Текст книги "Сегодня, завтра... и всегда"

Автор книги: Пегги Морленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава шестая

Джесс открыл глаза, пытаясь определить, где он находится. Какие-то тени танцевали за окном по левую сторону от него. На небе были видны звезды, луна служила проводником заблудившимся путникам. Он смог различить туалетный столик у одной стены и еще один у другой. Воздух был наполнен цветочным запахом женских духов. Какого черта?

Потом он вспомнил. Поморщившись от боли, снова закрыл глаза. Да, он у Макклаудов, но это не надолго. Джесс приподнялся и сел на кровати, схватившись обеими руками за край матраса. В таком положении он пробыл до тех пор, пока голова не прекратила кружиться. Затем встал, натянул джинсы. Ботинки стояли возле туалетного столика. Широкими шагами он прошел по комнате и наклонился, чтобы надеть обувь. И тут комната снова начала кружиться.

Вытянув руку, чтобы схватиться за туалетный столик и не упасть, он оказался лицом к лицу с портретом Мэнди. Луна светила как раз на картину. Джесс взял портрет в руки и стал пристально рассматривать.

Мэнди сидела с ребенком на руках с сияющей улыбкой на лице. Пухлое и розовощекое личико малыша вызвало в нем какое-то странное чувство. У него закололо в груди. Его качнуло в сторону, и Джесс оперся о столик, все еще держа портрет в руках.

Джемми? Он прикоснулся рукой к лицу ребенка. Это мой сын. Джесс опустился на кровать и включил свет.

Пока он смотрел на картину, слезы катились по щекам. Он никогда не видел Джемми маленьким ребенком, не наблюдал, как тот растет. Слезы капнули на лицо малыша.

– Джесс?

Он увидел Мэнди, стоявшую в дверях и наблюдавшую за ним. Джесс перевернул картину тыльной стороной и опустил ее на колено.

– Я надевал ботинки и увидел портрет. Я…

Мэнди подошла к нему, не совсем понимая, что происходит.

– Я никогда не знал его таким, – сказал Джесс, а слезы так и текли по его щекам. – Он такой крошечный, такой хрупкий…

– При рождении он весил всего семь фунтов и шесть унций, – сказала Мэнди.

Джесс снова посмотрел на портрет.

– Мне так этого не хватает.

Мэнди услышала печаль в его голосе.

– У меня много его фотографий. Ты бы хотел их посмотреть?

– Да, мне бы очень хотелось.

Мэнди достала несколько альбомов с фотографиями и села на кровать рядом с Джессом.

– Эти снимки были сделаны в больнице, где он родился.

– Где-то на востоке, – сказал Джесс, не раздумывая.

– Откуда ты знаешь?

– Пит рассказывал мне. Он говорил, что Лукас отправил тебя туда, когда узнал, что ты ждешь от меня ребенка.

Мэнди опустила голову, слезы переполнили ее глаза.

– Да, это так. Он отправил меня к тете Милдред в Роли.

– Прости меня, Мэнди. Я знаю, что причиняю тебе боль, когда…

– Это больше не имеет никакого значения, – сказала она, смахнув слезу с лица. – Все нянечки говорили, что это самый красивый ребенок, которого они когда-либо видели.

Она переворачивала страницы одну за другой, рассказывая о жизни Джемми. С каждой фотографией связь между ними становилась все сильнее и сильнее, и эта связь имела имя – Джемми.

Волосы загораживали ей лицо, и, когда она обратила свой взгляд на очередную фотографию, Джесс собрал ее локоны и заправил их за ухо.

– Джемми – хороший малый. Ты приложила много усилий, чтобы он стал таким, какой есть.

Мэнди почувствовала, как у нее загорелись щеки – то ли от прикосновения Джесса, то ли от его комплимента.

– Спасибо. Я сделала все, что было в моих силах.

– А какой ценой?

– Что ты имеешь в виду?

– Лукас не мог быть счастлив, зная, что у тебя есть сын, в котором течет моя кровь.

– Нет, не мог. Но это ничего для меня не значило. Я любила Джемми еще до момента его появления на свет, и никто, слышишь, никто не мог забрать его у меня! Даже мой отец.

– А что, он пытался?

– Он убеждал меня сделать аборт или отдать его на воспитание.

– Но ты не сделала ни того, ни другого.

Мэнди отрицательно покачала головой, но так и не подняла на него глаз. Если бы она взглянула на него, Джесс, наверное, нашел бы в ее глазах ответы на все мучившие его вопросы, понял бы, что она не повиновалась отцу потому, что хотела иметь маленькую частичку его, Джесса.

– Нет, я никогда не пожалею о своем решении.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что не послушала Лукаса и подарила мне Джемми. Я бы никогда не уехал, – сказал он хриплым голосом.

– Почему же ты это сделал?

– Ты помнишь свой выбор? Ты выбрала отца.

– Нет! – воскликнула она.

– Тогда почему же ты не осталась со мной?

Мэнди посмотрела в его карие глаза, и альбом упал на пол.

– Если бы я осталась с тобой, Лукас был бы вне себя. Он не позволил бы тебе уйти от меня живым. Я пыталась выиграть время, чтобы мы нашли способ быть вместе.

Земля уходила у него из-под ног. От услышанного он застонал:

– А я думал…

Мэнди прислонила палец к его губам:

– Нет, Джесс. Все, что я хотела, – это быть с тобой.

– О, Мэнди! Если бы не моя гордость… я бы мог быть с тобой и Джемми.

Мэнди улыбнулась.

– Ты теперь с нами.

Джесс вздохнул и положил ее руку на свое сердце.

– Да, теперь мы вместе. Все трое.

Их сердца начали биться в унисон все быстрее и быстрее.

– Джесс?

– Да?

– Почему ты ушел от меня прошлой ночью, не попрощавшись?

– Я не знаю, испугался, наверное.

– Испугался меня?

– Нет, себя. Я испугался того, что ты во мне пробудила.

– Что ты почувствовал?

– У меня было ощущение, что ничего не изменилось, словно время остановилось с тех пор, как я последний раз держал тебя в своих объятиях.

– Ну а я почувствовала перемены. Ты никогда не любил меня так, как прошлой ночью. Мне показалось, будто ты хотел наказать меня за что-то.

– Прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

– Ты не хотел, по крайней мере, физически. Я это знаю.

Ему казалось, что запах женского тела с каждой секундой становился сильнее, его мысли стали путаться, а чувства обострились. Он ничего не видел, кроме женщины, чья рука все еще лежала на его груди.

– Мэнди, – прошептал он. – О, Мэнди, – еще раз чуть слышно промолвил он и поцеловал ее в губы.

Когда их уста слились, она почувствовала в его поцелуе нежность, сожаление и любовь, бескрайнюю любовь, которую он питал к ней. Это слияние губ не шло ни в какое сравнение с поцелуем прошлой ночью. Тогда его губы наказывали, а руки желали возмездия за преступление, которого она не совершала.

Это был настоящий Джесс. Ее Джесс. Убрав ладонь с его груди, Мэнди обвила руками его шею и прильнула к нему.

Она больше никогда не потеряет его, они всегда будут вместе.

Его рука скользнула под ее кофту. Мэнди тяжело вздохнула, когда он дотронулся ладонью до ее груди. Закрыв глаза, она наслаждалась каждым движением мужских пальцев, каждым их прикосновением к ее соску. Его бескрайняя нежность пробуждала в ней воспоминания о прежних встречах. Ей захотелось ласкать его тело, чувствовать биение сердца.

Она обхватила руками его спину, ощутив каждый мускул, каждый позвонок. Когда ее пальцы коснулись той раны, которую она недавно обработала, он вздрогнул.

– Извини меня, пожалуйста. Я не хотела причинять тебе боль.

Джесс поднял на нее темные глаза, полные страсти.

– Ты совсем не сделала мне больно.

Улыбнувшись, Мэнди погладила его по лицу.

– Я люблю тебя, Джесс, – прошептала она. – И никогда не переставала любить тебя.

Об этом говорили и ее глаза, и ее сладкие губы.

– Дорогая, – сказал он на родном испанском языке. – Любовь моя.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Затем уложил ее на кровать и долго ласкал, наблюдая, как страсть овладевает ею. С нежностью, которая вызвала у нее слезы, он вошел в нее, и согласный ритм их страсти стал возносить обоих все выше и выше, пока пот не покрыл их тела, как утренняя роса покрывает землю.

Джесс почувствовал, как ногти Мэнди впились ему в спину, и, поняв, что она на грани блаженства, поспешил присоединиться к ее экстазу.

Наконец, ослабевший и счастливый, он обнял ее и положил себе на грудь. Оттого что она всем телом легла на него, он почувствовал боль в спине, но Джесса это не волновало. Мэнди любила его, и это было самое главное.

– Спи, дорогая, спи, – нежно прошептал он.

С рассветом первые солнечные лучи озарили комнату, но не принесли Мэнди разочарований. Она всю ночь не сомкнула глаз, боясь, что ему станет хуже, что рана заставит его страдать. Всю эту ночь ни Джесс, ни Мэнди так и не смогли заснуть.

Шишка на голове уменьшилась за ночь, по приобрела лиловую окраску. Мэнди нежно прикоснулась к ней губами. Она чувствовала свою вину за произошедшее. Ведь если бы она не предложила укротить этого жеребца, с Джесси ничего бы не случилось.

– Зачем ты это делаешь? – спросил он.

– Маленький поцелуй в медицинских целях не повредит.

Джесс обнял ее за талию.

– Ты чувствуешь себя лучше или все так же? Как спина? Болит?

– Нет, ноет немного.

– Дурачок.

– Давай поженимся.

Мэнди резко подняла голову.

– Что ты сказал?

Джесс не знал, ни когда эта мысль пришла ему в голову, ни почему он сказал об этом так сразу. Они были созданы друг для друга и, по-видимому, поняли это, когда впервые увидели друг друга много лет назад. Но реакция Мэнди смутила его. Он приподнялся и посмотрел в ее глаза.

– Давай поженимся.

Медленно Мэнди села на кровати, смахнув волосы с лица.

– Поженимся, – сказала она очень печально и отвела взгляд в сторону.

– Да, поженимся, будем мужем и женой.

– Джесс, мы не можем пожениться.

– Не можем? – спросил он, не веря своим ушам. – Ты же сказала, что любишь меня, а я люблю тебя. Неужели этого недостаточно для мужчины и женщины, чтобы связать свои жизни навечно?

Понимая, что она обидела его, Мэнди положила руку ему на щеку и сказала:

– Да, но… но мы не можем не считаться с чувствами Джемми.

– А что с ним? Он мой сын, и, по-моему, это как раз подходящий момент, чтобы сказать ему правду.

– Но, Джесс, так как Джемми замешан во всей этой истории, для него будет неожиданностью, что два человека, которые знают друг друга около двух недель, решили так внезапно пожениться. Сначала мы скажем, что поженимся, затем – что ты его отец. Ты понимаешь, это для него будет шоком. Мы просто не можем, еще слишком рано.

– Для кого? Для тебя или для Джемми?

– Для Джемми. Я волнуюсь только о нем. Мы должны принимать во внимание и его чувства.

Хотя она могла с уверенностью сказать, что Джесс недоволен ее решением, негодование, которое ранее выражалось на его лице, постепенно исчезало.

– Хорошо. Но мы не откладываем это в долгий ящик. Мы и так потеряли слишком много времени.

– Он не приходил ночевать, не так ли?

Пит положил мешок с солью в кузов грузовика.

– Понятия не имею, – сказал он, стряхивая с рук соленую пыль. – Я не слежу за ним так, как вы.

Марго пришла в ярость.

– Но ты бы знал, если бы он пришел домой. Ты же делишь с ним барак.

– Да, но я сплю как мертвый. Если бы даже бык ходил по бараку, я бы не услышал.

Пит надел свою шляпу и усмехнулся.

– Ты считаешь, это смешно?

– Нет. – Он поднял еще один мешок и взвалил его на плечо. – Но я нахожу забавным, что вы интересуетесь, где и как Джесс проводит свое время. Рассказывайте кому-нибудь другому, что вы беспокоитесь о его безопасности. Мы же оба знаем, что это неправда. Вы так не считаете, Марго?

Мэнди посмотрела в окно своего офиса, когда услышала звук мотора. Огромный грузовик с прицепом подъезжал прямо к сараю. Вскочив со стула, она пыталась разглядеть надпись на прицепе: «Ферма Барристера. Оклахома».

– Какого черта? – чуть слышно сказала она и, бросив ручку на стол, побежала к двери, желая узнать, что делает этот грузовик на ранчо.

Она остановилась возле сарая и увидела Джесса, разговаривающего с водителем.

– Джесс?

Он обернулся, и улыбка озарила его лицо.

– Доброе утро, – сказал он хриплым голосом.

– Доброе утро, – ответила она и показала рукой на прицеп. – Что это?

– Маленький сюрприз для Джемми. Я надеюсь, ты не возражаешь?

– Перед тем как я скажу тебе, возражаю или нет, может быть, ты мне объяснишь, что это за сюрприз?

Джесс взглянул на мужчину, стоявшего возле него.

– Мэнди, я хочу тебе представить Джима Боннера, рабочего моего ранчо в Оклахоме. Джим, это Мэнди Макклауд.

Мужчина снял шляпу и протянул руку.

– Рад познакомиться, мисс Макклауд.

Для Мэнди было неожиданностью, что у Джесса есть ранчо в Оклахоме. Она пожала водителю руку.

– Я тоже рада познакомиться с вами, мистер Боннер, – улыбнулась она и обратилась к Джессу: – Ты не хочешь сказать мне, что здесь происходит?

– С тех пор как Джемми научился набрасывать аркан на муляж быка, я стал подумывать о том, что ему уже нужна собственная скаковая лошадь, чтобы на ней демонстрировать свое умение. Вот и привез ему этого жеребца. Хочешь посмотреть?

Мэнди подошла к грузовику и заглянула внутрь. На нее покосил глазом статный жеребец.

– О боже! Он прекрасен.

– Да, он красавец.

– Ты разводишь лошадей на своем ранчо в Оклахоме?

Джесс кивнул головой.

– И тренирую их. Это один из первых моих воспитанников.

Джесс открыл прицеп и поднялся на него. Нежно нашептывая что-то в ухо животного, он взобрался ему на спину.

– Он великолепен, – сказала Мэнди. – А Джемми знает о нем?

– Нет, я хотел сделать ему сюрприз.

Мэнди вскинула на него глаза.

– Он очень удивится, а я буду счастлива, если у него появится еще одно увлечение.

– Мы можем установить для него какие-то ограничения, – предложил Джесс, почесывая лошадь между ушами.

Слово «мы». Как это необычно и в то же время прекрасно. Мысль о том, что они будут вместе воспитывать их сына, совсем не пугала ее, а, наоборот, вдохновляла.

– Например? – заинтересованно спросила Мэнди.

– Скажем ему, что он не сможет ездить верхом, пока не сделает все свои домашние обязанности.

– А если он ослушается?

– Тогда будет отвечать за последствия.

С какой же легкостью Джесс принял на себя роль отца!

– А какие будут последствия?

Обдумывая ответ, Джесс почесал затылок.

– Полагаю, мы лишим его того, что ему больше всего нравится. Мне кажется, придется все-таки оградить его от лошади и не позволять ему ездить верхом в течение одного-двух дней. Ну как, подходит такое предложение?

Мэнди улыбнулась.

– Превосходно. Но я думаю, ты должен сам объяснить его обязанности, так как это именно ты даришь ему лошадь.

– Трусиха, – поддразнил Джесс.

– Может быть, но я уже достаточно играла злодея в его жизни. Полагаю, пришло время и тебе стать для него не просто другом.

– Эй, чья это лошадь?

Джемми бежал сломя голову в их сторону. Мэнди сложила руки на груди.

– Ничто так не волнует, как подарок, – прошептала она достаточно громко, чтобы услышал Джесс.

Марго бросила трубку, потом подняла ее снова и стала набирать какой-то номер.

– Представителя Гейнов позовите, пожалуйста. Это Марго Барристер беспокоит.

Она подождала несколько секунд, прежде чем громкий голос адвоката послышался в трубке.

– Марго, как у тебя дела?

– Хорошо, Мэтью. А у тебя?

– Гораздо лучше, когда разговариваю с тобой. Чем могу служить?

Марго схватила шнур телефона, подвинула стул, чтобы посмотреть в окно из офиса Вейда (она быстро напомнила себе, что это уже ее офис), и вернулась к разговору.

– Мне интересно, ты получил чек, что я выписала для твоей компании?

– Да, огромное спасибо. Это очень щедро с твоей стороны.

– Не стоит меня благодарить, Мэтью. Я всегда считала своим долгом вкладывать в твою компанию средства.

Она откинулась на спинку стула, наблюдая, как грузовик Джесса подъезжал к бараку.

– Сделай для меня небольшое одолжение, Мэтью, – тихо сказала она, искоса наблюдая, как Джесс выходит из кабины.

– Всегда готов, Марго. Я в твоем распоряжении и в качестве представителя от твоего округа, и в качестве твоего старого друга.

Марго ненавидела подхалимов и политиков, но напомнила себе, что они бывают полезны, если их подкармливать.

– До меня дошли слухи, что кто-то положил глаз на поместье.

– Мне очень жаль, Марго. Я слышал что Вейд не оставил тебе ранчо.

Марго понадобились силы, чтобы не закричать. Ее приводило в бешенство то, что известия о ее личной жизни распространяются так быстро.

– Спасибо за беспокойство, Мэтью. А на кой черт сдалось мне это ранчо? Мне трудно находить свободное время, чтобы справиться со своими капиталовложениями, а тут еще такое дело. Вы же знаете, как Вейд хотел, чтобы ранчо осталось семье, поэтому он и завещал его Джессу.

– В чем же дело? – спросил Мэтью.

– Ну, – промолвила Марго, пытаясь придать таинственность своему голосу, – Джесс заявил, что хочет продать его.

– О, это очень плохо. Я уверен, что Вейд расстроился бы, если бы узнал об этом.

– Но самое худшее то, что это Макклауды намерены приобрести ранчо. Я очень этого не хотела бы. Вейд всегда относился к ним крайне враждебно и уж точно не мечтал о том, чтобы поместье попало в их руки. Поэтому я вам и звоню. Один человек, имя которого останется в тайне, сказал мне, что Аманда Макклауд собирается с помощью какой-то корпорации приобрести землю, надеясь, что никто об этом не узнает, пока дело не будет сделано.

– И?

– Я хочу выяснить, верна ли эта информация. Вы можете кое-кому позвонить? Может быть, стоит поговорить с губернатором штата, а? Как вы думаете?

– Конечно, Марго. Для вас я сделаю все возможное и невозможное.

Довольная улыбка появилась на лице Марго.

– Спасибо, Мэтью. Я знала, что могу на вас положиться.

Джесс вошел в барак, схватил свою спортивную сумку и вывалил ее содержимое на кровать.

Пит смотрел на него.

– Ты куда-то собираешься?

Джесс положил джинсы и чистую рубашку обратно в сумку.

– Да, я беру Джемми и Мэнди на пикник.

– Пикник, говоришь? Звучит так, будто вы трое собрались наладить свою жизнь.

Джесс улыбнулся, и было видно, что он счастлив.

– Можно и так сказать.

– Марго искала тебя утром. Хотела знать, ночевал ли ты этой ночью.

– И что ты ей сказал?

– Что я сплю как убитый и не услышал бы, если бы стадо быков пробежало по комнате.

– Тебе не пришлось лгать, тебя и пушкой не разбудишь.

– Это ты так думаешь. А все-таки, где ты спал этой ночью?

Джесс смутился.

– Просто скажу, что не спал в одиночестве.

– Что опять приключилось?

– Воевал с жеребцом.

– И проиграл?

– Только первый раунд. Но битва еще не окончена.

– Он тебя сбросил, что ли?

– Нет, ударил.

– Ударил?! – Пит выпрямился и свел брови. – Я думал, что знаю тебя лучше.

Никогда не стой позади лошади. Разве я тебя не учил этому?

– Да, сэр, учил. Но он повалил меня и ударил копытом, прежде чем я что-нибудь смог сделать.

– Полагаю, мне придется пойти туда и приручить к седлу этого жеребца самому, пока он тебя не убил.

Джесс взвалил свою сумку на плечо. Пит достаточно груб, но Джесс знал, что этот старик всегда беспокоился о нем, с самого детства. В его жизни было мало людей, которые волновались за него: это его мать, Пит и Мэнди.

Уже подходя к двери, он остановился и положил руку на плечо Пита.

– Спасибо, Пит.

– Проваливай, пока я не рассказал Марго о твоих планах.

Глава седьмая

Тридцать минут спустя, весело посвистывая, Джесс вытащил сумку из кузова грузовика и направился к сараю, где Мэнди и Джемми должны были его ждать. На полпути он остановился. Его внимание привлек злой мужской голос, который слышался из сарая:

– Ты, глупый мексиканишка! Что ты делаешь?

При этих словах кровь застыла в жилах Джесса. Его так называли на протяжении многих лет, и, даже если расовые предрассудки не были обращены к нему лично, услышав это, он испытывал ту же злость, то же отвращение.

– Ничего, клянусь вам, – отвечал детский голос.

Джемми? Что за страх в его голосе? Джесс быстро побежал в сарай.

– Что здесь происходит? – крикнул он рабочему, который прижал мальчика к стене.

Ковбой даже не обернулся и не посмотрел на Джесса.

– Не твое дело, – проворчал он, держа Джемми за ворот рубашки и прижимая его все больше к стенке. – Я говорил тебе держаться от меня подальше, говорил? – рявкнул он. – Так говорил или нет? – повторил ковбой, не услышав ответа.

– Да, сэр.

– А теперь ты заплатишь за это.

Ковбой потянулся за ремнем. Когда ремень взвился в воздух, Джесс перехватил руку ковбоя и завернул ему за спину.

– Я же сказал тебе, что Джемми – мое дело, – процедил Джесс сквозь зубы.

Свободной рукой ковбой замахнулся, чтобы ударить Джесса, но тот был быстрее и сильнее своего противника. Он прижал его к стене.

– Я должен был догадаться, что вы, мексиканишки, всегда держитесь вместе, – зло сказал ковбой.

Покраснев от ярости, Джесс сжал кулак и ударил ковбоя в живот. Несколько раз. Ковбой издал жалкий стон, согнулся вдвое и упал на пол, глотая воздух.

– Джесс! О боже! Что ты делаешь?

Голос Мэнди послышался позади него.

Она схватила его руку, но Джесс вырвался и нанес удар в лицо ковбоя. Удар пришелся ему в подбородок. Кровь заструилась из уголков его рта.

Мэнди была потрясена происходящим. Откуда в нем столько жестокости, столько ненависти? Она встала между ними.

– Хватит! – закричала она. – Прекратите это немедленно.

С отвращением Джесс опустил руку, которой готов был избивать этого несчастного, пока тот не издаст последний вздох.

Мэнди гневно взглянула на Джесса.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Джесс нагнулся, чтобы поднять с пола свою шляпу.

– Он назвал Джемми мексиканишкой и собирался выпороть его.

Мэнди открыла рот от удивления.

– Выпороть его?! О, детка, – промолвила она, крепко обняв мальчика.

Все еще бледный Джемми сильно дрожал. Мэнди сурово взглянула на ковбоя.

– Ты уволен, – злобно произнесла она. – Собирай свои пожитки и проваливай. И не смей показываться на ранчо, ты понял?

Ковбой поднялся на ноги, размазывая ладонью кровь по щеке.

– Мне никогда не нравилось работать на эту суку.

Три лошади медленно шагали по пастбищу. Мэнди и Джесс прогуливались с сыном который был спокоен и, казалось, забыл ту сцену в сарае. Он не разделял мрачного настроения родителей.

– Ты был великолепен, Джесс. – Джемми сжал руку в кулак и стал наносить воображаемые удары в воздух. – Бам, бам, бам, – сказал он смеясь. – А ты видел лицо Руба? Он не имел ни одного шанса.

Хотя Джесс слышал гордость в голосе сына, ему было стыдно за то, что Джемми стал свидетелем этой драки.

– Драться нехорошо, Джемми. Мужчина должен всегда держать себя в руках.

– Но это же он начал. Он обозвал меня мексиканишкой.

Джесс и Мэнди обменялись взглядами. Лицо Мэнди выражало обеспокоенность, а лицо Джесса – сожаление.

– Это всего лишь слова, сынок, а слова не должны обижать нас. Научись пропускать их мимо ушей, иначе накличешь на свою голову много неприятностей. И не позволяй себе приходить в бешенство, когда тебя обзывают.

– А разве ты остаешься равнодушным? – спросил Джемми.

– Да, меня это приводит в ярость, но не дает мне право набрасываться на кого-либо с кулаками. Драться – значит опускаться до их уровня. У некоторых людей есть предрассудки, – слава богу, не у всех, – и они не могут видеть другой цвет кожи или человека другой национальности. Но это их дело, не наше.

– И что ты делаешь, когда люди тебя обзывают?

– Я не слышу и не вижу их. Просто игнорирую. Я давно уяснил для себя, что тем самым лишаю их главного оружия, их сила надо мной исчезает, когда слова не воспринимаются. – Надеясь сменить тему разговора, он спросил: – Ты не забыл взять удочку?

– Вот она. Думаешь, мы поймаем что-нибудь?

Джесс усмехнулся и потрепал мальчика по голове.

– Надеюсь. Если нет, то мы пойдем спать голодными.

Джесс сел, прислонясь к стволу дерева. Его удочка была зажата между коленями. Мэнди лежала на одеяле рядом с ним, наслаждаясь теплыми лучами солнца. Джемми удил рыбу в узком протоке на другом конце озера.

– Прости меня, – тихо сказал Джесс.

– За что? – спросила Мэнди.

– За то, что произошло в сарае.

– Ты просто защитил Джемми.

– Джемми не должен был видеть всего этого.

– Он уже видел рукоприкладство и раньше. Знаешь, сколько стычек происходит, когда так много мужчин работают вместе на одном ранчо? Чаще всего недопонимание заканчивается дракой.

– Да, может, это и так, но он никогда не видел, как дерусь я.

– Не будь так суров к себе. Джемми сам несколько раз ввязывался в драку.

– Неужели?

Мэнди кивнула.

– Хотя я, конечно, этого не одобряла. Драки начинались, как и сегодня в сарае, с того что кто-то обзывал его.

– Его называли мексиканишкой и раньше?

– Такими словами, какие тебе и не снились.

Вздохнув, Джесс взял Мэнди за руку.

– Я надеялся, что фамилия Макклауд его как-то защитит.

– Фамилия Макклауд ничего не меняет Он же частично мексиканец.

– Да, ты права, – медленно произнес Джесс. – То же самое с фамилией Барристер, которая не облегчила мне жизнь и не изменила моего происхождения.

С того места, где находился Джемми, было прекрасно видно, что его мама сидит рядом с Джессом, а он держит ее за руку.

Джемми посмотрел на голубое небо и чуть не упал в воду. Удержавшись за корягу, он медленно сел и вдруг вспомнил, что Джесс несколько раз называл его сыном.

Сын! Джемми вдруг понял, что ему нравится, когда Джесс его так называет. Он всегда хотел иметь отца. Папа – это слово заставляет все трепетать у него внутри. Папа! «Мама и Джесс, – прошептал он. – Не может быть ничего лучше, чем это».

– Мама, расскажи мне еще раз, как наше ранчо получило название «Разбитое сердце».

Мэнди улыбнулась. Они сидели у костра, который согревал их в эту прохладную ночь. Хотя Джемми уже слышал эту историю тысячу раз, он никогда не уставал слушать ее еще и еще.

– В далеком тысяча восьмисотом году двое друзей решили объединить свои сбережения и купить огромный участок земли в тысячу пятьсот акров. Их имена были…

– Барт Макклауд и Блейд Барристер! – воскликнул Джемми.

Мэнди засмеялась.

– Да, их звали так, как ты сказал. Они назвали свое ранчо «Секел-Бар».

Джемми повернулся к Джессу и объяснил:

– Барристеры оставили название, когда ранчо было разделено, а Макклауды дали своему поместью имя «Разбитое сердце».

Джесс спрятал улыбку. Он прекрасно знал эту историю, но решил не разочаровывать сына.

– Правда? – спросил Джесс.

– Да, чистая правда, – ответил Джемми и попросил Мэнди продолжать.

– Ты уверен, что не хочешь сам рассказать?

Джемми покачал головой.

– Нет, ты это делаешь лучше. Но начни сразу с того момента, когда между ними завязалась война.

– Так вот, когда Барт поехал в Канзас продавать скот, он влюбился в красивую девушку, которую звали…

– Аманда Грейсон, – опять перебил Джемми и гордо заявил: – Мою маму назвали в честь нее. Бабушка подумала, что это звучит романтично.

Мэнди нахмурилась.

– Ты уверен, что не хочешь рассказывать?

– Обещаю, что больше не скажу ни слова.

– Ну… – Мэнди посмотрела на сына и затем продолжила: – Барт женился на Аманде и привез ее на ранчо в Техас. С тех пор он и Блейд поделили дом.

Однажды Барт неожиданно вернулся домой и застал свою жену в объятиях Блейда.

Джемми опять вмешался:

– Он застукал их, когда они делали одну вещь.

Джесс не сдержался и громко рассмеялся. Но потом быстро принял серьезный вид и продолжал слушать Мэнди.

– Как я говорила, Барт застал их вместе и пришел в ярость от измены своей жены. Он хлопнул дверью и больше никогда не возвращался. Барт поставил палатку на отдаленной части ранчо и послал Блейду записку, в которой говорилось, что он хочет разделить поместье пополам. Барт взял себе две с половиной тысячи акров к северу, а Блейду оставил столько же на юге.

– Аманда была счастлива с Блейдом? – поинтересовался Джемми.

– Нет, – печально промолвила Мэнди. – Она сожалела о своей ошибке до самой смерти. Видишь ли, Блейд был очень подлым человеком. Он никогда по-настоящему не любил Аманду. Она была ему нужна лишь потому, что принадлежала Барту, а он не мог вынести, что у Барта есть то, чего нет у него.

Осознав свою ошибку, Аманда пошла к Барту и попыталась убедить его простить ее, но Барт был непреклонен. Она разбила ему сердце. Барт так и не смог забыть того, что сделала Аманда, и не мог простить предательство Блейда. Он назвал свое ранчо «Разбитое сердце», как напоминание Блейду и всем остальным о его предательстве.

Джемми пояснил Джессу:

– И поэтому Барристеры и Макклауды враждуют все эти годы. А на Барристерах и по сей день стоит клеймо лжецов и воров.

Как только слова слетели с губ, лицо Джемми тут же покраснело.

– Извини, Джесс. Я забыл, что ты Барристер.

Джесс откинул голову назад и захохотал.

– Не волнуйся, малыш, были времена, когда я сам был того же мнения.

– Ешь свой ужин, Джемми, – велел Мэнди. – Я думаю, на сегодня достаточно историй.

Видя, что Мэнди так же расстроена словами мальчика, как и он сам, Джесс попытался сменить тему:

– Хм, это лучший жареный сом, которого я когда-либо ел. – Он положил в рот последний кусочек и блаженно зажмурился. – Прямо тает во рту.

Джемми облизал губы и налил себе в тарелку немного кетчупа.

– Моя мама готовит лучше всех на свете. И она очень красивая, не так ли?

Джесс взглянул на Мэнди.

– Да, ты прав. Она слишком красивая.

– Вы оба, немедленно прекратите, – засуетилась Мэнди, смущенная их похвалой.

Неожиданно Джемми вскочил на ноги и забрал у Мэнди тарелки.

– Я помою тарелки, а вы прогуляйтесь вдвоем, пока не стемнело!

– Хорошо, – медленно протянул Джесс и подал Мэнди руку.

Мэнди была немало удивлена словами сына, но все равно согласилась.

– Будь осторожен с огнем, – предупредила она.

– Хорошо. А вы полюбуйтесь звездным небом. И не спешите возвращаться. Думаю, я пойду спать после того, как помою посуду.

– Полюбоваться звездным небом? – прошептала Мэнди, когда Джесс уже вел ее по тропинке вниз к озеру. – И что он имел в виду, сказав: «Не спешите возвращаться»?

Джесс отпустил руку Мэнди и обнял ее за плечи. Так они бок о бок шли по дорожке.

– Я думаю, наш сын пытается играть роль свахи.

– Сводник! Ты имеешь в виду…

– Да, именно это я хотел сказать. – Он поцеловал Мэнди.

– Джемми раньше никогда… но и я прежде никогда не… Я даже не подозревала, что он думает об этом.

– Ты, возможно, даже не хочешь знать, о чем он думает. Помню, когда я был в его возрасте…

– Не надо, Джесс, пожалуйста, – взмолилась она. – Не говори этого. Я хотела бы думать о своем сыне как о невинном мальчике. Хотя бы пока.

Джесс взял ее за руку, и они вместе спустились к озеру.

– Он не может всю жизнь оставаться маленьким мальчиком.

Мэнди вздохнула, остановившись у берега. Неожиданные слезы навернулись ей на глаза.

– Я знаю. Но мне страшно подумать, что он вырастет и оставит меня.

– А тебе хотелось бы иметь еще детей?

– Я бы хотела, но… – ответ повис в воздухе.

– В чем же дело?

– Ты был единственным мужчиной, от которого я бы хотела иметь детей, но ты же уехал…

– Но сейчас я здесь.

Улыбка появилась на лице Мэнди, когда она увидела откровенную надежду в его глазах.

– Джемми всегда хотелось иметь братика или сестричку.

– Нам надо доставить ему эту радость, как ты думаешь, а?

Марго остановилась около автозаправки и опустила окно, нервно озираясь вокруг. Она уже хотела было нажать на педаль и уехать, но тут увидела Руба, выходящего из-за угла. Он подошел к машине.