Текст книги "Любовь солдата"

Автор книги: Пегги Морленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сэм установил в «мустанг» новый аккумулятор. Три недели напряженного труда не прошли даром: торжественный пуск машины должен был состояться со дня на день.

– Привет, Сэм.

Сэм затянул клемму аккумулятора и с удивлением посмотрел на Крэйга.

– Ого! Что ты сделал со своими волосами?! Да тебя просто не узнать!

Крэйг чуть отдышался после быстрого бега и, бросив рюкзак на землю, выпалил:

– Я постригся.

Сэм обошел вокруг Крэйга, любуясь его короткой стрижкой.

– Черт возьми, а тебе идет! Кто бы мог подумать, что под такими лохмами скрывается такое симпатичное лицо.

Смутившись, Крэйг наклонил голову.

– Перестань. Это всего лишь стрижка.

Усмехнувшись, Сэм провел рукой по голове Крэйга.

– Это надо отметить. Хочешь, давай прокатимся?

Крэйг просиял.

– Круто. Можно я поведу машину?

Сэм подошел к своему грузовичку и открыл дверцу со стороны пассажира.

– У тебя есть права?

– Да ладно, Сэм. Ты же знаешь, что нет.

– Думаю, это означает, что поведу я.

Скорчив кислую мину, Крэйг забрался в машину.

– Ну как я могу научиться водить, если никто не дает мне такой возможности?

– Всему свое время. – Сэм включил мотор. – Городские улицы – неподходящее место для уроков вождения. Для этого существуют проселочные дороги. Знаешь какие-нибудь?

Крэйг просиял.

– Ты будешь меня учить?

– Если покажешь тихую дорогу, где мы сможем попробовать.

– За озером их полным-полно, и там почти никто не ездит.

– Пусть будет за озером.

Крэйг указывал путь, и вскоре они уже были на месте. Остановившись на обочине и выключив мотор, Сэм обратился к Крэйгу:

– А теперь расскажи мне, какой у тебя опыт вождения?

Крэйг сморщил нос.

– Не очень большой. Тетя Лия пару раз давала мне повести ее машину.

– Значит, основы тебе известны. Педаль газа, педаль тормоза?

– Да. – Крэйг внимательно посмотрел на панель приборов. – Все очень похоже на то, что есть в машине тете Лии.

Сэм открыл дверцу.

– Тогда приступим.

Пока он обходил вокруг машины и усаживался, Крэйг успел перебраться на место водителя и включить радиоприемник. Поморщившись, Сэм убавил громкость.

– Первым делом, нужно подогнать сиденье по своему росту, – произнес он поучительным тоном. – Внизу слева два рычажка. Нажми на тот, что подлиннее, он двигает сиденье взад и вперед. Тот, что покороче, регулирует высоту.

– Понял.

Крэйг нажал на длинный рычажок. Сиденье немного сдвинулось вперед, затем внезапно остановилось, и раздался противный скрежет.

Крэйг отдернул руку и с тревогой взглянул на Сэма.

– Я ничего не испортил?

– Нет, наверное, что-то попало в направляющую. Протяни руку и попробуй нащупать.

Крэйг с минуту повозился.

– Не могу дотянуться.

– Тогда придется вылезти.

Крэйг выпрыгнул из машины и заглянул под сиденье.

– Вижу. – Мальчик сунул руку под сиденье и вытащил металлический ящичек. – Есть!

Сэм едва не застонал, увидев оливково-зеленый ящичек с надписью на крышке Собственность Сэма Форрестера, армия США, войска специального назначения.

– Что это? – изумился Крэйг.

Сэм выхватил ящичек из рук мальчика.

– Всего лишь старые бумаги, – уклончиво ответил он и сунул неуместную находку под пассажирское сиденье так, чтобы ее не было видно.

Насупившись, Крэйг вскарабкался в грузовичок и захлопнул дверцу.

Сэм изобразил улыбку.

– Давай, гонщик, заводи.

Крэйг повернул ключ, запуская мотор. Он взялся было за рычаг переключения передач, но вдруг отпустил его и повернулся к Сэму.

– Значит, ты служил в армии?

Сэм выругался про себя, проклиная свою глупость.

– Да, – неохотно признал он.

– Тетя Лия знает?

– Я думал, что лучше не упоминать об этом, учитывая ее отношение к армии.

– А я думаю, тетя Лия разозлится, если узнает об этом.

Сэм тяжело вздохнул.

– Да, знаю. Слушай, Крэйг. Я буду тебе благодарен, если ты не скажешь ей об этом. Я предпочитаю сделать это сам.

– А зачем вообще ты ей солгал?

– Я не лгал, – сказал, защищаясь, Сэм. Но поскольку Крэйг все еще внимательно смотрел на него, он поежился. – Не лгал. Просто не сказал ей всей правды.

– И в чем она заключается? – спросил Крэйг. Сэм понял, что должен рассказать Крэйгу все.

Как он мог поступить иначе, если сам учил мальчика быть честным?

– Я не механик, – признался он. – По крайней мере, не профессиональный. Я лейтенант армии США. В настоящее время служу в спецназе.

Глаза Крэйга округлились.

– Так ты «зеленый берет»?

– Да. – Сэм внимательно посмотрел на Крэйга. – Тебя это задевает?

– Черт возьми! Конечно, нет. «Зелеными беретами» все восхищаются. Они могут все.

Усмехнувшись, Сэм помотал головой.

– Не совсем.

– Тетя Лия сойдет с ума. Она ненавидит армию. Так когда ты собираешься сказать ей?

Сэм отвернулся к окну.

– Скоро, – пообещал он. – Просто жду подходящего случая.

– Я могу пойти с тобой, если хочешь.

Сэм взглянул на паренька, удивленный его предложением.

Крэйг пожал плечами.

– Простая справедливость. Ты же ходил со мной к директору школы.

Лия взяла лицо Крэйга в свои ладони.

– Только посмотри на себя, какой красавец! Молодец, что наконец-то решился обрезать свои длинные космы!

Надувшись, Крэйг вывернулся из ее рук.

– Мама водила меня вчера в парикмахерскую. Лучше угадай, что было потом? – Его глаза сияли.

– Скажи сам.

– Я вел грузовик Сэма!

– Ты вел грузовик?! – Она взглянула на Сэма, ожидая подтверждения.

Тот пожал плечами.

– По сельской дороге. Там совсем не было машин.

– Я ничего не сломал и не сделал ничего дурного, – гордо сказал Крэйг.

Лия засмеялась.

– Что ж, слава небесам!

Крэйг повернулся к Сэму.

– Как ты думаешь, скоро «мустанг» будет готов?

– Через пару дней. Самое позднее – в субботу.

У Лии пересохло в горле, когда она поняла, что это значит – у Сэма не будет причин оставаться здесь дольше. Оцепенев от этой мысли, она отвернулась.

– Не знаю, готов ли ты водить «мустанг», – сказала она, обращаясь к Крэйгу.

– Конечно, готов. Скажи ей, Сэм. Я очень хорошо вел машину. Разве не так?

Усмехнувшись, Сэм взъерошил Крэйгу волосы.

– Да, очень хорошо.

– А! Что я говорил! – Крэйг повернулся к Лии. – И если я смог справиться с большим грузовиком, то с «мустангом» и подавно справлюсь.

– Посмотрим, – уклончиво ответила Лия. Знакомый гудок прозвучал со двора.

– За тобой приехали, – обратилась Лия к Крэйгу. – Скорее собирай вещи.

Крэйг подхватил с кухонного стола рюкзак и кинулся к двери.

– Когда я скажу ей, что вел грузовик Сэма!..

Дверь за Крэйгом захлопнулась, и Сэм с Лией остались одни.

Хотя Лии очень хотелось плакать при мысли об отъезде Сэма, она заставила себя улыбнуться.

– Что ж, ты устроил ему праздник.

– Он заслужил это. Расстался со своей шваброй на голове.

– В этом есть и твоя заслуга.

– Ну да, возможно, я заронил семя.

– Ты оказал на него огромное влияние. Не знаю, как благодарить тебя за все то, что ты для него сделал.

– Никак. Он и сам хороший парнишка.

Боясь, что если сию же минуту не займет себя чем-нибудь, то упадет на колени и будет умолять его остаться, Лия открыла моечную машину и начала вынимать чистые тарелки.

– Ты видел его лицо? Он не был таким счастливым целую вечность.

– Не нужно многого, чтобы сделать ребенка счастливым.

Она встала на цыпочки, собираясь убрать тарелки в шкаф.

– Раньше он всегда был таким. Все время смеялся. Но это было так давно!

– Лия…

Интуиция подсказала Лии, что ничего радостного Сэм не скажет, поэтому молодая женщина перебила его:

– Не могу поверить, что ты уже почти закончил работу с «мустангом».

– Осталась только полировка. Это может сделать кто-нибудь из местных. Лия, мне надо…

Она закрыла дверцу моечной машины и повернулась к холодильнику.

– Могу поспорить, что ты голоден! Уж я-то точно голодна. Думаю, со вчерашнего вечера остался салат. Я могу добавить жареного цыпленка и, возможно, немного брынзы…

Он взял Лию за руку и развернул так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

– Лия, – твердо сказал Сэм. – Нам нужно поговорить.

Его голос был таким серьезным, что ей захотелось зажать уши руками, чтобы ничего не слышать. Вместо этого она села за стол.

– Если это о твоем отъезде… – начала Лия, надеясь, что если сама начнет говорить об этом, то это несколько смягчит удар.

Он покачал головой и сел напротив нее.

– Нет, не об этом.

– Тогда о чем?

– Лия, можно кое о чем попросить тебя?

Она кивнула.

– Дай мне руку.

Лия нервно рассмеялась.

– Сэм, ты меня пугаешь.

– Просто возьми меня за руку. Пожалуйста.

Сглотнув, она вложила свою руку в его ладонь. Он согнул пальцы и, сцепив их с ее пальцами, крепко сжал их.

– Я был не до конца честен с тобой.

Ошеломленная его признанием, Лия попыталась высвободить руку, но он только сильнее сжал ее.

– Пожалуйста, выслушай меня.

Она приподняла подбородок, понимая, что у нее нет выбора.

– Хорошо.

– Я не механик.

– Не смеши меня. Конечно, ты механик! Я видела, как ты работаешь.

– Не обязательно быть механиком, чтобы отремонтировать машину.

Улыбка медленно исчезала с ее лица, но все-таки Лия ожидала, что Сэм засмеется и скажет ей, что разыграл ее, что просто шутит. Но его лицо оставалось мрачным, и он не отводил от нее глаз.

– Но… зачем? Зачем надо было лгать?

Он опустил глаза и погладил большим пальцем ее ладонь.

– Потому что я знал: ты выставишь меня сразу, как только узнаешь, кто я на самом деле.

– Ты не Сэм Форрестер?

Его губы изогнулись в подобии улыбки.

– Нет, конечно, я Сэм Форрестер. Но вот понимаешь…

В ее голове вертелись вопросы, тысячи вопросов, но она не смогла заставить себя задать их ему.

– Помнишь, я говорил тебе, что у меня творческий отпуск, чтобы подумать о смене карьеры?

– Хочешь посоветоваться со мной? – с надеждой спросила она. – Ты уже решил, чем заняться?

Он покачал головой.

– Честно говоря, я был так захвачен твоей жизнью, что не особенно занимался своей.

Укол вины пронзил ее.

– Мне жаль. Я не хотела втягивать тебя в мои семейные проблемы.

– А мне не жаль. На самом деле мне доставило огромную радость пожить здесь. Узнать тебя и Крэйга. Дело в том, Лия, что я не хочу уезжать.

Она ничего не понимала. Он взял ее руку.

– Я сказал тебе, что приехал из Лампасаса, и это правда… до некоторой степени. Лампасас – это город, в котором я вырос, но там у меня нет дома. – Сэм судорожно вдохнул. – Черт возьми, у меня вообще нет дома, что и было одной из причин, по которым я взял отпуск. – Выражение его лица смягчилось, и он легонько сжал ее руку. – И тогда я встретил тебя. Понимаю, что мы знакомы совсем недолго. Но я начал заботиться о тебе, и мне хотелось бы попытаться продолжить и посмотреть, куда нас приведут наши отношения.

Лия с трудом сглотнула, не зная, какую часть своих чувств готова приоткрыть ему.

– Мне бы тоже этого хотелось.

Он опустил взгляд на их соединенные руки.

– Но есть еще одна проблема. Точнее, не одна.

– Если это из-за того, что я так озабочена тем, чтобы все… – сказала Лия скороговоркой, опасаясь, что это и было причиной его упрямого нежелания сделать ей свое признание.

Сэм покачал головой.

– Нет. Я могу ужиться с твоей педантичностью. Я много раз смотрел смерти в лицо, но никогда не боялся так, как сейчас.

Почувствовав, как дрожат его руки, она уже не сомневалась, что это правда.

– Я не понимаю, чего тут бояться?

– Потерять тебя.

– О, Сэм… Почему ты думаешь, что можешь потерять меня?

– Потому что я… я солдат.

Она замерла, моля Бога, что ослышалась.

– Ты… солдат?

Когда он кивнул, Лия вскочила на ноги, и на этот раз ей удалось вырвать руку.

– Нет, – прошептала она, сделав шаг назад. – Нет! Нет! Нет! Только не это.

Он встал и направился к ней.

– Лия…

Она отпрянула от него как ужаленная.

– Нет! Я не хочу снова проходить через это. Не могу.

– Лия, пожалуйста.

– Нет! – закричала она. – Я потеряла отца и брата. И не пройду через это еще раз. Ожидание, тревога. Страх услышать плохие новости каждый раз, когда раздается звонок. Не могу. Не буду. Даже ради тебя!

Сэм засунул запасные ботинки в сумку, застегнул молнию, встал и со всей силы запустил сумкой в дверь.

Он ожидал, что у Лии будет такая реакция на его признание… Но не ожидал, что почувствует такую боль.

Она ранила его, черт возьми. Впервые в жизни он предложил женщине свое сердце, а она швырнула его обратно ему в лицо.

И все потому, что он был солдатом, мужчиной, который любит свою страну, желает сражаться за нее, положить свою жизнь во имя свободы.

Ну и черт с ней, с Лией, сказал он себе, ворвавшись в ванную, чтобы забрать свой набор для бритья. Если она хочет прожить остаток своих дней в страхах и обидах, пусть так и будет. Он не собирается лить слезы из-за женщины, которая позволяет трагическому прошлому так сильно влиять на нее, что она боится жить.

К черту, снова подумал он. Есть и другие. Лия Киттрелл не единственная женщина, оставшаяся в мире.

Со стоном он присел на кровать и уронил лицо в ладони. Кого он пытается обмануть? Она, может быть, не единственная женщина в мире, но единственная, которая имеет для него значение.

Вздохнув, Сэм потер лицо и попытался продумать свои дальнейшие действия. Говорить с ней еще раз будет пустой тратой времени. Никакие доводы не заставят ее изменить своего отношения к военным. Слишком много лет она строила эту стену, чтобы Сэм смог сокрушить ее за столь короткое время. Через четыре дня он должен явиться в штаб. И у него был только один день, самое большее два, чтобы закончить ремонт «мустанга». Этого времени не хватит, чтобы возместить Лии ущерб от потери ее семьи.

Но он сделает свою часть. Закончит машину, выполнив таким образом обещание, которое ее брат дал Крэйгу.

Поднявшись, он подошел к сумке и поднял ее.

Но в свою очередь Лия тоже должна помочь ему выполнить его обещание.

То, которое он дал Мэку.

* * *

Сэм приступил к работе, едва рассвело. Через два часа интенсивной работы с «мустангом» он услышал звук открывающейся кухонной двери, из которой вышла одетая в свой обычный деловой костюм Лия.

– Можешь больше не беспокоиться о машине, – сказала она холодно. – Я найду кого-нибудь, кто бы закончил работу.

Если бы она дала ему пощечину, то и тогда не смогла бы причинить такую огромную боль. Сэм выпрямился.

– Ты сказала, что хочешь исполнить обещание своего брата – восстановить «мустанг» для Крэйга. И для этого ты наняла меня. А я всегда заканчиваю то, что начинаю. И поэтому намереваюсь сам убедиться, что обещание твоего брата будет выполнено.

Она открыла рот, будто хотела что-то сказать, затем передумала и повернулась, чтобы уйти. Сэм схватил ее за локоть.

– Ты ни разу не спросила меня, почему я здесь.

Она вывернулась. Ее глаза сверкали гневом.

– Чтобы выслушать еще одну ложь? С меня и так достаточно.

Он подавил гнев и решил рассказать ей все независимо от того, хочет она этого или нет.

– Я приехал сюда по просьбе своего друга. Отец его жены служил вместе с твоим отцом во Вьетнаме.

Лия вздернула подбородок.

– Меня совершенно не волнует, зачем ты приехал. Твой скорейший отъезд – это все, что интересует меня.

– Можешь интересоваться, чем захочешь. Я уеду, как только закончу ремонт. Но кое-что прихвачу с собой.

Она с подозрением посмотрела на него.

– Ч-что же?

– То, что я обещал Мэку. У его жены есть обрывок письма, который ее отец послал ее матери, когда был во Вьетнаме. Эдди уверена, что твой отец послал твоей матери недостающий обрывок.

Лия потрясенно вздохнула при упоминании Эдди.

– Эдди Макгрудер?

– Да. Та самая леди, с которой ты отказалась говорить по телефону. Та, на чьи письма ты ни разу не ответила. В отличие от тебя она заботится о своем отце и хочет раскрыть тайну, окружающую его гибель.

Лия вздрогнула.

– Мне было всего два года, когда мой отец был во Вьетнаме, и я была слишком маленькой, чтобы читать письма, которые он посылал моей матери.

– Допустим. Но твоя мать их читала. И, наверное, сохранила. Эдди говорит, что если соединить эти обрывки, можно узнать что-то очень существенное. Расходы ее не волнуют. Ей только нужен второй обрывок, чтобы решить эту чертову головоломку. Ведь не зря ваши отцы послали своим женам эти обрывки.

Секунду Лия колебалась, и Сэм было понадеялся, что она собирается помочь ему.

Но она повернулась к своей спортивной машине.

– Скажи своей знакомой, что мне жаль, – через плечо буркнула Лия, – но я не могу заниматься этим.

Сэм выругался про себя, обвиняя ее в упрямстве, а потом крикнул вслед:

– Не можешь или не хочешь?

На мгновение Лия остановилась, а потом, расправив плечи, шагнула к машине.

Когда Сэм заливал масло в двигатель, зазвонил сотовый. Мужчина обратился к Крэйгу:

– Ответь, пожалуйста.

Крэйг вытащил телефон из держателя на поясе Сэма.

– Личный секретарь Сэма, – сострил мальчик. Усмехнувшись, Сэм покачал головой. Немного послушав, Крэйг сунул телефон Сэму.

– Какой-то странный чувак, – прошептал он. – Говорит, это касается национальной безопасности.

От неожиданности Сэм уронил в отсек для двигателя маслоизмерительный щуп.

– Я достану, – предложил Крэйг.

Сэм осторожно прижал телефон к уху, в то же время вытаскивая тряпку из кармана.

– Форрестер, – сказал он и усмехнулся, узнав голос Джека.

Сэм внимательно выслушал отчет Джека.

– Они посылают туда группу? – переспросил он. – Да-а, – пробормотал Сэм, выслушав ответ Джека. – Думаю, мне самому надо позвонить в штаб и узнать, когда я должен ехать. – Он повернулся и увидел, как Крэйг выползает из-под «мустанга» со щупом в руке. Отметив удивленное выражение на лице мальчика, Сэм сказал в трубку: – Джек, мне пора. Ценю твою помощь, дружище. Всего хорошего!

Он засунул телефон в чехол и протянул руку, чтобы помочь Крэйгу встать.

Не отводя глаз от Сэма, Крэйг нерешительно спросил:

– Ты уезжаешь?

Сэм понуро опустил голову.

– Похоже на то.

– А как же машина? Ты же не закончил с ней?

Сэм услышал панику в голосе паренька и понял, что того беспокоит нечто большее, чем машина. Он дружески обнял мальчика за плечи.

– К утру все будет готово. Можешь не сомневаться.

Сэм решил, что, как бы неприятно ему ни было, но он должен предупредить Лию о своем отъезде завтра утром.

Не решившись воспользоваться ключом, он постучал в дверь кухни.

Ему не пришлось долго ждать.

– Что тебе надо? – спросила она через щелку:

– Просто хотел сообщить тебе, что завтра уезжаю. Ключи оставлю на столе в кухне.

Сэм задержал дыхание, молясь про себя, чтобы был какой-нибудь знак, указывающий на ее сожаление.

Его надежды разом рухнули, когда она воскликнула: «Ну и прекрасно!» и хлопнула дверью.

Лия вылезла из кровати и опустилась на колени перед окном, направив свой взор на рабочее место Сэма. Оно было освещено лампочками, которые Форрестер разместил на столбах, поддерживающих навес.

Она взглянула на светящийся циферблат. Три часа ночи. Молодая женщина была не в силах поверить, что Сэм все еще работает, но зато поняла: его слова о том, что он всегда заканчивает начатое, не были ложью.

Лия почувствовала, как слезы приливают к ее глазам, и закусила губу, желая сдерживать их. Солдат, подумала она, опираясь кулаком на подоконник. Ну почему ее угораздило влюбиться именно в солдата?

До нее донесся звук работающего мотора, и она задержала дыхание. Звук смолк, затем возобновился. Опять смолк и опять возобновился. Когда двигатель заработал в полную силу, его мощный рев заполнил собою ночь, а потом перешел в тихий гул.

Она улыбнулась сквозь слезы, вспоминая эти звуки и те длинные ночи, которые Кевин проводил в юности, делая то же самое, что Сэм делает сейчас: разгонял двигатель, потом, оставляя его на холостых оборотах, прислушивался к тому, как он звучит, и снова разгонял его. Мальчики и их игрушки, дразнила она Кевина.

Но Кевин был решительно настроен заставить автомобиль снова ездить, будто верил, что этим он может вернуть к жизни их отца.

Вздохнув, Лия положила подбородок на руки, покоящиеся на подоконнике. Их мать была не единственной, кто не расставался с надеждой на возвращение Джесси. Та же надежда жила и в Кевине.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда Лия вернулась с работы, первое, что она сделала, это прошла в кухню и посмотрела на стол. На нем лежали ключи. Сэм действительно уехал.

Чувствуя, как к глазам подступают слезы, она положила сумочку поверх ключей, чтобы не видеть их.

– Крэйг! – позвала она.

– Я здесь! – донесся крик мальчика.

Готовясь прочитать Крэйгу лекцию, если окажется, что он смотрит телевизор, не сделав домашнего задания, она поспешила к нему.

Племянник сидел на полу перед книжными полками.

– Что ты делаешь? – удивленно спросила Лия, присаживаясь рядом с ним на корточки.

У Лии застрял комок в горле, когда она увидела у него на коленях открытый альбом с семейными фотографиями.

– Посмотри, – сказал мальчик. – Папа рядом с «мустангом».

Лия сглотнула и придвинулась ближе. Она помнила, когда была сделана эта фотография. В тот день, когда Кевин зарегистрировал «мустанг» и получил номера. Несколько месяцев он занимался ремонтом машины, чтобы пройти технический осмотр. На снимке Кевин стоял, выпятив от гордости грудь и улыбаясь. Тогда ему было семнадцать, и он был одержим памятью об отце, которого никогда не видел..

Лия села на пол и обняла мальчика за плечи.

– Ты так похож на него, – прошептала она. – Иногда, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что я вижу его.

Крэйг улыбнулся.

– Правда? Вот здорово! – Он немного помолчал. – Ты знаешь, что Сэм уехал?

– Знаю.

– Он оставил мне записку.

Боль пронзила ее сердце при мысли о его заботе о мальчике. Лия хотела спросить, что в записке, упомянул ли Сэм о ней, но вместо этого сказала:

– Хорошо.

– Он едет во Вьетнам.

Лия оторопела.

– Откуда ты знаешь?

– Сэм сам сказал мне. Он отправляется с секретной миссией по розыску пропавших без вести. Он надеется найти моего дедушку.

– Твой дедушка погиб, —сердито возразила она.

– Знаю. Но его тело так и не нашли. Поэтому у него нет могилы, как у бабушки.

Лия вскочила.

– У него нет могилы, потому что твоя бабушка отказывалась признать, что он умер!

– Чего ты на меня орешь?! Что такого я сказал?!

Лия вонзила ногти в ладони, пытаясь успокоиться и понимая, что Крэйг не заслуживает ее гнева.

– Прости, я не хотела кричать.

Нахмурившись, мальчик захлопнул альбом и запихал его обратно на полку.

– Сэм прав, – буркнул он, вставая.

Когда Крэйг проходил мимо, Лия взяла его за руку и остановила.

– В чем он прав?

Крэйг вырвал руку.

– Ты злишься на них за то, что они умерли! На моего отца, на своего, на бабушку! Ты злишься на них!

Ночью Лия никак не могла заснуть. Она думала о словах Крэйга.

Ты злишься на них за то, что они умерли! На моего отца, на своего, на бабушку! Ты злишься на них!

Лия рада была бы отрицать это. Но не могла. Она действительно злилась. На отца, на мать и на брата. Каждая из их смертей, по ее мнению, была бессмысленной. Каждую можно было избежать. Если бы отец не вступил в армию, он бы не был убит во Вьетнаме. Если бы мать смирилась со смертью отца, она бы не покончила жизнь самоубийством. Если бы Кевин не желал доказать матери непонятно что, он также не пошел бы в армию.

Но, так или иначе, их больше нет; и злись не злись, они не восстанут из мертвых. Лия понимала это… по крайней мере умом. Но сердцем она никак не могла принять этого. Лия тяжело вздохнула, вспоминая те годы, когда упрекала мать за нелепую надежду на то, что ее муж жив и когда-нибудь вернется домой. Лия считала одержимость матери душевной болезнью, которая не давала ни ей, ни членам ее семьи вести нормальную жизнь.

Оглядываясь назад, Лия поняла, что ее гнев мало чем отличается от навязчивых идей ее матери. Цепляясь за свой гнев, она позволила ему управлять ее жизнью, ее поступками, и кажется, даже позволила ему разрушить ее будущее.

Лия уткнулась лицом в подушку, пристыженная тем, как вела себя с Сэмом. Она наговорила ему ужасные слова, оскорбила. Хуже того, она дала ему уйти, не сказав, что тоже хочет заботиться о нем; что, как и он, тоже хочет дать шанс их отношениям.

И все потому, что он солдат.

Застонав, Лия перекатилась на спину и прижала ладони к глазам, возвращаясь мыслями к источнику их проблемы, а именно профессии, выбранной Сэмом.

Не имеет никакого значения, как сильно Лия беспокоится о нем. Она все равно не сможет стать женой солдата, потому что ее израненное сердце не способно снова выносить все эти страхи, тревогу, одиночество. Она ненавидит армию всеми фибрами своей души. Ведь это та самая армия, которая разрушила ее семью, превратила ее жизнь в настоящий ад.

Нет, все-таки она была права, Что не рассказала Сэму о своих чувствах к нему и не попросила его остаться. Если бы она сделала это, то только отсрочила бы неизбежное. Она не должналюбить солдата и тем более выходить за него замуж.

Лия встала с кровати. Но я должна хотя бы что-нибудь сделать для Сэма, подумала она, натягивая халат. По крайней мере, вернуть часть той доброты, которую он проявлял к ней, – помочь ему сдержать обещание, данное Мэку.

Лия не знала, существует ли тот обрывок бумаги, о котором Сэм говорил ей, но догадывалась, где его можно поискать.

Лия поднялась на чердак. Башни разнородных коробок выстроились вдоль стен. Одного только их вида было достаточно, чтобы мурашки поползли у нее по телу. Ведь содержимое этих коробок было воплощением навязчивой идеи ее матери. Коробки были набиты документами, сообщениями, отчетами и вырезками из газет, в которых говорилось о военнопленных и пропавших без вести во время войны во Вьетнаме. Фотографии и сувениры, которые отец присылал домой. Сотни его писем.

Когда умерла мать, Лия хотела выбросить весь этот хлам и даже отнесла одну коробку на улицу и поставила на край тротуара, чтобы мусорщики забрали ее. Но когда она принесла вторую, то поняла, что не может сделать этого, не может выбросить вот так запросто мечты своей матери. Поэтому она забрала коробки назад и сложила их на чердаке.

Там они и пребывали последние шесть лет.

Лия ни разу не открывала их, но примерно знала, что находится внутри. Всю свою жизнь она наблюдала за тем, как ее мать наполняет коробку за коробкой.

Иногда она находила перебирающую документы мать со слезами на глазах. Порой Лия видела, как мать копается в них с лихорадочным безумием, будто ключ к нахождению ее мужа спрятан внутри одной из коробок и надо лишь отыскать его.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Лия подошла к коробкам и начала просматривать нацарапанные на них слова, пока не нашла коробку с надписью «Письма». Она опустилась на колени и открыла ее.

Крепко сжав кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах, Лия решилась и вынула стопку писем. Уступив своей привычке к порядку, она уселась поудобнее и, используя колени как стол, начала сортировать письма по датам на почтовых штемпелях. Она вздрогнула, когда на одном из конвертов увидела свое имя. В отличие от других писем, адрес на этом конверте был написан печатными буквами. Лия заморгала, чтобы унять подступившие к глазам слезы, осознавая, что письмо адресовано ей.

Торопясь прочитать содержимое, она смахнула слезы и вытащила из конверта один-единственный листок.

Привет, тыковка!

Как поживает сегодня моя маленькая девочка? Папа очень скучает по тебе. Надеюсь, ты хорошо заботишься о мамочке. Мне очень понравился ее портрет, который ты нарисовала. Ее живот и вправду становится большим. Уверен, что ты вырастешь и станешь художником.

Мамочка написала мне, что ты не хочешь сестренку, а только братика. Мне не хочется говорить это тебе, тыковка, но ты не можешь выбирать. Бог решит, будет ли наш ребенок мальчиком или девочкой.

Каждый вечер перед тем, как заснуть, я вынимаю из кармана фотографию твою и мамочки и желаю вам спокойной ночи. Ты слышишь меня, когда я говорю это? Я слышу, как в ответ ты тоже желаешь мне спокойной ночи. И когда прижимаю фотографию к щеке, то чувствую твои сладкие детские поцелуи.

Уверен, что ты выросла на фут с тех пор, как я видел тебя в последний раз.

Будь хорошей девочкой и заботься о мамочке вместо меня. Я скучаю без тебя, малышка, и жду не дождусь, когда снова тебя увижу. Люблю тебя.

Твой папа.

Задыхаясь от слез, Лия читала проникновенные строчки, ощущая острое одиночество отца. Она была захвачена врасплох его любовью, которая так и лилась с этого старого, пожелтевшего от времени листка. Прижав письмо к сердцу, она закрыла глаза, пытаясь представить себе отца. Она знала его только по фотографиям, которые мать расставляла по всему дому. Лия была слишком маленькой, чтобы помнить то, о чем было упомянуто в письме. Как она целовала отца, говоря «спокойной ночи», и как он называл ее «тыковка». Но было очевидно, что он помнил и дорожил этими воспоминаниями.

Чувство вины затопило ее. Стыд проник в самую глубину сердца. Ее отец цеплялся за воспоминания о ней, в то время как она делала все, чтобы забыть о нем.

Но больше так не будет,сказала она себе, собрала письма и положила их обратно в коробку. Подхватив ее обеими руками, Лия встала и, осторожно нащупывая ногами ступеньки, спустилась вниз, а потом вернулась за коробкой с фотографиями и сувенирами. Она вытаскивала одну вещь за другой, твердо намереваясь узнать человека, на отчуждение от которого потратила всю свою жизнь.

– Тетя Лия?

Молодая женщина вздрогнула от неожиданности, услышав голос Крэйга, а затем, немного успокоившись, отозвалась, продолжая сортировать письма и сувениры.

– Ты не заболела?

Она разглядела беспокойство в глазах племянника.

– Нет, дорогой. Все в порядке. Почему ты спрашиваешь?

– Почти полдень, а ты в пижаме.

Лия оглядела себя и нервно рассмеялась, только сейчас заметив, что так и не потрудилась одеться. С того момента, как притащила последнюю коробку в свой кабинет, она больше не думала ни о чем другом, кроме их содержимого.

Лия очистила на ковре место рядом с собой.

– Иди, помоги мне.

Мальчик сел рядом.

– Что ты делаешь?

– Знакомлюсь со своим отцом.

Он с тревогой посмотрел на нее.

– Ты точно не заболела?

Засмеявшись, она обняла его.

– Нет. Я совершенно здорова. На самом деле я никогда не чувствовала себя лучше.

– Ну… раз ты так говоришь, – произнес Крэйг, но в его голосе слышались нотки сомнения.

Лия взяла стопку писем и положила ему на колени.

– Мы ищем сокровище, – сказала она и вынула еще одну пачку для себя.

– Сокровище?

– Да. Обрывок бумаги. Я не знаю, ни на что он похож, ни что содержит, только знаю, что он должен быть где-то здесь.

– Обрывок бумаги, – медленно повторил Крэйг.

– Да. Сэм сказал мне о нем. Для этого он и приехал сюда. Чтобы отыскать его.

Мальчик взял один из конвертов.

– Этот обрывок является ключом к тому, чтобы найти пропавших без вести во Вьетнаме?

– Нет. Этот обрывок мой папа прислал моей матери, когда воевал во Вьетнаме. Сэм говорит, что он может быть ценным.

– Поэтому он хочет найти его? Он стоит больших денег?

Она отложила письмо в сторону и взяла другое.

– Нет. На самом деле это нужно не ему, а его другу. Точнее, жене друга. Наши отцы служили в одном подразделении. И у нее тоже есть обрывок. Это как мозаика из двух дополняющих друг друга частей, которую нужно сложить.