Текст книги "Словацкие сказки. Книга 1"

Автор книги: Павел Добшинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Недолго думая, помчалась золотая карета в королевский замок. Да только вместо Небояки сидел в ней переодетый слуга. А сам Небояка, одетый слугой, уселся рядом с кучером на козлы. Проверить, шутки ради, узнает ли его суженая.

В замке важные господа тут же посадили слугу рядом с собой, наперегонки изысканные яства подносят, дорогие вина наливают, чокаются. А потом предлагают пройтись с молодой в танце. Слуга, которого хозяин наперед подучил, ел да пил досыта, а от танца отказался, не верток, мол. Но есть у него слуга, больно ловкий и нет танцора на свете, чтоб его перетанцевал.

Молодая услыхала, о чем речь и словно в шутку говорит, что охотно спляшет с молодцем, которому нет на свете достойной пары.

И тут Небояка повел принцессу в круг. Вот это был танцор! Выкидывает он с молодой коленца и вдруг роняет на пол то самое полотенце, что принцесса ему еще тогда, в заклятом замке подарила. Она тут же узнала свое полотенце, подхватила и воскликнула:

– Не возьму в мужья, кому неволей поклялась, а возьму того, кто полотенце обронил!

А Небояка тем временем выскочил из залы и все кинулись его разыскивать. Поднялась тут кутерьма, шум да гам. Он же, переодевшись, вышел на середину залы. Глаз не отвести от красавца-молодца. Принцесса его сразу узнала и перед всеми на шею бросилась.

То-то было радости вокруг!

Ветер – король ветров

Где-то, когда-то жил король и были у него сын да дочка. Ах, что это была за парочка. Парнишка, словно солнце красное, а девочка, словно зоренька ясная! Как пойдут брат с сестрой рука об руку по саду прогуливаться, старому отцу утешение, всему свету загляденье!

Поехал раз король со своей дочкой покататься, да налетел на них вихрь, принцесса-то из коляски и пропала!

Король кричит, по сторонам озирается, а её уже и след простыл. Король во все концы слуг разослал, те по стране рыщут, принцессу, как иголку в стоге сена ищут, нигде найти не могут.

Загоревал король, плачет, причитает. А сын ему говорит:

– Ах, батюшка, и у меня ведь на сердце камень. Но ты не убивайся, надежды не теряй. Я сам отправлюсь сестру искать, может, где и отыщу!

Король сына благословил, оружие дал, в дорогу собрал.

Идёт принц через горы, через долины, кличет сестрицу, всех встречных-поперечных расспрашивает, не видал ли кто, не слыхал ли кто? Но о сестре ни слуху, ни духу.

Ходил-ходил по горам, по долам и добрался, наконец, до большого озера, а там стая уток плавает. Сдёрнул он ружьё с плеча, прицелился в самую большую.

– Стой, добрый молодец, стой! Не убивай меня, я тебе ещё пригожусь! – кричит ему утка. – Я ведь знаю, куда ты путь держишь! Ступай вот этой дорогой: твоя сестра в замке у Ветра.

Удивился принц, повесил ружьё на плечо и дальше зашагал. Идёт-бредёт, вдруг встаёт на его пути большой муравейник, пройти мешает. Стал принц его ворошить. Муравьи забегали, забеспокоились, тут вылезает большой муравей с крыльями и говорит:

– Не круши мой дворец, добрый молодец! Обойди его с правой стороны, а я тебе ещё пригожусь!

Улыбнулся принц таким речам и оставил муравейник на месте стоять.

Шёл он, шёл и добрался до лесных дремучих зарослей. Так запутался, что не знает, куда податься. Видит – тропочка, да и ту сухой пень заторосил, а в том пне полным-полно пчёл. Выхватил принц острый меч, хочет пень порубить, но тут вылезает королева-пчела.

– Не тронь, добрый молодец, мой дом, обойди его с правой стороны, а я тебе отслужу.

Послушался принц, обошёл пень и стал себе дальше путь прокладывать. Пробрался он, наконец, сквозь чащобу и видит – на голой вершине высокий замок стоит.

– Ну, слава богу, добрался всё-таки! – вздохнул он и стал карабкаться на гору. Да не тут-то было, налетел на него чёрный вихрь, с ног сбивает. Пополз принц на четвереньках по жёсткой траве и с великим трудом оказался наверху. Подошёл к замку, стучится – никто не отвечает. Заходит в покои, в одни, в другие – никого. И только в третьих видит – кум Ветер, король ветров, сидит, в окошко изо всей мочи дует.

Король ветров обернулся к принцу и говорит:

– Добро пожаловать, зятёк, добро пожаловать!

А тот, не мешкая, к делу – свою украденную сестру назад требует.

– Ишь, ты, какой шустрый, – ответствует ему Ветер. – Погоди, не спеши! Теперь ты в моей власти! – подхватил его и на морской берег перенёс. Снял с пальца перстень, да как швырнёт на середину моря.

– Коли принесёшь мне к утру этот перстень, отдам тебе сестру, а коли не сумеешь, ступай, откуда явился!

Наш принц так и обмер, от страха слова сказать не может. Король ветров захохотал и ввысь взвился, только крикнуть успел, утром, мол, увидимся!

Бродит принц по берегу морскому, горюет. Вдруг прилетает к нему утица:

– Эй, – кричит, – братец, не печалься, ложись спать. Ты мне жизнь подарил. И я тебе помогу. Я тебе этот перстень принесу!

На рассвете просыпается принц, а перстень у него уже на пальце. Обрадовался он несказанно, а тут к нему сам Ветер-король жалует:

– Ну, – спрашивает, – что да как? Где мой перстень?

– Вот он! – отвечает принц, и подаёт ему перстенёк.

– Ладно, – ухмыляется Ветер, – но это ещё не всё, ступай за мной!

Поднял Ветер принца на самую высокую башню замка, с собой мешок маку прихватил и сверху вниз по ветру пустил.

– Ежели к утру этот мак соберёшь, так и быть сестру освобожу и тебя с ней вместе!

Пригорюнился принц, вокруг озирается и тяжело вздыхает. Вдруг откуда ни возьмись крылатый муравей.

– Не печалься, братец, – говорит он принцу, – ложись спать, а мы тебе весь мак к утру соберём.

Отлегло у принца от сердца и отправился он спать. Утром явился на башню Ветер, король ветров, а мак уже весь собран, в мешке лежит.

– Будь по-твоему, – отдуваясь сказал он, – бери сестру, раз ты такой прыткий, да только сперва её среди двенадцати подружек отыщи!

– Только и всего! – усмехнулся принц. – Что же это за брат, коли родную сестричку не отыщет!

Да только стал ему король красных девиц показывать, а они все на одно лицо! Все принцу улыбаются, все говорят:

– Здравствуй, братец, здравствуй!

Потемнело у принца в глазах, сообразил он, что его дела плохи. Но тут подлетает к нему пчела и шепчет на ухо:

– Ничего, молодец, не бойся! На которую я сяду – та и есть твоя сестра.

Обрадовался принц, глядит, куда пчела сядет. Увидал, подбежал к сестрице, обнимает её, кричит:

– Вот она, моя сестра.

– Верно, – ответил надув щеки Ветер, король ветров, – больше держать не стану, ступайте своей дорогой!

Брат с сестрой не заставили себя долго просить и поспешили домой. Обрадовался отец, увидав, как рука об руку брат идёт со спасённой сестрой. Да и всем вокруг было на что поглядеть!

Замарашка – Грязная рубашка

Были у отца три взрослых сына. У двух старших только наряды на уме. Так вырядятся, что рот разинешь да присвистнешь им вслед. А младший, лентяй да неряха, знай на печке, да в золе валяется. Вот и прозвали его «Замарашка – Грязная рубашка».

Засеял отец поле овсом. Но что ни ночь, какой-то нечестивец тот овес вытаптывает. Никак хозяин не поймет, что за напасть!

«Ну, погоди, я тебя так и так поймаю! – думает он.

Кликнул сыновей и велит им поле сторожить:

– Вы его словите да бока намните, кто бы он ни был. Чтоб отбить охоту добро портить!

Два старших собираются, будто на край света: коней, собаку, дубинки – чего только с собой не тащат. Матушка им пирогов напекла, мяса нажарила-напарила. Полные сумки набила, аж по швам трещат.

– Деточки мои, – говорит, – поешьте, там, в поле, как бы вы у меня с голоду не пропали.

Ну, а Замарашка? Он украдкой отпер стол, собрал в полотняную торбочку сухих корок и зашагал в поле. Этого – коли он о чем попросит, мать из кухни лопатой выпроваживает.

Добрались братья старшие до поля, костер развели, коней стреножили. Пирогов да мяса до отвала наелись, вином запили.

Головушки у них отяжелев повисли, свалились братья в овсы – и пес с ними. Хоть на кусочки режь – не проснутся. А Замарашку к себе даже близко не подпустили!

Взобрался наш Замарашка на яблоньку-дичок, грызет сухую корочку. Пить захотел, кислого яблочка поел.

Ближе к полуночи примчались три коня, один прямиком к яблоньке и давай об нее боком тереться. Тут наш Замарашка – прыг! – вскочил на коня, ухватился за уздечку, что есть силы держит. Жеребец, ну, скакать, с борозды на борозду, с межи на межу, с полосы на полосу! На дыбы встает, мечется, хочет седока скинуть. Но Замарашка крепко вцепился. Притомился конь-огонь, видит не высвободиться ему, он и говорит:

– Ну ты и молодец! Сними с меня уздечку. Тряхнешь – что пожелаешь, все исполнится.

Замарашка так и сделал, взял уздечку и домой поплелся.

Наутро огляделись братья, а овес опять весь помят-вытоптан. Рассердился отец, что не устерегли.

– Может, ты видал, кто вытоптал? – спрашивает Замарашку.

– Что я мог увидать, коли я спал, – проворчал он себе под нос.

На вторую ночь отправились караулить. Старшие братья набрали с собой пирогов, вина, жареного мяса. Замарашка – сухих корочек. Те ели, пили, пока не перепились, А этот на яблоньке-дичке грыз сухие корочки и кислые яблочки. В полночь примчались два крылатых коня. Один сразу к яблоньке, боком об нее трется. А Замарашка с дерева – скок! И уже у него на спине сидит! Конь с борозды на борозду, с межи на межу, с полосы на полосу мечется! Но Замарашка вцепился, не отпускает. Конь и говорит:

– Отпусти меня, а себе бери уздечку. Тряхнешь – все желания исполнятся!

Взял Замарашка уздечку и спрятал.

И на третью ночь отправляет их отец овсы караулить. Старшие опять едой-питьем запаслись. Сидят, от пуза едят, от пуза вином наливаются, пока их сон не сморил. Замарашка же, как и в те разы, сухие корочки кислым яблочком заедает. Не спит, караулит.

Полночь еще не пробило, как примчался лишь один конь-огонь, подошел к яблоньке, потерся. Замарашка – гоп! на него с дерева! По бороздам, по межам, по овсам скачут, до тех пор скакали, пока конь уздечку не отдал и не сказал:

– Только уздечкой тряхнешь, все получишь, что пожелаешь!

Замарашка уздечку взял и хорошо припрятал.

Братья, хмельные, утром еле до дому дотащились. А отец приказал овес на солому скосить, все одно от него толку нет.

Однажды – хотите верьте, хотите нет, – вышел указ: король отдаст свою дочь за того, кто сумеет сорвать золотой перстень с золотого шнурка, висящего на окошке принцессы. Весть об этом разнеслась во все концы. Собрались к королю и Замарашкины братья.

– Ну, а ты-то Замарашка – Грязная рубашка, поедешь? – спрашивают они его.

– Почему не поехать? Поеду! – отвечает он и с ними рядом становится. Братья оседлали коней, расфрантились, а он взобрался на большую старую свинью и пустился следом за ними по дороге. Не только братья, все окрест от смеха за животики держатся! Но только Замарашка выбрался за околицу, тут же тряхнул уздечкой:

– Что господину угодно? – услыхал он голос.

– Ничего не надо, только медное платье да медного коня!

И тотчас появились и медный конь, и медное платье.

Переоделся Замарашка, сел на коня и помчался во дворец.

А перед дворцом уже полно господ и все до окошка принцессы доскочить стараются, да все напрасно. Стали Замарашкины братья скакать, да куда им!

Как висел перстень, так и висит. Вдруг, словно с неба свалился, появляется добрый молодец на медном коне! Взвился вверх, схватил перстень вместе со шнурком, махнул рукой королевской дочери – и прочь умчался.

Только и разговоров, что о нем. Расспрашивают, ищут, во все стороны грамоты шлют. Но медного молодца и след простыл.

Во второй раз летят указы, кто, мол, сорвет с окна, что прежнего выше, золотое яблочко, тот принцессу в жены получит.

Братья опять над Замарашкой потешаются:

– Ну, как, Замарашка, к королевскому дворцу поедешь на пёстрой свинье?

А он только плечами пожал и говорит:

– Поеду, отчего ж не поехать?

Братья разоделись и в седла сели, а он за ними следом на пестрой свинье трясется.

Но как только очутился Замарашка за околицей, достал из сумки уздечку и тряхнул.

– Что угодно господину? – слышит он голос.

– Ничего мне не надо, только серебряного коня и серебряное платье!

Его желание не замедлило исполниться. Переоделся Замарашка и – вперед!

Перед королевским дворцом опять важные господа толпятся. Скачут, да все напрасно. Вдруг, словно вихрь, налетел добрый молодец в серебряной одежде, на серебряном коне. Люди аж рты разинули. Взлетел он к окну, яблочко схватил, глянул на королевскую дочь и исчез вместе с яблочком. Все уставились – уж вы не прогневайтесь, – как бараны на новые ворота.

Сколько ни расспрашивали, серебряный молодец как сквозь землю провалился.

И в третий раз король провозглашает, чтобы собирались ко дворцу господа. Кто достанет из самого высокого окна башни золотой платочек, тому он и дочь в жены отдаст и целое королевство.

Понаехало тут господ, тьма-тьмущая. И Замарашкины братья туда же. А Замарашка трюх-трюх на свинье, людям насмех через всю деревню – да на гумно. Потряс уздечкой:

– Что угодно господину?

– Ничего! Только золотого коня, да золотое платье!

Переоделся он в золотое платье, сверкает ярче солнца. Вскочил на золотого коня и поскакал во дворец!

Никому и в голову не придет в такую высь прыгать!

Но тут, словно ураган, взвился к окну золотой молодец на золотом коне, схватил платок и поминай, как звали!

Не выдержал король:

– Достать мне его, хоть из-под земли!

Приказывает все города, деревни, замки, дома, кухни, печки, дворы, сараи, сеновалы обшарить! Ни одного уголка не пропустить!

А Замарашка – Грязная рубашка, как утром с печки слез, так в портках да в рубахе дома за печкой сидит. На голове драная военная шапка. Ни дать, ни взять – пугало огородное. Но не зря он шапку нахлобучил – под шапкой золотое яблочко и золотой платочек спрятаны. Золотой перстень на шнурочке в золу зарыл, а шнурочек к пальцу привязал. Сидит, забавляется, как дитя малое.

Явились король и солдаты – и шасть к ним в дом. Хозяйских сыновей разглядывают. Увидали Замарашку и насмехаются:

– Уж не ты ли это, Грязная рубашка, был?

– Это на свинье, что ли? – отвечает он в тон им с усмешкой.

– Он у нас удалец! – говорит один из братьев. – Шапка у него гусарская – с гусями воевать!

И для пущего смеха срывает с Замарашки шапку.

Вдруг из-под шапки вываливаются яблочко и платочек! Замарашка хочет поскорее шапку нахлобучить и ненароком из золы перстень на шнурке выдергивает. Господа его тотчас и опознали. Удивляются, как это такой недотепа все спроворил.

Да только Замарашка – Грязная рубашка сам про себя лучше знает: тряхнул уздечкой:

– Что господину угодно?

– Золотое платье да коня золотого!

Оделся, вскочил на коня и полетел в королевский дворец. Там его приняли с распростертыми объятиями, отдали принцессу в жены и свадьбу сыграли. И сейчас они живут, коли не померли.

Три брата-ворона

Было у одной бедной женщины три сына и дочурка-утеха. Мальчишки уже подросли, а девочка была еще совсем махонькая и ходить-то еще не умела, и говорить не научилась.

Мальчишки, как и положено, были бедовые, да настырные. Это б еще куда ни шло, кабы не их бесстыдное обжорство. Ох, и маялась же с ними бедняжка матушка!

Коли где кто нашкодит, набезобразничает – не иначе ее ребята; коли где-что стряслось, знает она – ее сыночки в том виноваты. А до́ма! Оставит что от обеда на ужин, а душа не на месте – ведь разнюхают и умнут! Даже мясо из горшка вытащат. Подкрадутся, достанут недоваренное – и нету его! Ума не приложит мать, что с ними дальше делать. И уговаривает, и просит, и наказывает… Да все напрасно! Лопнуло, наконец, ее терпение.

Собралась она как-то в церковь. Поставила обед на очаг и пригрозила сыновьям:

– Не вздумайте мясо таскать! Глядите, коли до него дотронетесь, я с вами такое сделаю, чего еще ни одна мать со своими детьми не делала.

А мальчишки ей в лицо хохочут, насмехаются. Разгневанная мать ушла в церковь, но только она через порог, а ребята шасть к очагу! Мясо из чугунка достали и тут же съели.

Вернулась мать из церкви в надежде, что сыновья испугались ее острастки. Подошла к очагу, заглянула в чугунок – а он пустёшенек! Распалилась она неслыханным гневом и воскликнула:

– Чтоб вам в воронов превратиться, чтоб вам воронами стать, чтоб вы один с другого мясо рвали!

Не успела последнее слово выкрикнуть, как обернулись ее дети тремя черными воронами, взвились со свирепым карканьем, взмахнули крыльями и улетели неизвестно куда!

Мать, не помня себя от ярости, крикнула им вдогонку:

– Летите, летите, злодеи ненасытные! До тех пор будете маяться, пока кто-нибудь из кровных родственников вас из беды не вызволит!

Но материнский гнев, как снег по весне, – быстро растаял. Опомнилась бедная женщина, сердце кровью облилось, стала она рыдать, руки ломать, горькую судьбу несчастных детей оплакивать, себя корить. С тех пор глаза ее не просыхали.

Прошли годы, от сыновей ни слуху, ни духу. Тем временем маленькая дочка превратилась в красивую девушку. Была она словно лебедь белая, словно роза алели ее щеки, никто окрест не мог сравниться с нею красотой. И весела-то она и мила, работяща, всюду поспевает, матери и в доме и в поле помогает.

Мать скрывала от нее свое горе и ни одним словечком не обмолвилась, что были у дочери когда-то братья.

Да только девушке самой все думалось и думалось, почему это нет у нее ни братца, ни сестрицы, у других, есть, да помногу. Она не раз спрашивала у матери, а мать, тяжело вздохнув, отвечала, что нет, и никогда никого не было.

Стала девушка у чужих людей допытываться, а те возьми да скажи ей, что были у нее три брата, но вдруг неизвестно куда исчезли, и никто про них ничего не знает.

Стала девушка опять матушку спрашивать:

– Матушка, моя родимая, люди поведали, что были у меня три брата. Скажите, не таите, куда они подевались?

– Доченька, доченька, улетели твои братцы в дальние края, – ответила ей мать и залилась слезами.

– Зачем? Да когда? Да куда? И больше не вернутся? Уж вы скажите, не таите, как дело было?

– Ах, дочка моя, вот как дело было!

И рассказала ей мать все без утайки, как прокляла их в гневе, как они в воронов превратились, и то сказала, что будут они до тех пор летать по свету, пока кто-нибудь из близкой родни их от проклятья не избавит!

– Не горюйте, матушка, не печальтесь! Ближе меня у них родни нету, мне и за дело браться! – отвечала девушка. – Я пойду, матушка, найду и спасу их! Чего бы мне это ни стоило!

– Ах, доченька моя, не ходи, их не спасешь и сама пропадешь, – плакала мать, – не найти их тебе. Где-то они теперь летают! Да и как ты оставишь меня одну на старости лет безо всякой поддержки?

– Не печальтесь, матушка, я вас не оставлю. Только мне на роду написано братьев освободить и я их высвобожу, даже если они за тридевять земель окажутся.

Сестра решилась, никаких уговоров не слушает. Наконец, и мать хоть и с трудом согласилась и через несколько дней собрала ее в дорогу.

Шла сестрица горами-долами, пустыми полями, долго-предолго, и на своем пути ни одной живой души не повстречала. Приходит она, наконец, к Месяцу ясному в дом. На пороге его матушка стоит.

– Дай бог счастья, хозяюшка! – поклонилась ей странница.

– И тебе того же, девушка, – отвечает хозяйка. – Ты откуда такая взялась? Ведь до нас даже птичка-невеличка не доберется, не то что человек.

– Нужда заставила, вот и добралась! Пришла я узнать, не слыхали ль вы чего про трех воронов, моих заколдованных братьев?

– Про трех воронов, твоих братьев, я, девушка, ничего не слыхала, дождись-ка лучше, пока мой сын домой вернется, я у него выведаю и тебе скажу. А ты спрячься под это корыто, да смотри, тихонько сиди, не шевелись, как бы он тебя не съел!

Спряталась девушка под корыто, сидит, ждет, что дальше будет. Вскоре и Месяц вернулся. Только порог перешагнул, как закричит:

– Мать! Здесь людским духом пахнет, давай сюда человека, я его съем!

– Что ты, сынок, откуда тут человеку взяться, – отвечает мать. – Сам знаешь, к нам никому не добраться. Садись ужинай, да спать ступай, умаялся поди!

Сел Месяц ужинать. Наелся вдосталь, угомонился и задремал, а мать ему волосы расчесывает. Только Месяц глаза закрыл, а она его, как дернет за чуб!

– Вы что это, мамаша, – вскочил Месяц, – меня за волосы таскаете?

А мать ему в ответ:

– Прости, сынок, я и сама ненароком задремала и вижу сон, будто кто-то меня спрашивает, не встречал ли ты трех братьев, в воронов заклятых?

– Нет, мама, не встречал. У Солнца глаза побыстрей, может оно кого заприметило?

– Вот и ладно, – стала мать сына успокаивать, – спи, сынок, спи!

Выспался Месяц, снова в путь отправился, а хозяйка говорит страннице-красавице:

– Слыхала, деточка? У нас ты ничего не узнаешь, ступай-ка лучше этой долиной, там найдешь Солнце, может его матушка, что присоветует.

Пошла девушка. Долго блуждала по горам, по долам, по голым полям, пока не пришла, наконец, к матушке Солнца.

– Счастья, тебе матушка! – поклонилась путница.

– И тебе счастья, девушка. Ты откуда здесь взялась? Ведь к нам сюда даже птичке-невеличке не добраться, не то, что человеку!

– Ах, дорогая хозяюшка, пришла я у вашего сына спросить про трех воронов, моих заколдованных братьев!

– Может, он знает про твоих заколдованных братьев, я спросить могу. Да только, как мне с тобой быть? Вернется мой сын домой и тебя съест!

– Ах, матушка дорогая, сжальтесь, скройте меня куда-нибудь, – стала просить девушка.

Спрятала ее хозяйка под корыто.

Только-только успела, а тут Солнце явилось, да как закричит:

– Мама, что-то у нас человеком пахнет – давай-ка сюда, я его съем!

– Что ты, сын мой, откуда у нас человеку появиться. Это тебе показалось, небось светишь ярко, да по всему небу ходишь, человеческий дух тебе и чудится. Садись, ужинай, да спать ложись, уморился поди?

Солнышко-сын наелся и задремал, а мать у него в волосах ищет. Сын совсем было уснул, а она как дернет его за вихор.

– Что это вы, мама, – вскочил он, – меня за волосы дерете?

– Да я, сынок, ненароком, – отвечает она, – я и сама задремала, да приснилось мне, будто кто-то спрашивает, не видал ли ты трех братьев-воронов?

– Где мне их увидать? Ведь я не везде свечу. Вот Ветер – тот каждую щель продует, ему легче узнать.

Заснул Солнце-сын и проспал до самого утра.

Утречком встал и ушел из дому, а мать разбудила девушку и говорит ей:

– Нет, мой сын про них не знает. Велел тебе у Ветра спрашивать. Ступай к нему! Он вон за той горой живет.

Показала девушке дорогу и проводила ее до порожка. Побрела наша путница горами-долами, голыми полями. Долго шла, пока не увидала матушку Ветра.

– Дай бог тебе счастья, матушка! – поклонилась она хозяйке.

– Дай бог и тебе, девушка! – поблагодарила ее матушка Ветра. – Ты как сюда попала? К нам и птичка-невеличка носу не кажет, не то, что человек!

– Я вашего сына спросить хочу, не слыхал ли он про моих трех заколдованных братьев, трех воронов.

– Про трех воронов, твоих заколдованных братьев? Ладно, узнаю, когда домой вернется. А что мне с тобой-то делать? Боюсь, он тебя съест.

– Ах, добрая женщина, спасите меня, – стала просить путница. – Спрячьте куда-нибудь!

Спрятала ее хозяйка под корыто и строго-настрого наказала смирно сидеть.

Ветер домой явился пасмурный, надутый.

– Мамаша, – засопел он в дверях, – что-то у нас человеком пахнет, давай его сюда, я его съем!

Мать к нему кинулась, давай успокаивать:

– Да нет никого, сынок, всюду тебе человек видится, небось очень сильно дул! Сам подумай – откуда здесь человеку взяться?

Пока Ветер по свету гулял, успела матушка изжарить целого быка и бадью пива наварить. Подала она ему поскорее ужин.

– Ешь, – говорит, – сыночек, а потом сосни до утра.

Наелся Ветер, напился, а мать к нему:

– Притомился, сыночек, иди ложись, а я у тебя в голове поищу, слаще спать будешь.

Только Ветер глаза закрыл, мать как дернет его за волосы. Ветер вскочил, и завыл дурным голосом.

– Успокойся, успокойся, – уговаривает его мать. – Я и сама вздремнула, да приснилось мне, будто кто-то спрашивает, не слыхал ли ты про трех братьев, в воронов превращенных? Не видал ли где?

– Видал. Они в Стеклянном замке живут, каждый день вокруг замка летают, – проворчал Ветер, повернулся на другой бок и захрапел.

Выспался, и опять двинулся в путь. А добрая женщина разбудила странницу-красавицу и говорит:

– Тяжелое испытание тебе предстоит, девушка. Братья твои в Стеклянном замке живут, а Стеклянный замок во-он за теми горами; не знаю уж, как ты туда попадешь. Ну, да ладно, погоди, изжарю я тебе в дорогу птичку, ты ее съешь, а косточки не выкидывай. Доберешься до замка, сделай из этих косточек лестницу и по ней поднимись наверх, к своим братьям.

Поблагодарила наша красавица матушку Ветра за добрый совет, взяла узелок и пошла дальше.

Шла она полями, лесистыми горами, долго-долго шла. По дороге птичку съела, а косточки собрала. Но вот, наконец, и Стеклянный замок. Гладкий, как яблоко. Никак не подступиться. Ни тропинки, ни ступеньки. Сделала девушка из птичьих косточек лестницу и добравшись до окна, спрыгнула в красивые хоромы.

Видит – посередине стол накрыт на три прибора.

– Это для братьев ужин приготовлен, – сказала она сама себе, – значит, скоро вернутся.

Подошла к одной тарелке, отхлебнула супа и поскорей под кровать спряталась. Тут же послышался шум крыльев и в окне появились три ворона, опустились на подоконник и сразу превратились в статных парней. Они спрыгнули с подоконника и принялись обмывать холодной водой раны, что один другому клювами да когтями нанесли. Потом сели за стол, вдруг все тарелки разом закрутились.

– Гоп! – сказал старший, – тут кто-то из наших есть! Кто-то моего супу похлебал!

– Что выдумываешь! Откуда ему здесь взяться, – ответили остальные и принялись за еду.

Однако старший всё стоял на своем и сулился после ужина отыскать нежданного гостя. Но поев, забыл про свои слова и к утру уже ничего не помнил. Утром поев взобрались братья на окно и тут же обернулись воронами. Взмахнули черными крыльями, стали рвать один другого и, каркая, полетели неизвестно куда.

Вечером вернулись братья домой, обмыли раны и сели за стол. Только сели – опять у всех тарелки закрутились.

– Гей, – молвил средний, – значит, ты, брат, вчера верно сказал, здесь кто-то из нашей родни есть. Гляньте-ка, гляньте, он мой суп ел, мое вино пил! Вот наемся, поглядим где он, да кто он.

Самый младший стал его отговаривать, дескать, нету никого, откуда здесь кому-нибудь взяться! Но средний на своем стоит: «найду, да найду, где он, да кто он». После ужина средний брат прилег отдохнуть, вспомнил, что собирался сделать, да встать поленился.

«Ладно, – решил он, – я тебя утром найду!» – А утром позабыл, не стал искать, и улетел вместе с остальными.

На третий вечер сестра поела из третьей тарелки, отпила из бокала, да еще и в постели понежилась.

Братья домой вернулись, обмыли свои раны студеной водой и сели ужинать. Стали садиться, а тарелки у всех кругами пляшут.

– Гей, – молвил самый младший, – тут что-то не ладно! Каждый день тарелки крутятся, а теперь и у меня супа и вина не хватает!

Обернулся и ахнул – «Что же это! Да ведь моя постель помята! Уж я-то его найду!»

Выскочил из-за стола, схватил меч и давай по хоромам метаться. Заглянул под кровать, а там девица-красавица прячется.

– Вот ты где! – воскликнул он, – вылезай, поглядим: ты к нам с добром или со злом!

– С добром, с добром, – отвечала сестрица, вылезая из-под кровати. – Я – ваша сестра и пришла освободить вас от заклятья.

Братья ее признали и очень обрадовались. Долго они рассказывали ей про свое заклятье, а сестрица – про матушку, да про то, как к ним добралась. Под конец говорит сестра своим братьям:

– Я к вам пришла, ничего не побоялась. Теперь скажите, как мне вас от проклятья избавить?

– Ох, сестрица, сестрица! – отвечали ей братья, – мы-то скажем, да тебе не выполнить! Чтоб нас освободить, надо семь лет, семь месяцев, семь недель и семь часов ни единого словечка не вымолвить. Коли хоть что-нибудь скажешь, все прахом пойдет, и мы на веки вечные останемся черными воронами.

– Трудно это, ох, как трудно, – согласилась сестра, – да ведь нельзя иначе! Я от своего слова не отступлюсь и не вернусь домой до тех пор, пока вас не освобожу!

Поняли братья, что сестру не отговорить. Вырубили в могучем дереве дупло, посадили ее туда, лишь оконце оставили, чтоб еду подавать.

Прошло два года, а, может, и все три. Проезжал как-то молодой король в карете четверней возле Стеклянного замка. Путь лежал мимо могучего дерева. Только он до дерева добрался, кони встали, ни с места. Кучер их кнутом хлещет, а они из стороны в сторону кидаются, да на дыбы встают, а дальше не идут! Так и не удалось молодому королю по делам съездить, пришлось назад воротиться.

Вскоре молодой король снова собрался в ту сторону. Других коней велел запрячь. Как и в тот раз летели кони, словно на крыльях, но только до дерева добрались – осадили и, хоть убей, не идут дальше, да и всё тут.

Прошло немного времени, в третий раз собрался король в путь. Велел новых коней запрячь. Кони помчались, как дьяволы! Донесли его до того же самого дерева и встали, как вкопанные, дальше не идут! На дыбы встают, храпят, копытами землю роют, а вперед – ни шагу. Выскочил тут молодой король из кареты и направился к дереву.

– Надо, – говорит, – поглядеть, что это за дерево такое, почему мои кони возле него пугаются.

Глядел, глядел – видит оконце в стволе, заглянул внутрь, а там – милое девичье лицо. Выхватил он меч из ножен и давай вместе с кучером дерево рубить, до той поры рубили, пока девушку не вызволили. И хоть была она бедно одета да оборвана, но собой так хороша, что молодой король тут же влюбился и недолго думал, решил ее в жены взять.

Стал спрашивать, кто она, да откуда, да что в дупле делает, а она ни словечка в ответ не говорит. Он опять спрашивает, а она то кивнет головой, то покачает. Он спрашивает, хочет ли она в его замок хозяйкой пойти, а красавица глаза потупила и плечиком пожала. Молодой король обрадовался, посадил ее в карету и повез в свой прекрасный замок. Решил, что она осмелеет и со временем заговорит.

Только приехали, а молодой король уже посылает ей красивое платье. Нарядили ее и стала она еще милее. Глядит король не нарадуется, уж так она ему люба. Просит, хоть слово вымолвить, а она лишь улыбается приветливо, но на вопросы не отвечает: либо кивнет головкой, либо покачает.

В конце-концов решил король на ней жениться. Как решил, так и сделал, но она и на свадьбе ни слова не вымолвила, только кивнула головой: да, мол, будет она королю верна до самой смерти.

С тех пор стали они мужем и женой и зажили дружно и счастливо. Но недолго длилось их счастье. У короля были враги, пришлось ему на войну пойти, а красавицу-жену одну оставить. С большой печалью простился с ней король, оставив под присмотром старухи, что в замке прижилась. А старуха та была – ведьма.