Текст книги "Давай поженимся, ковбой"

Автор книги: Пегги Морленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Харли нахмурился, прочистил горло и уперся взглядом в стенку над плитой.

– Пахнет что надо, – выдавил он.

Крепко сжимая в рукавицах противень, Мэри Клер выпрямилась.

– Спасибо. Я…

Осталось только гадать, каким образом собиралась она завершить начатую фразу, ибо стоило ей глянуть на Харли, как все слова мигом повылетали у нее из головы. Прежде она не замечала, чтобы он заботился о своей внешности. Его одежда всегда была покрыта пятнами масла, пота и Бог знает чего еще. Теперь же на нем красовались новые джинсы и хрустящая от свежести ковбойская рубаха синего цвета, еще сильнее подчеркивающего голубизну его глаз. Влажные волосы были аккуратно расчесаны. Мэри Клер могла поклясться, что он даже нашел время привести в порядок усы. Результат оказался потрясающим.

– Вот те на! – удивленно выдохнула женщина. – Да вас просто не узнать!

От такого комплимента у Харли даже щеки запылали. Он посмотрел на свою рубаху, потом снова на женщину и, смущенно повертев шляпу в руках, пожал плечами.

– Как вернулся домой, пришлось повозиться с захворавшей телкой. Вот я и подумал, что всем вам вряд ли будет приятно сидеть со мной за одним столом, если от меня станет вонять коровником.

Мэри Клер не смогла удержаться от смеха.

– От всех нас приношу вам благодарность. – Она быстро пересекла кухню и опустила противень на подставку. – Извините, – сказала она через плечо, – но я немного запаздываю. Придется подождать ужина еще несколько минут.

Харли пристроил шляпу на краешек буфета.

– Может, я помогу?

Пораженная таким предложением, Мэри Клер обернулась и уставилась на него. Она не могла припомнить, чтобы Пит хоть раз помогал ей на кухне. Тот всегда считал это женским делом. И вот перед ней стоит Харли, этакий ковбой-медведь, стопроцентный мужик, готовый, однако, немедля броситься на помощь. Женщина покачала головой.

– Нет, спасибо, я сама за всем услежу. Дети наверху смотрят телевизор. Если желаете…

Но в этот момент на кухню вприпрыжку ворвалась Стефи.

– Привет, Харли! – Она схватила гостя за руку. – Хочешь посмотреть мою комнату?

Харли вопросительно взглянул на Мэри Клер. Та кивнула и с улыбкой обратилась к Стефи:

– Вот и отлично. Только не слишком долго. Ужин будет готов через несколько минут.

Треща, словно сорока, Стефи потащила Харли через прихожую к лестнице. Харли слушал лишь вполуха; внимание его приковали перемены, произошедшие в доме с тех пор, как тут поселилась Мэри Клер с детьми. Несколько раз он бывал здесь еще при жизни Берта и мисс Гарриетты и неизменно восхищался величавостью старого дома. Но он помнил и то, как выглядело здание позже, когда ему случалось заглядывать к Джей Си Виккерсу в надежде, что старый осел все же согласится сдать землю.

Теперь же дом наполняли приятные ароматы: благоухание жаркого, дожидающегося своей минуты на кухонном буфете, смешивалось с запахами свежей краски и лимонной мебельной политуры. Поднимаясь вслед за Стефи по лестнице, Харли обнаружил, что и обои переклеены. Узоры из крошечных розовых бутонов своим нежным оттенком выгодно подчеркивали богатство сочных тонов красного дерева балюстрады, чему не способствовала прежняя безликая, измазанная грязью бумага.

– Вот тут мамина комната, – объяснила Стефи, когда, поднявшись по ступенькам, они задержались у первой двери. – Она выбрала ту, которая ближе к лестнице, чтобы ловить меня или Джимми, а то если мы встанем ночью и будем тут бродить, то можем свалиться вниз и сломать себе шею.

Харли прыснул, уверенный, что все это вовсе не фантазии девочки. Он успел заметить, с каким страхом следила за ним Мэри Клер, когда он поднимал Стефи на трактор, и прекрасно представлял терзания, которые испытывала она все то время, пока они отсутствовали. Что, по его мнению, вовсе не свидетельствовало против нее. Наоборот, лишь укрепило его уважение к этой удивительной женщине.

Немного смущаясь, Харли все же заглянул в комнату. У дальней стены господствовала латунная кровать, застланная одеялом, украшенным узором из сплетенных обручальных колец. Пышные подушки той же расцветки, что и одеяло, возвышались у изголовья. Рядом с кроватью расположился туалетный столик, полированная поверхность которого была уставлена фотографиями детей. Играя тюлевыми занавесками, из окна лился свежий ветерок, принося в комнату сладкий цветочный аромат, ставший уже неотъемлемой частью самой Мэри Клер.

Это была комната женщины, комната матери. И, осматриваясь вокруг, Харли ощутил, как грудь его сжалась от какого-то странного чувства.

Стефи мотнула головкой и потянула его за рукав.

– Пойдем. Я покажу тебе свою комнату.

Харли неохотно последовал за нею.

У следующей двери девочка остановилась и, отпустив своего спутника, сложила руки на груди.

– Это тут! – гордо объявила она. – Правда, чудесная?

Харли почувствовал, как к горлу подступает комок. Комната действительно была чудесной – и настолько живо напомнила ему спальню его собственной Дженни, что мужчина едва смог удержать слезы.

– Да, конфетка. Это точно, – пробормотал он.

Девочка снова схватила его за руку и затащила внутрь.

– А вот мои детки, – сказала она, останавливаясь у кровати.

Опираясь на подушки в кружевных наволочках, там разместилось целое кукольное семейство. Харли вспомнил то время, когда и Дженни украшала своими куклами кровать. Теперь там ничего не осталось; лишь пыль встречала Харли, если у него хватало духу заглянуть в бывшую дочкину комнату.

Стефи подняла одну из кукол и нежно прижала ее к груди.

– Это Мишель, моя самая любимая. – Девочка предостерегающе приложила палец к губам. – Только не рассказывай остальным, – прошептала она. – Я не хочу, чтобы они обижались.

Харли положил ладонь на сердце:

– Клянусь!

– Обед готов! – донесся снизу голос Мэри Клер.

Быстро усадив Мишель рядом с остальными, Стефи весело сверкнула глазами.

– Давай наперегонки, – предложила она и, не дожидаясь ответа, выскочила из комнаты и припустила вниз по лестнице.

Харли постоял еще минуту, разглядывая кукол на кровати. Всем сердцем он жалел, что прежде, когда и Дженни была в том же возрасте, как сейчас Стефи, он не проводил с ней больше времени, вот так же слушая ее болтовню про кукол и давая подобные же клятвы.

Он даже не представлял, сколь драгоценными могут показаться тс годы, пока дочь вдруг не вырвали из его сердца и из его дома. Он всегда считал, что впереди у них еще вся жизнь, но ему были даны лишь жалкие шесть лет.

Харли и Мэри Клер сидели в креслах-качалках на веранде и, медленно покачиваясь, следили, как Стефи и Джимми снуют в темноте, охотясь за светлячками под широкой кроной огромного дуба. Им приятно было просто сидеть молча и слушать успокаивающее поскрипывание качалок на деревянном настиле веранды.

– Я и не знала, что у вас есть дочь, – мягко произнесла Мэри Клер.

Слова эти больно полоснули Харли по сердцу.

– И сын, – буркнул он, неловко заерзав в кресле.

– Сколько им лет?

– Дженни уже шестнадцать, а Томми в следующем месяце девятнадцать стукнет.

– А где они живут?

– В Сан-Антонио, с матерью.

– Вы разведены? – повернулась к нему Мэри Клер.

Харли вздохнул:

– Да вот уже лет десять.

– Вы с ними часто видитесь?

– Не слишком…

Мэри Клер покачала головой и тихо проговорила:

– Порой трудно сказать, кто больше страдает от развода – дети или их родители.

Нахмурившись, Харли уставился в темноту за верандой, откуда доносились веселые голоса детей.

– По-моему, больше страдает тот, кого бросают.

В голосе его прозвучала такая горечь, что Мэри Клер, хоть и не была согласна с этими словами, решила оставить свои мысли при себе.

Где-то громко ухнула сова, но сидящие на веранде даже не обратили на нее внимания, потому что почти одновременно из темноты раздался душераздирающий вопль Стефи. Стиснув пальцами ручки кресел, они напряженно замерли. Девочка вынырнула из темноты и, сжимая сложенные у груди ладошки, рванулась им навстречу.

– Поймала! Поймала! – возбужденно прокричала она, взлетая по ступенькам.

Поняв, что ребенку ничто не грозит, Харли облегченно вздохнул. Потом наклонился и поднял с полу приготовленную банку.

– Тогда сажай его сюда, конфетка.

Он протянул банку девочке. Та поднесла к горлышку ладони и осторожно разжала пальцы. Светлячок упал на бумажную подстилку, мигая, словно крохотный фонарик. Харли быстро завинтил усеянную дырочками крышку.

Стефи взяла банку у него из рук и с любопытством заглянула внутрь.

– Как он это делает? – прошептала она.

– Окисление, – объяснил Харли.

Стефи недоуменно нахмурила брови. Харли попытался было придумать более понятное для девочки объяснение, но так и не смог справиться с этой задачей.

– Волшебный порошок, – провозгласил он наконец, удовлетворенно откидываясь на спинку кресла. – Феи посыпают хвостики светлячков волшебным порошком, чтобы они могли освещать себе дорогу.

Морщинки на лбу у Стефи разгладились, и лицо ее озарилось улыбкой. Девочка протянула банку обратно.

– Пойду поймаю еще одного.

Однако не успела она сделать и двух шагов, как за спиною ее раздался голос матери.

– Погоди, Стефи, – мягко остановила дочку Мэри Клер. – Пора готовиться ко сну.

– Ой, мамочка, ну пожалуйста! Еще немножко!

Но мать оставалась непреклонной.

– Тебе и так уже давно следует быть в постели. – Она поднялась и, сложив рупором ладони у рта, прокричала: – Джимми! Пора идти домой и ложиться спать!

В ответ на что из темноты послышались унылые стенания, со всей очевидностью свидетельствующие о том, что мальчик, равно как и его сестра, отнюдь не испытывал желания прерывать игру.

Решив, что и сам он засиделся, Харли поднялся с кресла.

– Ну, пожалуй, и я пойду, – сказал он, потягиваясь.

Тем временем Стефи осторожно подкралась к гостю и прижалась хрупким тельцем к его ноге.

– А ты не почитаешь мне на ночь сказку? – спросила она и, подняв на мужчину полный надежды взгляд, стиснула пальчиками его руку.

Едва ощутив прикосновение ее крохотной ладошки, Харли понял, что, даже если б девчушка попросила его пройтись по раскаленным углям, он не задумываясь проделал бы это.

– Пожалуй, ради такого дела можно и задержаться, – пробормотал ковбой.

Быстро пожав ему руку, Стефи тут же устремилась к дверям дома.

– Только погоди минутку – мне еще нужно помыться, – успела сообщить она, прежде чем захлопнуть за собою дверь. И понеслась вверх по лестнице, громко шлепая по ступеням босыми пятками.

Тем временем у крыльца появился и Джимми. Щеки его все еще горели после азартной охоты. Волоча ноги, мальчик уныло проплелся за сестрой, но, взявшись было за дверную ручку, обернулся.

– Если завтра вам нужно будет помочь работать на тракторе, то можете рассчитывать на меня.

Мальчик произнес эти слова с такой надеждой в голосе, что Харли кивнул. Он отлично знал, что все работы на пастбище уже полностью закончены, но решил проехаться по полю еще разок, чтобы не разочаровывать парнишку.

– Тогда жди часов в девять у задней ограды. Я за тобой заеду.

Растянув рот до ушей, Джимми рванул дверь и с радостным воплем ускакал вверх по лестнице.

И тут же, словно нежное прикосновение мягкого бархата, из темноты долетел до слуха Харли голос Мэри Клер:

– Да вы ведь, кажется, уже все скосили?

Харли пожал плечами.

– Ничего, хуже не будет.

Женщина дотронулась пальцами до его руки, и Харли почувствовал, как сердце подскочило в груди.

– Зачем вы тратите столько сил ради того, чтобы их позабавить? – осторожно спросила Мэри Клер.

Харли повернулся, но она не убрала руку. Налетевший ветерок подхватил рыжие локоны, унося их за собою во тьму, – и Харли вдруг испытал страстное желание повторить движение ветра кончиками своих пальцев. Однако вовремя вспомнил, что дал зарок никогда больше не прикасаться к этой женщине, и решил твердо следовать своему обету.

– Затем, что мне самому это нравится, – ответил он, опустив глаза.

Вздохнув, Мэри Клер убрала руку.

– Спасибо, – прошептала она.

Харли недоуменно вскинул голову.

– За что?

– Как – за что? Вы дарите моим детям приключения и воспоминания, которые они никогда не забудут.

Глава четвертая

Широко расставив ноги, Харли стоял в проеме дверей, ведущих в комнату Дженни, и, сложив руки на груди, массировал пальцами тело, стараясь унять полыхающую внутри боль. По щекам его катились горючие слезы, которые сдерживал он уже много лет. Блуждая взглядом по опустевшему помещению, он пытался вспомнить, как выглядело оно в ту пору, когда здесь еще жила его дочурка.

Тогда тут стояла огромная кровать, застеленная кружевным покрывалом – почти таким же, как в спальне у Стефи. И почти те же куклы отдыхали на подушках. А все стены были увешаны картинками с изображением разных зверюшек – Дженни всегда обожала животных. В уголке у окна стоял стол, за которым девочка любила коротать долгие дождливые дни, раскрашивая для любимого папы картинки в книжках, которые тот покупал для нее в городе.

Харли сомкнул веки, и в ушах его вновь зазвенел голос дочки, радостно визжащей, когда он бросал ее на кровать. Харли вспомнил, как щекотал девчушку до тех пор, пока та, заливаясь смехом, не принималась умолять его о пощаде. С этого начинался их ежевечерний ритуал, после которого они устраивались на кровати с книжкой. Ритуал, о котором он почти забыл…

Возможно, именно то, что нынешним вечером Харли читал книжку маленькой Стефи, заставило его заглянуть в эту комнату. Под бдительным взором Мэри Клер он расположился в изголовье кроватки и обнял малышку за хрупкие плечики. Прижав к груди куклу и внимательно вслушиваясь в его слова, Стефи увлеченно разглядывала картинки, лишь временами отвлекаясь, чтобы одарить чтеца благодарной улыбкой.

Вернувшись домой, он тут же поднялся в комнату дочери, куда так редко отваживался заглядывать прежде. С тех пор как Сьюзен, бросив его, забрала с собою детей, Харли, отправляясь спать, боялся даже проходить мимо дверей, ведущих в детские спальни. Не желая бередить воспоминаниями память, он предпочитал диван в своем кабинете.

Стерев ладонью слезы со щек, Харли отвернулся и, добредя до комнаты Томми, заглянул и туда. Как и в спальне сестры, там сохранились лишь остатки мебели, привезенной им из Сан-Антонио: кровать, комод и кресло. Прежде все стены были облеплены портретами любимых спортсменов сына, а главное место занимали бейсбольные бита и перчатка, подвешенные к полочке, которую Харли самолично вырезал в подарок сыну. Но среди всего прочего Сьюзен прихватила с собою и ее.

Харли вздохнул, затворил дверь, потом медленно спустился в свою комнату и стал раздеваться. В отличие от детских, в этом помещении ничто не пробуждало его воспоминаний. Уезжая, Сьюзен забрала из дома все: мебель, подушки, картины и всевозможные безделушки, которые они много лет собирали вместе. А он даже и не пытался ей перечить, потому что хотел, чтобы дети, очутившись вдруг в совершенно незнакомом им городе, были окружены давно привычными для них предметами. Впрочем, его вовсе не тревожила утрата всего этого барахла – равно как и утрата супруги. Куда больней для Харли была потеря детей.

Раздевшись, он забрался в постель, сунул руки за голову и, устремив взгляд в потолок, тут же ощутил, как одиночество, словно гиря, навалилось ему на грудь.

Харли прекрасно знал, что кое-кто из знакомых приписывал его затворническую жизнь неспособности оправиться после расставания с женой. Но они были не правы. Хотя он и любил Сьюзен всем сердцем с тех пор, как стал ухаживать за нею в школе, и до момента, когда она объявила ему, что уходит, он давно совладал с этой болью. Когда она вдруг покинула его, разочарование и злость стерли оставшиеся у него чувства к ней. Избавившись от иллюзий, Харли решил, что никакая другая женщина больше не займет место в его постели и сердце.

Вздохнув, он перевернулся на бок, прижал одну из подушек к груди и закрыл глаза. За те двенадцать лет, что длилась его семейная жизнь, он привык, засыпая, прижиматься к теплому телу супруги, обвивая руками ее нежную талию. Жена вечно была недовольна, жалуясь то на силу его объятий, то на якобы не способствующую близости жару. А он иначе и не понимал уюта. И теперь он сожалел вовсе не о потере этой женщины – ему недоставало тепла ее тела.

Погрузившись в таинственный мир полусна-полуяви, Харли размышлял, не любит ли, подобно ему, вот так же свернувшись калачиком, засыпать и Мэри Клер Рейнольдс. А подушка, словно обретая вдруг плоть и кровь, казалось, обвилась вокруг его тела. И он уже чуть ли не наяву осязал плавные изгибы женских бедер.

Дальше – больше: вот уже воображению его предстали ее груди, которые, вздымаясь и ниспадая, защекотали волоски на его руках. И вновь ощутил он тот дразнящий аромат, то сладкое цветочное благоухание, которое преследовало его чуть ли не с момента их первой встречи.

Тут кровь в его жилах вскипела, а мужская плоть проявила себя столь активно, что Харли, застонав, отшвырнул подушку прочь и, потеряв всякую охоту спать, соскочил с кровати. Тяжело дыша, он решительно устремился в ванную, где, открутив до отказа душевой кран, шагнул под струи ледяной воды.

Ровно в девять Джимми уже стоял у ограды. За спиной его, опустившись на колени, Мэри Клер и Стефи копались во свежевспаханных грядках. Заслышав шум трактора, они разом подняли головы и обернулись в сторону Харли. А он глядел на их обрамленные лучами восходящего солнца лица с высоты своей кабины и думал: уж не сам ли Господь Бог решил вознаградить его за потерю семьи… а может, покарать за некие былые грехи?

Когда он подъехал поближе, Мэри Клер схватила дочку за руку и поспешила к ограде. Сколь не нарочито выглядела изображенная ею на лице улыбка, но и та заставила сердце Харли забиться чаще.

Соскочив на землю, он тут же встретился с Мэри Клер взглядом и едва удержался на ногах, вспомнив, что накануне, засыпая, представлял, как прижимает к себе ее тело. Полная грудь, тонкая талия, мягкий изгиб бедер – все это, словно живое воплощение полуночных грез, предстало теперь его взору. Почувствовав, как запылали его щеки, и промямлив: «Доброе утро, Мэри Клер», Харли надвинул шляпу на лоб, опасаясь, как бы соседка не догадалась по глазам о его недавних похотливых мечтаниях.

Потом перевел взгляд на Стефи, которая только того и ждала. Девчушка подбежала к забору и со смехом запечатлела на его щеке влажный поцелуй.

– Ты меня тоже возьмешь покататься? – Полными надежды глазами она посмотрела на Харли.

Тот рассмеялся и ущипнул ее за нос.

– Кто же тогда будет помогать маме?

Потупив глаза, Стефи уныло сморщила личико.

– Может, ты и прав, – протянула она.

Харли ободряюще подтолкнул ее локтем.

– Ты пока помогай маме, а когда я вернусь, она, пожалуй, разрешит нам поехать взглянуть на пони.

– Правда? – вытаращив глаза, воскликнула девочка.

– А как же! – Снова хлопнув малышку по плечу, Харли обратился к Джимми: – А ты готов в поход?

– Так точно, сэр! – отрапортовал мальчик.

Харли приподнял проволоку на ограде, позволяя тому пробраться в освободившееся отверстие.

– Все в порядке, Мэри Клер, – произнес он, обернувшись к женщине. – Пожалуй, нам с Джимми стоит прополоть межу вдоль дороги перед вашим домом. А то городская управа давненько уже этим не занималась.

Мэри Клер пожала плечами, заверив себя, что не будет спускать с них глаз.

– Думаю, это было бы неплохо.

Кивнув в ответ, Харли полез в кабину за вскарабкавшимся уже на верхнюю ступеньку мальчиком, вслед которому неслись знакомые материнские увещевания:

– Джимми! Во всем слушайся Харли и ни в коем случае не трогай кнопок без его разрешения!

Высунув рыжеволосую голову в окошко, Джимми расплылся в широкой улыбке:

– Да, мэм! Клятвенно обещаю.

И тут же исчез снова, оставляя за оградой задыхающуюся от волнения мать. Осознав, сколь нелепо она выглядит, Мэри Клер с досадой пробормотала:

– И чего ради мне стоять тут весь день и смотреть, как этот дурацкий трактор ползает взад-вперед мимо дома?

– Ну, а что ты тогда станешь делать? – невинно поинтересовалась Стефи.

Мэри Клер проводила взглядом трактор.

– Устроим пикник на природе! – провозгласила она, осененная внезапной идеей, и, схватив Стефи за руку, направилась к дому. – Когда они вернутся, попросим Харли отвезти нас в то место, которое вы с ним приметили для вечеринки.

– Урррааа! – завизжала Стефи и радостно запрыгала вокруг матери.

Остановив трактор у дорожки к дому, чтобы высадить Джимми, Харли с удивлением обнаружил, что навстречу, размахивая корзиной, движутся Мэри Клер и Стефи.

– Девчата, да вы выглядите словно пара кошек, сожравших канарейку, – заметил Харли, снимая шляпу и отирая рукою взмокший лоб. – Признавайтесь, что это вы там задумали?

– Мы кухарили, – гордо сообщила Стефи. – Поджарили цыплят, приготовили яйца и картофельный салат, а теперь идем на пикник к тому месту у речки, которое ты показывал.

Харли поднял брови.

– Да ну! Отличная мысль. – Он помог Джимми спрыгнуть на землю и снова нацепил шляпу на голову. Потом слегка поклонился. – Тогда я, пожалуй, пойду. Желаю приятно провести время.

– Харли, погодите!

Услыхав голос Мэри Клер, тот обернулся.

Чувствуя себя крайне неловко, женщина покраснела и глубоко вздохнула.

– Мы бы хотели, чтобы и вы к нам присоединились… если у вас найдется время.

Харли улыбнулся краешком губ. Было приятно, что они и его включили в свои планы.

– Время найдется. Только знаете что, – добавил он, – я откачу трактор домой, пересяду на лошадь, захвачу пони и встречусь с вами у ручья. Заодно выполню обещание покатать Стефи.

Хотя Мэри Клер вовсе не была уверена, что стоит позволять дочке кататься верхом, она согласно кивнула.

– Будем вас ждать.

Возглавляемые Стефи, Мэри Клер и Джимми пересекли пастбище, перебрались через холм и оказались на землях, которые Харли уже не мог привести в порядок. Огромные камни громоздились тут беспорядочными кучами, в ярких солнечных лучах напоминая руины старинных замков. Выбрав возле ручья местечко под тенью развесистого дуба, Мэри Клер расстелила на траве одеяло. Дети принялись швырять камешки в мелкую речушку, а женщина стала раскладывать провизию.

Стефи быстро надоело однообразное занятие, и она отправилась лазить по камням. Балансируя руками, чтобы не потерять равновесия, она резвилась, перескакивая с валуна на валун.

Добравшись до вершины холма, Харли увидел девочку и остановился, с улыбкой следя за ее детскими ужимками. Заметив его, Стефи приветственно замахала ковбою, и тот ответил ей тем же. Решив подвезти малышку до места, выбранного для пирушки, Харли направил коня ей навстречу. Со смехом наблюдая, как она прыгает среди булыжников, он чуть не свалился от неожиданности, когда конь вдруг резко отпрянул в сторону.

– Тише, мальчик, – успокоил он животное, покрепче сжимая поводья. И тут же услышал знакомый смертоносный треск. Гремучка! Быстро оглядев груды камней, он обнаружил змею, притаившуюся на плоском валуне всего в десяти футах от того места, где его дожидалась Стефи. Отпустив поводок, к которому был привязан пони, Харли пришпорил коня и понесся вперед.

Мэри Клер ощутила, как задрожала земля у нее под коленями, и, подняв взгляд, увидела Харли, галопом летящего через поле.

– Господи, что это с ним? – удивилась она вслух, прикрывая рукой глаза от солнца. Тут она заметила Стефи на торчащем из травы обломке скалы и вскочила на ноги, уверенная, что лошадь неминуемо налетит на девочку. – Да он же убьет ее! – закричала женщина. Поняв, что нужно предупредить дочку, пока та не окажется под лошадиными копытами, она рванулась вперед с криком: – Стефи! Беги!

Но было слишком поздно: лошадь уже заслонила девочку от глаз матери. Мэри Клер вскинула ладони к лицу и, рыдая, рухнула на колени.

Прогромыхал выстрел, эхом разнесшись среди деревьев. Вскинув голову, Мэри Клер увидела Харли с винтовкой в руках… и Стефи в седле перед ним.

Всхлипывая, женщина с трудом встала на ноги.

– Стефи! – судорожно крикнула она. – Стефи!

Мэри Клер помчалась к лошади и выхватила Стефи из рук ковбоя. Изо всех сил прижимая дочку к груди, она отшатнулась назад.

– Вы с ума сошли? – заорала она на Харли. – Вы же могли ее убить!

Стефи обвила руками шею матери и сквозь слезы воскликнула:

– Ой, мама! Там была змея! Она хотела меня укусить.

Мэри Клер подняла голову и столкнулась взглядом с Харли.

– Змея? – повторила она.

Девочка быстро закивала.

– Харли втащил меня на седло и застрелил змею – прямо как в кино. – Она восхищенно посмотрела на мужчину. – Правда, Харли?

Но тот не мог выдавить из себя ни слова: горло его все еще сжималось от пережитого страха. Сунув в футляр винтовку, с которой он никогда не расставался, Харли перекинул ногу через круп лошади и сполз на землю. И тут же, почувствовав, что не сможет удержаться на подгибающихся ногах, ухватился за седельную луку. Впервые за многие годы по-настоящему испугавшись, он прислонился лбом к седлу.

Кто-то мягко коснулся его плеча. Обернувшись, Харли увидел рядом с собою Мэри Клер.

– Извините, я думала… – Она не закончила фразу, боясь признаться, что заподозрила, будто Харли собирается обидеть ее дочурку. – Спасибо, – сказала она и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала мужчину в щеку. – Вы спасли Стефи жизнь.

Смущенный таким проявлением благодарности, Харли раскрыл объятья девчушке, которая немедля кинулась в них и, повиснув на шее ковбоя, в свою очередь наградила его поцелуем.

– Ты мой герой, Харли, – торжественно объявила она, сжав его щеки маленькими ладошками. – Я навеки запомню, что ты спас мне жизнь.

И не было на свете награды, которая растрогала бы сердце Харли сильнее, чем эта.

Когда переживания наконец остались позади, Харли почувствовал, что за последние дни на его долю выпало чересчур уж много. Вообще с тех пор, как в городе появилась Мэри Клер, тут постоянно что-то случалось. И по непонятной причине именно он вечно оказывался в самой гуще событий.

Порою все кончалось совсем неплохо. Например, вчерашний пикник. Хотя треволнения из-за змеи и омрачили праздник, вылазка на природу в немалой степени способствовала налаживанию отношений с Мэри Клер. Приятно было наблюдать за ней и детьми, отмечая любовь и заботливость в каждом движении женщины, когда та играла и резвилась с ними на лужайке. Иногда она оборачивалась, чтобы бросить смеющийся взгляд и в его сторону. Хотя каждый раз, когда мужчина вспоминал готовую к броску змею и беззаботно приплясывающую рядом Стефи, по спине его пробегала дрожь.

Вздыхая, Харли шагал по тротуару к парикмахерской, испытывая настоятельную потребность постричься.

– Привет, Уилл, – поздоровался он, прихватил с полки первый подвернувшийся журнал и уселся на стул дожидаться своей очереди.

Сжимая в руке машинку, Уилл обернулся и бодро кивнул.

– День добрый, Харли. Займусь тобой через минутку.

Харли закинул ногу на колено и, пристроив на нее журнал, стал лениво перелистывать страницы. Внезапно что-то знакомое привлекло его внимание, и, вернувшись назад, он обнаружил запечатленный на снимке Картеровский торговый дом. На улице перед домом, подбоченясь и набычившись, стоял Коди Файпс и хмуро таращился в камеру, поблескивая на солнце шерифской звездой. Над снимком красовался заголовок: «ТЕМПТЕЙШЕН, ШТАТ ТЕХАС, ВЗЫВАЕТ К ЖЕНЩИНАМ», а под фотографией – надпись: «Шериф борется за спасение гибнущего поселка». Хмыкнув, Харли погрузился в чтение.

Но не успел он прочесть и абзаца, как на страницу упала тень. Подняв голову, он обнаружил, что перед ним стоит Коди, подбоченясь и набычившись – совсем как на картинке. Харли фыркнул и хлопнул ладонью по журналу.

– Если тебе так уж хотелось заманить женщин в наш городишко, следовало бы попробовать соблазнить их портретом Хенка, а не своей угрюмой рожей.

Коди плюхнулся на стул рядом с Харли и расстроенно вздохнул:

– Я пытался, но он не захотел позировать. Ты постричься?

– Да нет. Решил вот зайти зуб вырвать.

Коди одарил его пасмурным взглядом.

– Смешно, Харли. Очень смешно.

– А отчего у самого такой вид, будто зубы болят?

Коди показал на журнал, который все еще держал в руках приятель.

– Для начала хотя бы это. Стоит мне сделать шаг из своей конторы, как тут же какой-нибудь репортер тычет мне в рот свой микрофон или щелкает вспышкой перед носом.

Сдерживая улыбку, Харли покачал головой.

– Герою всегда приходится мириться со множеством неудобств.

– Да никакой я, к черту, не герой! – взорвался Коди. – Я просто пытаюсь спасти свой город. – Нахмурившись, он сложил руки на груди и уставился через стекло витрины на улицу. – И это срабатывает, черт возьми! Хоть я и нахлебался уже горя из-за своей идеи, но она срабатывает.

Харли поднял брови.

– Как это?

– В городе появились уже две новых семьи. Один мужик с севера, водопроводчик, переехал сюда неделю назад с женой и детьми, а вторая семья приедет на будущей неделе. Жена этого парня хочет открыть у нас магазин готовой одежды.

Харли затаил ухмылку, решив не давать приятелю спуску.

– Мне казалось, что ты собирался привлекать сюда одиноких женщин.

Шериф недобро сощурил глаза. Харли понял, что, если б взгляд способен был убивать, он тут же замертво рухнул бы со стула.

– Есть еще Мэри Клер Рейнольдс, – парировал Коди, решив не оставаться в долгу. – Одинокая.

Харли помрачнел, начиная уже сожалеть о своем ехидстве.

– Да, верно.

– И открывает свое дело. То есть именно то, чего я и ожидал от людей.

Харли вскинул на него удивленный взгляд:

– Свое дело?

Обнаружив, что ему известно о женщине то, чего не знает о ней сосед, Коди довольно откинулся на стуле.

– Ага. Я видал ее объявление на витрине у Картера. Она оказывает бухгалтерские услуги. – Он перевел глаза на парикмахера: – Эй, Уилл! Тебе еще долго?

– Не кипятись, Коди. Ты ведь не хочешь, чтобы я отхватил Лу ухо?

Коди вскочил на ноги.

– Лучше сбегаю просмотрю почту и вернусь, когда тут не будет такой толпы. – Он пнул Харли по ботинку, сбрасывая его ногу с колена. – Ты ведь ненавидишь возиться с бумагами, верно? Может, навестишь Мэри Клер и поинтересуешься, не займется ли она этим вместо тебя? – С удовлетворением отметив, как сморщилась физиономия товарища, он осклабился и прошествовал на улицу, торжествуя, что последнее слово осталось за ним.

Неделю спустя, собирая документы, Харли твердил себе, что отправляется к соседке вовсе не потому, что Коди подсказал ему повод для визита. Черт возьми, да ему совсем не нужно искать оправданий, чтобы встретиться с ней. Достаточно лишний раз сходить осмотреть арендованный участок – и он наверняка наткнется на Мэри Клер или на одного из детей.

Просто ему действительно нужен бухгалтер – вот и все. Он фермер, а не чертов счетовод. У него нет времени ковыряться в балансовых отчетах, приходах, расходах и налогах. И кроме того, ей может очень пригодиться эта работа. Харли подозревал, что едва ли в городке найдется много желающих воспользоваться услугами бухгалтера.