Текст книги "Светлы их надежды"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Маленький комочек трясся так, что вместе с ним сотрясалась вся кровать.

Нэша охватили эмоции, столь для него опасные, жалость и нежность, но он не пожелал признаться в них даже себе. Он присел на кровать и нагнулся к девушке.

Сначала Фейт решила, что это сон, что на самом деле она убита молнией и оказалась в мире, где самые смелые мечты становятся реальностью. Как иначе она могла очутиться в нежных объятиях Нэша, который обхватил ее дрожащее тело? Как иначе она услышала бы лучший в мире голос, который убеждал ее, что теперь она в безопасности и нечего больше бояться, потому, что гроза скоро кончится?

– Нет, не смотри, – услышала она приказ, но успела взглянуть в окно, за которым новая вспышка лизнула небо, как язык змеи.

Гроза и не собиралась утихать, но теперь рядом с Фейт был Нэш, она прижималась к его груди, а он нежно обнимал ее – так, что это заставило ее отвлечься от того, что происходило снаружи.

– Гроза скоро закончится, – успокаивал он ее, когда она вновь задрожала от громового раската.

Десять минут спустя, когда шум дождя за окном притушил звук грома, Фейт пыталась убедить себя, что Нэш говорит правду.

– Я приехал бы раньше, но на дорогу упало дерево, – как будто извинялся Нэш.

Он думал о ней?.. Он спешил к ней и вернулся из-за нее?

Рядом с ним было тепло и спокойно, она вдыхала его запах и не было сил оторваться от него. От одной только мысли, что придется вернуться в свою комнату, становилось страшно – она будет лежать без сна и бояться, что гроза возобновится.

Десять лет назад Нэш настоял, чтобы она вернулась к себе. И сейчас он начал отстраняться от нее.

– Нет! – Она вцепилась в его плечо. – Не заставляй меня идти в мою комнату, – умоляла она. – Гроза может начаться снова!

– Ты хочешь остаться здесь?

В темноте она не могла видеть выражение его лица, но почувствовала недовольство в его голосе.

В нормальных обстоятельствах чувство гордости прогнало бы ее прочь, но сейчас она не думала о гордости.

– Я хочу остаться здесь, – подтвердила Фейт и глубоко вздохнула, прежде чем добавить: – И я хочу остаться с тобой. Я хочу быть здесь с тобой, Нэш, – уточнила она, боясь, что он может не понять ее желание. – Пока не кончится гроза, – прошептала она. – Только на сегодня.

И Нэш сдался.

– Только на сегодня, – согласился он сухо.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Ты ведь не оставишь меня одну, когда проснешься? – с беспокойством спросила Фейт в темноте, которая разделяла их.

Ее какая-то детская боязнь играла на струнах его сердца. Ему пришлось уговорить Фейт позволить ему сходить в ее комнату, чтобы принести еще одну подушку, но гроза, как будто хотела что-то доказать им и еще раз сотрясла небо. Он вернулся и нашел Фейт парализованной от страха, свернувшейся в немыслимо маленький комочек.

Обнаружив, что она лежит под одеялом, в которое судорожно вцепилась, Нэш решил принести из ее спальни еще кое-что кроме подушки, но, когда он попытался выйти, Фейт не дала ему двинуться, сжав его руку.

– Мне нужно раздеться, Фейт, – резко произнес он. – Принять душ и побриться, – он кивнул в сторону ванной. – Если тебе от этого будет легче, можешь пойти со мной, – поддразнил он, пытаясь отвлечь ее от страха.

Фейт неохотно отпустила его.

– Ты ненадолго, да? – с тревогой спросила она.

– Я постараюсь побыстрее.

Нэш тоже привык спать обнаженным. Но сегодня… Нахмурившись, он обернул полотенце вокруг бедер, прежде чем выйти из ванной.

Фейт была точно там, где он ее оставил.

Она лежит с ним рядом в одной постели, настолько близко, что он может не только слышать, но и чувствовать ее дыхание. Понимает ли Фейт, что он вряд ли уснет? А вдруг она чувствует то же самое?

После грозы воздух стал прохладнее и свежее. Фейт с удовольствием потянулась, чувствуя спокойствие и комфорт на этой большой кровати, под надежной защитой Нэша. Сонная, чувственная, женственная улыбка осветила лицо Фейт, когда она дала волю эмоциям, возникшим от близкого присутствия Нэша.

Инстинктивно она прижалась к нему, доверчиво положив голову ему на грудь и обхватив руку. Из ее груди вырвался непроизвольный долгий вздох, когда ее губы коснулись теплой кожи его шеи.

В этом полусонном состоянии Фейт легко могла отбросить все барьеры и позволить своим самым глубинным желаниям руководить ее действиями. Ведь сейчас с ней рядом был Нэш, о котором она мечтала все эти годы, и ее тело отметило этот факт, не привлекая сознание, словно Фейт выпила опасный, зажигающий эликсир страсти, усиливший неодолимую жажду.

– Ммм…

Она нежно провела тыльной стороной ладони по его руке, полуоткрытыми губами прижалась к ямке на его шее – волна жаркого удовольствия накрыла ее.

– Ммм…

Фейт прижалась к Нэшу еще плотнее, ее пальцы исследовали его тело. А потом она все-таки заснула, но Нэш не спал. Его тело было напряжено, чтобы отреагировать в случае… В случае чего? Уж конечно, не тогда, когда Фейт начнет делать то, что она делает сейчас. Нет… Нэш боялся того, что онможет начать делать.

После обвинений, которые она бросила ему в день их свадьбы, Нэш поклялся, что никогда не позволит себе притронуться к ней, неважно, как сильно он будет этого желать. Он не хотел принуждать ее к сексу,потому что жаждал заниматься с ней любовью,но это возможно, только если между людьми есть любовь.

Нэш стиснул зубы, чтобы не поддаться чувствам, которые пробуждали ее прикосновения, и не застонать.

Он был не в силах совладать с реакцией своего тела, но, превозмогая желание, осторожно взял ее руку и отвел от себя. Обнаженные нежные груди коснулись его.

Долгая, неконтролируемая дрожь сотрясла его тело, и стон, с которым он не смог справиться, заставил Фейт проснуться и открыть глаза.

Она в постели с Нэшем! Фейт смотрела на него взглядом, наполненным любовью, а ее тело было подчинено страсти, с которой разум не мог вступить в схватку.

Представляет ли она, с каким призывом на него смотрит? – с отчаянием подумал Нэш, чувствуя, как тает его самообладание.

– Нэш…

Прошептав его имя, Фейт прижалась к нему своим гибким телом. Приоткрытые губы приглашали к поцелую. Он колебался, ее глаза потемнели. Она прильнула к нему еще сильнее, склонилась над его лицом и легко коснулась губами его губ.

Может, Фейт и была девственницей, но она точно знала, как быть женщиной, подумал Нэш, заключив ее в объятия и открыв губы для поцелуя.

Фейт казалось, что она может растаять и исчезнуть без следа от ощущений, которые вызвал его поцелуй.

Его глаза, так же как и ее, были открыты, он смотрел прямо на нее, словно гипнотизируя, так что она вдруг почувствовала, что силы покидают ее и она хочет только одного – отдаться ему и полностью в нем раствориться.

Фейт уже совсем проснулась и разумом понимала, что ждет ее в этой безжалостной реальности, но о каком разуме может идти речь, когда вся она окутана мягким облаком нежности и желания?

– Нэш…

Фейт приподняла голову и легко провела пальцем по его губам. Она чувствовала движение тела Нэша. Кто-то из них двоих дрожит. Должно быть, это она. Ей казалось, что она тонет, падает в глубину его глаз.

Он нежно поцеловал подушечки ее пальцев, взял ее за запястье и прижал тонкую руку к губам, покрыв поцелуями всю ладонь и каждый палец в отдельности. Затем поднялся выше, прижавшись губами к соблазнительной ямочке под локтем, вызвав в Фейт ощущения, которые грозили лишить ее разума.

От кончиков пальцев ног, через позвоночник, к крошечным волоскам на шее поднимался чувственный сигнал, такой же древний, как мир.

В сумраке комнаты Фейт видела силуэт своих грудей и темные столбики возбужденных сосков, болящих от желания ощутить ласку его губ.

Ее живот напрягся, бедра непроизвольно задвигались, когда она еще сильнее прижалась к нему. Спазм удовольствия охватил ее, когда она почувствовала тяжелое, жаркое давление его разгоряченной плоти.

Они всего лишь поцеловались… один раз… Она хотела больше, больше его поцелуев, она хотела его целиком.

Нэш пытался напомнить себе все причины, по которым он не должен этого делать, но его разум слушал совершенно иные аргументы – она его жена и это его судьба. И каковы бы ни были последствия их интимных отношений, Нэш будет нести ответственность за их будущего ребенка. Он обязан ради памяти Филиппа.

Последствия их интимных отношений? Но было слишком поздно внимать доводам рассудка – его тело, сердце, душа слушали куда более простые аргументы.

Фейт казалось, что она, наконец поняла, что такое испытать экстаз, достигнуть состояния, когда сама себе кажешься бессмертной. Именно это давало невероятное ощущение, что теперь они с Нэшем встретились как равные.

Между ними больше нет барьеров. Они соприкасались не только обнаженными телами, но обнаженными душами. И инстинктивно она почувствовала тот момент, когда это произошло. Она ощутила, как мощное желание Нэша изливается горячими толчками в ее лоно, вознося ее саму на вершины блаженства, и именно тогда они создали новую жизнь.

Нэш не мог заснуть. Злость, растерянность, вина и отчаяние наполняли его, заставляя болезненно желать, чтобы все было по-другому, и не давая погрузиться в умиротворение, которым наслаждалась Фейт.

Как и она, он понимал, что их близость была не только физической, но и духовной. Как и она, он испытал странное чувство, что это судьба. Но теперь перед ним стояла внушавшая беспокойство дилемма, с которой он сталкивался уже не раз в их отношениях. Нэш не мог примириться с любовью к Фейт. Ему нужно противиться ей, он должен ненавидеть Фейт.

Если Нэш позволит себе любить Фейт, то никогда не простит себе этого, будет всю жизнь винить себя. Если он заставит себя ненавидеть ее, он…

Не находя себе места, он вскочил с постели.

Всю свою сознательную жизнь Нэш принимал решения и был готов нести за них ответственность. Но теперь он понимал, что нуждается в помощи. Ему необходимы мудрость и понимание – качества, которыми обладал Филипп.

Нэш принял душ, оделся и вышел из дома, пока Фейт не проснулась. Ему требовалось одиночество, чтобы справиться со своими демонами.

Эти отношения разрушают его. Он каждую секунду думает о том, как сильно ее любит.

Вот! Значит, он признался себе в этом, заставил себя принять это, как непреложную истину…

Неважно, что осознание случившегося вызывает у него чувства вины и ярости, – его любовь к Фейт не отличалась от той, которую он испытывал до того, как случилась беда.

Логика и гордость могут сколько угодно настаивать, что он должен чувствовать себя иначе, должен питать отвращение к Фейт за то, что она сделала, и презирать себя за то, что пытается найти какие-то оправдания ее поведению. Но все аргументы превращались в прах перед любовью, которой он не мог противиться. Любовью, которая отягощалась печалью и виной, любовью, которую он не мог игнорировать или отрицать.

В постели, обнимая Фейт, отвечая на ее нежность и чувственность, Нэш видел страстную женщину; именно такой он представлял ее еще тогда, когда она была девочкой-подростком. Сладкое, горячее желание охватывало его с такой неистовой силой, какой он еще никогда не испытывал, но в то же время оно было полно невинности и чистоты, заставлявших его до боли желать ее.

Фейт была загадкой, тайной, вопросом, на который он не мог ответить. Как будто, причинив вред его крестному, она отступила от своей сущности и вела себя так, словно это было чуждо ее миру.

Он снова пытается оправдать ее… Нахмурившись, Нэш сел в машину и завел двигатель.

Филипп был похоронен возле Оксфорда, на маленьком тихом кладбище, перед церквушкой, где когда-то венчались его родители и где был захоронен их прах. Нэш вспомнил, как в надежде и в страхе он ждал, что Фейт появится на похоронах Филиппа, и только позже узнал, что ее мама умерла почти в то же время, что и Филипп. Он вспомнил, что несколько лет спустя пропустил годовщину его смерти, вернувшись из Нью-Йорка двумя днями позже, обнаружил, что кто-то посадил на могиле Филиппа его любимые цветы и оставил букет роз, которые только-только начали увядать.

Он знал, кто побывал здесь, еще до того, как прочел записку.

«Памяти Филиппа.

Люблю и скучаю. Вы озарили мою жизнь, и этот свет будет вести меня по жизни всегда.

Фейт».

Нэш провел ладонью по глазам, вспомнив слезы, которые тогда не смог сдержать. Слезы, которые обжигали его глаза, как кислота, и болезненным комом стояли в горле, которые не освобождали его, а только зажимали в тиски боли, отчаяния и ненависти.

Ее двойственность разозлила его, и он не раз собирался разыскать Фейт и рассказать, кто платит за ее учебу, кого она должна благодарить за второй шанс, который предоставила ей жизнь. Но он так и не сделал этого.

Око за око, зуб за зуб… и сердце за сердце? Есть ли у Фейт сердце? Он хотел бы это знать.

Немного обеспокоенно Фейт поспешила из своей спальни вверх по лестнице. Она проснулась около часа тому назад, и расслабленное тело еще хранило воспоминания о прекрасной ночи – ее лицо залила краска, когда она вспомнила причины этой приятной расслабленности.

Сначала она решила, что Нэш в ванной, но, когда он не откликнулся, ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы покинуть его постель и отправиться в свою комнату.

Фейт не представляла, что заставило Нэша позволить ей вторгнуться в его мир, но она была благодарна ему за это. Фейт даже не пыталась обманывать себя. Именно она была инициатором их близости. Именно она повернулась к Нэшу, коснулась его, поцеловала, а еще… еще…

Ее лицо теперь по-настоящему горело. Она отчаянно пыталась вернуть поток своих мыслей в спокойное русло. Но какой смысл в логике, если ее тело все еще находилось в сладостной истоме, в расслабленном наслаждении, а сердце было переполнено чувством, которое на всей земле имеет только одно название – любовь?

Они с Нэшем занимались любовью. Любовью.Это был не просто секс. Это была судьба, неистовое чувство, но теперь единственное желание Фейт, поговорить с ним, наконец объяснить ему все, потому что без этого невозможно их будущее. Он обязан выслушать ее, узнать, что произошло в тот проклятый день. Потому что… С опаской она коснулась своего живота, и радостная и счастливая улыбка осветила ее лицо.

Она делает это не для себя, потому что больше не может отрицать, что любит Нэша, решительно сказала себе Фейт. Ей нужно сделать это ради того ребенка, которого, она уверена, они зачали с Нэшем. Они должны дать этому ребенку не только родительскую любовь: дитя должно видеть родителей, любящих друг друга.

Любящих друг друга? Фейт не осмеливалась даже думать о том, что Нэш не разделяет ее чувства. Он должен ее любить после того, что они испытали вместе.

Фейт инстинктивно нащупала свои кольца и вздрогнула. Одно кольцо было на месте, но, где же обручальное? Неужели она сняла его во время вчерашней грозы, не осознавая, что делает?

Она поднималась по лестнице, когда услышала звонок в дверь. Увидев адвоката Нэша, Фейт на мгновение растерялась, но пригласила его в кабинет Филиппа, а затем отправилась на поиски Нэша. И только тогда она обнаружила, что его машины нет на месте.

– Это не страшно, – заверил ее Дэвид Линкольн. – Я заехал, чтобы отдать ему кое-какие бумаги. Он забыл их вчера вечером, – мужчина улыбнулся Фейт. – Нэш очень беспокоился за вас и спешил вернуться.

Она покраснела.

– Знаете, – продолжил адвокат, – я очень рад за вас! Когда несколько лет назад Нэш сказал мне, что намеревается сделать, честно говоря, я сомневался в правильности его решения, но Нэш есть Нэш, он никогда не отступает. «Филипп хотел, чтобы Фейт получила высшее образование», – так он мне тогда сказал и сделал все для этого. А ведь после смерти Филиппа денег на ваше обучение явно не хватало. Конечно, теперь вы можете обо всем узнать, но тогда я недоумевал, почему Нэш решил держать все в строжайшем секрете. Он почему-то захотел, чтобы вы думали, будто несколько доверенных лиц распоряжались деньгами на ваше обучение, хотя доверенное лицо было одно – он сам платил за ваше образование из своего кармана…

Пораженная, Фейт не могла вымолвить ни слова, чтобы прервать хвалебные излияния адвоката.

Нэш платил за ее учебу, не Филипп! Нэш поддерживал ее все те годы, пока она училась. Нэш…

Отчаянное, горькое чувство охватило ее. Вместо утреннего сладкого тепла она почувствовала леденящий ужас. Нэш владел ею! Нэш купил ее… и прошлой ночью она просто расплачивалась за долги!..

Нахлынула ледяная волна опустошенности, и чувство утраты охватило ее. Как будто у нее отняли что-то самое важное для нее, и лишь спустя несколько минут Фейт осознала, что именно.

Конечно, Филипп верил ей и верил в нее. Но теперь все виделось в ином свете… Хотел ли Филипп помогать ей, или это была очередная ложь Нэша?

Припарковав машину у дома, Нэш глубоко вздохнул. Умиротворение и смирение, которые он ощутил, стоя на коленях у могилы Филиппа, покинули его, едва он увидел «Хаттон-хаус». Там его ждет Фейт. Может ли он забыть прошлое, провести черту под ним и начать жить заново?

Он любит Фейт, даже зная, что она сделала.

Он также знает, что она любила его, когда была девочкой. И недавно, когда она была в его объятиях, он почувствовал… Нет, для того, чтобы все стало хорошо, ему нужно распрощаться со своей болью и горечью.

Сегодня, опустившись на колени на мягкую землю церковного кладбища, Нэш, как будто почувствовал, что Филипп благословляет его строить новую жизнь для себя и для Фейт. И впервые за все эти годы Нэш ощутил, что чувство вины перед Филиппом отпускает его. Чувство вины, которую он переложил на Фейт.

Он не знал, удастся ли им возродить их отношения, но точно знал, что они должны серьезно поговорить.

Фейт встретила его у дверей.

– Мне нужно поговорить с тобой…

– Мы должны поговорить…

Они сказали это одновременно, и оба осеклись.

– Кабинет подойдет?

Фейт услышала неожиданно мягкий, почти нежный тон, и в ту же секунду ее решимость поколебалась. Может быть, она все не так поняла?

Нэш провел ее в кабинет, и его рука задержалась на ее талии, как будто он не мог выдержать полного отсутствия физического контакта с Фейт.

Она не дождалась, пока Нэш закроет дверь, и тут же начала гневную речь, требуя ответа:

– Это правда, что ты оплачивал мое обучение в университете, Нэш? Это правда, что Филипп не оставил денег?

Нэш нахмурился, почувствовав раздражение в голосе Фейт. Ее злость озадачила его, как и сами вопросы.

– Что заставило тебя думать… – начал он, но Фейт оборвала его:

– Здесь был твой адвокат. Он мне все рассказал. Он, кажется, думает, что это… – она подняла руку, показывая кольцо на пальце, ее голос дрожал от возмущения, – что это кульминация наших романтических фантазий. Если бы он знал правду! Ты преследовал меня только для того, чтобы отомстить! Ты ведь поэтому платил за мое обучение, Нэш? Из какого-то извращенного желания подчинить меня, купить мое будущее, чтобы получить власть надо мной и разрушить мою жизнь, если тебе этого захочется?

– Филипп хотел, чтобы у тебя было все для удовлетворения твоих амбиций, – тихо сказал Нэш, пытаясь осознать, что произошло.

– Он тебе это сказал? – резко воскликнула Фейт. – Он сказал, что хочет, чтобы ты заплатил за мое обучение?..

– Нет, – вынужден был признать Нэш. – Но Филипп стремился хоть что-то сделать, чтобы помочь тебе. Он написал в своем завещании… – Нэш запнулся и отвел взгляд. – К сожалению, в конце у него не было возможности осуществить то, что он так хотел.

– И ты сделал это для него, – продолжала нападать Фейт. – Зачем? Зачем ты сделал это, Нэш? Хотел получить надо мной власть? Иметь возможность отомстить за смерть Филиппа?

Нэш растерялся от ее яростных нападок. Он чувствовал горький привкус во рту. Уже поздно объяснять ей что-либо, умолять понять его. Она ответит ему с той же беспощадностью, с какой он ответил ей на ее мольбы.

Это чувство постоянно преследовало его. Сожаление… Как сможет он объяснить ей сейчас, да еще ожидать, что она поймет: он отказывался встретиться с ней просто потому, что боялся собственной слабости, потому, что страстно убеждал себя, что не должен это делать!

Ожидая ответа, Фейт нервно теребила обручальное кольцо на пальце.

Нэш сфокусировал на нем взгляд, и, внезапно поняв, куда он смотрит, Фейт похолодела от ужаса. Он смотрел на ее руку, но на пальцах было только одно кольцо, потому что второе она так и не смогла найти. Кольцо, которое подходило к серьгам, подаренным распорядителями на ее двадцать первый день рождения, серьгам, которые она так берегла и любила…

Ее захлестнули злость и отчаяние.

– Это ты купил серьги! – воскликнула она. – Ты…

Какая же боль разочарования и обида прозвучали в ее словах!

– Филипп одобрил бы это, – сказал он ей, как всегда говорил себе.

– Как ты мог? – хриплым шепотом, борясь с удушающими слезами, спросила Фейт. – Как ты мог сделать это, продолжая верить, что я виновата в смерти Филиппа? Ты хотя бы понимаешь, что я теперь должна чувствовать? Всем, что имею, я обязана тебе. Образование, ученая степень, Флоренция, работа…

– Ты получила работу за свои заслуги, Фейт!

– Нет, – она покачала головой. – Я купила ее за твои деньги. Мое образование – это твои деньги. Ты не представляешь, как это ужасно! Все, что я имею, обеспечила мне твоя благотворительность! Ты этого хотел? Наверное, ты сейчас получаешь наслаждение от того, как легко можешь сломить меня. Ты поэтому затащил меня в постель, Нэш? Потому что чувствуешь, что владеешь мной?

Нэш видел слезы ярости и стыда в ее глазах и закрыл собственные, мысленно проклиная болтливость своего адвоката.

Что бы он теперь ни произнес, Фейт интерпретирует это по-своему, и она явно не в настроении слушать то, что он должен сказать ей. Для начала он хотел попросить ее…

– Не я был инициатором того, что случилось между нами, – попытался Нэш напомнить ей, но, взглянув в ее лицо, понял, что сделал страшную глупость, упомянув об этом.

– Я ненавижу тебя! Ненавижу! – выкрикнула она, затем повернулась и побежала наверх.