Текст книги "П.Филатов. Рассказы (СИ)"

Автор книги: Павел Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Чарли покормил и напоил лошадей, а потом взялся собирать вещи. Прежде чем приступить к раскопкам, они устроили временный лагерь. Хорошо хоть палатки не разбили, а только вытащили их из мешков. К тому же заранее приготовили к обеду провиант. Теперь пообедать придется нескоро. Чарли рассчитывал еще до темноты выехать из города, и гнать лошадей пока у тех хватит сил – лишь бы успокоить разбушевавшееся чувство тревоги. Только потом можно будет устроиться на ночлег и поесть, предварительно окружив себя минимум тремя защитными кругами.

Чарли бросил взгляд на высокую узкую башню, высившуюся в дали. Странно, но эхо последней войны ее не затронуло. Следов глобальных разрушений, по крайней мере, не наблюдалось. Молочно-белая, она возвышалась над городом, а ее шпиль, казалось, пронзал жирные тушки облаков. Башня с такого значительного расстояния, казалось узким, смертельно опасным стилетом. Последней попыткой фактически вымершего человечества погрозить небу.

Это желание посмотреть в последний раз на древнюю башню спасло Чарли жизнь. Если бы он продолжал неторопливо складывать вещи, готовясь к отъезду, то смерть бы вполне могла подкрасться к нему незаметно. В нескольких сотнях метров от импровизированной стоянки были развалины еще одного дома. Хотя о том, что это было, дом или какое-то другое сооружение, можно было только догадываться. Теперь это высоченный холм, полностью состоявший из обломков кирпича, кореженных металлических конструкций, осколков стекла и прочего, нынче трудноиндицифицируемого мусора. По этому холму, ловко перебирая лапами, бесшумно, вниз спускались стервятники. Что-то около десятка тварей, почувствовавших добычу, приближались к лагерю.

Стервятники не были нечистью. Вполне себе биологические существа, появившиеся после Последней войны. Дети мертвых земель. В прошлом люди, измененные самой отравленной природой тех мест до не узнаваемости.

Гнезда свои они вили, как правило, среди развалин городов. Ростом стервятники были с подростков, то есть взрослому человеку, едва достигали груди. Практически безволосые, худощавые, с темно-серой кожей – они были физически слабы. Справиться с ними мог любой человек, даже не вооруженный. Да, у них звериная ярость и почти человеческая ненависть, но чисто с физической точки зрения они проигрывали любому здоровому человеку. Потому и нападения свои совершали стаями, и вот тогда становились смертельно-опасными врагами. Быстрые, неистовые, начисто лишенные инстинкта самосохранения – они накидывались скопом на врага, в качестве оружия используя только данное от природы – когти на руках, да зубы. Стервятники никогда не отступали, они либо убивали, либо умирали сами. Будь с Котом все нормально, отбиться даже от такой, относительно небольшой стаи, оказалось бы непросто. В одиночку же, нечего было об этом, и думать – шансов никаких.

Множество вещей, крайне полезных так и остались валяться на земле. Например, совсем еще новые чапсы, лопаты, и еще кое-какое снаряжение. Пытаться забрать еще и их, значило подвергнуть себя смертельной опасности. Единственное из того, что валялось на земле, и что непременно следовало подобрать – Кот. Кое-как его удалось поднять, и перебросить через седло, почти как мешок с чем-то не очень нужным. Быстро и, к сожалению, не очень надежно, привязал его к седлу. На то, чтобы сделать все максимально правильно и надежно, элементарно не хватало времени.

Чарли запрыгнул в седло лошади, принадлежавшей Марку. Сделал он это по нескольким причинам. Первое, у товарища изначально было лучшая лошадь. Второе, у Кота было прекрасное оружие, которое не лишним было держать под рукой. Новые, пистолеты «Миротворец», считающиеся идеальными, позволить себе которые мог далеко не каждый. Так же, в кобуре у седла находился винчестер «Китаёза» – опять-таки новейшая разработка. Чарли, давно облизывался на эти замечательные игрушки настоящих мужчин, но купить их, значило оставить себя без средств к существованию, на долгое время. Кот же мог себе позволить и не это. Продажа лошадей приносила стабильный, высокий доход. Да и пара его вылазок в мертвые города, увенчалась успехом, принеся свой барыш. У Чарли было неплохое оружие, которое он поддерживал в идеальном состоянии, только вот очень уж среднее. Вероятности того, что их заклинит, или они взорвутся от частой стрельбы, не было. Но их точность, даже при прицельной стрельбе одиночными, оставляла желать лучшего.

Стервятники были все ближе. Уже можно было услышать их хриплое, тяжелое дыхание. Различить нити слюны, свисавшие с мелких, острых зубов. Времени не хватало. Оно, песчинками, со скоростью пули, проносилось сквозь пальцы, не встречая на своем пути никакой преграды. Чарли выхватил револьвер, оказавшийся больше и тяжелее его собственного, и два раза выстрелил в лошадей, стоявших без поклажи. Животные повалились на землю. Первая лошадь умерла сразу же – видимо, пуля удачно угодила. Вторая забилась в агонии, и предсмертное ржание, полное боли и ужаса, укоризненно неслось в спину Чарли. Этих прекрасных животных было очень жаль, но собственная шкура дороже. Для спасения своей жизни, Чарли был готов табун лошадей расстрелять, без малейших зазрений совести. Да и не только лошадей, откровенно говоря…

Мертвые лошади дали Чарли несколько драгоценных секунд. Через плечо он увидел, как стервятники сцепились над мертвыми телами, деля добычу. Сейчас самые сильные приступят к лакомству, а самки понесут части туши детенышам. Самые же молодые и неопытные, оставшиеся без добычи, как и следовало ожидать, бросились вслед за удирающей пищей.

Чарли подстегивал лошадь. Лицо до глаз было прикрыто платком, чтобы не надышаться едкой пыли. Шляпа низко надвинута на глаза, спасая от палящего солнца. Чарли еще не успел забыть утренний маршрут, и потому уверено гнал лошадей в сторону выхода из города.

Из развалин покосившегося дома, чуть впереди, выскочили еще двое стервятников. Звуки стрельбы разнеслись далеко окрест, привлекая сюда самых разных существ. Стервятники сразу же определили направление движения добычи, и оскалили свои пасти, готовясь наброситься. Стрелять во время галопа было крайне неудобно. Стрелять четко, наверняка, не оставляя шансов выжить, как всю жизнь учили в армии, в такой ситуации было невозможно. Четыре выстрела, и оба стервятника повалились на землю, зажимая руками, прострелянные места.

Харпер уверенно направлял лошадь вперед. Подробности утреннего маршрута еще не успели выветриться из головы. Он прекрасно помнил, куда нужно повернуть, чтобы как можно скорее выбраться из города. Стоило лишь раз ошибиться и заехать в тупик, и все, никаких шансов на спасение. Такие мысли Чарли старательно гнал прочь, зная, что не ошибется.

Стервятники сыпались ото всюду. Прыгали с крыш домов, выбегали с других улиц, вылезали из-под груды обломков, чуть ли не из-под земли выпрыгивали. К счастью, все это они проделывали, когда люди уже миновали опасные участки дороги. Но и за Чарли сейчас следовала толпа преследователей, раза в три больше той, что напала возле схрона. Не дай бог сейчас замешкаться или остановиться! Видимо удача в эти минуты была на стороне Чарли. Лошади ни разу не споткнулись. Они неслись вперед, удачно избегая многочисленных камней под ногами, да глубоких выбоин в дороге.

А вот удача Кота, как от него отвернулась, так и продолжала демонстрировать самые неприглядные части своего тела. Марк пришел в себя. Совершенно неожиданно и очень не вовремя. Толи он все еще находился в этом помраченном состоянии, то ли пришел в себя и стал загибаться от боли. В любом случае, начинать дергаться, будучи перекинутым через седло, словом червяк на крючке, не лучше решение. Кони как раз входили в последний, резкий поворот. Чарли просто не успел среагировать – он был сосредоточен на дороге. Лишь краем глаза увидел, как конвульсивно задергался Кот, поворот, и человеческое тело летит на землю. Чарли заорал во всю глотку, от боли, злости, отчаяния и бессилия. Рваться на помощь Марку, значило обречь на смерть сразу обоих – себя и его. Стервятники, должно быть, уже достигли распростертого на земле человеческого тела. Может быть, уже чьи-то острые зубы обагрились теплой кровью, вонзившись в живую человеческую плоть.

Боже, пусть он все еще будет во власти проклятия. Или головой при падении ударится! Лишь бы Марк не воспринимал то, что с ним сейчас будет происходить! Смерть медленная, ужасная. Его порвут на куски и съедят. Милосерднее было бы его пристрелить, но Чарли, выстрелив два раза, так, ни разу и не попал. А в следующий миг, тело Кота и приближающиеся к нему стервятники остались за поворотом. Еще один выстрел, и лошадь, с которой свалился Кот, с дыркой между глаз, упала на дорогу. Чарли подстегнул, стараясь не оглядываться назад. Стервятников это займет на несколько минут. За это время можно было отдалиться на приличное расстояние от города. А там они уже не будут его преследовать…

…Чарли Харпер повесил винчестер на плечо, и пошел в небольшую пещеру под домом. Вход этот располагался за забором, и был тщательнейшим образом замаскирован. Обычно Чарли спускался в пещеру из дому, по специальному ходу, но сейчас необходимо было Лошадей на первое время пристроить. Потому-то и пришлось, открывать вход в пещеру, заводить внутрь лошадей, а потом тратить два часа на то, чтобы этот самый вход замаскировать. Потом побрызгать специальным раствором, чтобы отбить малейшие запахи, и в конце концов закладывать булыжниками. Не дай бог, если нечитси удастся прорваться внутрь, или просто узнать об этом входе. Не поздоровится не только домашней скотине, но и самому Чарли.

Не дело таким животным под землей, вместе с коровами, находится – им необходимы воля, простор. Но делать еще один загон для лошадей, не имело смысла. Лишь в пустую тратить время и силы. Чарли собирался продать случайно доставшихся ему лошадок, в самое ближайшее время. Скоро придется вновь чистить пещеру от навоза, что означало вновь открывать большой вход, значит до этого времени, обязательно нужно договориться о цене. Разве что, одну оставить, ту самую, что из мертвого города вынесла.

Лошади похоже несколько охренели от такого с собой обращения. На коров они поглядывали с опаской, на всякой случай, отойдя к дальней от них стене. В том месте, грибы на стене были объедены, а новые еще вырасти не успели, потому коровки туда и не совались. Пришлось Чарли брать солому из общей кучи и тащить ее лошадям. А то ведь совсем от голода бедняжки подохнут. И так много за последнее время натерпелись. Товар же должен быть качественным, тогда за него можно будет выручить неплохие деньги.

Коровки же, казалось, отсутствия своего хозяина даже не заметили. Выглядели они все так же блестяще – чистые, сытые, ложноножками шевелят, жвалами щелкают, любимыми грибочками хрустя. Довольные глазки хитро посверкивают в полумраке. Сара, самая большая во всем стаде, стала еще больше. По крайней мере, так показалось Чарли. Хитиновый панцирь на ее загривке, теперь едва не касался потолка. Вот уж кто-кто а они, без человека могли обойтись прекрасно. По крайней мере, пол года, пока не потребуется обновлять заклинание роста на грибочках.

Чарли довольно хлопнул рукой по ноге и рассмеялся. Как раз о таком хозяйстве он и мечтал, бессонными ночами в армии. Тихая, спокойная, размеренная фермерская жизнь. Растущее хозяйство. Только вот хозяйки не хватало. Но это, как и прочие блага, Чарли считал делом наживным. Будет с хозяйством все ладно, и баба найдется. Не обязательно очень красивая, но сильная, умелая, труда не чурающаяся. Коровок будет доить, ужин мужу готовить, детишек растить. Чарли сладостно вздохнул от этих мечтаний. Картинка действительно вырисовывалась преотличная. Стоило лишь немного подождать, денег сколотить, хозяйство расширить. Но ждать уже было невмоготу. Женщины у Чарли не было так давно, что он почти забыл, что с ней, в случае чего, нужно будет делать. Дошел уже до того состояния, что хоть в бордель иди. Или вообще женись на трижды вдове Тине из Форта. Мд-а-а.

«А коровок, точно нужно будет не забыть подоить. Но завтра» – сделал Чарли зарубку в памяти.

Громко цокая коготками по полу, к Чарли подбежал недавно родившийся теленок. Он был еще очень мал, едва достигал мужчине до колен. Начал радостно крутиться вокруг, весело подпрыгивая в воздух. Его тело еще не успело покрыться хитиновым панцирем. Потому было приятно потрепать его по мохнатому лбу, все равно, что собаку погладить.

Вообще собаки, земляные коровы и лошади – первые друзья человека после Судного дня. Как шли они вместе с человечеством с самой зари цивилизации, так и остались рядом. Правда, некоторые говорили, что коровы до Апокалипсиса выглядели иначе, но Чарли в это не верилось. Домашние животные помогли пережить самые сложные для человечества, первые десятилетия после Судного дня, которые не зря прозвали сумрачными. Тогда человечество заново обосновывалось в новом-старом мире, отвоевывало себе необходимое жизненное пространство. Формировалась модель общества, существующая и поныне. Человек обживался, обрастал определенными навыками, обзаводился хозяйством и придумывал новые законы, которые могли бы ему помочь уцелеть.

Судный день оказался вовсе не таким, каким он был предсказан в Писании. Сначала пришел Антихрист, и Старый мир разделился на две части – те, кто занял его сторону, приняв за нового пророка, и те, кто пошел против. Люди использовали друг против друга всю мощь своего самого современного и разрушительного оружия. Стирались с лица земли города, выжигались леса, гибли миллионы людей, реки пропитывались отравой. Казалось, в этой войне не будет победителя – человечество было обречено уничтожить само себя. Пока не погиб Антихрист. Погиб жестоко, кроваво на глазах у миллионов его сподвижников. Умер пророком, а воскрес, через три дня, уже новым богом. А вместе с ним, открылись врата в Ад, и на землю ступило армия подземного царства. Миллионы демонов вторглись в человеческий мир, и начали убивать людей, не отличия врагов от союзников. Смертельное оружие, которым можно было стирать с лица земли города, в единый миг обратилось в прах. Люди оказались перед лицом новой опасности, с которой ничего поделать не могли. Пули были не способны причинить демонам и прочим тварям вреда. Погруженные в огонь демоны начинали радостно хохотать, оказавшись в родной стихии. И, казалось, что последние дни человечества сочтены, когда на землю спустилось Божье воинство. Армии ангелов и демонов схлестнулись в неистовой сече. И земля содрогнулась от выплеснувшейся мощи.

Этот день и был назван Судным днем. После него остатки человечества, остались без привычной инфраструктуры, вещей и предметов. Горстка людей, несколько миллионов выживших по всему миру, совершенно не приспособленных к новой жизни. Им пришлось заново осваивать земледелие, скотоводство, ремесла. Начинать заново жить, отвыкая от когда-то привычного комфорта. Учитывая, что вместе с ними теперь в мире начало жить зло пришедшее, казалось, из сказок, и без того непростая задача, становилась практически невыполнимой. Не только возродиться, не только всему научиться вновь, но и выжить, в непростом враждебном мире. Несколько десятилетий потребовалось человечеству на это. Десятилетия проб и ошибок, крови и смертей, прежде чем человечество смогло вновь занять свое место под солнцем.

После судного дня, исчезли не только привычные вещи и приспособления, но и животные. Птиц, например, не осталось вообще никаких. А вот коровы выжили, и помогли человеку на первых порах. Они давали не только вкуснейшее молоко и мясо. Из панцирей взрослых особей делались доспехи, способные выдержать клыки вервольфа. Но и это не главное. Первые фермы строились строго над пещерами, выкопанными коровами. Фермеры тут же получали в свое распоряжение не только припасы, но и убежище, если нечисти все же удастся прорваться в дом.

Дождь все усиливался и сейчас стоял сплошной стеной. Харпер в очередной раз похвалил себя за сообразительность – не зря он заблаговременно дрова заготовил. Не то пришлось бы сейчас, ехать в лес, за шесть миль от фермы и рубить в такую непогоду деревья. А потом ночью, сидеть и мерзнуть у камина, ожидая, когда же загорятся мокрые дрова.

Никакие ужасы с треском провалившегося похода не смогли заглушить в Чарли природную склонность сытно и вкусно поесть. Еще в армейские времена, он с трепетом представлял себе будущее, без непонятно из чего сваренной каши. Вот и сегодня, практически на автомате, приготовил себе жаркого из кролика. Пока еда поспевала в горшочках, он как раз и проверял домашнее хозяйство.

Неторопливо, смакуя каждый кусочек, поужинал и остался доволен. Стряпня с каждым разом получалась все лучше, все съедобнее. Теперь и гостей не стыдно будет попотчевать, если такая возможность представиться. Нет, решительно не зря, Чарли решил приготовить сразу всю зайчатину. В ближайшие пару дней, об ужине можно будет не беспокоиться, если не забыть убрать оставшиеся горшочки в погреб, на холод. Под горячее употребил две рюмки ядреной водки, за упокой души Кота. Помянул, как мог. Не произнося каких-то речей даже для самого себя. И без того горько. Марк на небесах поймет и простит. Он ведь и сам бы поступил так же, окажись на месте Чарли. Может быть, простит даже, что не похоронили как надо, по-человечески.

Сейчас Чарли удобно расположился в собственноручно изготовленном кресле– качалке. Он смотрел на горевший в камине огонь, прихлебывал грог и слушал шелест дождя по крыше. Мысли его витали где-то далеко от дома. Он, то погружался в пучины собственных воспоминаний, то поднимался в небеса окрыленный мечтами. На губах его застыла довольная улыбка. Одним из своих неоспоримых достоинств, он как раз и считал пока еще не утраченную возможность мечтать. Расставаясь с иллюзиями, ты взрослеешь, разучившись мечтать – стареешь, и начинаешь доживать остаток серой жизни. Тут важно не путать – строить планы и мечтать. Это две совершенно разных, подчас противоположных вещи. Чарли думал об этом, обо всем, стоя часами в карауле, или сидя в засаде, лежа под огнем в окопе. Ему было жаль сослуживцев, мечтающих о трех вещах – пожрать, поспать и потрахаться. Именно в таком порядке. Он мечтал о светлом, безоблачном будущем, о хозяйстве и семье. О двух помощниках сыновьях и маленькой дочки, которая вырастит в юную леди. Порой, в своих фантазиях, доходил до того, что представлял себе мир без нечисти. Мир населенный только людьми и вновь принадлежащий лишь им. Мир, в котором уже не будет места, таким старикам как он, просто не заслуживших такого земного рая. Но там будут жить его внуки, среди деревьев, по лужайкам, ничего вокруг не опасаясь, будут гоняться за бабочками правнуки. А в небе, снова появиться клин перелетных птиц. Как раз эти мечты и позволили ему выжить. Помогли сохранить в себе человечность и тягу к жизни. К жизни не в смысле простого существования, а к жизни, как к цели, как к благу. Благодаря мечтам он не свихнулся, не превратился в дикого кровожадного зверя. Лишь благодаря им. Да и сейчас бросить все пойти по простому пути, к примеру, прибиться к разбойникам, не позволяли только они.

Вечер обещал быть спокойным и безоблачным. Чарли и сам не заметил, как успел задремать. Но тот час, же подскочил на месте, когда кто-то начал барабанить в его дверь. Застегнул пояс с револьверами. Подхватил висевший на стене винчестер и быстро взбежал по лестнице на второй этаж.

Чарли мгновенно погрузился во тьму. Мужчина несколько минут простоял на месте, ожидая, пока глаза приспособиться к полной темноте. Стук повторился и раздался мужской голос, окликающий хозяев. Чарльз, уверенно огибая мебель, подошел к окну и распахнул ставни. Резкий порыв ветра мгновенно бросил в лицо холодную дождевую воду. Возле ограды, запахнувшись в плащи, стояли четверо. Причем как минимум одна из них была женщина – из-под низко надвинутого на глаза, выглядывал краешек кружавчатого чепца. Не слабо они должны были по воротам колотили, раз стук в доме было слышно.

Чарли прицелился в выглядевшего самым здоровым мужчину и крикнул:

– Чего надо?

– Мы мирные путники. Милостиво просим укрыться у вас на время непогоды! – донес ветер обрывки речи. Говорил второй мужчина, высокий и сухощавый. Подтверждая свои добрые намерения, он заодно и перекрестился. Его примеру последовали другие путники.

С большой долей вероятности не нечисть. Крестный знак не всякая тварь выдержит. Не вампиры уж точно. И не оборотни – те иначе двигаются. На зомби тоже не очень смахивают, слишком уж живые и подвижные. Впрочем, прежде, чем они зайдут в дом им предстоит пройти еще несколько проверок, чтобы доказать свою принадлежность к роду людскому.

Чарли не сомневался, что пустит этих людей в дом. Ранее ему и самому не редко приходилось оказываться на их месте. Когда путь далек, сил нет, да еще и непогода уносит остатки сил. Мечтаешь о нескольких простых вещах – отдохнуть, согреться и просохнуть. И какую злобу, смешанную с отчаянием, испытываешь, когда тебя гонят от человеческого жилья словно прокаженного. А уж если ночь на дворе и из всяких нор норовит выползти разнообразная нечисть, таких негостеприимных людей хочется угостить свинцом. Очень не многие сейчас горят желанием помочь ближнему своему. Хотя всего пару десятков лет назад такое было немыслимо. В те дни все еще сильна была в людях память, что выжить можно только сообща, и подвергнуть опасности обычного путника, оставив его в одиночестве на улице, было немыслимо.

Харпер тщательно запахнул ставни. Ветром, всю соль разметало по подоконнику. Пришлось потратить минуту, чтобы придать ей первозданный вид ровной линии. В темноте сделать это было не просто.

Чарли спустился вниз и надел свой старый, выцветший дождевик. Застегивать его не стал, чтобы иметь возможность в любой момент выхватить револьвер. Винчестер тоже оставил в руках. Конечно, будь это разбойники, они бы не стали стучаться. Тихо бы перелезли через забор и постарались как можно незаметнее проникнуть в дом. Учитывая непогоду, сделать бы это оказалось очень просто. За ревом ветра и раскатами грома, почти уже задремавший Чарли наверняка бы ничего не услышал и не заподозрил.

Быстро добежал до калитки и отодвинул задвижку. Отошел в сторону. Принял расслабленную позу. Винчестер держал неудобно, у пояса. Хотя неудобно скорее для обычного человека. В армии учили стрелять из любых положений, в том числе и от бедра.

Первым зашел самый рослый, не снимавший руки с револьвера на поясе. Чарли только кивнул в сторону дома – дверь он оставил открытой. Это было не полноценное приглашение, но для нормального человека и этого больше чем достаточно. Вампиру же, нужно было устное приглашение, иначе он просто не сможет войти в дом.

Мужчина так и стоял напротив Чарли, пока его спутники не вошли в дом. Потом помог хозяину запереть засов.

За те несколько минут, что Харпер пробыл на улице, он продрог едва ли не до самых костей. Возвращение в хорошо прогретую гостиную оказалось настоящим блаженством.

Он повесил свой дождевик на крючок, рядом с четырьмя другими плащами. Винчестер вернул на положенное ему место, а пистолеты снимать не стал. Береженного бог бережет.

Люди выдержали предпоследнюю проверку. Они не просто смогли зайти в дом, но и прошли в центр комнаты. Окажись они одержимыми демонами им бы это не удалось. В прихожей, под неприметным старым ковриком, прямо по дереву, была тщательно выбита пентаграмма, которая бы стала для слуг тьмы западней. Но нет, это были люди. Притом приличные, воспитанные. Свои пожитки они оставили у порога комнаты. И ботинки не забыли снять – не стали грязь в дом заносить. Такая предусмотрительность порадовала Чарльза.

– Спасибо, что впустили нас, – звонким и на удивление приятным голосом сказал высокий мужчина. – Мы, признаться, не ожидали. Меня, кстати, зовут Симон.

– Это долг любого христианина, помогать братьям своим, оказавшимся в беде, – заученно ответил Чарли. Он сам не очень-то верил в то, что только что сказал, однако знал, что прозвучит это солидно, успокаивающе. – Присаживайтесь.

Гости сели на деревянные лавки за стол. В комнате повисла неловкая пауза. Они не знали как себе вести, что говорить. Чарли не спешил придти им на помощь. Это время он потратил на то, чтобы внимательно рассмотреть своих гостей.

Симон оказался священником. Очень высоким, худым и сутулым священником. Когда он снял плащ, стал, виден белый воротник под горло. Только сейчас, в неплохо освещенном помещении стали заметны морщины на его лице. Мужчина оказался старше, чем предполагал Чарли. Лет ему было где-то примерно под полтинник. Судя по синякам под глазами и изможденному лицу, радость хорошенько поспать, выпадала ему достаточно давно.

А ведь его спутники выглядят такими же усталыми и изможденными. Интересно, это куда же они так спешат, что даже не дают себе времени на отдых? Если бы не гроза, они бы наверняка продолжили свой путь, даже не попытавшись напроситься на ночлег. Та куда же они так бегут? Или все же от кого?..

Второй мужчина оказался даже опаснее, чем изначально подумалось Чарли. Он был не только физически крепким, но и прекрасным стрелком, о чем недвусмысленно свидетельствовал значок стрелка на лацкане его пиджака. Ганфайтер. Такими вещами не шутят и абы кто не нацепил бы на себя такую цацку. За такое, ведь и убить могут. Ганфайтеры они такие, специфичные. Не такие долбанутые, как рейнджеры, но со своими тараканами.

На парне, а это был именно парень, лет приблизительно двадцати пяти, были одеты только самые модные шмотки, в которых пристало ходить настоящим джентльменам, откуда-нибудь из крупного города, или вообще из Счастливых земель. Он бы выглядел сногсшибательно, не будь его костюмчик сейчас так сильно помят, после дороги, а штаны не покрывал слой грязи до самых колен. Впрочем, даже сейчас, мимо него смогла бы пройти мимо и не затаить дыхание, только редкая женщина. Ибо был он собой привлекателен весьма, можно сказать смазлив. Барышни таких обожают. Черная щетина, которую он наверняка не сбривал, чтобы выглядеть старше и солидней вкупе с коротким ежиком задорно торчащих во все стороны волос, придавали ему дополнительное очарование. Общее впечатление портил разве, что сломанный пару раз нос, но не сильно. Обычный, казалось бы, столичный денди, бездельник. И в глаза смотрит так открыто, обезоруживающе. Только вот уверенные, отточенные движения, значок ганфайтера да пара «миротворцев», наверняка бы отпугнули от него даже самых отъявленных бандитов. Ганфайтеры славились не только своим умением искусно стрелять с двух рук сразу, попадая в муху в полете. Они были так же крайне расчетливы и никогда не перед чем не останавливались. Их методы из простой жесткости очень часто становились просто жестокими. Лучше обученных и столь же хладнокровных убийц было невозможно найти.

Двое остальных гостей Чарли Харпера оказались женщинами. Точнее женщиной и девушкой, еще практически девочкой лет примерно тринадцати. Волосы девчушки золотыми волнами спадали на плечи. Будто и не была только что под дождем – волосы сухие, ровные. Девочка уже и сейчас была очень красива, но красотой еще юной, наивной, до конца не оформившейся. С возрастом же обещала превратиться в роковую женщину, разбивающая мужские сердца, одним только взглядом своих больших, небесно-голубых глаз. Она единственная из всей компании выглядела не только уставшей, но и крайне напуганной.

Женщине на вид было лет сорок или около того. Вполне возможно, что на самом деле и меньше, только вот усталость, бессонница и нервы накладывали свой отпечаток. Впрочем, не меньше этому способствовало также полное отсутствие косметики на лице. Чувствовалось, что женщина из знатного рода, по крайней мере, деньгами не обделенная уж точно. В каждом ее движении и взгляде, сквозили надменность и привычка повелевать. Походное платье, темно-коричневого, почти черного цвета, было сшито из дорогой, материи и выглядело просто сногсшибательно. К слову, девочка была одета не хуже – дорого и со вкусом. Они вполне могли бы оказаться матерью и дочерью, по крайней мере, по возрасту уж точно, только вот совершенно не были похожи друг на друга. Разные овалы лица, нет схожести ни в одной черточке. Волосы у женщины были темные, собранные и уложены в высокую прическу. Она была бы даже привлекательной, если бы не брезгливо сжатые, бледные губы, и цепкий взгляд завзятой стервы. С ней нужно держать ухо в остро.

Как раз женщина и нарушила затянувшуюся тишину.

– Нам будет позволено переодеться в сухое? – надменным тоном сказала она. В этих словах не было просьбы, скорее констатация факта. – Или милость хозяина дома не распространяется так далеко?

– Ирвина! – воскликнул отец Симон. Видимо он хотел ее одернуть, но помогло это слабо. Она лишь одарила его презрительным взглядом и усмехнулась.

Сколь Чарли Харперу не было противно поведение этой женщины, он не мог отрицать, что в ее словах была правда. Не очень-то радушным было приютить людей, но даже элементарно не предложить им переодеться в сухое. Пускай в комнате и было жарко от натопленного камина, в мокрых шмотках, наверняка они все здорово промокли.

– В вашем распоряжении две комнаты. Второй этаж и направо, – сухо произнес Чарли. – Пока переодевайтесь, а я чай приготовлю и ужин подогрею.

– Не стоит беспокоиться, – всплеснул руками отец Симон. – У нас есть с собой еда!

Харпер зажег огонь в лампе и передал ее стервочке по имени Ирвина. Женщина и девушка сразу же ушли наверх.

– Никакого беспокойства. Элементарные правила приличия. Если вам моя стряпня придется не по вкусу, то тогда можете смело кушать свою снедь.

Мужчины лишь кивнули в ответ и тоже пошли наверх. Даже удивительно, как отец Симон смог так долго поддерживать светскую беседу, учитывая, что у него зуб на зуб не попадает.

Скрипя сердцем, Харпер полез в погреб за едой. Может быть, да наверняка, это было очень не вежливо, но Чарли было жаль переводить на незваных гостей еду. Теперь придется себе голову ломать, что же приготовить завтра. Жаркое ведь наверняка все сегодня уйдет. С другой стороны, Харпер, как практичный мужчина, надеялся извлечь от незваных посетителей прок. От отца Симона, уж точно. Утром он с него не слезет, пока тот не осветит все боеприпасы и новое оружие. Тот, памятуя об оказанном гостеприимстве, не должен отказать, даже несмотря на то, что это процесс крайне долгий и трудоемкий.

Из погреба были извлечены не только припасы, но и бутылка с плохоньким виски. Собственно как раз для такого случая, Чарли ее когда-то и покупал. Самому пить противно, а для незваных гостей в самый раз.