Текст книги "Том 6. Лорд Эмсворт и другие"

Автор книги: Пэлем Вудхаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Глава восьмая
ТУЧИ НАД БЛАНДИНГСКИМ ЗАМКОМ

Перечитав полдюжины страниц, написанных после ленча, Галахад Трипвуд прикрепил их медной скрепкой к корпусу своего труда и положил в стол с той нежностью, с какой молодая мать кладет ребенка в колыбель. Дневную порцию он сделал. Встав с кресла, он зевнул и потянулся.

Как утверждают серьезные мыслители, счастье – в том, чтобы делать счастливыми ближних; а небольшой анекдот, который он только что вписал, должен был обрадовать многих. Да, сэр Грегори из Матчингема не разделит их радости, ибо речь шла о креветках; но первый урок, который нужно усвоить писателю, – на всех не угодишь.

Покинув комнату за библиотекой, Галли спустился вниз и увидел Биджа. Тот высился у чайного стола, отрешенно взирая на блюдо, где лежали сандвичи с анчоусами; и Галахаду показалось, что он очень расстроен. Глядел он как-то странно, затравленно, словно кого-то убил и беспокоится, что найдут тело. Более опытный физиономист разгадал бы этот взгляд. Именно так глядят дворецкие, когда, поборов совесть, поддадутся на уговоры и украдут хозяйскую свинью.

– Бидж! – окликнул его Галахад еще с лестницы, ибо вспомнил, что надо скорей расспросить о чудаковатом генерал-майоре, у которого тот раньше служил. – Что с вами? – прибавил он, поскольку Бидж взвился в воздух, душераздирающе дрожа. «Дворецкий, – подумал Галли, – не вспугнутый олень. Или то, или это».

– Простите, сэр?

– Почему вы скачете? – спросил Галли. – Я и раньше замечал. Вот, скачет, – обратился он к своей племяннице, которая понуро брела в гостиную. – Я окликнул его, а он трясется, как раненый кит.

– Да? – безжизненно отозвалась Миллисент, упала в кресло и взяла книгу. Примерно такое могло привидеться Ибсену в печальную минуту.

– Простите, мистер Галахад.

– Не в том дело. Главное – не скачите. Если разучиваете шимми, бросьте, мой вам совет. Нет нужной прыти.

– Я простудился, сэр.

– Хлопните виски с яйцом. Как рукой… А чья это машина?

– Миледи заказала, сэр. Они едут с мистером Бакстером встречать поезд четыре сорок.

– Кого-то ждут?

– Американскую гостью, сэр. Мисс Скунмейкер.

– А, да, помню. Скунмейкер… Знал я одного Скунмейкера, мы даже дружили. Прекрасный человек. Сбивал самый лучший джулеп в Америке. Вы пили джулеп?

– Не припомню, сэр.

– Пили бы, запомнили бы. Коньяк, мята, лед. Ласков, как младшая сестричка, и – хлоп! – судья говорит: «Штраф пятьдесят долларов». Лорда Эмсворта не видели?

– Милорд говорит по телефону.

– Да не скачите вы! – вскричал Галахад, ибо дворецкий снова дернулся.

– Простите, сэр. Я просто вспомнил. Вам звонили – из Оксфорда, проездом. Я не хотел вас беспокоить.

– Кто именно?

– Не понял, сэр. Плохо слышно. Что-то связанное с театром.

– С театром?

– Да, сэр. Со сценическим искусством. Я решился сказать, что вечером вы дома. Он прибудет после чая.

И дворецкий удалился, а Галахад обернулся к Миллисент.

– Знаю, кто это, – сказал он. – Вчера получил письмо. Антрепренер, некий Мейсон. Мы когда-то общались. У него есть французская пьеса, просит переделать на Англию времен моей молодости.

– Да?

– Неплохая мысль. Имя Галахада Трипвуда скоро прославится. Отбоя не будет от посетителей. Приедут узнать, не пишу ли я о них.

– Да? – опять сказала Миллисент.

– Что с тобой?

– Ничего.

– Так почему ты такая?

– Какая?

– Ну, бледная. Как будто встретила букмекера, которому ты должна.

– Мне очень хорошо. Галахад хмыкнул.

– Прямо сияешь! Что у тебя за книга?

– Тетина. О теософии.

– Ну, что это! В твои годы… Я понимаю, Кларенс. Если человек может так привязаться к свинье, ему теперь плохо. Но вы все! Ронадд бродит, как печальный помидор. А Бидж! А этот Кармоди!..

– Он меня не интересует.

– В этом доме есть тайна, – продолжал Галли, – и она мне не нравится. Сам Эдгар По такого не напишет в пасмурный день. Будем надеяться, эта девица повеселее. Если она в отца, характер у нее хороший. Куда там! Окажется, что она размышляет о положении в России. Что теперь за молодежь! Мрачные. Замкнутые. В мое время девушка твоих лет не читала всякую чушь.

Фыркнув еще раз, Галли исчез в курительной, а Миллисент, сжав губы, вернулась к своей книге, Минут через пять она ощутила, что рядом кто-то стоит.

– Здравствуй, – сказал Хьюго. Миллисент вздрогнула, но промолчала.

– Читаешь?

Он встал на другую ногу, правую.

– Интересная книга?

– Pardon?

– Книга интересная?

– Очень.

Хьюго решил, что левая нога лучше.

– А про что?

– Про переселение душ.

– Я в этом не разбираюсь.

– Как и во всем прочем, – заметила гордая девушка, встала и пошла к лестнице. – Если хочешь знать про книгу, что ж, я скажу. Когда человек умирает, душа его в кого-нибудь переселяется.

– Вот это да! – сказал Хьюго, ободренный ее разговорчивостью. – Переселяется, а? Чего только не придумают!

– Твоя, к примеру, – продолжала Миллисент, – переселится в свинью. А я приду к свинарнику и воскликну: «Да это же Хьюго Кармоди! Совершенно не изменился».

– Ну, это ты слишком! – сказал Хьюго.

– Да?

– Да.

– Неудачно выразилась?

– Вот именно.

– Похуже ничего не нашла.

– Нет, что же это такое! – возопил Хьюго. – Из-за чистой чепухи разбить такую любовь! Ты же знаешь, для меня больше никто не существует…

– Сказать тебе одну вещь?

– Да, скажи.

– Меня мутит от твоего вида. Хьюго пылко засопел.

– Да?

– Да.

– Значит, все кончено?

– Еще как! Если тебя интересуют мои планы, выйду замуж за первого встречного.

– А ты говорила, ты меня любишь. Такого, как я, на свете нет…

– И слава Богу, – сказала Миллисент, и тут вошло прославленное шествие Джеймс – Томас – Бидж, так что с этими удачными словами она гордо направилась к лестнице.

Когда Джеймс и Томас удалились, Бидж остался, зачарованно глядя на кекс.

– Бидж! – сказал Хьюго.

– Сэр?

– Не имейте дела с женщинами!

– Хорошо, сэр.

Он проводил несчастного взглядом, послушал, как он идет по гравию, и снова предался размышлениям. Хорошо бы, думал он, не обидев мистера Роналда, шепнуть своему сеньору, наливая ему вина: «Она в Западной роще, милорд, в хижине егеря. Благодарю вас, милорд». Но это невозможно. Лицо его исказилось, словно от внезапной боли, и он увидел, что из курительной вышел мистер Галахад.

– Хотел вас спросить, Бидж, – сказал он. – Вы ведь служили до нас у генерала Магнуса?

– Да, сэр.

– Тогда вы мне скажете, что там было в тысяча девятьсот двенадцатом году. Я знаю, что старик гонял по газону молодого Мандевиля, и тот был в пижаме, но ткнул он его хлебным ножом или нет?

– Не могу сказать, сэр. Генерал не почтил меня откровенностью.

– Ах, нехорошо! – огорчился Галахад. – Тут нужна точность.

Уходя, он придирчиво оглядел дворецкого, все больше убеждаясь, что с тем что-то не так. Возьмем походку. Но мысли его прервало появление брата, причем – исключительно веселого. Галахаду показалось, что он давно не видел такого веселья в Бландингском замке.

– Что с тобой, Кларенс? – воскликнул он.

– А?

– Ты просто цветешь. Скачешь, как холмы.[52]52
  Скачешь, как холмы – см. Псалом 113: 4, 6.


[Закрыть] Нашли Императрицу под диваном?

Лорд Эмсворт широко улыбнулся.

– Прекрасные новости, Галахад. Этот сыщик, ну, Аргус, все-таки приедет. Сейчас он в «Гербе Эмсвортов», мы говорили по телефону. Он звонил, не нужен ли он мне.

– Не нужен.

– Ну как же так, Галахад! Я его очень жду.

– Ничего нового он не скажет. Свинью украл Парслоу.

– Да, да, конечно. Но он ее приведет и… э… приведет. У него тренированный ум, это очень важно. Он говорит, перекушу и приеду, это он так говорит. Я жду не дождусь. А, Констанс, моя дорогая!

Леди Констанс спустилась по лестнице в сопровождении Бакстера. Старший брат смотрел на нее не без робости. La chatelaine[53]53
  Хозяйка замка (франц.).


[Закрыть] не всегда радовалась появлению новых гостей.

– Констанс, моя дорогая, скоро приедет один мой друг. Забыл тебе сказать.

– Что ж, места много, – с неожиданной приветливостью отвечала леди Констанс. – И я забыла тебе сказать. Мы сегодня обедаем в Матчингеме.

– В Матчингеме? – удивился граф, не знавший там никого, кроме сэра Грегори. – А где?

– У сэра Грегори, конечно. У кого же еще? Он сегодня прислал записку.

– Констанс! – воскликнул граф. – Я… а… тьфу… не буду с ним обедать.

Леди Констанс улыбнулась, как укротительница тигров. Она это предвидела.

– Пожалуйста, Кларенс, не говори глупостей. Я приглашение приняла – от себя, от Галахада, от Миллисент и от тебя. Пойми раз и навсегда, что мы не должны ссориться с ближайшим соседом из-за каких-то свинарей. Ты вел себя, как ребенок, с самого начала. Сэр Грегори очень мудро делает первый шаг. Отказать нельзя.

– Нельзя? А как же мой друг?

– Посидит один.

– Это очень грубо, – сказал лорд Эмсворт, восхищаясь своей находчивостью. – Я приглашаю человека, он приезжает, и что же? Ему говорят: «А, вот и вы, мистер Пилбем! Развлекайтесь, мистер Пилбем! Все уехали». Что подумает эта… как ее… американка?

– Ты сказал «Пилбем»? – заинтересовался Галахад.

– Кларенс, прекрати, – сказала леди Констанс. – Едем к восьми часам. Приведи себя в порядок. Вчера ты выглядел, как чучело.

– Раз и навсегда…

И тут леди Констанс получила неожиданную поддержку.

– Так нельзя, Кларенс, – сказал их брат с разумной твердостью. – Соседи – это соседи. Ссоры не окупаются.

– Вот именно, – сказала сестра, неожиданно нашедшая Саула среди пророков.[54]54
  Саул среди пророков – в синодальном переводе «Саул во пророках». См. 1 Книгу Царств, гл. 10: 11.


[Закрыть] – Соседи – это соседи.

– Юный Парслоу не так плох, – сказал Галахад. – Нет, Кларенс, в нем много хорошего.

– Я очень рада, – сказала леди Констанс, – что хоть у тебя есть разум. Идемте, мистер Бакстер, нам пора.

Лорд Эмсворт пришел в себя не сразу.

– Галахад, мой дорогой!

Галахад погладил его по плечу.

– Все в порядке, Кларенс. Я знаю, что делаю.

– Обедать у Парслоу? После вчерашнего? Зачем он нас пригласил?

– Подкупает. Умный ход. Но ничего не выйдет.

– Зачем нам идти?

Галахад проверил, нет ли кого поблизости.

– Сказать тебе одну вещь? – спросил он.

– Конечно, мой дорогой. Всенепременно.

– После этого обеда мы уведем Императрицу.

– Что?

– Посуди сам. Парслоу украл ее у нас. Естественно, мы украдем у него. А потом скажем: «Ну, чего вы добились?»

Лорд Эмсворт остолбенел. Его несильный разум совсем расстроился.

– Галахад!

– Больше нам делать нечего. Ответный удар очень ценится в военном искусстве.

– Как же мы?..

– Очень просто. Если он смог, то мы – и подавно. Покажи мне, где он ее держит, а я уж разберусь. Мы с Булкой Бенджером, слава Богу, украли свинью у фермера. Привели в спальню к Пробке Бэшему. Вот и тут отведем в спальню.

– В спальню?

– Ну, в комнату. Ты ломаешь голову, где ее спрятать? Я тебе скажу. В фургоне твоего бывшего секретаря.

Лорд Эмсворт благоговейно смотрел на брата. Он всегда знал, что Галахад нечеловечески умен, но не настолько же! Видимо, это зависит от образа жизни. Сам он живет тихо-мирно, вот мозги и атрофируются. А там, в городе, среди злых людей – ничего не поделаешь, надо.

– Кстати, Кларенс, – сказал Галахад. – Этот твой Пилбем, кем он был раньше?

– Понятия не имею, мой дорогой. Я его не видел. А что?

– Да так. Сам спрошу. Куда ты идешь?

– В сад.

– Смотри, там дождь.

– Я макинтош надену. Понимаешь, мой дорогой, я должен пройтись. Я очень волнуюсь.

– Только обернись, пока Констанс не приехала. А то еще заподозрит. Если захочешь о чем-нибудь спросить, я курю.

Минут двадцать холл оставался пустым. Потом появился Бидж. В тот же миг громко заскрипел гравий, зазвучали голоса. Бидж стал в дверях, воплощая, как всегда в таких случаях, Гостеприимный Дух Бландинга.

Глава девятая
ПОЯВЛЕНИЕ СЬЮ

– Не закрывайте дверь, Бидж, – сказала леди Констанс.

– Слушаюсь, миледи.

– Запах цветов и влажной земли так освежает!

Бидж этого не думал; но, поскольку хозяйка обращалась не к нему, а к девушке в бежевом костюме, отвечать не стал. Девушка ему понравилась; помельче, чем ему бы хотелось, однако привлекательная. И одета хорошо. Костюм – безупречный, туфли – тоже, чулки, шляпка… Словом, цензуру она прошла.

Понравились цензору и манеры. Судя по блеску глаз и румянцу щек, в замок она входила с должным благоговением. Это хорошо.

– Наверное, вы хотите чаю? – сказала леди Констанс.

– Спасибо, – отвечала Сью, широко улыбаясь. Улыбалась она все время. Выйдя из вагона, она увидела, что царственная дама и мрачный мужчина встречают ее на перроне, и улыбнулась. Так и пошло.

– Обычно мы пьем чай на лужайке.

– А!

– Когда дождь кончится, мистер Бакстер, не покажете ли вы нашей гостье розовый сад?

– С удовольствием, – отвечал Бакстер.

Он обратил к ней сверкающие очки, и она испугалась. Но пугаться было нечего, он ничего не заподозрил, хотя вообще подозревал всех. Взгляд был восторженный. Мы не скажем, что он влюбился, но внешность ее и богатство произвели на него впечатление.

– Мой брат разводит прекрасные розы, – заметила леди Констанс.

– Да? Я их очень люблю, – сказала Сью, хотя очки вгрызались в ее душу, словно соляная кислота. – Как тут красиво! А что это за страшилище?

Она имела в виду японскую маску воина, но именно в эту минуту показался Галахад.

– Мой брат, мистер Трипвуд, – представила его леди Констанс. – Галахад, это мисс Скунмейкер.

– Правда? – обрадовался Галли. – Ах, ах, ах!

– Здравствуйте, – сказала Сью, широко улыбаясь.

– Здравствуйте, здравствуйте, дорогая! Мы с вашим отцом очень дружили.

Улыбка угасла. Этого Сью не ждала.

– Давно не виделись. Постойте, постойте… Лет двадцать пять. Да, именно двадцать пять.

Галахада и Сью ожидала нежная дружба, но за все ее годы Сью не испытывала такой радости.

– Меня еще не было, – сказала она, благодарно смеясь, хотя и заметила, что рядом кто-то появился.

– Моя племянница Миллисент, – сказала леди Констанс. – Миллисент, дорогая, это мисс Скунмейкер.

– Как поживаете? – сказала Сью, широко улыбаясь.

– Спасибо, прекрасно, – сказала Миллисент замогильным тоном.

Сью с интересом ее оглядела и несколько удивилась пылкости молодых людей. Хорошенькая – это да, но какая-то вареная. Не понравился ей и настороженный взгляд.

– Приятельница Ронни? – спросила Миллисент. – Вы познакомились в Биаррице?

– Да, – притворилась Сью.

– Ронни писал, что вы брюнетка.

– Чего ему не померещится! – вмешался Галахад.

Сью перевела дыхание. Ей очень не нравилось чувствовать, что ты – без костей. Дышать она дышала, но и дрожала. Видимо, пребывание в замке – это цепь ударов. Особенно пугал ее Бакстер.

– Ты не знаешь, где Роналд? – обратилась к племяннице леди Констанс.

– Нет, тетя Конни.

– Я его видел, – сказал Галахад. – Бродил под окном, когда я полировал одно местечко. Я крикнул: «Ронни», но он замычал и ушел.

– Он очень обрадуется вам, – сказала леди Констанс. – Телеграмма пришла совсем недавно, он ничего не знает.

– Вообще-то он сейчас не радуется, – сообщил Галахад. – Вернулся из Лондона, и все. Что-то там такое случилось. А, вот и дождь кончился!

Леди Констанс оглянулась.

– Небо неверное, – сказала она, – но выйти можно. Мистер Бакстер покажет нашей гостье розовый сад.

– Нет, это я покажу, – возразил ее брат. – Нам столько надо обсудить. Дочка старого Скунмейкера!

– Конечно, конечно! – обрадовалась Сью и поскорее встала.

Ей не очень хотелось обсуждать семейные дела Скунмейкеров, но все лучше, чем Бакстер.

Они ушли, а через секунду-другую страшный секретарь вскочил, словно что-то вспомнил, и побежал вверх по лестнице.

Глава десятая
УДАР

1

Розовый сад в Бландинге славился своей красотой. Знаменитые садоводы осматривали и обнюхивали его часами. Галахад Трипвуд показал его гостье за шесть минут.

– Ну, вот, – сказал он, туманно помахивая рукой, – сами видите, розы. Розы и… в общем, розы. А теперь, если вы не против, пойдемте обратно. Совсем забыл, ко мне приедет один человек.

Сью охотно согласилась. Он ей нравился, но ей не хотелось говорить о семействе Скунмейкеров. К счастью, на свои вопросы он отвечал сам, а потом рассказывал случай из чьей-нибудь жизни; но кто его знает, всегда ли будет так!

Кроме того, где-то здесь был Ронни, она могла в любую минуту с ним столкнуться. Тогда все уладится. Он не сможет больше сердиться, раз она пошла на такой риск!

Тут она заметила, что ее спутник еще говорит:

– Хочет повидаться насчет пьесы. Понимаете, мои мемуары вызовут большой шум, ему нужно мое имя…

Сью снова отвлеклась, подумав вскользь, не знает ли она этого театрального деятеля. Но ей было не до того. Она размышляла о Ронни.

– Я погуляю одна, – вставила Сью, когда его голос умолк. – Здесь так красиво!..

Галахад ужаснулся.

– Ни в коем случае! За вами присмотрит Кларенс, а я скоро вернусь.

Кларенс, Кларенс… Что-то знакомое. Да это же дядя Кларенс, сам граф, который держит в руках их судьбу!

– Кларенс! – крикнул Галли.

К ним приблизился длинный человек очень кроткого вида. По рассказам Ронни, граф Эмсворт был чудищем. Что же это такое!

– Это лорд Эмсворт? – успела спросить она.

– Да. Кларенс, это мисс Скунмейкер. Граф приветливо закивал.

– А? Да, да, конечно. Очень рад. Как поживаете? Какая мисс?

– Скунмейкер. Дочь моего старого друга. Ты знал, что она приедет.

– О, да! Да, да, да. Конечно.

– Я отлучусь ненадолго.

– Очень рад, очень рад.

– Вы погуляйте. Я бы на твоем месте далеко не уходил.

Будет гроза.

– Прекрасно. Превосходно. Я все покажу. Вы любите свиней?

Сью никогда об этом не думала. Она жила в городе, со свиньями не встречалась, но, вспомнив рассказы Ронни, выразила радость.

– Да, очень!

– У меня ее украли. Но скоро найдут. Главное – тренированный ум. Я всегда говорю…

Она не узнала, что говорит лорд Эмсворт, ибо откуда-то сверху донесся странный звук. Что-то пролетело в воздухе, и среди лобелий очутился предмет, до того не похожий на лобелию, что девятый граф онемел.

В сущности, это был не предмет, а Бакстер. Стоя на четвереньках, он искал в клумбе очки.

2

Неразрешимых тайн не бывает. Казалось бы, странно, что секретари падают с неба, словно дождь, но есть и причина. Бакстер не открыл ее сразу по своим соображениям.

Мы говорили о его дарованиях, и не лгали. Он соединял здравомыслие с особой живостью ума. Когда Галахад увел Сью, он мгновенно сообразил, что можно зайти в его комнатку и взять рукопись. Он зашел. Но, открывая ящик, услышал шаги и похолодел от пяток до очков.

Повторим, ум у него был живой. Он увидел, что выход – один, окно – рядом. И, когда ручка двери повернулась, выпрыгнул вниз.

Конечно, он мог бы это все объяснить, но не стал и, поднявшись на ноги, принялся отряхивать колени.

– Бакстер! Что же это такое?..

Взгляд бывшего хозяина подействовал на расшатанные нервы. Бакстер особенно сильно не любил лорда Эмсворта, когда тот смотрел на него, как удивленный палтус.

– Я упал, – сдержанно ответил он.

– Упали?

– Соскользнул.

– Соскользнули?

– Да.

– Как? Откуда?

К счастью, открыты были разные окна. Он мог с таким же успехом упасть из библиотеки.

– Стоял в библиотеке у окна.

– Зачем?

– Дышал.

– Почему?

– Просто так.

– И соскользнули?

– Да.

Бакстеру показалось, что разговор этот может длиться до бесконечности. Ему очень захотелось уйти, куда угодно, только бы там не было лорда Эмсворта.

– Пойду помою руки, – сказал он.

– И лицо, – прибавил Галахад,

– Да, и лицо, – холодно согласился Бакстер. Заворачивая за угол, он услышал высокий тенор девятого графа. Как обычно, тому казалось, что он тихо шепчет.

– Сошел с ума! – говорил бывший хозяин. – Рехнулся, как селезень.

Слова его звенели в летней тишине, словно он произносил речь. Бакстер обиделся. Такие вещи нельзя слушать, когда ты выпал из окна. Сверкая очками и ушами, он думал о том, что ничего не знает о душевном здоровье селезней, но, если они и впрямь неуравновешенны, он скоро уподобится им.

– Как селезень, – повторил тем временем граф, глядя на клумбу.

Брат его поддержал.

– Хуже.

– Да, хуже. И хуже, чем два года назад. Тогда он хоть не падал из окон.

– Почему он вообще здесь? Граф вздохнул.

– Констанс, мой дорогой, все Констанс. Ты же ее знаешь. Пригласила.

– Что ж, прячь вазоны, – посоветовал Галахад. – Вы ко мне, Бидж?

Дворецкий приближался к ним так, словно шел за гробом.

– Да, сэр. Вас спрашивают. За библиотекой вас нет.

– Я ушел.

– Да, сэр.

– Потому вы меня и не нашли. Ведите его в ту комнатку, Бидж, я сейчас приду.

– Хорошо, сэр.

Галахад задержался, чтобы поведать Сью, которая ему очень понравилась, то, что каждая девушка должна знать о Бакстере.

– Не оставайтесь с ним в пустынном месте, – сказал он. – Пригласит в лес, зовите на помощь. Душевнобольной. Кларенс не даст солгать.

Лорд Эмсворт важно кивнул.

– Напоминает мне одного знакомого, – продолжал Галахад.

– Пошел обедать к нашим друзьям, Паллантам. Ты помнишь Джорджа Палланта, Кларенс? Да, пошел он к ним, и не побрился. Хозяйка спрашивает, не растит ли он бороду, а он (фамилия – Пэклби, из лестерширских Пэклби), он отвечает: «От меня хлебный нож прячут, кто же мне доверит бритву!» Присматривай за мисс Скунмейкер, Кларенс. Не оставляй ее одну. Я скоро.

Лорд Эмсворт редко развлекал молоденьких девушек. Если бы не украли Императрицу, он бы пошел к ней, вот это – развлечение. Атак, он растерялся.

– Не хотите посмотреть розы? – спросил он наугад.

– С удовольствием.

– Вы их любите?

– Ужасно.

Лорду Эмсворту это понравилось. Вообще девушка была хорошая. Констанс что-то о ней говорила – кажется, это с ней познакомились Джулия и Ронни. Надо ее предупредить.

Он показал на розу и заметил:

– Мой племянник очень глупый.

– Почему? – едва не вскрикнула Сью.

– Почему? – граф немного подумал. – Наследственное. Его отец, сэр Майлз, служил в гвардии и был там самым глупым. Сын бросает мячами в свиней.

Сью удивилась. Такого она за Ронни не знала.

– Что бросает?

– Мячики. Я сам видел. Бросал теннисный мяч об Императрицу.

Материнский инстинкт любящей девушки побуждал что-то сказать, например – свинья начала первая, но ничего не приходило в голову. Они уже вышли из розового сада на лужайку.

– Трудно с ним, – говорил лорд Эмсворт, давно страдавший от Ронни едва ли не больше, чем от Фредерика. – Очень трудно. Завел ночной клуб. Разорился. Он всегда так. Мой брат Галахад тоже открыл когда-то клуб. Отцу это стоило тысячу фунтов. Роналд очень похож на молодого Галахада.

Как ни понравился Сью автор мемуаров, она немного обиделась.

– Ну, нет, – сказала она.

– Вы же не знали Галахада в молодости, – разумно ответил граф.

– Что это там за гора? – спросила Сью.

– Гора? А, эта? Называется Рэкин.

– О! – заметила Сью.

– Да, – подтвердил лорд Эмсворт.

– А! – сказала Сью.

Они дошли до террасы, с которой открывался вид на парк. Сью оперлась на балюстраду. Уже смеркалось.

Замок стоял на небольшом холме, и отсюда казалось, что он парит над пейзажем. Перед Сью расстилался парк, а потом – долина, туманная долина Бландинга. В парке шныряли кролики, сонно пели птицы. Откуда-то доносился звон овечьих колокольчиков. Серебром сверкало озеро, тускло-зеленая река текла меж тускло-зеленых деревьев.

Словом, вид был прекрасный, английский, старинный, но его портило небо. Оно было тестяное, а можно его сравнить и с одеялом. На камень, у самой руки, упала капля, и что-то заурчало вдалеке, словно сильный, неласковый зверь.

Сью задрожала и пала духом. Урчание говорило ей, что счастья нет. Еще одна капля шмякнулась, как жаба, прямо ей на руку.

Лорд Эмсворт заскучал. Он думал о том, как бы сбежать. Да, девушка хорошая, но молчит и молчит! Оглядевшись в поисках помощи, он увидел Биджа с серебряным подносом. На подносе лежали конверт и визитная карточка.

– Это мне, Бидж? – спросил лорд Эмсворт.

– Карточка вам, милорд. Ждут в холле. Граф облегченно вздохнул.

– Вы меня простите? – спросил он. – Очень важная встреча. Мой брат сейчас вернется.

И он ушел, а Сью увидела, что Бидж протягивает ей конверт.

– Это вам, мисс.

– Мне?

– Да, мисс, – простонал дворецкий, словно северный ветер в голом лесу.

Склонив голову, он удалился. Она разорвала конверт, думая ровно секунду, что это – от Ронни. Но почерк был не тот, не дорогие сердцу закорючки, а ровные, четкие буквы энергичного человека.

Текст оказался таким:

«Дорогая мисс Скунмейкер!

Рискуя надоесть Вам, я все же обязан объяснить недавнее происшествие. Судя по замечанию (весьма дурного вкуса), которое позволил себе мой бывший хозяин, Вы могли неправильно истолковать то, что случилось (я имею в виду грубые слова о селезне).

На самом же деле я непреднамеренно выпал из библиотечного окна. Не будем говорить о том, что я вправе рассчитывать на сочувствие. Но замечание о вышеупомянутой птице меня глубоко оскорбило.

Если бы не этот инцидент, я никогда бы не посмел настраивать Вас против человека, в чьем доме Вы гостите. Однако справедливость требует сообщить, что замечания лорда Эмсворта лишены какой бы то ни было значимости. Во всех отношениях он неполноценен. Сельская жизнь, неблагоприятная для интеллекта, привела к тому, что его слабый разум ослабел окончательно. Родные смотрят на него, в сущности, как на душевнобольного, что вполне соответствует действительности.

Учитывая все это, прошу Вас не обращать внимания на его слова.

Искренне Ваш

Р. Дж. Бакстер.

P.S. Уверен, что Вы сочтете мое письмо сугубо конфиденциальным.

P.P.S. Если Вы играете в шахматы, я могу составить Вам партию. Играю хорошо.

P.P.P.S. Или в безик (карточная игра).

Р. Б.»

Письмо ей понравилось, хотя она и не поняла, зачем оно написано. Ей не пришло в голову, что Бакстер влюбился или хочет жениться на богатой наследнице. Смутно думая лишь о том, что ни в шахматы, ни в карты она не играет, Сью положила письмо в карман и стала снова смотреть на парк.

Хорошее чтение должно очистить душу от мелочных забот. Это письму удалось, Сью улыбалась. Небо стало получше. Все вообще шло к лучшему. В конце концов, ей нужны от судьбы только пять минут с Ронни…

– Скучаете?

Сью обернулась. Голос из-за спины окатил ее холодным душем. Письмо не письмо, а такая внезапность неприятна. Это был Галахад, но она не успокоилась – он как-то странно на нее смотрел. Под таким шерстяным небом, в таком тяжелом воздухе подобный взгляд насторожил бы самую храбрую девушку.

– Знаете, – говорил тем временем Галахад, – я очень рад вам. Совсем упустил из виду всех ваших. Правда, ваш отец иногда пишет. Как они сейчас?

– Хорошо.

– Как тетя Эдна?

– Здорова.

– А! Значит, ваш отец ошибся. Он писал, что она скончалась. Может быть, вам послышалось «тетя Эдит»?

– Да, – благодарно отвечала Сью.

– Какая прелестная женщина!

– О, да!

– До сих пор?

– Да.

– Поразительно! Ей за семьдесят. Вероятно, вы имели в виду духовную красоту?

– Да.

– По-прежнему активна?

– Да…

– Удивительно! А уже два года в параличе. Видимо, вы имели в виду умственную активность?

Сью не успела ответить, как он добавил:

– Признайтесь во всем, мисс Браун. Зачем вы это делаете?