Текст книги "Месть как искусство"

Автор книги: Павел Яковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5.

Уже в полной темноте прибыли Ваня и Вася. Без Володи. Втроем они вынесли жмуриков на воздух, сложили около порожек и присели отдохнуть.

– Ну, как дела? – спросил Ваня у Дениса.

– Ну, как сказать… Надоело под землей сидеть, – искренне ответил Максимов, и подумал как Штирлиц: «А не сказал ли я чего-нибудь лишнего»?

Нет, ничего лишнего он не сказал. Ваня просто, как само собой разумеющееся, кивнул головой, и приказал подниматься.

Луны не было, фонарей не было, ничего не было. Но зато лежал снег, и его белизны оказалось вполне достаточно. Прямо на участке пришлось выкопать глубокую яму. Копали по очереди, долбили замерзшую землю ломами, потом выгребали лопатами. Изо рта валил пар. Взмокли так, что побросали всю верхнюю одежду.

Денису работалось легко. Все-таки он упорно занимался физкультурой – каждый день, по два раза, так что форму почти и не потерял.

Работали очень быстро, без перерывов, и вскоре яма глубиной в половину человеческого роста, и шириной метра два, была выкопана. Пыхтя, побросали жмуриков прямо в пакетах в яму, и принялись немедленно закапывать, так же не дав себе ни минуты на перерыв. Потом закидали все снегом.

То, что здесь явно что-то делали, видно было, конечно, очень хорошо. Денис скептически скривился, и Ваня это заметил.

– Ничего, – сказал он, словно прочитав чужие мысли, – не переживай. По сводкам обещали сегодня ночью или завтра днем снегопад… Ну, а если и не будет, пригоним днем деда, он тут, типа, уборкой помещения после грабежа займется, все истопчет вокруг. Да еще постарается, чтобы кто-нибудь его за этим занятием увидел.

– А чей вообще этот участок? – осмелился спросить Денис.

Ваня воспринял этот вопрос как само собой разумеющийся, и ответил:

– На одного деда – ветерана записан. Заслуженный – перезаслуженный. Всевозможный льготник. На такого никто ничего не подумает. Да и лет ему уже ого-го. Почти под восемьдесят.

– Понятно, – ответил Максимов.

– Все, бывай! Пора нам, – протянул руку на прощание Ваня. Вася кивнул головой.

Широкой, слегка пружинящей, спортивной походкой, они ушли. Денис вернулся в свой подвал…

Прошли всего три дня, и появился Володя. Он широко улыбался, излучал оптимизм, и непрерывно шутил.

– Все, собирайся! – весело прокричал куратор. – Будем делать из тебя нового человека!

Как ни готовился Денис к этому событию, как ни желал сам его наступления, а дрожь по телу таки прошла, да и в животе внезапно стало пусто. Пришлось самому пошутить.

– Надеюсь, это не смена пола? – спросил он, почти заставив себя улыбнуться.

– Э, нет! – ответил Володя. – Нам нужен молодой, крепкий, спортивный мужчина… Хотя… Хотя в твоем предложении что-то есть! Определенно есть! Враг подумает, что это хрупкая женщина – а это опытнейший боец!

Володя задумался. Денис уже и сам не рад был своей шутке. Зачем сказал? Бог его знает, что ожидать от этих людей?

Володя снова взглянул на Дениса, хитро прищурился, и заржал:

– Что? Испугался?!… Да не бойся! Только внешность твою немного изменим, будешь писанным красавцем, как в сказках. Поехали…

В машине Денис все-таки спросил Володю, не удержался:

– А кто будет делать операцию?

– А профессор один. Очень хороший специалист.

– А он будет молчать?

Володя отвлекся от дороги, и с удивлением посмотрел на Максимова:

– Само собой! Естественно. Что за вопрос?

Потом, тем не менее, счел нужным пояснить:

– Нам этот доктор обязан по самые гланды. Мы его очень сильно выручили один раз… На него наехала одна особо отмороженная, так называемая, этническая группировка… Ну, это тебе не так важно, какая, строго говоря. Их сейчас очень много развелось. Они хотели, чтобы он платил им больше, чем зарабатывал. У него встал выбор – или закрывать клинику, или искать другое решение. Причем закрывать клинику было бесполезно. Они бы все равно его нашли, и начали выбивать деньги.

– И он обратился к вам?

– Не совсем. Это мы на него вышли. И сделали предложение. Предложили внести свои средства, и ввести в состав его общества нашего человека. Причем мы готовы были получать исключительно дивиденды от вложенных средств. У профессора появилась альтернатива. Ну и кого он должен был выбрать: деловых людей или обезьян, у которых мозги работают на уровне «отнять и поделить»?

– Выбор очевиден, – кивнул Денис. – И что вы сделали?

– Убили всех, – просто ответил Володя. – Убили всех, кого достали. Включая членов семей, вне зависимости от пола и возраста.

Это было сказано очень просто, буднично, без эмоций.

– А это зачем? – потрясенно спросил Максимов.

– Я устал тебе повторять, – ответил, вздохнув, Володя. – Мы не благородные рыцари. Мы даже не благородные разбойники. Мы, можно так сказать, циничные «чистильщики». А ля гер ком а ля гер. Еще великий Александр Васильевич Суворов учил – «Недорубленный лес вырастает»… Так что не парься.

(«Где-то я уже это видел? Детские трупы… Отрезанные головы на кольях… Ах, да! Пригородный район Северной Осетии…». В голове щелкнуло, и картинка уплыла).

В Москву въехали вечером. Денис вертел головой во все стороны. Море машин, море света и неона, люди, гул огромного мегаполиса. Максимову остро захотелось выйти на улицу, просто походить по ней бесцельно, посмотреть на прохожих, зайти куда-нибудь. Посидеть…

Володя свернул куда-то в узкие переулки. Несколько поворотов, и машина встала на стоянку около серого девятиэтажного здания.

– Мы не поздно? – по инерции спросил Денис. Как-то въелось в подсознание, что врачи принимают днем.

– Нет, не поздно, – насмешливо ответил Володя. – Нам что, днем тебя возить? Как раз вовремя. Пациенты разошлись по домам, основной персонал – тоже. Остались сам профессор и его особо доверенные люди. Вот они над тобой и поработают. Давай, аккуратно выходи, и пойдем знакомиться с доктором.

Они прошли через массивную деревянную дверь. Денис машинально отметил для себя, что будка охранника была пуста. Поднялись на второй этаж, прошли по светлому коридору, по синей ковровой дорожке – она была мягкой и отлично глушила шаги – и подошли к стеклянным дверям. Раньше Денису такие не встречались.

Володя нажал на звонок. Дверь открыла девушка в белом халате.

Черные глаза, волосы пепельного цвета, большие, ярко накрашенные губы, белозубая улыбка. Максимов почувствовал, что краснеет. Он так отвык от женщин! Он так давно не видел красивых девушек…

– Что застрял? Не тормози! – подтолкнул его в спину Володя. Потом догадался:

– А, девушку увидел. Понятно…

Ничего больше не сказал, усмехнулся, покачал головой. Они прошли в кабинет. Девушка открыла дверь, сказала:

– Андрей Валентинович! К вам ваши особые клиенты.

Денис прошел первым и встретился взглядом с седовласым профессором. Тот был словно иллюстрация из глянцевого журнала: высокий, массивный, румяный, седовласый, в больших роговых очках, но с мягким, почти тонким голосом.

Они поздоровались. Профессор не стал раскачиваться, а сразу приступил к делу.

– Вам, милейший, – строго сказал он, – для начала нужно побриться и постричься. Потому что за вашими космами я ничего не разгляжу.

Да уж, он был абсолютно прав. За все эти месяцы Денис невообразимо оброс, и стал похож на какого-то косматого викинга. Борода, висячие усы, патлы до плеч. Испугаться можно было.

– Пройдите в кабинет 212. Там вас обслужат… Благодаря нашим партнерам, – иронично заметил доктор, – нам пришлось завести брадобрея и парикмахера.

Володя сдержанно улыбнулся, и развел руками, дескать, ничего не поделаешь – такова жизнь.

В комнату 212 Дениса проводила все та же милая девушка. Она приоткрыла дверь со вставками из толстого непрозрачного стекла, и почти пропела:

– Галя! Твой клиент.

Черноволосая, чернобровая, и пухлая Галя вполне соответствовала образу гарной украинской дивчины, воспетой в кинофильмах и песнях, да и акцент не оставлял сомнений в национальности. Максимов уселся в кресло, и по коже пробежали сладкие мурашки. Теплые женские руки ощупали его голову, отчего она у Дениса едва не закружилась, и парикмахер сказала:

– Надо мыть. Пересядьте к раковине.

Максимов пересел, откинул голову назад. Ему вымыли волосы, подсушили феном, вернули его в кресло, и Галя резво защелкала ножницами и замахала опасной бритвой. На полу росла гора волос, а из-под косм появлялось на свет пусть и бледное, но молодое, и не лишенное приятности лицо. Денис даже отметил, что девушка проявляет к нему заметный интерес, бросая излишне заинтересованные, не продиктованные профессиональными обязанностями взгляды. Впрочем, Максимову тут же пришло в голову, что само его появление не может не вызывать нездорового любопытства: скорее всего, он такой тут не первый, и род его занятий вызывает у всех участников процесса опаску и любопытство.

Помолодевшего и посвежевшего лет на двадцать Максимова снова вернули в кабинет профессора. Андрей Валентинович оглядел результат работы брадобрея и остался доволен.

– Ну, что ж! – сказал он. – Можно и приступать.

Володя отставил в сторону чашку с кофе, которую держал в руках, и спросил:

– Как вы думаете, что будем менять?

– Как обычно, – ответил доктор. – Разрез глаз, форму ушей, носа и губы.

– А нельзя ли просто поменять цвет глаз и волос? – вставил свои «пять копеек» внезапно струхнувший Денис.

Володя и Андрей Валентинович одновременно засмеялись.

– Вам тогда придется носить специальные линзы и постоянно краситься… Наверное, хотите быть кареглазым блондином? Пользоваться успехом у женщин?… Милейший, то, что вы краситесь, будет заметно сразу. Красящийся мужчина – это всегда подозрительно. А носить линзы вам не понравится. Гарантированно. По себе знаю, я пытался одно время, потом решил, что уж лучше очки, – сказал профессор.

– А все что мы изменим – это уже навсегда. И вам не придется об этом беспокоиться… Да вы не бойтесь, ничего страшного, – добавил он.

– Сделайте из него красавца, доктор, – сказал Володя. (Непонятно – то ли вправду, то ли в шутку). – Нам нужны специалисты по соблазнению.

– Все, молодой человек, – сурово сказал профессор. – У нас мало времени. Вам еще нужно искупаться. И вперед!

Глава 6.

То, что получилось из бывшего лица Дениса, ему неожиданно понравилось. Действительно, Володя не обманул, и, видимо, даже не шутил. Лицо стало чужим, узнать Максимова теперь было трудно, но он стал намного привлекательнее. Восточный разрез глаз, полные губы, благородный нос, элегантные уши – все было к месту, все работало на общий образ.

– Нравиться? – спросил Володя, наблюдая за гримасами Дениса у зеркала.

– Ага, – по-простецки и честно ответил тот, продолжая рассматривать себя то в фас, то в профиль.

– Ну, тогда будем смотреть твои новые документы.

– Ого! – Максимов быстро отошел от зеркала. – У меня будет новое имя?

– Не только имя, но и отчество, и фамилия… А как же ты хотел? Ты теперь новый человек, а новому человеку нужны новые документы и новая история.

Володя протянул Денису паспорт. Тот открыл его, увидел свою собственную, (в новом облике), фотографию, и прочитал – «Алексей Владимирович Маркин».

– Кто это? – спросил все еще Денис.

– Да, ты имеешь право, да и должен это знать, – ответил Володя. – Этого человека уже нет на свете.

– Почему?

Володя слегка нахмурился:

– Леша был единственным ребенком в семье. Слегка избалованный, но в меру. Родители – порядочные люди, инженеры, поднапряглись, и устроили мальчика в один хороший московский институт… Семья как семья, жизнь как жизнь… Только вот такая трагедия – разбились папа с мамой по дороге на дачу. Пьяный водитель «КАМАЗа» заснул за рулем, и съехал со своей полосы. Лобовой удар, машина превратилась в железную лепешку. Ни единого шанса… Мальчик остался один. Очень быстро связался с плохой, как говорится компанией, подсел на «колеса», потом на «героин»… Соседи сначала жалели бедолагу, потом, когда у него в квартире образовался непрерывно действующий наркопритон, стали искать любые пути, чтобы от него избавиться. От милиции почему-то толку не было… Это часто бывает. Такое впечатление, что эта квартира кому-то была нужна. Как база, или как… Ну, не знаю, короче… Нас попросили разобраться с этой проблемой… Ну, а что сложного. Взяли юношу, вывезли в отдаленное место, поработали с ним плотно. Он подписал все, что нужно. И уехал жить в Тверскую область… Вот тут его прописка.

– Не понял, – сказал Денис. – А как же?…

– Да никуда он не доехал, закопали его здесь недалеко… Кому он нужен? Лечить его нам? Зачем?? То, что он стал наркоманом – это его свободный выбор. У нас свободная страна, не правда ли? Но и мы свободны в своих действиях по отношению к нему… Весь подъезд, да что там, весь дом – все вздохнули свободно. В квартиру въехали вполне себе приличные люди…

– Ваши?

– Наши, – кивнул Володя. – Правда, где-то с месяц приходилось наркоманов отгонять. Никак не могли поверить, что блатхата закрылась. И еще какие-то кексы наезжали. Усиленно интересовались, куда Леша пропал, и правильно ли квартиру продали. Все хотели в нее попасть – пальцы гнули… Пришлось обыск произвести. И точно – нашли героиновую заначку. Немного, но для некоторых – целое богатство.

– Ну и…

– Да проследили, куда эти кексы ездят, где у них база, и все такое… В Подмосковье особнячок такой был, неплохой.

– Был?

– Да, был… Шарахнули из «Шмеля» раз – и больше никто не приходил….

Володя махнул рукой:

– Тебе это не так важно. Главное – по месту прописки тебя никто никогда не видел. Можешь съездить, показаться. У тебя есть реальный дом, не шучу. Развалюха какая-то, и прописано там до хрена народу. Покойников, в основном…. Но, тем не менее, недвижимость… Да, съезди. Засветись перед народом…

И кстати – запомни, Леша, ты больше не Денис. И не дай Бог тебе не то что откликнуться на это имя, но даже повернуться…

Глава 7.

Новоявленного миру Алексея поселили в гостинице «Алтай» – в одноместном номере. Все удобства были в конце коридора, но по сравнению с жизнью под землей это, конечно, была фантастика. Из окна можно было наблюдать поток машин, непрерывно бегущий по дороге в обе стороны, пешеходов, и огни неоновой рекламы. Несмотря на все то, что с Алексеем произошло, он все равно чувствовал наступление какого-то праздника.

Денег Маркину дали в обрез, только на проезд и на умеренное питание. «Не роскошествуй!» – сказал Володя, как отрезал.

В подземном убежище уже находился новый постоялец, так что вернуться туда при всем желании было невозможно. Зато предстояла недельная поездка в неведомую деревню Большую Ивановку, где-то в глубинах Владимирской области…

– Тебе надо там показаться. Дескать, жив, здоров, существую и мыслю. Ты теперь фактически возвращаешься из мертвых – надо соответствовать, – сказал Володя, рассказывая о предстоящей поездке.

– Слушай, Володя, – задал ему Алексей вопрос, который пришел ему в голову буквально вчера, и даже несколько встревожил. – А этот Маркин, то есть я… Я в армии-то служил?

– Нет, – засмеялся Володя, – ты не служил, и никогда не будешь служить. У тебя белый билет.

– А что со мной не так? – встревожился Маркин, как будто на мгновение действительно стал настоящим Маркиным.

– У тебя от героина все внутренности пришли в полную негодность. И голова тоже… Но самое главное – стопудовая отмазка – у тебя плоскостопие! У тебя ноги не вогнуты, а выгнуты! Тебе можно передвигаться исключительно в калошах! И то с помощью костыля!!

Они оба долго смеялись, вытирая слезы с глаз.

– А я не могу столкнуться с теми, кто настоящего Маркина знает в лицо?

– В деревне? Исключено. Он туда не доехал… А в Москве для твоего провала нужно, чтобы человек увидел и тебя, и твой паспорт. Да и то, по одной фамилии, имени и отчеству ничего еще сказать нельзя. Вполне может быть полное совпадение – а люди разные, и даже не родственники… Хотя, конечно, может быть все, что угодно, но возможность ничтожная. Практически на уровне статистической погрешности.

– Не боитесь, что убегу? – задал Алексей еще один вопрос. Честно говоря, он уже не знал, когда теперь увидит Володю, и увидит ли вообще, а узнать хотелось как можно больше.

– Нет, – убежденно ответил собеседник. – Не боимся. Ты слишком глубоко увяз – раз, и главное – тебе у нас уже нравится – два. А понравится еще больше.

– Откуда вы знаете, что мне у вас нравится, – скептически усмехнулся Алексей, (хотя поразился про себя, что Володя, в общем-то, абсолютно прав).

– Подумаешь! Бином Ньютона! – воскликнул Володя. – По тебе видно. Тебе еще придется учиться маскировать свои чувства и мысли.

– Учиться!? – поразился Маркин.

Володя хитро, по-ленински, прищурился:

– Да, батенька! Придется учиться! Вернешься из ознакомительно-успокоительной поездки, и поедешь в тренировочный лагерь.

– В тренировочный лагерь?

– Да! А то как же! Неужели ты думаешь, что то, что ты сейчас умеешь – этого достаточно? Нет, совсем нет. Поверь мне. Надо еще многому учиться… Ты Богомолова читал – «В августе 44-го»?

– Да, читал, – ответил Алексей. – Отличная книга. Я ее раза три перечитывал.

– Ну, вот и прекрасно… Тебе нужно будет стрелять как Таманцев, думать – как капитан Алехин, бегать – как Малыш, а маскироваться – как Мищенко. И все это в одном флаконе… И только после этого ты получишь первое, тренировочное задание.

Леша понял, что, пожалуй, именно сейчас нужно задавать самый главный, больше всего волнующий вопрос.

– А что это будут за задания? Что вы за люди? Чего вы хотите?

Володя задумчиво, словно просверливая насквозь, рассматривал Алексея.

– Знаешь, Леша, – сказал он. – Я мог бы, наверное, ответить тебе как обычно – «Все узнаешь в свое время». Но ты мне нравишься. Я тебе даже немного доверяю. Поэтому скажу немного больше, чем обычно.

Он откинулся в кресле, и забарабанил пальцами по столику. (Эту привычку – барабанить по твердой ровной поверхности – Алексей за ним заметил уже давно).

– После 91-го, после августа, а уж после декабря и подавно, очень много хороших людей, – патриотов, коммунистов… Разных людей, в общем. Они увидели, что страна катится в бездну. После Бакатина этого, урода недобитого… А остановить это было нельзя. Эти люди не могли ничего сделать. Так муравей не может остановить камень, который катится с горы. Понимаешь?

Алексей кивнул. Такие чувства иногда посещали и его. Там – в Пригородном районе.

– Так вот – служить стало некому и незачем. Некоторым вообще пришлось бросить все и уехать сюда – на пустое место. Это из Армении русские ребята, из Азербайджана, из всей Средней Азии, Грузии, Молдавии, Украины… Прибалтики… Сил – не было, возможностей что-то исправить – тоже. А вот ненависть – появилась. И злоба – на всех и вся. Нет больше страны, которой присягали, а осталась – территория. Где каждый – за себя… Но вот они встретили друг – друга, и решили объединиться. Потому что прутья можно сломать, а веник – нельзя.

У Маркина возникло такое чувство, что Володя рассказывает все это не ему – а себе. Потому что смотрел Володя на Лешу, но точно его не видел. Словно Леша был стеклянный.

– И терять было больше нечего. Многим, – продолжил Володя свой рассказ. – Кое-кто был вообще в отчаянии, хоть стреляйся…

– Но тут произошла случайность – несколько таких офицеров встретились, и решили объединиться, – снова повторил Володя, словно подчеркивая, что главное – это «объединение».

– Это не была банда. Эти люди – не бандиты. Просто они решили для себя считать, что находятся на временно оккупированной территории. И надо вести себя соответственно – как партизаны и подпольщики. И для начала нужна была материальная база. Стали думать, что нужно взять, на чем зарабатывать. Нужен был свой банк, свои производства, своя торговля. Начали приватизировать – с оружием в руках. А то слишком много быдловатых конкурентов было…. В общем, я все эти подробности опускаю – они тебе даром не нужны. Обрисовываю текущее положение дел.

Здесь Володя перестал стучать пальцами по столешнице, и даже как-то видимо повеселел.

– Сейчас материальная база у нас есть. И у нас типа даже есть «крыша».

– Вы под «крышей» ходите? – Изумился Алексей. – Тогда я ничего…

– Эта «крыша» – тоже наши люди. Обособленное подразделение, так сказать. Сейчас же никто без «крыши» не работает, правда? Мы выглядели бы очень странно. А так – все как у всех. Но просто никто даже не догадывается, что наша «крыша» – это наша «ширма». А мы бедные, несчастные «терпилы». А кто на «терпил» чего подумает?

Володя уже заулыбался:

– А теперь у нас есть средства, возможности, а главное – желание отомстить.

– Кому?

– Врагам народа, кому еще?

– А кто они?

– Сам не видишь? Мы сами решаем – кто враг, а кто – нет.

– А чего теперь-то. Раз разбогатели, посолиднели; не жалко все потерять, если что?

Володя печально усмехнулся:

– Нет, это не такие люди. На обычное бабло не ведутся – даже если его много… Видишь ли, Леша, как бы ты не был богат – все равно ты умрешь. И от этого никуда никому не деться. А вот как ты проживешь эту жизнь – это зависит от тебя целиком и полностью. И если у тебя были какие-то идеалы, настоящие, непритворные, то они никуда не уходят. А есть еще чувство справедливости. Жалости… Нет, тяжело мне объяснить все это. Это сложно… Знаешь ли – «мягкое кресло, клетчатый плед за нажатый вовремя курок» – это не для нас. Мы и на курок нажимать любим, а кресло и плед – это только полезные дополнения и не более того.

Володя встал, словно заканчивая беседу, но напоследок все-таки добавил одну важную вещь:

– Поработаешь у нас – ты и сам поймешь – что к чему. А пока прокатись-ка в деревню, и возвращайся вовремя.