Текст книги "Ловушка"

Автор книги: Патрик Квентин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

9

Джон глядел вниз с чувством обреченности. Из темноты, от тлеющего кончика сигареты прозвучал взволнованный голос Роз Морленд:

– Это новое платье Линды , никаких сомнений. Она получила его на прошлой педеле и сразу же приехала ко мне – показать. Линда была от него в восторге и ни за что на свете не выбросила бы его. И ее серый костюм – все ее лучшие вещи! Вот почему, когда Тимми стал описывать, я тут же узнала…

– Роз! – сдержанно оборвал ее Гордон. – Сейчас это уже не наша забота. Здесь Стив. Это – его обязанности. Пусть он разбирается.

– Ну, Джон, – спросил Стив, – мы ждем. Вы опознаете эти вещи и этот чемодан? Они принадлежат вашей жене?

Глаза Джона привыкли к темноте. Он мог разглядеть Стива Риттера и даже видел слабый блеск его глаз, так же, как ощущал почти истерическую враждебность Морлендов, готовых обвинить его.

Опасность… Он так остро чувствовал ее, будто она стояла рядом с ним – еще одна странная, призрачная фигура. Следует быть осторожным. Все изменилось, и изменилось к худшему.

– Да, – выговорил он. – Это все вещи Линды.

– Как-то забавно, верно? Выбросить красивые вещи, лучшие платья и все прочее? Выбросить на свалку?

– Чепуха, – начала Роз. – Ни за что на свете…

– Роз, пожалуйста, – остановил ее Гордон.

«Если чемодан здесь, значит и Линда здесь», – мысль как удар в голову поразила Джона. И теперь нельзя было избежать всего, что предстояло. И он сказал:

– Я не знаю, где сейчас моя жена.

– Не знаете? – повторил Гордон.

– Вы… – У Роз перехватило дыхание.

Стив Риттер медленно, без всякого выражения спросил:

– Что вы этим хотите сказать, Джон?

– Вчера я уехал в Нью-Йорк. Сегодня вечером вернулся домой. Ее дома не оказалось. Она оставила записку, что уходит от меня.

– Уходит? Куда? – спросил Гордон.

– Боже! Неудивительно! – воскликнула Роз.

– Роз!

– А ты что, удивлен? После той сцены? Когда он избил ее, когда он…

– Погодите немного, миссис Морленд, – резко оборвал ее Стив. – У вас с Линдой была ссора, Джон? Вы уехали в Нью-Йорк, и, пока вас не было, она ушла от вас? Так?

– Да, пожалуй что так. Пожалуй, примерно так.

– Она взяла машину?

– Нет. Машина стояла у станции. Я приехал на ней.

– Она ушла без машины? Но как? Пешком? Или голосовала на дороге?

– Не знаю. Откуда мне знать?

Все замолчали. Светлячки беспорядочно носились в темноте. Кончик сигареты Роз Морленд светился – круглый устойчивый светлячок. В воздухе стоял запах прокисшего мусора.

Внезапно Тимми испуганно заныл:

– Мама! Хочу домой.

Стив сказал:

– Ну, ладно. Миссис Морленд, может, вы возьмете ребятишек и подождете в машине?

– Я хочу остаться, – подал голос Бак.

– Ма-а, – ныл Тимми – хочу домой!

– Уведите их, миссис Морленд.

– Но, Стив… – воскликнула Роз, – вы же не думаете… Не думаете, что Линда…

– Посидите в машине, миссис Морленд. Отдохните. Уведите детей…

– Тимми, Бак, – рассеянно позвала Роз. – Пошли со мной, пошли.

Едва различимая в темноте, она спустилась с кучи мусора. Зазвенели выскользнувшие из-под ног бутылки и консервные банки. Тимми захныкал. Его тихий жалобный плач доносился снизу, от дороги.

– Вот что, – деловито сказал Стив, – у вас в машине есть фонарик, Джон?

– Нет.

– У мистера Морленда есть. А вам тогда лучше держаться рядом со мной. Вы, мистер Морленд, идите по правому краю, а мы пойдем слева.

Гордон Морленд был поражен:

– Но, Стив, дети здесь все обыскали. Так они и чемодан нашли. Если Линда… если…

– Может, они куда-нибудь не заглянули. Может, где-нибудь в бурьяне?

Гордой Морленд пошел вправо, вслед за лучом своего фонаря. Стив Риттер постоял неподвижно. Джон слышал его спокойное дыхание. Потом Стив включил фонарик и направился влево:

– Что ж, Джон, пошли.

Искали они – и Джон осознавал это – тело Линды. Они уже примирились с этим, как с возможным фактом, что она мертва. И хотя Джон был измучен и обессилен, он понимал также, какие подозрения роятся в цепком писательском воображении романиста Морленда. Это было очевидно – по возбужденности и резкости голоса Роз и по холодности Гордона. Они думают… Он заставил себя отбросить эту мысль, не дать ей оформиться, чтобы выдержать все ему предстоящее. Я помешаюсь, если позволю себе думать об этом.

Идя рядом со Стивом, он внимательно вглядывался в то, что выхватывает из темноты луч фонарика – то старую железную кровать, то чудом выросший здесь куст ириса, полусгнившие картонные коробки и разбросанные повсюду бутылки и консервные банки, будто жители Стоунвиля все двадцать четыре часа в сутки только и делают, что пьют и едят, едят и пьют…

И пока они, тщательно осматривая все, двигались вперед дюйм за дюймом, Стив не проронил ни звука. Джон никогда еще не видел его таким официальным. В роли местного представителя закона Стив стал совсем другим. С него слетела вся его обычная игривость.

Один раз, поскользнувшись, Джон чуть не упал на Стива и с отвращением ощутил тепло его твердой руки. В памяти снова всплыло Линдино признание:

– Это Стив… Я не хотела… Но это сильнее меня…

Был Стив ее любовником – или не был? Этого не узнать…

Но постепенно стало легче. Ее здесь нет, убеждался он, будто Линда, где бы она ни находилась, каким-то своим особым, безумным способом сообщила ему это. Все в порядке. Ничего мы в бурьяне не обнаружим. Самая страшная минута, когда все они оторвутся от того, что распростерлось на земле, и посмотрят на меня – еще не наступила.

И они не нашли ее. После сорока пяти минут неловких, неуклюжих поисков Стив крикнул другому фонарику, веером обшаривавшему свалку:

– Что-нибудь нашли, мистер Морленд?

– Нет, Стив.

– Ладно. Прекратим это. Похоже, здесь ничего нет.

Они вернулись к чемодану. Стив бережно сложил в него платья, застегнул замки. Гордон Морленд встретил их у входа на свалку.

Тимми уже забыл, что ему страшно. Они с Баком, как настоящие марсиане в скафандрах, крадучись, ходили по площадке, освещенной сигнальными фарами машин.

Роз Морленд вылезла из мерседеса. На ней были туфли на очень высоких каблуках. В руке – длинный черепаховый мундштук. Элегантная, городская внешность, совершенно не соответствующая обстоятельствам. Глаза ее жестко скользнули по лицу Джона.

– Ну что? – спросила она.

Муж приблизился к ней. Ее двойник. Чистенький, изысканный, холодные голубые глаза под рыжеватыми бровями и длинные, тщательно причесанные рыжеватые волосы. Эксцентричен в пределах приличия. Известный писатель.

– Мы ничего не нашли, дорогая. Да в темноте это и невозможно.

Роз повернулась к Стиву. Он стоял, большой, чуть расслабившийся, с чемоданом в руках.

– Что же теперь делать? Как узнать, что с ней случилось? Надо же что-то предпринимать.

«Но ведь Линда – моя жена, – подумал Джон. – А они обращаются со мной так, будто я не существую».

– Эй, Бак, послушай, – раздался голос Тимми. – Я больше не марсианин. Я снял шлем.

– Не можем же мы бездействовать, – продолжала Роз. – Если она исчезла из дому без машины, а чемодан оказался на свалке…

– Ладно, миссис Морленд, – Стив кивнул головой в сторону машины. – Пожалуй, вам надо отвезти Тимми домой. Ему давно пора спать. Ваш муж, я и Джон поедем ко мне и решим, что делать.

– Но ведь я тоже свидетель, – Роз обернулась, и ее серебряные сережки блеснули. – Если будет какой-нибудь разговор с полицией…

Ей хочется в этом участвовать, – подумал Джон с неожиданной горькой иронией. Она ни за что не пропустит спектакль. Стив Риттер быстро поставил ее на место:

– Для этого будет уйма времени, миссис Морленд. Отвезите Тимми домой. Я завезу вашего мужа попозже. Так что, мистер Морленд, едем? – Он двинулся к своей машине. – Езжайте за нами, Джон. Ко мне. Эй, Бак, хватит! В машину, и домой.

Машина Стива тронулась. Джон последовал за ним. Роз, обиженная, осталась около мерседеса.

Джон успел к бензоколонке следом за первой машиной и присоединился к остальным. В кафе-мороженом раздавалась мамба. Они вошли. Бетти Риттер хлопотала за стойкой. На высоких стульях восседали парень и две девицы – тянули шипучку. Пожилой человек отдыхал в одиночестве за столом, на котором стояла бутылка из-под кока-колы. Его лицо показалось Джону смутно знакомым – секретарь местной управы, что ли? Все обернулись, чтобы поглядеть на вошедших.

– Привет, мама! – Стив улыбнулся жене и посетителям. – А вот и твой бродяга-марсианин. Быстро в постель, Бак! – Он постоял с чемоданом в руке, томно покачивая бедрами в такт мамбе. Это был уже другой человек – не тот спокойный и уверенный, что на свалке, а обычный Стив Риттер, знакомый деревенский малый.

Одна из девиц, сидевших у стойки, засмеялась и спросила:

– Хелло, Стив, вы что, путешествовали?

– Конечно, Эрлин! Обычное дурацкое путешествие. – Стив обернулся к Джону и Гордону, глядя на них с обычной своей скрытой насмешкой. – Ну, что, мальчики, как насчет мороженого? Я угощаю. Нет? Ну ладно, пошли.

Вот как он отвлекает внимание деревни, подумал Джон. Он знает свой Стоунвиль. Знает, как тут расходятся сплетни – чуть ли не раньше, чем что-либо произойдет. И, не желая того, почувствовал благодарность, будто Стив делал это ради него.

Они вошли в небольшую комнату, расположенную позади кафе. Стив плотно закрыл двери. Это была контора, в которой Стив в конце месяца подбивал счета бензоколонки. В комнате – только письменный стол с деревянным стулом, старый кабинетный диванчик. На стене телефон.

– Садитесь, мальчики. Располагайтесь поудобнее.

Стив поставил чемодан на пол и плюхнулся на диван. Гордон Морленд нерешительно топтался на месте. Джон присел на стул. Стив закурил, зорко наблюдая за Джоном сквозь струйку дыма. Что было в его глазах? Враждебность? Или он знает больше, чем говорит? А может быть, не знает ничего?

– Ну что ж, Джон. Послушаем вас. Не будем пока про драку с Линдой. Расскажите, что было, когда вы вернулись из Нью-Йорка.

Джон заставил себя повторить те факты, которые даже его друзьям, молодым Кэри, показались невероятными.

Когда он упомянул об изрезанных картинах, Гордон перебил его:

– Линда уничтожила ваши картины? Но этого не может быть. Линда из всех…

– Никогда не знаешь, на что способна женщина, если ее разозлить, – перебил его Стив. – Ну, Джон, продолжайте.

Он не отводил глаз от лица Джона, но тот, рассказывая, все время ощущал жадное внимание Гордона Морленда. Ничего не упустить. Все запомнить для Роз. Использовать это в книге. Почему бы не написать раз в жизни книжку из современной жизни? Переменить манеру. Джон чувствовал, как в нем, несмотря на усталость, накапливается гнев. Какое все это имеет отношение к Гордону Морленду!

Когда он закончил, Стив Риттер, дотянувшись до пепельницы, погасил сигарету:

– О'кей, Джон. А сколько денег она взяла с собой?

– Я бы сказал, что практически ничего, если только у нее не было денег, о которых я не знал.

– А куда, по-вашему, она собиралась поехать? В Нью-Йорк? Она вечно говорила про Нью-Йорк. У нее там как будто куча друзей.

– Нет, по правде говоря, в Нью-Йорке она ни с кем не дружит.

– Но это чепуха, – взорвался Гордон. – У нее множество друзей в Нью-Йорке. Она постоянно о них рассказывала. Она всех знает. Паркинсонов, потом…

– О'кей, мистер Морленд, – снова оборвал его Стив. – Вам может казаться, что вы знаете Линду, и я тоже могу так думать. Но Джон – он ведь муж ее, верно? – Он перевел взгляд на Джона. – Если не в Нью-Йорк, Джон, то может в Висконсин? Но ее родные как будто уже умерли? Никакого смысла ехать туда.

– Конечно, – ответил Джон и подумал, что, оказывается, Стив знает о ней и это. Все-таки она бывала с ним откровенна.

– И у нее ни братьев, ни сестер. Она – единственный ребенок в семье. Вечно шутила на этот счет. – Стив присвистнул. – Выходит, она просто испарилась?

– Похоже на то, – ответил Джон.

– Может, надумала попугать вас? Не приходило в голову? Хочет выиграть сражение, таким способом?

– Возможно и это.

– А как же чемодан? – завопил Гордон Морленд. – Мы нашли его на свалке. Какое значение имеет все остальное? Раз чемодан валялся там, значит, что-то с ней случилось.

– Конечно, конечно, – Стив поджал губы. – Боюсь, что это так. Что бы она там ни затевала, похоже, что-то произошло. – С ленивым изяществом он поднялся с дивана. – Придется вызвать полицию. Мне с этим не справиться. Регулировать движение во время уикэндов, следить, чтобы церковные двери были заперты, помочь старому Биллу Дайри добраться до дому, когда он хватит лишнюю бутылочку, – вот все, что в моей власти… А может, еще окажется, что ничего серьезного? Ну как, Джон? Как вы насчет того, что я позвоню капитану Грину?

– Конечно, звоните. А что еще мы можем сделать?

– А ничего нет такого, о чем вы нам не рассказали? Если есть – сейчас самое время выложить это.

Джон встретился с ним глазами и подумал: может быть, он-то и есть мой смертельный враг?

– Ну ладно, Джон. Ладно. – С ласковой улыбочкой Стив положил руку ему на плечо и взялся за телефонную трубку.

– Когда капитан Грин появится, мы отправимся к вам домой и хорошенько все осмотрим. А может, еще лучше – договорюсь встретиться с ним прямо там. Сплетни не так быстро разнесутся. – С все еще смотрел в упор на Джона. – И не беспокойтесь, Джон, приятель, мы ее найдем. Мы ведь все друзья Линды, верно? Мы все без ума нее. И для нас все это так же тяжело, как и для вас.

10

Гордон Морленд хотел встретить полицию вместе с ними, но Стив заставил его позвонить жене, чтобы та заехала за ним. Роз появилась еще до прибытия полицейских, и Морленды, несмотря на их признания в любви к Линде и заявлений о том, как они взволнованы, отбыли восвояси.

Когда они уехали, Стив сказал:

– Джон, я так соображаю, что капитан Грин вот-вот явится. Едем.

Он подхватил чемодан и, беззаботно помахав жене, стоявшей за стойкой, уселся в машину Джона. Пока они ехали через темный, бесконечно растянувшийся лес, оба молчали. Но от Стива, сидевшего рядом, исходила, как казалось Джону, постоянная угроза. Он не переставал ломать голову, что же случилось с Линдой? Но, что бы ни случилось, ясно – произошло нечто окончательное, непоправимое, и, думай не думай, ничего теперь не изменишь.

Теперь его мучила мысль о его собственном положении. И хотя Джон не мог признаться в этом даже самому себе, он понимал, что готовы заподозрить Морленды, Стив и даже Кэри, дай он им хоть малейшую зацепку. Нет, теперь действовала уже не сама Линда. Это были сети, расставленные ею вокруг него.

Когда они подъехали к дому, Стив не вышел из машины. Он не стал объяснять почему, но причины были понятны Джону: никто не должен был входить в дом, пока капитан Грин, как представитель власти, не увидит сам, что бы там ни предстояло увидеть.

Стив закурил и протянул пачку Джону. В этот момент полицейская машина остановилась около них. Из нее вылезли трое полицейских в форме. Один из них подошел к Стиву и протянул руку:

– Привет, Стив. Что-то давно тебя не видать? Стареешь? – последовал тихий смешок и затем совсем другим тоном: – Ну что? Где этот тип? Он с тобой?

– Со мной. Мистер Гамильтон – капитан Грин.

Ни одна лампа в доме не горела. В темноте Джон смутно разглядел массивную фигуру капитана Грина, который не протянул ему руки.

– О'кей, мистер. Пошли в дом.

Все направились к двери в кухню. Джон вступил первым и зажег свет. Полицейские ввалились за ним – огромные, молчаливые, какие-то безликие из-за своей формы. Капитан Грин, румяный, моложавый, с ярко-голубыми глазами, обернулся к Джону:

– Пропала жена, да? Стив говорит, она оставила записку. Давайте, поглядим.

Джон ввел их в гостиную и зажег свет.

Весь этот хаос – изрезанные холсты и растоптанные пластинки на полу – снова вызвал у него паническое ощущение притаившегося безумия, готового схватить его за горло. Невозмутимые полицейские взирали на это без замечаний. Стив Риттер присвистнул:

– Ну и ну!

Капитан Грин спросил:

– Это сделала ваша жена, мистер?

– Да, – кивнул Джон.

– Где записка?

Джон пробрался к столу, где рядом с машинкой оставил записку, принес ее и вложил в крупную грубую руку капитана. Тот медленно и внимательно прочитал записку, затем оглядел ее и передал Стиву. Стив прочел, поднял брови и бросил быстрый взгляд на Джона, отчего у того еще усилилось нарастающее ощущение опасности.

– Ну, ладно. Вы, ребята, хорошенько осмотрите дом, – ничего не выражающим официальным голосом человека, делающего свое дело, распорядился капитан Грин. – Все осмотрите. – Он обернулся к Джону. – Где бы нам присесть, мистер, где-нибудь, где нет такого разора.

Джон привел его и Стива в столовую. Они уселись вокруг стола. Капитан Грин вынул из кармана записную книжку и огрызок карандаша.

– Опишите ее, мистер, – рост, возраст, сложение, как одета.

На какое-то мгновение Джон не смог представить себе Линду. Потом все восстановилось. Капитан Грин записал приметы и снова взял в руки записку. Неловко, словно он не привык к таким вещам, прочел вслух:

– «Можешь поискать себе другую, которая будет так же расшибаться в лепешку ради тебя, другую, которую ты сможешь мучить…». Похоже, отношения у вас были плохие. Довольно злая записка. Она считает, что вы плохо с ней обращались.

Джон слышал тяжелые шаги полицейских наверху. Он поглядел на свои руки, лежащие на столе. Кожа на косточках побелела.

– Все это преувеличено. Сильно преувеличено. Видите ли, моя жена не вполне нормальна. Она нервнобольная, алкоголичка, откровенно говоря. Она пьет много лет…

– Эй, минуточку, Джон, приятель! Постой минуточку. – Стив Риттер разглядывал его через стол с насмешливым недоверием. – Вы, по-моему, забыли кое о чем. Вы забыли, что мы с Линдой друзья. Линда – пьяница? Ну и дела! Хотя вам виднее, конечно.

Капитан Грин переводил взор с одного на другого. Джон объяснил:

– Я пытаюсь ее покрывать, Стив. Вот почему вы этого не знаете. Она старается не показываться и не выходить из дому, когда это начинается. Она…

Стив покачал головой:

– Ну и ну! Поди знай! Чудеса да и только, верно, Том? – обратился он к капитану. На лице – откровенный скепсис и еще кое-что, промелькнувшее как важный сигнал капитану.

Но Грин, флегматичный, как и раньше, только проворчал:

– Ну ладно! Она – пьяница, она – не пьяница… Но она исчезла. Ее нет. В этом все дело, не так ли? – Он посмотрел Джону прямо в глаза. – Ну, хорошо, мистер. Похоже, между вами была какая-то ссора. Из-за чего?

Джон рассказал им о письме Чарли Рейнса. И пока он говорил, а две пары глаз в упор разглядывали его, он сам слышал свои слова как бы чужими ушами и понимал, что звучало все это совершенно бессмысленно. То есть бессмысленной казалась его позиция. Человек, у которого почти нет средств, а газеты единодушно объясняют, что его живопись никуда не годится, отказывается от места, приносящего двадцать пять тысяч в год.

– Двадцать пять тысяч! – вновь присвистну. Стив Риттер. – Ничего себе!

Он посмотрел на капитана, и на этот раз капитан Грин ответил ему широкой тяжеловесной усмешкой:

– Для того чтобы раскипятиться из-за такого дела, жене вовсе не надо быть ни алкоголичкой, ни нервнобольной, а, Стив? Могу назвать женщин, способных сделать кое-что похуже, чем разрезать несколько картин и разбить пластинку-другую. Вот так, сэр. – Усмешка быстро слетела с его губ, когда он обратился к Джону. – Значит, из-за того, что вам хочется рисовать эти картинки, вы объявили жене, что откажетесь от места?

– Да, именно так.

– И она обозлилась?

– Да, она рассердилась.

– И она знала, что вы уезжаете в Нью-Йорк, чтобы отказаться от места?

– Знала. Но дело не только в этом. Она знала также, что я собираюсь проконсультироваться с психиатром относительно нее.

– С психиатром? – капитан Грин коротко засмеялся. – Миссис нужен психиатр? Она такая нервнобольная – обозлилась, что вы отказываетесь от двадцатипятитысячного места?

В душе Джона вспыхнул гнев. Но тут же он подумал: «Будь терпеливым. Не надейся, что они поймут». И вслух произнес:

– Все это гораздо сложнее. Она больна много лет. Она никогда не соглашалась обратиться к врачу. Наконец, я уговорил ее согласиться посоветоваться с моим старым нью-йоркским другом – Биллом Мак-Аллистером.

– И вы посетили этого Мак-Аллистера, когда были в Нью-Йорке?

– Нет, он уехал отдыхать.

– Вы не договорились заранее?

– Нет…

Вошли полицейские. Один из них держал в руках бутылку джина. Они стояли в дверях, пока капитан Грин не взглянул на них. Тогда полицейский с бутылкой сказал:

– Мы обнаружили ее наверху, капитан. Лежала в ящике, в бельевом шкафу. Просто лежала там. Ящик был открыт.

– Это бутылка, которую прятала жена, – пояснил Джон. – Я нашел ее, когда приехал. Когда у нее начинается запой, она всегда прячет бутылки.

Полицейский поставил бутылку на стол. Ни капитан, ни Стив не произнесли ни слова.

– А кроме того, – продолжал полицейский, – мы нашли вот это, капитан. Валялось на полу в спальне. Может быть, и не имеет никакого значения…

Он достал из кармана открытку – открытку Билла Мак-Аллистера. Капитан взял, прочитал ее и снова посмотрел на Джона:

– Этот Билл – случайно не тот доктор, Билл Мак-Аллистер?

– Да, это он, – ответил Джон.

На круглом лице капитана Грина отразилось удовольствие от собственных дедуктивных способностей:

– На штемпеле указано, что открытка отправлена пять дней назад. Так что пришла она до вашего отъезда в Нью-Йорк. Вы знали, что доктора Мак-Аллистера не будет на месте?

– Нет, – сказал Джон. Значит, и это надо вытаскивать наружу. – Я не видел этой открытки. Нашел ее, когда вернулся. Она спрятала ее там же, где прятала бутылку с джином. Ее всегда одолевает невротический страх из-за всего, что связано с Биллом, потому что он врач. Она, вероятно, получила открытку на почте и…

Он слышал свой голос и чувствовал, что у него не хватит сил пробить эту глухую стену непонимания.

– Капитан! – заговорил младший из двух полицейских, глядя на Грина полными надежд глазами. «Новичок, – подумал Джон, – и старательный!» – Капитан, могу ли я показать вам кое-что в гостиной?

Капитан Грин неуклюже поднялся и вышел из комнаты вслед за полицейским. Джон снова ощутил присутствие Стива Риттера, сидящего за столом напротив него. Невольно они встретились глазами. Лицо Стива расплылось в улыбке:

– Ну и ну! – сказал он. – Ну и ну!

Вскоре вернулся капитан Грин. Он больше не садился, а стоял у двери, заполняя собой все пространство.

– Она напечатала свою записку, так, мистер?

– Да.

– И никакой подписи. Просто напечатано, и все.

– Да, именно так.

– Она много печатала на машинке?

Осторожно, подумал Джон. Не говори им о машинке. Его снова охватил гнев. К черту их всех. Почему они заставляют его вести себя, как будто он в чем-то виноват? Скажи им правду. Только правда даст твердую позицию.

– Нет, чтобы быть точным, это моя машинка. И она обычно находится в мастерской. Жена, видимо, принесла ее оттуда.

– Значит, она пошла в мастерскую, принесла машинку и напечатала на ней записку без всякой подписи? А между тем, как мне только что показал Джим, на столе рядом с машинкой лежит ручка. Не проще ли было взять ручку и написать записку от руки? Что вы на это скажете, мистер?

Только гнев поддерживал Джона. Это была теперь единственная его опора. И вдруг, желая утвердить себя и рассеять эти подозрения, он заявил:

– Я этого не печатал. Если вы на это намекаете, почему прямо не сказать? Я не печатал этой записки.

И тут же понял, что этого говорить не следовало, что, пытаясь разорвать сеть, он сделал ошибочный шаг. Он сам это сказал. До того, как кто-либо обвинил его, он первый сказал это впрямую.

Капитан Грин, с которого слетела вся его официальная вежливость, подошел и пристально поглядел на Джона:

– О кей, мистер. Где ваша жена?

– Я не знаю.

– Это вы напечатали записку?

– Я уже сказал, что не я.

– Вы разбили эти пластинки?

– Нет, не я.

– Вы спрятали бутылку джина в ящик?

Град вопросов иссяк так же быстро, как и начался. Капитан Грин постоял, глядя на него. Затем, что-то проворчав, вернулся к столу и снова взялся за свою записную книжку.

– О'кей. Когда вы поехали в Нью-Йорк?

– Вчера, дневным поездом. Брэд Кэри поехал вместе со мной и вернулись мы тоже вместе.

– Когда вы были в Нью-Йорке, вы виделись там с этим субъектом, насчет работы?

– Да.

– Имя и адрес.

Джон назвал их. Капитан Грин записал.

– Ночевали в Нью-Йорке?

– Да. В этом же отеле, что и Брэд Кэри. Можете проверить у него, если хотите.

Джон назвал отель, и капитан Грин записал это.

– И вы вернулись сегодня вечерним поездом?

– Верно. Вместе с Брэдом.

– Вы рассказали все, что вам известно?

– Я это уже говорил.

– Ну ладно. – Капитан Грин захлопнул записную книжку и снова посмотрел на Стива. – Я сейчас же передам описание по телетайпу. Если до утра ничего не прояснится, утром пусть поисковые группы прочесывают лес. И озеро тоже. Нужно обследовать озеро. Придется вам организовать это, Стив. Соберите всех жителей деревни.

– Уж конечно… – Стив все еще глядел на Джона с загадочной лживой улыбочкой. – Недостатка в добровольцах не будет. Нет, сэр. Мы все без ума от Линды здесь, в Стоунвиле. Все как один!

– Надо раньше, Стив. Как можно раньше.

– Ладно, кэп.

Капитан Грин спрятал записную книжку в карман.

– Ну что ж, торчать тут дальше бесполезно. Нужно поскорее добраться до телетайпа.

Он двинулся к кухне. Оба полицейских за ним. Следом – Стив. Джон пошел за ними. Все столпились у дверей кухни. На Джона не смотрел никто.

Вдруг капитан Грин вплотную придвинулся к нему. Голубые глаза превратились в узкие блестящие щелочки:

– Ну, мистер, скажите нам – что вы сделали со своей женой?

– Да, Джон, приятель. – Лживая улыбка Стива превратилась в возбужденную, садистскую усмешку врага. – Признайтесь, Джон. Подумай, от скольких хлопот вы нас избавите и сколько денег нам сохраните. Что вы сделали с Линдой до того, как уехали в Нью-Йорк и устроили себе это алиби с Брэдом?

Четверо мужчин молча глядели на него. Они как бы слились в однородную глыбу настороженности, стали сворой, сплоченной предвзятой подозрительностью к чужаку. Он виноват. Он не такой как мы, значит он виноват. Уничтожить его! Гнев помог ему побороть их:

– Выметайтесь отсюда. Все. Убирайтесь вон!

– Вот те раз, Джон! – Глаза Стива раскрылись так, что обнаружились белки, окружавшие зрачок. – Что это вы так обращаетесь с нами? Со своими друзьями?

Джон двинулся на него. Но капитан Грин тут же встал между ними, величественно недоступный.

– Брось, Стив. Идем! Не доводи парня. Пошли.

Молоденький полицейский, держа в руках бутылку джина, открыл дверь. Капитан Грин вышел, схватив Стива за руку. Полицейские последовали за ними.

Стоя в дверях, Джон смотрел, как они уезжали. Когда полицейская машина тронулась, до него донесся громкий, насмешливый смех Стива Риттера.