Текст книги "30 июня"

Автор книги: Павел Комарницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Чтоб я облез! – командор в сердцах огрел себя хвостом – Ну не везёт, и всё тут… Надо же, какое нелепое совпадение…

–…Заземление, тёть Кать, для громоотвода самое главное. Без хорошего заземления, тёть Кать, любой громоотвод – тьфу…

Борис развлекал тётушку, продолжая копать. Тётя Катя что-то стряпала на веранде, окна которой по случаю жары были распахнуты настежь.

– Что значит учёный человек – весело, чуть насмешливо отвечала тётя – Доходчиво всё разъясняет. Все вёдра в землю зарыл…

– Так они старые же были, тёть Кать. Дырявые…

– Так запаять можно было!

– Не горюй, тёть Кать – Борис вовсю орудовал лопатой, засыпая последнее ведро, соединённое с другими своими собратьями толстой проволокой – Вот вырасту большой, куплю тебе сто вёдер. Веришь?

– Тебе да не верить! – рассмеялась тётушка – Кому тогда?

Вообще-то она была не слишком расстроена утратой старого железного хлама. Бог с ним! Зато племянник наконец занялся полезным для хозяйства делом. Вот, гляди-ка, громоотвод соорудил. Доброе дело – тётушка до сих пор вспоминала, как в позапрошлом году молния запалила дачу у Бурмистровых – еле загасили…

И только Мурёна, лежавшая на подоконнике, хитро щурила свои кошачьи глаза. Она-то всё понимала – сооружённое студентом заземление намного превосходило скромные потребности громоотвода.

–… Мне кажется, Иахрр, это не просто совпадение. Между его внезапной кончиной и нашим появлением есть прямая связь.

Урумма сидела за столом неподвижно, сцепив пальцы рук в замок, и только хвост да уши выдавали эмоции. Вся команда была подавлена очередной неудачей.

– Какая связь? Когтем не тронули…

– Он мог умереть от страха.

– Урумма, думай, что говоришь. Как можно умереть от страха? От страха либо убегают, либо нападают. В крайнем случае от страха можно обмочиться, но не умереть.

– Ты говоришь про оррков, командор. У людей другая физиология.

– У кого? Ах, да…

– Я применила местное самоназвание аборигенов. Не спорь, Иахрр. Я уже разобралась с их физиологией. У людей слабая сосудистая система сердца, при внезапном сильном стрессе оно просто отказывает – и все дела.

– Доказательства? – прищурился командор.

– Я согласна с Уруммой – вмешалась Ярара – У них то и дело мелькают выражения типа "умираю со страху". Это неспроста. Язык любых разумных существ отражает реалии жизни.

– Гм… – командор в раздумьи свивал и развивал хвост – Странные существа, коллеги, вы не находите? Как они выжили, уму непостижимо… У них тут что, нет причин для страха? Они ничего и никого не боятся?

– Мне кажется, тут всё дело в интенсивности эмоций – вновь подала голос Ярара – Недаром в местном языке есть два разных понятия – "страх" и "ужас". До какого-то предела реакция аборигенов… да, людей… до какого-то предела реакция нормальная. Либо нападение, либо бегство. При превышении этого порога – смерть от остановки сердца.

– Доказательства?

– Опять-таки их язык. Вслушайся, Иахрр: "дикий страх" и "смертельный ужас". Улавливаешь разницу?

– Мне встречались выражения типа "дикий ужас" – не согласился командор.

– Обычная терминологическая путаница.

– Не морочь мне голову лингвистическими изысками! – не выдержал Иахрр – Любому явлению должна быть реальная причина!

– Мне кажется, я вижу и причину, Иахрр – вновь вмешалась Урумма – Вспомни наших рартов. Если животное не в состоянии убежать от смертельной опасности, оно просто умирает. Таким образом животное избегает предсмертных мучений, скажем, при пожирании их заживо хищником. Только у рартов происходит разрыв сосудов мозга.

– Рарты – травоядные, лишённые средств защиты. Только бегать и умеют…

– Вот именно. Иахрр, наши предки были хищниками. Хищник может драться, обязан драться, и такая парадоксальная реакция ему ни к чему. Предки людей были вегетарианцами, весь генотип их буквально вопиет об этом.

Некоторое время командор переваривал новую информацию.

– В общем, так. Всем отдыхать, привести себя в порядок. Завтра попробуем войти в контакт с твоим художником, Урумма. Если и он окочурится – придётся перейти ко второму варианту контакта.

Долговязый молодой человек, тряхнув буйной нечёсаной гривой, повязанной алой шёлковой тесьмой, наложил очередной штрих, отступил на шаг, прищурившись. Окинув взором раскинувшийся перед ним пейзаж, снова придвинулся к мольберту.

Владислав Иванович Борщевский был художником малоизвестным, но талантливым. Впрочем, когда это талантливым русским людям жилось легко? Никогда такого не было, от начала времён. Иноземцам ещё туда-сюда, в России с петровских времён преклоняются перед иноземщиной, а уж своим-то…

Чёрный шар возник из ничего. Просто появился на зелёном цветущем лугу, там, где секунду назад его не было. Тяжко осел, вминаясь в землю. Ещё пару секунд спустя бесшумно раскололся, откинув вверх люк, так, что стала видна толщина стенок – в ладонь, не меньше. А затем…

Они выбирались из своего яйца один за другим – три сверкающих золотых демона с янтарными кошачьими глазами, с головами, заключёнными в прозрачные пузыри. На головах топорщились кошачьи уши, острые и подвижные. Хвосты всех троих извивались, как золотые змеи. Картина, достойная кисти великого художника-сюрреалиста.

– Привет тебе, добрый человек. Мы прибыли на Землю. Мы хотим говорить с тобой.

Владислав Иванович улыбался рассеянной, экстатической улыбкой.

– Да… Да… Я знал… Я знал, что это должно было когда-нибудь произойти… Одну минуточку…

Он мягко повалился на колени, затем ничком и набок. Подтянул ноги к груди и успокоился.

Главный из демонов, стоявший в центре, сказал что-то своим подручным, не оборачиваясь – рычащие звуки полились из глотки.

–…Разговаривай через мнемофон, нас слышно.

– Нет, погоди… Урумма, он что, тоже умер?

– Сейчас… Нет, он жив. Он без сознания.

– Не понял… Парализатор? Кто стрелял?

– Никто не стрелял, успокойся. Он сам.

– Что значит сам? Сам себя лишил сознания?

– Выходит, что так.

– Да зачем?!! – командор снова заговорил-зарычал в голос

– Да откуда мне знать?!! – не выдержала Урумма, тоже переходя на голос.

Хвосты всех троих извивались, как золотые змеи.

– Ярара, потрогай его. Возможно, он проснётся.

Ярара шагнула вперёд, наклонилась над бесчувственным телом. Перчатки скафандра были устроены так, что облегали пальцы оррков, ни в малейшей степени не стесняя движений, и сейчас Ярара протянула руку, невольно выпустив когти. В этот момент абориген открыл глаза.

– А-а-а-а!!!

Порождение больного воображения уже нависло над Владиславом Ивановичем, протянув к нему лапу с растопыренными золотыми когтями, готовясь пожрать тело и, весьма вероятно, душу художника. Но ни душа, ни тем более тело не желали умирать только потому, что слабый разум Борщевского не в состоянии был принять решения, как быть дальше. Тело начало действовать на свой страх и риск. Художник развернулся, как стальная пружина, обеими ногами лягнул склонившуюся над ним химеру и бросился наутёк.

Ветер засвистел в ушах Владислава, но, мельком оглянувшись, он увидел ещё более жуткую картину – один из демонов поднялся в воздух и летел вслед за ним.

– А-а-а-а!!!!!!

Теперь Борщевского не смог бы догнать даже орловский рысак, но он всё набавлял темп.

– Ярара, куда! Стой!

Но девушка уже опомнилась. Остановилась в воздухе, опустилась, глядя вслед улепётывающему художнику – беглец нырнул в лесок. Повернулась, пошла назад на своих ногах.

– Ты чего, Ярара? – спросила Урумма.

– Сама удивляюсь… Инстинкт предков…

Урумма фыркнула, сморщив нос, но командор шутку не оценил.

– Мы не на охоте, Ярара, и левитр скафандра – средство самоспасения, а не преследования добычи. Хватит с нас полоумных аборигенов!

– Я виновата, Иахрр – потупилась девушка – Не грызи меня, о мой повелитель.

Урумма снова фыркнула, не сдержавшись. Командор досадливо дёрнул хвостом, стриганул ушами.

– Ладно, возвращаемся. Сеанс окончен.

Уже забираясь в капсулу, Иахрр неожиданно пробурчал.

– Жрать охота.

– Это от нервов – подала голос Урумма – Зря ты остановил Ярару. Поужинали бы экзотикой, хоть какая польза от контакта.

Первой засмеялась Ярара, затем сама Урумма, и наконец сам командор Иахрр.

–…А я тоби гутарю – будущное за радио. Ще лет дэсять, може, пятнадцать – и порежуть уси эти провода на хрен…

Телеграфист был рад беседе с учёным человеком. Не гляди, что москаль – нормальный парень. Вот, не пожадился, "белую головку" приобрёл, для знакомства и плавности беседы. Оно понятно, конечно, скучно студенту: тут технически образованных раз – и обчёлся…

Борис разлил очередную, протянул телеграфисту стопку.

– Ну, за гарну погоду! – телеграфист опрокинул в рот посудину, обнаружив ловкость, достигаемую регулярными упражнениями. Выпили, закусили хлебом, салом с чесноком и мелкой зеленью, уже наросшей на огороде у телеграфиста. Выпивали в аппаратной, потому как в присутственное могли войти – неудобно…

– А вот скажи, Микола – прожевав, спросил Борис, называя телеграфиста на украинский манер – откуда твоя техника питание берёт? Тут вроде поблизости никакого электричества. На батареях?

– Точно! Да не на гальванике, на аккумуляторах! Ото, бач, я тоби покажу – Микола встал, позвенел ключами, открывая обитую кровельным железом дверцу – Ось тут батарэя. Целих восемь аккумуляторив, от авто!

– Ого, серьёзная вешь – Борис заглянул в каморку, уважительно оглядел стеллаж с чёрными ящиками батарей – А это что, вроде батарейный коммутатор? – он указал на могучий рубильник, сиявший голой медью на стене.

– Точно! Ось гляди – Микола был рад показать студенту свою подкованность в технических вопросах – Ото так пидключаэмо дополнительну батарэю, это колы напряження не хватае.

– Что, не хватает надолго? – удивился Борис – Телеграф ведь, жрать много не должен…

– Та хватае… – отмахнулся Микола – Як нэ хватае? Восемь батарий, аж дэв"яносто вольт с гаком – снова щегольнул телеграфист своей образованностью – А робыть може на шестидесяты…

– Ну, Микола, за высокое напряжение! – студент уже вновь разливал – Хай будет побольше!

Они засмеялись, чокнулись, выпили. На душе у Бориса было весело. Всё было как нельзя лучше – прямо над рубильником было устроено вентиляционное отверстие, так необходимое для аккумуляторных помещений…

–… Вот такие дела, коллеги – командор сегодня был угрюм – Кто мог знать?…

Все понуро молчали. Три попытки контакта, и все неудачны – с чего тут радоваться…

– В общем, так – поднял голову Иахрр – Я считаю стандарт-вариант контакта исчерпанным. Переходим к форс-варианту. Ярара, Урумма, ищите кандидатов. Вахуу, готовь капсулу к вылету по форс-варианту. Ухурр, мы с тобой сегодня и завтра работаем на планетарном томографе. Вопросы?

– Можно мне высказать своё мнение, Иахрр? – на экране возник капитан, по-прежнему бессменно сидевший в рубке управления кораблём, отлучаясь только для отправления естественных надобностей, да иногда в душ.

– Мы все слушаем тебя, Хррот – отозвался командор с еле уловимой прохладой в голосе. С момента того памятного разговора между ними пролегла трещинка – Твоё мнение для нас особенно ценно.

– Благодарю. Мне кажется, что и форс-вариант не даст нужных результатов. Вы только зря провозитесь. Не лучше ли перейти сразу к операции "Ультра"?

Все замолкли, даже хвостами перестали двигать.

– А кто тебе сказал, что мы вообще используем ультра-вариант контакта? – отозвался командор.

– Решать тебе, разумеется. Я просто высказал свою точку зрения.

Экран погас. Все переглянулись.

– Я говорил тебе, Ярара – не выдержал Ухурр – Твой дядя – настоящий кровожадный зверь!

В кронах деревьев заливался соловей, небо бледнело быстро, как обычно на юге. Где-то на веранде жестяным голосом пел граммофон, слышался смех. Борис огляделся, вскочил на завалинку, просунул руку в отдушину и быстро, на ощупь присоединил толстый медный провод в резиновой изоляции к клемме рубильника. Соскочив, отошёл на пару шагов в тень, оглянулся. Всё тихо.

Борис быстро зашагал назад, к тётушкиному дому. Толстый провод, проложенный под заборами, был совершенно незаметен во мраке. Конечно, падение напряжения будет заметное, но для прожектора должно хватить. Оно и лучше, кстати, не нужен балластный реостат…

Закрыв за собой калитку, студент обогнул дом и забрался на чердак по приставной лестнице. На чердаке его ждал всё тот же телескоп, только теперь рядом с ним красовался старый прожектор. Чуть поодаль тикали ходики – что делать, если часы остались в залоге… Надо же было как-то определять время.

Граммофон, наполнявший окрестности невнятным жестяным гундением, поперхнулся и замолк. Минуту-другую слышались голоса – похоже, дачные гости прощались с хозяевами – а затем и они стихли. Посёлок окончательно заснул.

В темноте зажглись знакомые зелёные глаза, и на стул рядом с Борисом вспрыгнула кошка – Мурёна явилась для проведения очередного сеанса астрономических наблюдений.

Борис зажёг фонарик, глянул на стрелки ходиков – пора…

Он запустил усовершенствованный будильник, разом наполнивший чердак громким тиканьем, забивавшим даже ходики. Жестяной круг прожектора, присобаченный на выступающей оси телескопа, заметно отягощал благородный инструмент, но мощный часовой механизм старого будильника как-то справлялся. Борис нащупал круглую головку самодельного телеграфного ключа, изготовленного им из тётушкиной мышеловки, снабжённой вместо обычной витой пружины упругой стальной пластинкой. Ну, с Богом!

Прожектор вспыхнул, выбросив в небо бледно светящийся луч. Мурёна с мявом ринулась прочь – она никак не ожидала такого коварства от так полюбившейся ей за последнее время астрономии.

Борис от души порадовался, что выучил в своё время телеграфную азбуку Морзе. Прожектор вспыхивал и гас с коротким шипением вольтовой дуги, металлически клацал электромагнит-соленоид, разводивший угли открытой дуговой лампы.

"Гостям из иного мира… Мы видим вас, мы видим вас… Придите, придите, придите… Мы ждём, мы ждём, мы ждём…"

И по-новой, ещё раз, и ещё…

Время будто остановилось. Только мигание светового столба, короткое шипение вольтовой дуги и клацанье электромагнита.

"Придите, придите, придите… Мы ждём, мы ждём, мы ждём…"

Борис слал и слал свой зов во Вселенную. Он долго раздумывал, что будет лучше – может, не прожектор, а радио? Но познания в радиотехнике у Бориса были невелики, и он признался себе – построить такой аппарат в одиночку сейчас ему не по силам. И потом, радио всё-таки штука неощутимая, а свет, очевидно, должны видеть любые разумные существа.

"Придите, придите, придите… Мы ждём, мы ждём, мы ждём…"

Если они наблюдают сейчас Землю – а они должны наблюдать, не спать же сюда прибыли, в самом деле! – то видят яркую мигающую точку. А раз видят, разберутся и поймут.

"Придите, придите, придите… Мы ждём, мы ждём, мы ждём…"

Прожектор погас внезапно. Электромагнит бессильно пытался оторвать угли дугового разрядника друг от друга. Похоже, всё. Во всяком случае, завтра телеграф в посёлке работать не будет.

Борис вдруг почувствовал страшную усталость, накопившуюся за эти сумасшедшие дни. Он вздохнул, тяжело вставая. Надо было ещё смотать провод, не то Микола назавтра устроит жуткий скандал.

Глава третья

Готовность к чуду

-… Весьма напоминает шприц нашей уважаемой докторши, ты не находишь?

На экране в маленьком, ярко-розовом цилиндре бойко ходил туда-сюда поршень, и паровой двигатель аборигенов действительно напоминал чем-то шприц.

– Не напоминай мне об этом кошмаре – Ухурр содрогнулся – В следующий раз я потребую, чтобы эту операцию проводили под наркозом. Есть же у неё усыпляющий газ!

Иахрр сморщил нос, фыркнул от смеха. Экран томографа уже демонстрировал внутренности местного завода – под крышей длинного цеха вращался не менее длинный железный вал, от него во все стороны разбегались ниточки приводных ремней, крутились крохотные бусинки-шпиндели токарных станочков… Среди этого ярко-розового царства металла белёсыми бесплотными созданиями плавали аборигены, шевеля ресничками-ногами.

– Плохо видно, Ухурр. Надо изменить ракурс.

– Нет, не поможет. Надо изменить ориентацию опорного просвечивающего поля.

– Ну так измени!

– Тогда надо изменять и ориентацию корабля.

– Так в чём проблема? Я вызываю капитана…

– Нет, погоди – Ухурр перехватил руку командора, уже готовую ткнуть в клавишу вызова – Он так устаёт, пусть поспит. Он, конечно, зверь, но всё-таки наш коллега.

– Работа прежде всего, Ухурр.

– Я не спорю. Но ориентацию корабля можно изменить и отсюда. Это же не гиперпереход, не посадка и даже не коррекция орбиты.

– Ну, делай…

Какое-то время Ухурр тыкал в клавиатуру когтями.

– В чём дело, Ухурр?

– Чего-то не выходит у меня, Иахрр.

– Специалист… Инженер…

– Ты можешь надрать мне холку, командор, я не пойму, в чём дело. Неужто… Ладно, ты наслаждайся картинкой, я мигом – Ухурр встал с кресла, направляясь к двери – Настройку томографа не трогай, папа рассердится!

– Давай быстрее!

Оставшись в одиночестве, Иахрр потыкал в сенсоры настройки, наблюдая жизнь чужого мира. Ракурс был неудачным, почти с ребра. Ну чего он там копается…

– Иахрр, можно тебя на минутку? – в дверном проёме возникла фигура Ухурра. Инженер был чем-то сильно встревожен.

– Ну что там ещё? – командор был очень недоволен. Во время сеанса томографии…

– Это ты должен увидеть сам. Всё, гаси томограф, кино окончено.

…

Амёба была огромной, ненасытной и неуничтожимой. Её скользкие щупальца проникали сквозь любые щели, прозрачной слизью обволакивая внутренности корабля. Вот липкая слизь, преодолев вакуумную защиту, вползает в рубку. Хррот не мог пошевелиться, как паралитик, и только смотрел, как клейкие щупальца обволакивают пульт, подползают к пилотскому креслу, по ногам поднимаются выше, выше…

"Ты и в самом деле хотел остановить меня, ничтожный? Ты думал, ты командуешь кораблём? Ошибаешься, оррк. Этим кораблём отныне командую я, Великий Вирус"

Липкая дрянь ползла по неподвижному телу, по лицу, забивая ноздри, лишая воздуха…

"Прощай, капитан"

Хррот всё-таки закричал, завыл, утробно и отчаянно, но слизь хлынула в рот, забила горло…

Он проснулся, судорожно переводя дух. Гудел сигнал вызова. Хррот ткнул в клавишу пальцем, и на экране появился командор.

– Хррот, есть разговор. Можно к тебе в рубку?

– Вообще-то я спал, Иахрр. Ну заходи.

Изображение погасло, сменившись уже привычным видом чужой планеты. Капитан потёр лицо, пригладил растрепавшуюся гриву. Что-то опять… Неужели допёр?

Дверь в рубку открылась, и внутрь вошёл Иахрр в сопровождении Ухурра.

– Как ты себя чувствуешь, Хррот?

– Как увидел вас, так и полегчало. Давайте к делу, коллеги.

– Хорошо. Расскажи нам, пожалуйста, о нынешнем состоянии информационно-компьютерной сети корабля.

Капитан покосился на вошедших. Они не шутят.

– Это так срочно?

– Это так срочно.

Хррот немного подумал.

– Коллеги, вы уверены, что это вам нужно?

– Абсолютно уверены, капитан – вмешался Ухурр. Капитан поморщился.

– А если я попрошу вас оставить рубку?

– Это хуже – командор прядал ушами – Одному Вахуу будет очень трудно.

– Даже так?

В руке командора уже хищно блестел парализатор. Инженер внезапно скользнул к креслу капитана, и на руке у него защёлкнулся браслет наручника. Второй защёлкнулся на подлокотнике.

– В кобуре на пульте бластер, Ухурр, забери его.

– Как вы себя чувствуете, ребята? По-моему, вам следует показаться Урумме.

– Всему своё время, Хррот. Возможно, нам удастся не прибегать к её помощи. Рассказывай. В чём смысл глобальной диверсии, учинённой тобой на корабле?

Хррот помолчал. Его хвост пребывал в покое, уши тоже, и невозможно было понять его чувства.

– Снимите с меня железяку. Ухурр, если очень страшно, оставь пока бластер у себя. Драться с вами я не намерен.

Ухурр вопросительно поглядел на командора, тот чуть кивнул, стриганув ушами. Инженер подошёл, отстегнул наручник от запястья Хррота и отступил назад.

– Благодарю. Итак, на чём мы остановились? Да, на глобальной диверсии. Нет, ребята, всё куда хуже. На корабле вирус.

Двое стоящих не сдвинулись с места, но хвосты и уши выдали их. Они ошарашены.

– Компьютерный? – дрогнувшим голосом всё-таки уточнил Иахрр.

– Не придуривайся, Иахрр. Не простудный же.

…

–…Именно так обстоят наши дела – капитан закончил рассказ, откинулся в кресле. Иахрр и Ухурр подавленно молчали, затем инженер протянул капитану оружие – бластер лежал рукоятью вперёд.

– Положи, где брал – Хррот даже ухом не повёл.

Командор присел в соседнее кресло, задумчиво свивая хвост в кольца. Инженер присел прямо на пол, поскольку третьего кресла в рубке управления кораблём не было.

– Я вас предупреждал. Несчастные, вы узнали, что хотели.

– Теперь понятно, почему ты так упираешь на вариант "Ультра" – медленно произнёс Иахрр.

– Да. Если всё-таки… Хоть кто-то из нас останется в живых.

– Ты настоящий зверь, капитан – заговорил Ухурр, в несвойственной ему манере, медленно и серьёзно – Ты полагаешь, остаться одному на чужой планете – это спасение? Это самая страшная казнь из всех возможных.

– Одному – да. А двоим?

– Сколько у нас времени? – подал голос командор.

– Кто знает. Нужно спешить. Мы можем использовать не только камеру трансмутации, но и реанимацию.

– Это запрещено, Хррот. Если что случится…

– Ты неправ, Иахрр, и сам это понимаешь. Более того, я предложил бы переделать камеры гибернатора, но боюсь, нам не хватит времени. Не стоит строить иллюзий – на планету в новом облике пойдут только двое.

– Кто? – командор хмуро смотрел в пол.

– Решать тебе, Иахрр. Но всё-таки…

Инженер изумлённо вытаращил глаза. Капитан сполз на пол, распростёрся ниц – древняя, давно позабытая поза полного подчинения.

– Ни о чём больше не попрошу тебя, и всё сделаю, что ни скажешь. Пусть это будет Ярара.

Некоторое время они молчали. Капитан неподвижно лежал ниц.

– Встань, Хррот, не надо… Я согласен. Ярара. Кто второй?

– Вторым буду я – негромко, медленно произнёс Ухурр.

– Жить хочешь? – капитан уже вставал с пола, садился в кресло.

– Ты дурак, Хррот – Ухурр говорил медленно, размеренно – Ты умный оррк, но ты дурак. Если бы Ярары не было на борту, я ни за что бы не согласился.

– Тогда почему?…

– Всё потому же. Как и ты, я хочу, чтобы она жила. Если бы кто-то из вас, старых грызунов, мог это сделать лучше, я с радостью уступил бы.

– Вот как…

– Именно так. Ради Ярары я согласен принять эту муку.

–…Вот ваши часики, молодой человек. Я надеюсь, ваша научная работа прошла удачно?

– В общем, да – Борис улыбнулся – Трудно так сразу сказать. В науке, уважаемый Соломон Львович, результатов приходится ждать порой долго.

– Завидую я вам, молодой человек. Наука… Молодость… Весь мир в кармане. Ну, если понадобится ещё что-нибудь, всегда рад вас видеть. Не вздумайте идти ещё к кому, молодой человек, здесь вас всегда ждут изрядные скидки, а в другом месте вас бессовестно ограбят!

– Ладно, я учту – засмеялся Борис – Доброго вам здоровья, Соломон Львович.

На улице, возле прокатной конторы, студента дожидалась пролётка – Борис не стал отпускать извозчика. Зацокали копыта по булыжнику, замелькали заборы, липы и каштаны окраины славного города Киева. Солнце, до сих пор немилосердно жарившее город, сегодня было снисходительно – небо подёрнулось дымкой, кажется, назревал дождь. Похоже, сегодня погода давала всей местной астрономии выходной.

Борис ехал и думал. Если они наблюдают за планетой, они получили его "телеграмму". Да, Борис не видел "гостя", когда передавал. Он надеялся на то, что "гость" всё ещё не изменил орбиту. Он надеялся на точность своих расчётов.

Но главным образом он всё-таки надеялся на чудо.

– Тпру-у! Приехали! – кучер осадил пролётку.

Расплатившись, Борис не стал заходить в дом, а зашагал на почту. У Миколы не должно быть ни малейших подозрений.

…

–…Ничого не розумию! Тильки что зарядылы, и ось, бач – як будто полгода стоялы…

– Эх, какая досада! Телеграмму матери забыл дать в Киеве, думал, здесь…– подосадовал Борис – А насчёт аккумуляторов – они, наверное, воды из колодца долили вместо дистиллированной. Теперь с ними намаешься, держать заряд не будут.

– От бисовы диты!

Подкинув идею расстроенному Миколе, студент зашагал домой. Операция закончена, теперь надо ждать результатов. То есть чуда.

–… Я согласна.

На Ярару стоило посмотреть в этот момент – ушки торчком, глаза сияют, под золотистым мехом перекатываются упругие мускулы, хвост извивается, подобно змее, отчего странным образом казалось, будто девушка танцует на месте.

– Могу я высказать своё мнение, командор? – Урумма мотала хвостом туда-сюда, несогласно оскалив зубы – Или тебе это уже не интересно?

– Ну зачем ты так, Урумма. Говори.

– И скажу. Девочка, разумеется, полна энтузиазма. Ну как же, превратиться в аборигенку, в человечьем облике гулять по чужой планете, увидеть эту жизнь изнутри – ах, как интересно! А знаешь ли ты, что тебе придётся пережить? Полное перестроение генотипа – это тебе не скафандр надеть…

– Я уже сказала, и могу повторить – я согласна – упрямо повторила Ярара – А ты, похоже, просто завидуешь, Урумма.

– Я завидую? Ладно, оставим это… Командор, от тебя я не ожидала, честно. Отпустить девчонку одну, в чужом облике, на чужую планету…

– Не одну. С ней пойдёт напарник.

Урумма поперхнулась.

– Послушай, Иахрр… Не говоря о прочем, как ты оттуда сможешь руководить всей экспедицией?

– Он не пойдёт – внезапно подал голос Ухурр, до сих пор не проронивший ни звука, что само по себе было крайне непривычно – Я пойду.

– Чего? – Урумма поперхнулась вторично – Ты?!

– Он – подтвердил командор – И не таращи так глаза, Урумма. На планете ей нужен именно такой напарник.

– Ну командор… Ну ты вообще… Это столько ей болтаться по кораблю в человечьем обличье, дожидаясь?…

– Нет. Ты будешь работать над двумя сразу, Урумма.

– У нас только одна камера трансмутации.

– Мы используем твою реанимационную.

Урумма окончательно взъярилась.

– Кто проводил твоё медицинское освидетельствование, Иахрр?

– В чём дело, Урумма?

– А в том, что всю комиссию надо гнать! Пропустить такого психа!

– Чего ты добиваешься, Урумма? Это приказ, и ты обязана его выполнить. Ты будешь работать над ними обоими, и постарайся, чтобы у тебя не вышли уродцы. Иди, готовь аппаратуру.

Урумма встала, и даже хвост пришёл в относительный покой.

– Ладно, командор. Я больше не спрашиваю тебя ни о чём. Думаю, остальные вопросы тебе задаст следственная комиссия.

…

Ярара поставила на белую полку очередную "бутылку" телезонда, потянулась за следующей. Произнесла ключевую фразу-пароль, беря новую…

– Отдохни, Ярара. Правда, ты вымоталась за эти дни. Я сделаю.

Ухурр, работавший рядом, был сегодня тих и непривычно серьёзен.

– Что-то ты замолк, мой котик. Скажи что-нибудь смешное – подзадорила его девушка.

– Я люблю тебя.

– Чего?… – рука с "бутылкой" телезонда замерла на полдороге.

– Я люблю тебя, Ярара. Это очень смешно?

Ярара беспомощно опустила руку. Инженер мягко отобрал у неё контейнер, поставил назад.

– Я люблю тебя, и прошу тебя стать моей женой. Что ты ответишь?

– Это так неожиданно, мой господин – ещё попыталась отшутиться девушка – Я должна подумать.

– Подумай. Потом. А сейчас дай ответ.

Глаза Ухурра смотрели серьёзно и печально. Ни тени смеха. Его пальцы осторожно коснулись её тела, и Ярара обнаружила, что сидит, широко раздвинув ноги, выпятив грудь и чуть отведя назад руки. Поза полного подчинения женщины оррков своему мужчине.

– Опять у твоей астрономии критические дни, Боря?

– В самую точку, тёть Кать. Облачность.

В раскрытое окно веранды вливался прохладный ночной воздух. Тётушка удобно разместилась в плетёном кресле-качалке, спицы так и мелькали – вязала что-то тёплое. Борис сидел ближе к лампе с зелёным абажуром, наполнявшей дом уютным керосиновым светом – не то, что электрический, с непривычки режущий глаз…

В руках у студента была книга, но он даже не помнил её названия, мысли были очень далеко.

– Тёть Кать, а вот что бы ты сделала, если бы к тебе явились пришельцы? Ну инопланетные жители, прилетевшие к нам?

Тётушка фыркнула, блестя глазами.

– Вот до чего доводит общение с астрономией! Ох, Борис, Борис… Ты меня уморис.

– Ну а всё-таки, тёть Кать?

– Завизжала бы и грохнулась в обморок – засмеялась тётушка – Или нет, спряталась бы за твою широкую спину. Ты же мужчина, вот и разбирайся!

Посмеялись.

– Я часто думаю, тёть Кать… Помнишь, я тебе давал книжку Герберта Уэллса? Ну, про нашествие марсиан…

– Помню. Глупая книжка. Вычурная, злая и глупая.

– Чего так? Все хвалят…

– Вот и пускай хвалят, а я за себя говорю.

– Поясни, тёть Кать.

– Пояснить? Пожалуйста – тётя Катя явно развлекалась общением с племянником – Англичанин, он и есть англичанин. Всё захватить, всех покорить, уничтожить…

Борис усмехнулся – тётушка повторяла его мысли.

– Какого рожна они к нам полезут? – продолжала тётя, не прекращая за разговором вязать – Ну вот ты бы поехал куда-нибудь в Австралию, чтобы там редиску у бабки отнять?

– Но вот полезли же те же англичане в ту же Австралию…

– Все завоевания, Боря, делаются с одной целью – в чужом дому взять и в свой притащить. Даже англичане сроду не вышли бы в море, если бы знали, что их корабли и они сами никогда не смогут вернуться назад.

Борис смотрел на тётушку с весёлым изумлением, смешанным с глубоким уважением. Тётя Катя порой проявляла недюжинный ум и начитанность.

– Ох и умница ты у меня, тёть Кать!

– Ну, при таком-то племяннике оно и немудрено!

Снова посмеялись.

– Но всё же, тётя Катя. Вот что делать, если они прибудут-таки? Ну, пришельцы инопланетные?

– Да с чего бы они к нам прибыли-то?

– Как братья по разуму, тёть Кать. Не для завоеваний, само собой. Ну вот я же к тебе прибыл абсолютно бескорыстно…

– Абсолютно? – тётушка лукаво блестела глазами – А калачи, а вареники со сметаной? А чердак с астрономией?

– Не обижай меня, тёть Кать – негромко, серьёзно попросил Борис – Калачи твои и вареники – да, уважаю. Только всё это и в Москве найти можно. И даже с астрономией нашёл бы где встречаться. Не за этим к родне ездят. За такими вот вечерами, как сейчас.

Воцарилось молчание. Спицы в тётушкиных руках так и мелькали.

– Спасибо, Боря – тихо ответила она.

Снова помолчали.

– Ты про пришельцев спросил, Борь? – внезапно вернулась к теме тётя Катя – Вроде они к нам по-родственному прибыли. Ну что же. С роднёй и поступать надо соответственно. Накормить, напоить, приют дать на время.

– А если они на пауков похожи, или вот на осьминогов Уэллса?

– Не может такого быть. Это Уэллс твой недолеченный придумал. Если родня, значит, похожи на нас. Руки, ноги, голова…

– Хвост – подсказал Борис.

– А хоть бы и хвост! – снова развеселилась тётушка – Вот, к примеру, если бы у меня был хвост – чем плохо? А то спину почесать нечем…

Они расхохотались.