Текст книги "Убийцы"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Не очень, – сказал Оса, возвращаясь на софу с бокалом шампанского. – Я никогда не попадала в такие ситуации и не хочу ничего о них знать. И именно потому, что я не хотела в них попадать, я пожертвовала всем. Убила всех себя, которые могли бы стать великолепными убийцами, потому что почувствовала – кольцо вокруг меня сжимается. А когда умер Кнайт, я поняла, что не ошиблась.

Она пригубила вино и поморщилась.

– Я так понимаю, этот Кнайт умер не потому, что влюбился в жертву? – сказал Барс, наполняя стакан водкой до краев.

– Это тебе так Скорпион сказал? – спросила Оса. – А ну, подкинь мне сигаретку.

– Держи. Да, это был он.

– Что же, я так и думала, – Оса прикурила и поморщилась еще сильнее. – Нет, мой милый, Кнайт погиб от руки Скорпиона.

– Как это произошло? – Барс опять закурил и закашлялся после первой затяжки. – Расскажи мне… кхе-кхе…

– Кнайт был немного похож на тебя, – начала Оса. – Такой же молодой и талантливый. Очень перспективный. Мы были знакомы с ним по клубу убийц, где президентствовал Еж…

– А не Скорпион? – перебил Барс.

– Нет, Еж всегда занимал высокие посты в правительстве, ему было привычней управлять. Но, конечно, Скорпион всегда был, что называется, теневым кардиналом, эдаким Ришелье при Людовике Тринадцатом. В действительности, никто точно не мог сказать, кто главный из этой троицы…

– Троицы? – приподнял брови Барс.

– Да, эти двое были самыми активными членами нашего маленького клуба, но был еще одни убийца, его звали Шаман. Он-то точно был самым старшим, но жил настолько уединенно, что я видела его всего дважды. Шаман был великим убийцей и по слухам учителем Скорпиона и Ежа. Очень древний и ужасно могущественный.

– А где он сейчас?

– Там же где и Кнайт, и билет ему выписал тот же – их обоих убил Скорпион. Наверное, тогда это и началось…

Оса умолкла и допила содержимое одним залпом, а следом загасила окурок в бокале.

– Я тебя внимательно слушаю, – сказал Барс.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула Оса. – А ты хоть понимаешь, какой я подвергаюсь опасности, рассказывая все это тебе?

– Если ты не расскажешь, я убью тебя, – сказал Барс.

– А если я расскажу все, меня убьет Скорпион или Еж. Так что сбавь-ка обороты, мальчик, не тебе мне угрожать и не таким способом.

– Я прошу прощения, – сказал Барс, примирительно поднимая руки.

– Так-то лучше. Так вот, Барс, это все началось, когда Скорпион вернулся с севера, где убил Шамана. Мы все поздравили его тогда, потому что так было надо. Шаман стал слишком стар, но отчаянно цеплялся за остатки жизни. Так было необходимо, хотя я до сих пор не могу понять, зачем было убивать того старикашку. Пусть подыхал бы себе в свое удовольствие. Но, наверное, Еж и Скорпион решили отдать какой-нибудь старинный долг, как ученики учителю. Они всегда отличались этой восточной мурой.

– Никогда не замечал за Скорпионом этого, – сказал Барс.

– Ты его не настолько хорошо знаешь, – хмыкнула Оса. – Так или иначе, каким-то образом они убили Шамана. Вернее Скорпион убил, но не факт, что Еж тут не принимал участия. Тогда в верхушке нашего клуба образовалась вакансия… какое безликое слово… и Кнайт решился занять ее. Хотя вернее было бы сказать: эти двое предложили ему это. А еще предложили подучить, подтянуть его уровень убийцы. И этот придурок согласился. Ничего не напоминает?

– Есть что-то… – буркнул Барс, осушая стакан.

– А потом Кнайт поссорился с Ежом. Уж не знаю из-за чего и что они могли не поделить, но это так. И Еж попросил Скорпиона убить Кнайта, что тот и сделал. По крайней мере, все всем это подали со стороны именно так, но я не думаю, что все именно так и выглядело по-настоящему.

– А что же было по-настоящему? – спросил Барс, вырезая в памяти каждое ее слово.

– Так уж получилось, что мы с Кнайтом тогда делили постель. Не смотри на меня так, я была любовницей всех убийц из нашего клуба, кроме Шамана, да и то, потому что, как говорят, он убил у себя эрекцию лет двести назад. Кнайт был не самый открытый человек, да, по-другому у нас и не бывает, но я не помню ничего такого, что могло бы заставить его поругаться с Ежом. Они и не общались почти, в основном Кнайт терся вокруг Скорпиона. Но, в один прекрасный день, он полетел в Москву, пришел на прием к Ежу и чуть не нарвался на драку. Однако Еж не захотел убивать его, хотя точно мог это сделать. Это, кстати, и стало последней каплей, которая заставила меня убить предпоследнюю себя. Когда Кнайт пришел ко мне пьяный в говно и рассказал, что Еж проигнорировал все его оскорбления и приказал его просто выставить… Я уже тогда заподозрила неладное. Но когда на мой вопрос, зачем он это сделал, он ответил: чтобы до меня не добрался Скорпион, я поняла, насколько он увяз. Тогда я убила предпоследнюю Осу и уехала сюда. Только через два месяца Медведь сообщил мне, что Скорпион приехал к Кнайту и убил его.

– Кто такой Медведь? – спросил Барс.

– Тоже убийца, но слишком слабый. А значит, ему не угрожает опасность.

– Что ты все заладила со своей опасностью? Я уже почти труп ходячий. И вообще, как все что ты мне тут рассказала, поможет мне?

– Не знаю, Барс, я даже не уверена правда ли все это, или лишь собрание хитростей и уловок, чтобы сбить остальных со следа. Но я знаю одно – сейчас в России самый сильный убийца – это Скорпион, второй по силе Еж, а третий – ты. А это дает тебе право попробовать подняться на ту самую вершину, на которую так хотел взойти Кнайт, и от которой он так хотел отказаться в самом конце.

Оса умолкла, Барс несколько минут разглядывал пустой стакан и раздумывал.

– Что мне делать? – спросил Барс.

– Я не знаю. Но на твоем месте я бы подумала: а может просто загнуться от невыполненного заказа не так уж и плохо? Если же ты попытаешься что-то исправить, тебя втравят в такую игру, где ты просто не сможешь выиграть…

* * *

Где-то в Москве

Ресторанчик определенно не отличался чистотой, хотя как может быть иначе в забегаловке, где подают дешевую арабскую пищу? Правда, здесь есть некоторый замах на экзотичность – нет столиков и стульев, вместо них навалы подушек и простые медные блюда на полу. Вот только Барс уже увидел несколько тараканов, снующих меж подушками, да и сами «сидения» могли бы постирать.

Он ждал уже второй час, нервно покуривая кальян. Выпивки в этом заведении не подавали и это хорошо – так бы Барс уже давно напился вдрызг. На блюде устроилась тарелка плова, но никаких ложек – предполагалось, это надо есть руками. К еде убийца почти не притронулся, а только просил принести один кальян за другим. Но вот колокольчики над входной дверью оповестили: в кафе пришел посетитель. На этот раз двери пропустили не стандартного узкоглазого, а мужчину в коричневом костюме, уже немолодого, с зачесанными назад волосами. Еж даже не осмотрелся и сразу пошел к Барсу. Старый убийца с легкостью вычислил, где в этом заведении сидит распространитель смерти.

– Здравствуй, Барс, – сказал Еж, плюхаясь на подушки, будто ему не хрен знает сколько лет, а немногим больше самого Барса.

– Здравствуйте, Еж, – отозвался Барс. Молодой убийца сразу заметил несколько тараканьих трупиков, посыпавшихся из подушек. И не только тараканьих, но и еще каких-то более мелких. Еж убил всех паразитов под собой, даже не заметив этого.

– Оса сказала, ты хотел со мной встретиться, – продолжил Еж. – Прости, что тебе пришлось ждать три дня, но я человек занятой, сам понимаешь.

– Вы знаете, что со мной произошло? – сразу перешел к делу Барс.

– Да, на тебе повис мертвый заказ.

– Вы встречались с подобным раньше?

– Лично – нет. Но мой учитель предупреждал меня о таком, хм… о такой неприятности. Тебе, наверное, сейчас очень плохо?

– Не то слово, – сказал Барс. Выглядел он еще хуже, чем у Осы. Щеки окончательно впали, белые волосы засалились и свисали длинными патлами, голубые глаза больше не напоминали небо в ясную погоду, но скорее небо, заволоченное тучами.

– И что ты хотел от меня?

– Совета, разумеется.

– Хм, совета… а тут не так уж и много вариантов, Барс. Если честно, он всего один и тот безвыходный.

– Какой?

– Убить того, кто перехватил твой заказ, – сказал Еж и махнул официанту. – Принеси мне чаю.

– Слушаюсь, – поклонился узкоглазый и пошел на кухню.

– Вы предлагаете мне убить Скорпиона? – спросил Барс.

– Только не говори, что такое не приходило тебе в голову, – скривился Еж. – Это же очевидно. Если ты его убьешь, все исполненные им заказы перейдут к тебе. Но дело-то тут в том что…

– У меня не получится, – закончил Барс и откинулся на подушки.

– Не-а, – усмехнулся Еж. – По-правде говоря, даже у меня этого не получится. С некоторых пор, Скорпион стал очень силен.

– С тех пор, когда убил Шамана? – спросил Барс, разглядывая засиженный мухами потолок.

– Оса поведала тебе эту историю, верно? Какая болтливая убийца, – снова усмехнулся Еж.

– Но зачем ему это было надо? – спросил Барс. Он перевел тело в вертикальное положение, когда официант принес поднос с чаем.

– Кому? – не понял Еж, наливая чай из чайника в чашку. – Скорпиону? Не смеши меня, Барс, никто не плетет против тебя никаких интриг. Это все бредни или паранойя Осы. Ну, ты сам подумай, зачем ему воровать у тебя заказ? У него, что, своих нет? Если ты понял правила игры, Скорпион прикарманил все заказы Шамана, когда убил его. А это миллионы заказов. Ему не нужен еще один дополнительный, да и получает он их чаще твоего. Вот скольких тебе заказали после того… случая?

– Одного, – ответил Барс.

– А ему троих. Даже мне двоих. А если бы мы не тянули с исполнением, то получали бы по заказу в неделю. Нет, Барс, наша жизнь уже давно не состоит из получения информации и всего остального, что дает заказ. Мы живем ради другого.

– Чего же?

– А ты попробуй, доживи, тогда может, и поймешь, – усмехнулся Еж, прихлебывая из чашки. – Хотя ты не доживешь, скорее всего.

– Как мне убить Скорпиона?

– Ты думаешь, я помогу тебе убить моего старинного друга? – сказал Еж невинно.

– Я думаю, у вас с ним счетов не меньше моего.

– Тоже скажешь, – усмехнулся Еж. – Ну, какие у тебя могут быть счеты к Скорпиону? Не переоценивай себя, мальчик, Скорпион лучший и сильнейший убийца на планете, ему нет никакого дела до тебя.

– Он сильнейший? А я думал, это неустановленно.

– Еще как установлено. Давно причем, с того самого момента, когда он убил Шамана. До этого сильнейшим был Шаман, теперь – Скорпион. И у тебя нет даже приблизительного шанса его убить.

– Но ведь он как-то убил Шамана, а ведь тот был его сильнее? – сказал Барс, наливая и себе чая.

– А ты иногда бываешь сообразительным, парень. Но так редко… Да, ты прав. Но когда это произошло, Скорпион был в сотни раз сильнее тебя. Ну, может не в сотни, но раз эдак в десять точно. А вот тебе еще так далеко… хотя есть у тебя и достоинство.

– Какое?

– У тебя нет выбора, а это значит, ты будешь драться как крыса, загнанная в угол. До смерти. И есть у тебя шанс победить. Один из миллиарда.

– Может мне еще подучиться…

– Нет смысла, – перебил Еж. – Никакого. Во-первых, нет времени, во-вторых, Скорпион все равно останется старше тебя, опытнее и сильнее. А значит, с большим количеством заказов и силы. Вот такие пироги.

– И что же мне делать?

Еж поставил чашку на поднос и развалился на подушках, будто арабский шейх.

– Интересно, сколько раз ты задавал этот вопрос себе и другим? Не отвечай, сам знаю, что много. Но я могу помочь тебе Барс, правда, не бесплатно и цена будет определена лишь после завершения.

– То есть?

– Если убьешь Скорпиона, ты сделаешь для меня одну вещь. Пока я не скажу какую, но ничего трудного. Если у тебя получится, для тебя это будет пара пустяков.

– Я согласен на все что угодно, – сказал Барс.

– Конечно же, ты согласен. Хотя мог бы и сам догадаться. Чтобы у тебя появился шанс убить Скорпиона, надо получить на него заказ.

– Как это сделать?

– Есть способы…

* * *

Жадные трущобы поедали Москву по краям медленно, но неотвратимо. Здесь не встретишь великолепных высоток с зеркальными окнами, дорогие машины проезжают лишь, чтобы выехать из столицы или, наоборот, въехать, люди носят простую одежду, а не дорогие костюмы – это граница. Полоса пограничной зоны между богатой Москвой и нищей Россией. А, как известно, на границе всегда простор для всяческих родов отребья. Подозрительные личности снуют по ночам, выискивая замешкавшихся или подзагулявших прохожих, полупьяные мужчины следуют к ларькам за пивом, чтобы стать полностью пьяными, а, выходя из квартиры, люди оставляют включенными свет и телевизор, дабы потенциальные грабители подумали, что дома кто-то есть. Окинув окраины Москвы внимательным взглядом, да еще и с высоты птичьего полета, можно увидеть много мерзкого. Вон там пара алкашей грабит старушку у подъезда, а вот тут, рядом с ларьком, напротив, молодые парни требуют денег у пузатого мужика лет сорока, угрожая «бабочками». В окнах квартир тоже можно встретить немало отвратительного. На третьем этаже пятиэтажки, муж напился и избивает жену, а вот тут сумасшедшая старуха вызывает милицию, потому что, якобы, к ней ломится внук-маньяк из Америки – но милиция не приедет, ведь старуха уже давно надоела им со своей ерундой и ложными вызовами. И никто кроме нее не виноват, что она не читала сказку о пастушке и волке – сегодня опасность реальная, но никто не приедет к ней. Сегодня она умрет. Опустив взгляд в ее двор, мы увидим троих ребят, избивающих четвертого. Эти не имеют причин для злости, им просто захотелось и все. Но самым злым существом на границе мог смело считать себя Андрей – бутовский маньяк. Семнадцать изнасилований, семнадцать трупов, а нашли лишь двоих и то случайно. До сего дня не было на границе человека опасней, но сегодня все изменилось. Ведь Барс решил наведаться на границу этой теплой июльской ночью.

Несмотря на очевидное сумасшествие, Андрей оставался на свободе вот уже пять лет, и милиция даже близко не подошла к его поимке. А дело в том, что Андрей сошел с ума очень практично. Несомненный параноик, обезумивший на сексуальной почве, всегда осторожный, продумывавший изнасилования и убийства от и до. К примеру, сегодня, прежде чем усыпить восемнадцатилетнюю девушку Надю, он сперва вырыл могилу, приготовил веревки и традиционный шарик-кляп, как в фильме "Криминальное чтиво". А еще наполнил шприц смертельными химикатами – от них жертва будет страшно мучиться примерно минут двадцать, а потом умрет. Но это напоследок, для завершающего раза, так сказать. А вначале он позабавится на славу.

Молодая девушка с заплаканным лицом лежала обнаженной на старом полосатом матрасе. Это необычный матрац – на нем Андрей переспал с семнадцатью жертвами. Да и в квартире он спал на нем, представляя, что и как делал… Руки и ноги девушки привязаны к вбитым в землю кольям. Она изогнута очень неестественно – ноги насильник расставил почти в идеальном шпагате, руки тоже разведены в стороны. Если кто-то взобрался бы на одно из деревьев парка и взглянул сверху, он сказал бы, девушка лежит в форме буквы "Н". Он уже сделал с ней это дважды, сейчас еще раз, а потом – иглу в вену и в могилу. Дерн снят очень аккуратно, завтра он принесет сюда воды и польет траву – через неделю никто и не скажет, что здесь копали яму. Так бы и получилось, если бы откуда-то из ночи не выступила высокая худая фигура с бледной кожей и пистолетом в руках.

Андрей даже не успел ничего сделать – ни убежать, ни закричать, потому что дротик со снотворным вошел в шею, утаскивая в сон почти мгновенно. Барс оглядел поляну и девушку. Она ему не интересна, а вот машина маньяка пригодится. Сегодня он соберет хороший урожай.

Убрав спящее тело в багажник, убийца поехал по границе в поисках таких же, как он. Не маньяков, нет – но убийц, или тех, кто ими может стать. Он искал перспективных и вскоре нашел.

Вторым в багажнике умостился какой-то бритоголовый тип, остановившийся на обочине парка, чтобы отлить. Его дорогая машина несла следы смерти почти также отчетливо, как авто маньяка. Следом убийца заглянул в квартиру женщины, сделавшей уже пять абортов и явно не собиравшейся останавливаться на достигнутом. Четвертым в багажник попал милиционер – от его дубинки тоже сильно веяло смертью. С этой четверкой убийца вернулся на поляну, где начал…

Девушка все еще мычала между четырех колышков – привязали ее качественно. Барс, походя, пустил ей в лоб пулю и вытащил из багажника первого. Они проспят еще несколько часов, но ему совсем не надо их сознание. Напротив, так даже лучше. Убийца чувствовал его присутствие на поляне – ведь только что здесь свершилось убийство. Бледная исхудавшая рука достала нож из кобуры на ремне, вторая схватила маньяка Андрея за волосы, лезвие коснулось шеи.

– Мне нужен Скорпион, – сказал Барс в пустоту. В тиши парка его голос пробежал эхом меж деревьев.

– Кар-р, – послышалось в ответ.

Лезвие вспороло маньяку глотку, Барс потянул труп к могиле, как и держал – за волосы. Когда маньяк упокоился в яме, убийца достал второго из багажника – бритоголового качка – и повторил операцию. Опять лезвие ножа оказалось рядом с горлом, снова Барс сказал в ночь:

– Мне нужен Скорпион.

– Ка-р-р-р, – теперь ответ уже меньше походил на воронье карканье, скорее на рык.

Еще одна глотка встретилась с ножом, еще одни труп улегся в могилу.

Третьим стал милиционер.

– Мне нужен Скорпион, – сказал Барс.

– А-хр-р-р-р, – ответил парк, а все вокруг похолодало. Теперь просто рык, уже ничем не напоминавший прежнее "Кар-р".

Последняя жертва оказалась на траве – женщина, поклонница абортов. Барс удерживал ее за волосы и сделал тонкий надрез на шее – выступила кровь.

– Мне нужен Скорпион, я готов заплатить, – сказал убийца. – Какова цена его головы?

В отдалении что-то вспыхнуло, будто молния или сварка. Вспыхнуло, и освятило высокую мужскую фигуру в рогатом шлеме с вороном на плече. Никогда еще Барс не видел его так отчетливо, никогда не чувствовал на себе его взгляд так явно.

"Буде твоим стараниям хоть тысячу лет, ты не сможешь заплатить такую цену" – прозвучало в голове убийцы. От неожиданности он даже выпустил волосы жертвы, а голос в мыслях продолжил: "Как смеешь ты, раб, просить меня о смерти самого преданного моего слуги? Ты никогда не получишь канал к Скорпиону".

– Тогда я буду убивать и убивать! – прокричал Барс. – Буду отыскивать всех ублюдков, и убивать их! Учти – это только начало!

Но голос пропал из головы, а следующая вспышка показала – исчез и хозяин. Барс наклонился и вонзил нож в глаз женщине. Он не стал тащить ее в могилу, а оставил так.

Где-то во Владимире

Бизнесмен Юрий Живов четыре года назад заставший жену с любовником, убивший их, и скрывшейся от правосудия, сидел на заседании совета директоров во главе стола. Тут же присутствовали еще пять мужчин и женщина: Людочка – секретарша и временная жена. Вот уже месяц он спал с ней и теперь рассматривал длинные ноги пресытившимся взглядом, вполуха слушая выступавшего Евгения.

– Таким образом, можно будет сохранить хотя бы пятьсот рабочих мест на танковом заводе, семьсот на труболитейном и четыреста в магазинах…

– Во сколько это нам встанет? – спросил Юрий, раздумывая, как бы избавиться от Людки: по-тихому, или просто приказать ребятам и ей все популярно разъяснят.

– Всего пять миллионов, – ответил Евгений.

– Тогда однозначно – нет, – ответил Юрий. – Я ради этого быдла рублем не пожертвую.

– Но профсоюз, семьи…

– Нет! – сказал Юра с нажимом. – Идем дальше… хотя еще, кстати, по рабочим, что там с бесплатным страхованием? Насколько я помню, у нас там какая-то особая страховка, верно?

– Да, – присел Евгений. Он и не особенно надеялся, что шеф его одобрит.

– Оставить ту, что положена по закону, но по минимуму. Мне эти расходы уже сидят в печенках…

Прямо в эту секунду Юрий Живов приговаривал к медленной смерти примерно двадцать человек – из них восемь женщины и три ребенка. Так бы и случилось, если бы его не приговорили раньше…

Двери кабинета распахнулись, в комнату вошел худой высокий мужчина с нездорово-бледной кожей. В руках шестизарядный пистолет с полной обоймой и глушителем. Не прошло и тридцати секунд, как он вышел, оставив шесть трупов сидящими в креслах, а Люда так и продолжала стоять с дырой в голове. Он убил их очень чисто.

Где-то в Смоленске

Лешка возвращался домой из клуба не в самом лучшем настроении. Сегодня ничего ни с кем не выгорело, придется идти в общагу одному, что плохо. Еще хуже, уже ныне предвкушаемое похмелье, а все ларьки закрылись и минералку купить негде. Да и сигареты на исходе, хотя завтра он захочет курить только к обеду, как и есть. За год жизни без родителей он успел изучить все дрянные качества собственного похмельного синдрома. А может сходить в женское крыло к Нинке Сапрыкиной? Хотя уже почти два ночи, все спят. Самому бы пройти мимо дежурной… Короче говоря, субботний вечер испорчен.

– Простите, а у вас закурить не найдется? – донесся сзади женский голос.

Леха повернулся и обозрел мутным взглядом низенькую черноволосую девушку.

– Какой вопрос, мадмуазель! – сказал Леха и зашарил по карманам. Ради такой мордашки не жалко и последней сигареты. – А как вас зовут?

– Лиля, – ответила она и потянулась к пачке. – Ой, у тебя последняя…

– Ничего, бери, – усмехнулся Леха. – Лиля, какое красивое имя.

– Спасибо, а зажигалка?

Он достал и зажигалку, а когда поднес пламя к ее рту, она обвила его кисть кольцом из ладоней, предохраняя от ветра, и, вроде невзначай, прикоснулась к его руке.

– А меня парень только что бросил, – сказала она настолько буднично, что Леха опешил. Правда, надо отдать ему должное, быстро сориентировался.

– Ничего, нового найдешь. Такая красавица одна не останется.

– А я уже.

– Что уже? – не понял Леха.

– Уже нашла, – сказал она, беря его за руку. – Ты ведь не против?

– Конечно, нет, детка, – сказал он, улыбаясь несколько глуповато. – Я всегда за дружбу между мужчиной и женщиной. Особенно тесную дружбу.

Он и не успел опомниться, как она повела его в какой-то проулок. Запах ее духов пьянил, а сигарета в ладони иногда освящала личико с явными признаками нетерпения.

– Милая, а куда же ты так торопишься? – прыснул Леха.

– Я очень хочу, понимаешь? – отозвалась она и выбросила окурок на асфальт.

Не прошло и минуты, как они уже стояли под каким-то деревом в донельзя темном дворе. Она прижала его к стволу и, притиснувшись, поцеловала. Он быстро обшарил руками ее тело, не забыв заглянуть под коротенькую юбочку. Ее руки тоже занимались делом – пальчики уже возились с молнией. Она оторвалась от его губ и с лукавой улыбкой присела на корточки.

"Вот это мне везет сегодня!" – пронеслась в Лехиной голове, когда Лиля стягивала джинсы вместе с трусами. А потом… на шею легло лезвие ножа.

– Не двигайся недоносок, – сказал грубый голос сзади. – Лиля, давай.

– Что происходит? – голос Лехи сорвался на фальцет.

– Пасть заткнул! – рявкнули слева. Из темноты вышли еще два мужчины, на вид лет по тридцать.

Лиля уже возилась с его джинсами, доставая бумажник и сотовый. Потом она поднялась и провела рукой по опавшему члену.

– Что-то ты мало продержался, студент, – сказала девушка и легонько стукнула по носу его же бумажником.

– Сколько там? – спросил тот, что держал нож.

Один из подошедших достал фонарик и освятил пальчики девушки, пересчитывающие купюры со скоростью электронной машинки.

– Пять штук баксов, – сказала Лиля. – Богатенький студент.

– Конечно, когда батя заряженный, можно много себе позволить, да, шнырь?

Тут бандит с фонарем ударил Леху ногой прямо по неприкрытым гениталиям. Того согнуло, а выпитое и съеденное вечером выплеснулось на травку.

– Кончай его и пошли… – сказала Лиля, плюя на дорогую Лехину рубашку.

– Ща, все будет.

Бандит с ножом уже наклонился, чтобы полоснуть Леху по горлу, но вместо этого из темечка у него брызнул фонтанчик крови, а мигом позднее такой же выстрелил из задницы – это пуля прошила его насквозь.

– Что за хуйня? – подскочил третий мужик.

Державший фонарик освятил пространство справа, луч выхватил худого бледного мужчину с пистолетом в руке…

Этой ночью в Смоленске умерла четверка грабителей, счет их жертв за последние пять лет составлял примерно двадцать восемь человек.

Где-то в Воронеже

Сходку назначили на семь, но пришли все пораньше. Во-первых, никто не хотел, чтобы Николай Викторович явился до него, а во-вторых, все же в ресторан идти, а не на склад какой-то – тут и выпить есть чего и закусить. Разумеется, других посетителей кроме вот этих в ресторане нет, а если бы и были, сдернули бы сразу. Достаточно одного взгляда или обрывка фразы и сразу понимаешь – с такими людьми и поодиночке встречаться опасно, а если у них сходняк…

Когда Николай Викторович, по кличке Зуб, вошел в главный зал ресторана, остальные уже тяпнули и горланили направо и налево, перемежая человеческую речь феней с матом. Пока Зуб оставался незамеченным, гомон угрожал перейти в ор, но как только Федя Гатчинский разглядел низенькую фигурку рядом с вешалкой, он толкнул в бок соседа, а тот поднялся и сказал, прерывая шум:

– Николай Викторович! Здравствуйте, дорогой вы наш! А мы тут, пока вас ждали, уже…

– Да, я вижу, – сказал Зуб и прошел к голове стола – его место никто не посмел ни занять, ни оспорить. – Я приветствую вас всех.

Полупьяные беседы, конечно же, стихли, раздались нестройные и весьма льстивые приветствия. Зубу желали долгих лет жизни, здоровья, брачных успехов с новой молодой женой и прочих благ – можно подумать, все сошлись здесь, чтобы его именины праздновать, а не решать серьезные вопросы о сферах влияния.

Утонув в глубоком кресле, и немного поерзав, Зуб поднял руку, заканчивая возгласы и начал:

– Все мы знаем, что произошло недавно, – сказал старик сухим голосом. – Гаврила пытается прибрать к рукам Ростовскую область. Не думаю, что стоит объяснять, что нам это не особенно нужно.

Все лица сразу сосредоточились, те, кто имел лысину, покрыли ее морщинами, изображая напряженную работу ума. Хотя и пню ясно – решать все за всех будет Зуб, и скорее всего, последуют "карательные меры". Так Зуб называл тривиальные разборки. Да и знал каждый, что будет на этом ужине, так сказать, в деталях. Сначала выступят наиболее "авторитетные" люди и поведают о неправоте ставропольского смотрящего, следом, Зуб подведет итоги и спросит мнения сошек помельче – обычных исполнителей. Те, в свою очередь, послушаются высказанного до этого мнения и выскажутся за резню. А уж потом начнется пир горой и завершится он развозом собравшихся по саунам или еще куда, но весело будет, это точно. Так бы и произошло, если бы посредине речи Зуба в ресторан не зашел молодой мужчина с длинными белыми волосами и очень измученным видом.

Само собой, на улице стояла охрана, да и в гардеробе тоже мялись телохранители многих бандитов, поэтому появление нежданного гостя всех, слабо сказать, удивило.

– Ты кто… – начал Зуб, поднимаясь с кресла и замер. В голове его появилось ровное пулевое отверстие, он так и остался стоять, опирая руки о столешницу.

Сразу за ним в подобных позах застыло еще несколько мужиков, попытавшихся подняться. В обеих руках Барс держал по пистолету с глушителем и стрелял ими одновременно, причем, в разных направлениях. Из пятнадцати преступников за пару секунд в живых осталось всего семеро – эти не делали попыток подняться.

– Ты хоть понимаешь… – начал самый старый из оставшихся, но пуля в лоб перебила его на половине фразы.

– Говорить здесь буду только я, – сказал Барс спокойно. – И не с вами.

Убийца подошел к столу и положил на него пистолет. Второй все так же поднят, ожидая, когда кто-нибудь пошевелится. Барс взял фужер коньяка, недопитый преступником, который больше всего походил на минотавра. Коричневая жидкость скрылась в горле, Барс приподнял подбородок немного вверх и начал:

– Неужели ты еще не понял – я буду убивать всех убийц, пока ты не дашь согласия, – сказал Барс усталым голосом. – Пусть мне осталось всего полтора года, но за это время я смогу убить очень многих. Мне нужен Скорпион, и ты дашь мне его.

– Псих… – прошептал Федя Гатчинский. Пистолет в руке Барса направился на его голову, хотя глаза убийцы смотрели на потолочную балку. Палец нажал на спуск, одним мертвым в зале стало больше.

– Меня никто не сможет остановить, кроме Скорпиона или Ежа, но они не будут этого делать, – продолжил Барс. – Я сильнее всех остальных, а этим наплевать на смерть всех этих ублюдков. Ты потеряешь очень много, а мне уже нечего терять.

Пятерка оставшихся бандитов вдруг почуяла страшную вонь, а где-то над ними прозвучало: "Кар-р".

– В таком случае, ты не оставляешь мне выбора, – сказал Барс.

Пятерка напряглась, ожидая, что дуло пистолета этого сумасшедшего выплюнет свинец в их головы, но Барс поступил иначе. Трудно представить, что человек может двигаться настолько быстро и прыгнуть так высоко. Будто распрямившаяся пружина, убийца взлетел к потолку, завис на секунду, и приземлился на стол. Раздался страшный звон разбитого стекла, к потолку подлетели столовые приборы, бандиты инстинктивно закрыли руками лица… и замерли в этом положении. Осколки стекла, ножи и вилки обогнули предплечья и пальцы по неведомым траекториям и вонзились в плоть, глаза, добрались до мозга. А Барс поднял еще одни фужер коньяка, чудом уцелевший после приземления, выпил и пошел убивать дальше.

Где-то в Белгороде

Вадим шел по брегу водохранилища с удочкой и полиэтиленовым пакетом, насвистывая какую-то веселенькую мелодию. Взглянешь со стороны – натуральный рыбак. Взглянешь в душу – убийца-отравитель. Вадима недавно уволили из школы, когда обнаружилась недостача химикатов, но он не волновался по этому поводу. Во-первых, наворовать он успел много, во-вторых, в Старом Осколе ему уже предложили должность. Все же преподаватель с огромным стажем, неоднократно бравший призы на олимпиадах, дважды учитель года в Белгородской области, любимец детей за очень забавные наглядные эксперименты. В общем, идеальный педагог, если бы не один малюсенький грешок – Вадим отравлял воду в белгородском водохранилище вот уже десять лет. Сейчас в пакете у него вовсе не прикорм или рыбацкие снасти, но тщательно приготовленная на балконе смесь из шестидесяти реактивов – очень специфическая отрава.

Впрочем, нельзя назвать его совсем уж плохим человеком. Вадим травил воду вовсе не потому, что не любил людей, нет, он делал это чисто из любви к науке. Яд в пакете – это весьма своеобразная смесь. Действия яда не распространяется на большинство людей, но если вы покупаете одну популярную зубную пасту, смешиваясь с водой, она обращается страшным ядом. Говоря научным языком: яд осаждает только одни элемент, что есть в этой зубной пасте; пользователи других марок могут спать спокойно. Тут есть много нюансов: должна быть соответствующая концентрация, чистильщик зубов обязан обладать слабой печенью, а еще в крови нужно повышенное содержание алкоголя. Если все эти факторы совпадают, человек умирает, но далеко не сразу. Яд действует на печень, разрушая ее на корню. После этого заболевшего может спасти только пересадка, и больше ничего. Яд очень трудно найти, просто потому, что никто его не ищет. По всем показателям отравившейся напоминает больного гепатитом "Б", его определяют в диспансер, а там он уже спокойненько подыхает за пару недель. Вадим частенько ходил по диспансерам и подсчитал – за десять лет он отравил около тысячи человек. Может даже больше, но уж точно не меньше.