Текст книги "Совет Миров(СИ)"

Автор книги: Павел Фёдоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Он обвил меня кольцами и поднял на уровне головы, а потом как энергия прошел сквозь меня по всему позвоночнику снизу-вверх и исчез. Вот все, что я помню. А потом я смотрел в космос, на звезды, только не пойму, откуда они взялись в пещере. Или это уже было не в пещере!

– Это и был тот самый Импульс Мироздания, о котором говорил Архонт. Физический и духовный планы слились и стали единым целым. Зеленая тогда сказала, что мы видели, как родилось новое Мироздание. Новая идея. Импульс – это рождение. Наг передал человеку, всю физическую жизненную силу, как волю, а человек передал Нагу всю духовную жизненную силу, как источник жизни. Но познать мы сможем это только на границах Мироздания, достигнув миров абсолютного зла и миров божественной сущности, а там мы неожиданно встретимся и сольемся в едином Божественном Мироздании. Окончательно замкнув круг жизни Мироздания.

– И опять произойдет импульс и снова, и так до бесконечности?

– Ну, в данном случае говорить о бесконечности как-то не уместно, – Ной и Пий от души расхохотались.

После встречи с Ноем Пий попытался связать произошедшие события и их значения для себя в единую картинку. Если, Наг создавал Мироздание из отдельно изолированных систем, но связанных одной своей волей и идеей, то сейчас, как говорит Зеленая он жизненную силу отдает. Но что значит отдает? Не теряет же он ее в прямом смысле. Нет, видимо не отдает, а просто, понятие смены направления потока это, прежде всего, доступность ее для каждого. Пий представил себе, как цивилизации, которые на протяжении всей своей истории отдавали свою жизнь чужой воле, вдруг открывают для себя источник бесконечной силы – источник первотворца. Пий снова увидел Космос с загорающимися звездами, а ведь это рождаются новые миры – миры, где каждый является первотворцом. Родилось Мироздание, состоящее из бесчисленного количества Мирозданий. И как бы не был велик новый мир, баланс всегда равен нулю. Так сказал Архонт!

Совет Миров

Совет Миров состоял из представителей множества планетных систем, но объединяло их только одно – это принцип свободы выбора. С того момента, как Великий Наг ушел с Физического плана произошла другая крайность, если каждая цивилизация, каждая планета, каждая живая сущность всегда знала и чувствовала на себе незримое и неумолимое единовластие, то сейчас каждая цивилизация почувствовала себя брошенной или выброшенной из единого потока. Совет Миров вынужден был признать, что и он сам и все, что сегодня принимается как достижения разных эпох, цивилизаций, в конечном итоге жизни, все без исключения связано с понятием единого замысла. Был ли носителем замысла сам Наг или нет – сегодня этот вопрос стал актуальным как никогда. В конечном итоге вопрос стоял о преемственности власти – о новом правителе. В новых условиях, когда без единовластия все планетные системы вынуждены были самостоятельно формировать взаимоотношения, как понимали сами идеи равноправия. Все взоры обратились к Совету Миров, как единственному органу способного сформировать принципы равноправия в рамках закона свободы выбора – задача, которая с каждой возникающей новой проблемой становилась все менее и менее реальной. Если раньше единая воля Нага концентрировала всю силу у себя, то теперь сила была доступна в равной степени всем без исключения. Сразу начались бесконтрольные захватнические войны за ресурсы. Это повлекло за собой стремление большого количества независимых планетных систем к изоляции. Ной сравнил создавшуюся ситуацию, как будто открыли платину. Все реки наполнились, вода в океанах поднялась, затоплены огромные территории, меняется климат, одним словом меняется все, причем, коренным образом. Однако Пий не разделял мнение Ноя. Пию казалось, что на самом деле изменения происходят, хоть и значительные, но все равно они имеют некий внешний эффект, не внутренний. Совет Миров теперь работал практически без остановок и все из-за того, что проблемы неслись, как лавины с гор.

Пия волновал вопрос происходящей трансформации, причины волн противоречий и противостояний, захлестнувших Мироздание. Во многих планетных системах происходили процессы совсем не позитивного плана, а наоборот, начинался процесс разделения изнутри и это разделение происходило очень болезненно. Пий понимал, что единая воля Великого Нага обозначала не только власть, она обозначала единую цель на всем физическом плане. Можно было с уверенностью констатировать, что концентрация жизненной силы на физическом плане в единую волю было единым замыслом. Пий, так же понимал, что это в свою очередь не могло быть и конечным замыслом. Сам факт возможности прихода и существование на физическом плане духовной сущности говорил о развитие замысла – продолжении достижения конечной цели. Но в чем состоит эта цель? Чья она?

Уже поздно ночью Пий не спеша возвращался домой и проходя по набережной присел, ненадолго, на скамейку, на которой он часто любил сидеть и смотреть на движение воды, отражение огней противоположного берега в воде, как неожиданно услышал у себя за спиной незнакомый голос:

– '... и отделил Бог свет от тьмы ...'.

Пий не испугался, ни вздрогнул от неожиданности, наоборот в груди появилось чувство радости от встречи с кем-то близким, родным, он обернулся, позади стоял незнакомый человек, но его не было видно – он был как тень.

– Как странно, – ответил Пий, – я как раз думал о том, что вода одновременно отражает и свет, и тьму.

Они молча не спеша шли по дорожке, наконец человек произнес:

– Ты сказал: вода отражает и свет, и тьму, – помолчав, некоторое время, он продолжил задумчиво, – одновременно. Ты не находишь, что в этом твоем утверждении много не понятного, или не досказанного.

– Да, пожалуй. Еще свет может вода отражать, ..., но, тьму. Скорее тьма поглощает, берет, а может забирает, чем отдает.

– Пий, пойдем. Мне необходимо кое-что тебе показать. Здесь не далеко.

Они прошли метров сто и остановились у небольшого строения старой постройки, совсем заросшего в кустах. Пий всегда думал, что это техническое помещение работников парка или еще чего-то подобного, для хранения всякого инвентаря и садовой мелочи. Но незнакомец остановился у двери, достал ключи, отворил дверь, которая довольно сильно скрипела. Внутри было абсолютно темно, пахло затхлой сыростью.

– Пойдем, – сказал незнакомец, – и вошел внутрь, сразу растворившись в темноте.

Пий без колебаний последовал за ним.

– Иди вперед и не останавливайся, – услышал Пий голос незнакомца.

Они шли довольно долго, шагов не было слышно, потому что под ногами было что-то мягкое, бесшумное. Темнота была абсолютной, она окутывала Пия, и он ощущал ее как что-то плотное, как материю или массу какого-то вещества. Он все время пытался ее потрогать, почувствовать, до того темнота была осязаема. Наконец Пий не выдержал:

– Еще долго, вообще, как тут можно не заблудиться?

– Нет, здесь заблудиться невозможно, в прочем мы уже на месте. Теперь Пий приготовься. Встань прямо, посмотри вверх и попробуй подпрыгнуть, как можно выше.

Смотреть было не куда, но Пий все равно послушно запрокинул голову, присел и прыгнул вверх со всей силы. Оторвавшись от земли Пий почувствовал необъяснимую легкость и радость. Он приготовился приземлиться, но этого не последовало. Пий висел или летел.

– Слушай, я, похоже, завис, – сказал Пий, – и, что теперь делать?

– Ты не завис, – услышал у себя в голове Пий голос незнакомца, но это был не голос, а как будто мысль, – ты просто вышел из этого мира.

– Вышел из этого мира, – повторил Пий задумчиво про себя слова незнакомца, согласившись с этим утверждением. Он попробовал себя потрогать руками, но рук не было и не было ничего, только темнота и все. Пий растерялся, – и что теперь будет, как я обратно ... и зачем все это?

– Совет Миров в растерянности, нарушены связи времен, нет принципов управления и нет главного – понимания истинности процессов, происходящих во Вселенной. Потому Совет Миров обращается к Архонту с вопросом о том: что делать и что будет, как остановить погружающуюся в хаос установленную систему мироздания. Архонт пришел к тебе, и ты возвестил о наступлении новой эпохи, потому Совет Миров обращается к тебе, к тому, на котором лежит ответственность. Ты и только ты можешь и должен дать ответ и указать путь.

– То-есть я ответственен за то, что происходит во Вселенной с другими мирами? – с удивлением воскликнул Пий, – я, который и в других мирах-то еще, толком, можно сказать, не был, и понятия не имею о том, что вообще происходит!

– Кто Ты? – вдруг неожиданно резко раздался в сознании Пия вопрос.

– Я? – растерялся от неожиданности Пий, – я ... человек, зовут Пий, информатор с Земли ... и все собственно, – неуверенно начал думать про себя Пий.

Неожиданно, как молния, как тень, неуловимо пронеслась мысль кого-то еще, постороннего – чужая мысль, но очень четкая, как утверждение: '... они впервые пребывают в нерешительности – они не знают и не могут ничего предпринять. Они ждут помощи. Они остановились.'.

– Кто Ты: человек, информатор, Пий? – вопрос был жесткий.

Пий пытался шевелиться, но тела не было, и он это определенно чувствовал, но все равно он также чувствовал, как у него сильно бьется сердце, которого не должно быть и как его все больше захватывает нарастающее волнение.

– Я хочу уйти отсюда, – робко, просительски, промямлил про себя Пий.

Молчание!

И вот только тогда Пий почувствовал страх – он испугался. Испугался, как потерявшийся на улице ребенок, неожиданно не увидевший рядом родителей. Его охватила паника, он буквально застыл от ужаса. До этого момента все воспринималось, как прогулка, некое путешествие в неизведанное, но осознав, что не владеет ситуацией, не может ничего сделать и поняв свою беспомощность, Пий по-настоящему ощутил плотность тьмы. Она захватила его и держала, была тверда и неумолима.

– Где мы? – наугад спросил Пий.

– Нигде, – ответ пришел из неоткуда, даже не как мысль или звук, а как понимание, что это так и никак по-другому.

– Что я должен сделать, чтобы вернуться обратно? – Пий решил все-таки начать диалог с неизвестным.

– Что ты! – это был не вопрос – это снова было утверждение.

Данное утверждение застало Пия врасплох. Он никак не был готов воспринимать себя, как предмет. Но почему, вдруг я думаю, что кто-то со мной разговаривает и главное, о чем. Пий попытался взглянуть на себя со стороны, как бы чужими глазами, но получалось, что он себя ощущал привычным только для себя, который почему-то уверен, что все знают о том, кто он без объяснений. Но сейчас, кем я являюсь, осталось лишь мое сознание, не более. Тогда вопрос вполне правомочен: кто я сейчас, в данный момент? Или что!? Что я могу о себе сказать. Размышляя Пий почувствовал, что уверенность и спокойствие возвращаются к нему. Пий попробовал внутренне собраться, вспомнить или представить что-нибудь мысленно, какую-нибудь картину. Получалось плохо, собрать и задержать взгляд на чем-то одном было сложно, невозможно, все перескакивало с одного образа на другой, все неслось и перемешивалось: реальные воспоминания с вымышленными и никак Пий не мог остановиться, движение было не управляемым. Собственные мысли Пия не подчинялись ему. Может попробовать, что-нибудь сделать мысленно, а не пытаться удержать в себе картинку. Данная мысль пришла как-то сама собой – это была помощь, и эту помощь Пий ощутил именно в себе, а не откуда-то со стороны. Это даже не помощь, а внутренняя уверенность в правоте и значит все правильно, здесь в статичном нигде, только через движение – последовательность можно связать воедино некую осмысленную форму, которая и будет являться пониманием себя. Само-собой у Пия получилось задержаться на той самой дорожке вдоль реки: вот он идет по ней, все представлялось как на экране, вот он огляделся по сторонам, все образы срывались и перескакивали, но он упорно усилием воли заставлял себя оставаться на ней и у него это получалось. Река, противоположный берег, а если спуститься к реке, раньше он никогда не подходил к воде, но сейчас это ему казалось необходимым. Он осторожно спускается, присел на корточки и протянул руку, надо прикоснуться – Вода, Пий пытается ощутить ее прохладу, даже холод, зачерпнул ладонью, сквозь пальцы вода стекает ... Вода, берег, Пий смотрит на траву, деревья, кустарники, он все больше и больше прибавляет ощущений, образов. Он оглядывается и с удивлением отмечает про себя, что никогда прежде не замечал и даже не отдавал отчета себе в том, насколько все цельно, едино. Насколько все детали, казалось-бы независимые, самодостаточные, в то же время объединены в единую композицию. Пий обратил внимание на образ, который он использовал – Композиция! – почему именно этот, а не природа, или подобный. Пий с отчетливостью осознал, что все, без исключение все: и прошлое, и будущее, и настоящее, все духовное и материальное, и жизнь, и природу, и все-все, что бы сейчас он не пытался перебрать в своем сознании всегда воспринимал как целое, неделимое – как мир, который есть. Пий был поражен очевидным фактом – все создано и объединено по единому плану в композицию, в которой Пий тоже есть. Мир и Я не разделимы – это плод созидания, творения, творчества, единого замысла и продолжения. Грудь Пия захлестнула волна радости, счастья, в горле образовался комок, и он готов был плакать – плакать от необъяснимого чувства благодарности. Какое же это сильное чувство – благодарность, соединяющее творца и творение в единую композицию.

Я сейчас веду себя как человек, подумал Пий, хотя я сейчас только сознание, но ... Я – Человек!

– Я! – Человек! – Пий произнес раздельно, громко и четко, он даже услышал свой голос и смотрел прямо во Тьму. Тьма, так же в упор, смотрела в него – их взгляды были направлены внутрь друг друга, понимание происходящего медленно стало доходить до Пия – Тьма имеет взгляд, тело, разум. И еще Пий чувствовал, что все внутри него как-то странно вибрирует – это было обращение – тьма хотела о чем-то сообщить или спросить, но тут вдруг неожиданно Пию совершенно отчетливо послышалось, что его кто-то сзади окликнул, Пий резко обернулся назад и увидел, что он стоит на ногах, повернувшись спиной прямо перед выходом на улицу. Как странно, Пий даже не почувствовал, как вернулся, что он опять прежний в своем обычном состоянии, стоит на земле и видит через дверной проем знакомую картину – часть реки, дороги, противоположный берег. Пий рассматривал во тьме картину в раме дверного проема – вот оно окно стратегов, всегда законченный шедевр – творение неизвестного мастера.

Пий перешагнул порог и сразу оказался среди огней, звуков, ветра, движения, как будто вошел в этот мир из-за завесы, пересек некую невидимою границу. Пий сел на скамейку на берегу, смотрел на воду и размышлял о том, что теперь от прежней беззаботности, созерцательного состояния не осталось и следа. Пий очень хорошо запомнил это прикосновение тьмы внутри себя.

Через несколько дней, когда Пий после встречи с тьмой немного пришел в себя, собрался с мыслями, оно решил поговорить обо всем с Ноем. Он пошел к нему в башню стратегов, специально, чтобы побыть рядом с окном, заглянуть в него. Пий чувствовал, что окно таит тайны и самая из них главная, это история его создания.

– Ной, кто создал окно, когда и зачем? – Пий прямо с порога начал задавать вопросы. Ной, стоял посреди зала, заложив руки за спину, выждав незначительную паузу, глядя прямо в глаза Пий ответил: 'Для того что бы ответить я прежде должен знать в связи с чем задан вопрос, потому что видишь ли он может быть для каждого разным. Что привело тебя к нему?'

– Несколько дней назад ко мне подошел незнакомец и ... ну, ... в общем, мы зашли в одно помещение, ... я подпрыгнул и вышел из тела. А потом ... оказался в абсолютной темноте, ... то есть не совсем я, а только мое сознание ... совсем нигде ..., а это оказалась тьма, она живая и разумная, я ее почувствовал, а она начала задавать вопросы, кто я или что я, а ..., в общем когда я обернулся, то увидел окно – вот это самое, – Пий очень волновался, он боялся, что Ной не поймет самой сути произошедшего, что он отнесется скептически или просто не поверит в рассказ. Ной неподвижно стоял посреди зала и внимательно смотрел Пию в глаза, когда Пий закончил свое повествование, Ной задумчиво, все также заложив руки за спину, медленно начал ходить по залу, потом, остановившись, и, не обращая внимание на Пия, тихо произнес сам себе: 'Вот и все, значит вы встретились'. Потом, взглянув на Пия, неожиданно спросил: 'Может кофе выпьем. Вы ведь встретились, это же надо как-то отметить ... что ли ...'.

– Ной, ты чего, с тобой все в порядке? – Пий не ожидал такой реакции, – давай спокойно сядем, выпьем кофе, и я тебе по подробней расскажу.

Они долго сидели перед окном, удобно расположившись в креслах, пили кофе, а Пий, рассказывая, снова переживая произошедшее с ним до мельчайших деталей, вспоминал свои чувства, мысли, дополняя образы вспомнившимися подробностями. Он был поражен насколько он точно все запомнил и смог подобрать нужные слова, чтобы объяснить Ною самое главное. Ной слушал молча, не перебивая, и неотрывно смотрел на Пия.

– Вы встретились, – когда Пий закончил рассказывать после паузы произнес Ной.

– Слушай, что ты все повторяешь мы встретились. Ну да встретились, и что теперь. Что это все означает. Ты можешь мне помочь разобраться или все так и будешь повторять одно и то же, – Пий ерзал в нетерпении.

– Если вы встретились, что я еще могу сказать, – Ной немного помолчал и видимо собравшись с духом, продолжил, – ты встретился с ним. Послушай, Пий, как он выглядел, расскажи о нем по подробнее, что ты запомнил, какой он?

– О незнакомце? – не понял Пий, – а при чем тут он, просто человек. Правда лица я его не видел. – Пий в недоумении уставился взглядом в пол, а потом взглянув на Ноя вдруг признался – я его вообще не видел, он как тень, был просто рядом и ..., пожалуй, голос, только такой тихий, проникновенный, как будто внутри тебя и знакомый. Самое главное он как бы отвечал на мои мысли, а не говорил со мной.

– Может его вообще не было, а просто иллюзия или ожидание?

– Нет, ну что ты, мы же шли рядом, разговаривали, потом он сам при мне открывал двери ... нет он реален, в этом я убежден. Или ты хочешь сказать, что это все галлюцинации, мне привиделось.

– Ну, это мы скоро узнаем реален ли он или нет, а пока я тебе расскажу, что я понял из этого события. Когда человек думает, о чем либо, представляет мысленно себя где-то, то мы, как правило, не отдаем отчета в том, что все мысли, желания, чувства материальны, то есть они материализуются и исполняются в точности, как мы это представляли. Просто сказать – это реальные все вещи, как если бы ты это делал в привычной для тебя реальности. Потому людей всегда очень волнует вопрос, откуда все берется, случается с каждым то, что случается в жизни. Волшебство, реально ли оно или это чьи-то проделки. Словом, для человека существует потусторонний мир и одновременно не существует. Этот человек из потустороннего мира – ты сам, который живет в мире созданный твоими желаниями, образами, чувствами, и, соответственно, ты есть его образ, созданный и живущий его стремлениями, созданными в его мире или твоем. Немного не понятно, но все равно это надо, просто необходимо понять или принять на веру ... пока. То, что вы встретились это необъяснимо, не постижимо и я бы сказал невозможно. Но видимо что-то произошло настолько не ординарное, что это стало реальностью.

– Ной, мне вдруг сразу стало все понятно, – Пий весь выпрямился в кресле, – ну конечно это я. Я еще все пытался вспомнить, что я это все уже чувствовал и знал, и как только ты сказал это я все вспомнил. Гений, который сопровождает человека, помнишь из третей эпохи, ну да, конечно, тот самый, всегда молчащий внутренний наблюдатель – собеседник, только в этот раз он вышел из-за ширмы и говорил со мной. Это был он. Значит, все-таки, правда, что мы встретились. – Пий просто ликовал от оправдавшихся надежд и ощущения важности открытия. – Но ведь это же не праздная прогулка, это что-то же должно означать.

– Я продолжу, – спокойна сказал Ной, – да, это был гений. Но, самое главное не в этом. Помнишь, ты сказал, что никак не мог зафиксировать статичный образ, мысли неслись как вихрь, неуправляемо, но, как только ты начал создавать собственный образ движения, тебе удалось зафиксировать поток, и ты еще упомянул, как в кино.

– Да, пожалуй, как со стороны или точнее кем-то и этот кто-то я.

– В третей эпохе очень большое значение имели отдельные понятия искусства и науки, так называемые интеллектуальные открытия в сознании. И одним из важнейших достижений они получили, когда смогли, как ты говоришь, зафиксировать не статичный образ, а движение, динамику, одним словом они объединили научное мышление и художественное в одном – в кинематографе. Поверь мне, это достижение можно сказать фундаментальное, потому что последовательность событий от прошлого через настоящее в будущее было зафиксировано в едином созданном образе. И вот тогда в конце третей эпохи появился человек, который создал картину, и она, по-моему, является тем самым кодом, что закончил третью эпоху и открыл путь к пятой – нашей эпохе. К той самой, к которой мы пришли? Нет – к тому, кем мы сегодня являемся. Весь фильм по сути есть окно стратегов, каждая сцена, кадр, фраза, все нацелено на движение образа к цели. Но, к какой? Посмотрим на центральный образ – за высоким столом стоят три человека: посередине лицом к нам некий сталкер – никто по сути, справа от него ученый – профессор, по левую сторону – писатель. Зачем они собрались здесь, цель – для того, чтобы попасть в одно место, где исполняются желания – заветные желания. Три фигуры по сути составляют из себя единое – будь то социальное общество, человек или суждение. Но вот парадокс, за желаниями для себя, и, заметь, отдельно, каждый только для себя, направляются двое из троих: ученый и писатель, а третий является лишь их проводником. Но разве у него у самого нет желаний? Вот вслушайся в ход их рассуждений:

'ПРОФЕССОР (говорит и вяжет бинтики к гайкам). Ну, и наконец решили... что метеорит этот... не совсем метеорит. И для начала... поставили колючую проволоку, чтоб любопытствующие не рисковали. Вот тут-то и поползли слухи, что где-то в Зоне есть место, где исполняются желания. Ну, естественно... Зону стали охранять как зеницу ока. А то мало ли у кого какие возникнут желания.

ПИСАТЕЛЬ. А что же это было, если не метеорит?

ПРОФЕССОР. Ну я ж говорю, не известно.

ПИСАТЕЛЬ. Ну, а сами-то вы что думаете?

ПРОФЕССОР. Да ничего я не думаю. Что угодно. Послание человечеству, как говорит один мой коллега... Или подарок.

ПИСАТЕЛЬ. Ничего себе подарочек. Зачем им это понадобилось?

СТАЛКЕР (за кадром). Чтобы сделать нас счастливыми!'

Сталкер, по сути и замыслу автора, есть сама совесть, связующая и единственная имеющая право достигнуть места, где исполняются желания – то есть счастья. Но что же такое счастье? И совесть об этом говорит:

'СТАЛКЕР. Это н-неправда! Неправда! Вы... Вы ошибаетесь! (Стоит на коленях в воде, смывает слезы и кровь с лица, плачет.) Сталкеру нельзя входить в Комнату! Сталкеру... вообще нельзя входить в Зону с корыстной целью! Нельзя; вспомните Дикобраза! Да, вы правы, я – гнида, я ничего не сделал в этом мире и ничего не могу здесь сделать... Я и жене не смог ничего дать! И друзей у меня нет и быть не может, но моего вы у меня не отнимайте! У меня и так уж все отняли – там, за колючей проволокой. Все мое – здесь. Понимаете! Здесь! В Зоне! Счастье мое, свобода моя, достоинство – все здесь! Я ведь привожу сюда таких же, как я, несчастных, замученных. Им... Им не на что больше надеяться! А я могу! Понимаете, я могу им помочь! Никто им помочь не может, а я – гнида (кричит), я, гнида, – могу! Я от счастья плакать готов, что могу им помочь. Вот и все! И ничего не хочу больше. (Плачет.)

...

ПИСАТЕЛЬ (говорит очень уверенно). Да здесь он понял, что не просто желания, а сокровенные желания исполняются! А что ты там в голос кричишь! ...

... Да здесь то сбудется, что натуре своей соответствует, сути! О которой ты понятия не имеешь, а она в тебе сидит и всю жизнь тобой управляет! ...'

Жить по совести и следовать за ней, что бы она и только она была твоим проводником, твоей сутью, не легко. Но это единственный путь к счастью. Цель совести, ее единственное желание сделать счастливыми несчастных, жизнь для других – в этом ее суть. Потому по правилам у стратегов нет ничего своего и живут они не для себя, а исключительно занимаясь вопросами общества, в интересах общества и каждого ее члена в отдельности по коду совести. Пятая эпоха – эпоха сострадания смогла наступить только благодаря тому, что человек получил код совести и следовал ему. Только тогда, когда личность триединства стала в обществе следовать по пути совести, ты возвестил о начале пятой эпохи. Но, почему, давай подумаем, коли третья эпоха получила код совести, а он и являлся целью достижения пятой эпохи, что может быть кодом или ключом, открывающим дверь в седьмую эпоху? Ведь этот код должен быть озвучен сейчас, ты не находишь?

Пий сидел, не двигаясь, пораженный услышанным. Рассуждения Ноя, собственные переживания, мысли, все перемешалось и толпилось в его голове.

– Открытие одного человека, даже в одной фразе, сказанная, пусть и персонажем фильма, может являться открытием будущего перед всеми. Это не вероятно – в малом великое. – Пий перевел дух, – гений не просто может подсказать, надо иметь возможность и готовность принять, услышать, понять и, что еще более важно, суметь передать, донести до всех суть – только тогда сбудется! – Пий откинулся на спинку кресла с облегчением. – Окно стратегов – окно Абсолют, дар творца.

– Да, это дар нам от творца. Мы можем увидеть и уловить только очень малую часть этого дара, но мы очень хорошо отдаем себе отчет в том, что это бесконечно ценно для всех. Теперь я отвечу на твой вопрос, как и кем создано окно стратегов. Ты надеешься, что получишь ответ. Так вот – Нет! Кроме вопросов ты не получишь от меня ничего. И не потому, что скрываю от тебя ответ, просто я сам пока его не нахожу ..., более того, я не знаю даже, как поставить вопрос о даре. Что это? – Ной откинулся в кресле, немного помолчал, потом неожиданно резко встал прямо перед окном, повернулся к Пию и сказал, – все началось вот на этом самом месте. Прямо, здесь где я сейчас стою в то утро стоял дед Белен или Велен, не могу вспомнить. Он тогда назвался, но как-то неожиданно после встречи имя исчезло из памяти, осталось отдаленное воспоминание звучания. Я его просто помню, как дед. Я был еще совсем молодым человеком и только получал наставления от стратегов, выполнял мелкие поручения, а о том, что я смогу стать стратегом тогда не было и речи. Так вот, в то утро я пришел по раньше, чтобы сделать кое какую работу и, входя в комнату, увидел у окна стоящего старика. Седой, волосы до плеч, небольшая борода, в помятой одежде. Обычный старик, но как он попал сюда, кто его впустил в закрытое здание. В прочем, это не важно, он повернул в мою сторону голову и глаза у него такие ... улыбающиеся, с искринками: 'Ты часто заглядываешь в окно, – указал он одними глазами не на окно, а на то, что было снаружи, – и, как ты находишь, есть какая ни будь связь между движением воды и картиной художника?' Я был в шоке, только вчера я смотрел фильм, где мне особо врезались в память кадры движения травы в воде и картины Брегеля. Без слов я понял, на что указывал он мне своим вопросом.

– Окно, рама, кадр ... все имеет границу. Внутри границ восприятием сложена определенная композиция, информационная или художественная – начал я ему объяснять свое понимание. – Наши глаза так устроены, что все видимое мы воспринимаем в границах, ... мы собираем некую композицию из узнаваемых образов, а потом интерпретируем увиденное в смысловой ряд последовательностей.

– Да? Ты так думаешь? А приходилось ли тебе сомневаться? Вдруг, то что ты увидел или услышал не укладывается в узнаваемые образы и последовательность нарушается, что тогда?

– Тогда ... видимо ... надо принять новые образы или быть готовым изменить свои убеждения о том, что для тебя было истиной ..., то есть я хотел сказать, что ... – но, я не знал, что сказать, его вопросы поставили меня в тупик. Я начал волноваться, чувствовал, что ответ прямо здесь передо мной и я его вижу или слышу, но не могу никак понять, о чем в сущности он меня спросил. Тогда, вдруг, просто так, без понимания, что говорю, я сказал – но, наверное, в таком случае не стоит держаться за то, что знаешь, как тебе это кажется, а просто остановиться, понаблюдать за процессом, который имеет свое время, пространство, движение, последовательность, ... ну, не знаю, еще что ни будь, что ..., – Ной вдруг замолчал, задумчиво вглядываясь в окно, а потом, также задумчиво, для себя произнес, – ты знаешь Пий, я вот тебе говорю сейчас, а сам для себя все время повторяю, как тогда в разговоре с ним, но тогда я этого не понял, а потом, через много времени до меня дошло, что тем одним словом сомнение он поставил передо мной непреодолимую стену между пониманием и не пониманием. Понимание – там – за стеной сомнения, а здесь, на этой стороне его нет, а есть, как я говорил, всякие истины в последней инстанции ..., вот этот диалог:

'ПИСАТЕЛЬ. Дорогая моя! Мир непроходимо скучен, и поэтому ни телепатии, ни привидений, ни летающих тарелок... ничего этого быть не может. Мир управляется чугунными законами, и это невыносимо скучно. И законы эти – увы! – не нарушаются. Они не умеют нарушаться.

На экране – Писатель и Дама. Писатель говорит, нервно расхаживая вокруг нее.

ПИСАТЕЛЬ. И не надейтесь на летающие тарелки. Это было бы слишком интересно.

ДАМА. А как же Бермудский треугольник? Вы же не станете спорить, что...

ПИСАТЕЛЬ. Стану спорить. Нет никакого Бермудского треугольника. Есть треугольник а бэ цэ, который равен треугольнику а-прим бэ-прим цэ-прим. Вы чувствуете, какая унылая скука заключена в этом утверждении? Вот в средние века было интересно. В каждом доме жил домовой, в каждой церкви – Бог... Люди были молоды! А теперь каждый четвертый – старик. Скучно, мой ангел, ой как скучно.

Теперь видно, что они стоят у элегантного автомобиля.

ДАМА. Но вы же сами говорили, что Зона – порождение сверхцивилизации, которая...

ПИСАТЕЛЬ. Тоже, наверное, скука. Тоже какие-нибудь законы, треугольники, и никаких тебе домовых, и уж, конечно, никакого Бога. Потому что если Бог – это тот самый треугольник... хм, то и уж просто и не знаю...'