Текст книги "Школа Мудрых Правителей"

Автор книги: Павел Калмыков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Едва Журиг родился, как его несколько раз подменили. Во дворце, где он рос, было множество закоулков, скрытых ходов, потайных комнат. За каждым углом кто-то стоял – подслушивал, подглядывал, подкарауливал. Ходили там только на цыпочках. Правду говорили редко и только шепотом.

И вот, в очередной раз захватив престол, мама Журига отправила сына в Здрану, подальше от злых глаз. Видимо, по привычке, но Журигу и здесь казалось, что за ним кто-то следит...

Журиг встретил в парке Гольгу и Мижу.

– Гольга, скажи "восемь", – предложил Журиг. Гольга бы сказал "восемь", а Журиг бы добавил в рифму что-нибудь обидное, поэтому гордый Гольга не стал говорить "восемь", а сразу погнался за Журигом:

– Насмехаться?! Я вот тебе понасмехаюсь!

– Не буду, не буду! – запищал Журиг, увертываясь от Гольги. – Ну, всё, всё, Голечка, не буду!

– Смотри мне,– сказал Гольга. – Последний раз прощаю. (А что ему оставалось делать, если зловредный Журиг бегал быстрее?)

Но от Журига не так просто было отделаться:

– Голечка, а кто у тебя на королевском гербе нарисован?

– Уйди-и!

– Ну, кто?..

– Ну, дракон.

– Здорово! – восхитился Журиг.– А может, ты потомок дракона?

– Может быть. Тебе-то что?

– А давай проверим. Отрубим тебе голову... Если новая вырастет-тогда потомок. А если нет – самозванец.

– Опять насмехаться?! – возмутился гордый Гольга. А тут подошли близнецы Ветя и Фидя и озабоченно сообщили:

– Мурсиг пропал. Дома не ночевал и утром не пришел. Молоко со вчерашнего дня стоит нетронутое.

Это было посерьезнее Журиговых штучек. Пропал котенок, любимый, почти родной... Который и "мяу" – то не выговаривает... Принцы среднеклассники бросили все дела и до самого вечера искали своего Мурсига по всему дворцу и всему парку. Потом долго не могли заснуть думали о котенке.

– Может, в речке утонул, – предположил Журиг. – Увидел рыбу, прыгнул за ней – и каюк...

– Да ну,– сказали Ветя и Фидя. – Коты еще как плавают!

– У меня когда-то слоненок был, – со вздохом сказал Грижа Крокодил. Так он в Джунглях заблудился.

– А точно! – осенило Долю Длинного. – Надо на втором этаже в джунглях посмотреть!..

Триста лет никто не бывал на втором этаже дворца. Дверь туда была заколочена. Но положение никогда не бывает БЕЗВХОДНЫМ. Уже в первый день хитрый Журиг разведал, что наверх ведет еще одна лестница – винтовая, с черного хода.

Ранним утром, когда птицы еще молчали, и даже повариха тетя Наздя еще спала, к черному входу подкрались на цыпочках семь человек. Шедший впереди распахнул дверь, махнул рукой и бесстрашно шагнул в темноту. Раздался ГРОХОТ! – и из двери посыпались ведра и лопаты, которые завхоз аккуратно составил на лестнице.

Из кустов осторожно выглянуло заспанное лицо в черной маске – грохот разбудил агента № 49. "Чертенята! – прохрипел про себя агент. – Ни днем, ни ночью покоя нет". И снова скрылся в кустах.

Экспедиция вступила на лестницу. Впереди хромал Гольга (его стукнуло ведром по коленке). Журиг зезал от волнения. Близнецам Вете и Фиде всю ночь снился Мурсиг – будто сидит он на ветке в джунглях и жалобно кричит: "Да!", а со всех сторон к нему подкрадываются хищники. Криже Крокодилу не терпелось увидеть местные джунгли. Спокойный толстяк Мижа надежно прикрывал экспедицию с тыла.

Свет на лестницу проникал откуда-то сверху. Висела мохнатая от пыли паутина. Пауки давно куда-то исчезли. На стене королевичи разобрали старинные буквы: "ЛЁЖА". "Дурак ты был, Лёжа", – подумали королевичи.

Дверь на втором этаже сгнила и еде держалась, И вот они – джунгли!

– У-у-у, какие же это джунгли... – разочарованно протянул Крижа Крокодил.

– А что?

– Нет, вообще-то джунгли... Но не такие джунгли. Под ногами лежала земля. Тонкие деревянные стволы, извиваясь петлями, тянулись под потолком. Гирлянды желтых листьев висели поперек и наискосок. В беспорядке торчали цветы – огромные и маленькие, бледные и яркие...

– Вперед! – сказал Гольга и взмахнул ножом, разрубая лиану.

Гольга был гордый. Королевство, где правил Гольгин отец, тоже было гордое, хоть и небольшое. Располагалось оно в горах, разделявших Идалию и Врандзию. И все время его кто-нибудь осаждал – то идальянцы, то врандзузы, которые воевали между собой;

то кто-то ехал воевать к идальянскому королю или в гости к врандзузскому, – и маленькое королевство всегда оказывалось на пути. А иногда Гольгин отец и сам объявлял войну, устраивая набеги в одну из соседних стран. Характер у короля был не сахар. Бывало, напьется пьяный и бьет всех, кто попадет под руку. Даже королеву... Все во дворце его боялись. А вот Гольга вырос почему – то не запуганным, а гордым. Он даже с отцом дрался. И отец его втайне уважал.

И вот сейчас, в джунглях, одним ножом работали все по порядку, а второй нож Гольга не уступал никому.

Доля Длинный, передавая в очередной раз кому-то нож, сказал:

– Надо изобрести джунглепрорубатель. На лошадином ходу.

– Сюда и лошадь-то не затащишь... – отозвался Крижа Крокодил. – У нас джунгли лучше. Там птицы поют, обезьяны кричат, тигры рычат, крокодилы пасти разевают...

– Только крокодилов тут и не хватало, – сказал Журиг. – Вот у нас, в Тании, раньше тоже было много крокодилов. А потом их комары закусали,

– Комары?! Крокодилов?.. – удивился Крижа Крокодил. – Такую шкуру?..

– А-а... ну, это были не просто комары. Это была помесь комара и дятла – комары – долбоносики, крокодилоеды. Облепят крокодила – и давай долбать... Так всех и задолбали.

– А людей?

– Нет. Крокодилами только питалась.

– Комната! – сказал Гольга. – Зайдем! Странное дело, дверь в комнату была нараспашку, но растения сюда почему-то не забрались. На столе, в раскрытом шкафу, на полках – всюду стояли колбы с жидкостями, баночки с порошками. Валялись книги, битое стекло, и всё припудрено пылью. Алхимическая лаборатория!

– Сейчас мы что-нибудь схимичим! – обрадовался Доля и принялся сливать в одну колбу все жидкости подряд. Жидкость в колбе вскипала, дымилась, меняла цвет. Волшебство! Увлекшись, королевичи подавали Доле все новые химикаты:

– А вот этого порошка сыпани, что будет? Здорово!..

Мижа листал на столе алхимическую книгу. "Чтобы изготовить гомункулюса, – говорилось в ней, – возьми восемьсот двадцать три капли человеческой крови, вытекшей из носа в безлунную ночь, добавь туда истертые в муку зубы тигра, сколько требуется, корня красной травы..." Далее шли еще несколько десятков разных компонентов, а потом заклинания и непонятные знаки. "Замысел свой держи в тайне, – предупреждала книга, – иначе всё пропало".

– Да, умные люди эти алхимики... – сказал Мижа. – Почти как колдуны.

Журиг отыскал какое-то вещество, и едва всыпал его в колбу, как колба стала нагреваться, а из горлышка полезла пена. Доля заткнул горлышко пробкой и крикнул:

– Отходи! Сейчас лопнет!

Бабах!!! Пробка выстрелила в потолок, жижа хлынула фонтаном и залила весь стол.

– Рецепт! – спохватился Мижа.

Но было поздно. Чернила моментально размылись.

Журиг достал из шкафа еще две бутылки.

– Хватит,– сказали Ветя и Фидя, – мы тут развлекаемся, а кот, может, уже умирает. И они пошли дальше.

– Один алхимик,– сказал Доля Длинный, – получил в колбе сверхтяжелое вещество. Такой маленький-маленький шарик. Так вот, этот шарик продавил в колбе дырку, пробил пол и ушел куда-то вглубь, к центру Бланеды. Весь центр Бланеды состоит из такого вещества.

А Мижа всё вздыхал:

– Рецепта жалко! А то бы гомункулюса сделали.

– А что такое... этот... как ты его назвал? – спросил Крижа Крокодил.

– Гомункулюс? Искусственный человечек. Химически полученный.

– А зачем?

– Для интереса.

– Знаю я эти интересы! – сказал Журиг. – У нас в Тании во дворце алхимик живет. Яды приготавливает. Так он однажды сделал десять штук гомункулюсов. И не маленьких, а здоровых. Тупых-раступых!.. Отдал их в армию капралами служить, а получку за них себе брал. А еще он фальшивое золото из ртути и серы варит. И весь интерес.

– Все равно интересно сделать гомункулюса, – сказали Ветя и Фидя. Играть с ним.

Крижа Крокодил подумал и неожиданно сообщил:

– У нас в джунглях таких полно.

– Гомункулюсов?!

– Ну да. Обезьяны называются. Они шерстью покрыты, а некоторые с хвостами.

– У меня в Тании, – сказал Журиг, – было четыре верных рецепта. Два для хвостатых, два для бесхвостых. У меня один даже получился, только я забыл добавить молотых сапфиров, и он обратно растворился...

Гольга в разговоре не участвовал. Честно говоря, только гордость не позволяла ему сказать честно, что он уже замучился махать ножом; и гордый Гольга, сжав зубы, героически работал до самого привала.

На привале Журигу пришла в голову идея. Он показал на толстую ветку и предложил:

– Давайте подтягиваться – кто больше. Гольга подтянулся три раза. Повисел, подрыгал ногами и подтянулся еще раз. Спрыгнул и гордо отряхнул ладони.

– Мало,– сказал Журиг.

– А ты сам-то сколько?

– Да уж раз двадцать потянусь, – пообещал Журиг. – Спорим? На полкоролевства?.. Боишься! Ладно, на три шелбана?

– Спорим!

И Журиг начал потягиваться, сладко зевая, выгибая спину и поскуливая...

А по-настоящему больше всех раз подтягивался королевич Мижа. Восемь раз. Вот вам и толстяк.

– Ну, долго мы будем приваливаться? – торопили Ветя и Фидя. – Уже ведь немного осталось. Может, Мурс там, в конце?

Но в конце этажа Мурсига не было. Там была последняя дверь, и за этой дверью кто-то РЫЧАЛ. Порыкивал. Экспедиция замерла. Гольга решительно взял ножик наизготовку.

– Не ходи! – вцепились в Гольгу Мижа и Доля.

– А ну, пустите! – разозлился Гольга.– Я ему покажу, как рычать! Он мне порычит!.. Я ему порычу!

Гольга распахнул дверь ногой и вошел. Все – за ним. И увидели; на полу, присыпанный листьями, лежит человек и храпит. Длинные волосы перепутались с лианами, одежда облохматилась. В сапогах мыши прогрызли дыры, и видны пальцы с грязными ногтями. Рука сжимает рукоятку шпаги. Клинок съела ржавчина.

– Разбудим? – спросил Гольга.

– Не надо, – сказал Мижа.

– Разбудим! – сказали все.

– Ладно, буди, – согласился со всеми Мижа. Но разбудить человека оказалось не так просто. Его можно было дергать за бороду, пинать ногами – он не просыпался. "Заколдован", – поняли королевичи.

(Впоследствии еще не одна экспедиция проникала на второй этаж и обязательно пыталась разбудить спящего человека. Сам профессор Ифаноф ходил будить. И – бесполезно. Кто этот беспробудный соня, и зачем его усыпили – так и осталось тайной).

...Да, но котенка-то в комнате не было. Делать нечего, экспедиция повернула назад.

На обратном пути Ветя и Фидя поймали в джунглях – кого бы вы думали? – гомункулюса! Правда, Крижа Крокодил утверждал, что это просто обезьяна. Но откуда тут могла взяться обезьяна? Обыкновенный гомункулюс.

Назвали его Муня.

Долговязый Доля как мог утешал близнецов:

– Вы не переживайте... Да у Мурса и мяукатель был сломан...

– Да-а-а... зато какой у него мурлыкатель! – возразили Ветя и Фидя. Сам не переживай. Мурсиг, может быть, в подвале заблудился. Оттуда мышами пахнет.

– Решено, – сказал Гольга, – После обеда идем в подвал.

Тут послышался вредненький голосок:

– Сказано, сказано!

Королевичи обернулись и увидали кудрявую принцессу Зонечку. Семь кулаков погрозили в Зонечкину сторону.

– Все равно, всем будет сказано!.. А возьмете меня с собой, тогда не сказано.

– Ладно, приходи, – серьезно сказал Журиг.– Завтра на урок культуры.

– Только не надо, Журичек. Я все слышала про после обеда. Берете? А то – сказано!"

– Тебе послышалось, – заверил Зонечку Журиг.

– Как хотите,– сказала Зонечка, по-вредному поджала губки и ушла.

"Надо будет взять с собой простыню", – подумал Журиг. (Зачем – станет ясно позднее).

А Зонечка пришла в свою комнату и сказала:

– А что я знаю!

– А я с тобой не разговариваю! – сказала Дамара.

– А я и не тебе! – огрызнулась Зонечка. – Так вот, мальчишки после обеда идут в подвал.

– Ну, и дураки, – сказала Дамара. – Там живет Зеленое Привидение.

– Так ты же со мной не разговариваешь, Дамарочка!

– А я и не тебе, Зонечка!

– Ну вас, – сказала Надажа Избанская сосновым голосом. (Сосновым потому что со сна. Эта спящая красавица опять не выспалась.) – Дамара, рассказывай.

– ...В общем, это был колдун и звездочет по имени Каммаган, – начала Дамара. – Он бродил по свету и предсказывал судьбу по звездам и по глазам. И вот приходит он в Здрану, прямо во дворец, и говорит королю: "Ваше величество, я предсказатель судьбы Каммаган. За две тысячи золотых я расскажу вам будущее". А король на него как закричит: "Уходи прочь, мошенник! Я сам знаю свое будущее! У меня завтра свадьба!" Хлопнул в ладоши, прибежали слуги и выкинули колдуна за ворота. А Каммаган – бамс! – снова появляется перед королем: "Ваше величество, всего тысяча золотых, и вы узнаете свою судьбу". Ну, а король опять – хлоп в ладоши и приказал старика замуровать в подвале. И вот настала свадьба. Король с невестой сидят рядом, улыбаются, у нее такое платье белое, тут такая фата... Все кричат "горько!", пьют вино, танцуют. Про колдуна забыли, И вдруг, ровно в полночь, на столе возникает Зеленое Привидение – тот самый Каммаган. И говорит: "Слушай, король, мое предсказание. Сегодня ночью ты убьешь свою жену, а утром умрешь сам". Король вскочил, задрожал от злости и кричит: "Хватайте его, казните!" Слуги привидение хвать-хвать. а хватают только воздух... Тогда король взял золотой бокал и как швырнет в колдуна! А бокал пролетел насквозь и невесту – бац! – по балде. Та – оуэ! – и умерла. А колдун расхохотался и исчез. А утром король застрелился. И с тех пор Зеленое Привидение бродит по подвалам...

– Девча! – сказала принцесса Лита. – Аида тоже в подвал, за мальчишками следить.

– А привидение?..

– Ой, ну и что привидение. Вот у нас... В общем, где я жила, столько привидений!.. Я видела – и ничего.

– Да – ничего?! – сказала Дамара. – Это ваше ничего, а Зеленое Привидение предсказывает всем смерть.

– А если... Ой, а если мальчишки на него наткнутся?

Дамара подумала и сказала:

– Не бэ. Я заклинание знаю. Чтобы обезвредить привидение, надо, входя в подвал, сказать через нос: "За водою приходило сто четыре крокодила, пропади, чужая сила, два, четыре, сто!"

Закопченные своды подвала казались такими тяжелыми, что хотелось говорить только шепотом.

– Разве это подвал, – шептал Журиг, – вот у нас в Тании подвалы, так подвалы... Один маркиз заблудился, а на волю вышел где-то в Бордукалии.

Кто знает, не вел ли и этот подвал куда-нибудь в Бордукалию, но пока принцы добрались лишь до ящиков с картошкой, которую хранил здесь завхоз.

– Тс-с! – сказал вдруг Журиг. – Слушаем!.. Принцы замерли и услышали позади, за поворотом, какой-то шорох, коротенький смешок.

– Девчонки следят!.. – объяснил Журиг. – Зонька выдала.

Девочки, довольные собой, дождались, когда свет гольгиного факела удалится, подхватили юбки и двинулись следом за мальчишками. И вдруг увидели, как от стен отделилось белое бесформенное существо и с воем пошло им навстречу!.. Какой тут визг раздался! Какой писк! Как убегали принцессы из подвала! А вслед им несся вой и страшный многоголосый хохот!

– Трусихи, – сказала рыжая Лита, когда девочки очутились на улице. Обычное привидение. И даже не зеленое.

– Ужас такой... – не могла успокоиться Надажа. – Я так испугалась... А оно еще как завоет! Что же будет с мальчишками?!

– Ничего не будет, – сказала Дамара. – Я ведь заклинание сказала.

– ...Можете мне поверить,– возбужденно шептал Журиг, закутанный в простыню, – девчонок пугать – самое интересное занятие! Я в Тании только этим и занимался. Идея!.. Давайте проведем среди них чемпионат по визгу. Напустим в палату лягушек. На спор – Зонька победит!

Подвал между тем все мрачнел и мрачнел. Все чаще коридор сворачивал. Крутая лестница увела котоискателей вниз, стены коридора стали сырыми. Гольга с факелом гордо шагал впереди. Вдруг он остановился и прошипел:

– Смотрите!

В каменной нише лежали ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ КОСТИ. Жуть. Череп скалился и таращил пустые глазницы. Рядом к стене была привинчена ржавая цепь.

– Ой, мама... – сказал Журиг, стараясь испугаться не всерьез.

– Боишься? – спросил Гольга подозрительно.

– Не-ет, череп только какой-то знакомый...

Мижа, хорошо подумав, сказал – Мужики, а пойдемте домой.

– Боишься?! – опять спросил Гольга.

– Я не боюсь. Я факелы запасные несу. А их половина осталась. Как раз на обратный путь. И место тут не очень кошачье.

– Ладно, – снисходительно сказал Гольга, решив, что это уважительный повод.

Но через несколько минут, повернув назад, королевичи наткнулись на ржавого истукана, составленного из рыцарских лат. А потом своды из круглых стали квадратными. И, наконец, путешественники вышли в просторный круглый зал – ну, совершенно незнакомый. В центре толстая колонна подпирала потолок. В разные стороны уходило семь коридоров. Вместо восьмого коридора в стене была ниша, а в ней – каменная статуя человека, до пят закутанного в какую-то хламиду. Королевичи обошли вокруг колонны и стали спорить, из какого коридора они вышли. Гольга и близнецы показывали на один, остальные – на Другой, а Мижа – так вообще в противоположную сторону. Гольга уселся спиной к колонне и сказал:

– Всё. Пришли.

Доля молча принялся делать из факелов лучинки. (Не думайте, что прошло мало времени. Это в книге прошло две страницы, а в Дазборге дело шло к вечеру. Даже к ночи.) Журиг так и ходил в простыне, похожий на статую, которая в нише.

– Человек живет без еды месяц,– сказал Журиг.– Нас семеро, будем каждый месяц есть одного человека, а там, глядишь, и выблудимся отсюда. Давайте считаться, кого первого съедим.– И Журиг начал считать;

Жил да был зеленый краб, лап-тап,

Его звали Восьмилап, лап-тап,

И была у Восьмилапа, лапа-тапа,

То ли мама, то ли папа, лапа-тапа...

– Заткнись, – сказал Мижа. – Надо сейчас эти коридоры обследовать, дойти до скелета, а там и выход найдем.

– А если в каждом коридоре по скелету? Еще глубже забредем.

– Все равно нас спасут,– уверенно сказали Ветя и Фидя. – Возьмут собаку-ищейку и найдут.

– Ладно, пошли, – Гольга поднялся на ноги. – Кро-кодилыч, тебе дело будешь стрелками путь отмечать. Все здесь?

Оказалось, не все. Не весь был Журиг. Он ушел обследовать левый тоннель.

– Жди его теперь, – злился Гольга. – Если он вообще придет.

Как бы в ответ на эти слова из правого коридора появился Журиг в костюме привидения. Вошел и молча остановился.

– Ну как? – спросили его.

– Что "ну как"? – удивилось привидение. – Это я должен вас спрашивать "ну как". Страшно?

– Что страшно? – не поняли королевичи.

– Как – "что"? Вы не видите разве, что я – Привидение Тихого Гостя? Ну, бойтесь, дрожите, убегайте!

– Хватит шутить, пошли, – сказал Мижа, хотел хлопнуть Журига по плечу, но почему-то промахнулся...

Тут из левого коридора раздался протяжный стон, и вышло второе привидение. Оно задуло свечу сказало голосом Журига:

– О, пожалейте старое бедное привидение!..

– А это еще кто? – спросило первое привидение.

– О, собрат! Разве вы не видите, я такое же бедное несчастное привидение, как и вы!

– Вот так шуточки! – воскликнуло первое привидение. – Видали самозванца?! Я -Привидение Тихого Гостя, пятьсот лет здесь живу и ничего подобного не видел!

– То-то я тебя тут в первый раз вижу, – отозвалось второе привидение. – Сам самозванец!

– Я самозванец?! Это ты самозванец, нахал, вор!...

– Кто первый обзывается, тот так и называется.

– Грубиян, невежа!

– Рад познакомиться, а я – Привидение. И тут Привидение Тихого Гостя не выдержало, повисло в воздухе, поджав колени, и разрыдалось. Второе привидение сняло простыню и оказалось растерянным Журигом. А королевичи от страха еще не смеялись, но от смеха уже не боялись. Стояли и смог рели.

– Ой... Я не нарочно... – сказал Журиг смущенно. – Простите, пожалуйста. Я же не знал, что вы – настоящее... Ну, не расстраивайтесь! А?..

Привидение уняло рыдания и махнуло рукой:

– Ладно, прощаю. – И, высморкавшись в подол, вздохнуло: – Как я теперь пугать вас буду? Пропал эффект внезапности...

– Зачем пугать? – спросил Журиг.

– Так ведь это же лучшее развлечение! – удивилось Привидение. – А то скучно ведь. Подвал, как облупленный, знаешь... Каждую крысу в лицо.

– А котенок сюда не забредал? – спросили Ветя и Фидя.

– Нет, – покрутило головой привидение, – котят я триста лет не видело. Это такие маленькие, хорошенькие, их еще гладят?.. Дадите погладить?

– Сколько влезет, – пообещали Ветя и Фидя. – Вот только найдем. Вот только выберемся отсюда.

– А! Так вы еще и заблудились?! Ха-ха! – Привидение потерло руки. Тут вам и смерть найти!!!

А потом поникло, опустило руки и сказало тихо:

– Ладно, в другой раз. Настроения нет. Идемте за мной, покажу выход.

Привидение прошло сквозь колонну и направилось в один из коридоров.

– Вот за этой дверью,– объясняло оно на ходу,– камера пыток. Здесь мучили ведьм. А вон туда идет подземный ход, он кончается в лесу, в дупле старого дуба, если дуб еще не сгнил. А тут в старину замурованы кости великана – их нашли, когда дворец строили. Самая маленькая кость с меня ростом... Ну, а вот здесь, – Привидение показало на совершенно ровную стену, – потайной выход из подвала. Ведет через камин в комнату, где раньше жили королевские дочери. Надо нажать на этот кирпич.

Гольга нажал.

– Сильнее,– сказало Привидение, – может, заржавело?

– Ну-ка, дай, я, – предложил Мижа.

– Обойдемся, – сказал Гольга и надавил со всех сил.

И вот толстенный кусок стены медленно повернулся, открывая вход. Королевичи погасили лучинки и полезли туда.

– Дверь, дверь за собой закрывайте, – зашелестело Привидение.

Вот это да!.. Знаете, куда они попали? В девчачью палату! Королевские дочери сладчайшим образом спали в своих постелях и во сне выглядели даже не такими вредными. Возле кроватей висели на подставках их расфуфыренные платья с неуклюжими юбками. Палата у девочек была большая. Здесь стояли большие фенедзианские зеркала, маленький клавесин.

Еще одна дверь вела в гардероб и умывальню. У мальчишек отдельной умывальни не было.

Ветя и Фидя о чем-то на ухо шептались. Как вдруг кто-то сказал очень знакомым голосом: "Да!" – и из-под кровати, потягиваясь, вышел черный котенок. Мурсиг!.. Братья бросились обниматься с котенком, а Журиг зловеще прошептал;

– Так. Всё ясно?.. Наша месть будет страшной.

– ...Ой. котенок! – вышло из стены подглядывавшее Привидение. Дайте, поглажу!

Ветя и Фидя отпустили Мурса и принялись ворошить девчачьи юбки.

– Что вы ищете?

– Проволочный каркас. Эта не пойдет... Из китового уса. Эта тоже.

– А зачем?

– Клетку для попугая сделать. А то кот вырастет – съест нечаянно. Эту возьмем, И вот эту...

– Бросьте, – сказал Мижа. – В чем они ходить будут?

– В чем хотят. Мы ведь жили без кота почти неделю – и ничего.

На двери своей палаты королевичи увидели записку; "Поздравляю с возвращением! Будьте так любезны, зайдите сейчас ко мне и покажитесь, что все целы. А то я не сплю, за вас волнуюсь. Пр. Ифаноф".

И еще один, по крайней мере, человек не спал в это время и волновался за королевичей. Не угадаете, кто – агент № 49... Вернее, он волновался только за Журига,

А Журиг в это время со всей компанией стучал в покои профессора Ифанофа. Хотя королям и королевичам стучать в дверь вовсе не обязательно... Но у королей много манер, которым они не следуют. И их жесты иногда обозначают вовсе не то, что обозначают.

Лирическое отступление

Что значит королевский жест

Одну плохую пьеску

Смотрел, скучая, зал.

А в ложе королевской

Король сидел, зевал.

"Король зевает! Боже...

Что с нами будет, что же?!"

От страха у актеров

Мороз бежал по коже.

Конец. Молчанье в зале,

Критический момент.

И тут все услыхали

Один аплодисмент.

Взорвался зал овацией

Похлопал сам король!

...А если разобраться,

Он просто хлопнул моль.

– Ой, девочки, у меня платье пропало! Ой, не пропало! Ой, что это с ним?! – Кричала Надажа Избамская. Ее хоть и называли спящей красавицей, но сегодня она проснулась раньше всех и увидела, что ее прекрасного платья на подставке нет. Что оно валяется рядом, на полу, и пропал каркас от юбки.

У всех девочек сны оборвались на самом интересном месте.

– Чего орешь, как эта самая? – недовольно спросила Лита.

– У меня каркас от юбки украли! Как я теперь из комнаты выйду?

– Ой, правда, что ли? А ты попробуй так надеть. Надажа попробовала. Юбка висела, как тряпка.

– Хи-хи-хи, такая дура! – не удержалась Лита. – А попробуй простыню под низ запихать.

Девочки в ночных рубашках собрались вокруг Надажи и принялись давать советы. Тут в дверь постучали. Принцессы с визгом бросились по кроватям.

– Нельзя, нельзя!

– С добрым утром, ваши высочества, – раздался голос профессора. Подъем.

– Встаем, встаем, – крикнула Лита и вдруг обнаружила, что с ее платьем та же история -нет каркаса!

Когда все девочки пошли на завтрак, вредина Зонечка показала Лите язык и сказала: "Бе!". Две бедняжки остались дома. Надажа заплакала. Лита сердито сжимала губы.

– Знаешь, что? – решила вдруг Лита. – Я сейчас пойду на завтрак в халате.

– Ты что?! – ужаснулась Надажа. – Того?.. Совсем уже?

– А что? Подумаешь. Не съедят же меня. Будь, что будет.

– Да ну! Лучше умереть.

А Лита аккуратно подпоясала домашний халатик, распустила рыжие волосы и надела свою маленькую корону.

– Пойду! – сказала она.

– Ну и иди.

– Ну и пойду.

И пошла.

Эффект ее наряд произвел потрясающий! Потом целый день и полночи у принцесс всех классов только и пересудов было, как это назвать – "такая наглость" или "такая прелесть". С одной стороны, – против моды. А с другой стороны, – раньше так носили и, вообще, красиво... И после мучительных колебаний девочки-старшеклассницы на другое утро появились все, как одна, стройные и красивые, без пузатых юбок и трехэтажных причесок.

С этого дня дамские моды в ШМП стали меняться каждую неделю, а то и чаще. Завхоз привез из города ткани и нитки, а добрая повариха тетя Наздя учила девочек шить. Очень скоро королевны дошли до платьиц, которые даже колени не закрывали, и были чрезвычайно довольны.

Правительство Здраны называлось Барламенд. В него входило тридцать семь человек. Один – глава правительства. Шестеро – министры. Остальные тридцать – просто барламендарии. Заседали в Барламенде сплошные богачи. Глава правительства – тот был хозяином ткацких мануфактур, а, скажем, министр войны владел пороховым заводом. Самый большой богач – господин Марг – в правительство не входил, зато имел там своего человека.

В прежние времена Барламенд заседал раз в месяц. Ну, два раза. А теперь стал заседать чуть не ежедневно. Как Здрана перестала воевать, так у министра финансов появились лишние деньги. Как появились деньги, так остальные министры начали их выпрашивать. А тридцать барламендариев все заседания напролет спорили – давать деньги или не давать. В этих спорах рождалась истина под названием "резолюция".

На одном из таких заседаний министр мира, который договорился с заграничными торговцами устроить в Дазборге ярмарку, просил денег на постройку прилавков. Против был министр порядка, он сказал, что вместо торговцев понаедут шпионы, а потом их вылавливай. Барламендарии его дружным хором переспорили и вынесли резолюцию: денег дать.

Министр уюта и культуры доказывал, что Дазборгу требуется двести один дворник и восемнадцать мусорных телег. Просил денег. Спорили долго. Решили: деньги дать, но только половину, и то если останутся. И пусть министерство контроля проверит все расчеты – может, еще и не надо столько дворников.

Министр порядка требовал денег, чтобы построить на пустыре новый полицейский участок. Потому что на этом пустыре по выходным ткачи дерутся с оружейниками.

– Они уже двести лет дерутся, – жаловался министр порядка. – Но теперь ткачей становится всё больше, а оружейники уже с ножами приходят. А вот построим участок – драться станет негде, и будет порядочек.

– Чепуха! – возразил глава правительства. – Пустырей много, другой найдут. Лучше я вот что сделаю: возьму и отменю своим ткачам выходной день. Придут оружейники на пустырь – а драться не с кем... Ткачи все на работе!

– Да вы что?! – замахал руками министр порядка. – Если рабочие без выходных останутся, они весь город разнесут, с ваших мануфактур начиная!.. И тогда я ни за какой порядок не отвечаю!

Барламенд зашумел, заспорил с новой силой, и спустя час пришел к выводу: лучше пусть себе дерутся, лишь бы нас не трогали.

Когда запросы министров иссякли, когда уже все барламендарии устали и сорвали голоса, пришел профессор Ифаноф и попросил денег – пять тысяч.

– О чем речь! – воскликнул министр финансов. – Если Барламенд не возражает, – то дам, мне не жалко.

Барламендарии не возражали, только для порядку немного поспорили шепотом.

И тут на заднем ряду поднялась значительная фигура министра войны. Все заседание он мирно дремал, набираясь сил для своего часа, и вот этот час настал.

– У меня будет ряд вопросов к досточтимому профессору, – произнесла значительная фигура артистическим голосом.– Прежде всего, не будет ли досточтимый профессор столь любезен дать нам разъяснения по поводу причин, побудивших его обратиться в Барламенд с просьбой о ссужении ему упомянутой суммы, так и целей, в коих он, профессор, намерен использовать эту сумму, если таковая ему будет выделена?

– Объясняю, – сказал профессор. – Деньги нужны для хорошего дела. Принцессы у нас затеяли шить себе платья. Вот. Нужно купить ниток, ножниц, иголок, наперстков. И материи разной побольше. Пусть шьют.

Министр войны выслушал ответ, подняв левую бровь, сделал паузу и сказал:

– А не будет ли досточтимый профессор столь любезен объяснить, какими такими соображениями он руководствовался и из каких посылок он исходил, и когда определил размер необходимой для его целей суммы, какую он просит сегодня у Барламенда, – именно в пять тысяч, и не единым грошом больше, либо меньше того?

...Профессор отвечал и на третий вопрос, и на

пятнадцатый, и на сто пятнадцатый. Сто пятнадцатый вопрос звучал так:

– А не будет ли достопочтеннейший профессор столь любезен удовлетворить наш естественный интерес относительно того, каким предположительно образом Повлияет выделение ему суммы в пять тысяч из государственной казны на погодные условия в западных районах Здраны?

За окном стояла ночь. Барламендарии спали в креслах, каждый примостив голову на плече у соседа. Глава правительства изо всех сил таращил усталые глаза, чтобы они не захлопнулись.

– Простите,– сказал он, – я прерву вашу интересную беседу. Заседание пора закрывать. А. знаете, профессор, плюньте вы на эти пять тысяч. Пусть ваш завхоз ко мне завтра приезжает с телегой на склад, я ему сколько угодно ниток и материи дам. Мне все равно девать некуда.

– Так нечестно! – возмутился министр войны.