Текст книги "Пача number two (СИ)"

Автор книги: Павел Ионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Пришлось заниматься пулемётом на полном серьёзе. Принцип работы оставили тот же, но саму конструкцию пришлось переработать очень серьёзно.

… Лиза, получив свою законную долю ласки, уже уснула, а вот мне чего-то не спится сегодня. Полежал, полежал, вздохнул и накинув на плечи бекешу и сунув ноги в валенки вышел на крыльцо покурить.

На небе светила почти полная луна, сверкали в воздухе редкие льдинки снежинок. Закурив, я затянулся от всей души и выпустил вверх струю дыма. Хорошо!..

В районе фабрики хлопнул выстрел… И раздался вой боли раненого человека…

Что за хрень?!

И тут же почти залпом грохнули винтовочные выстрелы…

Да ну на хрен!

Выплюнув папиросу, я залетел домой и споро стал одеваться.

– Пача, что случилось? Кто стреляет! – Лиза тоже уже не спала и сидела на нашей кровати.

– Не знаю, солнце! Не знаю! Запрись и если что, стреляй в чужих. А я побежал…

Быстро набив патронами четыре магазина к автомату и рассовав их по карманам, я захватил с собой ещё и большой пээм.

Выскочив из дома, я в воротах чуть было не столкнулся с Семёном. Хорошо, что узнали мы друг друга. Стрелять не начали.

У того с собой тоже был автомат, правда, акма под японский ещё патрон.

– Кто это?

– Хрен его маму знает! У фабрики стреляют…

А там уже были слышны не только выстрелы, но и крики. Русский мат и визгливые китайские команды. Похоже, что хунхузы к нам пожаловали…

Давненько их у нас не было…

Тр-р-р-р! А вот и из пэпээма кто-то уже очередь дал. Вопли усилились ещё сильнее.

Мы с Семёном почти бежим на выстрелы. Хотя тот и хромает сильно. Почти полная луна хорошо освещает тёмный силуэт фабрики и чёрные на белом снегу фигуры перед ней. И фигур этих неожиданно много, десятка три примерно. Хотя некоторые из них и лежат уже. Кто-то продолжает верещать по-китайски от боли…

Хлопают выстрелы. Кто в кого стреляет, не понятно. Снова затарахтел пэпээм и чёрные фигурки у стен фабрики попадали в снег.

Я тоже падаю и, поймав одну из групп врагов на прицел, даю по тем длинную очередь. Те падают, но как минимум одного из них я хорошо зацепил. Мешком он свалился…

Подключился и Семён к этому веселью. Начал бить короткими, выстрела по два-три, очередями.

Хунхузы отстреливаются и чья-то шальная пуля со шлепком попадает в забор надо мной.

Да-да-да-да! А вот это уже пулемёт.

Чёрт! Выстрелы слепят в темноте… Вспышки от собственных же выстрелов… Я стреляю больше по направлению к врагам, чем по ним самим.

А вот и ещё парочка автоматов подключилась. Но пэпээма чего-то больше не слышно.

Опять длинной очередью ударил пулемёт и хунхузы не выдержали. Побежали. И побежали они к саням, стоящим метрах в двухстах на дороге.

– Сёма! Их нельзя упустить!

Я вскакиваю на ноги… И получаю сильнейший удар в живот, от которого снова валюсь в снег… В глазах темно… Дышать нечем…

Кто-то меня ворочает, переворачивает на спину…

Как же больно, блять… Кое-как сквозь зубы я втягиваю в себя воздух…

Различаю над собой обеспокоенное лицо Семёна.

– Ты как?

– Не знаю… Дышать больно… – сиплю ему в ответ.

– Ну это понятно! Пуля то прямо в автомат попала! Ну а тот… Повезло…

Я с ним молча соглашаюсь. Повезло…

Убедившись, что со мной всё относительно нормально, Семён убегает, а я остаюсь лежатъ.

Лежу, смотрю на небо. Звёзд совсем мало, а вот вокруг луны видно светлое кольцо… Мороз, наверное, будет…

Стрельба постепенно стихает. Изредка слышны короткие автоматные очереди и одиночные выстрелы…

– Эй, сосед! Ты живой там?

– Не дождётесь… – хриплю в ответ.

– Вашбродь, ты штоль?

– Я, я… Помоги сесть…

Скрипит под ногами снег и ко мне с винтовкой в руке подходит старик Авдонин.

– Эк тебя как, Вашбродь…

Помогает мне усесться на снегу, поправляет на голове папаху. Потом поднимает мой автомат.

– Ну ни хрена ж себе! Везучий ты, Вашбродь…

Ну да, везучий… Пуля немного бы в сторону и хана бы мне была.

А так она прямо в затвор угодила. Ну а от удара автоматом в живот ещё никто не умирал…

Прихрамывая возвращается Семён. Говорит, что только несколько человек в лес ушло. Преследовать их в темноте не стали. Ну и правильно. Нахрен на пули нарываться?

Я шкандыбаю в сторону фабрики. Туда же постепенно собираются и все остальные.

… В результате ночного нападения банды хунхузов мы потеряли одного из сторожей фабрики убитым, а второй был ранен. Но именно он поднял тревогу и начал стрелять по бандитам.

Погиб и стрелок из пэпээма. Совсем молодой казак Андреев. На полгода моложе нашего Семёна он был. Пуля ему в голову попала. И сразу насмерть…

Ещё несколько человек получили ранения разной степени, но, слава богу, ничего тяжёлого.

Зато побитых хунхузов мы насчитали целых двадцать три человека. Плюс ещё захватили восемь саней вместе с конями. Плюс их припасы и оружие…

Распоряжался здесь всем уже Степаныч. Ну он то разберётся. А я пока домой пойду. А то до сих пор мне дышать больно…

Глава 17

Пусть и не с самого утра, а часов в десять, к нам в дом заявился Степаныч. Поинтересовался моим самочувствием и спросил, что я сам думаю об этом ночном нападении.

А что тут думать? Хунхузы ведь пришли сюда не просто пограбить, а конкретно на захват фабрики и оружия. И не с бухты-барахты они припёрлись, а по чьей-то конкретной наводке.

Вот только они не ожидали, что у нас в станице столько автоматического оружия окажется. На этом то и погорели…

Так что придётся теперь мне охрану усиливать. И самой фабрики, и перевозок готовой продукции.

Чую я, что это только первая ласточка была. Будут и ещё нападения. А то что-то расслабились мы после войны…

Степаныч в этом вопросе был со мной полностью согласен. И обрадовал меня вестью, что парни с Выселок сегодня утром обнаружили в лесу одного из раненых бандитов.

Хоть тот и пытался сопротивляться, но ему быстро намяли бока и притащили в станицу. За что и получили свои законные трофеи – старую, однозарядную ещё, винтовку Маузера и всё, что на бандите нашли.

А этот хунхуз, хоть и плохо, но по-русски говорил. И рассказал, что да, шли они сюда именно за оружием. Об этом им какой-то европеец рассказал. Не им конкретно, а их главному.

Но тот, к сожалению, поймал в грудь пулемётную очередь и теперь уже никому и ничего не скажет… А жаль… Очень жаль…

Трофейное оружие нам от них досталось всякое разное. Но вот шесть винтовок оказались английскими десятизарядками. Почти новыми. И в добавок у них обнаружились и английские фунты. А это уже заставляет сильно задуматься…

Степаныч мне посоветовал, кого ещё из станичников можно будет дополнительно принять на постоянной основе на охрану фабрики, посидел ещё немного, напился чаю и ушёл заниматься своими делами.

Ну а я с облегчением завалился отдохнуть. Всё-таки дышать и двигаться мне пока ещё больно. Ведь синяк на полживота здоровья никому не прибавляет…

Заявился после учёбы Василий Палыч и начал меня пытать насчёт ночного боя. А то все мальчишки в школе об этом знают, а вот он – нет! Мамка утром не разрешила меня будить…

Пришлось мне доставать покорёженный пулей автомат и вручать сыну.

– Вот… Если бы не этот автомат, то меня бы убили. Так что ничего интересного для меня там не было. Пострелял по хунхузам немного, а потом вот пулю схлопотал…

– Ну ты же всё равно не боялся.

– Почему не боялся? Боялся конечно. Не боятся только дураки. Но боязнь свою надо пересилить. И тогда ты сможешь сделать, что должен. А вот если не смог, то значит ты трус…

Васька задумчиво крутит в руках тяжеловатый для него акамээс без магазина и пытается передёрнуть на нём затвор. Но не получается. Затвор заклинило намертво.

– Не мучайся, Вась. Его теперь только на запчасти… Не исправить…

– Жалко… А можно я его себе заберу?

– Зачем?

– Играть буду…

– Играть? Оружие, пусть даже и неисправное, это не игрушка! Я лучше тебе потом настоящее оружие подарю и стрелять научу.

– Правда подаришь?

– Правда, правда… Я ж сказал.

Радостный Васька, не прощаясь, вылетел из дома, даже не убрав на место автомат. Вот же егоза растёт! Хвастаться друзьям побежал, наверное…

Через два дня мы похоронили своих погибших. На похоронах даже окружной атаман присутствовал.

Всё-таки давненько уже на нас хунхузы не нападали. А тут сразу такая большая банда…

Отец Михаил прочитал молитву, грохнул залп воинского салюта…

Вот и ещё на двоих нас стало меньше.

Окружной по секрету нам рассказал, что в последнее время в Маньчжурии резко активизировались банды хунхузов. И у некоторых из них даже пулемёты есть. Хоть и не наши, а мадсены, но пулемёт это и есть пулемёт.

Охрана железной дороги и армия с ними постоянно воюют. Да и новые поселенцы тоже не сидят на попе ровно. Среди них очень много демобилизованных солдат, так что бандитам там не легко.

Вот и к нам одна из таких банд забежала на огонёк…

Рождество, не смотря на ожидание очередного нападения, прошло достаточно весело. Только теперь уже каждый день патрули, состоящие из молодёжи, стали окрестности объезжать.

А в январе нового девятьсот восьмого года у нас наконец-то получился нормальный крупнокалиберный пулемёт. Тяжёлый правда, но на то он и крупнокалиберный. Только одно его тело почти тридцать килограмм весит. И это без патронов.

А к нему заодно и колёсный станок мы сделали. Для облегчения его передислокации.

Но пулемёт получился очень даже неплохим. Достаточно скорострельный, мощный. И при необходимости ему можно было достаточно быстро заменить ствол.

Питание производилось из металлической ленты на пятьдесят патронов. Ну и мощный дульный тормоз стоял, очень сильно снижающий отдачу.

Испытания показали лишь мелкие огрехи, которые исправили в течении месяца и я дал указание изготовить ещё три пулемёта.

Ну вот теперь мне можно и к морякам обращаться насчёт испытаний и принятия их на вооружение…

Владивосток меня встретил мерзкой погодой и гололёдом. Извозчики по скользким улицам ездили совсем потихоньку. Никто из них не лихачил. Лошадей то всем жалко! Они ж деньги зарабатывают на них!

А если та ногу себе сломает? Это же сплошные расходы будут!

Залив почти весь ещё был покрыт льдом. Торчали вмёрзшие в этот лёд серые громадины военных кораблей.

Но во Владике мне ничего определённого сказать не смогли и просто отправили подальше. В Морское ведомство…

И даже смотреть на мои пулемёты не захотели. Вот если бы я им пушек привез… Калибром так в шесть-восемь дюймов примерно… А ещё лучше, вообще в двенадцать…

А вот пулемёты им не нужны оказались.

М-мать!.. Невезуха…

Я написал письмо Великому князю Михаилу, но думаю, что толку от этого никакого не будет. Мишкин, хоть и является братом императора, но вот только никакого влияния на флотских он не имеет. Но письмо я ему всё равно отправил. Ну а вдруг?..

Ладно… Значит, я пока пулемёты для охраны своих фабрик установлю. А если точнее, то именно оружейной. Ну и для защиты нашей станицы, естественно.

Не успел ещё сойти снег, как началось строительство двух дзотов со стороны открытого пространства, в которых потом и были установлены КаПээМы, так назвали эти крупняки.

Так же начали строить вместо старого и новый забор вокруг фабрики, ставший намного мощнее и выше. Дзоты же органично вписались в углы этого забора.

Провели испытания. В лесу, расположенном примерно в пятистах метрах от забора, среди деревьев мы установили несколько чучел. Ну и сделали из крупняка несколько очередей в ту сторону…

Это же не пулемёт, блин, а лесокосилка натуральная! Пули не только уничтожили все изготовленные чучела, но ещё и срубили заодно и несколько деревьев.

По результатам испытаний пулемётчикам было категорически запрещено стрелять в сторону домов. Во избежание, так сказать…

А в это же время на патронной фабрике по моей просьбе на базе нагановского патрона, так же выпускающегося на ней, путём переобжима гильзы был создан патрон калибром в две и две десятых линии, ну или в пять пятьдесят шесть. Это если в миллиметрах считать. Уменьшенная копия трёхлинейного патрона. Ну или же бердановского, но только с оболочечной пулей.

А затем под этот патрон была создана и уменьшенная копия моей мулинки. Она была испытана, немного доработана и торжественно вручена Мулинскому Василию Павловичу в день успешного окончания тем первого класса нашей школы.

На этой винтовке даже порядковый номер был выбит и клеймо нашей фабрики – стилизованная буква М, расположенная внутри пятиконечной звезды. В комплекте с винтовкой шёл и набор для ухода за ней.

О том, как ей обрадовался Васька, можно было даже и не говорить. Мать чуть-ли не со скандалом у него вечером винтовку забрала. А то тот бы с ней и спать, наверное, улёгся.

Сделав сыну такой подарок, я успокоился. И, как оказалось, совсем напрасно…

Ибо уже через два дня ко мне буквально началось паломничество отцов, имеющих подрастающих сыновей. И всех их интересовали только два вопроса – когда начнётся выпуск этих малокалиберных мулинок и сколько они будут стоить.

Так что пришлось мне начинать серийный выпуск и винтовок, и патронов для них. А раскупали их достаточно быстро. Даже несколько партий мне потом пришлось в центральную Россию отправить.

А ещё через полгода пришлось и полноразмерную винтовку под этот же патрон замутить. В качестве охотничьей на мелкого зверя. Очень уж удобным для этого оказался патрон.

Да-а. Не подумал я немного. Надо бы было бесфланцевым этот патрон мне делать. А с другой стороны, фланцевый, хоть и на немного, но подешевле выходит. Так что оставлю я пока всё, как есть…

… – Вашбродь, хунхузы! – запаленно выдохнул молодой паренёк на взмыленном коне: – Со стороны покосов идут… Человек сто, а то и поболе будет… На конях и с телегами…

Парень уносится дальше, оповещать соответствующих лиц, а я споро начинаю готовиться. Автомат, пистолет, запасные магазины в разгрузке… Лиза же начинает собирать детей. А Васька, как настоящий мужчина, тут же хватает свою винтовку с патронами. Ну и пусть берёт, раз ему так спокойнее будет.

Моя семья у Степаныча в доме пусть побудет, пока мы банду не отобьём. Я провожаю их до родных, там отдаю Лизе её пэпээм и вместе с молодыми Осадчими бегу к фабрике.

На Степаныче же лежит забота о защите от хунхузов самой станицы. Благо оружия всем хватает. А если сюда добавить ещё и два капээма на колёсных станках, то отбиться станичники должны без особых проблем.

Нападать то бандиты основной массой на фабрику должны. Им же наше оружие нужно. Ну и сжечь всё потом захотят наверное. А вот для станицы они выделят кой-какие силы, чтобы помощь к нам не смогла подойти, ну и всё на этом, наверное. Скорее всего…

На защите же непосредственно фабрики было двенадцать человек собственной охраны, даже те, которые сегодня должны были отдыхать, плюс ещё тринадцать человек вместе со мной из строевых казаков. Плюс из работников ещё есть десяток, умеющих хорошо обращаться с оружием.

Так что должны мы отбиться, пусть даже если этих хунхузов целая сотня сюда припрётся.

А потом и остальные станичники должны к нам на помощь подойти.

И вообще наша фабрика теперь для любых нападающих крепким орешком окажется. Четыре пулемёта, из них два крупнокалиберных, и автоматы у всех остальных защитников.

Так что без пушек нас отсюда не выковыряешь…

Рассредоточились по местам. Ждём…

А вот и гости непрошенные показались. Среди деревьев замелькали тени и из леса вывалилась огромная вооружённая толпа и бегом рванула к воротам фабрики. А по ним от ворот ударил пулемёт, а затем, буквально с секундной задержкой, и второй, расположенный на чердаке здания.

Бандиты, оставив на земле с десяток тел, развернулись и рванули обратно под защиту деревьев.

И это всё, что ли? Две пулемётных очереди и они сдулись?

Ан, нет… Опять они мелькают среди деревьев. И даже стреляют по нам. А это ещё что такое?!

В стороне, прямо на самой дороге, с десяток человек выкатывают небольшую пушку и споро начинают её наводить.

Чёрт! Откуда они её взяли?

– По пушке! По пушке на дороге стреляйте! – ору я и начинаю садить туда из своего автомата.

Пулемёт от ворот присоединяется ко мне и тут же замолкает после пушечного выстрела. Снаряд, хоть и не попал прямо в ворота, но разрывается очень близко. С визгом разлетаются осколки.

И в это время из леса опять вываливается толпа и бежит на штурм. Вновь заговорил пулемёт на чердаке. Падают ещё несколько человек, но остальные продолжают бежать вперёд.

Снова стреляет пушка, но снаряд, видимо, пролетает мимо крыши. И тут…

Ду-ду-ду-ду-ду! – заговорил крупняк. От пушки летят даже отсюда заметные искры, разлетаются люди из её обслуги. Пушка как-то вся перекосилась и замолчала уже до самого конца боя.

А затем по набегающей толпе заработал и второй крупнокалиберный пулемёт, а следом и автоматы.

По толпе нападающих как будто прошлась коса смерти! Они кучами валятся на землю, в воздух летят какие-то куски.

Расправившись с орудийной прислугой к истреблению хунхузов подключается и первый крупняк. Над полем стоит натуральный вой ужаса…

Остатки нападавших разворачиваются и бегут назад, бросая оружие. Им вослед лупят пулемёты. А те всё падают, падают и падают… Крупняки почти одновременно замолкают, а затем опять начинают стрелять.

В лес успели забежать не больше десяти человек. Но крупняки всё продолжают стрелять. Падает несколько сбитых деревьев…

Стрельба затихает… Сначала перестали стрелять автоматы, а затем и пулемёты. Слышны лишь стоны и вой побитых бандитов…

– Примкнуть штыки! – я ору команду и сам цепляю к своему автомату штык-нож и меняю пустой уже магазин.

– Идём на контроль! Всех тяжёлых добить! Целых – обезоружить и связать!

Мы настороженно выходим из ворот. Возле них, уткнувшись окровавленной головой в пулемёт, лежит один из охранников. Второй номер расчёта зажимает рукой раненое плечо. Рядом с ним валяются две коробки с лентами…

Мы быстро осматриваем обоих. Первому, к сожалению, уже ничем не помочь. Осколок просто вскрыл ему череп. А вот второго надо срочно к медику тащить…

Оставив с ним двоих человек, мы выдвигаемся в поле.

Результат стрельбы крупнокалиберных пулемётов просто ужасает. Недаром хунхузы бежали отсюда впереди собственного визга!

Уж на что, вроде, казаки должны быть привычны, а и то некоторые еле сдерживаются, чтобы съеденное наружу не вывалить. А вот двоих из примкнувших к нам рабочих уже тошнит…

Это же бойня натуральная! Тяжёлые крупнокалиберные пули просто разрывали тела на куски! Повсюду валяются оторванные конечности, другие куски тел, разорванные кишки…

Стоит тошнотворный запах из дерьма, свежей крови и ещё чего-то…

На поле мы обнаружили всего лишь семерых боле-менее целых бандитов. Попадались, правда, и другие живые, но вот только кому из нас сейчас есть нужда возиться с бандитом, у которого, к примеру, рука оторвана или же кишки наружу?

Мы просто добили их из жалости, чтоб не мучились…

В лесу тоже валялись убитые, вперемешку с щепками и кусками деревьев.

За поворотом дороги у трофейных телег уже во всю распоряжались наши станичники во главе со Степанычем. На земле сидело несколько связанных китайцев в синих робах и валялись три трупа.

– Чего это их? Сопротивлялись что ли? – я кивком указал на убитых.

– Да нет… – ответил с видимым неудовольствием Степаныч.

– Оне нас увидали, да бежать было наладились, в отличии от энтих…

Ясно-понятно всё… В горячее боя завалили. Бывает…

– Ваши-то все целы? – спрашиваю.

– Да бог миловал нынче… Все живы остались…

– А я минимум одного убитым потерял…

– А хунхузы како же?

– А всё! Кончились почти все! Порешили мы их…

… Вечером мы подбивали результат сегодняшнего боя.

В общей сложности мы уничтожили больше ста двадцати хунхузов. Правда некоторых из них по кускам собирать пришлось, поэтому точное их количество и неизвестно.

Станичники с них лишь оружие, деньги да патроны в основном собирали, а вот от всего остального трупы освобождали уже обитатели Выселок.

Мы их призвали захоронить то, что осталось от бандитов, ну и разрешили прибарахлиться за счёт убитых. Отказавшихся не было почти. Даже некоторые бабы прибежали.

Хоть и крестились все поминутно, но зато и убрали всё. И даже ругались иногда промеж собой из-за каких-нибудь вещей, не нужных нашим казакам.

Все убитые бандиты были загружены на телеги, вывезены подальше и там зарыты…

А всё трофейное оружие было временно сложено на фабричном складе. Туда же и пушку затолкали вместе со снарядами для неё.

Пушка, кстати, оказалась нашей. В том смысле, что это было горное орудие русского производства.

Пули, хоть и покоцали её немного, но неисправимых повреждений не нанесли. Так что отремонтировать её можно будет…

Чуть ли не треть из трофейных винтовок была английского производства, а вот остальные были собраны с миру по нитке. Часть из них была японской, часть – немецкой и американской. От однозарядок на дымном ещё порохе и до винчестеров.

И среди трупов, как минимум, двое оказались европейцами, хотя и были одеты в китайскую одежду.

К нашему сожалению оба они попали под пули крупняков, так что опознать их возможности не было…

Наши потери были на удивление небольшими. Всего лишь один убитый и трое раненых шальными пулями.

… – Ну и чего молчишь? Расскажи батьке, как ты воевать сбежал. – Лиза пихает ко мне красного от стыда Ваську. Тот мнётся и что-то мямлит в ответ.

– Громче говори!

Короче, наш Василий, когда началась стрельба, втихую смылся из дома и отправился совершать подвиги. И даже не подумав никому ни единого слова сказать.

Хорошо, что старики его заметили и за ухо домой привели.

– Почему ты покинул свой пост и оставил женщин без защиты? Тебя для чего здесь оставили? – задаю я ему вопрос.

А тот с недоумением смотрит на меня. Ясно… Не понимает он пока ничего.

– Ты здесь оставался для защиты! А если бы мы все делали, что нам хочется? Кто-то в атаку захотел, кто-то в обход идти, а кто и на обед собрался… Да нас давно бы уже разбили и поубивали всех! Эх, Вася, Вася…