сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 47 страниц)
Еще несколько изгибов и выступов… И вдруг показалось, что вода порозовела, даже поднялась почему-то вверх, точно водопад. Тихий водопад, бесшумный. Эта розовая вода справа чем-то перерезалась, будто провели ломаную линию между нею и чернотой. Контраст между черным и розовым с каждым ударом ласта увеличивался, вода впереди уже не светилась изнутри – от нее шли отблески. Глаза, пока подплывал ближе, привыкли к более яркому свету, хотя надо было сильно щуриться, чтоб их не так резало. Что там? От нетерпения сильно загреб несколько раз правой рукой, думая уже, что там выход и оттуда просвечивает вечернее (или утреннее?) солнце. И вдруг вскрикнул от боли в глазах, выпустил из-под руки Боби, прижал ладонь к лицу. Инстинктивно повернул назад – впереди опасность! Но Боби не отплывал, не убегал, поблизости мирно отдувались остальные дельфины. И Янг, зажмурившись изо всех сил, снова повернул к свету…
На неровной каменной стене горела электрическая лампочка. Резиновый черный провод выползал из воды и, как лиана, тянулся вверх по стене к лампочке. Лампочка сверкала, похожая на удивительный, сказочный плод, от нее разлетались в стороны миллиарды тонюсеньких, причинявших глазам боль, лучиков-иголок. Она освещала широкую площадку. И висела, оказывается, на противоположной стене нового, третьего грота-ответвления.
«Почему же я не видел ее из Храма или Водопадного? Как повернут их вход к этому, третьему гроту? – думал Янг, подплыв к освещенной площадке и ухватившись за ее край рукой. Другой рукой прикрывал глаза, оставив узенькую щель между пальцами. Вначале увидел какое-то нагромождение, прикрытое рогожей. Потом решил осмотреть всю площадку по порядку. – Неужели тут бывают люди?! Может, они и сейчас здесь, но притаились?» Поворачивал голову вправо и влево, стараясь увидеть, что происходит за границами площадки, и не смог ничего разглядеть – всюду чернота. Неизвестно было, далеко ли вправо тянется площадка и закуток-теснина, в которую он не заплывал, не ощупывал. Влево от толстого резинового провода тоже угадывался затемненный изгиб. Свод над площадкой проглядывался, он был невысокий, скошен к центру пещеры.
Осторожно, на коленях и руках всполз на площадку, медленно встал на ноги, слушая, как льется с одежды вода и шуршат клешнями, разбегаясь, крабы. Некоторые – бултых, бултых – кидались в воду, другие затаились в выемках, выставляя глаза-перископики. Янг неуклюже шлепал ластом, колени его дрожали от волнения. Доковылял до прикрытой кучи, дернул рогожу. Тотчас послышалось металлическое звяканье, со звоном сдвинулась к ногам такая же черпалка, как те, что носили в зубах дельфины в дельфинарии. Всех черпалок в куче Янг насчитал десять. Поднял ту, что упала к ногам, для чего-то постукал ногтем о днище. Не из железа сделана, не очень тяжелая, на заднем бортике – полукруглый вырез.
Цепь замкнулась… Те золотоискатели на озере, длинный Пит с компаньоном имеют отношение и к пещере. Дельфинов Судир не так просто учил: не бассейн чистить, а чтобы могли черпать на дне моря или здесь, в пещере, породу, выносить наверх. Все делалось по одному плану! Компания Пита отравила и Малу и дельфинов выкрала, упрятала сюда. Преступники, самые настоящие преступники!.. Лагерь на берегу моря, огороженный досками, который когда-то разглядывал с Амарой, тоже их. Может, стоит как раз над входом в пещеру.
«А тот болван-офицер ввалился к Крафту: „Мы все осмотрели в лагере Пита… Нет у них дельфинов, нет ограждения в море“. Сказал бы лучше, что и не пытался искать… Я в самое гнездо ихнее попал… Ух, только бы выбраться отсюда! Накрыли бы тут всех, как воробьев корытом…» Хотел уже прыгнуть с площадки в воду, уплыть отсюда как можно дальше и спрятаться. Но рассудок взял верх. «Сейчас тут никого нет, наверху, очевидно, глубокая ночь. Все в лагере спят». Только в такое время Янг и может плавать безнаказанно. А днем – надо прятаться. Только где? Если они явятся сюда с электрическими фонарями, то найдут сразу. Под водой же долго не высидишь. «А почему и нет? Засветят, а я нырну. Отведет свет в сторону – вынырну… Нет, лучше сразу искать отсюда выход… Куда ведет этот провод?»
Янг повел глазами от самого крюка, вбитого в расщелину в стене, на котором висел конец провода с лампочкой, и до низа. Провод, и верно, исчезал под водой, а не тянулся поверху в изгиб, в темноту. Постоял, нагнувшись, возле провода, попробовал даже потянуть за него. Провод почти не поддавался. Янг снова сел.
Выход из пещеры под водой, куда ведет провод. Даже в их лагуне на Биргусе был небольшой гротик посреди рифов. Сверху ничего не увидишь, а нырнешь… «Интересно, глубоко ли от поверхности воды находится выход из пещеры? И сколько надо плыть под водой, пока выберешься в море? И нужно еще время, чтобы подняться на поверхность… О, если бы на все ушло минуты две-три! Можно было бы нырнуть сразу. Но ведь там еще должно быть ограждение, или сеть для дельфинов. Если удастся быстро ее ликвидировать, то и дельфины смогут выбраться. Уцепиться за Дика и… Раза в три-четыре скорей будет…»
Фонарь! Черт знает что отдал бы за фонарь! Без него как без рук. А если бы был еще и акваланг, то и совсем хорошо было бы. Акваланг остался где-то в озере, а запасные баллоны возле озера.
«Что там сейчас Натача делает, Абдулла? Перепугал я их своим исчезновением… Решили, что погиб… И я на их месте так бы подумал…»
Крабы, увидев, что их больше никто не пугает, осмелели, полезли из воды на берег, повыползали из ямок. Под лампочкой их уже много собралось, будто грелись на солнце.
«А что бы я делал на месте Натачи? – прикидывал Янг. – Одному кому-то надо добраться на Рай, рассказать обо всем Раджу. Бедный Радж… Бедная Натача!.. Как ей пережить все это, как рассказать Раджу?» – Как-то само собой подумалось, что добираться до Раджа будет Натача. Она более смелая и решительная и плавает хорошо.
Правее Янговых ног и правей провода, который уходил под воду, что-то беловатое покачивалось возле берега, порой не в лад с водой, порой затемнялось, пропадало. Там слышались шуршание крабовых клешней, какой-то скрежет. Но это не дельфины скрипели, дельфины медленно курсировали на границе полного мрака и полумрака, жались ближе к входу в Храм и Водопадный грот. Янг поленился встать и посмотреть, над чем пируют крабы. Он чувствовал томное наслаждение от неподвижности.
«Какие ноги… Щиколотки ободраны, подбиты… А сколько царапин и синяков!..» – Потянул штанину на той ноге, где все еще чувствовал следы зубов. Вот они, знаки… Прокусано не было, видны только два ряда синяков, даже кожа содрана на тех местах. «Железная хватка… По ширине рядов – работа не малыша, скорее всего Дика… А может, Евы или Бэлы. Ева – мать Джейн. А кто мать Боби? Кажется, Дора… Первым мог и Боби кинуться в ту расщелину, а мать за ним Боби спасать… и меня заодно…» – Янгу хотелось думать, что все было именно так. Подышал, подул на синяки, даже промыл слюной – и встал. Подошел к тому, что белело возле берега. Это была рыбина, довольно большая, пяди на две. На ней тьма крабов – и больших, и маленьких. Вместо хвоста у рыбы – ребрышки-ниточки, в боках выедены ямки. «А почему тут дохнет рыба? Может, вода застойная, отравленная?»
Глаза освоились с полумраком, и когда Янг отвел взгляд вправо, за изгиб стены, увидел внизу что-то ребристое, высоковатое, вроде ящичка. Сразу пошел туда.
Да, это был ящичек. Металлический, тяжелый… Поднял, чтобы поднести поближе к свету, а он нечаянно дернулся из рук, чуть не уронил. Заметил, что к ящичку ведет крученый в две нити провод. Этот провод тоже уходил под воду, шага на три глубже в темноту от того, толстого. Янг осторожно поставил ящичек на место. Сердце тревожно колотилось. «Не буду трогать, ну его…» Но не смог преодолеть любопытства, руки уже нащупали защелку. Откинул защелку, потянул за нее – крышка поднялась, повисла на петлях. Руки нащупали положенную на рычаги вдоль ящичка телефонную трубку. «Телефон?! Из лагеря звонят сюда, а отсюда – в лагерь… Странный телефон… Как по нему звонить, если диска и кнопок нет?»
Снял трубку и сразу услышал, как она ожила, загудела – как раз так, как в Крафтовом телефоне. Снимал как-то, вытирая пыль. Но Крафтова гудела, и все, а тут…
– Хеллоу? Майкл у аппарата! – громко сказала трубка по-английски. – Что за черт… Ф-фу-у… Ф-фу-у-у! – подули в трубку. – Барахлит что-то… Там же никого не должно быть.
Щелк… Тиу, тиу, тиу, тиу…
Янг забыл, что надо дышать. Осторожно положил трубку на место и так же осторожно-сдержанно выдохнул воздух.
Дозабавлялся!.. Теперь могут и среди ночи примчаться сюда… Зададут как следует… Медленно поставил крышку на место, защелкнул. «Как этот ящик стоял? Кажется, вот так…» Нельзя, чтоб узнали, что кто-то трогал аппарат.
И не хотел, а еще больше осложнил свое положение. Тот дежурный, что был у телефона (а может, сам начальник лагеря, потому что только у начальников телефоны), расскажет утром всем, как сам собой зазвонил телефон из пещеры. Черти из пекла или дельфины позвонили, только сказать ничего не смогли. А кто-то из лагерников скажет, что не такая уж тайна их пещера, если можно забраться туда и позвонить…
Времени на раздумье не было. «Ты где, Боби?» – посвистел он дельфиненку. Надо быстренько проверить, куда ведет резиновый черный провод. Может, удастся еще сегодня убежать отсюда.
Боби подплыл к краю площадки, высунул голову, открыл рот. Немного ближе подплыли и все дельфины, но сбились в кучу на левой стороне освещенного водного пространства, а туда, где уходили в воду провода, не приближались.
– Сюда давай, сюда… – Янг присел на корточки, поманил Боби рукой. – И ты, Дик! Ко мне! – покричал и вожаку. Но ни Боби, ни Дик, ни Бэла, Дора, Ева не подплывали. Все тревожно посвистывали, настороженно поглядывая на Янга. – Ну и бог с вами! – Янг сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, потом взял в левую руку толстый провод, хорошенько напоследок вдохнул воздух и нырнул.
Пропускал провод сквозь кулак, а правою загребал, помогая и ластом. А потом начал перебирать провод обеими руками, подтягиваться. Задел плечом о камень… Ага, значит, больше не углубляется, провод уходит под скалу. Там выход, там! Открыл один раз глаза – чернота, через несколько метров – еще раз. Увидел впереди белое зарево, услышал шипение или журчание. Несколько раз об Янга стукнулись дохлые или оглушенные (плавали вверх брюшком) рыбины. Глубоко в ушах чувствовал болезненное покалывание, даже жар приливал к голове. И тут что-то огромное и стремительное налетело на него сбоку, хвостом выбило или зубами вырвало из рук провод. От испуга Янг выдохнул почти весь воздух, а это было опасно: всплывать далеко и очень трудно будет одолеть желание вдохнуть. А страшилище, развернувшись, бесцеремонно толкнуло его под грудь, а потом Янг почувствовал, что левая икра его оказалась в зубастой пасти. «Дельфин?» Янга волокли и толкали одновременно, несколько раз он задел головой и плечом скалистую навись, и тогда дельфин опускался немного глубже, но челюстей не разнимал, ногу не выпускал…
Вынырнули на освещенном кусочке воды возле площадки с лампочкой. Дельфин только раз выдохнул воздух и помчался на левую сторону. А Янг дышал и дышал как загнанный. Дик (а это был он!) что-то сердито свистел и скрипел, самки закружились возле него в беспокойном хороводе, скрываясь в темноте и снова выплывая.
– Зараза… Чтоб тебя черти волочили… – чуть не плакал Янг. Снова взобрался на площадку под лампочкой. – Помог, называется.
Погонялся немного за крабами, ловил и со злостью швырялся ими, целясь в Дика. И почему дельфины так панически боятся выхода из пещеры? Сами боятся и его не пускают. «А я без вас сюда приплыву, тишком, вы и знать не будете… Все равно разведаю, что надо». Попался на мелком лангуст, отломилась клешня, и Янг механически сунул ее в рот, помял зубами, высосал мясо. Оторвал и шейку… Вкус не очень-то, но терпеть можно. И уже нарочно ходил по площадке, ловил не только лангустов, но и крабов. Голод не тетка.
Янг окончательно понял: бежать отсюда будет нелегко и непросто. А как подать весточку на волю? Чтоб попала в руки Раджу, или Натаче, или Абдулле… «На черпалке нацарапать камешком письмо, дать в зубы Боби или Дику – пусть плывет… – и сам усмехнулся своей наивности. – Куда поплывет, к кому? Как втолкуешь дельфину, где Рай, кто такой Радж? Так бывает только в сказках, в книжках, а не в жизни. Да и как отсюда выбраться дельфину, когда он боится и близко подплывать к выходу… Бутылку с запиской… Или несколько бутылок… Отсюда же должен быть сток воды. И во время отлива вода уходит, понижается…» Но и этот способ высмеял. Ну где возьмешь бутылку, бумагу, чем напишешь? И к кому прежде всего она попадет? Только себя обнаружишь, начнут искать… А то еще и не так бывает, Радж в газете читал, что недавно выловили бутылку, которую в прошлом столетии бросили моряки, потерпев кораблекрушение. Больше сотни лет проплавала, а никому не попала в руки!
Вот если бы что-нибудь такое придумать… Что никому ничего не говорит, а только Раджу, Натаче или Абдулле… Но что?
Начал сдирать с себя мокрую одежду, чтобы выжать штаны, рубашку. Поплавал и снова начал дрожать от холода.
Выкручивал штаны – нащупал в кармане складной ножичек с обломанным лезвием. Обрадовался, будто попало в руки бог знает какое оружие. Натачин ножичек… И как он попал в карман? Выжал штаны, снова сунул ножик в карман… А ноги какие «красивые»! До самого паха в кровоподтеках, царапинах, синяках.
Рубашка прилипла – едва содрал. И только содрав ее, увидел, что вместе с рубашкой снял и ту «блузку», которую оторвала Натача от своего платья, и майку. А он уже забыл об этой «блузке»!
Разъединил одежины, выжал каждую отдельно. И снова удивился, разглядывая себя. Кровоподтеки были по всему телу, на руках. А правый рукав рубашки был слегка оторван, из подола вырван и болтается клинышек. Потрогал его, пристраивая к дыре, пригладил.
И вдруг пришла в голову простая мысль. Он раздерет на лоскутки рубашку, пустит их в воду. Может, несколько штук выплывет, может, какой-нибудь попадется на глаза Раджу. Брат обязательно будет искать его, живого или мертвого, и не только в озере, а и в море у берега. Он должен догадаться про эту пещеру, про сток из озера в море.
«Нет, лучше „блузку“ порву… Она более яркая, легче лоскуток заметить… И материя более оригинальная, а таких рубашек, как его – тысячи. Натача узнает лоскуток от своего платья, если Радж не догадается…»
Прошелся вправо, за провода, ощупью собрал водоросли. Принесло с воли, а может, и в пещере растут, у выхода? Наделает из «блузки» куколок, в каждую завернет клочок водорослей. Будут более плавучими… Навытягивает из подола ниточек, перевяжет сверточки, чтоб не раскручивались. По-своему перевяжет, трехлепестковыми бантиками.
Плывите в белый свет, несите весть на волю!
3
Возможно, с час или больше подремал, накрывшись рогожей и прислонившись плечом к стене. Болели от холодного камня бедра, ныла спина. Рогожа была сырая, отдавала плесенью. Неизвестно, помогала ли она согреваться – может, забирала тепло, просыхая от тела. Надо забрать ее отсюда, можно использовать если не на бок, то под бок – все-таки будет под ним не голый скользкий камень. А крабы в тишине стали совсем нахальными: ползали по ногам, пытались вскарабкаться выше. Приходилось их отпугивать, сбрасывать ногами, глушить ластом.
Крабовый пляж…
Янг чиркал по выступу скалы лезвием складного ножичка, точил, проверял острие на ногте. Обнаружил, что у него не просто кусок рогожи, а мешок, в нем еще осталось немного грязных, в иле, камешков. Вывернул его наизнанку, спустился к воде, выполоскал и хорошенько выжал. Можно перевернуть вверх дном, прорезать в нем дырки для головы и рук – и пожалуйста, надевай на себя.
Если глядеть с Крабова пляжа, то вправо от него чернеет еще один грот. Большой он или маленький? Соединяется с Храмом или нет? Янг чувствовал, что не успокоится, пока не обследует его. Сначала начнет без дельфинов, а под конец, может, и они осмелятся, подплывут.
Оставил рогожу на пляже, зашел за провода, надел ласт и грудью ринулся в воду, подняв большую волну. Делал три-четыре взмаха руками и поднимал правую вперед и вверх, отводил вправо, проверяя, тут ли стена? Снова плыл, снова щупал… Ласт, хоть и один, прибавлял скорости. Убедился в этом, получив шишки: несколько раз крепко стукался лбом. Стена постепенно поворачивала влево, наконец закончилась тупым углом и началась стена слева. Как видно, это самый маленький грот из обследованных. Странная пещера, уже не трилистник, а четырехлистник. Что-то вроде листа чинары или платана, дольки-лопасти остроугольные. Выход, куда ведут провода, представляется черенком листа. Через двадцать шесть гребков нащупал площадку или порог. Подержался немного за край, отдохнул. Снова поплыл, подсчитывая гребки. Площадка тянется до сорок первого гребка, потом опять вздыбливается стена. Не успел ее ощупать пару раз, как она исчезла из-под руки. Ага, поворот… Угол скалы острый, как нос у «Нептуна». Подался вперед и сразу нащупал стену-беглеца. Оглянулся назад – лампочки не видно, посмотрел вверх и ясно увидел две больших звезды. Нет, больше! Пять… семь… Значит, снова попал в Храм?
Можно ощупью вернуться, обследовать найденную площадку.
Ощупывал стену теперь уже левой рукой, загребал правой. Услышал подле себя сдержанное «Пфу-ух-х…» Боби подплыл, его выдох был более высокого тона.
