Текст книги "Словацкие сказки. Книга 1"

Автор книги: Павел Добшинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Радуз и Людмила

Жил когда-то король и было у него три сына и одна дочка.

– Слышь-ка, жена, – говорит он однажды королеве, – многовато нас стало, надо что-то придумать, иначе не прокормимся. Давай-ка пошлем одного из сыновей службу искать, пускай живет, как знает.

– Что ж, – согласилась королева. – Я не против. Надо, пожалуй, Радуза послать.

– Правда твоя, – король в ответ, – и я его наметил. Начинай собирать. Авось, не пропадет!

И собрали Радуза.

Радуз с отцом-матерью простился и отправился в путь. Долго шел, пока не добрался до дремучего леса. Видит на поляне одинокий дом стоит.

– Ну-ка, зайду я в этот дом, может какая-нибудь работа найдется!

А в том доме жили трое: ведьма, муж ее ведьмак и де́вица-красавица Людмила.

– Дай вам бог счастья, добрые люди! – поклонился им Радуз.

– И тебе того же, – отвечала ведьма, – ты откуда явился?

– Да вот службу ищу, может, возьмете?

– Э, сынок, – ухмыльнулась ведьма, – каждому хлебушка хочется, да не каждый заработать умеет. Ты на какое дело мастак?

– Хвалиться не стану, а работать буду не за страх, а за совесть!

Не хотелось ведьме его в работники брать, да ведьмак за него словечко замолвил, она и согласилась. Ночь Радуз отдохнул с дороги, а утром проснулся и к ведьме пошел:

– Что сегодня делать велите, хозяйка?

Ведьма его с ног до головы оглядела и к оконцу подвела.

– Взгляни, – говорит, – в окно, что там видишь?

– А ничего такого! Пустошь средь леса.

– То-то и дело, что пустошь. Получай-ка деревянную мотыгу да ступай на ту пустошь, вскопай ее и деревья посади, и чтоб к утру выросли, отцвели да плоды народили, а утром мне те плоды принеси. Ну, ступай.

Радуз идет, ума не приложит: «Где ж это слыхано, чтоб эдакую пустошь деревянной мотыгой вскопать, да еще к утру!»

Начал землю копать, копнул три разочка, и мотыга развалилась! Понял Радуз, что от такой работы толку не будет. Швырнул обломок, уселся под дерево, сидит горюет.

А ведьма лягушек наварила, велит Людмиле батраку обед нести. Людмила все поняла, улучила минутку, когда ведьма вышла, схватила ведьмину палочку, что на столе лежала, приметила где ее взяла, а сама думает: «Как же он, бедняжка, станет лягушек есть? Отнесу-ка я ему лучше свой обед». Пришла к Радузу, видит – он сидит, горькую думу думает.

– Не тужи! – говорит Людмила Радузу. – Хозяйка тебе тут вареных лягушек послала, да я их выкинула. Вот тебе мой обед! А насчет работы не беспокойся, гляди: вот палочка – она нам поможет. Стукнем о землю, к утру всё вырастет, зацветет, родит, как хозяйка велела.

Не знает Радуз, как Людмилу благодарить.

А Людмила ударила палочкой по земле и тут же стали фруктовые деревья расти. Они росли, цвели и покрывались плодами. А Радуз тем временем наелся вволю и повеселел. Сели они с Людмилой, любезный разговор завели, так бы и сидели до вечера, да ее дома ждали.

Утром Радуз принес полную корзину плодов и отдал ведьме.

Ведьма удивилась, только головой покачала.

– А сегодня что делать велите? – спрашивает Радуз. Подводит его ведьма к другому окну, спрашивает, что он видит.

– Вижу я скалистый косогор, на нем колючий терновник растет.

– То-то и оно! Бери-ка за дверью мотыгу да ступай на косогор! Выкорчуй терновник, посади виноградную лозу, и чтоб к утру мне был виноград.

Пошел Радуз, стал терновник корчевать. Ударил разок деревянной мотыгой, ударил другой, она и разлетелась на три куска.

«Что мне теперь, бедному, делать?» – думает он.

Отшвырнул ручку от мотыги и уселся на камень. Сидит – горюет. Разве сделаешь всё это к утру! Ждет, что дальше будет. Ведьма в это время наварила полный горшок змей. Подошло время обеда, она и говорит:

– Тащи, Людмила, работнику харчи!

Послушалась Людмила, стала собираться, захватила с собой палочку и свой обед.

А Радуз сидит ее дожидается, дождаться не может. Увидал – сердце в груди от радости так и запрыгало.

– Пришла наконец! Я здесь с утра маюсь, ничего сделать не могу, мотыгу сломал, видно мне совсем пропадать, коли ты не поможешь!

– Не мучь себя напрасно, – успокаивает его Людмила. – Тут хозяйка тебе змей наварила, да я их выкинула, а тебе свой обед принесла. И палочку захватила; виноградник сейчас готов будет, а завтра виноград соберешь и ей отнесешь.

Подала ему обед, стукнула палочкой о землю и тотчас же потянулась вверх лоза. Она цвела, отцветала и вот уже наливаются соком виноградные гроздья!

Радуз и Людмила рядышком посидели, побеседовали, потом Людмила взяла горшок и палочку, поднялась и домой побежала. А утром Радуз явился, винограду принес.

Ведьма своим глазам не верит, а Радуз опять работу спрашивает.

Ведьма его к третьему окошку подводит, велит поглядеть и спрашивает, что видит.

– Вижу я большие камни!

– То-то и оно! Намели мне из них муки да хлебы испеки! Коли не выполнишь – не сносить тебе головы!

Струхнул Радуз, да делать нечего. Отправился на работу. А ведьма успокоиться не может! Как это Радуз два ее приказа выполнить сумел?

– Эй, старик, – говорит она ведьмаку, – тут что-то не ладно. Не иначе наша девчонка с работником сговорилась! Где ему самому с такой работой справиться! Только напрасно радуются, я их на чистую воду выведу, тогда им, голубчикам, не поздоровится! Нынче сама обед понесу.

– Брось, – отвечает ведьмак, – Людмила девчонка хорошая, преданная. Оставь ты их в покое! Не тронь!

– Нет, старик, я чую тут что-то не ладно! Недаром во мне все так и кипит от злости!

– Хватит, старуха, злиться! Нечего дурью маяться!

Угомонилась ведьма.

Сварила на обед ящериц и отправила Людмилу к Радузу. Но Людмила услыхала, о чем ведьма с ведьмаком спорит, схватила со стола палочку, спрятала под фартук, взяла горшок с ящерицами и пошла.

Радуз к тому времени камней надробил, – да что толку? Какая из камней мука! А про хлеб и говорить нечего. Ждет Радуз свою Людмилу, не дождется. А она уже тут, как тут!

– Мне, – говорит, – старуха велела тебя ящерицами потчевать, да разве можно человека такой дрянью кормить? Я тебе свой обед принесла! Да только хозяйка почуяла, что я тебе помогаю. Совсем было собралась к тебе, а хозяин ее отговорил. Коли до этого дойдет, нам с тобой конец!

– Душенька ты моя, любезная, я ведь знаю, что ты мне жизнь спасла, – отвечает ей Радуз. – Как только тебя благодарить-то?

Сидели они сидели, задушевно беседовали, тут Людмила про работу вспомнила.

Палочкой по камням хлестнула, и мельница появилась, вот уже и жернова грохочут, мука в колоду сыплется, тесто подходит и печь топится.

Людмила собралась и домой побежала.

Утром Радуз старухе хлебы принес. Увидала ведьма – чуть от злости не лопнула. Но смолчала и только такие слова выдавила:

– Вижу я, что ты в работе усерден, все, что я велела, сделал. Теперь ступай отдыхать.

Наступил вечер. Ведьма пошепталась со своим мужем, велит Радузу в большой котел воду носить. Радуз воды наносил, а ведьма к котлу старика приставила воду кипятить, а как закипит, приказала ее будить.

Людмила сразу все поняла. Побежала, хмельного вина старику несет. Тот вино выпил и уснул.

А Людмила к Радузу пришла и говорит:

– Коли до утра отсюда не уйдешь, она тебя в кипятке сварит. Я тебе помогу, давай вместе скроемся. Только клянись, что никогда меня не забудешь!

Поклялся Радуз. Да только он и без клятвы не отдал бы свою Людмилу никому на свете!

Тогда Людмила плюнула в очаг на головешку, схватила волшебную палочку и они побежали прочь из ведьминого дома. Вскоре проснулся ведьмак.

– Работник, – спрашивает он. – Ты еще спишь?

– Не сплю, – отвечает слюна на головешке, – только потягиваюсь!

Ведьмак опять за свое:

– Работник, подымись, подай мне сапоги!

– Бегу, бегу, – отвечает слюна на головешке. – Только обуюсь!

Тут и ведьма проснулась.

– Людмила, подымайся, неси мне юбку и фартук!

– Сейчас иду, только приберусь! – отвечает слюна на головешке.

– Что это ты так долго обряжаешься? – удивляется ведьма.

– Сейчас, сейчас! – отвечает слюна.

Ведьме не терпится, подняла голову – глядь, а постель-то пустая.

– Ах, ты старый хрыч, ведь они удрали! Постели пустые! – кричит ведьма мужу.

– Гром их разрази! – поддакивает ведьмак.

Вскочили ведьма с ведьмаком, ведьма бранится:

– Все твоя Людмилка! Ну и провела ж она нас! Будешь другой раз на молодых надеяться, старый сапог!

Ведьмаку и сказать нечего.

– Немедля беги за ними, хватай и сюда волоки! – кричит ведьма.

Собрался старик и припустился вдогонку за беглецами.

Говорит Людмила Радузу:

– Что-то у меня левая щека горит, – оглянись, мой милый, что там видишь?

– Ничего не вижу, – отвечает Радуз, – только черная туча летит!

– Нет, это старик на черном крылатом коне. Надо спасаться, – крикнула Людмила – да как стукнет палочкой о землю. Земля стала пашней, Людмила – пшеницей, а Радуз – жнецом.

Велит Людмила Радузу ведьмака ждать, а на его вопросы отвечать с умом. Тут и старик с бурей да градом на черной туче примчался, хорошо еще всю пшеницу не побил.

– Эге, дед, – говорит ему жнец, – все равно вам всю пшеницу не положить, кое-что мне останется.

– А я ее вовсе не трону, – отвечает ведьмак, и спускается вниз, – коли скажешь мне, не пробегала ль тут парочка?

– Пока я пшеницу жал, здесь ни одной живой души не было. Говорят, в те времена, когда сеяли, какие-то двое вроде бы проскочили!

Покачал ведьмак головой, исчез в туче и домой полетел. Радуз с Людмилой дальше побежали.

– Ты что так скоро вернулся, хозяин? Что успел сделать? – спрашивает ведьма.

А он в ответ:

– Кто их знает, куда они подевались! Я там живой души не видал, только жнеца, что пшеницу жал.

– Это они и были! Ох, и обманули ж тебя, дурня старого! Хоть бы один колосок с собой прихватил! Ступай за ними немедля!

Послушался старик и улетел.

– Что-то у меня левая щека горит! – молвит Людмила. – Обернись, Радуз, погляди, что там делается?

– Ничего, – отвечает Радуз, – только серая туча летит.

– Нет, не туча – это ведьмак на сером крылатом коне. Ты его дождись и не бойся! На вопросы с умом отвечай.

Ударила палочкой по своей шапочке и превратилась шапочка в часовенку, она – в мушку среди тучи мушек, а Радуз в отшельника.

Налетела серая туча со снегом да такую стужу нагнала, что крыша на часовне затрещала.

Ведьмак слез с крылатого коня и прямо к отшельнику:

– Не видали, – спрашивает, – двух прохожих – парня да девку?

– Откуда им тут взяться? – отвечает отшельник. – Я здесь с незапамятных времен со своими мушками живу. Слыхал, что когда часовню строили, какая-то парочка проходила. Что-то вы холоду напустили, еще всю мою паству поморозите!

– Не бойся, я домой вернусь, зря, видно, спешил-старался! – сказал ведьмак и назад поворотил.

А старая ведьма его во дворе поджидает. Увидала, что он один возвращается и ну браниться:

– Ах ты, старый недотепа, опять один идешь, никого не ведешь, где ты их оставил?

– Нигде не оставил, там нету никого! Только часовня да отшельник с мухами. Я на них такого холоду напустил, что всех чуть не поморозил!

– И дурень же ты! Ведь это они и были. Хоть бы дранку с крыши принес! Ну, погоди, я сама за них возьмусь!

Собралась и помчалась вслед за беглецами.

– Что-то у меня левая щека горит! – молвила Людмила. – Обернись, Радуз, погляди, никто нас не догоняет?

– Догоняет, – отвечает Радуз, – красная туча на нас движется.

– Это не туча, а старая ведьма на красном крылатом коне; собери все силы, эту ведьму не так-то просто обмануть. Я превращусь в золотую утку и поплыву по морю, а ты опустись под воду, не то она тебя огнем спалит. Как начнет ведьма меня ловить, ты беги и хватай коня под уздцы, остальное я сама сделаю и все хорошо обойдется!

Тут ведьма налетела, все на своем пути огнем сожгла. У самого моря с коня соскочила и кинулась утку ловить. А утка ее в сторону уводит, от коня подальше.

Радуз из моря выскочил и крылатого коня под уздцы схватил. Утка к нему подлетела, обернулась девушкой, оба они на коня вскочили и помчались далеко за море.

Увидала их ведьма, проклятья вслед шлет: чтоб Радуз Людмилу позабыл, коли его кто-нибудь поцелует, а Людмила, чтоб семь лет своего милого не видала!

Обратно старая карга уже пешком шла – все ее волшебство пропало! А ведьмак над ней потешался: надо же, такую хитрую ведьму провели!

Добрались, наконец, Радуз и Людмила до города, где родители Радуза жили.

– Какие у вас новости? – спрашивает Радуз встречного горожанина.

– Новости, говоришь? Да вот какие: и король, и его сыновья и дочери – все померли, осталась только старая королева, да и та всё плачет о пропавшем сыне. Так что веселого мало. Зато свары да брани хоть отбавляй: все на королевский трон метят!

– Померли! – охнул Радуз. – Плохо дело.

Отошел он от горожанина, Людмилу в сторону отвел.

– Давай, Людмила, так сделаем: ты здесь возле колодца сиди, чтоб в рваном платье к моей матушке не являться. Спрячься за тем густым деревом и жди, когда я вернусь. А я в замок пойду. Коли меня признают и королем сделают – вернусь за тобой и красивое платье принесу.

Согласилась Людмила, и Радуз в замок ушел. Мать его узнала, кинулась навстречу! Обнимает, хочет поцеловать, но Радуз не дается.

Все его признали, королем объявили и устроили веселый пир.

Радуз с дороги притомился, лег отдохнуть, а когда спал, пришла королева-мать и горячо расцеловала сыночка в обе щеки. В ту же минуту забыл он про Людмилу, будто вовсе ее и не было. А вскоре на другой женился.

Долго плакала Людмила в одиночестве, не знала, бедная, что делать, куда деваться. А потом пошла к крестьянскому дому, неподалеку от замка встала и превратилась в стройный тополь. Все любовались красивым деревцем, только королю оно мешало, говорил, не дает из окна глядеть!

И приказал король тополь срубить. Как мужик ни просил, ни уговаривал, ничего не помогло. Срубили тополь.

Вскоре у самого замка кудрявая груша выросла, а на ней золотые плоды налились. Вечером плоды соберут, а к утру опять дерево золотыми грушами обсыпано. Королю это дерево очень по сердцу пришлось. Зато королева его видеть не могла.

– Хоть бы эта груша, – твердила она, – поскорее пропала, так я ее ненавижу!

Король ее и так и сяк уговаривает, просит не трогать дерево, но она до тех пор приставала, пока он по ее не сделал и не велел грушу срубить.

Вот уже семь лет к концу подошли. Превратилась Людмила в золотую утку. Плавает по озеру под королевским окном и все кричит да кричит. Увидал ее король, стал думать, припоминать, где он такую же уточку видел? Приказал утку поймать. А никто не может. Собрали со всей страны птицеловов да рыбаков и тем она в руки не дается. Король совсем терпенье потерял.

– Коли никто мою волю исполнить не может, пойду сам счастья попытаю.

Пошел к озеру, стал утку ловить. Утка из стороны в сторону мечется, король за ней, схватил в конце концов. Только в руку взял – она в красавицу Людмилу превратилась и говорит:

– Хорошо ж ты, Радуз, меня за верность отблагодарил! Но я тебя прощаю!

Обрадовался Радуз, повел свою Людмилу в замок, к старой королеве и сказал:

– Она мне жизнь спасла, она и будет моей женой!

Ту жену из замка попросил, и на Людмиле женился. Сыграли они веселую свадьбу, и зажили счастливо. И сейчас живут, коли не померли.

Олененок

Жил когда-то бедный лесник. Жена у него умерла, осталось двое деток, Эвичка да Яник. Лесник женился во второй раз. Ох, и натерпелись же бедные дети от ненавистной мачехи! Слова доброго не слыхали, взгляда ласкового не видали, каждый божий день она их бранила да наказывала.

В те времена люди бедно жили, а уж лесникам и вовсе туго приходилось.

Бывало по три дня нет в доме ни кусочка хлеба.

Однажды утром спрашивает лесник:

– Жена! Чем сегодня детей кормить будем?

– А я почем знаю? – отвечает она. – Ступай в лес, может, что принесешь.

Пошел лесник в лес. Уже смеркаться начало, а он только одну птицу поймал.

– Получай птицу, – говорит он жене, – да свари на ужин.

Сварила она птицу, каждому досталось по кусочку, облизнулись, но досыта не наелись. На другой день лесник опять спрашивает:

– Что мы есть будем?

А жена отрезала:

– Что ты все ноешь да стонешь. Ступай лучше в лес на охоту!

Отправился лесник на охоту. На этот раз посчастливилось ему зайца поймать. Обрадовался он, принес добычу жене, велел на ужин изжарить, а сам обратно в лес вернулся, может, опять повезет.

Мачеха зайца освежевала, собралась на противень класть, да задумала по воду сбегать. Пока ходила – откуда ни возьмись кошка! Схватила зайца и была такова. Вернулась мачеха, увидала, что стряслось, чуть замертво не грохнулась.

Стала думать, чем мужа кормить? Да еще его деток мерзких? «Убью-ка их, а мужу скажу – в лес убежали и не вернулись».

Вышла во двор, кричит:

– Дети, соберите хворосту, будем мясо жарить!

Дети хворост собирают, сестрица братцу и говорит:

– Кто знает, зачем мачехе хворост понадобился!

– Мясо жарить, – отвечает братец.

– Нет, слыхала я, как она бормочет: «Сегодня очередь мальчишки!» Видно, она что-то недоброе замышляет!

– Ох, сестрица, я боюсь!

– Не бойся, братец! Как вернемся домой, я стану просить, чтоб мачеха мне волосы расчесала. А ты мою ленту схвати, и поскорей с ней из дому беги! Я – за тобой, так и убежим.

Притащили дети хворост, мачеха их хвалит: молодцы, дескать, быстро управились. Эвичка просит ее косу заплести, а она отвечает:

– Сначала воду в большой котел наноси!

Эвичка воду наносила и побежала на чердак, там у нее два яблочка-дичка́ припрятаны были. Взяла она яблочки и вернулась к мачехе.

Мачеха расплела Эвичке косу, ленточку в сторону отложила, стала ей волосы расчесывать. Тут Яник в комнату вскочил, схватил ленту и помчался прочь из дому! Эвичка за ним бежит и кричит: «Отдай мою ленту! Отдай мою ленту!»

Мачеха подождала немного и за ними во двор выскочила, глядит, а они уже далеко убежали. Поняла она, что дети ее провели, рассвирепела, кричит, что есть сил:

– Чтоб вам в того зверя превратиться, из чьего следа воды напьетесь!

Бегут братец с сестрицей по горам, по долам, куда глаза глядят. Солнце высоко стоит, припекает. Стала Яника жажда мучить. Видит он медвежий след, в нем водица дождевая отстоялась.

– Эвичка-сестренка, я пить хочу!

– Ах, не пей, братец, не пей! Ведь это медвежий след. Напьешься, превратишься в медвежонка! Съешь-ка лучше яблочко-дичо́к, утоли жажду.

Съел Яник яблоко, утолил жажду.

Шли-шли, глядят, – волчьи следы. Яника еще больше жажда мучит.

– Эвичка-сестричка, я пить хочу. Напьюсь-ка из лужицы!

– Ох, не пей, братец, не пей! Напьешься из волчьего следочка, волчонком станешь! Съешь-ка лучше яблочко! – просит сестрица.

Яник съел яблоко, утолил жажду.

Идут они дальше. А солнце все сильнее печет, Яник совсем из сил выбился.

– Эвичка-сестричка, дай мне еще яблочко?

– Ах, братик, мой братик, нету у меня больше яблочка, потерпи немножко, тут колодец неподалеку!

Видят – оленье копытце, а в нем водица.

– Эвичка-сестричка, не могу больше терпеть, напьюсь из оленьего копытца!

– Ах, братец, не пей, станешь олененком!

Не успела оглянуться, а Яник уже к копытцу прильнул, напился и тут же превратился в олененка.

Эвичка увидала, руки белые ломает, горькими слезами заливается:

– Ах, братец, мой несчастный, что мне с тобой делать? Налетят собаки, тебя растерзают! Охотники придут и тебя убьют!

Эвичка слезы льет, а олененок печально бредет рядом. Не прошли и десятка шагов, видят родничок, чистый, как стеклышко. Напилась девочка ключевой водицы, и тут же у ней во лбу золотая звезда засияла и волосы стали золотыми. Дальше идут, перед ними полянка, на полянке сена копна.

– Здесь мы, братец-олененок, жить останемся, – говорит сестра, – здесь нас мачеха не отыщет!

Забились от дождя и ветра в сено, скоротали ночь. А как солнышко взошло, села Эвичка на сено, золотые волосы расчесывает, а сама слезами заливается, приговаривает:

– Знала бы родная матушка, что я на сене сижу, золотые волосы чешу, она бы меня пожалела!

Стали они в лесу жить, олененок траву щиплет. Эвичка ягоды-корешки собирает. Много времени с той поры прошло.

Хаживал в этот лес на охоту молодой король.

Сидит однажды Эвичка на сене, золотые волосы расчесывает, вдруг олененок со всех ног бежит, за ним собака. Олененок в сено забился, а собака Эвичку увидала, хвостом завиляла и назад к своему хозяину помчалась.

Король собаке кусок мяса кинул, собака мясо схватила, девушке отнесла и к хозяину вернулась! Он опять ей мясо дает, собака опять куда-то мясо тащит. В третий раз король собаке мясо кидает, а сам за ней идет. Видит на сене девушка сидит.

– Ты что здесь делаешь? – удивился король.

Все-все ему Эвичка поведала, выслушал король и спрашивает:

– Пойдешь со мной?

– Нет, не могу, ведь вы олененка убить велите! – отвечает Эвичка.

– Не бойся, – успокаивает ее король. – Никто твоего олененка не тронет. Вам обоим у меня будет хорошо!

Понравились Эвичке добрые слова молодого короля, не стала она противиться, села вместе с братцем-олененком в карету и поехала во дворец.

Во дворце с Эвичкой обходились ласково, ничего для нее не жалели. И братца-олененка не обижали.

Что ни день у Эвички новые наряды, один другого богаче, учителя к ней ходят, наукам королевским обучают.

Расцвела Эвичка, как маков цвет, а как в возраст стала входить – взял ее король в жены. Перед свадьбой поклялся он молодой жене, что никогда олененка в обиду не даст.

Худо ли хорошо ли дело будет – кто знает!

Жила в том замке старая карга, лютую злобу она на короля таила, что женился он на Эвичке, а не на ее дочке.

Собрался король на войну идти. Приказал старухе, чтоб королеве верно служила, она вскоре ребенка ожидала.

Родился красивый мальчик с золотой звездочкой во лбу. Приболела королева, лежит в постели пить просит, а старуха ей и говорит:

– Под окном река течет нагнись, да попей!

– Как же мне нагнуться, ведь у меня сил нет!

– А мне-то что, – шипит старуха, – не хочешь, не надо, я тебе не слуга!

Королеву жажда совсем замучила, ухватилась она за подоконник, перегнулась, старуха подскочила да в воду ее и столкнула, а в постель свою дочку положила. Но мальчонку с золотой звездочкой во лбу трогать не стала.

Королева не утонула, а обернулась золотой уточкой и стала вместе с другими утками по реке плавать.

Мальчик без матери кричит-надрывается, никак его старухе не укачать, не угомонить. Вдруг олененок в покои вбегает, рожки подставляет, «клади, мол, дитя, – показывает, – я его укачаю».

Старуха положила ребенка олененку на рожки и закричала:

– Убирайся отсюда вон! Чтоб вам обоим шею свернуть!

Бредет олененок по-над берегом, видит, по реке утки плывут. Остановился и спрашивает:

– Уточки серые! Где у сыночка матушка? Где у сиротинки родимая?

А утки отвечают:

– Далеко не ходите, на реке ищите!

И тут подлетает к берегу золотая уточка, встряхивает крыльями, оборачивается королевой, берет на руки свое дитя и говорит:

– Мой сыночек, милый, сыночек родимый, я тебя покормлю, искупаю. Покормила, искупала, перепеленала, и обратно олененку на рожки положила. А потом превратилась в золотую утку и улетела к реке.

Долго так продолжалось: олененок каждый день носил сыночка к матери, тот рос не по дням, а по часам и становился все красивей.

А вскоре и король с войны весточку прислал, чтоб его домой ждали. Велит старуха дочери в постель лечь и притвориться больной. А когда король с войны придет, наказывает оленьего мяса на обед просить.

Король с войны прибыл, увидал сына – обрадовался. А как глянул на ту, что в постели лежит, – обомлел! Куда только ее красота девалась, где волосы золотые и звезда во лбу? Но старуха короля уговаривает: болезнь, дескать, никого не красит, а золотая звезда и золотые волосы с королевы на ребенка перешли. Старухина дочка в постели лежит и дурным голосом кричит:

– Дай мне оленьего мяса, вели олененка зарезать!

– Как же так, – дивится король, – ведь ты сама с меня клятву взяла, олененка в обиду не давать! А теперь велишь его зарезать?

А она все пуще кричит:

– Ох, оленьего мяса хочу! Прикажите олененка зарезать!

Пришлось королю согласиться. Уже ножи точат, уже воду в котлах греют, вот-вот придет олененку конец.

Но тут проснулся мальчик и стал плакать. Услыхал олененок, прибежал, рожками мотает.

Старуха ребенка и так и сяк успокаивает, а он все не утихает. А олененок все рожками качает. Король удивляется, а старуха объясняет: олененок, мол, хочет дитя укачать. Разрешил король. Олененок ребенка на рожки принял и опрометью кинулся прочь. Король испугался, как бы с сыном чего не случилось и отправился за ним следом. Олененок к Дунаю прибежал. Увидал уток, кричит:

– Утки сизокрылые, где у сыночка матушка, где у сиротинки родимая?

А утки в ответ:

– Далеко не ходите, на запруде ищите!

Тут золотая уточка прилетела, превратилась в прекрасную женщину, взяла дитя на руки и молвила:

– Сыночек мой милый, сыночек родимый, я тебя покормлю, искупаю, перевью!

Обнимает его, целует, приговаривает:

– Что-то твой дорогой батюшка поделывает? Кабы знал он, кабы ведал, как меня злая баба в Дунай столкнула!

Услыхал король, из кустов выскочил, жену к груди прижал, а она в золотую уточку превратилась, улететь хочет, но король ее крепко держит:

– Не пущу, не пущу, – кричит, – пока не спадут с тебя злые чары!

Не успел договорить, как утка превратилась в златовласую женщину, олень в статного молодца, а на руках у него дитя.

Счастливые и радостные отправились они во дворец. Король шурина и королеву с сыном спрятал, а злая старуха решила, что олененок с ребенком пропали, и обрадовалась.

На следующий день велит король на праздник гостей созывать. Старуха от радости ног под собой не чует: дочка-то ее королевой стала и сидит рядом с королем во главе стола!

Пируют гости, дорогие яства едят, доброе вино пьют. Но тут поднимается король и такую речь держит:

– Хочу я вам, гости мои, один вопрос задать. Скажите, какую кару заслужил злодей, коль он двух невинных хотел погубить, а еще двух счастья лишить?

Старая карга с ответом спешит:

– Затолкать его в бочку с гвоздями да с высокой горы спустить! Что ж еще-то?

Вдруг распахиваются боковые двери и входят в зал королева с ребенком и статный молодец-красавец!

Рассказал тут король гостям, как было дело. И старой карге ее вину доказал.

Втолкнули злую старуху с дочерью в бочку и с горы спустили.

Король посадил по правую руку королеву, по левую – ее брата и стали они дальше пировать и веселиться все вместе. И сейчас, небось, веселятся, да радуются, коли еще не померли.