Текст книги "Яблоки должны быть красные (ЛП)"
Автор книги: Пенни Уотсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Боже мой. Как хорошо, – застонала она.
– Что хорошо? Это? Это? – он толкнулся в нее своей эрекцией. – Или это? – он слегка прикусил и поцеловал ее шею.
– И то, – прошептала она, – и другое. Все. Кажется, я напилась.
– Ни хрена. Ты возбудилась.
Том поднял голову и всмотрелся в ее лицо. Они оба тяжело дышали.
– Беверли, ты когда-нибудь возбуждалась так?
Он толкнулся бедрами ей навстречу, и она вскрикнула.
– Нет, – она была так смущена, что на глаза навернулись слезы.
– Тебе не о чем беспокоиться. Я сделаю тебе хорошо, ладно?
– Я слишком старая для этого.
– Чушь собачья. Тебе всего пятьдесят девять. Почему ты все время называешь себя старой? – он снял с нее блузку и уткнулся носом в ложбинку между грудей. – Посмотри на эти маленькие сладкие грудки. Они идеальны.
– Ты сумасшедший.
Она умрет, если он остановится. Просто умрет.
Он расстегнул ее бюстгальтер и взял в рот ее соски. Один и другой, снова и снова. Беверли смутно осознавала, что двигается ему навстречу, выгибая спину. Звуки, которые она издавала, казались нечеловеческими.
– Тебе нравится, а? – Том выглядел слишком самодовольным.
Она кивнула.
– А когда моя очередь? – Ее голос дрожал.
Он засмеялся.
– Господи, очень надеюсь, что скоро. Я готов взорваться.
– Мы будем заниматься сексом на диване? – выпалила Бев.
– Да, именно.
Он стянул с себя одежду и бросил ее на пол. Потом осторожно снял с нее брюки и белье, после чего провел своими шершавыми руками по ее телу.
Она собирается заняться сексом со свекром своей дочери. На диване.
О боже мой!
Как в тумане она наблюдала за тем, как он опустился на нее. Большой, горячий, обнаженный мужчина, твердый, тяжелый и сексуальный. Его взгляд, впитывающий каждую деталь, ошеломлял. Ему не было скучно или противно.
Он выглядел восторженным. Он выглядел ненасытным.
Том облокотился на локти и потерся своей толстой эрекцией о ее влажность. Была ли она когда-нибудь такой мокрой? Ее мозг не функционировал. Что-то внутри нее скручивалось в тугую пружину. Что-то жаркое и расплавленное, пузырящееся. Испепеляющее. Вот. Вот как это должно быть.
– Милая, не плачь, – Том поцеловал уголок ее глаза.
– Я не знала, – всхлипнула она.
– Все хорошо. А будет еще лучше. Просто расслабься.
Он терся и терся, а потом вошел в нее и задвигался. Беверли тоже двигалась. Совершенно неосознанно.
Утром она притворится, что все это было сном.
– Молодец, девочка. Прокатись со мной.
Том рвано дышал ей в ухо. Он вскрикнул и резко подался вперед.
Она застонала, а он снова принялся сосать ее грудь, и внутри нее поднялось что-то, мучительное и готовое. Что ждало много лет, ждало его.
Они взорвались вместе, слипшееся друг с другом от пота и тепла, растекавшегося под ними.
– Моя девочка, – он поцеловал ее лоб, кончик носа, мокрые от слез щеки.
– О. Боже.
– Это был твой первый оргазм, Бев?
Она кивнула, боясь говорить.
– Готова ко второму?
Томас Дженкинс сверкнул глазами. Как озорной подросток, которому не терпится продолжить.
Ее сообщник. На липком диване.
– Готова, – сказала Беверли.
Глава 11. День благодарения
– Ну что, дом еще стоит.
Держа в руках ящик пива, Джон взбежал по ступенькам на отцовское крыльцо.
– Я просто волнуюсь. Я пыталась дозвониться маме, наверное, тысячу раз сегодня утром и не смогла. Это странно, – Карен бережно держала в руках мясную запеканку. – Почему она не отвечает?
Джон рассмеялся.
– Шутишь, что ли? Она, скорее всего, бегает по дому как полоумная, проверяя, чтобы все до последней мелочи было идеально. Ты же знаешь свою маму, – он толкнул дверь ногой. – Папа! Мы приехали.
Карен с Джоном вошли в холл и поставили свою ношу на пол.
– Мама! – крикнула Карен. – О боже. Вероятно, они убили друг друга! Мы обнаружим мертвые тела, я знаю, – она прикусила губу.
– Ух. Это странно, – Джон заглянул в гостиную. – Ох, блин. – Он сделал шаг назад. – Карен, не ходи туда.
– Ты прикалываешься? Мертвые тела?
– Нет. Живые тела.
Джон начал смеяться.
– Что смешного? – требовательно спросила Карен и протопала ко входу в гостиную. Там она остановилась, как вкопанная, и начала медленно качать головой. – Это... невозможно. Нет... нет. Абсолютно... нет.
Джон схватил ее за руку и потянул обратно в холл. Лицо его жены побелело.
– Давай дадим им немного уединения, ладно?
– Джон. – Ее голос дрожал.
– Что, солнышко?
– Эм, я же не видела только что наших родителей на диване? Голых, под одеялом. В объятиях друг друга. Голых. Вместе. – Ее глаза расширились. – Голых.
– Знаешь что? Они не убили друг друга, – Джон успокаивающе гладил ее по спине. Он изо всех сил старался не засмеяться снова.
– Джон, – она с трудом дышала.
– Ох-хох.
Не сдержавшись, он начал хохотать.
– Это не смешно! Нет! Наши родители ненавидят друг друга. Твой папа ненавидит всех! Это невозможно даже в альтернативной реальности, – она наклонилась вперед, стараясь восстановить дыхание. – Боже мой!
– Господи Иисусе! Что за шум! Мы пытаемся... – услышал Джон крик своего отца, после чего в комнате раздалось шуршание.
Карен и Джон потрясенно прислушивались к шепоту.
– Не смущайся, Бев.
– Поверить не могу, что мы проспали! Я даже не убралась и не начала готовить...
– Я же сказал тебе, не переживай. Мы все поможем.
– Том, помоги мне найти одежду.
– Я не хочу...
– Быстро!
Джон узнал этот тон. Когда Бев отдавала приказ таким голосом, она не шутила.
– Мне нравится, когда ты голая, – сказал Том.
Лицо Карен стало еще бледнее, если такое вообще возможно.
– Том, прекрати! – захихикала миссис Андерсон.
Джон и Карен были женаты пять лет, и никогда, ни разу, он не слышал, чтобы миссис Андерсон хихикала. Даже намека.
Джон покачал головой:
– Ладно. Уходим отсюда.
Он вывел Карен на крыльцо. Она пошатываясь вышла за ним.
– Папа! Мы подождем в машине, пока вы не будете готовы.
Держа Карен за руку, он направил ее к багажнику «Фольксвагена».
– Милая.
Карен кивнула. Казалось, она лишилась дара речи.
– Все не так плохо.
– Правда? Не плохо? Думаю, это возвещает начало зомби апокалипсиса или чего-нибудь в этом роде.
Джон поцеловал ее в щеку.
– Ты видела, как они прижимались друг к другу? Они выглядели счастливыми. Папа жил один очень долго. Твоя мама... она заслуживает немного веселья.
Карен медленно кивнула.
– Согласна. Твой папа одинок, но он также отталкивает людей. Очень демонстративно. Моя мама... Я просто поверить не могу, чтобы она веселилась... – На этом слове она поморщилась, и он невольно хмыкнул. – ...с твоим папой.
Джон откашлялся.
– Знаешь, что я заметил?
– Что? – она уронила голову ему на плечо и вздохнула. – Что ты заметил? Что весь мир только что повернулся вокруг своей оси, и мы вошли в разрыв пространственно-временного континуума?
– Боже, мне нравится быть женатым на любительнице фантастики. Это очень возбуждает, детка.
Она засмеялась и стукнула его по руке.
– Нет, я заметил не это. Я заметил, что они оба улыбались. Во сне.
Она подняла голову и посмотрела на него.
– Улыбались.
– Ага. Улыбались, – он подавил новый приступ смеха.
– О боже!
* * *
Опасения Карен подтвердились.
Это разрыв пространственно-временного континуума.
В полном изумлении она смотрела, как ее мама режет яблоки – желтые и зеленые, ни много ни мало – и складывает их в миску. На маме были выцветшие джинсы, одна из старых футболок Тома и никакой косметики. Или украшений. Жемчуг пропал без вести. И ногти больше не напоминали кинжалы.
Том поцеловал ее маму в шею сзади, и Бев закрыла глаза, наслаждаясь мгновением нежности. Она не могла это скрыть.
С ума сойти, ее мама влюбилась в Тома Дженкинса.
Даже если бы прямо посреди кухни взорвалась комета полная пришельцев, Карен и то удивилась бы меньше.
Бев взяла кусочек яблока и положила Тому в рот. Он смотрел только на нее, с такой напряженностью, что его ярко-голубые глаза сверкали. А потом он наклонился и поцеловал ее прямо в губы. Страстно.
Мама Карен покраснела и ответила на поцелуй.
– Карен? Ты моешь этот кочан салата уже минут десять. Я уверен, что он уже чистый, – Джон аккуратно забрал у нее из рук салат и положил его на столешницу. – Ты в порядке, милая?
Она кивнула.
– Уверена? Может, бокал вина?
Она снова кивнула.
– Я принесу тебе вино. Детка?
Карен повернулась к Джону и постаралась не обращать внимание на родительское шоу на заднем плане.
– Все будет хорошо.
Она посмотрела на мужа, который даже не пытался скрыть усмешку.
– Как скажешь.
– Карен, тебе помочь с салатом? – мама неожиданно материализовалась рядом. – Мне так неудобно, что праздничный ужин еще не готов. Простишь меня?
Мама так нервничала, что у Карен разбилось сердце.
– Мама, меня не волнует ужин. Это ерунда. У нас полно еды.
– Том говорил, что ты так скажешь. Я... – Беверли поджала губы. – Мне казалось, что я должна приготовить идеальный ужин, такой, какой бывал у нас, когда был жив твой папа. Мне не хочется, чтобы ты думала, что после его смерти я разленилась или вроде того.
Карен недоверчиво покачала головой:
– Господи, мне бы хотелось, чтобы ты на время разленилась. Нет смысла тратить столько сил на создание показательного дома, сада и ужина. Просто расслабься.
Она взглянула на Тома, который согласно кивнул.
«Поверить не могу, что думаю подобное, но мне и правда кажется, что Том Дженкинс подходит моей маме. Божечки!»
– Вчера у меня все было под контролем, а потом пришли соседи...
– ...и началось светопреставление. Бев не очень хорошо реагирует, когда ее система летит на хрен.
Бев сердито глянула на Тома.
Он прочистил горло:
– Простите мой французский. На фиг. Я имел в виду на фиг.
Джон так расхохотался, что начал задыхаться.
Карен обняла Бев за талию.
– Все хорошо. Мне даже нравится этот обед на скорую руку. Это забавно, – она поцеловала маму в щеку. – Хотя думаю, что мне нужно больше спиртного.
– Мне тоже.
Мама поцеловала ее в ответ, и они улыбнулись друг другу.
«Ты уверена, что знаешь, что делаешь? Спать с Томом Дженкинсом?»
«Он мне нравится. И я думаю, что тоже нравлюсь ему».
– Дамы, прошу, наслаждайтесь этим прекрасным мерло, комплимент от хозяина. – Том предложил обеим по бокалу вина и бросил банку пива своему сыну.
Бев сделала большой глоток.
– Что ж, у меня никогда раньше не было такого аварийного праздничного обеда, но думаю, с голода мы не умрем. Каждый раз, когда я смотрю на эту кухню и вижу беспорядок и никакой организации, мне... – она взглянула на Тома. – Мне кажется, будто я выпрыгнула из самолета без парашюта.
Том забрал бокал из рук Бев и привлек ее к себе.
– Я тебя поймаю. Не беспокойся.
Карен отвернулась, чтобы они не заметили слез в ее глазах. Джон обнял ее со спины и прошептал:
– Я же говорил, что все будет хорошо.
Она позволила слезам пролиться.
– Думаю, ты прав.
* * *
– Эти проклятые детишки. Они сперли моего гнома, – Том набычился, уперев руки в бедра и сердито глядя на пустое место на лужайке. – Я так и знал! Проклятье, даже суток не прошло.
Джон с тарелкой в руках уселся на ступеньку и осмотрел лужайку.
– Это что-то новое? Не помню, чтобы у тебя перед домом росли цветы, – он нахмурился. – Не помню, чтобы у тебя перед домом вообще что-нибудь было. Кроме густой травы.
Карен села на ступеньку выше мужа и поставила свои тарелку и бокал на крыльцо.
– Выглядит здорово, Том.
– Это твоя мама, – проворчал он. – Вбила себе в голову, что я отшельник, – он протянул руку Бев. – Тебе помочь сесть на ступеньку? Как твои колени сегодня утром?
Бев схватилась за его руку.
– Спасибо. Поверить не могу, что мы едим праздничный обед с бумажных тарелок на ступеньках. Марта Стюарт не одобрила бы.
Том сел рядом с ней и подвинулся, пока их бедра не соприкоснулись. Он мог думать только о том, как сжимать ее обнаженные бедра и шептать на ушко грязные словечки. Кто же знал, что мисс Благопристойность может быть такой сексуальной и застенчивой одновременно?
Прошлой ночью она не была такой благопристойной.
– А мне нравится эта анти-Мартовская еда, – сказал Джон. – Индейка на пивной банке на гриле, клубничный салат. «Будвайзер». Я в раю.
Он макнул кусочек индейки в подливу на своей тарелке.
– Думаю, нам нужно установить новую семейную традицию, – сказал Том. – День благодарения на ступеньках.
– С консервированной подливой и консервированным клюквенным соусом, – добавила Карен.
– Моя мать переворачивается в могиле, – вздохнула Бев. – Но должна признать, все очень вкусно.
– Особенно яблочная начинка. Из зеленых и желтых яблок, – поддразнил ее Том, подняв бровь.
– Да. Я заметила, – сказала Карен. – Моя мама повернута на красных яблоках. Как вам удалось уговорить ее попробовать другие цвета?
Бев закатила глаза:
– Он изводил меня, пока я не сдалась и не признала, что они вкусные. Возможно, я была слишком непреклонна в отношении яблок.
– Возможно. – Том сунул в рот полную вилку яблочной начинки. – Господи Иисусе, это вкусно. Хорошая работа, Бев.
Она просияла. Снова. Том мог поклясться, что утром она тоже неплохо светилась.
– Спасибо, Том.
– Эй, папа, похоже, соседи пришли с визитом, – Джон показал на Франклинов, которые шли по свежеподстриженной лужайке и несли пироги.
– Напомни-ка мне еще раз, зачем мы скосили траву? – спросил Том, сердито глядя на Беверли.
– Ты не умрешь, если поздороваешься, – ответила она.
– Ради бога, у нас праздничный обед, – пробурчал он себе под нос. – Как думаешь, сколько потребуется времени, чтобы трава снова выросла на четыре фута?
Беверли рассмеялась.
– С Днем благодарения, – поприветствовал их Джером. Бев представила всех друг другу, пока новые соседи рассаживались на ступеньках крыльца.
– Наша семья приедет примерно через час, но мы бы хотели поблагодарить вас за то, что разрешили вчера воспользоваться вашей кухней, – Джером вручил Бев пирог. – Надеюсь, вы не сердитесь на наше вмешательство. Это один из пирогов с орехом пекан от Лил. Очень вкусно. Пропитан бурбоном.
Беверли вежливо кивнула:
– Спасибо.
Примерно через четырнадцать секунд показался Поль ди Бенедетто с абсолютно невинным выражением лица.
– Время пирогов?
Том угрюмо взглянул на Бев:
– Может, я смогу засадить лужайку крапивой? Как думаешь?
Она поймала его руку и поцеловала.
– Я горжусь тобой, мистер Отшельник. Говоря бессмертными словами одного мудрого человека: «Все будет хорошо».
– Если он такой чертовски мудрый, почему же никто никогда его не слушает?
И просто потому, что он мог – и хотел – и все еще испытывал раздражение и немного жалел себя, он наклонился и поцеловал Беверли Андерсон в губы.
С языком.
Не прошло и получаса, как хиппи из дома на углу болтали с Франклинами, их никчемные собачонки обнюхивали новый палисадник Бев, а идиот, который свалился со шпалеры, ковылял в своем новехоньком гипсе с тарелкой в руках.
Том прошептал на ухо Беверли:
– Я ставил на лужайке табличку «Пожалуйста, достаньте меня, мне это нравится»? Потому что я не помню, чтобы делал это.
Бев так рассмеялась, что у нее даже затряслись плечи.
Парнишка всучил ему какое-то печенье.
– Что это? – озадаченно спросил Том.
Парень пожал плечами:
– Мама хотела поблагодарить вас за то, что вы помогли ей с каменным забором пару месяцев назад. Она сказала, что он упал на дорогу, а вы сложили его заново. И не взяли денег.
– Ерунда, – отмахнулся Том. – Мне нравится работать с камнем. – Он заглянул под фольгу. – Что за печенье?
Парнишка улыбнулся:
– Имбирное. Их очень вкусно макать в молоко.
Джейсон Франклин спустился по ступенькам.
– Я люблю печенье.
Том вручил ему тарелку.
– Наслаждайся, парень.
Прошло два часа, прежде чем толпа рассосалась. Каким образом его дом превратился в Центральный вокзал? Он не имел ни малейшего понятия. Но он отгородился от всего этого гвалта. Он сосредоточился на Беверли. На ее улыбке. На ее руке, незаметно поглаживающей его по спине. На том, как она краснела, когда он ее целовал.
Он не был слишком гордым, чтобы признать, что недооценивал Беверли Андерсон.
Том обнаружил ди Бенедетто на заднем дворе, тот осматривал огород.
– Тебе нужно что-нибудь, Поль?
Поль выглядел потрясенным.
– Ты предлагаешь? Ты никогда раньше ничего не предлагал.
– Возможно. Может, мы сумеем заключить сделку.
Ди Бенедетто подозрительно посмотрел на него.
– О чем ты говоришь?
– Ты же туристический агент, верно?
– Да, – кивнул тот.
– Мне нужно два билета. Можешь распечатать их сегодня?
– Конечно. Я могу сделать это на домашнем принтере. – Поль показал на грядку с капустой. – Вот что я скажу. Ты дашь мне три кочана этой прекрасной краснокочанной капусты, а я достану тебе билеты. Что скажешь?
Том улыбнулся:
– Скажу, что мы договорились.
Глава 12. Танцы среди маргариток
Карен и ее мама отмыли кастрюли в раковине и загрузили древнюю посудомоечную машину Тома. Несмотря на все сюрпризы утра, Карен не могла припомнить лучшего Дня благодарения.
– Значит, мама, все в порядке? – Карен вытерла бокал и убрала его в шкафчик. – В смысле, ну знаешь, с... Томом.
– Удивлена? Потому что я удивлена.
Бев выключила воду.
– О, не то слово. – Они обе рассмеялись. – Я волновалась, что вы с Томом поубиваете друг друга. А вместо этого вы... эм...
– Счастливы?
На газах Карен выступили слезы.
– Ты счастлива? – прерывисто спросила она.
Бев обняла ее.
– Счастлива. Знаю, это кажется очень странным, но эта поездка к Тому оказалась хорошей. Думаю, я долгое время обманывала себя. У нас с твоим папой все было не слишком гладко. И мне нужен был хороший пинок под зад, – она убрала локон с лица Карен. – И конечно, Том оказался именно тем, кто дал мне этот пинок.
– Я должна была что-нибудь сделать. Я не знала, что ты так несчастна. Прости. Я...
– Милая. Ты ничего не могла сделать. Я вырастила умную, счастливую, здоровую девочку, которая стала чудесной молодой женщиной. Ты мое самое большое достижение. Не показательный дом и сад. Мне нужно было самой разобраться кое в чем. И, полагаю, я это сделала. В зрелом возрасте пятидесяти девяти лет.
– Мама. – У Карен перехватило горло.
– Все хорошо, солнышко.
Так они обе и стояли посреди кухни Тома. Обнимаясь, смеясь и плача.
– Мама. Помнишь, как ты страшилась своего шестидесятого дня рождения?
– Да.
– Что-то подсказывает мне, что этот год станет лучшим годом в твоей жизни.
Бев улыбнулась:
– Что-то подсказывает мне, что ты права.
* * *
– Привет, пап.
– Ага.
– Значит, тебе нравится миссис Андерсон?
Джон глотнул «Будвайзера» и поставил банку на ступеньку крыльца. Они с отцом отдыхали на веранде.
Ему нравилась эта веранда. Им с Карен нужна веранда.
– Ага.
– Трудно поверить.
– Ага.
– Она не похожа на твой тип женщин.
– Угу.
– И она не похожа на тех, кого... эм... устраивают случайные связи.
Том, прищурившись, посмотрел на Джона:
– Нет, не похожа. Я никогда не считал, что она такая.
Джон поморщился. Ладно, это становится неловким.
Он набрал воздуха в грудь.
– Я имею ввиду, ты серьезно увлекся ею? Похоже, ты действительно нравишься Бев. – Том ничего не сказал, и Джон продолжил: – Я не хочу, чтобы Бев было больно. Не после всех этих лет, когда она убирала дерьмо за Роджером, и... это неловко. Я просто хотел узнать...
– Она останется со мной, – наконец раздраженно сказал Том.
Джон поперхнулся пивом.
– Останется?
– Так я и сказал.
– А она знает, что останется с тобой?
– Нет. Пока нет. Держи язык за зубами.
– Без проблем. Удачи.
– Мне не нужна дурацкая удача. У меня есть маргаритки.
* * *
Беверли с Томом смотрели, как дети отъезжают на своем «Фольксвагене».
День благодарения прошел совсем не так, как ожидала Бев. Клюквенный соус из банки. Из банки! Том так и поставил ее на тарелку, обычную консервную банку с ребристыми боками. Он также приготовил на удивление вкусную и сочную индейку, насадив тушку на пивную банку и зажарив ее на гриле.
Они ели с бумажных тарелок и пили из пластиковых стаканчиков. Никакого красивого фарфора, хрусталя или соусников. Но день прошел весело. И расслабленно.
И каждый раз, когда Том касался ее, или сжимал ее ладонь, или шептал на ушко что-нибудь дерзкое, внутри пузырилось и искрилось счастье, как имбирный эль. Она ощущала себя подростком. Легкомысленной. Сексуальной. Нелепой. В пятьдесят девять лет.
За три коротких дня Том сумел перевернуть ее мир. Встряхнуть ее.
И она ни капли не возражала. Несмотря на ощущение неопределенности и потерянности она чувствовала себя легче и свободнее, чем за многие годы до этого.
Это было просто чудесно.
– Эй, не хочешь пообжиматься на диване? Дети наконец-то уехали, – Том уткнулся в ее шею.
Бев засмеялась:
– Каковы шансы, что на этот раз мы сможем опробовать твою кровать? Не то чтобы я не наслаждалась диваном, но настоящая кровать может стать приятным разнообразием.
– Кровати для лохов.
– Том! Следи за языком!
Он хохотнул:
– Посмотри на себя. Ты пережила ужин Дня благодарения на бумажных тарелках. Думаю, я выиграл. Ты не думала, что я серьезно говорил про бумажные тарелки. Но мы это сделали.
– О нет, – покачала головой она. – Я выиграла. У тебя целый день были гости.
– Ты ела зеленые яблоки.
– Ты подстриг лужайку.
– Ты остригла ногти.
– У тебя перед домом растут цветы.
Он прикусил мочку ее уха.
– У тебя был оргазм. Нет, много оргазмов, – он отстранился и расплылся в до невозможности самодовольной улыбке. – Я выиграл.
Бев хихикнула:
– Думаю, я выиграла. У меня было много оргазмов.
Она не смогла произнести это, не покраснев, но по крайней мере выговорила последнее слово.
Том ущипнул ее за зад.
Его лицо стало серьезным.
– Тебе до сих пор кажется, будто ты падаешь без парашюта? Или все хорошо?
– Лучше, чем хорошо, – нежно ответила она.
Он провел руками вверх-вниз по ее талии.
– Тебе очень идет моя футболка.
– Она мне нравится. В ней удобно.
– Пару дней назад ты высмеивала мою одежду. А теперь носишь ее.
Она засмеялась.
– Ты прав. Приношу извинения, – она подняла руку и погладила его щетинистую щеку. – Извини, что была не слишком вежлива, когда приехала. Я нервничала и беспокоилась насчет праздника. Переживала, что буду здесь с тобой. Наедине.
– А теперь?
Он странно посмотрел на нее. Тревожно. Ожидая.
– А теперь мне нравится.
– Все? – намекнул он, поиграв бровями.
– Все, – ответила она, не задумываясь. – Полагаю, я поздний цветок.
– Мне нравится, что ты расцвела со мной, Бев. – Напряжение оставило его. – У меня есть идея.
Она прижалась к его груди и вдохнула знакомый запах.
– Ого. Какая идея?
– Чертовски классная идея. Хочешь услышать? – он прочистил горло.
– Конечно.
– Сначала скажи да.
– Я не могу сказать да, если не знаю...
– Можешь. Тогда я не буду нервничать, спрашивая тебя.
Том нетерпеливо фыркнул.
– Ты и правда взволнован. Ладно, да. Вот. Лучше?
«В чем дело?»
Он улыбнулся и достал из заднего кармана листок бумаги.
– Вот. Это все объяснит.
Беверли прочитала бумагу и ахнула. Это был план маршрута садового тура по Великобритании. И билеты. На двоих. Перелет, тур, размещение.
Она заплакала.
– Не надо плакать, Бев. Ну же.
– Том, это слишком.
– О нет. Не слишком. Слишком запоздало.
Она прижала ладони к лицу, по которому текли слезы. Том нежно обнимал ее и шептал на ушко всякую чепуху.
Она сглотнула и подняла на него глаза.
– Здесь два билета.
– Конечно два. Я тоже еду.
– Ты же ненавидишь аккуратные сады.
– Ну, я проконсультировался с Полем – я говорил, что мой сосед нудист работает туристическим агентом? – и он сказал, что тур включает историю, что мне нравится, и посещение пабов, что мне нравится, и в Англии есть пиво. Оно мне тоже нравится. И в некоторые туры входит посещение кулинарных огородов. Практично. И даже сады с ядовитыми растениями. И яблоневые сады.
– С зелеными и желтыми яблоками?
Они оба рассмеялись.
– Со всеми сортами яблок, милая. И маргаритки, – он подмигнул. – Так что... похоже, тебе от меня не избавиться.
– Разве тебе нравится путешествовать? Тебе придется... эм... разговаривать с людьми.
– Я везде заказал отдельные купе. И мы можем на выбор питаться отдельно или вместе с группой.
– Поверить не могу, что ты это сделал. Для меня, – она благоговейно смотрела на него. Грубая загорелая кожа, щетинистый подбородок, сверкающие голубые глаза, горячее, твердое и безопасное тело. – Ты воплотил мою мечту в реальность.
– Воплотил? Это надо у тебя спросить.
– Только начало, думаю. Хорошее начало.
– Только начало.
Он поцеловал ее и сжал ее попу в своих больших загрубевших ладонях.
– Нам нужно войти в дом, прежде чем я устрою шоу для соседей. Хотя ди Бенедетто, наверное, не станет возражать. Раз уж ему нравится устраивать нам шоу каждый гребаный день.
– Том.
– Хм-м, – он целовал ее в шею, пока она не застонала. – Вот так. В спальню. Быстро.
– Подожди, – она положила ладонь ему на грудь. – Помнишь, ты спросил меня, чувствую ли я огонь?
Он кивнул:
– Да, помню.
– Чувствую. Спасибо тебе.
Он взял ее лицо в ладони и улыбнулся.
– Молодец, девочка. Идем пообжимаемся, а потом начнем паковать чемоданы.
Да кому нужны эти парашюты?
Эпилог. Открытка из Корнуолла
«Здравствуйте, Карен и Джон!
Мы с Томом чудесно проводим время в Англии. Разъезжаем по сельской местности: посещаем сады, исследуем замки и впитываем историю.
Вот несколько фотографий «Затерянных садов Хэлигана», включая поместье эдвардианской эпохи и болото. Мы посетили очаровательный овощной сад, от которого Том пришел в восторг – там столько овощей! Он поставил себе цель пробовать пиво в каждом пабе. К настоящему времени он продегустировал по меньшей мере дюжину разных сортов (смотрите фото Тома с барменом). Он надеется, что в «Хардин Маркет» завезут некоторые, когда мы приедем домой.
Также мы посетили сад с ядовитыми растениями, и Том ввязался в довольно горячую (и перемежающуюся ругательствами) дискуссию с нашим гидом. Надеюсь, она не сильно пострадала.
Том велел напомнить вам, чтобы вы поливали цветы перед домом. Он сказал, что очень рассердится, если вернется домой, а там все засохло. И еще он хочет знать, не появился ли гном, поскольку расклеил записки с угрозами по всему району.
Последнее фото! Мы посетили яблоневый сад с поразительным ручным прессом для сидра шестнадцатого века. Том влюбился в эту штуковину. Нам дали попробовать двадцать два сорта яблок. Больше всего мне понравился «Корнуэльский ханипин». Вы не поверите... желтое яблоко! С тех пор Том беспрестанно меня дразнит. Я не возражаю.
Надеемся, в солнечной Калифорнии все хорошо. Мы соскучились.
С любовью,
Бев и Том»
КОНЕЦ
Благодарности
Огромное спасибо «Джуниор минтс» за поддержку, вдохновение и дружбу.
Спасибо моим читателям, друзьям-блоггерам и коллегам, которые мирятся с моими причудами и закидонами.
Особенная благодарность Джулии Барретт и моим подругам Джилл и Саре, которые не читают романы и поделились со мной мнением с другой стороны.
Об авторе
Пенни Уотсон родилась в Питтсбурге. Ее любовь к романам началась в двенадцать лет, когда она обнаружила в школьной библиотеке «Унесенных ветром». Это вылилось в многочисленные попытки написать свой первый роман о юной леди с развевающимися волосами, живущей в домике на дереве.
Биолог по образованию, Пенни в разное время работала дрессировщицей дельфинов, учителем естествознания, флористом и исследователем почв (не спрашивайте). Затем последовал перерыв в работе ради воспитания двух бойких деток, после чего она решила вернуться к своему увлечению писательством. Теперь она включает свои разнообразные хобби – садоводство, кулинарию и путешествия – в свои истории.
Пенни живет в пригороде Бостона с одним помешанным на рыбалке мужем, двумя прелестными филиппинскими детьми и таксой.
Beverly Tom
Заметки
[
←1
]
Марта Хелен Стюарт – американская бизнесвумен, телеведущая и писательница, получившая известность и состояние благодаря советам по домоводству
