Текст книги "Жестокий роман (Том 1)"
Автор книги: Пенни Винченци
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– О! Ну что ж... Хорошо, я согласна. Но прежде мне нужно удалиться на несколько минут и сделать себе лицо.
Вы подождете меня? – обратилась она к фотографу.
– Разумеется, мадам. Сколько угодно.
Мадам Левин потратила на приготовления более сорока пяти минут. Даже Пирс затосковал и стал рассказывать Джо о своем детстве. Причем чувствовалось, что он хорошо все обдумал и отрепетировал.
– У меня было необыкновенно счастливое детство, – поведал он. – Да и не только у меня. Мы все были счастливы. Отец умер, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Для меня это была трагедия, но до этого времени все шло прекрасно. Каждое лето мы проводили в Корнуолле, а зимой жили в прекрасном доме в Лондоне, в Кенсинггоне, где я катался на лодке в Круглом пруду.
Мы с мамой часто заходили поболтать к Питеру Пэну.
Конечно, это были мрачные времена, особенно когда мне исполнилось восемь лет и пришлось идти в школу, которую я ненавидел. Но во всем остальном я чувствовал себя прекрасно. Кстати, школа пошла мне на пользу. Я стал более остро ощущать прелесть каникул. Но больше всего меня радовало, что я почти всегда получал награды за работу в драматическом кружке.
– Это понятно, – заметил Джо, делая записи в блокноте на скорую руку. Можно ли сказать, что именно там вы получили первый импульс к актерской карьере?
– Не думаю, хотя мне всегда нравилось быть в центре внимания и я с удовольствием играл в школьных спектаклях. – Пирс скромно улыбнулся.
В этом можно не сомневаться, ехидно подумал Джо.
Затем Пирс долго и нудно рассказывал о своей дальнейшей жизни, о службе в военно-воздушных силах, о первых театральных успехах и обо всем прочем.
– А когда вы познакомились со своей первой женой?
– Ах да! – воскликнул Пирс, сделав вид, что забыл такую важную деталь своей жизни. – Она была замечательной актрисой и прелестной женщиной. Мы очень любили друг друга, но, видите ли, профессиональный успех всегда мешает семейной жизни, даже разрушает ее.
Через два года наши творческие устремления стали серьезным препятствием для брака. Развод был неизбежен.
– А в чем, собственно, заключались эти препятствия? – осторожно спросил Джо, лихорадочно вспоминая даты, вычитанные из досье.
– О, все очень просто, – охотно сказал Пирс. – Моя жена получила весьма заманчивое предложение сыграть роль Дженнифер Дюбсдат в пьесе "Дилемма доктора", которая шла тогда в Бристоле. А я в это время заключил контракт на спектакль в Эдинбурге. Мне казалось тогда, что жена должна поехать со мной. Но она этого не сделала. Возможно, я вел себя несколько эгоистично, но, по-моему, я имел право надеяться на это.
Так мы и расстались.
– Да, да, вы правы, – согласился Джо.
– С тех пор наши пути разошлись, и вскоре мы развелись. Это произошло в 1956 году, если не ошибаюсь.
– И все это время вы работали в одной труппе? С 1950 года по 1958-й, когда стали знаменитым? Ведь это очень большой период времени, не так ли?
– Мистер Пэйтон, многие актеры годами не выходят за рамки рутинных репетиций и выступлений, – заметил Пирс. – Увы, я не был исключением. В конце концов я последовал за женой в Бристоль.
– А вы никогда не пытались попробовать свои силы в Голливуде? – спросил Джо спокойным и безразличным голосом, чтобы не вызвать подозрений у собеседника.
– Нет. Никогда, – твердо ответил тот, но Джо показалось, что Пирс слишком поторопился с ответом.
Впрочем, он мог ошибаться. Джо пристально посмотрел на Пирса. Тот напряженно улыбнулся. – Конечно, мне следовало это сделать, но, к сожалению, обстоятельства сложились иначе. Правда, Голливуд сам пришел ко мне с фильмом "Городские кузины". Все остальное вам хорошо известно.
– Разумеется, – сказал Джо и затем выслушал рассказ Пирса о его пристрастиях, любимых ролях, интерпретациях образов, амбициях, теориях театрального искусства и прочей ерунде, смертельно скучной для читателей. Однако без этого он не получил бы ответа на те вопросы, которые всегда интересовали публику. Например, такие: почему вы никогда больше не женились, как подействовал на вас развод, много ли денег вы надеетесь собрать для постановки "Леди из Шалотта" и тому подобные.
Один из них Джо уже задал:
– А как с финансовым обеспечением постановки "Леди из Шалотта"?
– О, все хорошо, надеюсь, – уверенно ответил Пирс. – В этом деле самое главное – заполучить громкие имена. Будут имена – будут и деньги. Мне крупно повезло. Я уже договорился с Дэвидом Монтегю.
Дамиан Латиенс займется лирической частью. Он, конечно, молод, но необычайно талантлив. Это профессионал высшего класса. Лидия Винтур займется костюмами и декорациями, а Джулиус Ховач сыграет роль Рыцаря. Для меня это большая удача. "Скажи всем, – убеждал он меня, – что я делаю это ради высокого рейтинга мюзикла".
– Вы правы, – согласился Джо. Имена действительно впечатляли. Один Дэвид Монтегю чего стоит!
Пирс Виндзор, несомненно, проявил редкий талант импресарио.
– Любопытно, почему вы переключились с актерской деятельности на режиссерскую? – вдруг спросил Джо, искренне заинтересованный.
– Это не совсем так, мой друг, – возразил Пирс. – Я уже много лет занимаюсь режиссурой. Вы должны знать, что я поставил несколько спектаклей, хотя до этого никогда не занимался мюзиклами. Но при этом я всегда остаюсь актером и играю даже в спектаклях, которые ставлю сам.
– О, конечно, – проговорил Джо, стараясь не раздражать собеседника.
В этот момент на пороге появилась Табита Левин.
Она выглядела почти так же, как и прежде.
– Пирс, дорогой, фотограф просит нас пройти на кухню. Ты можешь сейчас это сделать?
– Конечно, – ответил тот. – Джо, выпейте еще немного вина. Я постараюсь не задерживаться.
– Благодарю. – Джо налил себе немного тоника и уставился в окно. Сад был просто великолепный, но слишком уж ухоженный. Даже цветы казались ненатуральными, словно их раскрасили. Джо вошел в комнату и направился к книжным полкам, на которых стояли обычные для людей такой профессии книги биографии актеров, монографии по искусству, собрания сочинений Диккенса, Троллопа и других классиков. На самой верхней полке Джо увидел знакомую обложку своей книги "Скандалы".
Удивленный Джо взял ее и внимательно осмотрел.
Казалось, ее не раскрывали. Заглянув в оглавление, Джо открыл страницу, посвященную Брендону. Вдруг из книги выпал листок бумаги. Подняв его, Джо увидел неровные, прыгающие буквы: "Пирс, неужели ты не рад, что избежал подобной участи? Это довольно забавное чтиво. Наслаждайся! Счастливого дня рождения. С любовью, Джунивер".
Что же это значит? Сдается, подумал Джо, что Джунивер Виндзор знает кое-что интересное о своем муже.
Надо непременно поговорить с ней.
***
Ему удалось без особого труда отыскать ее адрес в справочнике. Она жила недалеко от Кардиффа и работала на местном телевидении, занимаясь театральными обозрениями. Джо тут же позвонил на студию и попросил передать, ей, чтобы она перезвонила ему.
Прошла неделя. Он был по уши занят, работая над очерком о жизни Пирса Виндзора, и вскоре потерял надежду на встречу с его женой. Но однажды вечером в его квартире раздался телефонный звонок, и он услышал глубокий голос, какой бывает только у профессиональных актрис.
– Мистер Пэйтон? Это Джунивер Дэвис.
– Мисс Дэвис? – обрадовался Джо. – Как хорошо, что вы позвонили.
– Я не могла отказать себе в таком удовольствии, – весело сказала она. – Я даже солнце могу утомить своей болтовней.
Джо рассмеялся:
– Вы говорите, как.., дайте подумать.., как Дилан Томас.
– Нет, нет. Никогда не догадаетесь. Эта фраза принадлежит некоему Кори. Держу пари, вы никогда не слышали о нем.
– Правда, – согласился Джо.
– У меня давняя привычка говорить цитатами. Итак, чем могу вам помочь?
– Я журналист, как вы уже, наверное, догадались, – осторожно начал Джо. – Мне нужны две вещи: во-первых, я сейчас готовлю обзор театральных программ для большой статьи в "Гардиан". – Боже, подумал он, как много приходится врать в течение одного рабочего дня. – Поэтому я хотел бы поговорить с вами о вашей программе. Во-вторых, я пишу очерк о вашем бывшем муже для-"
"Санди таймс". Я уже много узнал о нем, но мне не хватает сведений о вашей совместной жизни с Пирсом. Не могли бы вы поделиться со мной такой информацией?
На другом конце провода наступила гробовая тишина. Джо даже подумал, что она ушла.
– Я не могу сообщить вам никаких грязных историй, – сухо отозвалась Джунивер через минуту. – Я уважаю Пирса. Мы расстались друзьями, и я не хочу портить с ним отношения. К тому же я ценю дружбу с ним, а дружба – это любовь без крыльев.
– Байрон!
– Молодец, – обрадовалась она тому, что он узнал цитату. – И все же нам есть о чем поговорить, мистер Пэйтон. Кстати, мне очень понравилась ваша книга о скандалах. Я даже подарила ее Пирсу в день рождения.
– Неужели? О, как это мило с вашей стороны! – воскликнул Джо, почувствовав учащенное сердцебиение. – А почему вы решили, что она понравится ему?
– Я подумала, что он с интересом почитает о ранних годах Голливуда. Он был... О, черт возьми! Мне нужно бежать в студию. Извините меня. Я позвоню вам, когда у меня будет время.
– Пожалуйста, позвоните. Мне очень интересно поговорить с вами. И не думайте, что мне нужны какие-то грязные сплетни, – честно сказал Джо.
– Грязные сплетни нужны всем журналистам, – глубокомысленно заметила Джунивер и засмеялась. – Признайтесь, все эти штучки насчет театральных программ – только предлог?
– Нет, – твердо ответил Джо, – не испытывая никакого желания врать ей. Она почему-то понравилась ему.
– Надеюсь, что так, – сказала она. – В любом случае я позвоню вам.
Школа в Эбботс-Парке, которую когда-то посещал Пирс, была открыта. Директор, любезный и словоохотливый, сказал, что мистер Джефриз, при котором учился Пирс Виндзор, давно умер.
– Но вам поможет наша воспитательница. Ее мать работала в этой школе в то время, когда здесь учился Пирс Виндзор.
– Это было бы прекрасно, – обрадовался Джо.
Миссис Грегсон сразу же сказала, что хорошо помнит Виндзора, как, впрочем, и других мальчишек из его класса.
– Он был замечательным мальчиком, хотя с трудом сходился со сверстниками и не имел склонности к спорту, что тоже затрудняло его контакт с другими детьми. Думаю, что его постоянно дразнили и обижали. Он часто плакал, но все это подготовило его к реальной жизни. Однако ему понадобилось для нормальной адаптации больше времени, чем другим школьникам.
– Конечно, – отозвался Джо со злорадством, представив себе сопливого мальчишку, которому доставалось от одноклассников. – Он участвовал в школьных спектаклях? Как по-вашему, он уже тогда подавал большие надежды?
– О да! В этом ему не было равных. Я помню, что в выпускном классе он великолепно играл Тоуда. Правда, однажды, когда он должен был играть роль мистера Макгрегора в спектакле "Питер Рэбит", его отстранили, так как он не выучил роль. А еще... Впрочем, все это быстро забылось.
– Так что же еще случилось? – осторожно спросил Джо.
– Ничего особенного, – поспешно ответила миссис Грегсон, – обычные школьные проказы. – Ее замешательство не укрылось от Джо. – Но играл он действительно великолепно. Мать всегда очень волновалась за него.
Конечно, мы все старались успокоить се. Впрочем, родители всегда волнуются за детей, правда?
– Правда, – сказал Джо. – А отец?
– Я не помню его отца. По-моему, он никогда не приходил в школу.
– Даже на спектакли?
– Не помню, мистер Пэйтон. Кажется, я и так много вам рассказала.
***
Через три дня Джо услышал по телефону голос Пирса.
– Послушан, Джо, – фамильярно начал он, – мне очень не хотелось бы, чтобы ты копался в моем прошлом. Мне кажется, что ты вторгаешься в мою личную жизнь Я уже звонил в школу и сказал, что они сделали ошибку, поговорив с тобой без моего разрешения. Если тебя что-нибудь интересует, обратись ко мне. Договорились? Я всегда к твоим услугам, Джо.
– Извините меня, – сказал Джо. – Я совсем не хотел...
– Понимаю. Я знаю, что это принято у людей вашей профессии. Но я весьма чувствителен к подобным вещам. Я очень оберегаю свою частную жизнь. Для меня вполне очевидно, что вы хотите узнать обо мне как можно больше. Может, пообедаем вместе и поговорим? Не встретиться ли нам в "Гаррике" на следующей неделе?
Скажем, в среду?
– Прекрасно, – ответил Джо. – Благодарю вас.
***
После этого он сразу же позвонил Джунивер. Она вела себя крайне осторожно.
– Я немного подумала, – начала она, – и решила, что нам не стоит продолжать тот разговор. Вы же знаете, мне трудно остановиться, и я могу наговорить вам черт знает чего.
– Меня это вполне устраивает, – признался Джо. – Но...
– Нет, нет, думаю, не стоит этого делать. Извините, Джо. Была очень рада познакомиться с вами.
– Я тоже, – отозвался Джо. – Может, найдем какой-нибудь другой предмет для разговора? Помнится, вы говорили что-то о моей книге. Не хотите ли вернуться к этому?
– Ну что ж, – холодно отозвалась Джунивер. – Голливуд в ту пору казался всем волшебным сном. Я знала, что ваша книга не может не понравиться Пирсу.
– Именно поэтому?
– Конечно.
– Ну хорошо, миссис Дэвис, желаю вам удачи.
Джо смирился с поражением, поняв, что Пирс уже поговорил с Джунивер.
Обед прошел в приятной атмосфере. Пирс оказался великолепным рассказчиком и развлекал Джо историями из жизни актеров и забавными случаями, которые иногда происходят во время премьер. Джо понравилось, что Пирс говорил о своей работе искренне и серьезно.
После бутылки вина Джо даже почувствовал некоторую симпатию к своему собеседнику, хотя почти не сомневался, что тот гомосексуалист. Это проявлялось в его интонациях, в поведении, в особой интимности, с которой Пирс говорил о своих друзьях.
– Расскажите мне о вашем отце, – неожиданно попросил Джо.
Пирс, застигнутый врасплох, вытаращил глаза, и Джо заметил в них что-то похожее на гнев. Сначала он подумал, что причина этого – только его дурацкий вопрос, но потом убедился, что это не так.
– Он был одним из тех, кого сейчас называют "отсутствующими отцами", заметил Пирс, улыбнувшись. – Очень занятый работой, он редко бывал дома.
Впрочем, при этом он отличался щедростью и старался обеспечить нам с мамой приличную жизнь.
– Вы были близки с ним?
– Пожалуй, нет, точнее, совсем не близки. – Джо заметил смущение Пирса. – Понимаете, – пояснил он, – трудно общаться с человеком, которого почти ? не видишь. Но когда он умер, я чувствовал себя ужасно. Мы многое потеряли вместе с ним. Думаю, я по-своему любил его.
– А ваша мать?
– О, мать – это совершенно другое дело. Я любил ее и люблю до сих пор. Она чудесная женщина, веселая и смелая. Она много шутила и всегда приободряла меня.
Когда я болел, она сидела со мной ночами. По-моему, школьной воспитательнице это не слишком нравилось.
А главное, мама не пропускала ни одного школьного спектакля с моим участием. Сейчас она очень плохо чувствует себя, бедняжка. У нее ангина. Она живет в доме для престарелых.
– Как грустно, – сочувственно заметил Джо.
– Ничего не поделаешь. Я не люблю беспокоить ее по пустякам.
Эти слова покоробили Джо.
– Да-да, конечно, – кивнул он и попытался вернуть Пирса к школьной теме, которая почему-то особенно заинтересовала его. – А в каких пьесах вы играли в школе?
– Ну... Самый большой успех принесла мне роль Тоуда. Именно тогда я впервые ощутил упоительное очарование аплодисментов. Занавес поднимали три раза.
– Неужели это так сильно на вас подействовало? – спросил Джо, снисходительно улыбнувшись.
– Думаю, да, – признался Пирс. – Удивительное ощущение! Это слабость всех актеров.
– Мне в актерах нравится простодушие и откровенность, – слукавил Джо. Очень приятно видеть эти качества и у вас. Может, вспомните что-то еще?
– Нет, ничего особенного в моей жизни не было.
Джо не стал спрашивать Пирса о мистере Макгрегори, полагая, что миссис Грегсон уже предупредила его.
***
– Спасибо вам за приятный обед, – сказал Джо, когда они вышли на улицу. – Думаю, сейчас у меня есть все необходимое для очерка. Не возражаете, если я поговорю с Табитой?
– Конечно, нет. Вы хотите узнать о постановке "Леди"? Это было бы весьма кстати, Джо. Читатель должен знать, что со всеми этими людьми у меня есть предварительное соглашение. Поиски актрисы на эту роль следует сделать достоянием гласности. Для меня это очень важно. Я еще не получил окончательного согласия спонсоров. Если вы напишете удачную статью, это может способствовать успеху. Кстати, когда она появится в печати?
– Примерно через неделю, – ответил Джо. – Две – самый крайний срок. Мне еще предстоит обсудить ее на редколлегии. Ну ладно, зайду в магазин и куплю себе костюм. Спасибо вам.
– Я пойду с вами, – неожиданно сказал Пирс. – Мне нужен новый костюм для охоты.
– Вы любите охотиться? – удивился Джо. Пирс не походил на человека, склонного к таким развлечениям.
– Иногда. Вообще-то мне это не очень нравится, но я не хочу, чтобы мои соседи в Беркшире считали меня затворником.
Джо задумчиво посмотрел на Пирса. Какое странное сочетание, подумал он: прекрасные манеры, преданность делу, а к тому же смелость, необходимая охотнику. Джо ни за что на свете не пошел бы на охоту.
Да, видимо, Пирс – охотник по натуре, ибо только таким удается преодолеть все препятствия, отказаться от друзей и близких ради достижения цели. Теперь понятно, почему он согласился играть юного Ромео в таком возрасте. Пирс очень рисковал, но все же пошел на это.
Не испытывая симпатии к этому человеку, Джо сознавал, что он весьма необычен.
Выходя из магазина, они неожиданно столкнулись с Хлоей.
– Дорогая! – воскликнул Джо, не скрывая удивления. – Что ты здесь делаешь, черт возьми? Неужели мать послала тебя в магазин купить что-нибудь новенькое по случаю очередного бала?
– Нет, – покачала головой Хлоя, – меня послала миссис Браунлоу.
– Понятно. Пирс, кажется, вы уже знакомы с Хлоей?
– Да. – Тот поцеловал руку Хлои и улыбнулся. – Мы познакомились при весьма забавных обстоятельствах, не правда ли, мисс Хантертон?
Хлоя покраснела.
Джо сказал Пирсу, чем занимается Хлоя.
– Замечательно! – воскликнул тот. – И вы можете подготовить деловой обед?
– Конечно, – ответила Хлоя. – Это одна из моих обязанностей.
– Какое полезное и нужное занятие. – серьезно заметил Пирс. – Мои агенты частенько приглашают людей на официальные обеды, и у нас всегда проблемы с подрядчиками. У вас есть визитная карточка?
– Да. – Хлоя протянула ему помятую карточку.
– Спасибо. Не исключено, что я воспользуюсь вашими услугами.
– Буду очень рада, – пробормотала Хлоя, – а сейчас, простите, я спешу. Всего доброго, мистер Виндзор.
Пока, Джо.
– Очаровательная девушка, – заметил Пирс, глядя ей вслед. – Просто очаровательная.
– Вы правы, – согласился Джо, но в душе его шевельнулась тревога.
Табита мало добавила к тому, что уже узнал Джо о Пирсе Виндзоре. Правда, она косвенно подтвердила, что тот действительно гомосексуалист. Они встретились в одном из самых дорогих ресторанов, и Джо потратил на нее кучу денег, но не жалел об этом. Они вышли на улицу в начале пятого, разогретые вином и теплой беседой.
– С вами было очень интересно, – сказала Табита. – Но я хочу сказать вам одну вещь и очень надеюсь, что вы не обидитесь на меня. Вы симпатичный, умный и веселый человек, но в потертых джинсах вы выглядите гораздо лучше, чем в этом дурацком костюме.
– Спасибо, – рассмеялся Джо.
***
Джо был вполне доволен своей статьей, хотя и чувствовал, что в ней чего-то не хватает. Он полагал, что изложил чистую правду, но вдруг ему позвонил адвокат Пирса и сказал, что в статье кое-что следует изменить.
– Что же вам не понравилось? – удивился Джо.
Адвокат объяснил ему, что в статье есть намек на то, будто мистер Виндзор гомосексуалист, это не соответствует действительности и может запятнать его репутацию.
Джо попытался убедить адвоката, что это не так, но, снова просмотрев статью, понял, отчего у того сложилось такое впечатление. Тогда он переделал несколько фраз и добавил, что располагает доказательствами того, что Пирс был в Голливуде и мог знать об интимных предпочтениях Брендона Фитцпатрика. В постскриптуме Джо выразил надежду, что его пути никогда более не пересекутся с Пирсом Виндзором.
Глава 13
1965-1966
– Боюсь, мне придется сделать некоторые кадровые перестановки, сообщил Мик Димаггио.
Он произнес это так печально, что Флер испуганно посмотрела на него и почувствовала дурноту. Вот сейчас он объявит, что она уволена. Похоже, Найджел что-то сказал ему. А может, он узнал о том, что в тот августовский вечер она ушла пораньше с работы, чтобы попасть па концерт "Битлз"? Нет, скорее всего Пеппи доложила ему, что Флер взяла из ящика пять долларов. поскольку задержалась на работе и все банки были уже закрыты. Правда, она вернула их на следующее же утро, но они могли заподозрить ее в нечестности. Да, только это достаточно серьезная причина для увольнения. Черт возьми! Какая же она дура! Как она совершила такую глупость? А ведь она всегда считала, что Пеппи дружески расположена к ней. Флер молча смотрела на Мика, решив, что будет бороться до конца.
– Сузи уходит от нас, – продолжал тот. – Очень жаль, но она нашла какую-то никчемную работу в фирме "Бэйтс". Ей предложили должность руководителя группы. Для нас это серьезная потеря. – Он покачал головой и грустно взглянул на Флер. – Я должен срочно найти ей замену. Сперва я хотел отдать се место Хэнку Барру, но тогда придется искать младшего специалиста по рекламному тексту. Вот я и подумал, не захочешь ли ты составлять тексты для нашей рекламной продукции?
Мы очень довольны твоей работой, Флер, и считаем, что ты должна продвигаться по службе.
– Проклятие! – воскликнула Флер, но тут же сообразила, что ничего не сможет поделать.
– Боюсь, у тебя нет выбора. Флер, но уверен, что у тебя все получится.
***
Флер успешно прошла тестирование. Сначала она полагала, что это дело рук Найджела, который таким образом хотел откупиться от нее. Но вскоре поняла, что это не так. Для Мика предложить творческую работу человеку, которого он почти не знал, было все равно что Диору отказаться от шелка и перейти на кримплен.
Флер почти не встречалась с Найджелом в последние дни. Правда, через несколько недель после того, как Сирии застукала Флер в его квартире, Найджел. встретив ее в коридоре, осведомился о том, как она себя чувствует. Видимо, он поверил, что она беременна. Флер ответила ему, что чувствует она себя хорошо, но не стала вдаваться в подробности. Конечно, она была обижена, даже оскорблена, но утешалась тем, что все его подарки остались у нее. Этот случай убедил се в том, что мужчины – эгоистичные скоты, лишенные представления о чести, достоинстве. Безусловно, существуют редкие исключения: ее отец, Джо и, возможно, Мик.
Об остальных лучше забыть. Ей следует думать сейчас не о любви, а о карьере. К счастью, ее карьера продвигалась весьма успешно.
***
Первый небольшой рекламный текст Флер появился в одном из самых популярных женских журналов и не подвергся редакторской правке. У Флер было такое чувство, будто ее фотографиями обклеили весь Нью-Йорк.
Составленная Флер короткая фраза рекламировала новый препарат "Пре-П", облегчавший менструальный цикл. Флер знала, что он не из лучших, но ей было наплевать на это.
"Попробуйте "Пре-П", – гласила ее надпись, – и вы тотчас же почувствуете заметное облегчение".
– Очень неплохо, Флер, – похвалил ее Мик, – мне нравится. А это и правда приносит заметное облегчение? – Его явно интересовали процессы, происходящие в женском организме. Он мог часами обсуждать проблемы менструального цикла, гормональных изменений, своеобразные проявления либидо и прочее. Казалось, это доставляет ему удовольствие.
– Ну.., в общем, да, конечно, – неуверенно ответила Флер. – Поэтому я и написала эту фразу.
– Ну что ж, хороший текст. Умница.
Через несколько недель ей поручили серьезную работу, назначив ассистентом составителя рекламных текстов для корпорации "Ти энд Джей Сторз", которая владела сетью продовольственных магазинов и желала укрепить свой имидж. Флер предстояло работать на эту корпорацию вместе со своим начальником Хэнком Барром. Тот уже подготовил и представил Мику три варианта рекламной стратегии, однако Мик все отклонил и предложил им найти что-нибудь поинтереснее. Хэнк впал в отчаяние. Он уже завалил два предыдущих проекта, и теперь его надежды на блестящую карьеру в фирме "Силк-Димаггио" рухнули бы, если бы он не придумал чего-то нового. Только так ему удалось бы воплотить в реальность свою давнюю мечту и открыть собственное рекламное агентство.
Флер нравился этот высокий и симпатичный парень, ибо он чем-то напоминал ей Джо. Однажды, войдя в его кабинет во время обеда, она увидела, что Хэнк сидит за столом, положив голову на руки. Зная, что он в трудном положении, Флер предложила ему поделиться с ней своими мыслями.
– Мик утверждает, что каждый рекламируемый товар имеет свое лицо, и это нужно выразить короткой, запоминающейся фразой. Я представил ему несколько вариантов, но они не понравились. Правда, он согласился принять один текст, но Найджел сказал, что он не имеет ничего общего с рекламной стратегией. И вот с тех пор я не могу придумать ничего путного.
Флер задумчиво посмотрела на него и вспомнила все, о чем часто говорил ей Найджел. Кажется, она поняла, что тот имеет в виду под словом "стратегия": точную, емкую, немногословную и легко запоминающуюся рекламу, призванную убедить покупателя в правильности сделанного им выбора. Похоже, Хэнк не умел этого делать.
– Я нашла ее! – взволнованно воскликнула Флер, взглянув на Хэнка.
Хэнк удивленно уставился на нее:
– Что нашла?
– Стратегию, что же еще? А может, даже рекламную фразу для "Ти энд Джей".
– Серьезно? Это было бы весьма кстати. Мик терзал меня весь вчерашний вечер.
– Теперь он оставит тебя в покос. Послушай: "Этот магазин меньше, чем кажется на первый взгляд".
– Что? Флер, извини, но это бред.
– Значит, ты просто глух, – раздраженно парировала Флер. – Хэнк, вчера я полдня провела в одном из магазинов этой торговой фирмы, и это помогло мне найти правильное решение.
– Какое же? – все с тем же удивлением спросил Хэнк.
– Я разработала рекламную стратегию, полностью отражающую специфику небольшой торговой фирмы, магазины которой находятся в тихих районах на окраине города. Это очень старомодные магазины, и многие люди по старой привычке ходят именно туда. Это в стиле Нормана Рокуэлла, разве ты не чувствуешь?
Хэнк долго смотрел на Флер, мучительно обдумывая ее мысль. Затем он быстро схватил ручку и стал что-то писать.
– Флер, ты сделала для меня отличный подарок!
Свари, пожалуйста, кофе.
– Пустяки, не стоит благодарности, – гордо ответила Флер и вышла из кабинета.
***
Презентация была назначена на следующую неделю. Ждали прибытия четырех важных персон из компании "Ти энд Джей". Их встречали Мик Димаггио и Найджел Силк. Флер сидела в первом ряду вместе с Хэнком, дрожа от волнения. Почти весь вчерашний вечер она искала подходящую одежду, а ночью плохо спала.
В конце концов она решила надеть то, что подарил ей Найджел. Флер знала, что тот будет нервничать, увидев это на ней, но девушке очень хотелось позлить его. "Вот так я хоть чуть-чуть отомщу негодяю", – со злорадством подумала она.
Флер внимательно слушала речь Мика. Он всегда умел очаровывать клиентов.
– Каждый товар имеет свое лицо, – говорил он, – но ему так же нелегко дать определение, как и лицу человека. Каждый из нас хочет, чтобы его узнавали и замечали. Во всяком случае, я очень хочу этого.
Как будто у него нет своего лица, подумала Флер, не сводя глаз с Мика.
– К этому стремится и каждая компания, – продолжал он, – мечтая стать такой же известной, как "Швепс" или "Фольксваген". А знаете почему? Да, конечно, знаете, ничуть не сомневаюсь. Дело не только в том, что компания стремится получить большие прибыли, хотя и это неплохо. Но главное, она хочет, чтобы ее продукцию узнавали, а люди говорили: о да, я знаю эту фирму. У нес всегда самые лучшие и самые качественные товары. Это нормальное и вполне здоровое стремление, разве не так? Ведь приятно сознавать, что твой товар узнают на улице, о нем говорят по радио и показывают его по телевидению. Это дает удовлетворение, определяет судьбу, сулит бессмертие.
Смею надеяться, что ваши магазины обретут такое бессмертие с нашей помощью. Мы разработали для вас оригинальную концепцию успеха. Она, несомненно, пленит ваших покупателей и заставит их почаще заглядывать в ваши магазины. Взяв ее на вооружение, вы скоро забудете о том, что такое неизвестность и забвение. Ваши магазины перестанут быть анонимными, безликими, лишенными внутреннего и внешнего обаяния. Хэнк, я закончил свою часть и готов передать тебе слово.
Хэнк поднялся на подиум и с необыкновенно гордым видом ознакомил присутствующих с идеями и концепцией Флер, с се рекламным текстом. После небольших колебаний торговая фирма купила ее рекламу, а затем Хэнк повел всех в ресторан и напоил.
В тот вечер Флер допоздна сидела за своим рабочим столом, обиженная и уязвленная. Хэнк даже не упомянул ее имя, умолчал о ее помощи, не поблагодарил ее. Она не заметила, как в се комнату вошел Мик Димаггио. Обняв Флер, он попросил ее немедленно вытереть слезы.
– Я считаю, что Хэнк вел себя как мальчишка, – сказал Мик, стараясь утешить Флер. – Когда у него пройдет эйфория, я непременно скажу ему об этом.
Помни, что у него нет никаких талантов, а такие люди завистливы и жестоки. Боюсь, я напрасно взял его на работу. У тебя же есть талант, и к тому же ты умеешь работать с клиентами. Я жалею. Флер, что не сказал тебе об этом раньше. А теперь вытри глаза и внимательно послушай меня. Я хочу тебе кое-что предложить. Мне нужна девушка твоего возраста для работы с фирмой "Джулиана". Конечно, у нас большой штат, и я мог бы подобрать кого-нибудь другого, но ты хорошо разбираешься в молодежных проблемах. Я не предлагаю тебе заняться всей осенней кампанией, но работы у тебя будет предостаточно. Ну как?
Флер онемела от неожиданности.
– Я хочу, чтобы именно ты попробовала в этом свои силы, – сказал Мик, добродушно улыбаясь. – В следующий понедельник у нас состоится встреча с Джулианом Мореллом, и мы обсудим все детали рекламной кампании. Буду рад, если ты придешь, надев очаровательную короткую юбку, которая была на тебе сегодня.
Джулиан обожает красивых молодых девушек.
3'
***
Впервые увидев Джулиана Морелла, Флер подумала, что никогда еще не встречала столь обаятельного и привлекательного мужчину. Он похож па родовитого англичанина, решила она. Он напоминал Найджела умом и уверенностью в себе, но в отличие от того был доброжелателен и дружелюбен. Когда Флер представили ему как новую сотрудницу группы, взявшейся работать на него, этот высокий, стройный темноволосый человек взял ее руку и сказал:
