Текст книги "Смерть в конверте"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

Мегги Рептон лежала в постели, по уши закутавшись в пуховое одеяло. Как и все остальное в комнате, оно было старым и потрепанным, она еще помнила, как мама покупала его в военном магазине на Виктория-стрит. Сверху одеяло было покрыто простым ситцем, а снизу – ситцем очень хорошего качества, и стоило оно двести десять фунтов, что в те времена было достаточно дорого. Даже сейчас, через столько лет, оно оставалось теплым, легким и удобным. Тут женщина почувствовала, что под ногами лежит бутылка с горячей водой, очень приятное тепло. И что-то еще… чье-то ласковое дружеское присутствие. Снаружи стемнело, на умывальном столике горела маленькая затененная лампа, не раздражающая глаз, но освещающая спальню приятным светом. Мегги повернула голову на подушке и поняла, кто с ней и почему от этого так спокойно на душе. Рядом сидела мисс Силвер со своим вязаньем.

На краткий миг уютное тепло, мягкий свет, ощущение комфорта и безопасности отделили мисс Мегги от реальной действительности, но она быстро вспомнила, сколь та ужасна. Перед глазами встала кошмарная картина – лежащий поперек стола мертвый Роджер… пустой графин с разбитым стаканом… несчастная Метти, повторяющая его имя и обвиняющая Сциллу… пощечина. Женщина, защищаясь, вытянула перед собой худую руку и прошептала:

– Нет, это неправда!

Мисс Силвер отложила вязанье и взяла мисс Мегги за руку.

– К сожалению, дорогая, правда, вам надо крепиться.

Две тяжелые слезинки медленно скатились по щекам несчастной. Тяжелые мысли медленно кружились в голове. Роджер мертв, а она оказалась плохой, не любящей сестрой, потому что мало что чувствовала.

И Мегги сказала это вслух:

– Кажется, я просто не могу ничего чувствовать.

– Конечно, вы ведь пережили сильный шок. – Рука мисс Силвер была такой теплой и излучала уверенность.

Мегги вцепилась в нее.

– Мы с братом разговаривали перед приходом гостей. Он сказал, что это конец. Вам не приходит в голову, что он мог…

Мисс Силвер серьезно посмотрела на нее:

– Вам следует передать полиции точно, что именно сказал ваш брат.

– Не надо было мне оставлять его одного, – причитала мисс Мегги. – Но я и подумать не могла… правда не могла…

– Как вы думаете, дорогая, что ваш брат имел в виду?

– Он говорил о Сцилле – они сильно поссорились. Роджер сказал, что у нее была связь с Гилбертом Эрлом. Это ужасно и безнравственно, ведь молодой человек собирался жениться на Валентине, вы знаете, и вдруг помолвка расстроилась. Роджер что-то говорил о разводе, я и вообразить не могла, что в нашей семье такое возможно, но он утверждал, что больше не выдержит. Какой кошмар! Почему все так получилось?

Для измученной женщины возможность высказаться оказалась большим облегчением. Через некоторое время мисс Силвер отняла свою руку и вновь принялась за вязанье. Когда же она встала из кресла, то мисс Мегги всхлипнула:

– Ведь вы не уходите?

– Если вы хотите, то останусь.

– Ах, умоляю, останьтесь, – слабый плачущий голос подрагивал, – понимаете, Валентина – милое дитя, но она так молода, а Сцилла… – Мегги попыталась присесть в постели. – Она неверная жена, Роджер выгнал ее из дома. Здесь с Валентиной и Метти должен кто-то оставаться. Бедная Метти, ведь Сцилла ее ударила, правда? Какой позор! Метти откажется после этого сюда приходить! А что случилось потом, я не помню…

– Вы потеряли сознание, дорогая.

– Как можно… мне нельзя было так поступать, нельзя приносить столько хлопот. – Тут Мегги спросила дрожащим голосом: – А они послали за полицией? Ведь вы говорили… мне кажется, что вы рекомендовали…

– Да, дорогая, полиция уже здесь. Уверена, что вы поймете, что они не враги и стараются войти во все обстоятельства происшедшего.

Дверь приоткрылась, и вошла Валентина. Увидев, что тетя проснулась, девушка наклонилась и поцеловала ее. Мисс Силвер, деликатно отойдя к окну, слышала, как женщины перешептываются.

Потом девушка подошла к ней. Сияние исчезло из ее глаз, она побледнела и осунулась, но вела себя сдержанно.

– Ей лучше? – шепотом поинтересовалась она.

– Думаю, она вполне оправилась.

– Приехал старший констебль, он просил спросить вас, в силах ли тетя поговорить с ним. Если нет, то он не настаивает.

Мисс Силвер повернулась к кровати.

– Давайте спросим ее саму. Может быть, ей станет лучше, если она с ними поговорит.

Мисс Мегги уселась повыше в кровати, опершись на подушки, с удивлением обнаружив, что на ней поверх ночной рубашки надета красивая голубая спальная накидка, подаренная Валентиной на день рождения.

– Вы сказали, что здесь сам мистер Марч? И он хочет видеть меня? Просто не знаю… наверно, у меня не хватит сил сойти вниз.

Валентина наклонилась над тетушкой:

– И не надо, дорогая, он сам поднимется к тебе.

Мисс Мегги пробормотала:

– Как он добр. Мужчины вообще помогают в жизни. Ты думаешь, он не возражает подняться… Только скажите, как я выгляжу?

Ее волосы, прикрытые красивым кружевным шарфом, были аккуратно расчесаны и лежали ровными прядями, разделенные ниточкой пробора. Мисс Силвер решительно подтвердила, что ее подопечная выглядит идеально.

– А вы останетесь здесь? – умоляющим голосом спросила мисс Мегги, начиная заикаться от волнения. – Я знакома с мистером Марчем, он такой обходительный, но только, прошу, не бросайте меня! Рени Вейн говорила, что вы хорошие знакомые, вы даже были у них в гостях в пятницу. Правда, миссис Марч очень красива? И у них двое очаровательных детишек, – глаза пожилой женщины наполнились слезами, – понимаете, когда все идет так плохо, как в нашей семье, то большое утешение думать о тех, кто по-настоящему счастлив.

Рэндел Марч вошел в комнату и уселся в приготовленное для него кресло. Он самым вежливым образом извинился за доставленное беспокойство и выразил свое искреннее сочувствие по поводу случившегося.

– Если не возражаете, то ответьте, пожалуйста, на пару вопросов. Сейчас очень важно не упустить время, конечно, мисс Силвер проследит, чтобы я вас не утомил. Знаете, мы с ней старые друзья.

Мисс Мегги с восторгом подхватила тему:

– О, я знаю, Рени мне говорила. Мисс Силвер была так добра ко мне… очень добра.

– Она самая добрая женщина из всех, кого я знаю, – подтвердил констебль и деловым голосом продолжил: – Итак, мисс Рептон, скажите, когда вы в последний раз видели вашего брата… я имею в виду, последний раз перед тем, как вы, мисс Эклс, мисс Силвер и миссис Рептон вошли в кабинет и обнаружили там его?

Мисс Мегги удивленно взглянула на него:

– Нора Мэллет тоже была там. Она нам родня, и Метти Эклс тоже.

– Понимаю. Итак, когда вы в последний раз видели полковника Рептона… и где?

– Это было в его кабинете перед приходом гостей, – расстроенным голосом ответила дама, – у нас собирался кружок по рукоделию… наверно, вам уже говорили. Роджер был ужасно рассержен, нет, не подумайте, что по поводу кружка, вовсе нет. Это было из-за… Неужели я должна все рассказать?

Мисс Силвер подтвердила вежливо, но достаточно твердо:

– Боюсь, что должны, дорогая. Мистер Марч уже слышал о разладе между вашим братом и его женой.

– Да, мисс Мегги, – кивнул констебль, – лучше вам рассказать мне все как было. Ваш брат сердился на жену?

– О да, он сказал, что больше не выдержит.

Рэндел бросил вопросительный взгляд на мисс Силвер, которая в ответ едва заметно кивнула и перехватила инициативу:

– Мне кажется, надо подробно рассказать мистеру Марчу, что тогда произошло. Сказал он вам или нет, что его жена уходит навсегда, было ли упомянуто слово «развод»?

Немного успокоившись, мисс Мегги ответила, заикаясь:

– Да, конечно, он обо всем этом говорил. Брат считал, что жена ему изменяла.

– С Гилбертом Эрлом?

– Да.

– Ваш брат действительно сказал, что жена от него уходит, и упомянул развод?

– О да… бедный Роджер.

– А к чему тогда здесь слова о том, что он больше не выдержит? Не могли бы вы припомнить его слова поточнее?

– Ой, просто и не знаю, мне так трудно повторять эти ужасные слова.

Констебль обратился к мисс Силвер:

– Постарайтесь объяснить даме, что именно зависит от ее слов, у вас это лучше получится.

Последняя переняла эстафету и начала ласково, но очень серьезно:

– Дорогая мисс Рептон, прекрасно понимая, что все происходящее вас сильно расстраивает, должна отметить, что многое зависит от того, как именно ваш брат сказал последние слова. Если рассмотреть фразу «Я этого больше не выдержу» саму по себе, то это будет означать, что он покончил жизнь самоубийством.

Только очень хорошо прислушавшись, можно было понять, что мисс Мегги пробормотала:

– О нет, только не это…

Мисс Силвер настойчиво продолжала:

– Если же вы считаете, что брат говорил не о самоубийстве, то вы должны вспомнить, что еще в тот момент он сказал. Понимаете, человек, решивший отнять у себя жизнь, не будет раздумывать о разводе. Вы уверены, что Роджер упоминал развод?

Щеки мисс Рептон окрасил легкий румянец, и она сказала неожиданно сильным голосом:

– Да, сказал, я в этом совершенно уверена, потому что это меня ужасно шокировало. У нас в семье еще такого не случалось. А Роджер никогда бы не покончил с собой, он был слишком серьезно верующим человеком.

– Но почему тогда были сказаны слова о том, что он больше не выдержит? – настаивал Марч.

– Брат говорил, что Сцилла уходит и больше не вернется, а потом: «У нее была связь с Гилбертом Эрлом, если только это самое худшее» и добавил: «Я больше не выдержу, она должна уйти». Потом он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Рэндел взглянул на мисс Силвер и одобрительно кивнул:

– Теперь понятно. Всего три дополнительных слова – а какая разница в смысле. У полковника просто истощилось терпение по отношению к жене. Слова «она должна уйти» делают его поведение совершенно объяснимым. Мисс Мегги, вы уверены в том, что брат сказал именно это?

Конечно, дама была совершенно уверена. Когда наконец слова были произнесены, она почувствовала облегчение. Мисс Рептон медленно повторила свой рассказ, чтобы констебль успел все записать, и поставила внизу листа свою подпись.

Глава 25

Когда мисс Силвер вместе со старшим констеблем спустились вниз, он сказал:

– Мне надо увидеть эту девушку, Флори. Крисп уже снял с нее показания. Хотелось бы вместе с ней кое-что уточнить, а вас я очень прошу мне ассистировать. Когда разговариваешь с молодой девицей, полезно иметь рядом женщину. Как вы считаете, она не будет возражать?

– Нет, не думаю, мне она показалась приятной и готовой помочь. Может быть, лучше я сама ее позову? Тогда мое присутствие при разговоре будет выглядеть вполне естественно.

Полицейский прошел в кабинет, а мисс Силвер направилась к Валентине и, начав с того, что мисс Рептон осталась одна и полезно было бы дать ей перекусить, сообщила о желании мистера Марча поговорить с Флори Стоукс. Девушка немедленно появилась в ответ на звон колокольчика и, совершенно не протестуя против присутствия мисс Силвер, была передана в распоряжение констебля. Было видно, что Флори недавно плакала, сейчас возбуждена и испугана, поэтому мистер Марч мысленно поздравил себя с решением привлечь к разговору свою добрую знакомую. Инспектор Крисп, первым снявший с мисс Стоукс показания, коротко кивнул, приветствуя пришедших.

Тело полковника уже убрали, как убрали разбитый стакан, графин, тарелку и блюдце, лежавшие раньше на столе, комнату проветрили, но застарелый запах табачного дыма все равно витал в воздухе. Осталось только мокрое пятно на зеленой тертой коже, покрывавшей столешницу, немую свидетельницу насильственной смерти. Когда его вытрут, то ничто здесь не будет напоминать о происшедшем. За столом устроился старший констебль с показаниями Флори в руках, по его правую руку стоял инспектор Крисп с карандашом и блокнотом наготове.

Флори села на диван рядом с мисс Силвер. Девушка была одновременно и подавлена, и возбуждена. Конечно, случилось ужасное, но зато будет о чем рассказывать до конца жизни. Ей нравились старший констебль, и его красавица жена, и мисс Силвер, такая добрая женщина, а вот с инспектором Криспом во второй раз беседовать совсем не хотелось. Набрасывается на тебя с вопросами, как терьер Джо Блэгдона на крысу.

Мистер Марч прошелся по ее показаниям, которые начинались с того момента, когда Флори в субботу шла по холлу и услышала, как за приоткрытой дверью кабинета полковник ссорится с женой по поводу Гилберта Эрла. Девушка так часто уже обо всем рассказывала, что выучила свою речь наизусть и отвечала, не меняя ни словечка. Полковник сказал, что миссис Рептон путается с мистером Гилбертом и что он получил про это анонимное письмо. Они, дескать, встречались на квартире у ее подруги, миссис Фостер, а полковник сможет привести свидетелей и развестись с ней.

– Вы сами слышали, как он говорил о разводе? – уточнил констебль.

– Да, слышала.

– Вы уверены в этом?

– Да, конечно, сэр.

– Итак, теперь об анонимных письмах. Вы утверждаете, что полковник Рептон упоминал о них?

– Да, сэр.

– И сказал, что получил такое?

– Да, сэр. И он действительно получил, я сама ему принесла.

Инспектор Крисп еле удержал удивленный возглас.

– Вы сами ему принесли? – переспросил Марч.

– Именно так, сэр. Одно ему и одно мисс Валентине.

– А откуда вы знаете, что это были именно анонимные письма?

Флори расслабилась. Если и была какая тема, которую подробно обсуждали все кому не лень в деревне, то это анонимные письма. Все знали, что они приходят в дешевеньких конвертах и написаны на соответствующей бумаге, почерк крупный и нескладный. Сэм Боксер, почтальон, так подробно их описывал, что ошибиться просто невозможно, а к тому же девушка уже видела одно, полученное миссис Прат, она как раз оказалась дома, когда та пришла и показывала письмо ее отцу… ужасно лживое письмо насчет того, что ее сын, Джо Прат, привлекался к суду за то, что разбил окно магазина. А он совсем не плохой парень, разве что немного вспыльчив. А в письме написали, дескать, все надеются, что его упекут в тюрьму, все равно парень плохо кончит, миссис Прат жутко разволновалась.

Девушка выложила все это с безыскусной доверчивостью.

Констебль обернулся к инспектору:

– Полиции известно об этих письмах?

Крисп сейчас действительно чем-то напоминал терьера из фантазий Флори, причем терьера, чью крысу только что убила другая собака. Его отрывистый ответ прозвучал почти грубо:

– Нет, сэр, не знал.

Мистер Марч разозлился. Как можно помочь тому, кто не хочет помочь себе сам? Эти люди могут бесконечно обсуждать проблему между собой, но когда дело доходит до того, чтобы сообщить полиции, то они хранят гробовое молчание. Сэм Боксер уже рассказал, что собственноручно с утренней почтой в четверг доставил полковнику, мисс Валентине и викарию письма, отвечающие по описанию анонимкам. Констебль для себя решил, что показания Флори можно считать свидетельством того, что письмо, адресованное Роджеру, попало ему в руки, хотя тут и требуются дополнительные доказательства. Анонимки часто имеют место, если речь идет о чьей-то супружеской неверности.

Флори утверждает, что полковник не только упоминал о письме, но и что они с женой серьезно поссорились из-за него, и именно во время этого скандала мистер Рептон заявил, что знает, кто пишет такие письма. И даже пошел дальше, предположив, что, может быть, это сама миссис Рептон.

– Вы уверены, что он сказал именно это? – уточнил констебль.

Девушка повторила свои показания слово в слово:

– Миссис Рептон закричала, что это ложь, а полковник сказал, что это грязные письма о грязных делишках и что он знает, кто их пишет. А миссис Рептон и спрашивает: «Так кто же он?» – а полковник на это отвечает, что ей не понравится, когда узнает, и что, может быть, этим занимается она сама, потому что нет более удобного способа сразу разрушить и брак мисс Валентины, и свой собственный. «Вы и ваши друзья не очень-то обращаете внимание на развод», – сказал он и добавил, что лучше бы она, прежде чем уйти, сначала убедилась, что мистер Гилберт на ней женится.

Ссора, произошедшая в этой комнате, словно стояла у Флори перед глазами, и девушка тараторила как по писаному. И мистер Марч, и мисс Силвер получили четкое представление о случившемся: как подозрение перерастает в уверенность и взрывается вспышкой неконтролируемого гнева, закончившись вульгарной перебранкой, как сказал бы констебль, но, конечно, не такая благовоспитанная особа, как мисс Силвер. Когда первый гнев поостыл, то требование, чтобы Сцилла покинула дом, немедленно отошло на второй план перед желанием избежать публичного скандала.

Позднее, когда мисс Силвер и констебль остались наедине, он поделился с ней своими соображениями насчет произошедшего.

– Наверно, миссис Рептон думала, что мужа нет дома, но он неожиданно вернулся за письмом, которое хотел отослать, и застал ее за компрометирующей беседой с Эрлом. Полковник, конечно, вышел из себя, но, поостыв, понял, какие пойдут разговоры, выгони он жену из дому сразу, поэтому принял более взвешенное решение, разрешив ей на некоторое время остаться. Но, по словам мисс Мегги, даже после двух дней размышлений ее брат все равно настаивал на разводе, дожидаясь только, когда пройдут похороны Конни Брук, чтобы заставить жену покинуть поместье.

Мисс Силвер согласилась с его выводами, но спросила:

– Как вы считаете, он говорил серьезно, когда предположил, что миссис Рептон написала анонимку собственноручно?

– В это трудно поверить. В тот момент полковник был взбешен и, мне кажется, не особенно раздумывал над словами, только бы ударить ее побольнее. Они тогда говорили, а точнее, орали о полученном им письме, вот Роджер и уцепился за то, что, как он считал, испугает жену.

– Значит, вы думаете, он действительно не знал, кто пишет письма?

Рэндел развел руки:

– Во всяком случае, Флори утверждает, что полковник так сказал, а она производит впечатление свидетельницы, достойной доверия.

– И к тому же точной. Констебль согласно кивнул:

– Итак, полковник утверждал, что знает автора. Остальные события это только подтверждают, не правда ли? Конни объявила, что ей известно, кто пишет анонимки, – и вот она мертва. Роджер Рептон сделал то же самое – и умер. Похоже, что кто-то их словам поверил.

Но этот разговор произошел значительно позднее, а пока в кабинете сидела довольная собой Флори, предвкушая, какую захватывающую историю сможет рассказать близким. И допрос, решила девушка, тоже надо будет описать как можно красочнее.

Голос мисс Силвер ворвался в ее мечты.

– Вы не возражаете, если я задам пару вопросов Флори? – спросила она старшего констебля.

При этих словах инспектор Крисп заметно надулся. Он уже как-то бывал на деле с мисс Силвер и считал, что та слишком много себе позволяет. Конечно, сейчас ей тоже разрешат делать что в голову взбредет, раз уж старший констебль здесь.

– Конечно, мисс Силвер, если хотите, – последовало немедленное разрешение.

– Благодарю вас, мистер Марч, – вежливо поблагодарила женщина и продолжила: – Когда мы сидели за чаем в столовой, я оказалась близко от выхода, вместе с мисс Рептон, которая неважно себя почувствовала. В это время мисс Эклс пронесла мимо нас чашку и тарелку, которые впоследствии были найдены на столе в кабинете. Флори сообщила ей, что полковник сидит там, и Метти собиралась отнести ему чай. Я бы хотела спросить мисс Стоукс, откуда она узнала, что мистер Рептон в кабинете, сама она его видела и когда именно? Был ли там полковник все время один?

– Отвечайте, Флори, – приказал констебль. Девушка внезапно покраснела:

– Неужели я плохо поступила, сказав мисс Эклс, где хозяин?

Марч расплылся в приятной улыбке:

– Ни в коем случае. Знаете, Флори, вы нам сейчас очень помогаете.

Приободрившись, девушка продолжала:

– Понимаете, хозяин сидел в кабинете с самого обеда. Мисс Мегги была с ним, пока не начали собираться гости. Она выходила оттуда, когда я шла открывать на звонок. Дамы появлялись вдвоем или втроем, так что я с полчаса только и делала, что моталась туда-сюда. Проходя мимо кабинета, я заметила, что там разговаривают полковник и еще один человек.

– Неужели?!

Флори решительно кивнула:

– Я его не впускала, поэтому-то ужасно удивилась, но подумала: «Это может быть только мистер Бартон, наверно, обогнул дом и постучал в окно кабинета, чтобы хозяин его впустил». Знаете, дверь кабинета скрипит, если ее оставить так, как сделала мисс Мегги. Она всегда неправильно поворачивает ручку, я подошла поправить и уверена, что там был именно он.

– Вы имеете в виду мистера Бартона?

– Да, сэр, он принес арендную плату. Наверно, не знал о кружке по рукоделию, а то бы его и лошадью не затащишь, очень уж он не любит дам.

– Мистер Бартон всегда сам приносил арендную плату?

– Да, сэр, каждый месяц. Причем такую смешную! Обычно он появлялся, когда стемнеет, иногда звонил в дверь, а иногда обходил дом и стучал в окно кабинета.

– Вы сказали, что рента смешная. Что вы имели в виду?

Флори тихонько хихикнула:

– Понимаете, полковник так смешно выразился, когда я подошла к двери. Он сказал: «Пришли отдать свои перечные зернышки, Джеймс?» – и что-то о том, что всегда рад его видеть. А потом добавил: «Отступите разок от своих правил и выпейте глоток», а мистер Бартон ответил: «Если вы до сих пор не поняли, что зря меня просите, то никогда не поймете. Вино – дьявольское зелье. Вам бы и самому лучше его не пить».

Марч удивленно поднял брови:

– Так они были в хороших отношениях?

Флори притворно застеснялась:

– Да, сэр, разговоры всегда были дружескими, когда приходил мистер Бартон.

– И в этот раз тоже?

– Насколько мне известно, сэр. Я слышала только то, о чем сказала.

– Вы уверены насчет того, что это был именно мистер Бартон?

– Да, сэр.

– А почему вы так в этом уверены?

– Я сужу по словам полковника и по голосу, у мистера Бартона такой сиплый глухой голос. Мой отец говорит, что он попал в газовую атаку во время войны, первой войны, не той, в которой воевал отец.

– Значит, насколько вам известно, мистер Бартон был последним человеком, который видел полковника перед тем, как мисс Эклс принесла тому чай.

– Нет, сэр.

– Хорошо, кто же еще там побывал?

До сих пор Флори отвечала легко и непринужденно, но вдруг все это куда-то испарилось. Девушка не позволила бы никому назвать себя трусихой, да и чего здесь бояться? Просто полковник умер, в доме полиция, а ей как-то неловко было говорить то, что она знает, но все равно, решила она, сказать надо. Флори открыла было рот, но тут же захлопнула его.

Констебль приободрил свою свидетельницу:

– Продолжайте… Кто это был?

– Только миссис Рептон.

– Понимаю, а вы как раз проходили мимо двери?

– Да, сэр.

– Может быть, вы, конечно совершенно случайно, услышали разговор?

– Понимаете, сэр…

Внезапно вся сцена, как наяву, всплыла у нее перед глазами… распахнутая дверь и миссис Рептон, стоящая в проеме. Вид хозяйки и то, что она сказала, потрясли Флори тогда и продолжали пугать сейчас. Она отчаянно благодарила Господа, что миссис Рептон ее не заметила. Девушку воспитали в страхе Божьем, да и воскресную школу она усердно посещала.

Мисс Силвер успокаивающим жестом обняла Флори за плечи:

– Не надо бояться, дорогая.

Та встряхнула головой, прогоняя наваждение:

– Ой, мисс, если бы вы ее тогда видели!

– Вы говорите о миссис Рептон, – уточнил констебль.

Флори проглотила комок в горле и кивнула.

– Расскажите нам спокойно, что произошло.

Те далекие слова продолжали гудеть в ее голове. «Может быть, станет легче, если произнести их вслух? Тогда смогу выбросить все из головы!» – подумала она.

– Иду через столовую, а тут хозяева ругаются, да так громко и сердито, что все слышно. А дверь вдруг как распахнется, и выходит миссис Рептон. Я прижалась к стене, чтобы меня не заметили, а она обернулась лицом к кабинету – вы и представить себе не можете, как отвратительно она выглядела – и говорит бедному полковнику… ох, сэр, просто язык не поворачивается повторять. Значит, так и говорит: «Для меня ты лучше мертвый, чем живой» – и ушла, а уж как дверью хлопнула!