Текст книги "Том 6. Лорд Эмсворт и другие"

Автор книги: Пэлем Вудхаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Онемев от разных чувств, он пожал руку Доналдсону и легко побежал к клумбе тюльпанов, у которой стоял его бывший садовник.

– Макалистер!

Садовник угрюмо посмотрел на бывшего хозяина. Отличить шотландца от солнечного света можно всегда; удалось зто и лорду Эмсворту. Язык его прилип к небу, но молчать он права не имел.

– Макалистер… я бы хотел… я бы просил…

– Фуф?

– Я бы… ну, хотел… то есть спросил бы, вы нашли новое место?

– Фуф…

– Вернитесь ко мне! – вскричал граф. – Роберт Баркер никуда не годится! Вы вернетесь?

– М-да… – произнес он наконец.

– Превосходно! – возликовал лорд Эмсворт. – Великолепно!

– Я ничего такого не сказал.

– Мне показалось, – удивился бедный граф, – что вы сказали «да».

– Я не говорил «да», я говорил «м-да», – пояснил садовник. – Может – вернусь, а может – нет.

Лорд Эмсворт положил ему на плечо дрожащую руку.

– Макалистер, я повышу вам жалованье. Шотландец молчал.

– Удвою!

Шотландец не двинулся.

– Энгус, – тихо сказал лорд Эмсворт, – вы нужны тыкве.

В наш суматошный век, когда всем так не хватает времени, могут найтись человека два, которые по тем, по иным ли причинам не успели зайти на сельскохозяйственную выставку. Для них я прибавлю несколько слов.

Конечно, сэр Грегори Парслоу-Парслоу из Матчингем-холла там был, но внимательный наблюдатель сказал бы, что ему изменила его горделивая уверенность. Время от времени он кусал губы, а взгляд у него был именно такой, какой появился у Наполеона при Ватерлоо.

Но баронет был рыцарем, он был джентльменом. Роду его неведома низость. Не дойдя до палатки, он быстро и смело протянул руку лорду Эмсворту.

– Поздравляю, – хрипло сказал он.

Лорд Эмсворт испуганно подскочил, ибо был погружен в раздумья.

– Э? О! Спасибо. Спасибо, мой дорогой, спасибо. Большое вам спасибо. – Он поколебался. – Мы не могли оба выиграть…

Сэр Грегори подумал и понял, что он прав.

– Да, – сказал он. – Вы правы, Эмсворт. Именно, не могли. Ничего не поделаешь.

После чего кивнул, ушел, и никто не знает, какие ястребы терзали его широкую грудь. А лорд Эмсворт и стоявший рядом с ним Энгус почтительно повернулись к тому, что лежало на соломе в самом большом ящике, какой только видели в Шрусбери.[25]25
  Шрусбери – столица графства Шропшир. Шропшир граничит с Уэлсом и расположен к северо-западу от Лондона, по английским масштабам—далеко.


[Закрыть]

Хлопоты Лорда Эмсворта

Штаб-квартира прислуги в Бландингском замке, обитель домоправительницы, была в обычное время приятной, даже веселой. Туда весь день глядело солнце, а обои выбрал когда-то человек, полагавший, что девяносто семь розовых птиц на девяноста семи голубых кустах бодрят и освежают. Однако с появлением дворецкого в комнате похолодало, а хозяйка ее, отложив вязанье, тревожно взглянула на пришельца.

– Что случилось, мистер Бидж? – спросила она. Дворецкий хмуро посмотрел в окно. Он тяжело дышал, как дышит тот, кто страдает от избытка чувств и от аденоидов. Солнечный луч, скользивший по ковру, поймал его угрюмый взгляд и смутился.

– Я принял решение, миссис Твемлоу, – ответил дворецкий.

– Какое?

– С той самой поры, как он ее растит, я вижу на стене письмена.[26]26
  …вижу на стене писмена – см. Дан.5: 5 и далее.


[Закрыть] Все. Как только он вернется, ухожу. Восемнадцать лет служил я этому дому, начал с младшего лакея, достиг высот, но больше я не могу.

– Неужто из-за бороды?

– Именно. Не только я, вся округа… Вы знаете, что в прошлое воскресенье, на школьном празднике, кто-то крикнул: «Козел!»?

– Не может быть!

– Может, миссис Твемлоу. Чего еще ждать? Ах, то ли еще будет! Из-за этой бороды от нас отходят лучшие люди графства. Сэр Грегори искоса глядел на нее, когда обедал у нас в пятницу.

– Борода не очень красивая… – признала домоправительница.

– Именно. Я обязан открыть ему глаза. Пока я здесь служу, это невозможно. Что ж, попрошу увольнения. Тогда я свободен. Это не тосты под той крышкой, миссис Твемлоу?

– Да, мистер Бидж, тосты. Попробуйте! Может, развеселитесь.

– Развеселюсь! – с горьким смехом воскликнул дворецкий.

К счастью, в эти минуты лорд Эмсворт сидел у себя, в Клубе старых консерваторов, и не подозревал о нависшей над ним беде. Но ему и так было о чем подумать.

В последние дни все не ладилось. Макалистер, старший садовник, сообщил о нашествии зеленой тли. Глубоко почитаемая корова, готовившаяся к выставке, съела что-то, неведомое медикам. Более того – пришла телеграмма от младшего сына, который приплыл в Англию и почему-то хотел видеть отца.

Об этом и думал злосчастный граф, рассеянно глядя на консерваторов. Нет, почему возвращается Фредди? Что ему делать в Англии? Восемь месяцев назад он женился на Ниагаре Доналдсон, которая живет в Америке, – значит, должен быть в Америке, а он в Лондоне, да еще, судя по телеграмме, чем-то встревожен.

Лорд Эмсворт задумчиво погладил подбородок – все же так легче мыслить – и удивился нежданному препятствию. Сосредоточив на этой загадке весь свой разум, он понял, что там – борода; и расстроился. Что ж это такое, в конце концов, какие-то водоросли! В общем, он еще больше рассердился на Фредди, хотя и совершенно зря.

В этот самый миг он увидел, что беспутный сын идет через комнату к нему.

– Привет! – сказал Фредди.

– В чем дело, Фредерик? – спросил граф.

Они помолчали. Фредди вспомнил об их последней встрече, когда сам он женился на девушке, которую многострадальный лорд видел только в телескоп, а этот лорд, его отец, думал о неприятных словах, которые прочитал в телеграмме: «затруднительном положении». Пятнадцать лет кряду он выручал сына из таких положений, казалось бы – отдал в хорошие руки, и вот опять!

– Садись, – печально сказал он.

– Мерси, – сказал Фредди. – Давно оброс?

– Что?

– Ну, бородой. Прямо не узнаешь! Лорд Эмсворт снова дернулся от горя.

– При чем тут борода?!

– Хорошо, не буду, – согласился Фредди. – Спасибо, что приехал.

– Я приехал, – сказал граф, – потому что ты в этом… в положении.

– Вот он, британец! – одобрил Фредди.

– Понять не могу, – продолжал граф, – какие такие положения! Надеюсь, дело не в деньгах?

– Что ты! Если бы в деньгах, я бы не к тебе обратился. Папаша Доналдсон – молодец! А меня как любит! Ест из рук.

– Да? – удивился все тот же граф. – Я видел мистера Доналдсона всего один раз, но он мне показался умным.

– То-то и оно. Очень меня любит. Нет, тут не деньги. Агги, понимаешь… моя жена…

– Что же с ней?

– Она меня бросила.

– Бросила!

– Раз и навсегда. Оставила записку. Сейчас она в «Савое», но меня не пускает. Живу на Кинг-стрит, если это жизнь.

Лорд Эмсворт глубоко вздохнул, поражаясь тому, как молодой человек, даже такой привычный, умеет запутать свои дела. Случилось чудо, он сумел провести дочь миллионера – и что же? Он ее упускает. Много лет назад, в ранней молодости, романтический Кларенс жалел, что у старого рода Эмсвортов нет фамильного проклятия. Подозревал ли он, что сам его породит?

– Виноват, конечно, ты? – ровным голосом спросил он.

– В определенном смысле, да. Но…

– Что именно случилось?

– Как тебе сказать… Ты знаешь, я всегда любил кино. Ходил на все фильмы. Хорошо. Лежу я ночью – и вдруг думаю: почему бы мне не написать сценарий? Пришла, понимаешь, мысль. И какой сюжет! Один бедный человек попал под машину, ему нужна операция. Просят задаток, пятьсот долларов, а у него их нету. Тогда его жена идет к миллионеру…

– Что, – спросил лорд Эмсворт, – это за чушь?

– Чушь? – не поверил Фредди. – Это мой сценарий.

– Я не хочу его слушать, – сказал граф. – Я хочу узнать, если можно, в двух словах, почему ты поссорился с женой.

– А я и рассказываю. Все началось со сценария. Когда я его написал, я захотел его продать, а тут как раз приехала Полина Птит, и один приятель нас познакомил.

– Кто такая Полина Птит?

– Ну, знаешь! – Фредди опять себе не поверил. – Нет, не может быть! Это же звезда! Ты видел «Рабов страсти»?

– Не видел.

– И «Шелковых цепей»?

– И цепей.

– И «Багровую любовь»? Ну, хоть «Золотые узы»? «Соблазн»? Да что же это такое!

– Что случилось с этой женщиной?

– Значит, нас познакомили, и я стал ее охмурять. Понимаешь, если ей понравиться, все пойдет как по маслу. Приходилось с ней видеться, сам понимаешь, и Джейн Йорк застукала нас в таком ресторанчике.

– Господи!

– Ничего страшного, все прилично. Деловая встреча. Плохо то, что я ничего не говорил Агги. Хотел сделать сюрприз. Купят сценарий, приду к ней, и она увидит, что я не такой уж дурак.

– Если женщина способна поверить…

– А что уж совсем плохо, я сказал, что еду по делу в Чикаго. Ну, в общем, сейчас она в «Савое»…

– Кто такая Джейн Йорк?

– Стерва, причем из самых вредных. Иевуссеянка и амалекитянка.[27]27
  Иевуссеяне и амалекитяне – племена, обитавшие в Ханаане, враги Израиля. Часто упоминаются в Библии.


[Закрыть] Если б не она, я бы все уладил. Понимаешь, она хотела, чтобы Агги вышла за ее брата. Я думаю, она заманивает Агги в Париж, чтобы они опять встретились. В общем, надо что-то делать. Надеюсь на тебя.

– На меня? А что я могу?

– Поговори с ней, похлопочи! В фильмах хлопочут. Сколько раз я видел, как седой отец…

– Чушь и чепуха! – обиделся лорд Эмсворт, которому, как многим пожилым людям, казалось, что он совсем молодой. – Сам виноват, сам и тушись.

– Пардон?

– Ну, крутись в собственном соку! В общем, я помогать не буду.

– Не будешь?

– Нет.

– То есть будешь?

– То есть не буду.

– Хлопотать? – спросил на всякий случай дотошный Фредди.

– Вмешиваться в это грязное дело.

– И звонить ей не будешь?

– Нет.

– Ну, что это ты! Номер шестьдесят семь. Всего два пенса.

– Нет!

Фредди печально встал с кресла.

– Что ж, – сказал он, – очень хорошо. Жизни моей конец. Если Агги уедет в Париж и получит развод, удалюсь в какую-нибудь тишь, протяну года два-три… До свиданья.

– До свиданья, Фредерик.

– Тюху-тюху… – промолвил Фредди.

* * *

Обычно лорд Эмсворт засыпал рано и спал крепко. Как и Наполеон Бонапарт, он умел погрузиться в сон, едва коснувшись головой подушки. Однако в эту ночь, под гнетом забот, он тщетно искал забвения. Под утро он сел в постели, весь дрожа. Его посетила ужасная мысль.

Фредди упомянул о какой-то тиши. Возможно, – но что, если это Бландингский замок? Одно предположение вогнало графа в дрожь, ибо он считал, что сын его опасней для доброй сельской жизни, чем глисты у лошадей, зеленая тля и даже сап. Словом, чувство было такое, будто бедного лорда ударили чем-нибудь по затылку.

И он подумал: был ли он добр к сыну? Не был ли жесток? Не отказал ли в милости? В общем, сделал ли то, что должен делать отец?

Ответы были соответственно: «нет», «да», «да», «нет».

За утренним чаем лорд Эмсворт уже совсем твердо решил пойти к невестке и хлопотать, как никто еще не хлопотал.

После бессонницы хлопотать трудно. Только днем, поглядев на цветы в Кенсингтонском саду и пообедав в «Риджент Грилл» (отбивная, полбутылки кларета), лорд Эмсворт обрел себя. Голова прояснилась, тупость уступила место шустрости.

Уступила она настолько, что в отеле «Савой» граф проявил неожиданное хитроумие. Прежде чем сказать портье свое имя, он помолчал. Вполне возможно, думал он, невестка включила в свою вендетту весь их род, а тогда – задушит хлопоты на корню, узнав, что это он. Лучше не рисковать. Решив это, он кинулся к лифту и оказался у номера шестьдесят седьмого.

Он постучал в дверь. Ответа не было. Он постучал снова, потом еще и еще, а уж потом – немного опешил и совсем бы ушел, если бы не заметил, что дверь открыта. Тогда он ее толкнул, вошел и оказался в гостиной, уставленной всевозможными цветами.

Цветы приманивали его всегда. Несколько счастливых минут он ходил от вазы к вазе.

Когда он понюхал в двадцатый раз, ему почудилось, что в комнате отдается какой-то звук: посопишь – и он вроде бы сопит. Однако людей тут не было. Чтобы окончательно проверить акустику, бедный граф засопел погромче, но в ответ послышалось скорее рычание.

Это рычанием и было. У самых ног многострадального пэра крутилась женская муфта, и, в озарении нынешней шустрости, он понял, что это скорее собачка, из тех, которыми женщины вечно набивают свои гостиные.

– Господи, помилуй! – благочестиво воскликнул граф, как восклицали его предки на поле боя, где бывало не легче.

Кроме того, он попятился. Собачка не отстала. Ног у нее не было, двигалась она только верою.[28]28
  …только верою – богословское понятие, особенно значимое для протестантства, т. к. Мартин Лютер положил его в основание своей реформы. Взято из «Послания к римлянам» апостола Павла, где говорится о том, что человек спасается не «делами закона», а верой.


[Закрыть]

– Уходите! – сказал ей лорд Эмсворт.

Маленьких собак он не любил и, допятившись до двери, решил спрятаться. Что поделаешь! Один Эмсворт спрятался при Азенкуре.[29]29
  Азенкур – селенье во Франции, недалеко от Ламанша, где англичане в 1415 году одержали победу над французами.


[Закрыть]

На этот, третий раз он оказался в спальне, видимо – надолго. Мохнатая тварь уже не пыталась усмирить свою ярость, она мерзко лаяла, время от времени царапая дверь.

– Уходите! – закричал граф.

– Кто там?

Лорд Эмсворт подскочил, как блоха. Он привык к мысли, что в номере нет никого, и совсем перепугался.

– Кто там?

Тайна, уже обретавшая потусторонние тона, внезапно разрешилась: голос говорил из-за другой двери. По-видимому, судьба так зла, что приурочила первый визит свекра к купанию невестки.

Граф подошел к дверям и робко сказал:

– Пожалуйста, не пугайтесь!..

– Кто там? Что вы тут делаете?

– Главное, вы не пугайтесь…

Здесь он и прервал фразу, ибо все та же судьба ее опровергла. Причины для страха были. Первая дверь открылась, и злобная муфта, пыша ненавистью, покатилась – в своей манере, без ног, – прямо к его лодыжкам.

Опасность открывает в каждом неведомые черты. Лорд Эмсворт не был акробатом, но прыгнул на славу. Как птица, возвращаясь в гнездо, он пролетел через комнату на кровать, где и остановился. Собачка ярилась внизу, словно волны у скал.

Именно тогда лорд Эмсворт увидел, что в первых дверях стоит молодая женщина. Знаток женской красоты нашел бы в ней недостатки – она была коротковата, тяжеловата, почти квадратна; подбородок у нее слишком торчал вперед, волосы отливали неприятной бронзой. Но меньше всего лорду Эмсворту понравился пистолет в ее руке.

Жалобный голос спросил из ванной:

– Кто там?

– Какой-то человек, – ответила девица-с-пистолетом.

– Это я понимаю. А кто он?

– Не знаю. С виду – противный. Выходи оттуда!

– Я не могу, я мокрая.

Стоя на кровати, трудно сохранить достоинство, но лорд Эмсворт очень старался.

– Моя дорогая!

– Что вы тут делаете?

– Дверь была открыта…

– И вы понадеялись, что шкатулка тоже открыта, – закончила за него девица. – По-моему, – повысила она голос, чтобы он был слышен в ванной, – это Допи Смит.

– Кто?

– Допи Смит. Который пытался украсть твои драгоценности в Нью-Йорке.

– Я не Допи Смит! – вскричал граф. – Я граф Эмсворт.

– Да?

– Да.

– Ах-ах-ах-ах!

– Я пришел к своей невестке.

– Что же, вот она.

Вторая дверь открылась, и вышло прелестнейшее созданье в японском халате. Даже в этот миг лорд Эмсворт удивился, почему такая красавица вышла за Фредерика.

– Как ты сказала, кто он? – спросила она, вызывая еще большее восхищение тем, что уверенно схватила и держит собачку.

– Граф Эмсворт.

– Да, я граф Эмсворт!

Красавица в кимоно смотрела, как он слезает с кровати.

– Знаешь, Джейн, – сказала она, – очень может быть. Вылитый Фредди.

У лорда Эмсворта, как у всех, бывали минуты застенчивости и недовольства собой, но такого он все-таки не предполагал. «Вылитый Фредди…»

Девица дико заорала:

– Ой, батюшки! Ты что, не видишь?

– Чего?

– Да это же Фредди! Хочет подлизаться к тебе. Его стиль, как в кино. Снимите бороду, звезда экрана!

И, не дожидаясь, она вцепилась в нее хваткой современной девушки, воспитанной на хоккее, теннисе и гимнастике. Но тут же произнесла:

– Гм-м… Вроде бы настоящая. Если, – сказала она пободрее, – он не приклеил ее чем-нибудь эдаким. Ну, еще разок!

– Не надо, – сказала невестка графа. – Это не Фредди. Его бы я сразу узнала.

– Значит, вор. Эй, вы! Лезьте вон в тот шкаф, а я позвоню в полицию.

Лорд Эмсворт сделал несколько недурных па.

– Я не полезу ни в какие шкафы, – сказал он. – Я требую, чтобы меня выслушали. Не знаю, кто эта леди…

– Меня зовут Джейн Йорк.

– А, это вы ссорите мужа с женой! Я все знаю. – И граф обернулся к красавице в кимоно. – Вчера мой сын Фредерик вызвал меня в Лондон. Уймите эту собаку!

– Зачем? – спросила мисс Йорк. – Она у себя дома.

– Он сообщил мне, – продолжал лорд Эмсворт, повышая голос, – что у вас произошла размолвка…

– Ха-ха! – сказала мисс Йорк.

– Он обедал с той дамой по делу.

– Ясно, ясно, – откликнулась злодейка. – Знаем мы эти дела.

– Я думаю, это правда, – вступила в беседу миссис Трипвуд – Он лорд Эмсворт. Смотри, все знает. Значит, Фредди ему сказал.

– Если он вор, он должен все знать. Всюду об этом пишут.

– Нет, ты подумай… Тут зазвонил телефон.

– Уверяю вас… – начал лорд Эмсворт.

– Да, – сказала в трубку мисс Йорк. – Пусть идет. – Она победно взглянула на пришельца. – Не везет вам, однако. Приехал лорд Эмсворт, сейчас будет здесь.

Бывает так, что человеческий разум вправе пошатнуться. Лорд Эмсворт, человек тихий, непригодный для нашей суеты, испытал в этот день то, что сломило бы самых бойких. Но эти поразительные слова прошибли его. Он пошел в гостиную и сел в кресло. Ему казалось, что он видит дурной сон.

Человек, вошедший в комнату, это подтверждал. Кому-кому, а ему было бы вполне удобно в любом кошмаре.

Он был высокий, тощий, седой, а борода его, легкая и длинная, отливала каким-то сомнительным цветом. Хотя его должны бы давно убить, он дожил до невероятного возраста – то ли до ста пятидесяти (и выглядел неплохо), то ли до ста десяти (и выглядел старовато).

– Мое дорогое дитя! – заквакал он очень высоким голосом.

– Фредди! – закричала красавица в кимоно.

– А, черт, – сказал новый пришелец.

Все молчали, пока лорд Эмсворт не издал какой-то звук.

– Ну, что же это! – воскликнул Фредди. – И ты здесь! Его жена спросила:

– Правда, это твой отец?

– Конечно, – ответил он. – Он самый. Кто ж еще? Он, он и он. Только он говорил, что не пойдет.

– Я передумал, – тихо сказал лорд Эмсворт.

– Вот видишь! – сказала миссис Трипвуд своей недоброй подруге. – Так я и думала.

Бедный граф странно застонал.

– Неужели я такой? – спросил он и закрыл глаза.

– Хорошо, – сказала мисс Йорк, обращаясь к Фредди во всей своей мерзкой властности. – Хорошо, вот и вы, в роли Санта-Клауса, но что с того? Агги ясно написала, что видеть вас не хочет.

По всей вероятности, Любовь преобразила мягкого Фредди. Сняв бороду и брови, он твердо взглянул на мисс Йорк.

– Я говорю не с вами, – сказал он. – Вы змея.

– Вон что?

– Да. Вы отравили душу бедной Агги. Если бы не вы, я бы все объяснил.

– Что ж, объясняйте. Времени было много, могли подготовиться.

– Агги, – сказал Фредди, – как тебе идет эта штука!

– Не юлите, – сказала мисс Йорк. – Переходите к делу.

– Это дело и есть, – сказала миссис Трипвуд. – А зачем тебе тогда морковные актрисы?

– Золотисто-рыжие, – уточнил Фредди.

– Морковные.

– Да, морковные.

– Почему же ты с ней обедаешь?

– Да, почему? – вмешалась мисс Йорк.

– Я говорю не с вами, – напомнил Фредди.

– Помолчи, Джейн. Да, Фредди?

– Понимаешь, Агги…

– Никогда не верь мужчине, который так начинает.

– Джейн, ты не можешь помолчать? Фредди, я слушаю.

– Я хотел ей продать сценарий, а тебе – сделать сюрприз.

– Ой, как хорошо! Нет, правда?

– Вы хотите, чтобы мы поверили… – снова вмешалась мисс Йорк.

– Именно. Сама понимаешь, надо было ее обхаживать.

– Конечно!

– Приходится.

– Еще бы!

– Когда их покормишь – совсем другое дело.

– Ну естественно!

– Ты веришь в этот бред? – опомнилась мисс Йорк.

– Конечно, – сказал Фредди. – Веришь, дорогая?

– А то как же, милый!

– Мало того, – продолжал Фредди, вынимая что-то из кармана, словно фокусник, – я могу все доказать. Вот телеграмма. «Супер-Ультра-Фильм» предлагает тысячу долларов за сценарий. Так что в другой раз, пожалуйста, не судите о других по себе!

– Да, – сказала Агги. – Я бы очень хотела, чтобы ты не вмешивалась в чужие дела.

– Прекрасно сказано, – заметил Фредди. – Прибавлю…

– Она фальшивая, – сказала мисс Йорк.

– Кто?

– Телеграмма.

– То есть как? – вскричал Фредди.

– А так. Они послали телеграмму, потому что вы послали телеграмму, чтобы они послали телеграмму.

– Не понимаю, – сказал Фредди.

– Зато я понимаю, – сказала его жена, – и не хочу больше вас видеть, Джейн Йорк.

– Присоединяюсь, – сказал Фредди. – Турки таких, как вы, топят в Босфоре. В мешке.

– Лучше мне уйти, – сказала мисс Йорк.

– Гораздо лучше, – сказал Фредди. Лорд Эмсворт, очнувшись, слабо заморгал. Ему было лучше, но в меру.

Фредди тем временем рассказывал свой сценарий.

– Понимаешь, муж и жена. Он очень бедный, понимаешь… нету денег. Попал под машину, а они не хотят оперировать. Хотят пятьсот долларов. А где их взять? Понимаешь?

– Конечно.

– Сила, а?

– Еще какая!

– Ты подожди, что будет! Жена охмурила миллионера, он обещал деньги. Тут звонят доктора, то есть к нему. Она смеется, чтобы он не понял, как она страдает. Забыл тебе сказать, если его не резать, ему конец. Здорово?

– Блеск!

– То ли еще будет! Они идут в спальню… Эй, эй! Ты что, уходишь?

Лорд Эмсворт уже поднялся.

– Тебе получше?

– Да, спасибо…

– О, лорд Эмсворт! – сказала Агги. – Простите меня!

Он погладил ее по руке, снова удивляясь, почему такая милая и умная девушка полюбила Фредди.

– Не за что, не за что! А вот вы мне скажите, когда Фредерик… э… был с бородой, он напоминал меня?

– Очень, очень!

– Спасибо, моя дорогая. Приезжайте в Бландинг, как только сможете.

И он задумчиво вышел.

– Есть у вас парикмахерская? – спросил он внизу.

– Да, сэр.

– Покажите, пожалуйста, где она, – сказал граф.

Лорд Эмсворт сидел в своей библиотеке, допивая последний бокал. В открытое окно вплывали запах цветов и тихие звуки насекомых.

Казалось бы, все хорошо. Энгус Макалистер сообщил, что зеленая тля побеждена китовым жиром; больная корова шла на поправку и обретала аппетит; бороды не было.

И все-таки графа что-то томило.

Он позвонил в звонок.

– Милорд?

Лорд Эмсворт с одобрением взглянул на верного слугу. Бидж много лет служил их дому. Хороший человек… И смотрит как-то так, чему-то радуется…

– Бидж, – сказал граф, – будьте добры, позвоните в Лондон.

– Слушаюсь, милорд.

– Отель «Савой», номер шестьдесят семь.

– Хорошо, милорд.

– Спросите мистера Фредерика, как там кончается.

– Кончается, милорд?

– Да.

Время шло. Граф размышлял. Дворецкий вернулся.

– Я говорил с мистером Фредериком, милорд.

– Да?

– Он передает привет и просит сказать, что в спальне был черный ягуар, милорд.

– Ягуар?

– Ягуар. Привязан к ножке кровати. Он защищал честь жены, милорд.

– А! – сказал лорд Эмсворт. – Спасибо, Бидж.