Текст книги "Не играйте со мной"

Автор книги: Пегги (Пэгги) Гедис (Гэддис)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

IX

Матери Алекса нельзя было дать даже пятидесяти, хотя при таком сыне ей должно было быть никак не меньше шестидесяти лет. Волосы цвета шампанского, уложенные в пышную прическу, прикрывали сильно натянутую на тонких скулах кожу. Кейт подозревала, что косметическая операция помогла миссис Паллистер скрыть свой истинный возраст. Нежный, пастельных тонов макияж и прекрасно сшитый брючный костюм дополняли картину. Почти такого же роста, как Алекс, очень стройная, она двигалась с грацией женщины, которая привыкла, что ею восхищаются. Ожидала она этого и сейчас.

– Ну что ж, Алекс, – сказала она бархатным голосом. – Ты, конечно, преуспел в намерении не допускать никого в свои дела, но не будешь ли ты так любезен познакомить меня с женой?

Она протянула свою ухоженную руку Кейт, и улыбка стала еще ослепительнее.

– Моя дорогая, вы, должно быть, недоумевали, кого же это Алекс скрывает от вас? Позвольте заверить, что я и его друзья – вполне цивилизованные человеческие существа, хотя имеются некоторые сомнения на этот счет относительно вашего супруга, – добавила она, лукаво взглянув на сына.

– Кейт, это моя мать Вера Паллистер.

– Какое бесцеремонное представление, – насмешливо упрекнула светская львица.

– Рада познакомиться с вами, миссис Паллистер, – улыбнулась Кейт.

– Ах, зови меня просто Вера. Мы ведь теперь родственницы. – Она села в кресло, пододвинутое Алексом. – Спасибо, мой дорогой. Ты буквально ошеломил всех сообщением о браке, но как я предполагаю, это отвечало твоим намерениям.

Алекс снова сел, оттолкнув кресло назад, вытянул ноги и засунул руки в карманы.

– Не предполагай слишком многого, мама. Это всегда ведет к ошибкам.

– Но за отсутствием информации единственное, что остается, – это предполагать.

– Твое вступительное замечание исчерпывающе. Да, я крайне не люблю, когда вмешиваются в мои дела.

Вера Паллистер вздохнула в наигранном отчаянии.

– Он невозможен. Зачем ты вышла за него?

Вопрос был внешне шутливым, но в голубых глазах что-то сверкнуло, как бритва.

– Я сочла, что он будет хорошим отцом для детей, которых надеюсь завести, – не задумываясь, ответила Кейт и была удостоена одобрительной усмешки со стороны Алекса.

– Вы уже давно знакомы? – Вера очень мило раскрыла ладошки. – Просто невероятно, как вам удалось держать в секрете ваши отношения. Правда, ты, моя дорогая, до недавнего времени состояла в браке, не так ли? Такое трагическое происшествие – смерть мужа, и что особенно неприятно, она случилась прямо у яхты Алекса.

Яд скрывался под оболочкой искренней симпатии, и отравленные стрелы нанесли Кейт глубокие раны. Нападение захватило ее врасплох настолько, что она не находила слов, и Алекс незамедлительно пришел на помощь.

– Ничего неприятного в этом не было, мама. Смерть Скотта произошла в очень удобный момент. Мне уже не нужно было ждать, пока Кейт разведется с ним. В отличие от Паллистера. Хотя Паллистеру не пришлось ждать, верно? Тебе слишком не терпелось жить с ним. – Алекс подождал, чтобы шип вошел поглубже. – Ну вот, а Кейт – женщина необычайно высоких для современного общества принципов. Она и слышать не желала о том, чтобы стать моей любовницей, несмотря на все приманки, которые обычно действуют безотказно.

– Влюбленная женщина перестает думать о принципах, Алекс, – коротко возразила мать.

– О, неужели? Ты настолько добра, что просвещаешь меня! Странная женская логика всегда была для меня загадкой. Прямота Кейт – словно глоток свежего воздуха. Я точно знаю, как мы относимся друг к другу.

– Ясно. Значит, было так: брак или ничего, – заявила мать с коварной снисходительностью.

– Наоборот. Я с самого начала добивался женитьбы. Я сделал предложение Кейт на третий день нашего знакомства. Разве не так, любимая?

Непривычно ласковое обращение удивило Кейт, но она уже достаточно оправилась, чтобы продолжать разговор.

– Да. И очень настаивал.

– Что ж, отыскав наконец-то женщину, которую хотел в жены, я вовсе не собирался отпускать тебя на все четыре стороны, моя любовь.

Алекс наслаждался, смакуя смятение, в которое приводил свою мать. Вера Паллистер разглядывала Кейт, словно пытаясь сообразить, какая же сила в ней так неотразимо влечет Алекса.

Внезапно на лестнице появилась миссис Битти и затопала вниз. Она направилась к бару и отворила дверь перед молчаливым слугой. Без единого слова домоправительница взяла заставленный поднос и водрузила его на стол.

– Спасибо, миссис Битти. Все прекрасно, – радостно заявил Алекс.

Та кивнула головой и отправилась по лестнице наверх.

– Кейт?

Она поспешила взять кофейник, исполняя обязанности хозяйки, в то время как Алекс с самодовольным видом наблюдал за ней.

Мать заговорила, будто оказывала большую милость.

– Я хоть и с опозданием, но устраиваю прием по случаю вашего бракосочетания в субботу вечером. Прием, а не званый ужин. Это даст возможность Кейт познакомиться со всеми, кто нужен.

Готовность Кейт отразить любое нападение укреплялась с каждой секундой после того, как прозвучало упоминание о смерти Скотта. Теперь она была в лучшей форме.

– Это хорошая идея, Вера; вы так добры и щедры. Я горю желанием познакомиться с людьми, которые для вас много значат. Но не могу обещать, что они будут значить что-то и для меня, поэтому, пожалуйста, не устраивайте больше ничего ради меня. Я уверена, что Алекс представит мне тех, кого сочтет нужным.

Алекс радостно расхохотался.

– Ну и жена у меня! – торжествующе воскликнул он. – Видишь ли, мама, Кейт удивительно верно судит обо всем и поэтому знает, что муж – единственный человек, который для нее важен. Совершенно невероятное явление в наши дни, не так ли? Ты удивляешься, что я обожаю ее?

– Твое обожание, кажется, длится недолго, – скептически возразила мать. – Николь плакала на моем плече.

– С досады, без сомнения.

– Ты обманул ее.

– Обманул? Я обманул ее? Какое восхитительное старомодное выражение! Ты восхищаешь меня таким словарным запасом. Насколько мне помнится, обмануть означает внушить кому-либо ложные надежды, а затем бросить, отдав предпочтение другому. Или несмотря на свой богатый опыт, ты все еще не знала этого?

Голос Алекса по-прежнему звучал так, словно он слегка забавлялся, однако Кейт заметила, что его глаза сузились в щелочки. Ленивая поза лишь скрывала его подлинное, взволнованное состояние.

– Ты позволил ей переделать внутреннее убранство дома.

– Николь считается талантливым дизайнером, и за свои профессиональные услуги она получила гонорар. Я нашел, что запрошенная сумма была невероятно высокой, а результат… Результат открыл мне глаза, – презрительно закончил он.

– Но все думали…

– Ну так все были неправы, – нетерпеливо оборвал ее Алекс. – Хватит уже говорить о Николь. Ты в гостях у моей жены. Моей жены, – повторил он с ударением. – Пожалуйста, помни об этом. Я довольно выдержанный человек, относительно терпимый, но при этом очень неприятный противник. Ты понимаешь меня, мама, не правда ли? Спасибо за то, что устраиваешь прием. Уверен, что ты намеревалась таким образом на глазах у всех поприветствовать свою невестку, но мы с Кейт не хотим ни речей, ни церемоний. Просто обыкновенный дружеский вечер. Договорились?

– Мне никогда тебя не понять, Алекс. – Она встала, возмущенно глядя на него сверху вниз. – Хотя, видимо, придется заглаживать последствия твоей эксцентричности.

– Благоразумие – восхитительное свойство, и я восторгаюсь тобой, мама, – саркастически улыбнулся Алекс. – У тебя есть стиль.

Вера с иронией взглянула на Кейт.

– Надеюсь, у тебя тоже есть стиль, моя дорогая. Ты, несомненно, умна, но тебе потребуется стиль. В субботу вечером у меня будет, видимо, интересно. Итак, в девять, Алекс. Помни, состоится твой выход с молодой женой.

Миссис Паллистер одарила улыбкой и удостоила грациозного кивка свою невестку и повернулась, чтобы уйти.

– Да, между прочим, подай на приеме шампанское «Вдова Клико». Я знаю, ты предпочитаешь «Дом Периньон», но мы ведь твои главные гости, – с манерной медлительностью добавил Алекс.

– Спасибо за напоминание, Алекс. Я бы ни за что не забыла о твоих вкусах, но они так быстро меняются, – бросила мать через плечо, не замедлив шага.

– И всегда меняются к лучшему, мама.

Его едкое замечание осталось без ответа. Похоже, подумала Кейт, Вера Паллистер просто не нашлась, что сказать, дабы последнее слово было за ней. И все же она удалилась с достоинством царствующей особы.

В своем узком кругу она действительно была королевой. На первых порах Кейт не связывала мать Алекса с той самой Верой Паллистер, чье имя не сходило со страниц светской хроники. Газеты и журналы часто расписывали, чем занимается эта дама. Она была организатором благотворительных балов и театральных премьер с участием многих звезд; ее гостеприимство вызывало одобрение в сиднейском обществе. По-своему она была не менее заметной фигурой, чем Алекс.

Между матерью и сыном сложились очень непростые отношения, и тем не менее они испытывали друг к другу уважение. В их стычках – соперничестве двух интеллектов – каждый блистал своим мастерством. Очевидно, Алекс сурово осудил Веру за то, что она покинула его и отца. Однако кровные узы были слишком сильны. Она оставалась его матерью, как бы критически он к ней ни относился.

– Ты ничего не хочешь сказать, Кейт? – спросил он насмешливо.

– Это не мое дело.

Глядя на нее, он вопросительно приподнял бровь.

– Тебе действительно совершенно наплевать, да?

– На то, что она думает обо мне? Нет.

– Ты знаешь, ей это понравилось. Ты преподнесла ей сюрприз. – Алекс негромко хмыкнул. – Она не знает, что и думать теперь.

– Чего ты и добивался… любимый.

На этот раз он расхохотался во все горло – откинув голову, заливался безостановочно. Наконец встал, обошел стол и с улыбкой обнял Кейт.

– Может быть, я и считаю тебя своей любимой.

– Ну да, а потом ты станешь говорить, что я твоя любовь, – с сарказмом произнесла она.

Улыбка на его лице исчезла. Он взял Кейт за подбородок, не отрываясь глядя ей в глаза.

– Ты для меня важнее всех женщин. Ты нужна мне, Мери Кетлин.

Его поцелуй был не просто крепким, требовательным, он был не таким, как обычно. Она почувствовала: что-то сломалось в его механизме самоконтроля, и даже отвечая на ласку, продолжала гадать, чем это вызвано.

– Боже, как мне нужна твоя нежность, – вполголоса говорил он. – Сейчас. Не медля. Пойдем в постель.

Даже не спрашивая о согласии, он торопливо увлек Кейт по лестнице и спешил, не останавливаясь, пока они не оказались в спальне. Алекс с силой притянул ее к себе и стал целовать со страстью, которую, казалось, невозможно было утолить. Пятясь и все еще продолжая целовать ее, он вел Кейт к кровати. Затем быстро и умело снял с них обоих одежду. Мгновение спустя они уже лежали в самой тесной близости.

Не было между ними никакой увертюры прикосновений, но его резкое, несдержанное поведение, как ни странно, возбудило Кейт, и она была готова принять его нетерпеливое стремление овладеть ею. Их существа слышали лишь горячий призыв: пусть исчезнет все кругом, кроме лихорадочного биения сердец, стремящихся слиться воедино. Время шло, но их тела снова и снова пели одну языческую песнь за другой в торжествующем гимне необузданной чувственности. Когда, наконец, обессиленные, они лежали в тишине, неожиданная мысль взволновала Кейт.

Она чувствовала себя совершенно покоренной – душой и телом. Вся ее могучая оборона обратилась в прах, и она знала: попроси Алекс что-нибудь у нее сейчас, она немедленно отдаст все. Ей так хотелось, чтобы он любил ее, и это желание вызвало волну глубокой грусти. Слезы закипели в глазах, она смахнула их рукой.

– Кейт?

Комок в горле помешал ей ответить на нежное обращение. Она закрыла глаза и уткнулась лицом в подушку, когда Алекс приподнялся на локте, чтобы взглянуть на жену. С ласковой настойчивостью он повернул ее лицо к себе, и ничто не могло скрыть предательскую влагу на щеках.

– О, дьявольщина, – застонал он и мягко заключил ее в объятия, осыпая градом поцелуев волосы. – Прости меня, Кейт. Я не смел так обращаться с тобой. Клянусь, это больше не повторится.

– Все в порядке, – сказала она, глотая слезы. – Мне было хорошо.

Он отстранился, ловя ее взгляд.

– Тогда почему ты плачешь?

Она сумела улыбнуться дрожащими губами:

– Я просто глупая. Правда, Алекс, все в порядке.

– Я вел себя, как дикарь, грубо, низко, совершенно эгоистично, – рубил он с явным отвращением к себе.

– Нет. – Она погладила Алекса по щеке, Кейт любила его за то, что он так беспокоится о ней, хотя понимала, что ему приходится преодолевать в себе беса. – Мне понравилось. Честно.

Он вздохнул, привлек ее к себе на грудь и слегка погладил по спине.

– Кейт, насчет приема в субботу вечером. Мы не обязаны там быть. Это может показаться… пыткой для тебя. Мы ничего не обещали…

– Я не против выступить в роли твоей жены, – заверила она его.

Его ладонь замерла; Алекс крепче прижал Кейт к себе.

– Ты не выступаешь в роли моей жены, Мери Кетлин. Ты – моя жена.

– Я имела в виду… словом, если ты хочешь создать у людей впечатление, будто… будто мы влюблены друг в друга… Я сыграю свою партию наравне с тобой.

Он снова принялся гладить ее по спине, затем, помолчав, ответил:

– Нет. Я не хочу, чтобы ты притворялась. Я ненавижу фальшь.

– Но ты притворялся, разговаривая с матерью, – заметила она.

– Хитрость общения с моей матерью состоит в том, чтобы не давать ей в руки оружие, которое она может использовать против тебя. Пусть лучше теряется в догадках, тогда у нее не будет твердой почвы под ногами. Только при этом условии ты не позволишь ей поразить тебя. Она любит манипулировать людьми.

– Ты знаешь, вы похожи друг на друга, – мягко буркнула Кейт.

Он долго молчал.

– Нет, – сказал он наконец со вздохом. – То, что для меня лишь циничная игра, у моей матери – целый образ жизни, бесконечное упражнение в эгоизме, питающее ее властолюбие. Я верю, что она, в сущности, любила моего отца, но его невозможно было заставить поступать по чьей-либо указке, и она сменила его на Паллистера, который занимал в обществе положение, позволявшее тешить ее тщеславие. Однажды я спросил отца, почему он не испытывает к ней ненависти. Он ответил, что она не виновата в том, что одержима навязчивыми идеями, которые не дают ей довольствоваться положением жены и матери.

Алекс продолжал:

– Она и слезы не пролила, когда умер Паллистер, но когда застрелился отец, пришла в полное отчаяние. Меня это потрясло. Ее горе, несомненно, было искренним. До той поры я ненавидел мать, не желал знать ее. У меня до сих пор вызывают отвращение ее идеалы… но… может быть, отец был прав. Она за себя не отвечает. Хотя трудно не подпасть под ее обаяние.

Пока он был настроен откровенничать, Кейт решила выяснить самый главный для себя вопрос.

– Алекс, ты мне скажешь прямо, если я спрошу тебя кое о чем?

– Все зависит от того, о чем пойдет речь. – Он накрутил пряди ее волос на пальцы и слегка потянул. – Ты, Кейт, свои сокровенные мысли держишь в страшном секрете. Позволь же и мне не быть душой нараспашку.

Она села и заметила, каким замкнутым стало его лицо.

– Ну ладно. Я все равно спрошу. Ты можешь не отвечать. Почему ты не женился на Николь?

Искра ненависти вспыхнула и исчезла в его глазах, а губы искривились в неприятной ироничной усмешке.

– Ты видела дело ее рук. Когда ты познакомишься с Николь, убедишься, что наши парадные покои – самая подходящая обстановка для нее. Сплошные декорации, Кейт. О чем это говорит?

– Она хочет быть звездой?

– Наподобие моей матери. Выйдя за меня замуж, она получила бы стартовую площадку. Но мне не нужна была такая жена, как мать. Я мечтал о жене, похожей на тебя, о жене, которая хочет детей и семью, которая остается верна своему мужу, даже если он немалый негодяй. Скотт был дураком, гонявшимся за мишурой. Ослепленный пустым блеском, он не видел золота, которое топтал ногами. – Глаза Алекса смягчились, когда он улыбнулся ей. – Но я по достоинству оценил тебя, Мери Кетлин. Уговорив тебя выйти за меня замуж, я совершил самый умный поступок в своей жизни.

Но любит он Николь Фуве, подумала Кейт, подсознательно ощущая свою правоту. Алекс не раз заявлял, что влечение сердца – это еще не гарантия счастья, что он способен управлять своими чувствами. Алекс отверг Николь и женился на Кейт, так как все трезво рассчитал. Но матери удалось вызвать в его душе образ Николь, а он хотел избавиться от него. Вот почему сегодня Алекс был так неистов в любви.

Многое теперь стало ясно Кейт: и безоглядная спешка, с которой они поженились, и непоколебимое намерение добиться, чтобы его брак с Кейт стал успешным. Он был обязан убедить всех, что это лучше, чем тот союз, который они могли бы заключить с Николь.

Кейт отвергла мгновенное желание вновь укрыться в своей скорлупе. Ее голова еще не коснулась подушки, а она уже знала, что будет бороться. Неожиданно Кейт призналась себе, что до сих пор над ее жизнью довлел страх, заставляющий избегать всего, в чем не было стопроцентной уверенности. Она и сейчас сомневалась в прочности своего брака – раз Алекс все еще любит Николь, – но уже не могла делать вид, будто ее чувства не имеют отношения к замужеству.

Кейт нравилось то, что они сумели создать с Алексом, и никто не может отнять это у нее: ни Николь, ни миссис Паллистер, ни кто-либо иной. Она будет драться – и даже если невозможно завоевать его любовь, она, Кейт, сделает все, чтобы никогда не позволить Алексу покинуть ее. Он – ее муж и отец ее…

– Ты что-то затихла. О чем ты думаешь?

– Знаешь, я, кажется, беременна.

Эта новость разом вытеснила Николь из его головы, весьма довольная подумала Кейт. Реакция Алекса превзошла все ее ожидания. Он наклонился над женой с сияющими от счастья глазами, с улыбкой от уха до уха.

– Как здорово! Это фантастика!

Кейт улыбнулась, радуясь тому, что Алекс был взволнован не меньше, чем она.

– Вероятно, слишком рано говорить об этом с полной уверенностью. На следующей неделе я иду к врачу, чтобы убедиться в своем предположении.

– Это будет наш первый из десяти, – самодовольно заявил он.

Его слова рассмешили Кейт.

– Разве ты не хочешь десятерых? – спросил он с наигранным разочарованием.

Кейт погладила его по щеке.

– Если ты этого хочешь, так и будет.

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, почтительно, нежно, и сладостное тепло окутало сердце Кейт.

– Из тебя получится прекрасная мать, – хрипло, полушепотом произнес он.

Впервые Кейт услышала в голосе мужа глубокое чувство. Его желание иметь детей было так же велико, как и у нее, – в этом ее несокрушимая сила. Она могла дать Алексу детей.

Оглядываясь назад, на брак со Скоттом, Кейт только теперь поняла, что никогда не любила по-настоящему своего первого мужа. Прежнее чувство скорее походило на опьянение чудесной красотой человека, который выбрал ее в жены. Она так гордилась им, его внешностью, его обаянием. В его присутствии она чувствовала себя принцессой. Но сердце и разум у Скотта оставались холодными, как у лягушки, и очарование любви исчезло, стоило им пожить вместе.

Недели же, проведенные с Алексом, ничем не напоминали прошлого. Чем дольше она пребывала в его доме, тем выше оценивала достоинства этого человека: доброту и понимание, терпение и щедрость. Он старался дать ей то, в чем она так нуждалась.

Однако сможет ли и она дать ему необходимое? Детей? Да, сможет. Сексуальное наслаждение, судя по всему, – тоже. Но что-то же было в Николь, чего нет в Кейт. Не стиль ли? Те самые стиль и очарование, которыми Алекс восхищался в своей матери? Восхищался даже против своей воли?

Бессмысленно сейчас ломать над этим голову. Яснее ясного – Николь Фуве будет на приеме у Веры Паллистер, и то, как они встретятся с Алексом, подскажет, какую угрозу эта женщина несет мечте Кейт о будущем. А пока Алекс здесь, она сделает все возможное, чтобы подарить ему радость. Что бы ни принес субботний вечер, Кейт встретит все с поднятой головой. Она не отступится от того счастья, которое может дать и уже давал ей брак с Алексом.

X

– Надень белое платье, Кейт.

Она сушила феном волосы, взбивая их пышными волнами. Алексу нравилось, когда ее грива не была приглажена, а сегодня Кейт старалась во всем идти ему навстречу.

– Ты так считаешь? – спросила она неуверенно. – Я думала, фиолетовое имеет больше…

– Нет. Белое, – решительно сказал он.

– Ты хочешь, чтобы я действительно выглядела как невеста?

– Мне нравится, когда ты в белом. Это лучший фон для твоих волос.

Он отвечал деловито, но Кейт уловила в его голосе нотки напряжения. Обычно Алекс не занимался нарядами жены; правда, нынче вечером ее внешность могла иметь для него значение. Эта мысль вертелась у нее в голове, когда она предельно тщательно подкрашивалась перед зеркалом. Раз уж она появится в белом, лицо должно смотреться поярче. Однако важно не перестараться: излишек косметики производит впечатление вульгарности.

Платье, выбранное Алексом, лишь подчеркивало ее женственность. Длинные, широко разлетающиеся рукава на запястьях были собраны в манжеты, затканные золотой нитью. Острый вырез на груди рискованно углублялся до тонкой талии, которую охватывал широкий золотой пояс. Нарядная лента с золотой вышивкой шла по всему подолу заложенной в мягкие складки юбки. Кейт сунула ноги в элегантные золотистые туфли с изящными переплетениями, купленные накануне Алексом. Затем оглядела себя в зеркалах, украшавших двери ее гардеробной.

С таким декольте ее шея смотрелась голой. Она покопалась в своей шкатулке с драгоценностями, примерила несколько цепочек, нитку искусственного жемчуга – все не то. Она нахмурилась, недовольная, однако исправить положение была не в силах. Кейт поспешила в спальню.

– Я не могу надеть это платье, Алекс: к нему нужно ожерелье, а у меня нет ничего подходящего.

Он оторвался от запонок, которые вдевал в манжеты, и улыбнулся:

– Ты ошибаешься. Иди сюда.

Алекс стоял у туалетного столика ручной работы; когда она подошла, он повернулся и открыл большой футляр, обитый бархатом.

– Стой и не шевелись, – небрежно сказал он.

Она ахнула, когда Алекс надел ей на шею украшение. Узкая золотая лента опустилась в глубокий вырез, а на ней повисла огромная жемчужина в форме слезы, окруженная бриллиантами в золотом обрамлении.

– Нравится?

– Это само совершенство. Спасибо, Алекс.

– А серьги надень сама. Моего умения не хватает.

– Ты поэтому хотел, чтобы я была в этом платье? – спросила она, сверкая глазами от радости.

– Отчасти. Ты выглядишь великолепно, Кейт, и будешь выделяться в этой толпе, как луч света. – Его пальцы ласково коснулись ее шеи, проникли в гриву медно-золотистых волос. – Ты – огненный ангел, чарующая смесь чистоты и соблазна. – Его рот цинично искривился. – Глупо, правда? Но надежно действует.

– Да, меня выставляют напоказ, – сказала она безжизненным тоном; радость, которую доставил ей подарок, улетучилась.

– Ты знаешь, что это действительно так.

– Знаю.

Она скрыла свое разочарование, опустив ресницы, но Алекс приподнял ее голову за подбородок и вопросительно заглянул в глаза.

– А ты говорила, что тебя это не беспокоит.

– Зато беспокоит тебя, – резко возразила она.

Рука Алекса легла ей на плечо, бессознательно сжала его.

– Ты ошибаешься, – уверял он очень сдержанным тоном.

– Разве? – Кейт вздернула голову и сказала с вызовом: – Ты же намерен одержать верх сегодня, а платье и драгоценности – просто средства борьбы, ведь верно? Ты купил их не для того, чтобы доставить мне удовольствие. Ты просто облачал меня соответствующим образом, лишь бы что-то доказать сегодня вечером.

Алекс смотрел хмуро.

– Они были куплены, чтобы защитить тебя.

– Нет, чтобы потешить твое честолюбие. Мне не нужна защита. Не притворяйся, Алекс, когда ты со мной. Я, как и ты, терпеть не могу прикидываться.

Кейт обошла Алекса и вытащила серьги из бархатного футляра. Руки слегка дрожали, но ей удалось вдеть украшения с видимым спокойствием.

Алекс стоял у жены за спиной. Она знала, что он наблюдает за ней в зеркале, но не смотрела ему в глаза.

В вечернем костюме Алекс выглядел весьма импозантно. С тяжелым сердцем Кейт думала, сколько дам сегодня вечером будут домогаться этого красивого мужчину, который стал ее супругом. И, конечно же, первая из них – Николь Фуве. Почта наверняка из-за нее Алекс проявил такой интерес к туалету Кейт. Ей стало не по себе от дурного предчувствия, но она была полна решимости не дрогнуть перед этой женщиной, даже если та неотразима.

– Готово, – вздохнула Кейт, зачесав волосы так, чтобы они не скрывали серьги. – Надеюсь, ты удовлетворен тем, как вложил деньги.

– Кейт… – В глазах Алекса отражалась боль, губы его жестко сжались. Он сделал неопределенный жест – то ли извиняясь, то ли протестуя, и отвернулся. – Переодевайся в любое платье. Мне все равно. Я женился на личности, а не на кукле.

Кейт послала безмолвный приказ Алексу: запомни эти слова. Она тронула его за рукав. Он оглянулся на нее, отрешенный и замкнутый.

– Прости меня за колкости, Алекс. Я правда хочу, чтобы ты был доволен мной, – мягко сказала она.

Он вздохнул и заключил ее в объятия, коснулся губами золотистых волос.

– Я доволен тобой, Мери Кетлин, очень доволен.

И опять последовала беззвучная мольба: не забывай и эти слова, Алекс. Кейт стремилась как можно надежней защитить их обоих от чар Николь.

– Если ты предпочитаешь не идти сегодня вечером…

Она ответила улыбкой:

– То есть дать твоей матери оружие против меня? Не бывать этому?

Она заставила Алекса улыбнуться, хотя улыбка вышла кривая.

– Ты и правда не против?

– Конечно, нет, – настаивала она, однако уголки рта у нее немного опустились. – Мне просто показалось, что тебе… нужно оправдаться перед всеми за свой выбор. При Скотте я была женой напоказ. Мне не хотелось бы…

Алекс прижал палец к ее губам, глаза его были полны решимости.

– Мне не нужна жена напоказ, и лучшей для себя я выбрать не мог.

Вспыхнувшее чувство торжества согрело Кейт – теперь она готова противостоять Николь.

– Спасибо, Алекс. И я бы не хотела себе лучшего мужа, чем ты. Мне осталось только захватить сумочку, и мы можем ехать.

Миссис Битти, словно невзначай оказавшаяся в холле, встретила супружескую пару, радостно сияя.

– Боже мой, вы замечательно смотритесь вместе. – Ее загорелое лицо покраснело от волнения. – Прежде я этого не говорила, но скажу теперь. Я так рада, что вы нашли друг друга.

– Приятно, что вы нас одобряете, миссис Битти, – полушутя сказал Алекс. – Отныне мы можем смело надеяться на семейное счастье.

– Ах, мистер Далтон, не мне одобрять или порицать вас, но я твердо знаю: лучшей жены вам бы не найти. – Домоправительница поспешила распахнуть перед ними парадную дверь. – Желаю вам приятно провести вечер.

Растроганная проявлением теплых чувств, Кейт наклонилась и чмокнула ее в щеку.

– Спокойной ночи, миссис Битти, и – спасибо.

Пожилая женщина закудахтала от восторга и помахала им рукой.

– Ты покорила еще одно сердце, – иронично пробормотал Алекс по дороге к гаражу.

– И очень доброе сердце, – серьезно ответила Кейт. – Ты знаешь, что свое жалованье она почти целиком отсылает дочери? Муж бедняжку бросил с тремя малютками.

– Откуда тебе это известно?

– Вырвалось у нее в разговоре, когда я готовила ужин вчера вечером.

– Кстати, ты ведь помнишь, что тебе не надо готовить?

– А мне захотелось, и миссис Битти была не против.

– Не сомневаюсь, – коротко засмеялся он.

– Я тоже не возражал, – с теплой усмешкой добавил он, открывая перед Кейт дверцу своего «ламборджини».

Кейт остановилась и посмотрела на мужа снизу вверх.

– Я рада, когда могу что-то сделать для тебя, Алекс. Ты так бесконечно добр ко мне.

Она скользнула в машину и удобно устроилась, успев пристегнуть ремень безопасности до того, как Алекс захлопнул дверцу. Молча он сел за руль и уже не пытался затеять разговор. Кейт тешила себя надеждой, что дала ему пищу для размышлений. Она хотела, чтобы Алекс помнил только о самом хорошем в их браке, когда произойдет неизбежное объяснение с Николь.

Дом Веры Паллистер находился в престижном районе. Высокая стена не позволяла посторонним тревожить владелицу обширного участка земли. Сам дом – внушительное кирпичное здание – был украшен по фасаду белой колоннадой в греческом стиле. Стиль, подумала со злостью Кейт и выше подняла подбородок, когда Алекс нажал на звонок у входной двери.

Им открыла сама Вера, облаченная в наряд из шифона персикового цвета. Улыбающаяся хозяйка была сама обходительность, если не считать некоторой доли любования собственной персоной.

– Моя дорогая Кейт, какое удачное платье! Это выбор твой или Алекса?

Ответ последовал беззаботно-веселый, как будто это не имело никакого значения.

– Алекса, конечно.

– Ну конечно, – эхом отозвалась Вера, слегка сбитая с толку тоном Кейт, но тут же овладевшая собой. – Ты, как всегда, пунктуален, Алекс.

– Требование вежливости, мама, – сухо заметил он. – Мы можем войти?

– Не терпится увидеть кого-то?

– Нет. Просто у меня жажда.

– Бутылки «Вдовы Клико» давно дожидаются на льду.

– Хозяйка неподражаема… как всегда.

Гул разговора немедленно смолк, когда Вера ввела вновь прибывших в зал. Паркетный пол был отполирован до слепящего блеска. Достигающие потолка зеркала разделяли несколько застекленных дверей, всюду были расставлены искусные композиции из цветов. Изысканно одетые дамы и господа стояли небольшими группками так, чтобы середина зала, видимо по замыслу постановщика этого спектакля, оставалась свободной, и взоры всех устремились к Кейт и Алексу.

Возле них уже оказался официант с подносом, на котором стояло серебряное ведерко с бутылкой любимого шампанского Алекса. Вера предложила, чтобы им всем налили по бокалу. А потому они трое задержались на месте – почти в самом фокусе внимания. Кейт не спускала глаз с Веры, которую вдруг обуяло желание вести шутливую беседу.

– Довольно внушительное собрание, если учесть, что приглашения были разосланы так поздно, мама, – не без злости заметил Алекс.

– Этот прием вызывает особый интерес.

Насмешливый взгляд матери бросил вызов сыну и устремился в дальний угол зала. Там спиной к присутствующим стояла женщина. Собеседник тронул ее за руку и кивнул в сторону Кейт и Алекса. Она медленно повернулась, и Кейт без труда догадалась, кто это.

Николь Фуве была так прекрасна, что захватывало дух. На редкость совершенное лицо вызывало даже большее восхищение, чем волнующая фигура, роскошные формы которой были подчеркнуты продуманным туалетом. Бледно-оливковая кожа составляла резкий контраст волосам цвета воронова крыла, стянутым тугим узлом на затылке. На изящной шее Николь завязала черную ленту, украшенную с левой стороны красной розой из тафты. У платья из черной тафты был высокий гофрированный воротник, оттенявший лицо, а ниже лишь подчеркивающий полные сладострастные груди. Широкий шарф, отделанный красным того же оттенка, что и роза на шее, опоясывал стан. Вид был великолепный.