Текст книги "Рыжик (СИ)"

Автор книги: Павел Ионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Утро красит нежным цветом… Нет, не то… Да и было это уже. Просто доброго утра, Машенька! Доброго мне утра! Маша, это я. Не думал, что так подсознание на сознание и поступки влияют. Ведь по сознанию я взрослый шестидесятилетний мужик. А подсознание пятнадцатилетней девчонки. Плюс её гормоны… Плюс ещё и сотрясение мозга…

Ядрёная или ядерная смесь получилась! Иногда сам со своих поступков удивляюсь. Ну вот нахрена я полезла в драку с санитаркой? Еще и деньги зачем-то приплела… Теперь вот вся морда у меня синяя, да и второе сотрясение впридачу ещё себе заработала. Или вот вчера… Вела ведь себя, как влюбленная дурочка. А ведь сегодня уже двадцатое! ДВАДЦАТОЕ ИЮНЯ!

Война на носу. Сваливать надо в тыл подальше. А я тут в любовь играю. Нет, никто не спорит. Парень он классный. Такие бабам нравятся своей надёжностью. Вот и у меня внутри от одной мысли о нём почему-то в душе потеплело. Ну нельзя! Какая любовь? Война на носу. И вообще я мужик в душе. Хоть и баба снаружи. Точнее, девчонка… Ничего не будет между нами. Я баб люблю…

Мочевой пузырь не позволил мне далее философствовать на тему «Кто в чём виноват и что теперь делать.» Придавило. Быстро натянула халат и пошлёпала в туалет. Дёрнула за ручку… Не поняла… Что за шутки? Ещё подёргала. Закрыто. Я же писать хочу! Эй! Откройте мне туалет кто-нибудь!

Затравленно осмотрелась по сторонам. Даже медсестры за столом не видно. А она то куда делась? Я же описаюсь сейчас! Вот позору-то будет!.. Откройте мне туалет пожалуйста!

Я уже чуть не приплясывала у дверей, когда услышала слив воды в туалете. Через минуту дверь открылась, и я, чуть не сбив с ног выходящую медсестру, рванула на унитаз, на ходу задирая подол. Еле успела! Пожурчала, расслабилась. Уфф! Чуть не уссалась!..

Сделала все дела, потом и умылась заодно. Вот это я спешила! Даже не закрылась!

Когда умывалась, осмотрела свое лицо. Синяки уже желтеть начинают. Да и опухоль почти сошла. Я уже не такая страшная, как была сразу.

В палате на ощупь причесалась и села ждать завтрак.

Что это мне там под задницу попало? Чёрт! В кармане халата так и лежит пистолет! И я на него и уселась. Надо куда-то его убрать. Ну или спрятать.

После завтрака ко мне заехал папа. Весь такой уставший и осунувшийся. Посидел немного рядом, потрепал меня по голове, оставил гостинец и собрался уходить.

– Пап, а кобура есть? И брезент?

Тот посмотрел на меня удивлённо, кивнул утвердительно и вышел.

Каково же было моё удивление, когда минут через пять он вернулся, неся свёрнутый брезент.

– Кобура внутри.

Потом поцеловал меня и ушёл. Теперь уже навсегда.

Ну а у меня начались курсы кройки и шитья.

В куске брезента примерно метр на метр была завернута старая кожаная кобура для пистолета. А ещё тонкое шило и суровые нитки! Умный у меня папа всё-таки! А то б я мучилась брезент и кожу шить иголкой. И солдатский брючный брезентовый ремень.

… Фух!!! Еле успела всё убрать из виду до начала обхода…

Доктор «Чехов» меня обрадовал, что ещё максимум неделя и меня выпишут.

Ну нет у меня недели! Нету!!!

– А завтра никак нельзя меня выписать? – спрашиваю.

Док смеётся. Да я и сама понимаю, что рановато меня ещё выписывать.

Но мне-то надо! Послезавтра уже начнётся. А скажи я им правду? Сто пудово, жёлтый дом и комната с мягкими стенами! Дурка мне светит! Ну кто поверит, что в девчонке поселился мужик из двадцать первого века и про будущую войну трындит? Да никто и не поверит…

А вот когда начнётся, да выплывет это моё пророчество? Могут ведь и шлёпнуть тогда, прикрывая свои жопы. Не было ничего и никого. И Маши Стирлец не было… И попаданца никакого не было… Люди-то разные все… А если надо свою жопу прикрыть, многие на что угодно пойдут… Сталкивался я с таким уже…

После обхода я продолжила шить. Прикидывала куда пристроить кобуру с пистолетом. Чтоб не видно было и достать легко можно. На бедро, как Лара Крофт? Так это если в юбке идти придется. Под мышку? Так куртки нет прикрыть. Блузки одни. Халат только если украсть…

Вроде придумала. Пришью к кобуре длинный ремень и будет он носиться у меня как Маузер. И регулировать длину можно.

Отрезала с кобуры почти всю крышку клапана, осталось лишь немного «на застегнуть». Рукоятка пистолета открытая получилась. Ещё кое-где подрезала. Не оперативная кобура конечно, но лучше, чем раньше было.

Пообедала и опять занялась… Разбирала свои вещи, решала, что одевать буду в том или ином случае. Решила, что по любому мне надо надевать шаровары. Удобнее будет. Но вот ни рубашки темной, ни футболки нет к сожалению. Обе блузки у меня светлые. Документы… Так, а где свидетельство о рождении? Для паспорта я ещё маленькая скорее всего. По крайней мере в мою прошлую молодость паспорт выдавали в шестнадцать лет. Скорее всего и сейчас так же. Надо будет узнать.

Быстро навела у себя порядок и пошлёпала к медсестре. Та же отправила меня к доктору.

Свидетельство моё нашлось, но мне его не отдали. Получу только при выписке… Блин…

Вся в расстроенных чувствах я вернулась к себе в палату.

Лежала и строила планы, как выкрасть документ, да как по тихому свинтить с госпиталя.

Свинтить-то конечно можно. Но только без вещей. А вещи свои я бросать не хочу…

С документом вообще всё глухо. Он в сейфе лежит. И решётка на окне. Не заберёшься…

Заходил Лёха-истребитель попрощаться. Его выписали и машина за ним приехала. Подарил мне букетик полевых цветов.

Приятно всё-таки…

Колупалась я со своими делами до самого вечера.

Спала беспокойно. Просыпалась пару раз за ночь…

Вот вроде бы и утро как утро… А всё не так и всё не то… Завтра ведь начнется уже. Меньше суток осталось. Из рук всё валится…

Сходила в туалет. Умылась, привела себя в порядок. Всё в дорогу я приготовила ещё вчера. Буду просить отца, чтобы он забрал меня отсюда и посадил на поезд. Других нормальных вариантов я пока что не вижу.

Позавтракала. Сижу, жду теперь обхода. Его почему-то всё нет и нет. И папа что-то не едет…

Не выдержала, пошла до медсестры узнавать насчёт обхода. Оказывается, что по субботам и воскресеньям обходов нет. Облом…

До обеда папа так и не приехал. Наверное, дел у него много. Плохо…

В столовой идут разговоры про кино. Оказывается сегодня вечером будут крутить фильм «Чапаев».

Потом кто-то стал утверждать, что завтра в городе будут учения. Типа, он сам видел, как к станции везли зенитки. Все переключились на будущие учения…

Потом я пошла во двор. Солнце жарило во всю. Я забралась в тенек и сижу, жду неизвестно чего. В небе гудят моторами три маленьких самолетика. Летают туда-сюда. Тоже учатся наверное…

Когда ж папа приедет-то?

Не выдержала. Встала и пошла к воротам. Жарко в халате, однако. И ведь не снимешь халат. Не поймёт никто.

Стою у ворот, смотрю на зазаборную жизнь. Я ведь и не знаю её совсем. Всю свою сознательную жизнь здесь я провела в госпитале. Вон идут две девчонки-подружки. Мои теперешние ровесницы. Лопают мороженое. Смеются над чем-то. Весело им. А тут голова от дум лопается…

Девчонки останавливаются напротив.

– Мальчик, тебя что, хулиганы побили?

Оборачиваюсь, смотрю назад. Никаких мальчиков рядом не вижу.

– Тебя, тебя спрашиваем. – и смеются опять. У одной косички так смешно подпрыгивают. Это они мне, что-ли? Ах, да… Стрижка же…

– Бандиты, – отвечаю, – Только я не мальчик.

– А кто? – их удивление, наверное, можно было даже руками потрогать. И даже мороженое есть перестали…

– Девочка я.

Как они потом хохотали! Даже я улыбаться начала.

– А тебя как зовут? Я Настя, а это Глаша.

Глаша, это которая с косичками. Настя с одной длинной косой.

– Маша я.

– А почему волосы такие короткие? У тебя что, тиф был?

– Какой тиф?! – возмущаюсь я, – Это мода такая новая! У парашютисток!

Господи, что я несу?

– Так ты парашютистка?

– Ну да. И даже документы есть. Пять прыжков с самолёта!

Какие к чёрту пять прыжков? Это у старой Маши прыжки были, не у меня…

– Покажи!

– Сейчас, только шнурки поглажу…

– Зачем? – и глаза по семь копеек у обеих.

– Чтоб бегать не мешали!

До девчонок наконец дошла моя шутка юмора. Как они ржали! На нас даже прохожие оборачивались. И тоже улыбались.

Мы стояли и хохотали. Меня тоже угостили мороженым.

Они рассказывали о себе, я о себе. Сочиняла всё конечно. Но как горели у них глаза, когда я рассказывала о прыжках с парашютом. Хорошо, что я читал про это в прошлой жизни. А то б засыпалась. И то, когда сказала, что прыгала из Ли-2, они удивились. Пришлось придумывать, что это военная модификация ПС-84. Ну не помню я, когда этот Дуглас переименовали! Поверили. Уж больно уверенно я врала.

Стояли долго. Девчонки перемыли косточки всем своим одноклассникам и одноклассницам. Я тоже пыталась вспомнить что-то смешное. Потом они убежали, пообещав прийти завтра.

Ну а я пошла на ужин. Папа так и не приехал сегодня. Не смог почему-то.

Придётся мне самой выбираться. Напишу ему записку. Пусть не переживает…

Ела через силу. Кто знает, когда придётся снова поесть. Денег не много, но есть. А может и так кто покормит. Или из вещей своих что-нибудь сменяю…

Не успела вернуться в палату, как меня позвали на выход. Спускаюсь. Стоит боец с голубыми петлицами.

– Ты Маша Стирлец?

– Да, это я.

– Товарищ комиссар велел тебе передать. Он сам приехать не может. С утра учения, тревогу объявили.

Сунул мне в руки вещмешок и конверт, козырнул и убежал к воротам. Взревел автомобильный мотор и стал удаляться.

Постояла немного. Потом закинула вещмешок на плечо и пошла назад.

Первым делом вскрыла конверт. Там было письмо и временное удостоверение личности на моё имя. С печатями, всё как положено. Взамен утерянного. Ну папа!..

В письме было обьяснение, почему не приехал сам. Готовятся к завтрашнему дню. Придумали учения с комполка. Если всё будет нормально, проведут учения. Ну, а если нет… Что ж… Они будут готовы. Даже запас бензина есть. Если начнётся, то до обеда за мной придёт машина. А если не придёт, то я сама должна буду уехать назад, к бабушке в Саратов. Деньги и продукты на дорогу он передаёт. Ну, а если не начнётся, то и хорошо. В июле тогда поедем с ним на Чёрное море. Целует, любит и всё такое…

На душе у меня сразу же полегчало. Папа уже всё продумал и всё решил. Значит жду.

Развязала вещмешок. Сверху лежит короткая лётная куртка. Не новая конечно. Потёртая слегка. Померила. Совсем немного большевата мне. Ну папа!.. В куртке была завернута серьёзная такая пачка денег. Интересные здесь деньги, кстати. Никаких тебе городов, как в РФ. Шахтёры, лётчики… Чувствуется, что это деньги страны победившего пролетариата… Ещё в мешке была большая буханка хлеба, несколько банок мясных консервов, две банки с нарисованным крабом и надписью «СНАТКА», несколько кусков колотого сахара, пачка прессованного чая, жестяная баночка с солью, складной нож, ложка, большая эмалированная кружка и зажигалка. Было два куска хозяйственного мыла. Ну папа!.. Всё продумал! А ещё и у меня его гостинцы остались. Не всё же я съесть успела.

Стала наново всё раскладывать. Деньги разложила на три части. Во внутренний карман куртки, в чемодан и в вещмешок. Всё разделила и пошла мыться.

Мылась долго и тщательно. До скрипа. Постояла, посмотрела. Прощай ванна! Я буду тебя вспоминать…

В палате переоделась в дорогу. Надела трусы, впервые кстати в этой жизни. Лифчик тоже надела. Не совсем удобно, но надо. Надела шаровары и полосатую блузку. Помучилась, но закрепила носки. Пистолет в кобуре пока засунула в карман куртки. Все остальные вещи сложила. Всё, я готова.

Куртку кинула в ноги на кровати, туфельки поставила, чтоб не искать долго. Легла и стала ждать. Чего ждать? Войны конечно…

Оказывается, я отчаянно боюсь! Пока война была хоть и близко, но где-то там, за горизонтом ещё, было боязно, но не так страшно. Я готовилась к ней, отвлекалась. А сейчас, когда подготовка завершилась, мне стало страшно! Очень страшно! До ужаса… Почти до недержания мочи…

Я уговариваю себя, что не боюсь, что всё со мной будет хорошо, ну не могут же меня убить. Конечно не убьют. Мы победим, и папа весь в орденах приедет в Саратов.

А может, войны и совсем не будет и это вообще какой-нибудь параллельный мир…

Мог же я в какой-нибудь параллельный мир попасть? Мог. Не обязательно же это наше прошлое. Так почему обязательно война должна быть?

Не заметила, как уснула…

Глава 5
22 июня

БА-БАХ!!!

Меня подкидывает на кровати и бросает назад. Что-то звенит, что-то страшно воет.

БА-БАХ!!!

Снова грохот. Я спросонья ищу тапочки. Натыкаюсь на свои туфельки. Быстро обуваюсь. На улице что-то горит. Видны отсветы огня. Началось??? Война?

Хватаю свою куртку, надеваю. На плечи вещмешок, чемодан в руку. Зачем-то хватаю ещё и халат с вешалки и выскакиваю в коридор. Ору во весь голос:

– Воздушная тревога! Всем покинуть помещение!

Странно, вот начала что-то делать и страх ушел. Не до конца конечно, но уже не такой ужас, как в самом начале.

Выскакиваю из здания и ломлюсь в кусты подальше. Там падаю на землю.

БА-БАХ!!

Земля подо мной подпрыгивает… Сбоку сильно толкает упругая волна воздуха… Сверху падают ветки и кусочки земли…

Сажусь и отряхиваюсь от мусора. Почему-то сильно воняет тухлятиной…

В небе на разные голоса гудят моторы и возникают клочки дыма. Хорошо видно, как на расползающихся в разные стороны больших двухмоторных самолётов нападают маленькие одномоторные. Блестят на солнце стекла кабин. Тянутся дымные полоски от одних самолётов к другим и назад. Стоит непрерывный треск. Вот из кучи-малы вывалился один маленький и, распуская густеющий дымный след, полетел куда-то за город… Вот на запад ползет двухмоторный. Один из моторов у него горит. Видно пламя. Его клюют два одномоторных. Тот падает… Падают ещё два больших… Падает маленький, а вот ещё один маленький комом огня падает вниз… Падает ещё один большой… Вот маленький врезается в большой. Взрыв в небе. На землю падают дымные обломки. Вращаясь, как кленовое семечко, медленно падает крыло… В небе висят зонтики парашютов… Самолёты уползают на запад…

Стихла стрельба. Оказывается, палили зенитки. А я не слышала их почему-то. Стих вой. Это что, сирена была? Слышны человеческие крики…

И тут меня начинает трясти. Стучат зубы, меня колотит, как от холода…

Выжила, я выжила, не убили. Меня не убили…

Кто-то накидывает мне на плечи валяющийся рядом халат. Я тут же заворачиваюсь в него.

Живая, я живая. Не убили. Не убили. Живая… Постепенно отпускает…

Вижу рядом валяющийся чемодан. А где вещмешок? Не вижу нигде. Потеряла? Жалко, там крабы были. Надо поискать, может найду? По идее, должна найти. Не должны украсть. Встаю, поднимаю свой чемодан, отряхиваю его и начинаю заглядывать под все кусты. Кто-то спрашивает, что я ищу. Отвечаю, что свой рюкзак где-то потеряла. Жалко, его папа мне передал. А я где-то потеряла. Меня кто-то дёргает за плечо, я вырываюсь и продолжаю искать. Куда же он делся? Вроде здесь бежала.

Кто-то встаёт передо мной и хватает за плечи. Поднимаю голову. Это парень из пациентов. Я его помню. Однополчанин Лехи. На щеке порез и течет кровь. Что он хочет? У меня нет бинтов. Только тряпки. Не понимаю, что он говорит. Вслушиваюсь…

– Рыжик! Твой мешок у тебя!

У меня? Где у меня? Только чемодан. Мешка нет.

Тогда он пытается меня раздеть и забирает халат. Пытаюсь вырваться, но он сильнее.

– Рыжик, тебя контузило.

– Нет, я просто потеряла свой мешок. Меня не убило и не контузило. Ну отпусти меня. Мне мешок искать надо!

Он резко дёргает и разворачивает меня к себе спиной. И выворачивает мне руки. Я не успеваю испугаться, как он отпускает меня.

– Вот твой рюкзак. Он у тебя за плечами был.

Я сажусь прямо на землю, судорожно схватив мешок, и плачу…

Проснулась я на том же месте. Свёрнутый халат был у меня под головой. В руках зажат вещмешок. А чемодан стоял рядом. В памяти мало что осталось. Помню бежала, помню искала. Что было ещё? Не помню…

На удивление, чувствую я себя неплохо. Рядом обнаруживаю кружку, прикрытую кусочком хлеба. Хм-м. Чай. Ещё теплый. Выпиваю его, заедая хлебом.

С головы прямо в чай падает какая-то щепка. Наклоняюсь и отряхиваю голову. Сыпется земля, кусочки древесины, листья. Снимаю куртку и тоже отряхиваю. Заодно и карманы проверила. Все на месте. Деньги, документы, оружие. Даже расческа на месте. Надеваю снова куртку, закидываю на плечи мешок, беру чемодан и кружку с халатом и топаю к входу. Само здание, можно сказать, что целое. Стекла только повылетали. В метрах двадцати от входа большая, метров пять-семь в диаметре, воронка. Не помню ее… Поднимаюсь в свою палату. Все засыпано битым стеклом. Но лампочка так и висит. Ставлю чемодан, сверху вещмешок. Беру казённое полотенце и иду в туалет. Мое любимое зеркало не перенесло бомбежки. Сорвалось с гвоздя и разбилось. Выбрав самым крупный кусок, осмотрела себя. Волосы дыбом. Лицо все в разводах. Левое ухо в засохшей крови. Потрогала и зашипела от боли. Где-то ухитрилась ухо себе поранить. Хотя могло быть и хуже… Вода к счастью ещё была. Мыло, хоть и хозяйственное, тоже ещё было. Умылась, причесалась. Стала хоть на человека похожа. Бледноватая правда слегка и глаза, как шальные. А синяки, кстати, уже не очень сильно выделяются. Просто как камуфляж на лице бледный. Желтоватые, зеленоватые разводы.

Сходила заодно и на горшок. Удивительно, но трусы у меня сухие… Хотя в прошлой жизни попадались кадры, что обсыкались в гораздо менее экстремальных ситуациях. И это были мужики!

Прошла в палату, прихватив осколок зеркала, стряхнула стекло с постели и не снимая куртки улеглась. Разулась только. Прикрыла глаза и лежу, думаю…

Получается, что это папин полк воевал над нами. И налет почти отбили. И кто-то у них точно погиб. Один то самолёт весь в огне падал.

Меня передёрнуло аж…

И ещё некоторых сбили. Буду надеяться, что с парашютом они спрыгнули. Вон их сколько было в небе-то!

Тогда буду ждать машину до обеда. Интересно, сколько времени сейчас?

– Женька, ну как там наш Рыжик? В порядке?

Не поняла, кому это я понадобилась? Голоса в коридоре, возле дверей слышны.

– Спит она, пришла и спит.

– Вот нервы у девки! Меня до сих пор потрахивает, а она спит.

– Это что! Я сам видел. Бомба рядом рванула, а ей хоть бы хны! Отряхнулась и за боем смотрит. – добавил третий голос.

– Ну не совсем в порядке. Контузило ее маленько. – возразил тот, кого назвали Женькой.

– Не, заговореная она, точно говорю! – уверенно произнес первый голос, – Кого другого бы сразу убило, а она вишь ты, только контузия.

– Это точно, – согласился третий голос, – Я сзади бежал. Смотрю, она чешет с чемоданом и рюкзаком. И когда только собраться успела? Бежит значит она, а тут рядом с ней бомба как ахнет! Меня с ног долой, а я то где был… Ну все, думаю, хана Рыжику. Поднимаюсь, а она сидит, отряхивается, вся в земле. А потом бой смотреть стала. До конца смотрела.

– Да, боевая девка…

Голоса замолчали. Эх знали бы, как я тогда боялась!

Незаметно задремала.

– Воздух!

Крик побрасывает меня с кровати. Быстро обуваюсь и хватаю все свое. Бегом несусь на выход. В городе воют сирены, начали стрелять зенитки. Я бегу на свое старое место. И правда, воронка совсем недалеко… Повезло мне в прошлый раз… Прыгаю в воронку. Надеюсь ещё одна бомба сюда не попадет…

С завывающим звуком приближаются бомбардировщики. Вокруг них летают немецкие истребители. Им навстречу спешат три наших. Атакуют сходу в лоб. Горит и падает один из наших самолётов. Но и взрывается один и падает без крыла второй бомбардировщик. Нет ни одного парашюта. На двух наших наваливаются с десяток немецких… Наши зенитки сбивают ещё один самолёт, но те уже начинают бомбить. В городе везде слышатся взрывы. Падают два самолёта, наш и немецкий. Парашют всего один. Последний наш самолёт вырывается от врагов и летит к бомбардировщикам. Те стреляют по нему… Появляются ещё наши самолёты. Но пока ещё далеко… Наш атакует и поджигает мотор у одного из немцев. А сам, раскачиваясь, со снижением улетает. Бомбардировщики уже развернулись назад, когда налетели остальные наши самолеты. В этом момент зенитки сбивают ещё одного. Немецкие истребители нападают на наших. Но те успевают сбить один и поджечь другой бомбардировщик… Потом падают сразу три истребителя. Чьи, не поняла. Один наш, с дымом, потянул домой… Немцы уходят. Наши все атакуют. В небе всего несколько парашютов. Зенитки замолчали… Наши возвращаются группами, один из них дымит.

Вылезла из воронки, села на чемодан. Сижу. В голове никаких мыслей. Скорее бы машина приехала…

Поднялась и потопала к центральному входу. Суетятся люди, что-то делают все. Опять присела на чемодан ждать.

Запахло табачным дымом. В той жизни я курил. Около сорока лет курил. Резко захотелось выкурить сигарету. Ну или папиросу… Попросила закурить у стоящего рядом грязного мужика с загипсованной рукой. Тот странно на меня посмотрел, но протянул пачку. Ого! «Казбек»! Тыщу лет их не видел. Взяла папироску с длинным мундштуком. Пахнет приятно. Заломила ее и прикурила от протянутой спички.

Закашлялась с непривычки. Но потихоньку докурила. Аж поплыла слегка…

Где ж машина-то?

В городе опять завыли сирены. Но зенитки не стреляют пока. Осмотрела небо. Стороной пролетают бомбардировщики с истребителями. Много. Над городом крутятся два наших.

Где ж машина-то? Времени уже много прошло. Кушать хочется уже…

Возвращаются вражеские самолёты. Их заметно меньше и один из них с дымом идёт.

Мимо проходит «Чехов» в грязном халате. Спросила у него, сколько сейчас времени. Оказывается, всего пол-второго. Я думала, что намного больше… Предупредила его, что собираюсь на вокзал. Папа велел. Узнала, куда идти, и пошла…

От вокзала осталось две стены и груда битого кирпича. Идёт дым. На станции везде воронки, загнутые винтом рельсы. Валяется разбитый паровоз. Везде обгоревшие и разбитые вагоны. Ковыряются люди…

Придется идти пешком… Это плохо… С тремя перерывами на отдых я дошла до восточной окраины города. В одном месте увидела сидящую у большой воронки растрепанную Настю. Здесь раньше был ее дом…

Посидели вместе, съели одну на двоих шоколадку, что я достала. Запили водой из колонки. Вода пока ещё была. А потом я пошла дальше…

По дороге меня изредка обгоняют забитые вещами и людьми машины. Меня не берут. Иду дальше… Жарко, хочется пить. Надо было хоть бутылку какую взять…

Недалеко от дороги вижу сбитый самолёт. Подошла, интересно же. Немецкий, лежит носом на запад. Воняет горелой пластмассой, бензином и почему-то шашлыком…

Через полчаса примерно дошла до мостика через лесной ручей. Напилась от пуза. Посидела, съела банку холодной тушёнки с хлебом, запила водой с растаявшей конфетой. Комары жужжат кругом. Странно, в книгах про комаров не читал. А их вон вокруг сколько!

Собралась и пошла дальше. Сколько я прошла? Черт его знает. По ощущениям, так все сто… Но вряд-ли больше десяти, пятнадцати километров. Иду я два-три камэ в час. Жарко, да и вещи тащу. Плюс отдыхала…

Сглупила я конечно… Надо было вдоль железной дороги идти. Там прямая дорога…

Надо, наверное, где-то место для ночлега искать. Солнце то уже садится. Замечаю заросшую колею, идущую в лес. Пошла по ней. Буквально через пять минут нашла небольшой ручеек. И полянка неплохая. Наверно здесь буду ночевать…

Сложила вещи, наломала небольших веток сухих. Разожгла маленький костер и поставила на него кружку с водой. Пока вода грелась, вскрыла банку крабов. Съела с подсохшим хлебом. Если макать хлеб в крабовый сок, то вообще красота! Заварила чай в кружке. Попила его с конфетами. Потом сполоснула посуду. Даже банку из под крабов. Пригодится ещё. Умылась сама и стала готовиться ко сну. Достала из кармана пистолет, загнала патрон в ствол. Надела кобуру на ремне. Подтянула. Нормально, пойдет. Накинула сверху куртку. Довольно удобно. Черт! Чуть не забыла!!!

Разулась и помыла в ручье ноги. Гудят ножки-то… Устали… Надела свежие носки. Застирала старые и повесила сушиться на куст.

Вот теперь точно все. Положила под голову рюкзак, застегнула полностью куртку…

Спокойной ночи, Маша! Первый день войны закончился, я все ещё живая…