Текст книги "Отец её лучшей подруги (ЛП)"
Автор книги: Пенни Уайлдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 6
Лия
Когда я звоню Таше, мне трудно скрыть свои новости и то, каким ужасным был мой день. Держать это в себе – всё равно что постоянно проглатывать желчь, обжигающую с каждым словом. Тем не менее, я нужна ей. Я в долгу перед Ташей – уделить ей всё своё внимание. Завтра я разберусь с Беком и постараюсь сосредоточиться на нём, на нас, но сейчас я думаю о его дочери.
Или об одной из его дочерей, если у меня будет девочка. При этой мысли моя рука опускается на живот, и я представляю, какой он или она. Я не осмеливалась даже заглянуть на сайт для беременных, опасаясь, что Джин или мой отец зайдут и застукают меня.
– Итак, я на седьмой неделе беременности.
Мне так и хочется сказать ей «я тоже!», но молчу, пока она продолжает.
– Судя по книге, которую Крис взял в библиотеке, ещё слишком рано кому-либо рассказывать. Они советуют подождать до окончания первого триместра, то есть примерно до двенадцати недель, на случай, если… – её голос переходит в печальное хныканье, и слёзы, которые мне только что удалось унять, снова наворачиваются на глаза.
– Ты в порядке, Таша, – обещаю я ей. – И с твоим малышом сейчас всё в порядке. Ты звонила своему врачу?
Её голос дрожит, но, высморкавшись, она снова может составлять внятные предложения.
– Она не увидит меня до конца следующей недели, когда у меня не будет второго урока.
Знаю, что, если бы я сказала Беку, что Таше нужно показаться врачу, он бы организовал это.… Но я не могу вот так бросить её. Она заслуживает шанса рассказать ему всё на своих собственных условиях.
– Что Крис думает обо всём этом? – он не может быть таким взволнованным, как Бек. Я украдкой бросаю взгляд на свою сумочку, где спрятаны открытка и игрушка. Мне не следовало так себя вести по отношению к Беку, но он застал меня врасплох. Я не знаю, как долго смогу скрывать это от него. – Крис боится? – мы все такие молодые.
– Не совсем. Конечно, он беспокоится о деньгах, но мы рассматриваем возможность того, чтобы я переехала к нему до рождения ребёнка. Он живёт над магазином, где работает, и его взяли на постоянную работу механиком.
Похоже, Таша не уверена, что хочет жить среди всего этого шума, но её любовь к нему сильнее её неуверенности.
– Думаю, мы съездим в Вегас и сбежим, – признается она.
Ошеломлённая, я откидываюсь на спинку стула, пока он чуть не переворачивается.
– Ты-ты-ты-ты-сучка! Ты бы просто бросила меня здесь, чтобы выйти замуж без меня? Я думала, что я твоя лучшая подруга! – в основном я поддразниваю, но её признание причиняет мне боль. – Я такая нелюбимая! – я дуюсь, пока она не отступает.
– Ладно. Хорошо, Лия. Если мы собираемся сбежать, ты должна с нами. Только не говори моему отцу. Знаю, что теперь, когда ты его секретарша, он посвящен во все твои секреты – надеюсь, не в эти секреты. О, Боже! Мне нужен отбеливатель для мозгов. Лия, не играй с моим отцом в капризную секретаршу и могущественного генерального директора. Я даже думать не хочу о том, что он что-то делает. Он такой старый! Фу!
Она не видит его так, как вижу я: его страсть и интеллект, мышечную силу, которая даёт ему физическую возможность делать всё, о чём он мечтает, то, как он двигается… У меня всё тело сжимается, когда я думаю о том, как двигается Бек.
Мы вдвоём начинаем легкомысленно планировать её свадьбу, даже если она будет всего лишь пародией на Элвиса, и мы втроём отправимся в путешествие. Я буду рядом с ней на протяжении всей беременности, и, если повезёт, она ответит взаимностью.
– У тебя часто недомогания? – спрашиваю я. Мне очень хочется сказать ей, что мы делимся этим опытом, но я пока не могу этого сделать. По телефону такими знаниями не поделишься.
Моя дверь распахивается, отскакивает от стены и попадает Джин по руке, когда она заходит в мою комнату.
– Мне нужно идти, – я заканчиваю разговор, ничего не объясняя Таше. – Что ты услышала? – если Джин отправится к Беку, Таша будет в отчаянии, если он узнает о её беременности таким образом.
Она улыбается мне, скривив губы в злобном подобии улыбки.
– Достаточно. Я не из-за этого подслушивала, но это определённо дополнительная информация, – Джин закрывает дверь моей спальни и прислоняется к ней спиной, её голос такой тихий, что её трудно расслышать. – Я не дура, Лия. Я была внимательна и знаю, что между вами с Беком что-то не так. Ты слишком ленива, чтобы так долго работать на полную ставку и не трахаться с боссом, – её слова сочатся ядом, и я невольно вздрагиваю от её намёков.
Джин тянется к коробке с салфетками, стоящей рядом с моей кроватью, и швыряет её в меня.
– Я видела, как ты сегодня уходила со слезами на глазах. Бедная маленькая богатая девочка больше не может жить в реальном мире и вынуждена добиваться расположения босса, чтобы попытаться сохранить свою работу? Так ли это?
Она скользит по полу и опускается передо мной на колени, направив на меня заостренный ноготь с маникюром.
– Бек ведёт себя так, будто его отвлекает какая-то шлюха, – она выплевывает слово «шлюха», как будто предпочитает его моему имени.
Гнев ошеломляет меня; я просто не знаю, как ответить на обвинения. Я имею в виду, она права насчёт того, что мы с Беком вместе, но не по тем причинам, о которых она подозревает.
– Джин, нет, все совсем не так, – начинаю говорить. Я встаю и пытаюсь защитить себя, вытирая слезы разочарования, поскольку меня ругают каждый раз, когда я останавливаюсь, чтобы отдышаться. – Держу пари, ты собиралась подкатить к Беку, Джин, и ты замужем за моим отцом! – я слышу, как кричу, но не могу остановиться. Может быть, это гормоны беременности, или ревность, горящая у меня в животе из-за того, что она так близко подобралась к Беку, но я ненавижу в Джин всё. То, что она даже помышляла об измене моему отцу, стоит в самом конце моего списка.
Она поднимает руку, как будто собирается влепить мне пощечину, но я уворачиваюсь от удара.
– Я всё слышала, Лия. Таша беременна, вероятно, от того никчемного механика из центра города. Можно подумать, она нашла бы кого-нибудь приличного, учитывая их деньги и связи, – Джин насмешливо смотрит на меня, поднимаясь на ноги. – Держу пари, она не хочет, чтобы дорогой папочка узнал о её беременности, не так ли? – голос Джин становится тошнотворно сладким. – Если ты хочешь быть хорошим другом для Таши, то будешь держаться подальше от Бека, иначе…
Джин собирается уходить, царапая ногтями крашеную обивку моего дверного проёма.
– Ты не будешь оставаться допоздна и не будешь проводить с ним время, которое на сто процентов не связано с работой. Если ты это сделаешь, он узнает о Таше, и я скажу твоему отцу, что ты трахаешься с боссом.
Она захлопывает за собой дверь, отчего всё в комнате дребезжит. Только из-за того, что я была капризным подростком и постоянно хлопала дверью, я прикрепила все свои рисунки таким образом, чтобы они не падали.
Я забираюсь в постель и плачу. Джин всё испортила. Я ничего не могу сделать, чтобы это закончилось хорошо для любого из нас. Я не могу быть с Беком, если хочу защитить Ташу. Джин разрушила бы нашу дружбу в мгновение ока. И в то же время потерять доверие отца? Я рыдаю в подушку, горло горит от пережитого горя. Как раз, когда я начала собирать свои мысли по кусочкам, Джин пришлось прийти и разрушить всё это.
Я могла бы уволиться. Эта мысль мелькает у меня в голове и почти сразу же отбрасывается. Да, я могла бы уйти сейчас и растить нашего ребенка одна. Могла бы, но не буду. Я не могу так поступить с Беком. Это почти уничтожило его, когда мама Таши изменила ему, а затем ушла. Я не хочу быть причиной такой боли. Я слишком сильно забочусь о нём.
Я не могу быть с ним, не могу, когда Джин шантажирует меня, чтобы я держалась подальше, но и бросить его я тоже не могу. У нас ещё есть время, чтобы понять, как мы сможем растить ребёнка, не будучи вместе.
Ещё рано, но я сворачиваюсь калачиком в постели, так и не поужинав. Еда всё равно надолго не задержится. По крайней мере, я приняла один из витаминов, которые Бек купил для меня и ребёнка. Это уже что-то.
Мои одеяла мягкие, они служат мне убежищем от мира за дверью. Рубашка Бека спрятана в моей наволочке от посторонних глаз, и я тянусь к ней, обхватывая пальцами манжету.
– О, Бек, – плачу я. Мне всего двадцать два; достаточно взрослая. – Я не знаю, что делать.
Глава 7
Бек
Мой галстук-бабочка затягивается каждый раз, когда я делаю глоток шампанского, или, по крайней мере, так кажется. Я дёргал за него столько раз, что и не сосчитать, и это напомнило мне о том, почему я обычно надеваю на застёжке, когда нужно наряжаться. Сегодняшний вечер должен быть идеальным. Засовывая пальцы поглубже в карман брюк, я нащупываю ключ от дома, который сделал для Лии. По крайней мере, я собираюсь убедить её предать огласке наши отношения, что упростит всё остальное. Никому не нужно знать, насколько неожиданным это было для нас; того факта, что мы вместе, будет достаточно. Я должен обладать ею, и осознание того, как долго она хотела меня, превращает этот вид простого сотрудничества в нож, вонзающийся в мою грудную клетку всякий раз, когда я её вижу.
– Это твоя секретарша? – я уже жалею, что пригласил своего брата на корпоративную вечеринку, но он присутствовал на всех предыдущих. Если бы я не пригласил его, это вызвало бы больше вопросов, чем я готов ответить. Скотт делает шаг к Лии, и я хватаю его за руку. Он не будет приставать к моей женщине.
– Это Лия, дочь Пола, – подтверждаю я.
Мой брат останавливается, подсчитывает и качает головой.
– Маленькая Лия выросла красавицей. Есть ли у Таши такие же привлекательные подруги постарше?
Услышав своё имя, Лия поднимает на меня взгляд, сидя на барном стуле – её глаза опухли, несмотря на макияж, который мог бы соперничать с фотосессией в любом журнале. Сомневаюсь, что кто-то, кто с ней незнаком, заметит это. Её челюсть сжимается, когда она замечает мой взгляд, обращенный на неё, и я наблюдаю, как её руки сжимаются в кулаки, прежде чем она поворачивается, возвращаясь к холодному поведению, с которым она была до того, как растаяла в моих объятиях и умоляла просто дать ей немного времени.
– Не думаю, что ей нравится быть твоей секретаршей, дорогой братец. Или это, или ты слишком часто щипал её за зад.
Я наблюдаю, как Скотт уходит в поисках женщины чуть ближе к нему по возрасту, чтобы приударить за ней, и молюсь, чтобы он не попытался привести кого-нибудь в мой офис, чтобы устроить небольшой перепихон в стиле «Я брат босса» на моём рабочем столе. Это было бы не в первый раз.
Сад на крыше был оформлен в виде волшебного дворца, в нём был установлен фонтан, который одновременно служил баром с барменами-русалками. Я не принимал участия в принятии решения о хвостах; предоставил команде по рекламе моей компании полный творческий контроль над вечеринкой. Это единственная ошибка, которую я больше не повторю. По крайней мере, рождественские огни и зелень создают множество мест, где можно незаметно отправить сообщение Лии, не опасаясь, что её поймают.
Я печатаю вопрос о том, как у неё дела, надеясь, что она просто пытается сохранить профессиональный вид. Со своего наблюдательного пункта рядом с ди-джеем я наблюдаю, как Лия проверяет свой телефон. Впервые за весь вечер её глаза загораются, а улыбка становится ещё ярче. Я вижу, как её пальцы начинают двигаться по экрану, и на моём телефоне загораются маленькие точки, сообщающие мне, что она печатает.
Пол и Джин присоединяются к ней в баре, и Лия прячет телефон обратно в сумочку, оставив сообщение неотправленным. В тот же миг выражение её лица становится непроницаемым. Тело Лии словно съёживается, плечи ссутуливаются, и она скрывается из виду. Энергичная молодая женщина ушла, оставив на своём месте затененного близнеца.
Что-то не так, и я выясню, что именно. К чёрту осторожность. Я потратил целую гребаную неделю, предоставляя ей пространство, о котором она умоляла, разрешая приносить ей воду, когда её тошнит в уборной во время приступов утренней тошноты, но не разрешая проявлять к ней какие-либо другие чувства. Нам нужно предать это огласке. Я больше не могу любить её на расстоянии.
Я выжидаю, наблюдая, как Лия, извинившись, уходит в туалет. Это недалеко от выхода с вечеринки, и я прижимаюсь к углу кирпичной стены и жду. Она появляется, богиня в серебристом платье, облегающем её фигуру. Изящные, но дразнящие, кружева и атлас не могут обмануть моё тело. Я помню эти изгибы и то, как они ощущаются под моим телом.
– Лия.
Ее имя звучит как молитва.
Может быть, так оно и есть.
– Иди за мной, – прошу я. Ведя её за импровизированную стену из деревьев и деревянных рам, задрапированных тюлью, я отодвигаю в сторону одну из тяжелых секций и протискиваюсь внутрь. Как только она проскальзывает между ними, я закрываю проделанный мною путь к отступлению и веду Лию на частную лестничную площадку, где мы впервые занялись сексом. Мы слышим шум вечеринки, но людям, незнакомым с крышей, нелегко найти дорогу к нам. Было бы проще спуститься вниз и подняться на другом лифте, чем надеяться, что они найдут нужную секцию фальшстены для перемещения.
– Вот здесь всё и началось, – шепчет Лия. Она ломает руки, оглядывая нашу беседку. Занавески опущены поверх сетки, что делает тени внутри более глубокими.
Однако она не права, и я говорю ей об этом.
– Это началось гораздо раньше. Ты сама мне об этом говорила.
Ночь не скрывает её румянца, и я тянусь к её лицу, проводя пальцами по разгорячённым щекам.
– Бек, мне не следовало говорить тебе о том, что я влюблена в тебя, – она прижимается к моей ладони, закрывая глаза, и, когда отстраняется, на её ресницах блестят слёзы. Румянец исчезает, когда боль отражается на её лице.
Я ненавижу видеть эти эмоции.
– Это не имело бы значения, Лия. Только не для меня. Когда мы поцеловались в гараже, я сразу понял, что должен обладать тобой. Это влечение, обжигающий удар в живот, когда наши губы соприкоснулись… Даже если бы между нами не возникло взаимопонимания, когда мы танцевали друг с другом долгие годы, я бы хотел тебя. Ты так прекрасно видишь мир и создаёшь произведения искусства, которые вдохновляют других видеть то, на что они в противном случае закрыли бы глаза. Лия, ты не смогла бы изменить тот путь, по которому мы идём, – я хватаю её за талию, сокращая расстояние между нами. – Скажи мне, что ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя, хочу нас.
На вкус она как лимонад – сладкая и терпкая, освежающая, когда я провожу языком по её нижней губе. Лия со вздохом открывается мне, и всё её тело расслабляется в моих объятиях. Мои руки скользят по её спине, ощупывая кружевные вставки, разделённые застежкой-молнией, которая заканчивается прямо над её попкой. Я притягиваю Лию к себе, и почти постоянный стояк, который она мне дарит, уже требует её.
Лия стонет, но не от страсти, а от разочарования, и вырывается из моих объятий. Слёзы текут по её щекам, оставляя дорожки на шее, прежде чем попасть в вырез платья. Она смахивает их, портя макияж. Я протягиваю ей свой карманный платок, и она берёт его с полуулыбкой, вызывающей душевную боль. Мне неприятно видеть её такой.
Я снова спрашиваю, что случилось.
– Я сделал что-то, за что ты меня ненавидишь?
Сожалеет ли она об этом? Я думал, нам было хорошо вместе. Может быть, я просто плохо разбираюсь в женщинах, несмотря на все мои благие намерения.
Её рот несколько раз открывается и закрывается, и это первое непривлекательное выражение, которое я у неё вижу.
– Нет, – наконец шепчет она. – Как я могу тебя ненавидеть?
По-настоящему сбитая с толку, она склоняет голову набок, словно не понимая, как я вообще мог прийти к такой мысли.
В моём голосе слышатся разочарование и растерянность.
– Тогда в чём же, черт возьми, дело? – могли ли её родители давить на неё из-за денег? Она ненавидит чувствовать, что использует их в своих интересах. – Это из-за кредита, который ты задолжала своему отцу? Ты сможешь вернуть ему долг через несколько месяцев.
Я знаю, что ей было тяжело просить об этом, и, если бы не её гордость, я бы предложил вернуть деньги Полу сейчас и покончить с этим.
Когда она снова качает головой, я придумываю последнее, что приходит мне в голову.
– Тебя смущает наша разница в возрасте? Меня нет, – говорю я честно ей. – Я влюблен в тебя, Лия, и мне наплевать на годы, прошедшие между нами, за исключением тех лет, когда я ждал такой любви, какую испытываю к тебе.
У меня есть деньги, чтобы заботиться о ней и нашем ребёнке ещё долго после того, как я умру, чего, надеюсь, не произойдет по крайней мере ещё лет сорок.
– Я люблю тебя, – повторяю я, уговаривая Лию позволить мне снова обнять её. Она уступает, совсем чуть-чуть, и прижимается к моей груди. – Пожалуйста, Лия, скажи мне, что случилось. Я не смогу ничего исправить, если ты мне не скажешь.
Она плачет навзрыд, уткнувшись головой в мой подбородок, когда я обнимаю её.
– Я не могу тебе сказать, это не моя тайна. Не заставляй меня говорить тебе. Я обещала, – её голос напряжён, когда её руки разжимаются и ложатся мне на грудь.
– Чш-ш. Всё в порядке. Все хорошо. Тогда тебе не обязательно говорить мне. Я не буду тебя принуждать. Не сейчас. Никогда, если ты этого не захочешь, – я вдыхаю аромат её волос, мечтая проснуться с этим запахом на своей подушке. – Взамен я хочу кое-что от тебя, – я нежно целую её в щеку, чтобы заставить посмотреть на меня. – Ты нужна мне, Лия. Я чертовски сильно люблю тебя. Я сохраню твои секреты, даже те, которыми ты не хочешь со мной делиться, если смогу по-прежнему вот так обнимать тебя. И это, – лукаво добавляю я. Мои руки скользят вниз по её спине к бёдрам, сжимая нежные изгибы, и останавливаются на её попке. Я использую мышцы там, чтобы соединить наши тела. – Ты будешь моей?
В глубине её глаз бушует война, она колеблется между желанием и страхом. Лия проводит языком по своим губам, и я не могу удержаться, чтобы не слизнуть с них влагу, которую она оставляет после себя. Мы идеально подходим друг другу, и когда я чувствую, как робкие руки дрожат на пути к моим плечам, они хватают меня, а не отталкивают.
Её имя вырывается из меня со стоном. Нам нужно быть ещё ближе; я приподнимаю её за попку, и её ноги раздвигаются, чтобы обхватить меня за талию. Благодарный за часы, проведённые в тренажерном зале, я останавливаюсь, чтобы прислонить Лию к стальному столбу беседки. Она смотрит на меня, почти незаметно кивает, побуждая меня продолжать. Я запускаю руку ей под платье и нащупываю её жаркое лоно. У нас будут годы на то, чтобы заняться настоящей прелюдией и не торопиться; мне нужно быть внутри неё. Лия вздыхает мне в ухо, когда мои пальцы обхватывают её трусики, и смеётся, когда я пытаюсь стянуть их с неё одной рукой.
– К черту их! – заявляю я и опускаю её на землю. Мои руки скользят по спине Лии, расстёгивая молнию на платье. Она стоит передо мной, опустив руки по швам, и снимает своё платье. – Оно было слишком красивым, чтобы срывать его с тебя.
Серебристо-серый кружевной лифчик приподнимает её грудь, а фестончатые края позволяют украдкой взглянуть на розовые кончики.
– Может, мне снять и это тоже? – Лия начинает снимать бретельку, но я останавливаю её.
– Нет. Мне это нравится. Оставь его, – я преклоняюсь, забирая с собой её трусики, и опускаюсь на землю. На ней только туфли на каблуках и лифчик, а я стою на коленях в костюме, который был сшит для меня на заказ. – Ты видишь, что ты делаешь со мной, Лия? – я говорю не о том, какой твёрдый у меня член. Это всё о ней. Кажется, что свет направлен только на неё, что делает её самым ярким пятном в моём мире.
Наклонившись вперёд, я целую её в живот. Я не могу дождаться, когда она поправиться ещё больше и можно будет целовать её округлости.
– Я люблю тебя, – прижимаясь щекой к её пупку, я провожу кончиками пальцев вверх и вниз по её бедрам. – И я люблю нашего малыша, – я снова целую её живот. – И… – мои пальцы безошибочно двигаются вверх и проникают в неё. – Мне нравится, какая ты на вкус.
Лия уже мокрая, и я погружаю в неё пальцы, насколько могу дотянуться, прежде чем вытащить их, обсасывая один за другим.
– Обещай мне, – я поднимаю взгляд на её прекрасное лицо, когда раздвигаю её складочки большими пальцами. Медленно, не зная, кого больше дразню, я облизываю её от входа до упругой выпуклости клитора. Я знаю, что это чертовски манипулятивно – предъявлять к ней такие требования, когда она возбуждена и нуждается во мне, но никто никогда не говорил, что любовь и вожделение справедливы, и что я был никем иным, как пещерным человеком, когда дело доходило до получения желаемого. – Лия, посмотри на меня, – я беру её клитор губами, теребя комок нервов, в то время как мои большие пальцы раскрывают её, растягивая и едва избегая проникновения.
Она подаётся вперёд, наклоняя бёдра к моему лицу.
– Бек! – её мольбы заводят меня ещё больше. Я чувствую, как предэякулят образует липкую лужицу на кончике моего члена. Мне нравится слышать, как Лия умоляет.
– Скажи это, – требую я. – Обещай мне, что мы будем вместе или, по крайней мере, попытаемся завязать отношения.
Это уступка, на которую я готов пойти, учитывая наши обстоятельства. Обводя кончиками пальцев её набухшее влагалище, я жду ответа. Кружась по спирали, дразня легким прикосновением внутри, прежде чем снова выскользнуть наружу, я смотрю на свою личную богиню и жду.
– Да! – наконец всхлипывает Лия и повторяет это снова, когда я погружаю три пальца в её горячую киску. Я трахаю её пальцами, пока она не начинает задыхаться при каждом толчке. Я позволяю ей использовать меня для её удовольствия, поглаживая мою ладонь, в то время как другой рукой я расстегиваю пуговицы на брюках. Мои пальцы и запястье начинают болеть, прежде чем Лия обхватывает меня крепче, сжимая мои пальцы.
Она вздрагивает, и я успеваю заметить, как она прикусывает губу, чтобы сдержать крик, прежде чем запрокидывает голову и прячет выражение своего лица. Лия извивается вокруг меня, её тело напряжено и почти вибрирует от оргазма. Я убираю пальцы, вытираю их о штаны сзади и снова приподнимаю Лию. У неё остекленевшие глаза, когда я оказываюсь на одном уровне с ней, и она хихикает, пытаясь обхватить меня ногами.
– Кажется, я опьянела от тебя, – смеётся она мне в ухо.
Мои пальцы впиваются в её попку и бёдра, пока я устанавливаю её в нужное положение, но она, кажется, не обращает внимания на возможный дискомфорт. Вместо этого она хнычет и умоляет о большем, пока мы пытаемся выровняться. Я не чувствую ничего, кроме шелковистого прикосновения её тела, когда Лия опускается на мой член, и я погружаюсь в жар.
– Да! – не уверен, кто произнёс это первым, но мы оба повторяем это в такт нашему траханию. Я целую её, прикрывая ей рот, чтобы заглушить громкие крики. Это не то зрелище, которое я хотел бы устроить для своих сотрудников; Лия здесь не для того, чтобы развлекать их.
Беседка скрипит, и я несу Лию к кирпичной стене, ведущей к лестнице, в мой кабинет, и прислоняю её к ней.
– Скажи мне, если ты начнёшь царапаться. Мы можем пойти на диван или внутрь, – бормочу я между поцелуями. Быть внутри неё, вот так, там, где я должен быть… Я могу выдержать напряжение в мышцах своих рук столько, сколько потребуется.
Наши тела соприкасаются, двигаясь в одном ритме с музыкой, наполняющей ночной воздух. Это прекрасно. Она прекрасна. Её губы красные и приоткрытые, припухшие от моих поцелуев. Всё её тело пылает от напряжения. Я хочу трахать её всю ночь напролёт, наблюдая, как её лицо искажается от оргазма за оргазмом.
– Бек! – её зубы впиваются мне в шею, чуть выше воротника пиджака. Она стонет, заставляя моё тело вибрировать, и кусает ещё сильнее, её киска сжимается вокруг моего члена.
Я дёргаюсь внутри неё, острая боль от её укуса превращается в наслаждение, о котором я и не подозревал. Это взрывается во мне, и я кончаю прежде, чем осознаю это. Огонь и напряжение охватывают мои яйца, пока я не чувствую, как сперма выплескивается из меня. Я мычу, пытаясь подавить звуки, которые так хочется издать.
Мы стоим, вернее, я стою, а Лия прижимается ко мне, пока я не чувствую, что начинаю слабеть. Мы тяжело дышим, измученные и пресыщенные впервые за долгое время, когда я слышу ритмичные щелчки, приближающиеся позади нас. Лия паникует, её глаза расширяются, когда она пытается слезть с моего члена. Моя сперма вытекает из неё, когда я выскальзываю, и в любой другой момент мне захотелось бы опуститься на колени и смотреть, как она стекает с неё.
Я опускаю ее на пол крыши и прикрываю своим телом, пока она тянется к своему платью и поднимает его. Мои яйца цепляются за штаны, когда я пытаюсь заправить их обратно, и вспыхивает боль, заставляя меня хромать по нескольким причинам.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто поднялся на мой личный балкон, и слышу звон бьющегося стекла, когда лунный свет выхватывает блики на светлых волосах, конечно же, светлых как смоль. Джина. Очень бледная Джина, окруженная осколками чего-то, что пахнет как разбитая пивная бутылка.
– Я должна была догадаться, Ленивая Лия. Я поняла. Даже угрозы не смогут удержать твои жадные до денег лапы от Бека, – она пинает в нашу сторону большой кусок стекла и ухмыляется, когда оно разбивается.
Угрозы? Джин угрожала моей Лии? Так вот почему Лия в последнее время сама не своя? Ярость застилает мне глаза, и я чувствую, что теряю контроль над собой.
– Итак, Лия, почему бы тебе не рассказать своему приятелю серебряному лису о его дочери-шлюхе? Вы такие хорошие подруги и всё такое, но я уверена, что твой рот был слишком занят его членом, чтобы сказать ему, что его дочь залетела, – на лице Джин появляется подобие улыбки. Выпивка сделала её ещё более жестокой и мелочной.
Мои эмоции переполняют меня. Таша, моя Таша беременна? Джин причиняет боль Лии. Я стану отцом и дедушкой одновременно.
– Скажи ему, Лия. Или ты слишком занята продвижением по службе, чтобы беспокоиться о своей якобы лучшей подруге? Может, она трахалась с твоим отцом, чтобы поквитаться с тобой?… Нет. Пол больше не способен на это.
– По крайней мере, не с тобой, – Лия зажимает рот рукой, как только слова вырываются наружу. Она тянется ко мне, кончики пальцев оказываются в дюйме от моей руки, прежде чем покачать головой и обнять себя. – Я обещала ей, Бек. Я обещала Таше, что не выдам её секрет. Она не шлюха! – огрызается Лия. Не знаю, говорила ли она это только для Джин или пыталась успокоить и меня тоже.
Лия встаёт между мной и Джин, её глаза умоляют меня не меньше, чем её слова.
– Не кричи. Пожалуйста, не кричи. Таша так напугана. Она не знала, как тебе сказать, а Крис хотел быть рядом, когда она тебе скажет. Я обещала ей, – Лия плачет, но слёзы текут незаметно, так как она раскачивается из стороны в сторону. – Таша растерялась. Это был их первый раз вместе. Презерватив порвался, но они подумали… Я не знаю, о чем они все думали. По крайней мере, я принимала противозачаточные, но это была неудачная партия или что-то в этом роде, и я до сих пор не сказала Таше, что беременна, – Лия бессвязно бормочет, пытаясь рационализировать всё, что происходит у неё в голове. – Она возненавидит меня, и ты возненавидишь меня за то, что я храню её тайну об этом. О, чёрт! – Лия осознаёт, что сказала.
Я хватаю её и притягиваю к себе, чтобы защитить от колкостей, которые собирается извергнуть Джин.
– Мне всё равно.
На самом деле, мне не всё равно, даже очень, но здесь не место для такого разговора.
– Я люблю тебя и люблю Ташу. Учитывая всё, через что вы двое прошли вместе, я понимаю, почему вы держали это в секрете. Я никогда не смог бы возненавидеть тебя за это, ни за что на свете. Ты защищала мою дочь. Это мило, – говорю я.
Трудно сохранять безразличие к тому, что моя дочь беременна, но я знаю, что Пол будет чувствовать себя примерно так же, когда узнает о Лии. Я должен быть внешне спокойным и надеяться, что это пройдёт.
– Беременна? Ты тоже беременна? – Джин пьяным взглядом указывает на Лию. – Ты залетела от Бека? Когда? – она качает головой и смеётся. – На самом деле это не имеет значения. Мне всё равно, насколько вы будете счастливы, я всё испорчу вам обоим, – она убегает, спотыкаясь и отскакивая от стены, чтобы изменить направление.
Лия всхлипывает, дрожа в моих объятиях.
– Ч-что мы будем делать?
– Сделаем глубокий вдох, поцелуем друг друга на счастье, найдём твоё нижнее бельё и пойдём наводить порядок, – я прижимаюсь носом к её носу. – И я пойду и скажу отцу моей девушки, что через несколько месяцев он станет дедушкой. По крайней мере, я знаю, что нравлюсь ему, верно? – я должен заставить Лию почувствовать себя увереннее в нашей ситуации.
Она опирается на мои плечи, надевая нижнее бельё, и натягивает его, пока я застегиваю молнию на её платье. Я бы посмеялся над тем, какими помятыми мы оба выглядим, если бы не страх перед тем, что нас ждёт.
Мы уже на полпути к стене, которую я отодвинул, чтобы мы могли пройти, когда Лия останавливается.
– А мы не можем просто сбежать куда-нибудь в другое место? – она говорит это несерьёзно, но мысль заманчивая.
– Прошу прощения у всех присутствующих. У меня объявление, – голос Джин эхом разносится по динамикам, и я слышу, как охрана пытается её остановить. – Моя падчерица – шлюха, если вы всё ещё этого не знали, – она делает эффектную паузу, а затем продолжает, пока мы с Лией направляемся в уборную. – Лия беременна от своего босса – нашего босса, Бека Хантсворта. Ей всего двадцать два. Он в буквальном смысле годится ей в отцы. Если этого недостаточно, то он – тот, кого мы считали другом семьи. Бек приходил на обеды, дни рождения, праздники и даже ездил отдыхать с семьёй, когда Лия была младше. Как он мог быть таким извращенцем? О, Пол. Где ты, Пол?
Мы с Лией подходим к месту вечеринки и останавливаемся как вкопанные. Джин стоит на одном из столиков с микрофоном в одной руке и новым напитком в другой и пинает охранника, который пытается уговорить её спуститься. Отец Лии стоит в стороне, подавленный этой сценой.
– Вот и ты, малыш, – мурлычет Джин. – Ты, должно быть, очень расстроен, услышав о своей неудаче с поиском денег, когда дочь трахается с твоим другом, своим боссом. Имею в виду, я её не виню. Он такой чертовски привлекательный. Я бы с удовольствием прокатилась на этом лисе, если бы он мне позволил, но он отказал мне, потому что уже трахал мою падчерицу.
Пол смущён и зол, и я сомневаюсь, что их брак переживёт это дополнительное разоблачение.
Я потрясён и слишком зол, чтобы чувствовать что-то ещё. Я цепляюсь за Лию, чтобы не сделать чего-то, о чём потом пожалею. Мои юристы уничтожат Джин, если я позволю им заполучить её. Лицо Лии красное от гнева и унижения. Это нехорошо ни для неё, ни для нашего ребёнка. Мне нужно исправить ситуацию. Я должен убедиться, что Лии не придётся расплачиваться за нашу любовь.
