Текст книги "Хозяин Вселенной"

Автор книги: Павел Комарницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

   Аина встаёт, и кружок моих коллег разом приходит в движение.

   – Ну, будем считать это интеллектуальной разминкой, – подводит итог дискуссии шеф. – Всё, работаем, коллеги! Ну а с тобой, Рома, мы сейчас порхнём в аналитический отдел...

   Я понятливо киваю головой. Видение, посетившее меня сегодня – тут без аналитиков не разобраться. И ещё вопрос, разберёмся ли с аналитиками.

   ...

   – А вот и папа!

   Я вваливаюсь в дом в самый ответственный момент – идёт передача по смене нашей ненаглядной дочуры. В буквальном смысле с рук на руки – прабабушка Ночная Тайна принимает из рук моей супруги бесценное сокровище.

   – Папа, смотри, что мне прапрадед подарил! – Мауна показывает шар, немного уступающий размерами футбольному мячу, внутри которого плавно перетекают дымные цветные струи. – Он летает и поёт, и ещё смеётся!

   Я беру в руки упругий мячик, и в недрах его появляется весёлый округлый глаз.

   – Привет! Споём?

   Да уж... Это не розовый кот с крылышками и в очках. Мне становится даже неловко за убогость собственного воображения.

   – Летящий поперёк, он мастер на такие штучки, – смеётся прабабушка, угадав ход моих мыслей. – Ну так до ужина?

   – Да, к ужину мы непременно будем! – заверяет Ирочка. – Спасибо за помощь!

   – Вам спасибо, – опять смеётся прабабушка. – Когда бы ещё выпала такая возможность, посидеть с этой вот роскошной куклой?

   – Я не кукла, я живая! – резонно возражает Мауна. – Мама-папа, я буду по вам скучать, как только надоест играть. Прабаба, давай играть, пока я не заскучала!

   На этой оптимистической ноте мы с Ирочкой выпархиваем из дому, и нас немедленно подбирает транспортный кокон. Процедура эта стала для меня настолько привычной, что нужная поза принимается автоматически.

   – Ну здравствуй, муж мой, – Ирочка поудобнее устраивается рядом, тянется ко мне для поцелуя. Я охотно отвечаю. Не терять же впустую время, затрачиваемое коконом на перелёт... – Устал?

   – Устал и соскучился, – честно отвечаю я.

   Да, действительно, в последнее время мой рабочий график несколько переуплотнён. Дело в том, что я записался на курсы подготовки миссионеров. Моя жена тоже занималась там, поскольку перевелась в резерв миссии до окончания "декретного отпуска" – так она шутя называла время до Первого полёта нашей дочери. Так что нередко приходится мне прямиком со службы да на учёбу – еле домой успел сегодня заскочить...

   Если совсем откровенно, я надеялся, что мы будем заниматься вместе, однако оказалось, что это не совсем так. Опытные миссионеры-резервисты занимались по другой программе, я же вместе с новичками штудировал азы. С удивлением я обнаружил, что мой опыт работы в службе безопасности малопригоден для миссионерской деятельности – как, скажем, опыт лесоруба немного значит в садоводстве. Полоть и сеять две большие разницы.

   Однако сегодня мы будем заниматься вместе. Сегодня у нас зачёт по боевой подготовке, а она одинакова и для курсантов-новичков, и для опытных резервистов.

   Между тем кокон уже переходит в вертикальное падение. Всё? Что-то слишком быстро...

   "Просто мы слишком долго целовались. Ты не заметил, Рома, как перестал любоваться звёздами" – Ирочка укоризненно качает головой. – "Ай-яй-яй"

   "Ничего не перестал!" – не соглашаюсь я. – "Каждый раз любуюсь, если один лечу. Но сегодня я не один, и у меня есть объект для любования, гораздо более прекрасный, чем любые звёзды"

   "Мелкий льстец!" – но я ощущаю, как ей приятно.

   "Очень, очень крупный!" – вновь не согласен я, и Ирочка в ответ звонко хохочет. Чудо моё, невероятное чудо...

   О-оп! Кокон без затей вываливает нас в воздух, и мы привычно разлетаемся, начинаем снижаться по тугой спирали, скользя напротив друг друга. Кстати, нам уже говорили – с земли мы в этот момент смотримся просто чудно...

   Синхронными взмахами крыльев мы с женой приземляемся, одновременно и изящно. Так же синхронно и в то же время непринуждённо складываем крылья.

   – Привет, коллеги!

   – О, а вот и наша сладкая парочка! – приветствуют нас коллеги. – Как настроение?

   – Мы всегда, а вы как?

   Шутки, смех, после нас прибывают ещё несколько ангелов – курсанты и резервисты миссионерской службы. Я оглядываю собравшихся – ангелов тридцать, не больше. При этом большинство резервисты, уже служившие на Земле и в силу каких-то причин временно оставивших службу. Так что курсантов по пальцам пересчитать можно. Слабовато чего-то идёт набор в миссионеры.

   "Можно подумать, в службу безопасности набор больше" – улавливаю я мысль своей жены.

   "Не больше. Но лесорубов много и не нужно. Вот сеять разумное-доброе-вечное, тут непочатый край работы"

   "Просто в миссии отбор жёстче"

   – Здравствуйте все! – я не заметил, как перед нами возник инструктор. Каждый раз он возникает вот так, будто ниоткуда. Телепортируется, что ли? Нет, разумеется, это дело отличается неслабыми спецэффектами. Мастер, ничего не скажешь...

   Все курсанты и резервисты уже выстроились в шеренгу, и поскольку подбор по росту для ангельских миссионеров необязателен, то вполне естественно, что стоим мы с Ирочкой рядышком. Летающие роботы техобслуги сноровисто раскладывают перед нами тугие скатки боевых скафандров – каждому свой – с пузырями защитных шлемов и исчезают.

   – Итак, сегодня у нас зачёт, – инструктор, уже знакомый мне Эйю чуть улыбается, но глаза и мысли его не оставляют места для шуток. – Зачёт будет проходить по усложнённой схеме, более того, дифференцированно...

   – Ого! – вырывается у кого-то из шеренги.

   – Прошу прощения, но я не закончил, – пресекает неорганизованную реплику инструктор. – Сейчас вы разберёте свои боевые скафандры и оденете их. Одевание, проверка всех систем – три минуты.

   Вот теперь уже и я изумлён. Жёстко. Очень жёстко. Как будто тут не миссионеры, а ликвидаторы собрались...

   – Далее, вы получаете пакет с заданием, – продолжает инструктор, не шевельнув бровью. – Сразу хочу предупредить, вводные могут быть самые дикие, но так надо. Выполняете задание и получаете зачёт. Или не выполняете и не получаете. Всё просто. Вопросы?

   – У меня вопрос, – подаёт голос молодая женщина-курсант, Фииа. – С чем связана такая нестандартность заданий?

   – Всё просто. В отличие от ликвидаторов, миссионеров могут ожидать весьма разнообразные ситуации. Ещё вопросы?

   Все молчат.

   – Нет вопросов, – подводит итог Эйю. – Ну что же, берите свои скафандры. Время пошло!

   Всё приходит в движение. Курсанты и резервисты одеваются молча, быстро и сосредоточенно. Я вспоминаю, как путался поначалу, не попадая крыльями в прорези. Теперь такого нет, разумеется. Шуршит шелковистый скафандр, с лёгким треском закрываются застёжки. Раз-раз, и крылья мои окантованы по передней кромке металлом – пришли в движение усилители "пырялок", как их метко окрестила Ирочка. Оп, и вот уже на голове моей красуется прозрачный пузырь шлема.

   "Быстрее, Рома, проверяй системы, время, время!"

   Я одну за другой тестирую вшитые в скафандр штуковины. Да, сегодня нашим противникам-"Иванам" придётся туго.

   – Все готовы? Хорошо! – Эйю обводит взглядом строй. – Летящий через горы, прошу!

   Немолодой уже ангел-резервист берёт плоскую пластинку, напоминающую земную жевательную резинку. По поверхности бежит текст, и ангельский лик экзаменуемого приобретает выражение крайнего изумления.

   – Три летающих робота?!

   – Будем сдавать? – осведомляется инструктор.

   – А куда деваться? – но я чувствую, как мужчина раздражён.

   "Рома, я его знаю. Он где-то в Южной Африке работал, и жена его тоже. Опытные кадры"

   "Понятно. Декретный отпуск?"

   "Точно"

   А экзаменуемый уже стоит на поле, и из подземных ангаров выплывают знакомые шестирукие конусы, имитация боевых роботов Истинно Разумных. Роботы выходят на исходную позицию, окружая "пернатого" с трёх сторон.

   "Ничего себе! Ещё и на разном расстоянии!" – это Ирочка.

   – Ап! – даёт отмашку инструктор.

   Вспышки, грохот, тяжкий гул – это ближайший к испытуемому робот ударился о землю, сбитый двумя сотнями "же" гравибоя. Всё заканчивается почти мгновенно – два робота-имитатора разлетелись на куски, а самый дальний валяется на боку, и из прожжённого в корпусе отверстия лениво тянется струя сизого дыма.

   – Поздравляю, зачёт! – одобрительно говорит Эйю.

   Испытуемые один за другим берут со столика "экзаменационные билетики". Задания крайне разнообразны – то пара "Иванов" вкупе с какой-то металлической змеёй-сороконожкой, то куча механических "блох" размером с воробья...

   "Видала? Раньше такой техники не было вроде как. Не спят "зелёненькие""

   "Только на подобную мерзость ума и хватает!"

   Между тем "блохи" с чавканьем выскакивают из грунта, куда их запрессовал гравибой, и резвой толпой устремляются к цели. Похоже, поражатель также не оказывает должного воздействия на столь маломерные объекты, и лишь вспышки боевого лазера прекращают их прыжки – каждую вспышку лазера сопровождает взрыв очередной прыгучей гранаты. Однако потери не обескураживают "блох", они прут, как красноармейцы на Перекоп, и в следующую секунду один из имитаторов достигает цели. Ослепительная вспышка, грохот, и женщина-ангел валяется на земле, натужно кашляя.

   – Сочувствую, – голос Эйю мягок, однако в мыслях его раскаяния не ощущается. – Если бы это были реальные игрушки "зелёных", тебя бы уже не было в живых. Нужно было просто включить силовое поле, Лоа, эти штуковины не в состоянии преодолеть "пузырь"...

   – Не смей называть меня Лоа! – хрипит резервистка, с трудом поднимаясь с земли. – Злодей!

   – Я не злодей, Полуночная заря, я ваш инструктор, – ещё мягче говорит Эйю. – Незачёт, к сожалению. Пересдача по готовности. Пожалуй, тебе потребуется кокон.

   Лоа не возражает – хотя скафандр и защитил от взрыва имитатора, однако потрясение на грани лёгкой контузии явно лишило на время экзаменуемую способности летать своим ходом. Двое девушек помогают пострадавшей освободиться от скафандра, и кокон подбирает её прямо с земли.

   "Ты глянь, Рома, что делается!" – Ирочка в изумлении.

   Действительно, есть повод. На сцену выкатывается нарядно-белый "двухсотый" "Мерседес", но не успеваю я налюбоваться, как авто с грохотом разлетается на куски, и одно горящее колесо катится по жёсткой, как проволока, траве полигона.

   "Чисто земной Голливуд!" – делюсь я впечатлениями с супругой.

   "Хуже"

   – Поздравляю, зачёт, – говорит Эйю. – Однако, на мой взгляд, задание не совсем корректно. Ты знал, что там враги, и не дал им выйти. Что же, кому-то должен был достаться лёгкий билет.

   Следующей выходит наша знакомая, Фииа. Берёт билет, и глаза её округляются.

   – Без скафандра?!

   – Ну там же должно быть написано, – инструктор невозмутим.

   Помедлив, Фииа начинает раздеваться. В мыслях у неё смятение, и мне не удаётся уловить суть задания.

   "Ей голой против "Ивана" сражаться придётся, что ли?!"

   "Не то, Рома, не то!"

   Экзаменуемая выходит на исходную позицию, на ней теперь только нитка хрустальных бус и поясок, да на пальце блестит серебристый перстень. Да, примерно в таком виде и пребывают обыкновенно ангелы-миссионеры летом в охраняемой зоне близ своих баз. Да и за её пределами часто тоже – боевые скафандры одевают обычно только во время явной опасности.

   Между тем на площадке появляются новые персонажи, и я даже рот открываю от изумления.

   Трое пьяных небритых личностей, определённо ведущих род свой от хомо сапиенсов, тащат человеческую же девочку лет десяти. Сценка выглядит донельзя натурально – девчонка плачет, брыкается, злодеи срывают с неё одежонку...

   – Ап! – даёт команду Эйю.

   Фииа взлетает и с нарочитым шумом опускается перед группой. Наверное, с такого расстояния марево маскирующего поля здорово заметно, мелькает в голове мимолётная мысль...

   Однако Фииа уже выключила поле, и медленно распускает огромные бело-радужные крылья. Насколько мне помнится, подобный простой приём оказывает на аборигенов одной дикой планеты неизгладимое впечатление.

   – Отпусти её! – чётко, по-русски говорит ангел.

   Мгновение столбняка сменяется паникой – один злодей бросается бежать, но спотыкается и падает, настигнутый парализатором, второй валится в обморок на месте. Однако третий делает нестандартный шаг.

   – Уходи... – в руке небритого блестит нож, который он прижимает к горлу замершей девочки. – Сгинь, сгинь!

   Небритый и девочка валятся, как куклы – парализатор не различает тесную цель. В несколько широких шагов Фииа оказывается рядом, внезапно резко наклоняется и сразу опускается на колени рядом с девочкой.

   "Она не дышит!" – улавливаю я мысль экзаменуемой.

   – Биологическая смерть человека наступает быстро, – невозмутимо отвечает Эйю вслух.

   Не тратя более время на возмущение, Фииа приступает к реанимации. Искусственное дыхание "рот в рот", непрямой массаж сердца...

   – Нет, ты погляди, что делается! – не в силах сдержать возмущение, говорит Ирочка. – Это же имитация, биоробот!

   – Ты считаешь, нужно было доставить на полигон живых людей? – столь же невозмутимо возражает инструктор. От возмущения Ирочка даже поперхнулась.

   – Готово, дышит, – Фииа встаёт, с отвращением отплёвывается. – Гадость какая!

   – Поздравляю, зачёт, – наш инструктор непробиваем, как корпус "Мгновенной смерти". – Отдыхай.

   – Разумеется, я подам официальную жалобу, – говорит Фииа, продолжая отплёвываться. – Я понимаю, максимальный реализм, качественная подготовка и всё такое... Однако платить тебе и составителям этой вот, с позволения сказать, экзаменационной подборки ни в коем случае не следует. Не заслужили.

   – Что делать, – чуть улыбается Эйю. – А теперь Иолла!

   Ирочка идёт к столу, берёт билетик. Вглядывается в плывущий сверху вниз в окошечке текст.

   – Это немыслимо, невозможно!

   – Невыполнимых заданий в экзаменационной подборке нет, – невозмутимость нашего инструктора меня уже просто бесит. – Кого ты возьмёшь в напарники?

   – Ну уж точно не тебя, Эйю! – резко бросает Ирочка.

   "Рома... Ты понял?"

   "Не волнуйся, родная моя. Там был настоящий Иван, а тут хилый имитатор. И мы опять вместе"

   Мы уже стоим на исходной позиции. Оба в боевых скафандрах... которые сейчас перестанут быть боевыми.

   ... Он шёл почти так, как ходят люди. Неискушённый взгляд земного прохожего вряд ли выделил бы его из толпы. Но я уже достаточно насмотрелся на всех этих "Иванов" и "Иварсов". Я мгновенно и издали нашёл бы его даже в час пик на Арбате.

   И, словно отвечая моим мыслям, вокруг запестрели прохожие, возникшие ниоткуда. Разумеется, это голограмма.

   Вводная была проста, как древесная дыня. Этот "Иван" идёт по свои делам из пункта А в пункт Б, где, собственно, и должен совершить своё чёрное дело. Мы обнаружили его только что, и нет времени звать подмогу. Внутри у него неслабый заряд самоликвидатора – да, да, в последнее время такие штуки стоят на всех "Иванах" в обязательном порядке. Наша задача – остановить "Ивана", уничтожить, да ещё и не допустив массовых жертв. Если бы место было безлюдным, задача была бы элементарной, но...

   Ирочка права, права – ситуация совершенно немыслимая. Открытое появление ангелов в людном месте и бой подручными средствами с чудовищной биомашиной – такого не может быть просто потому, что не может быть никогда... Однако в жизни порой случается даже то, чего быть не может.

   Лёгкий холодок пробегает по телу, что в данном случае означает – включен "гаситель". В зоне действия "гасителя" никакие выбросы энергии и взрывы невозможны, и потому из всех видов оружия рабочими остаются только наши руки, ноги и крылья против лап "Ивана". Единственный плюс – острые "пырялки", окантовывающие переднюю кромку крыльев, даже без усилителя способны перерубить стальной лом. Да ещё пассивная защита скафандра и пузыри шлемов способны в случае чего смягчить чудовищный удар лапы с металлокерамическими костями внутри.

   – Ап! – раздаётся команда.

   Мы взлетаем одновременно.

   Я сажусь перед носом у "Ивана", моя жена за его спиной, но такой нехитрый приём не проходит – биоробот одним движением разворачивается и уходит в сторону, избегая удара с тылу. Нас теперь отлично видно – маскировка отключена. Голограммы послушно изображают панику, "Иван" же, напротив, сохраняет завидное хладнокровие, и на лице его вежливая улыбка – ну ясно, он очень рад нас видеть.

   И внезапно робот бросается на Ирочку.

   Время будто загустело, стало вязким, словно смола. Медленно-медленно движется лапа биоробота с растопыренными когтями, выдвинутыми из таких человеческих пальцев...

   Взрыв в голове!

   Я пришёл в себя так же внезапно, как и вышел. Обрубки "Ивана" пытаются расползтись, но Ирочка отшвыривает их в кучу, одновременно издавая пронзительный визг, от которого мурашки по коже. Очевидно, именно от этого визга тени-голограммы резво разбегаются из поля зрения, как тараканы.

   "Взлёт, Рома, взлёт!!!"

   Ноги сами подбрасывают меня вверх. Как это неудобно, летать в скафандре, как мешают "пырялки"... И в этот момент прекращает работать "гаситель".

   Взрыв! Если бы там был настоящий "Иван", нас бы заметно тряхнуло, наверное, несмотря на включившуюся защиту. Однако и так звуковой эффект неслабый... Всё?

   "Нет, не всё. Сейчас я разберусь с Эйю, а у остальных составителей этих милых тестиков ещё есть время раскаяться!" – это Ирочка.

   – Поздравляю, зачёт! – говорит нам обоим инструктор, когда мы, злые и распаренные, приземляемся рядом. – Молодцы, просто молодцы! Вам выпал самый трудный билет, но вы справились. Обычно режутся из-за несогласованности – в одиночку одолеть эту тварь с деактивированным скафандром практически невозможно...

   "Рома, ты спереди, я сзади. Неужто уважаемый Эйю крепче того "Ивана"?"

Глава 3

Уравнение с неизвестными

   – Папа, гляди, как я ещё могу!

   – Ай, молодец!

   Мауна резвится вовсю – переворачивается, кувыркается, и наконец повисает на одной ноге, уцепившись пальчиками ступни за перекладину. Розовые культяпки на спине смешно трепещут – рефлексы крылатого существа уже дают о себе знать. Тренажёры для маленьких ангелов напоминают лес висячих гимнастических трапеций и колец, торчащих из стен упругих резиновых палок и прочих загогулин. Да, одна из комнат нашего жилища превращена в натуральный тренажёрный зал, правда, самораскладывающийся и самоубирающийся.

   – Папа, а я вот так вот ещё умею!

   – Ну ты вообще у меня!

   Нечаянная радость тоже принимает активное участие в гимнастическом шоу – отчего не развлечься? Зверюшка висит в кольце, хлопая крыльями, и у меня возникает стойкое ощущение, что вот-вот она заявит на чистом русском языке: "Попка дурррак!"

   "Ира, Ир..."

   "Ау, любимый?"

   "Она высоко забралась, под потолок. Ну как упадёт?"

   "Не упадёт, ангельские дети – не человечьи, Рома. Врождённая ловкость. А если даже вдруг, так высоты недостаточно, чтобы сломать себе что-либо, у нас крепкие кости. Поплачет и опять полезет"

   "А ты скоро?"

   Шелестящий бесплотный смех.

   "Соскучился?"

   "По тебе – всегда. Если бы не Мауна Романовна, уже бы зачах от тоски"

   Меня словно обдаёт теплом костра.

   "Скоро, милый. Уже совсем скоро!"

   – Мама, привет! – Мауна резво спускается из-под потолка, как земная мартышка. – Я тебя слышу и тоже соскучилась!

   "Ну теперь мне просто деваться некуда, кроме как немедленно вылетать домой" – улавливаю я ответ, адресованный не мне, и шелестящий смех тоже. – "Играйте с папой, я скоро. Яиц мелких принести вам?"

   – Да!

   "А ты учись разговаривать не открывая рта, доча"

   – Ага, а если он сам не закрывается!

   Господи, как я счастлив!

   – Папа, мама велела нам вдвоём играть! – дочура запрыгивает на меня, как котёнок на дерево, обхватывает руками и ногами.

   – Ну раз велела, непременно! – я обнимаю малышку четырьмя конечностями, остро сожалея, что не могу использовать ещё и ноги. – А во что мы будем играть? Говорящий мячик?

   – Нет, в мячик не хочу! Ты меня подбрасывай и хвали, а мы с Нечаянной радостью будем визжать!

   – Да, шеф!

   Повинуясь моей команде, тренажёры сворачиваются с глаз долой. Я начинаю подбрасывать Мауну вверх, восхищаясь красотой её полёта в строгом соответствии с полученными инструкциями. Дочура визжит и хохочет, Нечаянная радость носится вокруг, внося посильную лепту в какофонию визга – в общем, веселье до краёв.

   – Всё, хватит! – я ставлю малышку на пол. – Купаться пойдём? Пока мама не прилетела...

   – Только ты меня мой!

   – А сама?

   – Самой неинтересно!

   Разумеется, против такого довода мне нечего возразить.

   Открытый душ в хозблоке хлещет со всех сторон тугими струями. Дочура шлёпает себя ладонями по животу и культяпками по спине, покуда я намыливаю мочалку. Мочалка и мыло, кстати, имеют самый обыкновенный вид, появись подобный товар где-нибудь в Москве, никто не сообразит, что это изделие иного мира – плоская округлая лепёшка и путанка из разноцветных синтетических нитей.

   – Папа, а у меня крылышки ещё подросли!

   – О, и правда!

   Вообще-то увеличение крылышек со вчерашнего дня без микроскопа не обнаружить, но я говорю совершенно искренне – раз есть у ребёнка такое ощущение, значит, это правда.

   – Ага, не ждали? – в дверях хозблока стоит Ирочка, держа в руке корзинку, полную мелких яиц.

   – Мама, мама прилетела! – Мауна бросается к матери. – Ждали, ждали, ещё как ждали!

   – Ой, ты вся мокрая!

   – А папа меня уже выкупал, вот! Чтобы не тратить драгоценное время, отпущенное на общение ребёнка с вечно занятой матерью, – последнюю фразу дочура произносит моим "стандартным" голосом.

   – О, как это мудро! – в глазищах моей ненаглядной бесится смех.

   – Он и сам нечаянно выкупался, но ты не переживай – папа сейчас и с тобой выкупается, вот! – говорит дочура самым искренним тоном. – И сделает с тобой всё-всё, что ты захочешь!

   – Это он сам тебе сказал?

   – Нет, не сказал. Но он так думает!

   Выдав заключительную фразу, ребёнок исчезает из хозблока. Ещё секунду мы стоим, и вдруг валимся друг на друга от хохота.

   Да уж... При всех неоспоримых достоинствах открытая и неограниченная телепатия имеет серьёзные недостатки...

   ...

   -... Примерно вот так. Ни одного упоминания о подобных существах нет ни у кого. Данная цивилизация не входит ни в один из «клубов».

   Дневная жара спала, и прохладный воздух вливается в проём. Мы лежим на диване, обнявшись. Возможно, я сделал не "всё-всё", как заверяла маму Мауна-младшая, но отнюдь не так уж мало. Однако потехе час, а всё остальное время у нас нынче уходит на дело.

   Информация, добытая моей буйной головушкой из единого энергоинформационного поля Вселенной, оказалась столь интересной, что уже к вечеру была направлена из нашего отдела во все учреждения – в инопланетную миссию, в Академию наук и даже коллегам соответствующих учреждений на Свире и Сэнсэе. На последних была главная надежда – как самые старейшие в нашем "клубе", сэнсэи имели выход на другие "клубы". Правда, соседи ввиду значительного различия в интересах делятся информацией скупо, но в таком деле, как идентификация обитаемого мира, никогда не отказывают – насколько я понял, есть в нашей Галактике определённые правила игры, обязательные для всех – если, разумеется, они не Истинно Разумные, упорно сидящие в самоизоляции.

   Однако все запросы пропали втуне. Это могло означать одно из двух. Либо цивилизация пушехвостых – а судя по крейсерам-броненосцам с пушками уровень её примерно соответствовал уровню середины двадцатого столетия Земли – была пропущена поисковиками звёздных цивилизаций, либо... либо...

   "Вот именно, Рома – "либо". Задача решается легко, если предположить, что пушехвостые вообще не из нашей галактики. Поэтому ни один "клуб" про них и не знает"

   Меня пробирает дрожь. Дожили... Мало мне того, что во сне я шныряю по всей нашей Галактике, а если ещё начать шнырять по соседним...

   "Ну-ну, не так всё ужасно" – Ирочка улавливает моё смятение. – "Это всё просто твоя неорганизованность, муж мой, тяжкое наследие земного балбеса. Более того, скажу так – в некоторых случаях это для тебя плюс. Сомневаюсь, что твой знакомый Цанг смог бы повторить сей подвиг. Он дисциплинирован и собран во время сеанса, твёрдо направляет поле внимания и сознания и т. п. в нужную сторону. Не вижу, не стреляю"

   Я вижу целый рой мыслей в голове у моей жены – ангелы отличаются многоуровневым мышлением, к тому же думать имеют привычку просто стремительно.

   "Я часто думаю, Рома – почему я тогда так удачно уронила перстень? Ни до, ни после такого со мной не бывало – парализатор на пальце сидит крепко. Я попросила Фью, он посчитал вероятность того события, столкновения с вашим корявым механизмом – именно с тем, который нужен"

   "Ну и?"

   "Что "ну и?" Вероятность меньше чем десять в минус пятидесятой, Рома, в нашей Вселенной твёрдо равна нулю"

   Её глаза близко-близко.

   "Этого не могло произойти, Рома, потому что не могло произойти никогда. Однако это произошло. Только случай тут ни при чём. МЕНЯ ВЕЛИ К ТЕБЕ, Рома. Вот так вот, как любит говорить папа"

   "Погоди...постой..."

   "Нечего годить и стоять, Рома. Меня вели, потому что иначе ты не смог бы оказаться здесь. Не смог бы стать Всевидящим"

   Ирочкины глаза мерцают во мраке.

   "Те, Кто Нас Бережёт, никогда не показываются нам, Рома. Так же, как наши миссионеры людям. Может быть, за исключением немногих ангелов, истинные мысли которых прочесть невозможно. Это главный принцип – скрытность в отношениях между разными уровнями разумных. Иначе никак нельзя, иначе малыши навсегда останутся малышами, по каждому пустяку бегая к учителям: "а так правильно?". Часть правил игры под названием "жизнь". И то, что произошло, говорит об одном – твоя нынешняя работа лишь этап. Твоё предназначение гораздо глубже, только никто пока не видит его"

   У меня перехватывает дыхание.

   "Постой... это что же..."

   "Не говори ничего, не время. Это слишком сложно, Рома, эти мысли должны выкристаллизоваться из мути повседневности. Главное, не бойся. Я буду рядом с тобой всегда"

   Её глаза занимают всё поле моего зрения.

   "И вообще, хватит о великом и вечном. Мне было обещано, что кто-то сделает буквально "всё-всё""

   "А разве я не сделал?"

   В любимых глазищах, только что глубоких, как бездны мироздания, уже пляшет смех.

   "Ну, не то чтобы совсем ничего не сделал... Но столько ли надо?"

   ...

   – Биан, ну почему?! Я же оперативный сотрудник, в конце концов...

   – Всё, я сказал! – шеф демонстративно зажигает перед собой виртуальный дисплей, недвусмысленно намекая на окончание дискуссии. Я от избытка чувств громко хлопаю крыльями, но отхожу на своё место молча. Сажусь на коврик, и вид у меня настолько понурый, что Аина из-за своей ширмы окатывает меня потоком тёплого ободрения.

   "Ладно, Рома, не переживай. В другой раз повидаешься со своей роднёй"

   "Не в родне дело, и ты это знаешь"

   "Да шучу, шучу. Но ты правда не переживай. Служба есть служба"

   Против этого мне нечего возразить. Порядки в нашей конторе самые что ни на есть демократичные – можно спорить с шефом отдела, можно при желании даже с главным шефом всей конторы. Доказывать, порой даже хлопать крыльями... И ничего тебе за это не будет, покуда ты чётко исполняешь задания.

   Сегодня шеф снял меня с задания, к которому мы с Аиной готовились шесть дней – изучали вводную, прорабатывали варианты... Да, в Папуа Новой Гвинее местный координатор "зоны ответственности Ириан" запросил помощь. Послезавтра отправка, а сутки здесь, между прочим, втрое короче земных. Успеет ли Иол подготовиться?

   Мне же поручено разобраться наконец с тем видением. Наши аналитики...

   – Рома, вот такой вопрос – ты ещё здесь? – прерывает мои молчаливые душевные терзания Биан.

   – Нет, это уже послесвечение, – огрызаюсь я, поднимаясь. Зря огрызаюсь вообще-то. В данном конкретном пункте шеф прав, разумеется. Меня ждут в аналитическом отделе.

   Я выныриваю из прохладного полумрака внутреннего зала, сердцевины нашего отдела, в сияющий свет полудня и "солдатиком" проваливаюсь вниз. На нужном уровне резко распахиваю крылья и торможу падение несколькими сильными взмахами. Последний взмах аккуратно ставит меня на край входного проёма. Здорово я научился летать, между прочим. А ведь поначалу скользил по широкой спирали, спускаясь плавно и осторожно, как земная старушка перелезает через штакетник бочком, вместо того, чтобы не глядя перемахнуть его.

   Аналитики сидят широком полукругом, таращась на висящее в воздухе изображение. Кругом расставлены корзинки с разнообразными фруктами и орехами. Я усмехаюсь – сотрудники аналитического отдела вообще славятся тем, что весьма щедро расходуют рабочее время на поиски всевозможных вкусностей в окрестных лесах. За что регулярно подвергаются едкой критике со стороны нашей Аины, кстати. Но справедливости ради нужно признать – головы у ребят варят неплохо, и временами от наших аналитиков бывает даже реальная польза обществу.

   – А, Рома, привет! – вся компания отвлекается от экрана. – Мы тебя уже ждём. Слушай, мощно! Слов нет, как мощно! Эх, мне бы так видеть... – это уже Играющий с ветром. – Угощайся, кстати!

   – Ребята, давайте к делу, а? – неласково огрызаюсь я. – Чего вы такое обнаружили в моём бреду, что шеф с задания снял...

   – Снял с задания? Вот злодей! – притворно-сокрушённо качает головой Играющий с ветром. – Ну ладно, к делу так к делу.

   Вспыхивает изображение – бронепалуба корабля, волны, садящееся чужое светило... Да, это оно, моё видение.

   – Жалко, что ты увидел только самый конец заката. Однако по светилу мы вычислили широту местности, где-то около шестьдесят пятой параллели. Наклон к орбите у планеты почти тридцать градусов – летом в околополярных широтах должно быть жарко. Исходя из размера диска и яркости, а также убыванию её при заходе за горизонт удалось определить диаметр материнской звезды, массу и спектральный класс соответственно, а отсюда уже и расстояние до неё. Благодаря полоске суши, видневшейся на горизонте, мы определили также расстояние до горизонта и через него радиус планеты – представь, чуть крупнее твоей родной. Имеется довольно заметных размеров естественный спутник – но это уже из смутных ощущений, которые мы расшифровали. Точнее сказать трудно, там один эмоциональный фон. Да, по тому же заходящему светилу посчитали и скорость вращения планеты, у них сутки примерно одиннадцать с четвертью наших часов. Ну а по характеристикам закатного зарева удалось примерно прикинуть плотность атмосферы – где-то ноль восемь от нашей райской. Ну и про климат, пожалуй – из рассеянных мыслеобразов второго ряда контактёра определённо следует, что зимой в околополярных широтах идёт снег, но океаны и моря не замерзают никогда.