Текст книги "Т — это тотальный придурок (ЛП)"
Автор книги: Пайпер Шелли
Соавторы: Анна Катмор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– У меня сегодня футбольная тренировка, но я буду дома после четырёх. Ты придёшь. Получишь мои заметки. И уйдёшь. Я уверен, что ты умная девочка и сможешь понять, что с ними делать самостоятельно.
Я должна была сказать ему, что он мог сделать со своим очаровательным предложением, но, совершенно ошарашенная, я просто смотрела на маленькую желтую записку в моей руке.
Тони перекинул свой рюкзак через плечо и кинул учителю жесткий взгляд.
– Ваша психология отстойное дерьмо.
– Я тоже тебя люблю, дорогой племянник, – проворковала она ему в след, когда он выходил в дверь.
Глава 4
О, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, у меня было свидание с самым большим идиотом в городе!
Я закатила глаза. Этого не будет. Я ему не нравлюсь, он не хочет иметь ничего общего со мной, и это чувство совершенно взаимно. Я смяла записку с адресом Тони и кинула её в стену за моей кроватью, затем вернулась к своей домашней работе. Он мог ждать до посинения. Меня не будет возле его дома. Не после его такого «О-так-приветствую» приглашения.
Было 15:20 после полудня, когда я закончила делать алгебру и поднялась из-за стола, чтобы выпить чего-нибудь. Маленький смятый листок для записей валялся под дверью прямо у меня на пути. С раздраженным ворчанием я пнула его в сторону. Но когда я вернулась из ванной со стаканом воды, он снова привлёк всё моё внимание. Сдаваясь, я наклонилась, чтобы поднять его.
Глубокий вздох вырвался из меня. Тони был гением, на основе того, что я видела сегодня. Одаренным. И я действительно хотела увидеть его заметки. На самом деле, если я хотела догнать класс, я нуждалась в них. Поэтому, возможно, я могла бы съездить к нему домой, забрать заметки и уйти, прежде чем он получил бы шанс открыть свой чертов рот и снова стать противным.
Или это, или поговорить с Джереми, который не мог нарисовать человечка из палочек. Прости Джереми, но я не могу рисковать испортить что-то из-за негодных заметок. Но перспектива получения помощи от Энтони-придурок-Митчелл переворачивала мои внутренности. Я запустила руку в свои волосы и упала обратно в своё рабочее кресло. Могла ли моя первая неделя в Гровер Бич быть ещё сложнее?
Вероятно, нет.
К 15:50 я приняла решение, потом передумала, затем снова вернулась к прежнему. Мне нужны были заметки, так что я закалила свои нервы для боёв с Тони. Но потом я поняла, что столкнулась с другой проблемой. Придётся просить машину Хлои, потому что, во-первых, я понятия не имела, где находится дом Тони, поэтому мне была нужна навигационная система, и, во-вторых, это могло находиться очень далеко. Я пересекла коридор в комнату Хлои и расправила плечи, но прежде чем постучать я заколебалась.
Она скажет «нет», я знала это. Её раздражающее отношение было для меня неожиданностью, но одну вещь я определенно знала о моей кузине. Если она разозлится, то будет обозлённой несколько недель.
Может быть, если бы я извинилась…
Я втянул воздух через сжатые зубы. Это она была идиоткой, не я. И это заставило мои пальцы ног сжиматься в ботинках так, что захотелось отступить. Но четыре месяца в ее доме – я должна преодолеть свое раздражение и просто всегда ей улыбаться. Я могла сделать это. «Я могу сделать это. Я могу сделать это…» Я постучала в её дверь.
Нет ответа.
Знала ли она, что это я? Я почесала голову, затем снова постучала.
– Хлоя, я могу войти?
Нет ответа.
Я опустила взгляд на носки своих ботинок.
– Слушай, я сожалею о субботней ночи. Можем ли мы, может быть… э… просто забыть об этом?
Нет ответа. Да, этого можно было ожидать после первых двух отвержений. Я повернула ручку и открыла дверь.
– Хлоя?
Ее не было в комнате. Я оглянулась, а затем зашла в комнату, оглядываясь. Все выглядело так же, как в субботу утром, когда я приехала: прежняя, будто идеальная копия спальни в доме Барби. Никакой одежды, валяющейся на светло-сером паркете, никакого домашнего задания, рассыпанного на столе. Наверное, я была единственным неопрятным человеком в этом доме.
Белая мебель из древесины и фиолетовый ангорский ковер заставили меня захотеть принести куклу и начать играть в чаепитие в Стране чудес, как мы делали раньше, когда были младше, и мы с семьей приезжали в гости. Хлоя всегда хотела быть Алисой. Это меня устраивало. А я всегда предпочитала быть Безумным Шляпником
Помимо постельного белья, которое теперь было мягким и синим, а не с Золушкой на фланели, ничего не изменилось в этой комнате. Обшитая деревянными панелями мансарда подобранными в тон паркета, я провела пальцами по одной полосе, когда шла к открытому окну. Комната Хлои выходила на улицу, так что, раздвинув чистые занавески в стороны, я высунулась, смотря вниз. Её машины не было. Чёрт. Теперь у меня была серьёзная проблема.
Мне бы лучше найти тетю Памелу и попросить ее машину, прежде чем она решит поехать в магазин за едой или еще что-нибудь.
Выбежав из комнаты, так как я нашла её, я вприпрыжку сбежала вниз по лестнице и вошла в кухню, где моя тётя мелко нарезала овощи и бросала их в кастрюлю. Не собираясь уходить в ближайшее время. Я расслабилась и с беспечным выражением сказала:
– Привет Пэм.
Она оторвалась от приготовления пищи и вытерла руки о передник.
– Эй, Сэмми. В чем дело?
– Могу ли я одолжить твою машину на некоторое время? Я должна взять некоторый материал для исследования у одноклассника, а Хлоя ушла, поэтому я не могу одолжить ее.
– Конечно. – Она повторно закрепила свой толстый конский хвост медового цвета и пошла со мной в прихожую, где она дала мне ключи. – Так как прошёл твой первый день? Тебе понравились твои учителя? Уже завела новых друзей?
О, она имела в виду кроме Клана Хлои, который путешествовал по коридорам только стаей?
– Да, я встретила некоторых действительно хороших ребят. Знаешь что? Они предложили мне присоединиться к их команде поддержки. – Я криво усмехнулась, но потом поморщилась, задаваясь вопросом, была ли это действительно хорошая идея, в конце концов.
– Но это здорово. Ты любишь танцевать, – сказала Пэм.
– Да, увидим. Я проверю это завтра. Спасибо за ключи. – Я махнула ей рукой, затем выбежал в гараж, залезла в черный Вольво и выехала, как только широкая подъемная дверь была полностью открыта.
Я вбила адрес Тони в навигационную систему, затем снова смяла записку в кулаке и запихнула её в свой карман. Оказалось, что он жил в противоположной стороне города, примерно в двух милях от дома моей тети, и в районе фото с картинки. Я остановилась перед его дверью. Его дом был окрашен в белый цвет и имел низкий заборчик. Небольшой двор начинался с передней части дома, наверное, заканчиваясь садом сзади. Это походило в значительной степени на любой другой дом на этой улице, кроме цвета и дизайна дверей и окон. Значительно меньше, чем особняк моих тети и дяди, он был прекрасен. Я хмыкнула. Слишком хорош для такого придурка как он.
Часы на приборной панели показывали 4:15. Что, если я еще слишком рано? Я за озиралась по сторонам, но не увидела, чтобы он где-то шёл. Он уже, должно быть, был внутри, я просто искала причину не выходить. Я посидела в машине ещё пару минут, глядя в замешательстве в боковое окно. Действительно ли оценки по МВЭ стоили того, чтобы приехать сюда и стоять перед господином Плохие Манеры? К сожалению, я должна была ответить на это с плаксивым да.
Сделав несколько глубоких вздохов, я заставила свои пальцы отцепиться от руля и вышла из машины. Три ступени вели к парадной двери. Я позвонила в звонок и стала ждать, когда появиться силуэт в узорных стеклах двери. Появилась тень и несколько секунд спустя дверь распахнулась. Высокая женщина с кудрями до плеч светлыми как у Тони поприветствовала меня с улыбкой:
– Привет.
– Хм, привет. Я Саманта Саммерс. Энтони домой? – Сжав руки, я понял, что они практически вспотели, и это заставило меня заскрежетать зубами. Как я могла позволить глупому парню превратить меня в комок нервов?
Мисисс Митчелл кивнула и закричала через плечо:
– Тони! Твой друг уже здесь.
Друг? Ни в коем случае.
– Черные волосы? – Пришёл ответ откуда-то изнутри.
Его мать приподняла брови в озадаченном выражении и посмотрела на меня.
– Да. – Она пожала плечами, как бы извиняясь.
Я улыбнулась. Это не ее вина, что ее сын был ослом.
– Дай ей стопку заметок! Это в комоде под стойкой!
Он что не намерен подойти к двери? Меня это устраивает. Я тихонько вздохнула, и почувствовала, как некоторые мышцы грудной клетки расслабились.
Миссис Митчелл, однако, была потрясена поведением сына и попыталась объяснить смущённым, но сочувствующим голосом:
– Он просто пришел домой с тренировки. И еще не принял душ и, вероятно, не хочет выходить весь потный. Мальчики, ты знаешь.
Она поморщилась, и я оценила ее попытку оправдать грубое поведение сына, она понятия не имела, что происходит.
Дверь осталась широко открытой, когда она вернулась к широкому деревянному комоду, чтобы взять для меня заметки, и я мельком увидела внутреннюю часть. Длинная прихожая была разделена и открывалась на несколько комнат по обе стороны. Мне понравились плитки для пола. Они были светло-кремовыми с синей плиткой каждая.
Мой пристальный взгляд метнулся на белокурую женщину, когда она снова закричала:
– Есть два стопки, Тони! Какая?
– Левая, нет, кажется, правая. А, чёрт…
У меня перехватило дыхание, когда он внезапно появился из двери в дальнем конце прихожей. На нём были бутсы и белые шорты с двумя синими полосками с обеих сторон. И всё. Ничего больше. Святое дерьмо! Мои глаза были устремлены на его рельефные грудные мышцы и пресс, которые блестели от пота, в то время как он вытер лицо ярко синей майкой.
Его мама улыбнулась мне, когда он дошел до нас, и оставила нас в покое. Нет! Я хотела закричать ей вслед, но она ушла, не имея ни малейшего представления о моем замирающем сердце.
В тот момент, когда Тони предстал передо мной, я забыла, как говорить. Как ни странно, единственное, на чём я могла сосредоточиться это шесть кубиков его пресса и идеальный живот под ними. Черт возьми, я вызывала жалость! Я подняла глаза к его лицу, только на секунду.
Тони бросил мне раздраженный взгляд. Затем он натянул потную майку через голову и прикрыл раздражающе идеальное тело от моего взгляда.
– Держи, себя под контролем, Саммерс, – проворчал он.
Да хорошо, я работаю над этим.
Он схватил одну из стопок из верхней части комода, положил её в широкую папку и протянул мне, не приглашая меня войти.
– Это основные проекты. Подробное описание прикреплено к каждому эскизу.
Я, молча, взяла у него папку, заставляя мои мысли сосредоточиться на том, что он сказал вместо его тела. Его влажные от пота волосы прилипали ко лбу и вились на макушке. Наряду с разгорячёнными красными щеками, это заставило его выглядеть намного моложе и красивее, чем он был на самом деле.
– Я уверен, ты поймешь, что делать, – отрезал он, скрестив руки на груди. – Если нет, то ты можешь попросить мою тетю о помощи.
Ах, какое разрешение.
– Да, спасибо. – Это вышло плоским, мое разочарование от его произнесенной грубости.
– Просто попытайся не пролить лак для ногтей на мои заметки, ладно?
Простите? Я обидчиво нахмурила брови.
– Я не крашу лаком ногти.
– Да, не имеет значения. – Он ухватился за край двери, и я знала, что через секунду он захлопнет ее прямо перед моим носом.
– Энтони, подожди. Пожалуйста. – Я не знаю, что толкнуло меня заговорить, но в то же время я расправила плечи и вдохнула поглубже, в надежде прибавить дополнительные полдюйма высоты к моему росту.
К моему удивлению он остановился и выгнул одну бровь.
О, Боже, что же мне теперь делать? Я прикусила внутреннюю сторону щеки, затем пробормотала:
– Почему ты так раздражен на меня? Разве я что-то сделала, чтобы тебя обидеть? – Да, очень тонко, Сэм. Мне захотелось прихлопнуть себя, – даже если я действительно хотела узнать.
Его вторая бровь поднялась вверх.
Черт возьми, я загнала себя в тупик. Но я должна была сказать что-то, поэтому сказала первое, что пришло на ум:
– Слушай, я знаю, ты думаешь, что я получила удовольствие, от того что Хлоя высмеяла тебя в ту ночь. Но это не так. – Я пожала плечами. – Я не могу перестать быть ее кузиной, но не понимаю, почему это такая проблема для тебя. Во всяком случае, ты отомстил мне, когда раскритиковал меня на уроке МВЭ сегодня.
Пока он еще молчал, надежда мелькнула на моем лице.
– Так что… Я бы сказала, что мы квиты?
Вялая и холодная улыбка подкралась к его губам.
– Верно, – и он захлопнул дверь прямо перед моим носом.
Ах… да. Теперь мой день точно дерьмовый.
Перестав пялиться на его тень, исчезнувшую за узорчатым стеклом, я потопала со двора, села в машину и рванула домой.
– Проклятый идиот! – Ударив кулаком по рулю, я даже не была уверена, кого проклинала – Тони или себя. Я сделала из себя такую дуру, пытаясь быть дружелюбной. А он был таким идиотом. Я стиснула зубы и еще сильнее нажала на педаль газа. «Не допускай попадания лака для ногтей на них, Саммерс. Не испачкай их пудрой, Саммерс. Пожалуйста, не клади их в стирку» Правильно, потому что это было именно то, что я обычно делала с позаимствованными заметками. Мудак.
Я ударила по тормозам перед пешеходным переходом, чтобы два дошкольника и их бабушка перешли, и выкрикнула свое разочарование на Тони на крышу автомобиля.
– Я тебя ненавижу!
Дети смотрели на меня с недоумением через лобовое стекло, когда старушка быстрее повела их через улицу. Я резко неровно вдохнула через нос, затем поехала дальше.
Вернувшись в гараж моего дяди, я схватила заметки с пассажирского сиденья и вошла внутрь. Бросив их на стол в своей комнате, я упала на кровать и попыталась убить себя и своем горе, надавив подушкой на лицо. Я сдалась после десяти секунд, бросила подушку в угол и посмотрела в потолок.
Почему, ну почему, я должна была столкнуться с этим ужасным парнем в мою первую ночью в городе?
Я села и глазами пробежалась по комнате, пока взгляд не наткнулся на папку Тони. Это был темно-красный картон с разными рисунками на нем. В основном это были причудливые узоры и лица со злыми глазами. Карандашные линии выполнены аккуратно, даже на тех набросках, которые он, очевидно, делал не особо стараясь. Рисовал машинально, слушая учителя – я часто точно также делала со своими папками.
Я встала и перетащила вращающееся кресло на колесиках из угла комнаты к своему столу, села и открыла папку. Внутри находилось пять эскизов: один выполненный углем и четыре карандашом. На каждой картинке заметки, написанные повсеместно. Хотя от красоты его рисунков у меня и перехватило дыхание, но сейчас почерк Тони, привлекал мое внимание больше. При более пристальном рассмотрении я поняла порядок в хаотически сделанных записях. Почерк достаточно мальчишеский, но талант художника просматривался прямо в стильных завитках и пикантных петельках в его G и J. Я провела по ним пальцем, оторвав руки от записей, я закрыла ими лицо. Я, должно быть полностью сошла с ума. Это всего лишь почерк, черт возьми.
Из своего собственного портфеля я достала большой лист бумаги, прочитала инструкции Тони, а затем начала рисовать контур человеческого тела. Задача в том, чтобы одеть человека в одежду в стиле 1960-х годов.
Я была на полпути, почти дорисовав брюки клеш, когда слабое освещение в моей комнате действительно начало действовать мне на нервы. Большое окно было не в силах помочь, когда солнце уже ползет на запад, а моя комната расположена в противоположном направлении на восточной стороне. В столовой, с другой стороны, свет должно быть, поярче. Я упаковала свои вещи и понесла все вниз, где Пэм завершала разливать в аккуратные тарелочки шоколадный мусс, который мы получим на десерт, без всяких сомнений.
– Эй, Сэмми, – сказала она и поставила миски в холодильник. – Ты получила то, что тебе было нужно?
Я подняла две папки по искусству.
– Вот они. Вы не возражаете, если я разложу свои вещи на обеденном столе на некоторое время? Я не умею рисовать при плохим освещении, а эти проекты очень важны. Я уйду еще до обеда.
– Не волнуйся, милая. До него все равно еще больше часа, пока твой дядя не придет домой.
Я разложила свои рисуночные принадлежности на широком столе со стеклянной столешницей и принялась за работу. Человек хиппи без определенного лица на моей картинке получил тёмную платформу и футболку с цветочным узором. Я наслаждалась этим рисунком, потрясающие тени в идеальной одежде, потирая пальцем определенные части, растирая грани. Просто для удовольствия, я изобразила женщину с длинными косами, обрамляющими ее лицо с обеих сторон и тонкий обруч вокруг её головы.
– Рукава должны быть немного шире у запястья. Они, на самом деле, выглядели, как брюки клеш, – сказала моя тетя, когда наклонилась надо мной и изучала мою картину.
– Не слишком ли ты молода, чтобы быть частью этой причудливой эпохи? – Я дразнила ее, но сделала изменения, которые она предложила.
– У меня была тетя, выходившая прямо из того времени. Когда я проводила ночи в ее доме, она часто показывала мне смешные фотоальбомы ее и ее мужа. – Морщины от улыбки пролегли вокруг ее глаз. – Я так смеялась от их безумных нарядов, что иногда она боялась, что я задохнусь.
Дерьмо, я знала, как это звучит. Когда у моей тети начинался один из ее смеховых припадков, она была как пылесос, и было невозможно не смеяться с ней, только из-за этого звука. Тетя Памела всегда была моим любимым родственником, хотя она была связана с нами только узами брака. Дядя Джек и мой отец выглядели одинаково, но в остальном братья имели мало общего. В то время как мой отец был теплым и заботливым, казалось, что Джек был в первую очередь заинтересован в престиже и только, во-вторых, в семье. Постоянно занятой адвокат. Он был хорошим парнем, с этим все в порядке, но после семнадцати лет знакомства с ним, он даже в полтора раза не был ближе ко мне, чем была Пэм, с тех пор, как дала мне чучело кролика Роджера на Рождество, когда мне было четыре года.
Пэм поставила стул рядом со мной и села, облокотившись на стол. Она указала на подол правой штанины на моем рисунке.
– Знаешь, если ты добавишь небольшую складку здесь и большую здесь, брюки будут выглядеть намного шире и более правдоподобнее.
Я попыталась сделать то, что она сказала, и, черт возьми, она была права. Но это было не удивительно. Пэм сама была художницей, делая красивые полотна акварелью и маслом. Коридор и гостиная были оклеены ее удивительными абстрактными картинами людей, пейзажей и зданий. В то время как мои родители сделали все, чтобы поддержать мой талант, тетя Памела действительно понимала, что рисование значит для меня.
– Не возражаешь, если я поставлю свой мольберт и краски около тебя на некоторое время? Цыпленок может жариться без моей помощи. – Она улыбнулась, когда я кивнула.
Очень приятно находиться рядом с ней в течение следующих сорока минут. Пэм забавная, отзывчивая, и всегда приятная в общении. Еще она просмотрела рисунки Тони, и ее впечатлил его большой талант. Ее пристальный взгляд упал на одну подпись, претендующую на утонченный вкус, которая выделилась в нижнем правом углу на каждом рисунке. Она хмурилась.
– И Т это …
– Тотальный придурок, – пробормотала я прежде, чем поняла, что говорю.
Пэм рассмеялась, и я прикусила нижнюю губу. Затем добавила:
– Ну, его зовут Энтони Митчелл, поэтому я думаю, Т это Тони.
– Я вижу. – Она перестала смеяться. – Просто, где я слышала это имя раньше? – Ее лоб увеличился с хмурым взглядом, и она склонила голову, пытаясь соединить данные. – Он высокий и белокурый с голубыми, голубыми глазами?
И с убийственным ртом, предназначенным действовать мне на нервы.
– Да, это он.
– Я думаю, Хлоя встречалась с ним несколько раз прошлым летом. Он очень хороший мальчик.
Я обернулась к ней полностью.
– Хороший? Ха! Это не та сторона, с которой я его знаю.
Пэм почесала лоб.
– В самом деле? Хлоя не говорила ни о ком больше, только об этом парне в течение нескольких недель. Она была так счастлива, когда он, наконец, пригласил ее на свидание. К сожалению, это не продлилось слишком долго. Хлоя плакала днями, когда все закончилось.
– На самом деле? – Как странно. Это как-то расходилось с сюжетом Сьюзен и девушек, рассказавших мне о Тони и Хлоей. Если она бросила его, то почему плакала? И что заставило ее бросить его? Он был мудаком, когда спал с ней? Мне казалось, он был мудаком двадцать четыре часа семь дней в неделю, так что я с легкостью поверю в это.
Я отогнала эту мысль в сторону. Это в любом случае была не моя забота.
Несколько минут спустя Хлоя вошла в кухню с отцом, и они оба остановились на мгновение, уставившись на нас. Пэм и я немного дурачились и так сильно смеялись из-за ее неуместного мазка, который теперь превращал парня на ее картине, который очевидно напоминал дядю Джека, в рогоносца, готового к действию.
– Привет, дорогой, – сказала Пэм, когда Джек подошел, чтобы поцеловать ее в щеку. – К сожалению, мы не слышали, как ты вошел.
– Я заметил. – Он уперся руками в бедра, изучая живопись. – Это – я? И это пририсовали намеренно?
Мы втроем снова рассмеялись, но не Хлоя. Она остановилась у входа в столовую и хмуро смотрела на меня, когда я съела последний кусок своего любимого белого шоколада.
– Привет, Хлоя. – Попыталась я дружелюбным голосом с примирительными нотками.
Она просто фыркнула, а затем провела своими длинными пальцами по своим косичкам.
– Мама, где Роза? Я умираю с голоду.
– Я дала ей выходной, милая. Сегодня день рождения ее сына, и она хотела провести его с ним, – ответила Пэм.
– Отлично. Поэтому у меня должна быть содовая на ужин? – Пробормотала Хлоя.
Памела выкрутилась из рук мужа с гордым сиянием.
– Ужин почти готов. Сегодня готовила я.
– Ты? – Выпалили мой дядя и Хлоя.
Я не знала, что такого особенного в этом, но я и не жила в этом доме достаточно долго, чтобы знать все правила внутреннего распорядка.
– Да. Я, – сказала Пэм через плечо, когда шла к духовке. Я почувствовала ее раздражение. – Я готовила перед тем, как Роза пришла к нам, и никто из вас никогда не жаловался.
Джек положил руку на плечи дочери. Он посмотрел на мою тетю и сказал:
– Не было никакой необходимости для тебя, чтобы пачкать руки, Пэм. Мы можем выйти на обед.
Памела вытащила вкусно цыпленка, пахнущего пармезаном, из духовки и положила его на мраморную столешницу.
– Не большое дело. На самом деле, я всегда любила готовить. Я действительно с нетерпением ждала, чтобы сделать это сегодня. – Ее плечи немного опустились. – Пожалуйста, не портите это для меня сейчас. Давайте просто есть. – Ее теплая улыбка вновь появилась, когда она посмотрела на меня. – Могу ли я попросить тебя очистить стол, Сэмми?
Я вскочила со своего места.
– Конечно. – С этой глупой происходившей драмой, мой зад застыл на стуле, карандаш все еще сжимался между пальцев. У нас не было Розы в Каире, или там, где мы жили в прошлом. Моя мама всегда готовила для нас. Я находила это совершенно нормальным, встретить Пэм на кухне сегодня. Очевидно, что в этом доме такого не было.
Я упаковала свои и Тони эскизы и бросилась наверх, затем вымыла руки и вернулась вниз к красиво оформленному обеденному столу. Я скользнула в кресло напротив моей двоюродной сестры и протянула свою тарелку, когда Пэм раздавала еду.
Все молчали. Неужели готовка для Пэм представляла большую проблему, чем я думала. По крайней мере, казалось, что им нравится ее еда, потому что Джек и Хлоя уплетали так, будто другой такой возможности больше не предвидится.
– Это, – сказала я около куска, указывая своей вилкой на вторую порцию курицы на моей тарелке, – сказочно вкусно, Пэм.
Она посмотрела на меня краем глаза, и ее губы изогнулись в счастливой улыбке.
– Спасибо, дорогая.
Голова Хлои резко поднялась и так быстро, что я чуть не выронила вилку. Она снова хмуро посмотрела на меня, потом на свою маму, и, наконец, снова на меня. Иногда эта девушка совершенно непонятна мне. Все больше причин, чтобы помириться с ней, и помириться быстро.
– Эй, Хлоя, – сказала я и сделала глоток своего лимонада. – Я подумала, мы могли бы поболтаться немного сегодня вечером, может быть, захватим мороженое и посмотрим DVD или что-то еще.
– На самом деле, у меня встреча с Брин и Кэр через час. Мы собираемся посмотреть фильм в городе. – Холодно, безэмоционально. Я ненавидела отвращение, которое она сунула в мою сторону.
– Ты должна взять Сэм с вами, – предложила Памела, и Джек согласился.
Я подумала, что утверждающий взгляд отца был причиной, почему Хлоя, наконец, выдула прядь своих светлых волос с глаз и сказала:
– Хорошо. Будь готова в восемь.
Ладно, не теплого рода приглашение, на которое я надеялась, но это было лучше, чем ничего. Может быть, мы могли бы начать все сначала.
После ужина я переоделась, провела расчёской по моим непослушным волосам и почистила зубы. Я была возле машины Хлои без трех минут восемь, и её глаза выразили недовольство, когда она увидела меня, стоящую там
Мы обе залезли в машину, потом она завела двигатель и поехала по дороге. Это был идеальный момент, чтобы поговорить с ней.
– Слушай, Хло, я хотела сказать, мне жаль, что случилось тогда в кафе. Я была немного напряжена и…
Шины с визгом остановились. Я вжалась в ремень безопасности так сильно, что весь воздух со свистом вышел из моих легких.
– Что, черт возьми, – ахнула я.
Хлоя кинула холодный взгляд на меня.
– Убирайся.
– Что?
– Убирайся из моей машины.
– Почему?
– Потому что, если ты этого не сделаешь, я просто подойду и вытащу тебя за волосы.
О, мой Бог! Что вселилось в эту девушку?
– Хлоя, если это из-за субботнего вечера, позволь мне…
– Саманта, я не имею никакого намерения приводить тебя с собой, чтобы встретиться с моими друзьями. Никогда не имела. Я сказала да, потому что мои мама и папа хотели услышать это от меня, но теперь я хочу, чтобы ты вышла и нашла что-то еще, чтобы этим заняться.
Ничего себе. Я с трудом сглотнула. Ее лицо было словно высечено в граните, поэтому я решила, что дальше спорить бесполезно. Я расстегнула ремень безопасности и открыла дверь, но прежде, чем смогла выйти, я услышала ее холодный голос позади себя.
– И держись подальше от Памелы Саммерс. Она не твоя мать, она моя. Твоя находится очень далеко и, очевидно, не очень заинтересована в тебе, или она не послала бы тебя в мой дом.
Моя грудь сжалась от ее слов. Не потому, что я верила в дерьмо, которое она сказала, а потому, что я не могла понять, сколько ненависти исходит от девушки, с которой я любила болтаться только пару лет назад. Я была слишком выжата, чтобы ответить, поэтому вылезла и захлопнула дверь за собой, направляясь по тротуару, и не оборачиваясь к ней, когда шины завизжали у обочины.
