Текст книги "Рикимару"

Автор книги: Павел Иконников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Ага, – Кристина казалась растерянной, – Он появился на мгновение, и подсказал что нужно делать. А еще он сказал, что Касиуса следует опасаться.

– Касиус, в свое время был важной птицей, – проговорил Шамма и заулыбался, – русский язык и вправду интересен, столько каламбуров получается.

– Веселый каламбур будет, когда за ней придут наёмники Карго. – Драг Улан был мрачен, – У вас и вправду дар, по нахождению врагов.

– Ну Карго, не решится, он был на собрании и слышал о протекции Раваны, – Шамма как всегда был невозмутим, – Да к тому же, наше с тобой присутствие многих охолонит, кровавый лорд.

– Равана не вездесущ, а уж мы с тобой и подавно – Драг Улан быстро зашагал по улице, – идем, ученику нужно отдохнуть перед, принятием ракшаса.

– Предлагаю еще зайти подкрепится, – толстый джинн погладил свой живот, а еще не мешает обзавестись снотворным. Сухим или хотя бы полусладким.

Кристина последовала, за дэвом беспрестанно сюсюкаясь с котятами. Я пристроился рядом с Шаммой и тихонько спросил.

– Кровавый Лорд?

– Как? Разве ты не знаешь? Мне казалось эта самый популярный миф на земле, Шамма улыбнулся зловеще, – Имя Драг Улан наводило ужас на смертных, правда оно звучало немного иначе в Трансильвании

Ёк-макарёк

(Серж, воротарь Кванокиума).

Часть 13 «Город грехов»

Дверной проем занимала гигантская туша доберманоподобного сотрудника охранки. Он не произнося ни слова, впустил нас и снова встал на свой пост.

– Три звезды – констатировала Кристина, – или даже две с половиной.

Покои Руфуса, оказались просторными. Возможно такой эффект придавало убранство, которое можно смело писать в словаре, напротив слова «Аскетизм».

Минимум мебели, максимум пространства. В небольшой парадной, стоял видавший виды белый кожаный диван. В нескольких местах он был порван и исцарапан, словно на нем долгое время жила собака.

Парадная выходила в огромную комнату, которую скорее можно было назвать терассой, нежели гостиной. Дальняя стена была разделена колоннами, которые соединялись фигурными перилами. За ними в своем нескончаемом беге плескалось желтое море пустыни.

В этой же комнате стоял круглый стол с тремя стульями, пара шезлонгов и вдоль всех внутренних стен тянулся ряд лавок обтянутых все той же белой кожей, что и диван при входе.

Единственным цветным пятном являлись два полотна с гербами, висевших над лавками. На одном, судя по всему, был изображен Кванокиум летящий над пустыней, притом посредине пустыни красовалась клякса в виде треф. На другом полотне держа раскрытую книжку в руках, грозно взирал крылатый лев. На обоих гербах сверху красовалась красная шапка, точь-в-точь как у верховного префекта.

– Это герб Венеции – сумничала Кристина указывая на Крылатого льва, – Я когда там осенью была не придала значения, а сейчас вспомнила. Мы с тобой Марьяшка тоже такой герб займем.

Львица согласно рыкнула-зевнула в ответ.

– Гербов со львами тысячи, – осадил я фантазерку, и повернувшись к Шамме указал на полотно с Кванокиумом – а это тоже реальный герб?

– Да. Оба эти герба придумал Маркус, когда решил воссоздать земной Кванокиум и стать в нем властителем. Первый, как уже сказала Кристина венецианский герб, а второй это герб Пауло Люция Анфесто – первого дожа островного города. Крылатый лев любил менять имена.

Я подошел к парапету, и посмотрел на пустыню. На краю горизонта виднелась белая башня. Жаркий воздух, исходящий от земли, причудливо ломал и сливал её обратно.

Из комнаты вела еще одна дверь, в неё быстрым шагом направился Драг Улан. Там по всей видимости опочивальня Руфуса и его драгоценный сундук.

 
Моя душа – сундук с потерянным ключом,
Чтоб не открыл его никто насильно, сгоряча,
Взойду на эшафот, откину капюшон,
И кликну, молодого палача.
 

(Владька).

Ну вот. Мое настроение стало лирическим. Оно у меня всегда такое, когда пью вино.

Шамма сводил нас в отличный кабак, где я в первый и последний раз поел змеиного мяса. Трапезничая, мы вдвоем с джинном выпили две бутылки «Красного поморского». Кристина отказалась, отшутившись, что итак после здешних солнц красная, а Драг Улан и вовсе проигнорировал предложение «выпить за знакомство».

– Ночь здесь никогда не наступает, – Шамма подал мне бокал, на этот раз уже белого вина, – порой не хватает обмана сумерек и прохлады ночи. У меня отличный домик в Калифорнии, там по ночам до звезд можно рукой дотянутся, я обязательно тебя туда свожу. Если ты останешься жив.

По ухмылке джинна нельзя было понять, шутит он или нет.

– Ты знал, – рассерженный Драг Улан широкой походкой подошел к нам, – знал что в сундуке пусто.

– Не знал, но предполагал, – Шамма невозмутимо потягивал вино из бокала, – Это же Руфус. Он всегда на шаг впереди. Твоя ненависть к нему, затмевает твой разум, кровавый лорд. Хочешь вина?

– Арххх, – взревел Драг Улан, и выпрыгнул с терассы. Большая летучая мышь, медленно взмахивая огромными перепончатыми крыльями, полетела куда-то в пустыню и растворилась во взрыве цветных брызг.

– Сегодня, кто-то узнает о том, что Дракула на самом деле существует – хохотнул Шамма, подливая себе еще вина.

– Но никто ему не поверит, или он не сможет рассказать. Никому, ничего, никогда, – без каких либо эмоций проговорил я, – А что он хотел найти?

– Информация, – джинн махнул мне рукой, предлагая следовать за ним в дальнюю комнату, – информация, это дар дороже любых денег. У Руфуса, как у большинства древних есть умение предметной силы, но он использует его не на создание оружия, а на создание сосудов хранящих память. Память тысячи людей. Сами дожи, пользовались его услугами, и выкупали большую часть его творений.

Мы вошли в квадратную комнату, наполненную всевозможными подушками и перинами. Здесь аскетизмом и не пахло. Массивная деревянная кровать с балдахином, навевала только одну похотливую и сладостную мысль. У изголовья стоял стилизованный под тотемный столб, холодильник с прозрачной дверцей. В нем виднелось море всевозможных напитков, начиная от вечной Кока-Колы до надоевшего Бейлиса.

Кристина уже оккупировала этот монумент похоти и развалилась над настежь открытым сундуком. Похоже, что кроме кучи разноцветных тканей в нем ничего ценного не было.

Хотя для повизгивающей Кристины это был самый что ни наесть ларец кощеева злата. Все три котенка уже носили веселые бантики разных цветов, и сейчас происходила церемония бантоодевания на ракшаса.

– Их вообще волнует что-нибудь кроме внешности? – задал я риторический вопрос, – никогда я не пойму логику женщины. Вот ты Шамма, сколько прожил на свете?

Закатив глаза джинн начал загибать пухлые пальцы.

– Девятьсот восемьдесят два, – без особой уверенности выдавил он, – или восемьдесят три.

– И что? Нашел ты за десять столетий ответ на вопрос «Чего хотят женщины?»

Любил я задавать такие вопросы, они максимально быстро раскрывают психотип человека. Бывало, задашь такой вопрос в веселой компании и сразу видно кто подлиза, кто выпендрежник, а кто мямля.

– Конечно. Женщины хотят, чтобы их ценили. – Шамма ответил просто и быстро, словно отвечая на вопрос из таблицы умножения.

– Вот, – Кристина по кровати на коленях добралась до джинна и поцеловала его в лысую макушку, – все же просто Игорь. ЦЕ-НИ-ЛИ.

– Вот недавно, такую цену в шатре утех заломили, что невольно ценил каждую минуту в отведенном часе.

Шамма подмигнул мне и протянул руку ладонью вверх. Я не преминул «дать пять» веселому джинну. И вместе мы расхохотались, разбрызгивая вино на цветастые ткани.

* * *

– Я абсолютно трезвый, – язык совсем не заплетался, – может еще за одной сгоняем?

Мы лежали с Шаммой на шезлонгах, а между нами на полу храпела рогатая свинья обставленная стопкой бутылок. Вино с каждой новой бутылкой казалось все вкуснее и выпивалось все быстрее.

– Э нет, – Шамма крякнув поднялся, – Тебе вставать через пять часов, ты не забыл завтра у тебя появится ракшас. Тебе нужно отдохнуть.

– Да зачем отдыхать? – мне казалось, что рано прерывать такой прекрасный вечер, хотя какой нафиг вечер при двух не заходящих солнцах, – Ты мне все рассказал, и даже показал на Томасе.

Томас зычно хрюкнул, не открывая глаз. Лишь маленькие черные крылышки, нервно пару раз взмахнули.

– Ракшас ракшасу рознь, – джинн пнул свинью босой ногой, но та лишь перевернулась на другой бок, – а где моя сандалия?

– Ну как же, мы кидали их на спор кто дальше – я махнул рукой на пустыню, – после того как ты бахвалился что участвовал в первых олимпийских играх.

– Да? – Шамма попытался сфокусировать на мне взгляд, – И кто победил?

– Сандалии – я засмеялся над остроумнейшей шуткой, попытался встать и меня повело. – Ой, и вправду, пьян.

– Вставай, неблагодарное животное, порождение выхухоли с хорью – джинн все пытался растолкать свинью, одновременно смакуя русское наречие – я не хочу пешком добираться до дома, мешок из под прошлогодней брюквы.

– Про брюкву это не ругательство вовсе, – я как взявшийся учить джинна русскому, начал наставлять, – можно сказать, мешок с дерьмом или гавнобак на ножках.

– Ну мешок, с дерьмом это я и в Калифорнии услышать могу, а вот про гавнобак хорошо.

Шамма качаясь, подошел к парапету и одной ногой перелез через перила.

– Томас, хорош ТРОИТЬ – я улыбнулся, услышав слово которому час назад научил джинна, – На счет «два» я прыгаю.

Один глаз свиньи лениво открылся.

– Раз.

Черные крылышки пришли в движение.

– Два, – Шамма перевалился через перила и пропал из виду. Рогатая свинья с визгом кинулась за ним.

Я быстро семеня добрался до парапета и больно ударился плечом о колонну, но не упал и бутылку не выпустил. Снизу донеслось, пение. Абсолютно нескладное, для русского языка, но все же пение.

– Зачем, земле нужна, война. Ведь без нее итак есть от чего умирать.

Толстый черт появился в поле зрения медленно. Словно Карлсон он сложил руки на толстом животе, и болтаясь на маленьких крылышках из стороны в сторону пел.

– Есть страх и боль. Есть зависть и тоска.

Резко спикировав ко мне, он выдернул недопитую бутылку и отлетел.

– Младенец смертен, смертен князь. Поэтому не бойся. А душу ты свою продай, и жизнью наслаждайся. Хоть и недолго.

Наконец копытца исчезли из виду, и почти перестала быть слышна песня.

– Он улетел, но обещал вернуться, – рука сжалась, а следом сжалось сердце, осознав что последняя бутылка улетела вместе с Шаммой.

Словно услышав мои мысли и насмехаясь над ними сверху вниз пролетела пустая бутылка. Ну вот. А мне что теперь делать без шнапса?

Когда напиваешься и еще стоишь на ногах, хочется с кем-нибудь прилечь.

(Маззи)

Я посмотрел на дверь, за которой скрывалась огромная кровать, с пятью кисками.

– Даже шестью, – сегодня я был в ударе на шутки.

Первые шаги дались легко, но вот все последующие все быстрее и быстрее уводили меня куда-то в сторону от намеченной цели, пока я наконец не ударился головой о стену и не упал на лавку.

– Ну, хотя бы попытался, – подобрав ноги под себя я отключился.

* * *

Мне снился Равана и его животные. Я попивая поморское красное в сотый раз спрашивал у десятиликого, почему его животные каждое по отдельности. Почему не слиты? Как у секундижиннов или тридэвов.

Равана молчал, лишь лукаво улыбаясь. Затем как то неожиданно раскрыл рот и женским голосом заголосил.

Крик пронизывал голову скапливаясь, где то под черепушкой и набухая комком боли. Я дернулся, закрывая уши и… упал.

Голова взорвалась, и я открыл глаза. Все тот же белый камень-кость лежал подо мной, все тот же камень-кость очередной раз приносил мне боль.

Во сне я упал с лавки и сильно стукнулся головой.

Вот ведь Равана, протекция твоя вездесущая, даже во сне ты со мной.

Вновь послышался женский крик, и я елозя ногами быстро вскочил. Хотя слово быстро не соответствовало действительности.

Как мог, шатаясь и оскальзываясь я поднялся на ноги и на раскорячку добрался до двери. В этот раз у меня получилось лучше, и я попал в проем двери. Значит, я немного протрезвел. Ну, или приноровился.

Когда я заглянул в комнату, она опять наполнилась женским криком. Как хорошо что еще пьян, а не в похмелье, иначе бы свалился замертво от вопля еще на подступах.

Кристина сидела у изголовья, вся зареванная спрятавшись под одеялом. В самом центре кровати расплылось огромное пятно крови. Ракшас джинии забился в противоположный угол комнаты и скулил.

– Что? Где? Кто? – мои слова были короткими и примитивными, как в принципе и мои мысли. Я попытался сорвать палицу. Но механизм карабина, в таком состоянии оказался для меня непреодолим.

– Маркус, – Кристина ткнула пальцем в ракшаса, – котята.

Она, как и я говорила односложно, вот только начала у такого поведения были разные.

Присмотревшись повнимательнее я увидел, что вся морда ракшаса была в крови.

Ракетка одна, это факт.

Нас трое это тоже факт.

Вывод? Паровозик. (Владька)

.

– Ракшас один. Котят ноль. Вывод? – мне все стало ясно в этой кровавой драме, – Паровозик.

Появившийся через мгновение собаковидный служака, грубо оттолкнул меня и оскалив клыки медленно начал подходить к молодой львице.

Кристинин ракшас ощерился выпуская в сторону охранника громкое шипение. В то же время хвост львицы был поджат, а её желтые глаза мельком кидали умоляющий взгляд на джиннию.

– Марьяшка. Марьяшечка, – вдруг соскочила Кристина, с кровати закрывая собой ракшаса, – не тронь её. Она не виновата, она не знала.

– Оставь, Кесарь – голос Драг Улана раздался позади напугав меня, – она не причинит вреда.

– Не тебе решать, кровавый лорд, – огрызнулся собаковидный, но все же остановился.

– И не тебе – дэв подошел поближе к охраннику, – беги скорей доложи своему мастеру.

Доберманоподобный рыкнул и припав на четыре лапы, выскочил на терассу и прыгнул через перила.

– У вас вообще принято, уходить через дверь? – задал я вопрос в спину дэва, на автомате выискивая в округе спиртное.

Тот в своей манере, полностью проигнорировал меня и лишь смотрел на Кристину, успокаивающую своего ракшаса.

– Она, не знала – джиния больше оправдывалась сама перед собой, – я спала и она спала, а проснулась и…. Не осознавая. Бессознательно.

– Что такое счастье, Игорь?

– Это когда сознательное и бессознательное находятся в одной плоскости (я).

– Днем благодетель, а ночью чудовище – я не удержался и добавил глядя на Драг Улана, – Днем человек, а ночью кровопийца.

– Не смешно, ученик, – дэв присел рядом с Кристиной, и взял её за плечи – Ты должна бороться, это твоя жизнь, а не Маркуса.

Джиния быстро закивала головой, крепко прижимая к себе львицу.

– Идемте, я принес поесть, нужно подкрепиться и идти в храм союза.

Джинн Шамма появился, чуть позже, он выглядел бодрым, свежим и жизнерадостным.

– Все веселы, здоровы и свежи, – Шамма кинул мне маленький пузырек, – Держи Игорек, моча гималайского йети лучшее средство.

Я откупорил крышку и выпил содержимое разом, ни на секунду не сомневаясь, что джинн врет. Вчера, я по-пьяни рассказал-таки историю про чудо-экскрименты.

– И не стоит расстраиваться, – Шамма достал из рукава блестящее ожерелье и вручил его Кристине, – Ракшасу тоже нужно питаться, ты просто не знала про это. Принимала бы ракшаса в храме союза и все было бы нормально.

Выходит Шамма уже все знает про ночную «бойню». Молодец, очень технично устраняет пробоину. Блестяшки и эвазия вины. Чего гляди еще и в обыденность войдет завтрак котятами.

Головная боль чудесным образом испарилась, и я с огромным удовольствием «умял» здоровый чикенбургер запивая его Кокой. На стаканчиках красовались иероглифы, а маленький английский шрифт гласил, что напиток для чистки чайников произведен в Японии. Драг Улан видимо съел работника японского пищепрома.

– Свободная касса.

– Хай, Гитлер. (Маззи, передразнивающий фирменную фишку Мака).

Настроение мое резко повысилось. Разве что для полного комплекта не хватает секса.

Я взглянул, на Кристину, весело смеющуюся над Томасом и Шаммой, которые устроили соревнование по поеданию сэндвичей.

Интересно если бы я вчера добрался до кровати, у нас бы получилось? Или меня ждало позорное фиаско с раскаяньем поутру? А может я и вовсе присоединился бы к котятам.

– Ну что ж, храм союза ждет, – Шамма хлопнул в ладоши, и мгновенно слился со своим ракшасем, – Я вижу прекрасное будущее, молодой джинн.

– Будущее будет еще прекраснее, если это будущее дэва, – Драг Улан тоже поднялся из-за стола.

Забавно. Если их уменьшить и посадить мне на плечи то получится что вместо ангела и демона, у меня в советчиках будут черт и вампир.

– Я Зло, я могу проиграть лишь Добру.

– Добру? Добро вылетело в четвертьфинале. Я истинное Зло (финал фан-рассказа из сети).

Часть 14 «Халк»

Храм союза находился в башне стоящей в самом центре города. Огромная стеклянная зала с большим фонтаном в центре. По углам располагались маленькие прудики, в которых плавали рыбы самых разных видов и раскрасок. Зеленые кусты, казалось, росли из самой стены. Изобилие цветов насыщало воздух пьянящим благоуханием.

– Как вообще в таком месте можно стать дэвом, – Кристина с восхищением смотрела на высоко бьющую струю фонтана.

– Дэвом или джинном ты становишься задолго до посещения храма союза, – Драг Улан в очередной раз поучал, – если тебя отвести в шатер утех, ты же не станешь гетерой.

– А от чего зависит, на какое животное будет похож ракшас? – я попытался представить дракона, но критическое мышление вмешалось краснозадой обезьяной, – Если я буду о нем думать, это поможет?

– Ни в коем разе, я же тебя вчера просветлял насчет этого. Семью бутылками светлого вина, – Шамма продолжал смаковать русский язык, – ты думаешь я хотел это?

Толстый джинн пнул новой сандалией под бок рогатой свинье. Томас возмущенно хрюкнул, взлетел и с высоты плюхнулся в маленький прудик, забрызгав Шамму с головы до ног.

– Ракшас приобретет форму той сущности, – глубокий женский голос успокаивал и будоражил одновременно, – что визуально соотносится в голове человека с его собственными качествами и недостатками. С его истинной натурой.

Я заворожено смотрел на женщину, которая произнесла этот догмат. Она была высокой и смуглокожей. В её роскошных черных волосах красовалась диадема. Черные, обсидиановые глаза излучали магию, повинуясь которой я не мог смотреть на что-то другое. Красное платье ниспадало до пола, а откровенное декольте, оспаривало у глаз магию притяжения. У ног её спокойно и уверенно вышагивала черная пантера.

– Почтенный Шамма, – изящный кивок головой, позволил толстому джинну поцеловать тонкую ладонь.

– Калипсо, прелестнейшая из живущих, – тридижжин аж трясся, – правы те кто считает что это ты затмила оба солнца Хьердугаара.

– А я теперь вижу, каким образом джинн Шамма умудряется, вносит такой огромный вклад в увеличение численности города, – полные губы, лукаво улыбались, – твоим комплиментам невозможно сопротивляться.

Моя дяситибальна шкала проста. Девятка это Анжелина Джоли, а десятка это нечто космическое.

(Маззи)

– Десятка, – полушепотом проговорил я стараясь уловить запах джинии.

– Безвкусица какая, – Кристина сложила руки на груди, – Черное с красным, это же банальщина.

– Банальщина, – согласился я с Кристиной, на автомате поставив ей семёрку, – но красивая.

В это время Калипсо обменялась многозначительным взглядом с Драг Уланом и посмотрела на нас с Кристиной.

– А вот и героиня последних дней, – искренняя улыбка обезоружила мою спутницу, – Воротарь получил свое. Прими моё восхищение. Такой ракшас как у тебя, редкость среди унодижжинов. Ты единственная из ныне живущих. А еще ты первая извне за пять десятилетий.

– Спасибо, – Кристина поправила волосы, – я не специально. Я вообще должна была стать почетной жительницей.

– Вот за это я и люблю до сих пор жизнь, она все время выкидывает что-нибудь этакое, – Калипсо посмотрела на меня, – Ты я полагаю Игорь. Руфус как всегда точен в выборе претендента, жаль что он опять в опале. Ну что ж начнем церемонию.

Джиния-пантера хлопнула в ладоши, и свет потускнел. Раздалась нежная музыка колокольчиков, а вода в фонтане стала бить разноцветными струями.

Шамма и Драг Улан поспешно ретировались уводя с собой Кристину. Лица у дэва и у джина были отстраненными. Тридиджинн рассказал мне вчера, что все присутствующие на церемонии должны сохранять безразличие. Считалось, что излишне добрая атмосфера или ненависть могут повлиять на решение. Бред конечно, но традиция есть традиция.

Кристина тоже пыталась сохранить спокойствие, но от меня не скрылась мимолетная улыбка.

– Рожденный на Терре, – Калипсо воздела руки, – именем Игорь, отечеством Рус, готов ли ты принять союз с ракшасем Саанда?

– Да, – с этим ответом все было просто.

– Знаешь ли ты законы Хьердугаара?

– Да.

– Расскажи о дожах Хьердугаара?

– Дожи, пролившие свет в наши сердца, – Шамма заставил по дороге несколько раз повторить слова церемонии, – являются, нашими пастырями и покровителями. Помыслы о дожах только чистые. Дож дарит нам возможность союза, он же вправе его разорвать. Слово дожа выполняется неукоснительно. Однажды преступив, потерян навсегда.

– Да будет так, – Калипсо махнула рукой предлагая приблизиться.

Теперь, по словам Шаммы мне следует, выбрать себе ракшаса. Выбрать по наитию, повинуясь интуиции или случаю.

«Вы словно два многогранных кубика, ты и ракшас. Ты можешь быть трижды избранным, но твой ракшас все равно имеет свою сущность и свой потенциал». Слова тридиджинна проявились в голове сквозь пелену скрывавшую детали вчерашней пьянки.

Я подошел к прекрасной джинии, она чуть отступила пропуская меня к освежающему, радужному источнику. Бордюр фонтана был сделан из блестящего металла, шириной в локоть. По всей окружности в светлой декоративной ковке виднелись квадратные пустые выемки. Калипсо слегка прикоснулась к холодному металлу, и он начал двигаться. Каждая впадина, медленно смещаясь, открывала еще одну. И уже в этой второй нише угадывалось мерцание ракшаса.

Я было потянул руку к первому попавшемуся светящемуся платку желтого цвета, но остановился.

Слова Шаммы меня смутили. Я всегда, будь то лотерея, экзаменационные билеты или буквы от игры «Эрудит» брал то, что лежало ближе. Какая разница? Ведь все случайно.

Хитро помеченные вами билеты номер пять и восемь я убрал, так что если вы не выучили другие билеты, предлагаю сразу договориться о стоимости тройки.

(Психолог-криминалист Антон Выдрин)

Эх, Антон Платоныч здесь даже ограбление банка не поможет.

Я убрал руку от мерно качающегося желтого полотна. Сделав шаг в сторону я поднес руку к зеленой оболочке, та словно испугавшись вжалась в глубь проема. Ну вот уже легче, ракшас сам реагирует. Сделав шаг я снова протянул ладонь. Следующая мерцающая фата белого цвета, наоборот поддалась ко мне, чуть ли не касаясь вытянутого пальца.

Тридижинн упоминал о том что время на выбор дается без ограничения, но обычно все длиться не более пяти минут. Я тоже решил не тянуть, и помахав над мерцающими платками рукой, словно магистр Йода вернулся ко второму.

– Ты единственный кто не пожелал со мной знаться, – я тыкнул пальцам в ускользающую оболочку, – и этим ты мне нравишься.

Растопырив пятерню, и не дав ракшасу ускользнуть, я схватил зеленый комок и поднес ко рту.

«Просто взять и съесть, ну если хочешь можешь попробовать клизмой» вспомнились мне слова пьяного джинна.

То ли смирившись, то ли по иным, чисто физиологическим, причинам ракшас влился мне в горло. Он был холодным и шершавым. Затем во лбу разорвалась бомба, сродни той которая взрывается когда пожадничал и съел мороженое за три укуса.

Я закрыл глаза и у меня закружилась голова. Не в силах открыть веки я завалился на пол звонко стукнувшись головой. Я скоро и дня не смогу прожить без удара головой о Кванокиум.

– Залан, залан дек, – В ноздри ударил резкий цитрусовый запах, – Вставай Игорь не достойно валяться перед дамой.

Я открыл глаза и увидел перед собой чёрные глаза. Они излучали заботу, но в то же время в них мелькало удивление.

Мне что то мешало видеть обычно, даже почудилось что у меня изменился нос. Он стал плоским и широким. Я несколько раз моргнул и замотал головой, стараясь избавиться от наваждения, позади послышался скрежет.

– Унодижжин? – слева появилась физиономия Шаммы, – странно я был уверен что это стопроцентный тридиджинн.

– Не говори гоп, пока он тебя не ударит, – неожиданно сильная рука Калипсо, помогла мне подняться, – не так прост наш новый собрат.

Какая все-таки замечательная эта черноокая джиния, и современным русским владеет в совершенстве, и сильна, и красива. Мне было приятно держать её за руку, но опустив взгляд я ужаснулся.

Её нежная загорелая ладонь покоилась, на широкой когтистой, лохматой лапе. Моей лапе. Я невольно отпустил руку джинии и отступил на шаг. Раздавшийся цокот копыт поверг меня в оцепенение. Я своими огромными, волосатыми руками схватился за голову и нащупал рога. Длинные загнутые как у …

– Козёл? – Кристина подошла держа на руках ракшаса, – Игорь, ты чего?

Она не глумилась. Не радовалась. Она действительно была удивлена и сопереживала.

Класс. Здорово. Просто суперски. Я стал джином, а мой ракшас оказался козлом. Вот смеху то. Единственный за пятьдесят лет. Выбранный великим Руфусом для убер миссии. Оказался унодижинном ракшасем которого стал козёл.

– Не торопись с выводами, Игорь, – увидев моё отчаяние, снова взяла мою руку Калипсо, – я чувствую, нечто большее чем унодиджинн или даже тридижжинн. Попробуй разделиться, открой нам своего ракшаса.

– А как? – я мысленно приказал ракшасу выскочить, но безрезультативно – я пока не умею.

– У всех разные способы, – Шамма взялся за другую мою руку, – Хочешь я тебя ударю?

Его шутливый тон меня раздражал. Сейчас я старался себя успокоить, словно оправдывая проигранные в казино деньги, будущей зарплатой. Ничего страшного, джинном ведь я стал. А то что не такой уникальный так это нормально. Зачем повелся у всех на поводу? Избранник, ученик Руфуса, протеже Раваны. Всё это избаловало меня.

– Есть другой способ, – Драг Улан в своем репертуаре говорил поучающе, – Кровь. Авлад уже все сделал.

Под моим локтем что то пискнуло, и вывернув руку я увидел ракшаса дэва. На изгибе красовались два маленьких пятнышка крови. Вот ведь как. А я даже ничего не почувствовал, вот так выпьет тебя кровавый лорд и не заметишь.

Между тем большая алая капля упала на белый пол храма. И в тот же миг мои ладони окутал синий туман. Я поднял обе руки перед собой, и дымка соскользнула с них образуя маленькое облако.

– О как, – крякнул рядом Шамма.

Яркая вспышка ослепила неожиданно, только что был дым и сразу же свет. Я морщась зажмурил глаза. Послышалось недовольное хрюканье Томаса и рык пантеры.

– Что за иллюминация, Игорь, – тридижжин похоже тоже ослеп, – ты что солнышком с тучкой решил стать?

Через несколько секунд к нам всем вернулось зрение.

– Не может быть, – Драг Улан подался куда-то вниз, – это не по канонам.

Я опустил глаза и увидел Рикимару. Мой ракшас в точности, походил на героя сетевой игрухи. Только в игре он был синий, а здесь светло серый, почти белый. Мохнатая шкура, маленькие копытца, длинный хвост и прямые рожки как у антилопы. Ростом, чуть выше локтя он припал к полу и слизывал красную каплю.

– Саттир? – глаза Калипсо были широко раскрыты.

Как там говорят бывалые ловеласы? Хочешь завоевать женщину, удиви её? Следуя этой концепции прекрасная джиния была мной завоевана, захвачена в плен и отдана за выкуп.

– Вот жиж, ни хрена себе – Шамма начал пританцовывать – это и вправду Саттир, Калипсо? У нового джинна ракшас в виде дева?

Ну конечно. Сатиры, фавны, бесы это все отклики некогда существовавшего дэва. А уж за ними козлоногие в Дьябло, импы в Героях и Рикимару в Доте.

– Похоже, но он слыл бабником и искусителем, а не иллюминатом.

– Блинк, фог и инвиз, – произнес я, все вставало на свои места.

– Чиво – чиво? – тридижжин уставился на меня непонимающе.

– Это герой компьютерной игрушки, – мне стало неловко от мелькнувшей ухмылки Калипсо, – А туман и вспышка это его умения.

Мой ракшас Рикимару, обалдеть. Меня прямо распирало от удовольствия. Моя истинная натура это стелс ассассин? Невидимый убийца – круто.

Я запределен (Маззи).

«Эй, запредельный, – давай еще крови».

Руфуса рядом не было, воротаря волкоподобного тоже вроде не видно, так что единственным кто мог читать мои мысли, был мой ракшас.

Ну, точно. Стоит, уперев руки в бока и с вызовом на меня смотрит. Я мысленно сконцентрировался и мысленно же попытался ответить.

«А может критом, со спины толстого Шамму?»

«А черпачком по хлебальничку?»

А черпачком по хлебальничку (Учитель труда Шпак Андрей Алексеевич).

Я заулыбался, мне положительно нравился этот пушистый парень. Он знает мои мотивы, знает пристрастия и знает «мой кодекс».

«Дурацкий термин – «кодекс». Кодексом называют свод правил, которым должно следовать. А у тебя бессистемность какая-то. Это скорее свод оправданий и отмазок чем кодекс».

Ну, вот у меня появилась совесть. Белая, пушистая, кровососущая совесть.

Окружающие меня джинны и дэв молча смотрели на наш бессловный диалог. Притом только Кристина, оставалась более менее безучастной. Остальные же, затаив дыхание взирали на новое чудо, словно Пётр на Христа, ходящего по воде.

– Он просит еще крови, – мои слова разом вывели их из оцепенения.

– Не стоит идти, на поводу у своего ракшаса, – Драг Улан выпрямился и взирал на меня спокойно, словно и не произошло ничего.

«И это говорит, кровавый лорд, замучивший сотни невинных девушек?».

Я проигнорировал замечание своего ракшаса, и взглянул на Калипсо. Эта джиния перевидала множество союзов человека и ракшаса может она что-нибудь подскажет.

– Голод Ракшаса, это человеческая сторона, – черноокая дева немного нервничала, – так что тебе решать потакать ей или нет. Своей кровью разбрасываться не стоит, а вот курицу или поросенка прикупить, это можно.

«А поросенко-ворону?» Рикимару подошел к Томасу и почесал у того за ухом. Рогатая свинья доброжелательно захрюкала.

– Поправки, к основным законам Дожей вы можете найти в библиотеке храма, – Калипсо взяв себя в руки, обратилась к нам с Кристиной, – Теперь же следует, выдать вам первое традиционное задание. И по сему – задам вам вопрос. Если бы вы были обычными жителями Терры, что бы вы попросили у джинна, встреться он вам?

Мы в нерешительности переглянулись с Кристиной. Я то свой ответ помню. А вот чего желает она?

– Хочу стать богаче – очередная простецкая фраза, сорвалась с губ молодой джинии.

На лице Калипсо появилась улыбка снисходительного учителя.

– Хочу стать богаче.

– Вот тебе десять рублей, Игорь, ты стал богаче. Следует конкретизировать свои желания, иначе рискуешь их осуществлением совсем в другом аспекте (псевдо-психолог Сладков Антон Антонович).