщательнее выговаривал слова и не делал ошибок в произношении. Ваш автомат… – Он поискал подходящее слово по-английски, но, не найдя его, закончил французским выражением: – Приносит пользу.

– Да, – оказал инженер. – Том, например, лучший из моих автоматов, способен поддерживать несложный разговор, и результат получается поразительный.

– Так он еще обладает и способностью говорить?

– Конечно. Я записал голос Боба. В ответ Боб проворчал:

– Это не мой голос. Он гнусавит, как заезженный патефон.

– Подожди, мой мальчик, – сказал господин Скиннер, – играй по правилам. Знаете, дорогой Франсуа, Боб немного ревнует меня к Тому. Конечно, это правда, что я часто больше занимаюсь Томом, чем моим бедным Бобом. Но сейчас я подхожу к завершению работы, и все войдет в норму. – Он легко похлопал по колену сына. – Обещаю тебе это! А сейчас едем домой!

Он опустил стекло, отделяющее пассажиров такси от водителя, и прошептал тому на ухо несколько слов. А потом обратился к Франсуа:

– Это, конечно, не ваше Нейи [7]7
  Богатый район Парижа, известный своими парками.


[Закрыть], но все-таки это очень привлекательный район. Может быть, немного удаленный. Боб предпочитал бы, чтобы мы жили не так далеко, но мне для работы нужна спокойная обстановка. Не подумайте, конечно, что мы живем, как отшельники. Правда ведь, Боб? Сегодня вечером, например, если вы не очень устали, мы пойдем на концерт в Фестиваль-холл, Боб говорил мне, что вы любите музыку. Сегодня дирижирует Караян [8]8
  Герберт Караян (1908 – 1989) – выдающийся австрийский дирижер, Возглавлял Венский, Берлинский филармонические оркестры, Венский оперный театр, театр Ла-Скала, инициатор ряда музыкальных фестивалей.


[Закрыть]. К сожалению, в последующие дни я не смогу бывать с вами часто, извините меня. Мне предстоят важные переговоры.

Улицы с одинаковыми домиками и палисадниками монотонно следовали одна за другой. Потом показались богатые, окруженные яркой зеленью виллы. Такси повернуло на частную дорогу, и Франсуа увидел в конце каштановой аллеи прекрасный дом.

– Мы приехали, – сказал господин Скиннер. Франсуа и Боб вышли из машины.

– Как здесь прекрасно! – сказал Франсуа. – Птицы поют. И столько зелени!

В этот момент перед ними появилась немолодая дама, одетая в черное.

– Это мой друг Франсуа, – сказал Боб. – А это госпожа Хамфри.

Гувернантка сдержанно приветствовала мальчика и взяла чемодан из рук господина Скиннера.

– Ну что же, – сказал хозяин. – Выбирайте: или через четверть часа мы садимся за стол, потому что госпожа Хамфри беспокоится, что сгорит жаркое, или же мы сразу нанесем визит моим автоматам.

– Пожалуйста, не задерживайтесь там долго, – попросила гувернантка.

– Вот видите, – весело сказал инженер, – госпожа Хамфри сразу угадала, что вы выберете автоматы. Пошли!

Они пересекли широкий вестибюль, который украшала старинная мебель, и пошли по коридору. Он вывел их в комнату совершенно непонятного назначения. Она походила на кабинет, так как в ней стояли книжные шкафы и огромный стол, заваленный бумагами, папками и книгами. Два окна выходили в сад. Похоже, что комната служила одновременно и мастерской, На верстаке располагалась масса мелких инструментов, похожих на те, которыми пользуются часовщики, В отдельной витрине были выставлены автоматы.

– Вот и господин Том, – сказал инженер.

И он показал Франсуа на маленького мальчика, одетого в школьную форму, ростом около пятидесяти сантиметров. Лицо автомата было блестящим, как у кукол, но выполнено более натурально. Взгляд был слишком острым. Он напоминал взгляд взрослого, который хитрит и старается скрыть свою проницательность под ребячливой маской. Волосы были длинные и спутанные, как у «свободного студента». Рот слегка приоткрыт, и в нем виднелись зубы – совсем как настоящие. Левую руку кукла держала в кармане брюк, а в правой были очки в толстой оправе. Настоящий интеллектуал!

Господин Скиннер расчистил угол стола и поставил на него куклу-автомат. А потом отступил на несколько шагов.

– Вы согласны, что он мне удался? – спросил инженер. – Но это еще не все. Вы увидите. – И он уважительным тоном обратился к автомату: – Господин Том, хорошо ли вы спали? Готовы ли вы к работе со мной?

– С удовольствием, – ответила кукла.

Франсуа подскочил. Он услышал голос, очень похожий на голос Боба, но только он шел издалека, как будто бы из телефонной трубки. Медленным жестом автомат поднес к глазам очки.

– Потрясающе! – прошептал Франсуа.

– Пока все, господин Том, – сказал инженер. И пояснил мальчику: – Эта фраза – ключ к концу разговора, она переводит механизм на ноль.

Пока он говорил, автомат опустил руку вниз и снова принял позу ожидания.

– Попробуйте вы, Франсуа. Только старайтесь четче выговаривать слова.

– Господин Том, – сказал Франсуа. – Хорошо ли вы спали? Готовы ли вы к работе со мной?

Автомат не двигался. Господин Скиннер улыбнулся.

– Вот вам и доказательство, мой дорогой Франсуа. Вы произносите гласные на французский манер, и господин Том вас не понимает.

Боб потянул отца за рукав.

– Папа, госпожа Хамфри беспокоится. Жаркое может сгореть.

– Ах, действительно, – с сожалением произнес господин Скиннер. – Пошли обедать, раз этого так хочет госпожа Хамфри.

Он вернул куклу-автомат на ее место в витрине по соседству с солдатом королевской гвардии в парадной форме и судьей в старинном парике. Потом инженер вынул из кармана связку ключей, открыл ящичек со стальной крышкой и вынул оттуда папку в красной обложке.

– Здесь результаты пятилетних исследований, – сказал он, хлопнув рукой по папке. – Пять лет поисков, ошибок и успехов. У меня бывали тяжелые моменты. Ладно, хватит об этом. Пошли за стол.

Он поставил папку в шкаф, закрыл его, взглянул на часы и произнес недовольным тоном:

– Извините, Франсуа, я не думал, что уже так поздно. Я буду вынужден оставить вас еще до конца обеда. У меня назначена одна встреча, о которой я чуть было не забыл.

Он подтолкнул обоих мальчиков к двери, и они вошли в богато обставленную столовую, обшитую потемневшим от времени деревом. Господин Скиннер посадил Франсуа справа от себя на стул с высокой спинкой.

– Видите ли, Франсуа, изобрести – это далеко не все. Я бы даже сказал, что это самое простое. Что действительно трудно, так это суметь продать изобретение, добиться успеха в борьбе с конкурентами. Я ведь не один работал над изобретением таких автоматов. Я немного опережаю остальных и должен стараться не потерять это преимущество.

Он не просто так рассказывал о конкуренции. В его словах чувствовалось беспокойство. Франсуа это отметил и постарался перевести разговор на другую тему. Но господин Скиннер оставался рассеянным. Что же касается Боба, тот вообще не отличался разговорчивостью.

Госпожа Хамфри обслуживала их внимательно, но сдержанно. «Да, вот чего не хватает этому скучному обеду, – подумал Франсуа, – так это хозяйки дома. Бедному Бобу должно быть невесело!»

Господин Скиннер не дождался десерта. Он встал и протянул руку Франсуа.

– Я убегаю. Меня ждет господин Меррил, финансирующий мою работу. Часам к пяти я вернусь. Концерты у нас начинаются раньше, чем во Франции. До вечера!

И он вышел.

Госпожа Хамфри подала сливовый пирог и молча начала разрезать его на куски. Мальчики остались одни. В этот момент им казалось, что они совсем чужие друг другу и что их свел просто случай.

– Послушай, бери пирог сам, – прошептал Боб. – Обычно им угощает отец, это наш семейный ритуал. Но с ним что-то случилось некоторое время тому назад. Я не знаю, что именно. Может быть, он поссорился с мисс Маргрейв…

– А кто это?

– Разве я тебе о ней не говорил? Это его невеста, осенью они поженятся. Она хорошая. Госпожа Хамфри тоже ее принимает, но она вообще, если ты заметил, очень строга. Когда я ее вижу, то всегда думаю: что же это я сделал не так?

Он улыбнулся и добавил по-французски:

– Это не всегда смешно!