Текст книги "Яблоки должны быть красные (ЛП)"
Автор книги: Пенни Уотсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– А теперь поглядим.
Беверли казалась веселой.
– А на что именно мы смотрим и почему надо делать это здесь, а не на тех прекрасных качалках, которые выглядят так, будто ими никогда не пользовались?
Том достал сигарету и прикурил.
– Подростки вниз по улице все время лазают туда-сюда. Я жду, когда же родители их застукают. Если застукают, – он указал сигаретой на обшарпанный дом в викторианском стиле, стоявший напротив. – Там живет миссис Мартин. Она ограниченная ханжа. И у нее интрижка с садовником-мексиканцем. Она думает, что никто не замечает, но я знаю, – усмехнулся он. – На углу живет парочка преподавателей-хиппи. Думаю, они свингеры. Слишком много молодых и сексуальных пар приходят и уходят. Может, они курят травку и устраивают оргии. В соседний дом переезжают новые люди. Интересно будет понаблюдать за ними.
– Я знаю, что ты пытаешься сделать.
– Хм-м.
– Это не сработает.
– Хм-м.
– Ты пытаешься смутить меня. Тебе нравится заставлять меня испытывать неловкость. Смотреть, сможешь ли ты меня задеть. Тебе больше нечем заняться?
Том не обратил на нее внимания.
– Смотри. Вон там. Вниз по улице. Видишь, паренек соскальзывает вниз по крыше крыльца?
Бев закатила глаза, но послушалась. Они наблюдали, как парень обдумывал наилучший способ спрыгнуть с крыши второго этажа на лужайку внизу. Том считал, что парню не хватает мозговых клеток после стольких лет ежедневного курения наркоты.
– Ты же не думаешь, что он...
– Прыгнет? Ага. Думаю, да.
Бев выглядела испуганной.
– Господи! Он же сломает ногу!
– Да. Наверное.
Том стряхнул пепел на сорняки, растущие перед крыльцом.
Юноша попытался слезть по неустойчивым шпалерам у стены дома.
Бев засмеялась.
– Боже мой. Похоже, это плетистая роза. Она покрыта огромными шипами. Этот мальчик будет весь в царапинах.
Парень прыгнул. Его ступня застряла в шпалере, и вся она рухнула вместе с ним. Раздался оглушительный грохот, и идиот начал орать как резаный.
– Том. Том. Мы должны... – задохнулась Бев.
– Не-а.
– Но...
– ...помогите...
– Нет, – он повернулся к Бев. – Ты не совсем поняла, что означает сидеть на крыльце. Мы сидим. И наблюдаем. Мы не вмешиваемся.
Они слышали, как парень голосит на всю улицу. Вот неудачник.
– О. Мой. Бог.
Взгляд Бев был прикован к окну второго этажа соседнего дома.
– Там... там... там мужчина...
Том хмыкнул, потом засмеялся. В конце он даже закашлялся, и ему потребовалась пара секунд, чтобы отдышаться.
– Вам весело, мистер Дженкинс?
– Вижу, ты заметила мистера ди Бенедетто.
– Голого мужчину по соседству? Да. У тебя очень колоритные соседи.
– У всех колоритные соседи, Бев. Просто надо присмотреться.
Он взглянул на нее и принял решение.
– Есть у тебя нормальная одежда?
– Нормальная? Вся моя одежда...
– Не шикарная. Обычная. Что ты надеваешь, когда пропалываешь свой сад?
– У меня есть комбинезон, резиновые сабо и старая футболка с передником...
– Ты привезла что-нибудь из этого с собой?
– Вообще-то, я действительно привезла свою рабочую одежду. Я думала, что могла бы помочь тебе с огородом, – она помолчала. – Если ты захочешь.
– Я хочу.
Будь он проклят, если ее глаза не загорелись. Шоколадно-карие глаза, как у чертова щенка.
Он попал.
Он встал и предложил ей руку. Она схватилась за его пальцы и медленно поднялась. Он понял, что ее беспокоят колени.
– Переоденься в джинсы, – он в последний раз затянулся и выбросил окурок в глиняный горшок, наполненный водой, стоявший рядом со ступеньками. – И постриги ногти. Ты не сможешь работать в огороде с такими ногтями.
– Я надеваю садовые перчатки...
– Не-а. В перчатках не почувствовать землю. Постриги ногти.
– Том!
– Не спорь со мной, женщина. И не заморачивайся с духами, макияжем и этим ужасным блеском для губ. Иначе привлечешь каждого гребаного жука в штате Калифорния. Поняла?
– Тебе не нравится мой блеск для губ? – нахмурилась Бев.
– Нет. Он тебе не нужен. У тебя и так красивые губы.
Она уставилась на него, как будто видела в первый раз.
– Жду тебя в огороде через пятнадцать минут.
– Том...
– Что?
– Почему ты просто наблюдаешь? На крыльце? Ты когда-нибудь говорил со своими соседями? Это кажется...
Том поднял бровь.
– Что? – рявкнул он.
Бев покачала головой.
– Просто это кажется асоциальным. Смотреть и ни разу не заговорить ни с кем из них.
– Мне нечего им сказать. Они заняты своей жизнью. Я занят своей. Все равно большинство из них кучка идиотов.
– Я помню, когда Альберта была жива, вы устраивали барбекю на заднем дворе, и она всегда угощала соседей печеньем на Рождество...
– Да, ну, это Альберта. Ей нравилось болтать с соседями и готовить закуски с крекерами. Я таким не занимаюсь.
Минуту Бев молчала, потом кивнула:
– Пойду переоденусь.
Том достал еще одну сигарету. Значит, она считает его асоциальным. Что ж, она права. Он асоциальный. Большинство людей не стоят усилий.
Ему пора в туалет.
А потом он от души насладится взъерошенной миссис Андерсон.
Бев робко шагнула на огород, стараясь не наступить в кучу удобрений. Она ярко представила себе ощущение того, как смесь с куриным пометом чавкает под ее резиновыми сабо.
Ее передернуло.
– Уже лучше, – Том осмотрел ее с головы до ног и одобрительно кивнул. Чиркнув спичкой, он прикурил вездесущую сигарету. – Кроме одного, – он бросил на землю пару огромных сапог. – Надень эти. Тебе не захочется запачкать ноги куриным дерьмом.
– Они слишком большие. Том, я...
Он опустился на колени и схватил ее ступню.
– Подожди минутку. Даже не...
Том сорвал один резиновый сабо и бросил через лужайку.
– Том! Прекрати.
Он улыбнулся, зажав сигарету губами, и напялил сапог ей на ногу.
Ей очень не нравилась мысль о том, что на ней были чьи-то грязные рабочие сапоги. Испачканные в земле, навозе и бог знает чем еще.
– Сними их сейчас...
Том стянул второй сабо, и она едва не упала. Чтобы удержаться, Бев положила ладонь ему на макушку. Он надел выцветшую бейсболку. Ей понравилось ощущать ее кончиками пальцев.
Она посмотрела вниз. Том был весь загорелый и грубый, прямая противоположность Роджеру. Роджер был мягким. Он понятия не имел, как починить протекающий унитаз, или положить пол, или посадить огород. Он проводил дни за письменным столом, а вечера перед телевизором.
Или где-нибудь еще.
Том был поджарым и крепким. Его темные от загара руки были увиты мышцами, на ногах, как влитые, сидели джинсы. Его лицо всегда выглядело колючим из-за щетины, чего Роджер никогда себе не позволял. Ее покойный муж скурпулезно брился каждый день, после чего щедро пользовался одеколоном.
Но больше всего ее приводил в замешательство взгляд Тома Дженкинса. Настойчивый горячий взгляд голубых, словно лед, глаз. Большую часть времени его взгляд заставлял ее чувствовать себя неуютно.
Сегодня было не так плохо.
Прежде чем она поняла, что происходит, на ее ногу напялили второй сапог. Теперь она выглядела довольно глупо: в футболке с эмблемой колледжа Скрипс, хлопчатобумажном рабочем комбинезоне и паре огромных грязных сапог.
Том встал и улыбнулся:
– Идеально подошли.
Он так сильно смеялся, что закашлялся. Бев захотелось постучать его по спине.
Он поймал ее руки и осмотрел.
– Твои ногти...
Она высвободила руки из его хватки и достала из заднего кармана рабочие перчатки.
– С моими ногтями все в порядке. Я надену перчатки, – она посмотрела на него, прищурившись от яркого солнца. – С чего мне начинать? С прополки?
Том шагнул ближе к ней. Она уловила запах стирального порошка, мыла, табака и кофе. Взяв бейсболку за козырек, он снял ее и аккуратно водрузил на голову Бев.
– Сегодня солнце. Это защитит тебя от ожога.
Его бейсболка расположилась высоко на ее голове, прямо над хвостиком. Она ощутила, как тепло его головы согрело ее макушку. Она стояла в его бейсболке и в его сапогах.
И по какой-то непонятной причине ей это нравилось.
– Отлично, с прополки. Гребаные сорняки. Ты когда-нибудь видела жгучую крапиву?
– Нет. Звучит не слишком хорошо.
– А дурман?
– Нет. У меня растут одуванчики.
– Одуванчики. Ради Бога, это не сорняки. Это еда. Они съедобные. Я говорю о долбаных ублюдочных сорняках. О растениях, которые пытаются убить тебя, отравить, брызнуть кислотой. Огород это тебе не палисадник с бордюром из ноготков. Это война. У меня тут сорняки, которые пытаются задавить остальные растения. Здесь растет ядовитый плющ, который может отправить тебя в реанимацию. Война. Готовность номер один. Понятно?
Лицо Тома оказалось так близко, что Бев видела каждую морщинку вокруг его глаз, каждую из черных и седых щетинок на его щеках, шрам на подбородке.
– Понятно, – кивнула она.
Он казался довольным.
– Тогда хорошо. Начнем. Иди за мной. Я покажу «горячие точки», – он взял ее за руку и провел через калитку в огород. – Это крапива жгучая, – он стряхнул на растение пепел. – Она хуже всех. Брызгает химией, которая жжется как черт-те что. Не прикасайся к ней без перчаток.
– Как она может брызгаться? Я не понимаю.
– У нее ворсинки, которые, как иглы, наполнены химическим веществом. Если ты до них дотрагиваешься, они выпускают всякую хрень: гистамин, ацетилхолин...
Бев ахнула:
– Она выглядит такой... такой безобидной. Поверить не могу, что она способна на подобное.
– Не ведись на безобидную внешность. В жизни полно вещей, которые норовят причинить тебе боль, Бев. Некоторые легко обнаружить. Другие – нет, – он замолчал и кивнул на ее шею. – Ты сегодня без жемчуга. Это хорошо. Не хотелось бы заляпать твои шикарные драгоценности куриным дерьмом.
– Почему ты так ненавидишь мой жемчуг?
Они смотрели друг другу в глаза, все еще держась за руки.
– Потому что это он подарил его тебе. И ты всегда так гордилась им. Это меня бесило. Неужели это лучшее, что он смог сделать? Чертова нить жемчуга? Он был никчемным мужем, но тебя оказалось так легко задобрить драгоценностями, что тебе было все равно? Господи, Бев.
– Мне было не все равно.
У нее перехватило горло.
Том шагнул ближе:
– Разве?
– Это единственная ценная вещь, которую он мне подарил. Я знаю, что ей он дарил больше. Наверное, драгоценности, и одежду, и путешествия, – она опустила голову. – Этот жемчуг был для меня всем.
– Ты знала про нее? Мне всегда было интересно. Знаешь ли ты.
– А ты знал?
– Да, я знал. Видел их вместе.
Она отпрянула назад, но Том поймал ее за локоть.
– Осторожнее.
– Ты видел ее? Как она выглядела? Я знаю ее духи. Я чувствовала их, когда он возвращался домой. Поначалу он сразу же принимал душ. Через некоторое время он перестал утруждаться. К тому времени он спал в гостевой комнате с включенным телевизором.
Том почесал тыльную сторону шеи.
– Я видел их, но они меня не видели. Она была дешевкой. Тебе и в подметки не годилась. Роджер был идиотом.
– Да, ну, возможно, идиоткой была я. Потому что оставалась с ним.
– Нет. Ты не идиотка. Теперь ты свободна. Как ты решишь этим распорядиться... вот что сделает тебя или идиоткой и трусихой, или добавит немного огня, – он улыбнулся. – Как насчет огня, Бев?
Том разглядывал ее лицо, но впервые его взгляд был нежным. Она решила обдумать это любопытное ощущение позже.
– Я? Огонь? – Ее смех прозвучал напряженно. – Я похожа на женщину с огоньком? Я выгляжу как уставшая пожилая женщина, стоящая на куче куриного дерьма.
Лицо Тома расплылось в широкой улыбке. А потом он расхохотался. Согнулся пополам и запыхтел, упираясь ладонями в колени.
– Ну надо же! Мисс Паинька умеет ругаться.
Бев почувствовала, что краснеет, и закатила глаза.
– Ничего смешного.
– Нет. Смешно, – он взглянул на что-то в углу участка. – Иди сюда.
Том потянул ее в дальний конец огорода. Он все еще держал ее за руку. Ей нравилось его прикосновение. Это заставило ее глаза наполниться слезами.
– Посмотри на баклажан, – он поднял огромный овощ и взвесил его в ладонях. – Ты знаешь, как готовить баклажаны с сыром?
– Да. У меня есть отличный рецепт. Роджер ненавидел баклажаны, так что я нечасто их готовила. Только для вечеринок у соседей.
Том передал ей баклажан.
– Роджер был мудаком, – он наклонился, чтобы собрать еще несколько плодов. – Я схожу за корзиной. Сейчас вернусь.
Бев стояла посреди огорода, держа в охапке фиолетовые баклажаны, вдыхая запахи компоста, земли и раннего утра.
Эти запахи пьянили ее.
Глава 5. Странные поступки
– Перестань ерзать. Все не так плохо, – Том выдавил мазь на руку Бев. – Через несколько минут жжение пройдет.
– Я тебе не верю, – от сосредоточенности Бев даже наморщила лоб.
Он находился так близко к ней, что чувствовал запах стирального порошка от ее одежды и аромат ее шампуня. Тому нравилось, когда женщина выглядела на свои годы. Никакой пластики, силиконовых сисек или силиконовых губ. Сложно поверить, но на самом деле в этот момент Бев выглядела невероятно возбуждающе. Кончик ее носа порозовел, тонкие прядки выбились из идеальной прически и обрамляли лицо, губы были пухлыми и розовыми. Сегодня без этого отвратительного блеска цвета лосося.
– Клянусь, иногда мне кажется, что это растение обладает разумом и дьявольскими планами.
Он мог бы уже перестать втирать крем в руку Бев, но не стал этого делать.
– О чем ты?
– Оно ужалило тебя примерно на сантиметр выше края перчаток. Просто дьявольщина какая-то. Долбаная крапива.
Неохотно он оставил сыпь Бев в покое. Она целый час была его солдатом. Полола, собирала овощи, расчищала дорожки.
Ему очень захотелось ее трахнуть.
– Похоже на укус пчелы, – Бев подула на покрасневшую кожу.
– Знаю. Хорошо, что проходит довольно быстро.
Том уставился на ее губы.
– Том? На что ты смотришь?
– Ох. Ни на что. Скажи, что еще тебе нужно, чтобы приготовить баклажаны. Я привезу из магазина.
– Ой! Я бы тоже съездила в магазин. Мне нужно еще пару продуктов для праздничного ужина.
Том подался вперед и прикусил ее нижнюю губу. Она была правильной формы. Он ненавидел женщин с тонкими, неодобрительно поджатыми губами. С размазанной темно-красной помадой. Жадных любительниц манипулировать людьми. Губы Бев выглядели сочными и беззащитными. На несколько секунд он втянул эту мягкую нижнюю губу.
Отстранившись, он засмеялся. Бев не могла бы выглядеть более потрясенной, даже если бы к ней в кухню, приплясывая, зашел лепрекон.
– Что... ты делаешь? – едва сумела выговорить она.
– Целую тебя.
Том снова подался вперед и взял ее за подбородок. Он целовал ее, пока она не ответила. Из ее горла вырвался тихий стон, и Том продолжил. Он покусывал, посасывал и наконец проник в ее рот языком. Чертовски мокрый поцелуй.
– Ох, – Бев положила ладонь на его грудь. Ее трясло. – Что ты делаешь, Том? С ума сошел? – она резко встала и попятилась от него, пока не уперлась в столешницу. Корзина с баклажанами опрокинулась, и они рассыпались по полу. – Ой, господи!
Том последовал за ней и прижал ее к столешнице. Ее шоколадные щенячьи глаза расширились, в них читалось замешательство. Футболка красиво обтягивала ее грудь. Ему стало интересно, как выглядит ее лифчик.
– Еще.
И он снова поцеловал ее, на этот раз лишь слегка касаясь ее губ своими. Он чувствовал ее стесненное дыхание, но не остановился.
Он опустил ладони ей на бедра и притянул к себе. Черт, он возбудился, как озабоченный подросток.
– Том!
Ему в руку впились два острых когтя.
– Ради бога, – он отошел на шаг и вздохнул. – Не надо меня протыкать.
– А я думаю, надо. Ты точно сошел с ума!
Бев не осознавала, как восхитительно выглядит. С порозовевшими щеками, растрепанными волосами и припухшими губами. Впервые Тому удалось взглянуть на женщину, скрывавшуюся под жутким лососевым блеском для губ.
И можете считать его дураком, но ему понравилось то, что он увидел.
Бев уставилась на его губы. Потом в глаза. Потом на губы. Туда и обратно. И только он собрался напомнить ей, что такое французский поцелуй, как их прервал резкий стук в дверь.
– Проклятье, – прорычал Том. – Тебя спасло чудо, Бев.
Было видно, что она одновременно испытывает облегчение, разочарование и глубокое замешательство.
Он все еще хотел ее трахнуть.
– Извините! Кто-нибудь дома? – прокричал снаружи незнакомый голос.
– Том, кто-то стучит в дверь. Ты собираешься открывать?
– Может, они уйдут, если я не отзовусь.
Бев снова ткнула его ногтями.
– Это невежливо. Иди, посмотри, кто там.
Ворча, он открыл дверь.
– Чего надо?
На его крыльце стояли отец и сын. Отец выглядел уставшим, потным и был покрыт клочьями пыли и грязью. Маленький мальчик сжимал руку отца и смотрел снизу вверх на Тома глазами размером с блюдца.
– Мы знакомы? – рявкнул Том.
Мужчина протянул руку:
– Джером Франклин. Я ваш новый сосед. Это мой сын Джейсон. Мы переехали только вчера. Надеюсь, мы не доставили вам беспокойства своими фургонами и суматохой.
Том вздохнул и пожал мужчине руку.
– Уверен, что скоро все устроится.
– Мы стараемся успеть навести порядок до праздника. К нам приедет вся семья, – он похлопал мальчика по голове. – Джейсон только-только научился кататься на двухколесном велосипеде и жаждет потренироваться, но колесо сдулось, а я понятия не имею, где лежит насос, – он поднял бровь, глядя на Тома. – Может, у вас найдется насос, чтобы одолжить нам? Моя жена только что приготовила свежий лимонад. Она дома с нашим недавно родившимся малышом и тоже хотела бы познакомиться с вами.
– Вообще-то, я сейчас вроде как занят. – «Пытаюсь соблазнить тещу своего сына». – Не уверен, что у меня есть время, чтобы заниматься поисками в гараже.
Том теребил пачку сигарет, лежавшую в кармане.
Старший Франклин кивнул.
– Хорошо, – медленно сказал он. – Простите, что побеспокоили вас. Уверен, наш насос рано или поздно найдется.
Том услышал, как в соседнем доме заплакал ребенок.
Чем раньше он установит границы с новыми соседями, тем лучше. Он не хотел, чтобы они приходили к нему за чашкой гребаного сахара. Или чтобы паренек просил купить журналы. Или чтобы они приглашали его на ужин. Он любил есть один.
Он любил оставаться в одиночестве.
Том опустил глаза на мальчика. Паренек был худеньким, как веточка, и весь залеплен лейкопластырем.
– Похоже, велик тебе дается непросто, а?
Мальчишка спрятался за ногу отца.
Господи Иисусе!
Отец хохотнул:
– Джейсону еще предстоит многому научиться, это так. Но он намерен справиться. Верно, Джей?
Парнишка вцепился в отцовскую штанину.
Том был уверен, что велосипедный насос висит рядом с дверью в гараж. Он вытряхнул сигарету из пачки.
– Учиться ездить на двух колесах чер... чересчур сложно. Мне тоже случалось падать.
– Правда? – Мистер Франклин задержался на крыльце.
– Да.
Том сунул сигарету в рот и посмотрел на мальчика. Потом вздохнул и убрал сигарету обратно в карман.
– Поделюсь с тобой хитростью, парень. Держись поближе к краю дороги. Если тебе покажется, что ты сейчас упадешь, постарайся приземлиться на траву, ясно?
Мальчик кивнул.
– Это хороший совет. Ты слышал, Джей? Здесь полно двориков с травой, – он повернулся обратно к Тому. – До этого мы жили в бетонных джунглях. Там нет мягкой травы, чтобы падать.
– Давайте я проверю, смогу ли найти насос. У меня есть идея, где он может быть.
Парнишка улыбнулся и спрятал лицо за отцовскими ногами. Мелочь пузатая.
– Спасибо... не расслышал ваше имя.
– Том. Дженкинс, – проворчал он себе под нос.
– Приятно познакомиться, Том. Спасибо за помощь с велосипедом.
Том оглянулся на Бев, которая наблюдала за ними, стоя в дверях.
– Это Беверли, моя... эм-м... теща моего сына, – запинаясь, проговорил он.
Джером протянул руку Бев:
– Приятно познакомиться.
– Мне тоже очень приятно. Должно быть, это очень изматывает – одновременно готовиться ко Дню благодарения и переезжать, – Беверли улыбнулась.
Молодой отец рассмеялся:
– Сейчас в доме ужасный хаос. Возможно, нам придется заказывать готовую еду.
– Беверли может пожертвовать пару блюд. Она готовится к этому ужину с восьмидесятых годов.
Тому захотелось громко расхохотаться при виде возмущения Бев, но он сохранил серьезное лицо.
– Ого. Это было бы здорово. Вы не против? – спросил Джером.
Беверли нацепила фальшивую улыбку:
– Вовсе нет. У нас много еды.
– Мы зайдем к вам через минуту, – сказал Том.
Отец с сыном ушли, а Том прислонился спиной к перилам крыльца. Его глаза были направлены на поджавшую губы Бев.
– Ты донимала меня насчет общения с соседями, так что получи. Я это сделал. Теперь они будут досаждать мне следующие двадцать лет. Идем искать велосипедный насос, а потом отправимся за лимонадом.
– Я могу пожертвовать пару блюд? Как будто у меня и так мало дел до нашего праздничного ужина. Том!
Он прочистил горло:
– Не вижу, в чем проблема. Просто сделай по две запеканки.
Глаза Беверли метали молнии.
– Что ж, тебе нужно отнести насос. Я буду здесь. Готовить.
У нее практически дым валил из ушей.
– До Дня благодарения еще два дня.
– Да, а я и так отстаю. Мне нужно делать пироги, и начинку, и...
– У тебя будет достаточно времени на это позже. Это ты советовала мне быть общительнее с соседями, черт возьми. Все это твоя вина. Теперь ты можешь просто пойти со мной и выпить лимонад.
– Я не хочу пить.
Он снова схватил ее за руку. Она попыталась выдернуть руку, но он притянул ее ближе к себе.
– Мы идем пить лимонад.
Бев ткнула в него ногтями. Чуть не заколола. Но он все равно не отпустил.
– Ты меня бесишь.
– Многие так считают. Добро пожаловать в клуб.
– Ты собираешься так ругаться при детях?
Он пожал плечами:
– Я постараюсь не ругаться.
– Это неучтиво.
Он пару раз кивнул:
– Ладно. Справедливо. Я постараюсь следить за языком. Довольна?
– Ни капельки.
Он резко хохотнул:
– А у тебя жестокое чувство юмора, Бев. Кто бы мог подумать.
– В данный момент мне ничуть не весело. Ты просто большой грубиян, Том Дженкинс.
– Переживу, – он тяжело вздохнул и нежно сжал ее ладонь. – Идем, Бев. Не заставляй меня идти туда... одного.
Все напряжение Беверли, кажется, тут же испарилось.
– Полагаю, ты не часто ходишь с визитами? Немного заржавел?
– Так заржавел, что, наверное, потребуется прививка от столбняка.
В ответ Бев сжала его ладонь. Она больше не тянула руку и не пыталась сбежать. Это хорошо.
– Хорошо. Я пойду. Но вот что я вам скажу, мистер Дженкинс. Ты поможешь мне с дополнительными запеканками.
Он улыбнулся.
Она закатила глаза.
Они провели полчаса в гостях у соседей. Том накачал спущенную шину и смотрел, как паренек нарезал круги по кварталу. Бев познакомилась с матерью и похлопала по спине малыша. Когда Джейсон размазал арахисовое масло по джинсам Бев, она даже не поморщилась. Том поймал ее взгляд и подмигнул.
Она попыталась удержаться от улыбки, но не смогла.
В конечном счете это оказался не самый худший опыт в его жизни.
Глава 6. Происшествие в десятом ряду
Беверли критическим взглядом осмотрела «Хардин Маркет». Вполне подходяще, но ничего особенного. На самом деле, ей нужны были только разные мелочи для праздничного ужина, но она собиралась растянуть этот поход в магазин как можно дольше. Том выбил почву у нее из-под ног, и это причиняло дискомфорт. Он поцеловал ее! Но это еще не самое плохое.
Самое плохое заключалось в том, что ей понравилось.
Она привыкла, что Том ведет себя по-хамски... грубо и оскорбительно. А этот новый Том – в котором обнаружилась беззащитность, способность к сопереживанию и, что потрясло ее сильнее всего, чувственность – сбивал ее с толку.
Магазин – единственное место, где она ориентировалась. Овощи-фрукты, молочная продукция, хлебобулочные изделия. Все на своем месте. Никаких неожиданностей.
– Так что, ты нашла, что искала?
Бев вздрогнула и потянулась к жемчугу. К отсутствующему жемчугу. Она глубоко вдохнула.
– Том, я просила, пожалуйста, не подкрадывайся ко мне. И что ты тут делаешь? Я думала, ты будешь ждать в машине.
– Мне стало скучно. И я вспомнил, что хотел купить пару вещей.
Он поднял руку с упаковкой пива.
Она покачала головой:
– Слава богу, ты не забыл пиво. Без него День благодарения не удался бы.
– Знаю.
Том прислонился к холодильнику, словно его ничего не беспокоило.
Полная женщина средних лет прокатила коляску мимо Бев и посмотрела на Тома.
– Ой, мистер Дженкинс, как поживаете? Готовитесь к Дню благодарения? Увидитесь с сыном и его женой?
Том что-то проворчал себе под нос.
– Марк и Селия приезжают вместе со всеми внуками! Мы их ждем не дождемся.
Он сунул руки в карманы и посмотрел на кабачок.
– Что ж, приятно было пообщаться. Надеюсь, вы хорошо проведете праздник.
Женщина улыбнулась и пошла дальше.
– Честно, Том, это было не слишком вежливо. Эта женщина пыталась поговорить с тобой, – сказала Бев, не пытаясь скрыть неодобрения в голосе.
– Эта женщина никогда не затыкается. Если бы я только пикнул, то так и стоял бы здесь еще три недели после Дня благодарения. Поверь мне, лучший способ помешать ей – молчание.
– Ты никогда не думал, что общение с людьми может внести приятное разнообразие в твою жизнь? Ты только что провел время со своими новыми соседями, и это тебя не убило, верно?
Он пожал плечами:
– Готов поспорить, что ты состоишь в клубе рукоделия. И в карточном клубе. И в клубе по наблюдению за птицами...
Бев засмеялась:
– Да, я состою в нескольких клубах. Мне нравится проводить время со взрослыми людьми.
– Ну, а мне нет.
– Тебе же приходится общаться с людьми по работе.
Том постучал пальцем по пачке сигарет в переднем кармане.
– Не слишком много. Это одна из причин, по которой мне нравится моя работа. Люди говорят мне, чего они хотят, и оставляют меня в покое. Мне нравится уединение во время работы над проектом.
Беверли выбрала большой пучок шалфея и положила его в коричневый бумажный пакет.
– Поэтому ты оставил строительное проектирование и стал работать подрядчиком? Мне всегда было интересно, почему. Ты так много учился, а потом не воспользовался своим образованием.
– Готов поспорить, старине Роджеру было что сказать по этому поводу, – Том метнул в нее ледяной взгляд.
Она молчала, ожидая его ответа.
Он взял небольшую тыкву и подбросил ее.
– Я не хотел целыми днями сидеть в кабинете, катая карандаши. Иметь дело с идиотами, которые бог знает сколько времени бегают по кругу, пытаясь принять решение, идут по головам ради повышения. Это не мое.
Бев кивнула:
– Понимаю. Я все равно не могу представить тебя в общем офисе. Ты слишком...
– Слишком какой? – спросил он.
– Просто ты выглядишь, как человек, которому нужна активность, работа на воздухе, заниматься чем-то... чем-то полезным, – она прикусила губу. – Я... Я до сих пор пользуюсь столиком, который ты сделал для моего садового домика.
– Этой рухлядью? Мне потребовалось всего полчаса, чтобы его сварганить. Я могу сделать для тебя что-нибудь более функциональное, если хочешь. Что-нибудь с ящичками, полочками. Как ты его используешь?
– Я рассаживаю там цветы для сада и храню свои инструменты, – улыбнулась она. – На самом деле, он отличный. Спасибо.
С минуту Том молча смотрел на нее. Тишина становилась неловкой. Беверли не знала точно, как интерпретировать этот взгляд, и у нее недоставало смелости это выяснять. Если она ошибется, он ей нагрубит. Снова. А если окажется права... Это пугало ее еще больше.
Мимо прошел пожилой джентльмен и поздоровался с Томом. Тот едва крякнул в ответ.
Бев вздохнула:
– Я собираюсь купить еще яблок. Мы их едим, и еще мне понадобится несколько штук для начинки.
Она взяла еще один бумажный пакет.
– Возьми «Джинджер Голд». Я их люблю.
– Я не люблю желтые или зеленые яблоки. Яблоки должны быть красными.
– Что? Это самая большая глупость, которую я слышал.
– Нет, не глупость. Зеленые и желтые яблоки слишком вяжущие, слишком мягкие. Красные яблоки – самые лучше.
– А как же «Гренни Смит»?
– Слишком вяжущие. Недостаточно сахара.
– А «Брамли»?
– Слишком кислые.
– «Голден делишес»?
– Мучнистые, безвкусные.
– «Дорсет голден»?
– Нет.
– Только красные?
– Да, красные.
Она положила в пакет несколько яблок «Макинтош».
Том взял из корзины яблоко «Ньютаун пепин» и достал из джинсов складной нож. Потом отрезал кусочек и сунул его в рот.
– Том! Что ты делаешь? Ты не купил его.
Он отрезал небольшой кусочек и поднес к ее рту.
– Попробуй.
Бев поджала губы:
– Нет, я...
Он шагнул ближе.
– Попробуй, Бев. Всего кусочек.
Она сложила руки на груди.
– Не глупи. Мне не нравятся эти яблоки.
– Оно вкусное. С приятной терпкостью. Давай.
Он провел кусочком яблока по ее губам.
Она перестала дышать.
– Беверли Андерсон, ты же не боишься маленького желтого яблока, а?
Какой же он раздражающий!
Том скормил ей дольку. Стоя там, посреди овощного отдела «Хардин Маркет», Том Дженкнс угощал ее кусочком яблока, и Бев отдаленно представила, что ощущала Ева. Соблазненная наливным сочным плодом, прикосновением его рук, сладким и вяжущим, кислым и терпким.
Это глупо.
Она проглотила.
– Доволен? Я сделала это.
Она отвела взгляд от его лица и сосредоточилась на петрушке за его спиной. Ее щеки горели.
– Я наберу целый пакет зеленых и желтых яблок.
Ее глаза метнулись обратно к его лицу, ожидая увидеть торжествующую и злорадную усмешку. Но нет. Он выглядел решительным. И как-то еще, о чем она не станет думать ни за какие коврижки.
– Хорошо. Трать деньги зря. Я возьму красные яблоки.
– Как хочешь.
Вернувшись домой, они разложили яблоки в три огромные миски. Зеленые, розовые, золотистые, ярко-красные. Все краски осенних драгоценностей.
Беверли никогда бы не призналась в этом старому ворчуну, но ей понравился «Ньютаун пепин».
Глава 7. Еще один неприятный вечер
Баклажаны с пармезаном получились идеально. Золотисто-коричневые сверху и сочные внутри. Том уплетал за обе щеки. Когда он готовил для себя, то делал что-нибудь простое, вроде яичницы. Или мясного рулета, который можно было держать в холодильнике всю неделю.
– Что скажешь? – спросила Бев. Она посмотрела на его почти пустую тарелку. – Хочешь добавки?
– Хочу, а потом еще добавки и еще. Это очень вкусно.
Она просияла:
– Я так рада, что тебе нравится. Я много лет не готовила это блюдо. Полагаю, я не забыла, как это делается.
Она положила ему огромную порцию.
– Спасибо, что согласилась готовить.
Бев казалась удивленной. А потом ее глаза подозрительно заблестели.
– Спасибо, что... поблагодарил меня, – она судорожно вздохнула.
Том не знал, что сказать.
– Пожалуйста.
Беверли теребила салфетку у себя на коленях.
– Ты, должно быть, скучаешь по стряпне Альберты. Она любила возиться на кухне. Я помню.
Он засмеялся.
– Возиться – подходящее слово. Она возилась на кухне, она возилась в саду, она болтала по телефону, она ковырялась со своим рукоделием. Она возилась, болтала и ковырялась.
Беверли медленно и демонстративно положила вилку на стол.
– Это не слишком вежливо.
– Что?
Он подумал, не осталось ли еще чесночного хлеба.
– Насмехаться над Альбертой, когда она не может себя защитить. Она была тебе хорошей женой.
Том поднял глаза и с удивлением увидел, что Бев кипит от гнева.
