Текст книги "Рыцари смятого бронелиста (СИ)"
Автор книги: Павел Шведов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Командир помолчал пару секунд и продолжил:
– Только не забывайте, что сегодня мы убивали людей. Таких же людей, как и мы. Пусть с промытыми мозгами, но они все чьи-то дети, отцы и матери. Помните об этом. Да, так тяжело думать, но этим-то мы и отличаемся от Чужих. Им нас не жалко, мы для них всего лишь тела. Расходный материал. Но если нас не будет терзать совесть за каждого убитого, мы станем такими же. А я не хочу! Я человек! Пусть не самый лучший, но человек. И мне больно и грустно, и страшно от того, что мы сегодня сделали. Но лучше я буду жить с этими чувствами, чем без них. Ведь не бывает чувств наполовину. Как можно любить и радоваться, если ты отрицаешь грусть, страх и ненависть?
– Никак, – ответила Таня, нарушив повисшую тишину. Семён молча разлил водку.
– За совесть, – поднял он стопку, немного расплескав на стол.
– А я их просто ненавижу, – угрюмо сказал Лёха.
– Нет. Папа прав, – сказал Зипка: – Нельзя жить одним чувством. Нельзя только ненавидеть, или только любить, или только бояться. Если человеку даны, не знаю кем, Богом или Дарвином там, все чувства, то, если какого-то не хватает, он уже не совсем человек. Как танк без одного катка. Ехать можно, но уже не то.
– Давайте просто напьёмся, – предложил Мохер: – Погрустим, поплачем, а завтра пойдём Чужим лица разбивать. Я вот во время боя не думал. Враг передо мной и всё там. Стреляю без раздумий. А потом, да накрыло малость.
– Я, такая же херня, – поддержал Семён: – Только я ещё и злился на них. За Лёху с Дианой. А потом на Пашку. За то, что не сказал.
– Главное верить в то, что чувствуешь. И прав Папа, по совести нужно жить, – высказался обычно молчаливый Ворчун. Видимо, и его проняло.
– Олега, ты чего? – обратил внимание на зависшего соседа Семён.
– Да я же их с пулемёта мочил. А вдруг их можно вылечить? Удалить эту хреновину из башки, и они нормальными станут, – потерянно сказал Олег.
– Чужие утверждали, что это невозможно. Наши учёные тоже результата пока не добились, – сообщил Пашка.
– Паша, а что ты испытывал, когда с тем Чужим на их базе разговаривал? – задала вопрос Кристина.
– Как будто в тазике с говном рукой копаюсь. Ищу что-то очень нужное, – ответил Пашка.
– А с сегодняшним?
Пашка задумался.
– Досаду. Страх. Злость, – перечислил он.
– То есть, он тебе был не интересен? А тебе не жалко было того, чьё тело он занял? Ведь парень погиб, – спросила Таня.
– Да. Почему-то мне его было не жалко, – признался Пашка.
– И мне тоже, – тихо поддержала командира Кристина: – Он меня вообще напугал до смерти.
– А мне жалко, – заявила Варя: – А в бою – нет. Сёма прямо на моих глазах человека застрелил. Но он был с автоматом и стрелял в нас.
Из парней никто признаваться в любви к несчастному технику не стал.
– Давайте уже пить, – закруглил сеанс самокопания Семён. Шустро разлил по стопкам водку, покосился на командира: – Ещё есть?
– Ящик за дверью, – ответил Пашка.
Глава 8 Кто ты?
Как узнать, что наступило утро? Можно прислушаться к щебетанию пташек за окном, можно просто посмотреть на это самое окно. На худой конец, бросить взгляд на часы. А если ничего этого нет, ты под землёй, а дождевые черви чирикать не умеют? Придётся слушать противный писк будильника на тумбочке.
– Выключите его уже, – простонал Семён. Никто не отозвался. Видимо, каждый надеялся, что героическое усилие предпримет кто-нибудь другой. Не в силах больше терпеть эту пытку, Семён нашарил под головой подушку и, не открывая глаз, метнул на звук. Почему-то глухих шлепков, было три. Будильник продолжал трезвонить. Наконец, чьи-то ноги прошлёпали по полу, и наступила тишина.
– Мазилы хреновы, – сообщил голос Мохера. Снова нетвёрдые шаркающие шаги, скрипнули пружины кровати. Рай существует. И он здесь. В эти самые счастливые минуты.
Без подушки было неудобно. Упрямо поворочавшись ещё несколько минут, Семён открыл глаза и уселся на кровати. В тусклом дежурном свете единственной лампочки он разглядел три валяющиеся вокруг тумбочки подушки. Встал, дохромал до тумбочки и поднял с пола свою. Вроде бы.
– И мне тоже кинь, – попросил Зипка.
– И мне, – высунулась с верхнего яруса голова Ворчуна.
– Ага. Как кидать косо-криво, так каждый горазд, а как за подушкой топать, то подождём-ка мы дядю Бурята. У него здоровья же дохрена, – проворчал Семён, но подушками в попрошаек все же запустил. Уселся на свою кровать и потянулся, чуть не вывихивая челюсть. Сон куда-то подевался, и в немного гудящую голову полезли непрошеные мысли. Вроде бы выпили прилично, а похмелья особого нет. Да и под затронутые командиром темы пилась она как вода. Блин, эти вопросы морали и этики – довольно сложная тема, если задуматься. Легко удариться не в ту сторону. И прав был Ворчун, по совести нужно жить. Кто как не она, тщательно вдолбленная в головы детей их родителями, должна вести человека по жизни? Ведь эти самые ветхие и замшелые заветы предков – это действительно спасительный ориентир в стремительно меняющемся мире. Вектор, не дающий сбиться с пути. Или палка надсмотрщика….
Сколько себя помнил, он так и жил: садик, школа, институт. Армия. А потом долбанное Вторжение. Ведь и в танкисты пошёл не потому, что искал лёгкой службы, тут скорее наоборот, а потому что хотел сделать как можно больше для Анклава – их новой-старой Родины. И всегда он жил по заветам и правилам. И именно поэтому сейчас в нём бурно рос протест. Протест против действий командира – Пашки. Он попрал заветы, наплевал на традиции и субординацию, влез туда, где они некомпетентны. Пусть они вчера почти хорошо выступили, но кто сказал, что так и дальше будет? Нужно всё же попробовать с ним поговорить. Предупредить и убедиться, что крыша у него на месте.
– А где Папа? – не обнаружил он в комнате командира. Вроде бы именно он поставил на тумбочку проклятый будильник. А сам, выходит, уже проснулся и куда-то умотал.
– Я ночью вставал, его не было, – просипел Олег, сорвавший вчера голос. Парни, даже не найдя гитару, принялись орать песни. Девушки, впрочем, не отставали. И орали, перемежая песни задушевными разговорами, выгоняя из души напряжение, грусть и тоску, до часу ночи. Благо из соседей и них были только кроты, да шахтёры.
– Значит, пошёл к Тане подкатывать, – предположил Семён.
– Не наше дело, – отрезал Зипка, прилипая к бутылке с водой.
– Не наше, – согласился с ним Ворчун.
– Так и Лехи нет, – обнаружил отсутствие ещё одного бойца Мохер.
– Этот точно к Диане умотал, – ухмыльнулся Олег.
– Ладно, подъем, мужики. Кто последний, тот посуду моет, – скомандовал побудку Семён.
– Ага. Кому-то амуры крутить, а кому-то тарелки мыть, – проворчал Олег, вылезая с кровати: – Пойду и я к Кристинке подкачу.
– Она тебе яйки с ноги отобьёт, – усмехнулся Зипка.
– Ну и ладно, зато посуду мыть не придётся. Буду лежать в лазарете, а вы мне апельсины носить будете, – не растерялся Олег.
– Яйца луковой шелухой покрасим, за апельсины сойдут. Только до Пасхи подождать придётся, – сказал Зипка, не спеша и аккуратно заправляя кровать.
– Э-э, не. До Пасхи долго. К тому времени уже все Чужие кончатся, – запротестовал Олег.
– Тогда сиди на жопе ровно, и нефиг Криську трогать, – тоном строгого учителя заявил Зипка. Семён бросил на него изучающий взгляд и на всякий случай записал в память.
– Да сижу я. И вообще у меня жена есть. Где-то, – почесал затылок Олег.
– А чего ты её не найдёшь? – спросил Ворчун: – Знаешь же, где трудится.
– Знать то знаю. Очкую я, парни. Вдруг там всё уже, – признался Олег: – Хотя, когда в лесу встретились, вроде нормально было. Я же, считай, бросил её, когда в учебку сбежал. Хотя она уже договорилась, чтобы меня в полицию взяли. То есть, теперь уже милицию. Это в самом начале было.
– Ага. Ты уже сто раз рассказывал, – похлопал по плечу загрустившего Олега Мохер: – Ты, брат, главное верь, что всё нормально будет – и оно будет.
– Точно. Нужно её найти! Когда хрень эту закончим, – решил Олег.
– Твоё дело, но я бы не затягивал. Война, она шутка такая. Вдруг не успеешь ей сказать, что хотел, – сказал Мохер.
Олег задумался. И продолжал оставаться в таком состоянии, пока они дружно топали на утренние умывальные процедуры и на завтрак.
В столовую они пришли последними. Даже четвероногий Дед уже был здесь и с довольным лицом наворачивал кашу. Видимо до сих пор радовался выделенной Папой мастерской. Он ещё вчера заставил Олега с Мохером притащить ему туда кровать и тумбочку и объявил, что будет жить там. Девушки сидели дружной стайкой с краю стола и о чем-то вполголоса переговаривались. Лёха тоже был здесь. Не хватало лишь командира. Парни поприветствовали всех, и подошли к столу.
– Ну, вы и спать, – заявил им Леха. Он развалился на стуле и не спеша отхлёбывал из кружки кофе.
– Зато кое-кто походу всю ночь трудился, – покосившись на девушек, сказал Семён.
– Ага. Трудился, – кивнул Лёха. Поставил на стол кружку и потянулся. Показал пальцем на стоящую на столе кастрюлю.
– Кушайте, товарищи, ни в чем себе не отказывайте. Мы с Дианой готовили, пока вы сладко спали. С шести утра на ногах.
– Душевное тебе спасибо, батюшка Алексей,– Семён приложил руку к груди и поклонился. – И боярыне твоей, рабе Божьей Диане, наша благодарность.
– Ешьте уже, Папа сказал, чтобы через час все были готовы, – отмахнулся Леха.
Парней долго упрашивать не пришлось. Добыв кофе, шустро загрузив тарелки кашей, смастерив кучку бутербродов и поровну поделив конфеты, они уселись за стол.
– А где Папа? – спросил Зипка.
– А хрен его знает, – лениво ответил Лёха: – Час назад прибежал с Таней, выдал указания и куда-то свалил. Даже не завтракал.
– Отсыпается, поди, – заметил Ворчун.
Все дружно повернули голову на Таню. Девушка спокойно сидела, теребя в руках фантик от конфеты, и слушала что-то рассказывающую Варю, сидящую с торца стола на кресле-каталке. Выглядела она вполне довольной жизнью.
– Не наше дело, – вновь сказал Зипка.
Парни усиленно застучали ложками. Тем более и каша от шефа Лёхи оказалась на высоте. Как и бутерброды. Ну а хороший зерновой кофе из кофемашины само-собой стал вишенкой на торте кулинарного экстаза.
Негромко хлопнула дверь. Семён поднял голову. – Явился, не запылился, – сообщил он. Все бойцы повернули головы на Пашку.
– Доброе утро! – громко поприветствовал он всех. Выслушав ответные «добрые утры», Пашка подошёл к столу.
– А мне чего-нибудь осталось? – спросил он.
– Упс, – произнёс Зипка, только что сожравший остатки каши.
– Ладно. Запомнил, записал и учёл, – сказал Пашка. Соорудил себе бутерброд, налил кофе и бухнул в него коньяка из фляжки. Подошла Диана, поставила перед ним тарелку с кашей.
– Я тебе оставила, знала, что эти всё сожрут, – сказал она.
– Вот спасибо, – улыбнулся Пашка. Диана показала парням язык и ушла обратно к девочкам.
– Ещё одна, – простонал Зипка. Введённая Кристиной мода оказалась заразной. Зипка оглянулся на зависшего с кружкой кофе Семёна и, неожиданно для себя, показал тому язык.
– Головкой стукнулся? – встревожился Семён.
– Ага, – прислушиваясь к себе, ответил Зипка. Слава Богу, жгучее желание показывать всем язык больше не появлялось. Пронесло.
Пашка быстро уничтожил свой завтрак. Поблагодарил поваров и поднялся: – Минуточку внимания. – Разговоры стихли. Все дружно повернули головы на командира.
– Я, Мохер и Зипка сейчас отправляемся встречать остальных членов Отряда. Вы все остаётесь здесь. Распорядок дня, правила, и прочее донесёт Лёха. Он же поставит задачи на день. Парни, выдвигаемся через тридцать минут. Собирайтесь, встречаемся возле главного шлюза. Оружие не забудьте. Всё, я убежал. Всем спасибо за внимание.
Пашка развернулся и покинул столовую.
– Куда он всё время сбегает? – поинтересовался Олег и вопросительно посмотрел на Таню. Та сделала невозмутимое лицо и ничего не ответила.
– Может, каша несвежая попалась? – пошутил Зипка. За его спиной тут же угрожающе кашлянула Диана. Ночь, а может и не ночь, унесла прочь подавленное настроение девушки, и она вернулась в почти привычное бодрое состояние. Лишь повязка на голове, закрывающая операционную рану, да почти белое лицо со слегка розовеющими щёками напоминали, что она едва оправилась.
– Кеша, лапочка, я пошутил, – тут же обернулся он к ней с извинениями.
– Две конфеты, – назначила ему штраф девушка.
– Хорошо, – быстро согласился Зипка и умотал из столовки, чтобы ещё где-нибудь не напортачить. После вчерашней пьянки в голове было пусто. Да ещё и Папа куда-то его тащит. Нужно скорее собраться.
– Так, ребята и девчата, – вышел на сцену Лёха: – Правила тут простые. Шлюзы должны быть всегда закрыты. Если не горит зелёная лампочка, то открывать шлюз ни в коем случае нельзя. Обе двери шлюза открывать одновременно запрещается, иначе произойдёт утечка информации из бункера. Здесь конечно всё прошерстили на предмет шпионских устройств Чужих, но полностью быть уверенными, что их нет, нельзя. Ещё. Курить только в курилке возле запасного выхода, там небольшая комнатка с вытяжкой есть. Ну, а про драться, бухать, отжимать у молодых посылки и так все в курсе. Отдельно скажу про спиздить конфеты с кладовки. Кого поймаю, тот пойдёт стены штукатурить в дальней части бункера.
– А чем ты нас озадачить должен? – поинтересовался Ворчун, нарушив повисшую тишину. Озвученные Лёхой правила видимо никого не смутили – дисциплина есть дисциплина. Или же одна ехидно прищуренная морда уже придумала, как обойти ограничения.
– Нужно разгрести тот склад, где вчера шпиона поймали. Достать форму и броньки. Потом всем получить оружие. Таня, на тебе раненые и оборудование медкабинета. Если нужна будет помощь, зови любого. Остальные займутся сборкой мебели и обустройством жилых комнат. В наряде по столовой сегодня мы с Дианой, позже вывешу список дежурств. Времени у нас – до 13.00.
– Понятно, прикольно, погнали работать, – без особого энтузиазма сказал Олег, вылезая из-за стола.
***
Спустя десять минут большая часть Отряда уже вовсю шуршала возле памятного склада.
– А это обязательно? – спросила Варя, придавленная к своему креслу стопкой наваленных на неё бронежилетов.
– Лёха сказал «всем», значит обязательно. Приказ командира, – отрезала Кристина, одевая ей на голову шлем.
– Злой он у вас, – вздохнула Варя.
– Не у вас, а у нас. Ты тоже теперь член Отряда, – поправила её Таня.
– Всё никак не привыкну. В душе я до сих пор фельдъегерь. Жаль мотоцикл мой пропал.
– Ничего. Ты Папе что-нибудь хорошее сделай, он тебе новый найдёт. Ещё круче, – сообщила девушке Кристина.
– Ага. Разбежался он. Вон какой занятой.
– Мне же машину купил. Я тебе потом покажу. Огонь тачка, – похвасталась Кристина.
– А ты что сделала? – начала тут же прикидывать варианты Варя.
– Я просто долго и жалобно её выпрашивала. Ну, и ещё кое-что. По мелочи.
– Я так не умею, – снова вздохнула девушка.
– Захочешь байк, что-нибудь придумаешь, – похлопала её по плечу Кристина и не спеша пошла вслед за парнями, толкая перед собой коляску с Варей.
***
– 105-й или 107-й? – спросил у Тани Дед, взявший на себя роль оружейника.
– Давай «малыша», в бункере с ним удобнее, – выбрала Таня.
– Тогда я тебе фонарик поставлю, – решил Дед. Взял уже почищенный и подготовленный автомат, сгрёб со стола фонарь и шустро прицепил на планку с правой стороны цевья.
– Вот тут кнопка, – показал он Тане.
– Поняла, – сообщила девушка. Взяла автомат, пару раз щёлкнула кнопкой, проверяя. Сгребла со стола четыре выданных Дедом магазина и пошла к краю стола, где возле вскрытого цинка уже сидела Кристина. Села рядом и принялась набивать их патронами.
– Как будто на войну готовимся, – сказала она.
– А вдруг, – пожала плечами Кристина.
– Непривычно до сих пор. Вроде дома, в городе, а вынуждены по бункерам прятаться, – призналась Таня.
– Мне тоже немного не по себе. Я вообще уснуть долго не могла. А ты где всю ночь пропадала?
– Я…? Да так, гуляла по бункеру, – не стала сознаваться Таня.
– Угу. Я как-то так и поняла, – не стала допытываться Кристина. Всё равно рано или поздно всё узнает. Хотя, блин, любопытно.
***
– Зипа, ты тут? – в оружейку вломился командир.
– Ага, – повернулся к нему обсуждавший с Олегом очередную авантюрную идею Зипка.
– Погнали, – Пашка нетерпеливо махнул рукой и исчез за дверью.
– Неуловимый Джо какой-то, – подумала Таня: – Всё утро носится, как угорелый.
Зипка подхватил свой автомат, сунул под мышку шлем и рванул на выход. Следом за ним потянулись остальные. Таня пихнула в бок Кристину, надела на плечо ремень автомата и присоединилась к провожающим. Всё-таки первый выход группы на поверхность.
Вскоре возле шлюза собрались почти все. Мохер уже был тут. Во всеоружии и даже в надетом на голову шлеме, он неподвижно замер возле массивной двери шлюза, как неподвижный манекен. Или робот-охранник.
– Всё, счастливо оставаться, – помахал рукой собравшимся Пашка. По его сигналу засевший рядом в крохотной комнатке с прозрачным стеклом Лёха разблокировал шлюз. Лязгнули замки, Зипка распахнул тяжёлую створку, и отбывающие вошли внутрь.
Хорошо, что бункер был спроектирован с учётом вероятности радиоактивного заражения и имел нормальные герметичные шлюзы на обоих входах. Там даже замкнутая, система воздушного душа имелась. Всё, что требовалось инженерам, монтировавшим систему фильтрации наноботов – это установить установки для фильтрации на все входящие и выходящие потоки воздуха и подключить всё к общей системе управления. Ну и смонтировать магнитные ловушки, да настроить контур. Теперь "уличные" наноботы выкидывались обратно на улицу, а "домашние" ни при каких условиях не покидали помещений бункера. Такие же установки стояли и на приточных и вытяжных шахтах, обеспечивающих циркуляцию воздуха в бункере.
Дверь шлюза закрылась. Загорелась красная лампа. Спустя мгновения где-то за стеной загудели мощные насосы. Одновременно раздался противный писк включившихся соленоидов. Мощное магнитное поле буквально вытягивало наноботов отовсюду: из сумок, карманов и даже из лёгких. Мощные струи воздуха из многочисленных форсунок, установленных во всех плоскостях, сдували с людей всё, что на них было. Пыль, наноботов – без разницы. Всё это засасывалось в хитрую систему фильтров. Спустя две минуты красная лампа сменилась зелёной. Пашка открыл наружную дверь и вышел на волю.
За шлюзом располагалась платформа лифта размером два на три метра. Рассчитанная на опускание и подъем грузов до трёх тонн, она без проблем уместила троих в меру упитанных мужчин. Загудел мощный электродвигатель. Платформа вздрогнула и начала подниматься. Перед глазами медленно проплывали неровные стены из серого бетона, по которым наверх уходили многочисленные трубы и кабели. Все в массивных бронированных оболочках. Редкие лампочки освещали шахту, давая слабый свет и оставляя целые участки стен неосвещёнными. Видимо, чтобы дать пищу воображению и шанс коварному лазутчику спрятаться в тенях.
Раздался металлический лязг и противный скрежет. Платформа, мягко качнувшись, остановилась в верхней точке.
– Выходим внимательно. К нам никто не должен приближаться ближе, чем на 3 метра. Охрана проинструктирована. Если кто-кто попытается приблизиться, открывайте огонь. Можно по ногам, – выдал финальные инструкции Пашка.
– Стрелять по своим? – недоверчиво спросил Зипка.
– Да. Охрана ни в коем случае не будет приближаться к нам. Привыкайте.
– Чем дальше, тем хреновее, – поморщился Мохер. Но автомат с плеча снял. Огляделся по сторонам в довольно просторном помещении, куда доставил их лифт, они были одни. Все те же увесистые бетонные стены, массивные балки на высоком потолке.
– Мы что, всё ещё под землёй? – спросил он.
– Это входной тамбур. Он на поверхности. При необходимости сюда можно загнать четыре автомобиля. Ну, или пару танков. Двери здесь тоже герметичные. И даже мойка для техники есть. От радиации, – ответил ему Зипка.
– А ты тут во всем разбираешься, – заметил Мохер.
– Я тут три дня прожил. В одно лицо, – пояснил Зипка.
– Страшновато тут одному, – прикинул, каково это ходить по полутёмному коридору, слушая гулкое эхо собственных шагов, Мохер.
– Есть такое, – вздохнул Зипка.
Они подошли к массивным воротам. Папа повозился с замком и открыл небольшую дверь в створке.
– Нифига себе, – оценил толщину металла Мохер. Дверь была толщиной около десяти сантиметров. Да ещё и с наваренными рёбрами усиления.
– Ага, душевно строили. Контрразведка на себя не жалела ресурсов, – хмыкнул Папа. Щёлкнул по двери пальцем и вышел на улицу.
– Свежо, – заметил вышедший следом Зипка. Ночью, видимо, был небольшой дождь. Хоть и не стояли лужи на площадке перед воротами, но в воздухе ещё чувствовалась та изумительная лёгкость, хоть и изрядно разбавленная дымом многочисленных заводов, запахом нагревающегося на солнце асфальта и целой кучей других едва уловимых ноток. Настоящим удовольствием было вдохнуть этот запах после хоть и свежего, исправно поставляемого системой вентиляции, но всё же неживого фильтрованного воздуха бункера.
Он оглянулся назад. Вороты выходили на улицу из немаленького такого поросшего травой холма, что возвышался над ними метров на шесть. Выходит, что «гараж», как для себя окрестил Мохер входной тамбур, тоже был закопан в землю. Солидно.
– Берём любую машину, – скомандовал Пашка.
Парни, накрутившись по сторонам головами, наконец, обратили внимание на просторную площадку перед воротами, огороженную по периметру высоким бетонным забором. Здесь стояли четыре «фирменных» черных внедорожника контрразведки. Вокруг неподвижно замерла восьмёрка бойцов в такой же, как у них чёрной форме. Ещё один, видимо их командир, ждал возле машин.
– Доброе утро, – махнул он им рукой и поднял забрало шлема.
– О, здорово, Саня, – узнал командира спасённых ими спецназовцев Мохер.
– Папа, нас к вам окончательно приставили. Теперь мы ваши мамочки, – сообщил командиру спецназовец.
– Хорошо, – согласился Пашка: – Ваш транспорт где?
– За воротами оставили, – ответил Саня.
– Тогда поехали.
– Маршрут?
– Центральный госпиталь. По кратчайшему.
– Принял. Выгоняйтесь за ворота и ждите нас, – выдал он порядок формирования колонны.
Зипка быстро выиграл в «камень, ножницы, бумага» и уселся за руль.
– Ух ты, даже ЛС есть, – обнаружил Зипка установленный в машине передатчик.
– Ага, – рассеянно сказал Пашка.
– А мигалка есть? – Максим принялся шариться взглядом по салону.
– Поехали, – прервал его изыскания Пашка.
– Злой какой-то, – проворчал Зипка, но машину в ворота выкатил. Там к ним присоединились ещё три джипа с шустро забравшимися в них спецназовцами.
– Как какого-то генерала охраняют, – заметил Зипка.
– А мы, как пушечное мясо тогда. Грудью закрывать будем, – согласился с ним Мохер.
Колонна вырулила на дорогу и помчалась к госпиталю, до которого было всего ничего. Уже через пятнадцать минут они припарковались неподалёку от главного входа. Спецназовцы шустро выскочили из своих машин и выстроили редкий заслон вокруг них.
– Пошли, прогуляемся. Времени ещё дофига, – взглянул на часы Пашка.
– А смысл был так рано приезжать? – спросил Зипка, также взглянув на часы. 10.47 утра. Встречу назначали в полдень. Час что ли тут вату катать? Хотя, он-то был не против, сбегать поискать Люду, да кто ж его отпустит. Тоскливо вздохнув, Максим пошёл вслед за направившимся по дорожке командиром.
– И все-таки, что мы тут выхаживаем? – спустя полчаса неспешной прогулки по парку у Зипки слегка лопнул бачок с терпением.
– Надеюсь что-нибудь, да выходим, – туманно ответил Пашка.
– Опять секреты какие-то, – проворчал особенно ворчливый сегодня Мохер. Может, так окончание отпуска на людей действует? Хотя, было-то того отпуска. Хорошо хоть с машиной успел порешать, да и то осталась она на стоянке в Институте. Как бы ноги ей не приделали ушлые мужички с козлиными бородками. Будь ты хоть трижды доктором наук, но натура людская, она такая. Взять, что плохо лежит, в крови почти у каждого.
– Да никаких секретов, просто после того, что мы устроили, Чужие явно захотят что-нибудь передать в духе «Ты, конечно, парень умный, но палку перегнул. Теперь молись за здоровье близких», – ответил командир. Он сорвал травинку и беззаботно помахивал ей, как будто отгонял невидимых мух.
– А если они опять ракетный удар нанесут? – забеспокоился Зипка.
– Это вряд ли. ПВО усилили, агентов в городе много быть не должно, да и меры безопасности серьёзно изменили. Удар по городу сейчас будет на порядок менее эффективным, чем в первый раз. В других городах то же самое должны сделать.
Прогулку Пашка, не дождавшись весточки от Чужих, свернул и направил их группу к месту встречи. Спецназовцы молчаливо их сопровождали, лишь Саня пару раз уточнял маршрут и цель их прогулки.
Лавочки оказались свободны. Парни с удовольствием уселись на них, вытянув ноги. Вновь приблизился командир спецназовцев.
– До времени встречи пятнадцать минут. Охрана Верховного уже занимает позиции. Сейчас поднимут в воздух несколько квадрокоптеров, – доложил он.
– Принял, – меланхолично ответил Пашка, о чем-то сосредоточенно раздумывая. Спустя пять минут, он тряхнул головой, отгоняя мысли, вытащил из кармана чёрный диск и протянул Зипке.
– Изучай. Найди операцию «Чтение идентификации» в разделе «Чтение данных». Будешь проверять всех приходящих сюда.
Зипка молча взял синхронизатор, приложил к углублению палец и замер, ковыряясь в меню устройства.
– Разобрался, – сообщил он через пару минут. Помялся и все же спросил: – Папа, а вдруг Диана права, и у меня в башке что-то от Чужого осталось? Возьму сейчас и всех из автомата покрошу.
– Нет. В синхронизаторе нет ничего похожего на команду записи данных в реципиента. Если это и можно сделать, то лишь объединив два сознания – твоё и Чужого. Но ты же до сих пор Зипка, твоё поведение не изменилось. Я смотрел. Все эти дни смотрел за тобой. Ты точно Зипка. Полноценный. Да и магний в крови на месте и с ума не сошёл пока.
– Вот в этом не уверен. До сих пор в голове бардак творится. Хочу обратно в родное тёплое отделение управления. Газ в пол, и полетели Чужих мочить.
– Другие сейчас Чужие стали, и мы там, где нужнее, – ответил Пашка.
– Идут, – заметил появившуюся из-за деревьев процессию Мохер. Впереди топали солидные и насуплено-серьёзные полковники, следом неспешно шествовал Егор, ведя под руку знакомую блондиночку-секретаршу. Позади всех, выделяясь на фоне костюмов и мундиров своей ярко-красной в клеточку больничной пижамой, ковылял особо лохматый Славка с рукой на перевязи.
Прибывшие остановились в пяти метрах от них и молча замерли. Лишь бледный Славка вяло помахал им рукой.
– Ил, проверь всех, – скомандовал Пашка командиру спецназовцев, поднимаясь с лавочки. Рядом с ним замерли Зипка и Мохер.
Саня с детектором Чужих подошёл к прибывшим и по очереди проверил всех.
– Чисто, – доложил он.
– Мохер, проверь лейтенанта Илюшина, – приказал Пашка. Тот подошёл к Сане, взял у него детектор и навёл ему на лоб.
– Норма, – сообщил он. Саня потёр загоревший лоб и забрал детектор обратно.
– Зипа, теперь ты. Саню тоже.
Максим с синхронизатором в руках принялся за второй этап проверки.
– Генерал Чугун. Егор чист, – доложил он, проверив первого.
– Полковник Анисимов.
– Полковник Медоносов.
– Полковник Павлов.
– Полковник Михельсон.
– Рядовая…, – Зипка на секунду сбился: – Чугун Алёна. – Удивлённо взглянул на девушку. Повернулся на Егора. Опять перевёл взгляд на Алёну. Пожал плечами и пошёл дальше.
– Лейтенант Филя, то есть Киркоров.
– Лейтенант Илюшин.
Зипка закончил проверку и вернулся к Пашке.
– Нас всех тоже, – озадачил его командир.
– Майор Немцов.
– Лейтенант Северный.
– Лейтенант Сидоров, – закончил проверку Пашка, отобрав у Максима синхронизатор.
– Здравствуйте, товарищи, – наконец поприветствовал он прибывшую компанию.
– Ну, привет, – наконец-то подошёл к нему Егор и крепко пожал руку: – Поздравляю с успешным выполнением первого этапа.
– Спасибо, – ответил Пашка. Взглянул на держащуюся позади Егора девушку: – Поздравляю со свадьбой тогда.
– Вчера расписались, – пояснил Егор.
– Быстро вы, – прокомментировал новость Пашка.
– Как есть. Но поляну накрою обязательно, – пообещал Егор.
– Замётано, – Пашка отошёл на пару шагов назад и громко скомандовал: – Поехали на базу. Вещи все взяли? – Не услышав панических воплей, что кто-то забыл любимую канарейку, он повернулся, подошёл к Славке.
– Ожил?
– Да хрен его знает. После операции понемногу возвращается чувствительность. Кипятком на руку уже не польёшь, – негромко ответил Славка.
– Значит, будешь, как и обещал, одной рукой воевать, – сказал Пашка.
– Ты точно уверен, что с меня толк будет? Зачем тебе обуза?
– Славка, нахер иди. Не сможешь воевать – будешь коварный план придумывать в штабе. Не сможешь план придумать – будешь картошку зубами чистить на кухне. Не захочешь картошку, берёшь пистолет и вперёд – погибать за Родину. На всех работы хватит. У меня и Дед одноногий полночи стволы на весь Отряд готовил, и диверсию предотвратил на базе.
– Ладно, – криво улыбнулся Славка: – Поехали на войну.
– На войну пока рано, а вот автоматик почистить, да зачёт по ОФП сдать – это мы тебе обеспечим, – улыбнулся в ответ Пашка. Впрочем, его улыбка мгновенно пропала, сменившись озабоченным и даже немного грустным взглядом в спину проковылявшего мимо него Славки.
***
Егор шёл по дорожке, немного отстав от всех, рядом шла, уцепившись за его руку, Алёна. Она всё порывалась что-то спросить, но каждый раз останавливала себя. Егор раздумывал об этической стороне вопроса. С одной стороны он понимал Пашку, запутавшего всё паутиной тайны, а порой и откровенной лжи. Понимал он и опасность Чужих. Последнее время обнаруживать их шпионские устройства стали всё чаще и чаще. Обнаруживать, по большей части, случайно. Шарики – камеры, как они впервые нашли в комнате агента в Ленинск-Кузнецком, миниатюрные жучки на линиях связи. Не Жуки-многоножки, что перемещались сами и вскрывали кабеля, а небольшие плоские коробочки, которые достаточно было прикрепить к любому незащищённому кабелю. Возможно, и ещё какие-нибудь появятся. Или уже есть, просто не находили. Противник взялся за них всерьёз. И в этом он понимал командира Отряда, что поставил себе цель найти средство от Чужих. Поставил, не дожидаясь приказа сверху, не оглядываясь на недовольных его своеволием командиров всех мастей, которым пришлось содействовать ему. Егору пришлось выдержать не одну баталию с возмущёнными наглостью майора-танкиста полковниками и генералами. Не одну начальствующую задницу пришлось умаслить или, наоборот, густо смазать вазелином. И всё это в момент, когда он сам ещё шатко сидит на своём троне, когда приходится постоянно лавировать и давить, договариваться и откровенно угрожать.
